Читать книгу: «Древоходец. Книга вторая. Вместе с дублем», страница 5
Лидоса перед Гариной не стала показывать своё беспокойство, заявив, что всё это чушь, однако на самом деле слова подруги породили тревогу, и первое время заставляли чаще оглядываться, опасаясь увидеть смотрящего ей в спину и наводящего порчу колдуна.
Уже немного подзабытые страхи возродились с новой силой, когда увидела Костуша, действительно смотрящего ей вслед.
Тем же вечером своими опасениями поделилась с матерью, та пересказала всё мужу – барону Бересу, который постарался успокоить своих женщин, объясняя, что у Лидосы сильный амулет и никакой колдун с таким не справится и единственно, на что способен этот безродный, – взглядом просто попугать девушку.
Такие «шутки» оставлять безнаказанными барон не собирался. Он дал задание охраннику Тюруку найти колдунишку, примерно наказать, но постараться не забить до смерти.
Тюрук, выполняя указание хозяина, несколько раз пытался подкараулить Костуша на выходе из училища целителей, но неудачно: тот или не посещал в эти дни занятия, или задерживался на подработке в кабинете у зубного врача.
Барон с выполнением задания особо не торопил, и Тюрук положился на случай, решив, – где мальчишка обычно появляется, он знает, рано, или поздно дороги их пересекутся.
Так оно и получилось, только в результате встречи не Костуш, а Тюрук был жестоко избит и оказался в госпитале.
Барон Берес, конечно, проведать Тюрука в госпиталь не поехал: такое даже не могло прийти в его высокородную голову, хотя эту голову охранник не раз спасал, но всё же барон соизволил отправить в госпиталь доверенного человека, а от него уже узнал подробности.
А вот к судье Вилихаузеру, барон Берес подъехал уже сам, и после распития двух бутылок вина, и обсуждения возможности крупного набега степняков в этом году, между делом, попросил примерно наказать Костуша.
Поместье судьи находилось в его баронстве, но всё равно пришлось немного «отсыпать» денег судье на, как тот выразился, мотивацию работы следователей.
При следующей встрече с судьёй Вилихаузером, барон Берес узнал, что, к сожалению, особо строго наказать Костуша не получится: очень много свидетелей видели, как Тюрук беспричинно напал на мальчишку, да ещё и погнался за ним.
Судья пояснил, что если начать настоящее судебное разбирательство, то выяснится: Костуш был в своём праве применить дар, спасая жизнь, или здоровье, а поэтому, чтобы хоть как-то устроить мальчишке наказание, приговор будет вынесен, без рассмотрения в суде.
– И какой будет приговор, что он получит? – поинтересовался барон Берес.
– Без судебного заседания, максимум что могу: десять ударов кнутом на площади и штраф в десять золотых.
Вернувшись после беседы с судьёй домой, барон, во время семейного обеда, рассказал своим женщинам, что Костуш будет наказан: бит кнутом на площади, а ещё и оштрафован.
– Что ему этот кнут! —заметила Лидоса, не отрывая взгляд от тарелки, – он же Древоходец, да ещё, говорят, очень сильный! Пирролу после отравления он спас. Мы все её видели во время спектакля на Новый Год, Пиррола совсем большая стала, а этот смог с ней прыгнуть.
– Так это он излечил дочку барона Вейского?
Лидоса в ответ молча кивнула.
Позже барон Берес вызвал в кабинет одного из своих охранников-ветеранов по имени Юсаш. Тот был напарником Тюрука, но в отличие от Тюрука, напоминавшего телосложением каменную глыбу, Юсаш был худощав, ловок, умел метко стрелять почти из всех видов оружия и хорошо метал ножи.
Этой парочке барон Берес доверял полностью, поручая разобраться с неугодными людьми, если через «ручного» судью вопрос решить было нельзя, или сложно.
– Ты сейчас навестишь в больнице Тюрука, и спросишь, был ли на нём во время драки амулет от колдунов.
Говоря это, барон выложил на стол несколько серебряных монет и подвинул их к охраннику. – Угостишь друга, – добавил он.
Юсаш смёл со стола монеты, а затем произнёс:
– Был у Тюрука амулет. Как вы, господин барон, велели ему проучить колдунишку, так он его и не снимал. А в госпитале ещё и попросил целителя проверить на заряд – оказалось, полон под завязку. Мальчишка сильный колдун – смог амулет пробить.
Барон Берес, узнав теперь о способности Костуша пробивать амулеты, надолго замолчал погрузившись в размышления.
Ему было хорошо известно, что в княжестве он уже давно заслужил репутацию безжалостного, высокомерного и очень мстительного человека. Как считал сам барон, он таким не был, но ему приходилось специально и продуманно создавал о себе такое мнение, а по сути, опять же, как считал сам барон, человек он не особо злой, просто по-другому, без жестокости и насилия, добиться в этом мире уважения к себе невозможно.
В ситуации с Костушем, он бы мог остановиться, ограничившись избиением мальчишки кнутом на площади, тем более, колдунишка спас дочь барона Вейского, члена княжеской семьи, а недовольство от высокой семьи ему ни к чему, однако узнав о способности Костуша пробивать амулет, барон действительно стал волноваться за дочь.
– Какая-то безродная мразь будет угрожать жизни и здоровью моей дочери?! – с возмущением подумал он.
– Значит так, – обратился он к охраннику, по-прежнему, в достаточно расслабленной позе, стоявшим перед его столом. – сопляка этого надо убить!
У охранника чуть-чуть приподнялась бровь, выражая то ли удивление, то ли внимание.
– Подкараулить и пристрелить?
– Нет, Юсаш, нет! – ответил барон. – Можно и пристрелить, можно и ножом, но только не сам и никто из наших людей! Нужны чужаки, лучше из империи, или другого княжества, чтобы нельзя было связать со мной.
– Это по деньгам дорого выйдет и время, опять же, порядком займёт, – заметил охранник. – Может всё сделать самим, авось невелика птица? Подумаешь, Древоходец!
Барон опять задумался: действительно, хотя Костуш, уже понятно, очень сильный Древоходец, но не дворянин, и даже если каким-то образом убийство свяжут с его именем, последствия будут не очень тяжкие. Уж в самом крайнем случае – выплатит виру учителю и родителям мальчишки. Может и вообще, всё пройдёт незаметно, а труп в мешок с камнями, да и в реку.
Другой вопрос, если за колдунишку впишется княжеская семья, – тогда последствия непредсказуемы. Князь, пусть и постарел, но дуролом ещё тот.
В конце концов, барон решил поступить следующим образом: если за Костуша никто из княжеской семьи не заступится и допустят его избиение кнутом на площади, то он даст команду убить своим людям, а если родственники князя приговор отменят – придётся вызывать наёмных убийц.
Охраннику же велел, вопрос с убийством Костуша пока отложить, но установить за ним плотное наблюдение.
– Чего нам за ним следить, господин барон? Смысл то какой? – поинтересовался охранник.
– Смысл – чтобы он и близко не подходил к моей дочери!
– А если подойдёт?
– Если подойдёт – сразу набрасывайтесь и бейте!
– Тогда зачем нам таскаться за мальчишкой, проще усилить охрану достопочтенной Лидосы?
Барон не любил, когда ставили под сомнения разумность его приказов, а больше всего не любил, если возражали обосновано, поэтому, не скрывая раздражения повторил:
– Установить плотное наблюдении, чтобы знать, когда и куда он ходит!
– Так он же Древоходец, разве за ним уследишь? Какое, господин барон, плотное наблюдение? – спокойно произнёс охранник, совершенно игнорируя раздражение своего господина.
Барон набрал в лёгкие воздух и крикнул:
– Выполнять! Вон отсюда!
Охранник Юсаш развернулся и пошёл к выходу, на его ассиметричном, после старой травмы лице, блуждала довольная улыбка: у барона он служил давно, и выводить его из себя всегда доставляло ему огромное удовольствие.
Когда Костуш с мастером Яричем вышли от адвоката, на улице уже стемнело.
Они направились в сторону центра Либорга, в надежде найти извозчика.
Поначалу шли молча. Костуш уже немного оправился от мысли, что его хотят убить и размышлял, как в случае смерти пройдёт замена его на дубль.
Между Костей с Земли и Костушем, состоялось уже больше десятка слияний сознания, но ни один, ни другой не чувствовал себя полной копией дубля, по причине существования множества отличий. Одно из самых серьёзных: объём дара у Костуша был намного больше, отсюда и разные возможности.
Немаловажным являлся и тот факт, что Костя оказался на пике полового созревания, со свойственной этому периоду гормональной перестройкой и эмоциональной неустойчивостью, а Костуш находился только в начале пути, правда сексуальные фантазии Кости, а пока это были только фантазии, уже начали его немного волновать.
Костуш был практически неубиваем: новый дубль Кости с Земли, мог сразу занять его место здесь, и всё же это был бы не совсем он. И ещё вопрос: стоит ли Косте, в случае смерти Костуша, появляться в Либоргскои княжестве, или даже, вообще, на этой планете? И как поведёт себя ученическая печать – проявится она на Косте, или нет?
Занятый подобными мыслями, Костуш не сразу услышал обращённые к нему слова мастера Ярича. Тому пришлось даже повысить голос:
– Костуш! Костуш! Я всё понимаю – ты расстроен и испуган, но давай-ка подумаем, что нам делать!
– А что мы сможем сделать? —выйдя из задумчивости, спросил Костуш.
– Помнишь, ты предлагал начать изготавливать разные интересные вещицы? Я ещё тебе говорил, что ни в коем случае нельзя улучшать, нельзя трогать оружие, а лучше всего придумать игрушку какую-нибудь для развлечения знати?
– Давно подобрал такие игрушки, наверное, штук пять, только вы всё время просили не высовываться, пугали Орденом Смотрящих.
– Сейчас не до Смотрящих! Приедем в школу, всё мне покажешь и расскажешь, надеюсь, что-то подберём. Мэтр Гарвил поможет нам устроить встречу с кем ни будь из княжеской семьи. Если удастся заинтересовать их, попросим для тебя защиты от барона Береса.
В школе, они засели в комнате мастера Ярича, куда Костуш принёс рисунки и записи со своими предложениями.
В этом мире уже существовало некое подобие велосипеда, более похожее на самокат с деревянными колёсами. Костуш показал на рисунках, как его можно улучшить, а затем начал объяснять устройство колеса для велосипеда с резиновой камерой.
Ярич слушал очень внимательно, заставил ещё раз повторить про колёса, после чего с нескрываемым скепсисом спросил: «И из чего же ты собираешься делать эти свои камеры?».
Костуш с ответом замешкался. Он видел и в госпитале, и в самой школе различные предметы медицинского назначения из резины, в том числе и резиновые трубки, поэтому удивился реакции мастера Ярича.
Как оказалось, Костушу просто было неизвестно, что княжество Либоргское и империя Корллегов, под протекторатом которой находилось княжество, резину изготавливать не умели, а все изделия привозили с острова-государства Патон.
Из уроков географии, Костуш знал: Патон страна, получившая своё наименование по названию острова, на котором располагалась. Этот остров, скорее его даже можно назвать маленьким материком, находился недалеко от экватора.
В продаже и в дорогих магазинах, и на дешёвых рыночных развалах, встречалось много товаров, изготовленных в Патоне, начиная от обуви и заканчивая часами.
Костушу было известно о сравнительно высоком уровне технического развития этого острова – государства, но он и понятия не имел, что только там умеют изготавливать резину, а все остальные страны секретом производства резины не владеют, хотя деревья-каучуконосы произрастают не только на Патоне, их можно встретить и на южных рубежах империи Карллегов, и в других странах, рядом с экватором.
Получение из каучука резины – является строжайшей тайной государства Патон. Являясь монополистом, и, вовсю пользуясь этим, оно установило просто грабительские цены и на резиновые изделия.
– Если ты колёса велосипедов будешь обувать в резину, то сами колёса, до кучи, надо изготавливать из серебра! – заявил мастер Ярич.
Заметив удивление на лице Костуша, Ярич что-то стал подозревать и от волнения перешёл почти на шёпот:
– Неужели ты знаешь секрет изготовления резины?
– Наверное, знаю, – не очень уверенно ответил Костуш. – В общем, мне надо время, чтобы всё точно вспомнить.
– Так знаешь, или нет? Пойми, если мы сообщим княжеской семье, что знаешь секрет резины, а ты его не вспомнишь, тебя ни то, что не будут спасать, тебя сами и прибьют!
– Общий принцип мне известен, а вспомнить всё – мне нужно время.
Костуш бессовестно врал: он не знал ни общий принцип, ни деталей процесса, зато у него была возможность связаться с Костей, только вот на получение ответа с Земли, действительно требовалось несколько дней.
– Что-то темнишь! Ты хотя бы понимаешь, с чем играешься и чем рискуешь?
– Я всё понимаю, мастер Ярич, и уверен, через несколько дней смогу рассказать, как сделать резину из каучука.
Ночью Костуш почти не спал, но своего добился – ему удалось связаться с Костей и дать ему задание.
Утром, сразу после завтрака, мастер Ярич поволок его в кабинет директора мэтра Гарвила.
Видимо, между ними уже состоялся предварительный разговор, и, как только Ярич плотно прикрыл входную дверь, мэтр Гарвил, подавшись вперёд из кресла, сразу спросил:
– Ты знаешь секрет изготовления резины?
Связанный ученической печатью, врать мэтру Костуш не мог:
– Сейчас пока нет.
Услышав ответ, Ярич громко выдохнул воздух, а мэтр откинулся обратно на спинку кресла.
– Чего же ты вчера мне голову морочил? – взвился мастер Ярич.
– Я через несколько дней буду знать, как изготовить резину, я уже спросил и скоро получу ответ.
– И у кого же ты спросил? – вопрос задал мэтр.
Костуш некоторое время молчал, обдумывая, а затем произнёс:
– Я у себя спросил.
– Как это: «У себя спросил»? Чтобы вспомнить, ты задаёшь себе вопрос, а через несколько дней получаешь ответ?
Тирадой разразился мастер Ярич. Его вопрос Костуш мог проигнорировать, что и сделал, а обратился к мэтру:
– Мэтр Гарвил, вы лучше спросите, спросите меня: «Уверен ли я, что через пять, максимум семь дней буду знать, как изготовить резину?».
Пожевав губы, Гарвил повторил вопрос, на что услышал от Костуша чёткое: «Я уверен!».
– Святые Первородители! Как же устроена память у этих иномирцев!? Задают себе вопрос и неделю ждут ответа! – мастер Ярич пробормотал всё это не очень громко, но Костуш услышал и оглянулся на мастера – впервые Ярич вслух назвал его иномирцем.
– Очень похоже на шизофрению: у него одно я обращается и спрашивает другое я, – также расслышав бормотание Ярича, прокомментировал мэтр. – Мастера Мелиуса это бы заинтересовало, – он у нас специалист по таким отклонениям, но, думаю, не стоит его втягивать.
–Только болтуна Мелиуса нам здесь не хватало, – заметил Ярич.
– Как бы там ни было, но под печатью никто врать не сможет, а значит, через несколько дней ему будет известен секрет резины. Вот давайте и обсудим, как нам лучше распорядиться этим, – высказался мэтр Гарвил.
Ещё достаточно долго, закрывшись в кабинете у мэтра Гарвила, они обдумывали и просчитывали свои дальнейшие действия.
По-хорошему, как считал мэтр Гарвил, надо было бы дождаться, когда у Костуша появиться полная ясность с изготовлением резины. С другой стороны, они опасались засланных убийц барона Береса, да и допускать публичное наказание Костуша на площади кнутом, при всём своём достаточно эгоистичном отношении к ученикам, мэтр Гарвил не хотел – урон репутации его школы.
Мэтр Гарвил взялся устроить встречу с представителями княжеской семьи. Он ещё раз, задал вопрос, проверяя абсолютную уверенность Костуша, в том, что скоро сможет рассказать секрет резины, после чего выпроводил его из кабинета.
Оставшись вдвоём, мэтр с мастером Яричем, начали думать, как им, не вызывая сильного раздражения княжеской семьи, ухватить свой шанс и обогатится на знаниях Костуша,. При этом, если мэтра Гарвила больше интересовало возможность заработать деньги, то мастер Ярич действительно опасался за жизнь Костуша.
Через четверо суток, Костуша ночью разбудило первое сообщение от Кости, пока неполное. Информацию он получил от бабушки и сразу её передал: резина получается вулканизация каучука вместе с серой. Больше бабушка, несмотря на своё университетское образование толком ничего сказать не могла, единственно добавила, что каучук растворяется в скипидаре, бензине и керосине.
Более подробные сведения пришли через два дня. Земной Костя упросил отчима принести с работы литературу по изготовлению не только резины, но даже и изделий из неё.
Костя очень разволновался, узнав об угрозе для жизни Костуша и с полной ответственностью подошёл к выполнению задания, стараясь узнать как можно больше об процессе. Он несколько часов изучал устройства для коагуляции латекса; системы для распарки и пластификации; механизмы резиносмесителей; пропорции серы, время и условия её внесения в смесь для резины различного назначения. Даже выучил конструкцию и требования к прессформам на несколько изделий.
И в этот раз сообщение пришло ночью. Разбуженный Костуш, зажёг масляную лампу и при её тусклом свете, начал рисовать механизмы, записывая рядом необходимые пояснения.
Утро он встретил, перебирая изрисованные за ночь листки. Всё оказалось намного сложней, чем Костуш предполагал. Если такие ингредиенты, используемые при коагуляции каучука, как поваренная соль и уксус он ещё знал, то как называется здесь цинк, тальк, или даже скипидар – не имел ни малейшего понятия. Более того, он не встречал и керосин, хотя, возможно, легко бы узнал его по запаху.
Да и с температурой, которую требовалось выдерживать при различных процессах, как-то надо было разбираться – товарищ Цельсий, со своей системой, здесь не рулил.
Проблем добавляла и техническая малограмотность и Костуша, и его дубля, застывшая на уровне устройства велосипеда. Правда, Костя, видимо, консультировался с отчимом, и когда Костуш записывал на бумагу: «Винтовой смеситель», то в голове появлялась подсказка от Кости: «Как в мясорубке».
Посмотрев на беспорядочно разбросанные вокруг листки, Костуш призадумался: уже утром предстояло ехать на беседу в княжеский дворец, но представлять материалы высшим правителям княжества в виде помятых листков, было не только неприлично, но и просто опасно.
Он, отодвинув кровать, достал из тайника альбом, в котором находились, выполненные на плотной бумаге рисунки велосипеда с цепной передачей, шины, камеры с золотником, насос, мячи простые детские и с камерой.
Чистых листов не осталось, и он решил взять рисунок разноцветного, красно-синего детского мяча и использовать обратную сторону
Вооружившись линейкой и треугольником, начал вычерчивать аккуратные квадратики, в которые каллиграфическим почерком вписывал: осадка каучука; промывка водой; фильтрация; сушка… Квадратиков получилось много, и он ещё не успел во все вписать название процессов и связать их красивыми красными стрелками, когда в комнату влетел мастер Ярич.
– Ты почему ещё не одет? Карета уже ждёт!
Костуш объяснил мастеру причину задержки, и дальше уже сам Ярич вписывал нужные названия в квадратики, а Костуш побежал умываться и готовить себя для встречи с представителями княжеской семьи.
Когда они с Яричем сидя в школьной карете ожидали мэтра Гарвила, к воротам подъехал всадник в полицейском мундире и, представившись судебным исполнителем, потребовал провести его к директору школы.
– Похоже по твою душу! – сказал мастер Ярич, обращаясь к Костушу.
– Точнее, по мою задницу, – поправил его Костуш.
Мэтр Гарвил вышел сам, взял у исполнителя пакет, расписался в получении, и, не вскрывая письма, забрался в карету.
Прежде чем давать команду кучеру ехать, он всё же распечатал письмо и быстро пробежав глазами, передал бумагу Костушу с Яричем.
Там всё было ожидаемо: требование к директору школы обеспечить завтра ровно в полдень явку ученика Костуша на площадь у мэрии, для проведения назначенной судом экзекуции в виде десяти ударов кнутом.
Никто из сидящих в карете комментировать письмо не стал.
Когда они выехала со двора школы и направилась ко дворцу князя, мэтр поинтересовался, что у Костуша в альбоме. Ему пришлось показать схему и объяснять все этапы изготовления резины.
Особо в подробности мэтр Гарвил вдаваться не стал, но было заметно, что его немного «отпустило».
Мэтр договорился о встрече во дворце через брата действующего князя и очень волновался, сможет ли Костуш представить убедительное доказательство знания процесса уже при первой встрече.
Аудиенция состоялась в малой приёмной сына князя Либоргского – барона Кубинского.
Их провели в приёмную, где в этот момент в одном из кресел сидел сам барон, а секретарь барона стоял напротив.
Барон прервал, сопровождаемые глубокими поклонами приветствия вошедших и спросил, указывая пальцем на Ярича:
– Кто таков? Мэтра Гарвила хорошо знаю, мальчишку вашего, как его…, да, Костуш – помню, даже помню, что он из людоедов Тагилии. А ты здесь с какого бока?
– Я опекун Костуша, господин барон. Если придётся подписывать какие-либо договорённости, до его совершеннолетия без меня никак нельзя.
– У вас, оказывается, всё серьёзно – договора пришли подписывать! Когда узнал для чего встречаемся, сразу подумал: точно, мальчишка их здесь замешан, а значит всё действительно может быть серьёзно, а коли мальчишка здесь, да ещё договор заключать собрались, тогда давайте – проходите в кабинет.
Пока барон вставал из кресла, секретарь подбежал и открыл дверь.
По пути в кабинет, барон дал ему поручение найти и пригласить к нему барона Вейского – племянника князя, хорошо знакомого Костушу по истории со спасением его дочери – Пирролы.
Усевшись во главе стола, барон Кубинский остальным посетителям сесть не предложил, оставив стоять у входа.
Мэтр Гарвил извлёк из кармана письмо из суда, полученное недавно, и демонстративно стал держать его перед собой.
– Что ты своей бумажкой трясёшь? – обратился к нему хозяин кабинета, – пока барон Вейский не появится, ничего слушать не буду, чтобы мне по два раза одно и тоже не пересказывали.
– Здесь другое, господин барон, – ответил мэтр Гарвил. – На завтра, на полдень назначена экзекуция кнутом на площади моего ученика, – мэтр кивнул на Костуша.
– А что он натворил?
Мэтр Гарвил собрался отвечать, но барон перебил его:
– Не надо пересказывать лучше при мне сам поспрашивай. Тебе же под клятвой ученика он врать не сможет.
Дальше мэтр Гарвил начал задавать Костушу вопросы, по приписываемому ему преступлению, а тот отвечал.
Прослушав ответы, барон заметил:
– Да, судя по всему, осудили его безвинно!
В этот момент в кабинет зашёл барон Вейский, и, проигнорировав приветствие стоящих у двери посетителей, уселся в кресло рядом со своим братом.
– Кого безвинно осудили? – переспросил, успевший услышать последнюю фразу, барон Вейский.
Узнав, что Костуша, с хохотом заявил:
– Я бы только за одну его наглую рожу, десять ударов кнутом назначил.
– Так оно и случилось: действительно, только за рожу, и, опять же угадал, – десять ударов. – Также смеясь сказал барон Кубинской.
– И что вы от меня хотите? – отсмеявшись, спросил он.
– Господин барон, посодействуйте отменить наказание, – попросил мэтр Гарвил. – Мальчишка, сами слышали – невиновен. А если нашего ученика будут на площади кнутом бить, – это ещё и ущерб репутации школы.
Пускай проводят судебное разбирательство, пускай всё делают по порядку: пригласят меня, задать вопросы своему ученику. Если потребуется, я и «мозголома» оплачу, пусть поспрашивает наёмников, оклеветавших Костуша, узнают, кто и зачем заставил их неправду говорить.
–Какая-то мутная история, – сделал вывод барон Кубинской. – Явно заставили наёмников мальчишку оклеветать. Что-то затраченные усилия не соответствуют результату. Для Древоходца десять ударов – смешно.
– Чего здесь непонятного? – вмешался барон Вейский. – Ущерб репутации школы – всё чушь! Не первого их ученика на площади кнутом лупят и, думаю, не последнего. Какие-то заморочки у этого мальчишки с бароном Бересом, вот и хотят они его от барона прикрыть, показать, что княжеская семья мальчишку защищает.
– Показать, что защищаем можно, – произнёс барон Кубинской, – а вот будем ли защищать зависит от полезности его для нас.
После этих слов он подёргал шнурок вызова секретаря, передал ему бумагу из суда и попросил срочно оформить требование на проведение полного судебного разбирательства по делу Костуша и уже сегодня доставить по назначению.
– С судом решили, теперь давайте, по существу, ради чего собрались. Начинай-ка, Костуш, доказывай теперь свою полезность.
Костуш извлёк из альбома листок со схемой, подошёл к столу, положил лист перед баронами, не спрашивая их разрешения, тем самым грубо нарушив правила общения с членами княжеской семьи.
– А чего рядом не сел? – поинтересовался барон Вейский.
Костуш ответил, не уловив сарказма:
– Да мне удобней стоя объяснять, господин барон.
– Зря, братец, зря, ты ему кнут отменил!
На это замечание барон Кубинской только махнул рукой и велел Костушу начинать.
После его описания процесса получения резины, вопросов было много и Костуш, как мог, старался ответить на все.
Один вопрос от барона Вейского ввёл его в замешательство. Барона заинтересовало, почему на обратной стороне листа со схемой, нарисован флаг республики Хабар.
Костуш стал растерянно говорить, что расцветку Хабарского флага даже и не знает, а это просто изобразил детский мяч из резины.
Удивительно, но мяч всех заинтересовал, и Костушу пришлось описывать свойства меча: сколько будет примерно весить, как отскакивать после удара.
Дальше его заставили доставать из своей папки и показать остальные рисунки.
Посмотрев на колесо с покрышкой, барон Кубинской вспомнил, что, будучи в столице империи, однажды ездил в экипаже с резиновым ободом на колесе и заметных преимуществ по сравнению с ободом, обтянутым кожей, не заметил.
Костуш объяснил ему отличие просто резинового обода от колеса с накаченной воздухом шиной.
– Если всё так, как ты говоришь, – ход кареты станет намного мягче, то имперская знать отдаст любые деньги за такое колесо. По булыжным мостовым столицы, если быстро едешь, можно все внутренности отбить, да и брусчатка немногим лучше, – заметил барон Кубинской.
– А где ты это колесо подсмотрел? Неужели тайком на Патон пробрался? – спросил у Костуша барон Вейский.
Костуш промолчал, а за него ответил барон Кубинской:
– Нет у Патонцев такого колеса.
– А откуда же он его взял? – не успокаивался его брат.
– Я тебе позже всё объясню.
Дальше началось обсуждение, как можно заработать, используя знания Костуша.
Мастер Ярич, обдумал всё раньше и его предложение было наиболее полным: на южных территориях империи, где могут произрастать каучуконосы, скупить землю и высадить саженцы. А пока саженцы будут подрастать, там же на месте сразу же, организовать сбор сока с дикорастущих деревьев, и первичную переработку.
Из полученного сырья, в княжестве Либоргском, устроить опытное производство, где поначалу отработать получение из сока каучуконосов латекса, а затем резины и изделий из неё. На первых порах сырьё – жидкий сок, доставлять Древоходцами, а после отработки процесса, латекс очищать на месте.
Интересующие земли на юге, покрыты почти непроходимыми влажными джунглями, являются государственными, принадлежат непосредственно самому императору и купить сейчас их можно почти задаром.
И даже если имперцы украдут у нас способ изготовления резины, или император прикажет передать секреты своим людям, то всё равно, через пять лет с деревьев на нашей плантации можно будет брать сок и получать хорошую прибыль, потому как ни у кого больше ещё долго плантации не будет, – закончил излагать свои мысли мастер Ярич.
Бароны забрали у Костуша всю папку с рисунками и договорились встретится через три дня.
Следующая встреча происходила уже в присутствии самого князя Либоргского.
Там сразу решили ограничить число посвящённых, в сделку по покупке земли на юге империи под плантацию каучуконосов.
С этой целью оговорили создание товарищества, в которое, помимо присутствующих на встрече, привлекут ещё двух человек, один из них станет управляющим на месте, а другой, его заместителем. Заместителя подобрали из княжеских Древоходцев: он помимо помощи управляющему, обеспечит и быструю связь.
Все понимали, если задумка с постановкой на поток изделий из резины, может по разным причинам сорваться, то вложения в плантацию каучуконосов, в любом случае, пусть и через пять лет, принесут огромные дивиденды.
Никаких преференций для мэтра Гарвила, мастера Ярича и Костуша не предусматривалось.
Они были обязаны внести в товарищество свои деньги, и в дальнейшем получать прибыль в соответствии с суммой вклада.
Для производства же изделий из резины организовывалась фирма, принадлежащая на паритетных началах баронам Кубинскому и Вейскому. Все денежные траты должны были нести бароны. Мэтр Гарвил, мастер Ярич и Костуш в случае, если всё пойдёт хорошо, получат каждый по одному проценту с продаж.
Когда обсуждение было законченно, мастер Ярич, позволил себе ещё раз напомнить княжеской семье, о необходимости принять меры по защите Костуша от возможных посягательств на его жизнь со стороны барона Береса.
Своё обещание, избавить от наказания кнутом, барон Кубинской выполнил, а теперь ещё появилась надежда, что княжеская семья, оценив полезность Костуша, постарается его защитить.
Прошло уже больше десяти дней, как мадемуазель Дюжана поселилась у Костуша.
Хотя Костуш и дал ей деньги на наём нового жилья, но Дюжана съезжать не спешила. Пусть за проживание Костуш денег с неё и не брал, однако дело здесь было не в чрезмерной практичности женщины: Дюжану очень испугало выселение из прошлой съёмной квартиры, когда за неуплату, её выпроводили на улицу почти без вещей. А мысль, что именно хозяин бывшего жилья устроил кражу её денег, из подозрения со временем переросло в уверенность.
Всё это было ещё свежо в памяти, и поэтому сейчас Дюжана очень разборчиво подходила к выбору нового жилья.
Вместе с мастером Яричем, она съездила на старую квартиру, оплатила задолженность и забрала свои вещи. Хозяин жилья, увидев рядом с ней целителя, выбежал из конторы через чёрный ход и вернулся уже вместе с приказчиком.
В дальнейшем вёл себя любезно-суетливо, видимо, очень боялся мастера Ярича. Даже трудно было представить, что столь услужливый и милый человек, несколько дней назад делал ей гнусные намёки, предлагая определённым образом расплатится за квартиру.
Когда они с мастером Яричем уже забрали вещи, Дюжана выбрала момент и кулачком заехала по роже этого похотливого подлеца. В ответ тот просто развернулся и молча убежал, прикрыв пострадавший нос рукой, а стоящий рядом приказчик тоненько захихикал, провожая взглядом спину хозяина.
Обратно они ехали молча, Дюжана сидела строго выпрямившись, смотря перед собой. Мастер Ярич попытался положить руку на её пострадавший после удара кулачок, та поначалу резко вырвала ладонь, но поняв, что мастер – целитель просто хочет ускорить заживление ушиба, извинилась, и вернула свою ладошку Яричу.
