Читать книгу: «Карта силы», страница 6
Глаза Анфисы смотрели предупреждающе: «Не забыл? О нас ни слова!»
– Короче, – откашлялся я, – когда мы останавливались на привал у берёзы с тремя стволами, я видел там точно такой колышек с заточкой.
– Постой! Ты не ошибся? Может, это какая-то палка была? – с охотничьим азартом ухватился за новость Михолап.
– Нет. Именно кол! Я же брал его в руки. А потом пнул куда-то в траву.
Лесник достал из внутреннего кармана сложенную карту и карандаш.
– Ты место это хорошо помнишь? Покажи-ка, где эта трёхствольная берёза?
– А давайте лучше я покажу! – предложил Роман Русланович, раскладывая карту на коленях и водя карандашом. – Вот, мы шли от станции по этой дороге. Там, где дорога упирается в лес, буквально в тридцати шагах вглубь, есть маленькая укромная полянка под трёхствольной берёзой.
Физрук обозначил трёхствольную берёзу, полянку в виде крохотного овала и передал мне карту с карандашом.
Я подсел к леснику с другой стороны и тоже склонился над картой.
– Если вы стоите на поляне, пройдите за берёзу, потом ещё метров двадцать вперёд, поищите глазами густой папоротник, – я нарисовал куст папоротника. – За него не ходите. Ищите перед ним, примерно вот в этом квадрате.
– Найду! – бодро уверил нас Михолап и протянул мне руку. – Ну, Саша, хороший ты мне след подкинул! Задал, так сказать, нужное направление. Огневое! Поблизости других населённых пунктов нет.
Глава 18
Едва фигура лесника растворилась между деревьями, Роман Русланович посмотрел на часы и досадливо покачал головой.
– Мы совершенно выбились из графика. Потеряли на маршруте лишних три часа.
– Так много? Откуда? – не поверил Артём.
– Да всё с того ежового криминала! Петлю на пасеку сделали? Экскурсию с дегустацией мёда получили? Гуся лечили? Да ещё лесник подскочил раньше, чем ждали.
– Зато нескучно! – не согласился Виталька. – Нам бы ещё приключений!
– Ага! И побольше, побольше! – засмеялся Артём, вспомнив анекдот про жадного больного.
Физрук оглядел пустую поляну и сказал с иронией:
– Ну, вот вам ещё приключение: костра нет, обеда нет. Что делать будем? Как-нибудь потерпим до ужина?
Голодать не хотелось.
– Может, накроем поляну из того, что осталось! – неожиданно предложил Алекс.
– Да! – закричали мы единодушно.
– Роман Русланович, и вправду, давайте! – встала на нашу сторону Лариса Леонардовна. – До вечера при такой жаре всё испортится. Столько продуктов выбросим! А главное, ребята отравиться могут – они же без разрешения потихоньку таскать свои пирожки будут.
– А у меня бутеры с сыром и вот с такенным слоем масла! – показала мизинец Полина.
– А у меня блинчики творогом.
– А у меня… Смотрите что! – Маринка достала лежащую сверху рюкзака коробку и жестом фокусника сняла крышку. – Падам-м! Тортик! Пока свеженький!
Физрук почесал затылок и усмехнулся.
– Вообще-то, это называется подкуп должностного лица при исполнении. Но… – Роман Русланович поднял вверх руки. – Сдаюсь! Уговорили, соблазнили. В том смысле, что люблю вкусно поесть. Нашли-таки мою слабину! Давайте, выгружайтесь!
Все радостно бросились доставать из рюкзаков пакеты с недоеденными завтраками и складывать их на расстеленную клеёнку.
Один только Лёнька потерянно топтался возле своего рюкзака.
– А у меня уже ничего нет… – наконец признался он. – Я, понимаете, Драйву всё скормил. Вроде маленький, а лопает и лопает, как большой.
Выгрузка продуктов забуксовала. Мы воззрились на щенка, который с чьей-то подачи уже уплетал кусочек куриной грудки.
– Во даёт! – всплеснул руками Виталька. – Опять лопает! А не лопнет, как воздушный шарик?
– А ты угости и отойди! – засмеял Алекс, вспомнив известную телевизионную рекламу.
Полина положила щенку ещё кусочек.
– Моя бабушка говорит, что растущему организму много кушать надо.
– Ну и правильно! – успокоила Лёньку Лариса Леонардовна. – А мы-то, ребята, как же забыли, что щенка кормить и поить надо?! Ты уж извини нас.
– Лёнь, да ты не парься! Всё хоккей! Кормящим отцам дополнительный паёк полагается, – давясь смехом, выговорил Виталька.
– И материнский капитал за усыновление! – дружески ржали пацаны.
Но Роман Русланович не разделил их веселья.
– Значит, так, слушайте сюда, отцы! Короткое родительское собрание! Пока мы в походе, Драйв – сын всего отряда. И все не забывают о нём заботиться! Марина, ты крышечку-то с тортика сними и Лёне отдай. Вот и будет миска для щенка.
Девчонки под руководством Ларисы Леонардовны разложили продукты по ассортименту: были здесь пирожки и пироги, порезанные кусочками, ватрушки и фаршированные блинчики, варёные яйца, румяные сырники, но больше всего было бутербродов с колбасой и сыром. В центре торжественно поставили торт.
Мы приступили к запоздалому обеду.
Роман Русланович кивнул в сторону старого дуба, который стоял на дальнем краю поляны.
– Ну что, все видели? Стоит курилка! Без обмана. А кто-то, между прочим, не верил.
Дуб и в самом деле производил сильное впечатление.
Он был похож на древнего великана: массивные корни, вылезшие из земли, были похожи на ноги; необхватный ствол, сверху разбитый молнией, – на могучее тело; две огромные корявые ветви – на руки, взывающие к небу.
– Вечером, пойдём знакомиться, – пообещал физрук.
Виталька перестал жевать, сверля взглядом учителя.
– Лучше ночью! Вы же обещали, что будет видно, как дуб светится.
– Хорошо, ночью. Но сначала дела. А их у нас выше крыши! Предлагаю действовать сразу в трёх направлениях. Лариса Леонардовна с девочками берут на себя кухню. Им в помощь даётся грубая мужская сила в лице Саши и Дениса: копать, рубить, вбивать. Для этого мужчинам выдаётся топорик. Алексу – особое задание: место общего пользования. Сами понимаете какое! Не к столу сказано! Партнёры по работе – наши рыбаки Семён и Володя. Возьмёте лопату, заодно и червячков накопаете. Остальные – со мной, палатки ставить. Через три часа сдача объектов и горячий ужин. Расходимся!
Видела бы меня сейчас мама: в руках то топор, то лопата, а то тащим с берега большие камни.
По совету Романа Руслановича мы с Дэном сделали две точки приготовления еды: низкий очаг из двух камней и решётки и жаровой костёр с перекладиной на двух рогатках. Как объяснил физрук, костёр обязательно нужен, чтобы ночью освещать лагерь, отгонять комаров и быть культурным центром нашего общения.
Девчонки тоже зря времени не теряли: натаскали хвороста сразу на пару дней.
Можно было начинать готовить.
– Ой, а воды-то у нас нет! – всплеснула руками Лариса Леонардовна.
Анфиса, не раздумывая, схватила ведро и, метнув в меня из-под чёлки красноречивый взгляд, побежала к реке.
Я тут же подхватил котелок и с криком: "Я помогу!" помчался следом.
Крутой береговой спуск пролетел под нашими ногами, словно бегущая дорожка эскалатора, притормозили мы у кромки воды.
– Стой! Не взбаламучивай! – Анфиса резко придержала меня рукой. – Зайди осторожно по колено и зачерпни поверху – так почище будет, без песка и мути.
Анфиса сунула мне в руку ведро, и я заметил на её пальце колечко из пластыря.
– Не болит? А ну-ка, сожми и разожми кулак! Пошевели пальцами!
О, как она на меня посмотрела!
– Я сейчас тебе такой кулак сожму, если будешь болтать попусту! Ты зачем за мной подвязался? О нашем деле поговорить?
– Вообще-то, помочь, – пожал я плечами. – Могу я просто помочь раненой подруге?
– Раненой?! Ха! Подумаешь, пчёлка ужалила! – Анфиса взглянула на меня насмешливо.
– Но я-то не знаю, как жалит пчела, может, оно болит.
Анфиса разжала кулак.
– Ну на, на, смотри и забей уже – нет ничего и не больно! Лучше скажи, теперь веришь, что предсказание карты сбывается?
– Судя потому, что мы из происшествий не вылезаем, ещё как сбывается!
– Да, событий много, но это явно не лев, которого надо погладить. Я думала, страшно и опасно будет.
В её голосе звучало разочарование. Захотелось как-то утешить.
– Может, и будет ещё… Три дня впереди…
– Э-э-э! – потянула за ручку ведро Анфиса. – Моё!
– Будешь мешать – навернусь! И пойдём набирать ещё раз!
– Ну, тогда я вот так! – и Анфиса упёрла вытянутые руки мне в спину, помогая подниматься вверх. Я подхватил наполненные ведро и котелок и начал быстро взбираться наверх.
…Через три часа Роман Русланович позвал нас к себе.
– Приглашаю всех принять участие в экскурсии по лагерю. А начнём со спального района.
На поляне расправили широкие крылья пять палаток: четыре в ряд, одна напротив.
– Что стоите, можете заглянуть внутрь, – предложил физрук.
Ну, конечно, мы в полном восторге! Ведь эти палатки не те брезентовые двускатные, устаревшие ещё в прошлом веке, а на гибких дуговых каркасах, разноцветные, с окошечками.
– Супер! Значит, можно уже выбирать себе домик? – спросил Артём.
– Выбирать не придётся! – озадачил нас Роман Русланович. – Потому что в походе действуют негласные законы рыцарства. Скажите-ка мне, кто требует особого внимания и защиты?
– Дети, женщины и старики! – по-военному отчеканил Денис.
– Стариков среди нас нет. Быть детьми вы не согласитесь. Остаются девушки. Значит, им – самые безопасные места. Вот стоят в ряд четыре палатки. Где наиболее защищённые места?
– Ежу понятно – в середине, – хмыкнул Виталька.
– Ну, вот и определились: крайние палатки для настоящих мужчин.
– А что, здесь по ночам маньяки бегают? – насмешливо спросил Артём.
– Речь идёт не о реальной опасности, а об осознании себя мужчиной, о готовности защитить и позаботиться.
Роман Русланович подмигнул девчонкам:
– Ну, что, ведите на кухню. Посмотрим, какое колдовское зелье вы нам приготовили.
Кухня от палаток – в двадцати шагах, но и этого расстояния хватило, чтобы тема колдовского зелья обросла буйными фантазиями проголодавшихся мальчишек.
– А если они и впрямь лягушек в котёл набросали? – сморщился Никита.
– Или ежовых шкурок? – скривил рот Артём.
– Тьфу, на тебя! Вспомнил тоже! – одёрнула его Алёна.
– А вот я читал, что в зелье ещё воронью кровь льют, – предложил ещё один магический ингредиент Виталька.
– А как же, чуток добавили! – совершенно серьёзно кивнула Маринка и тут же рассмеялась: – У нас немного томатного сока оставалось, влили для вкуса.
Ступив на очищенную от травы и лесного мусора территорию кухни, Роман Русланович остался доволен.
– Молодцы! Чистота и порядок. Полотенца на верёвке… А чем это из-под крышки так вкусно тянет? Лариса Леонардовна, может, откроете тайну, что сегодня на ужин?
– Каша гречневая с тушёнкой и компот из сухофруктов.
– Кто готовил?
– Сегодня все вместе. А завтра – по графику начнём.
– Ну что, парни, вот и посмотрим, кого уже можно замуж звать, а кого нет?
– Ой-ой! Да за кого тут замуж? – наигранно повела плечом Полина.
– Мало каши ели! – отрезала Маринка.
– Правильно! Поэтому давайте нашу кашу есть! – предложила, снимая крышку, Лариса Леонардовна. – Ну, кто первый?
Глава 19
Наконец стемнело.
Подбросив в костер побольше дров, мы отправились к старому дубу – главной диковине Цыганской поляны.
По мере того, как мы удалялись от костра, вокруг становилось всё мрачнее и непрогляднее. Темнота подступала со всех сторон, давила и будоражила нас своей непредсказуемостью. В голову лезли страшные кадры из фильма «Парк ужасов», в котором герои случайно попадают в Кошмарию, страну оживших ночных ужасов.
Мы шли, то и дело оглядываясь на костёр, который теперь был единственным реальным маяком в пространстве и времени.
Роман Русланович нёс фонарь, но не включал его по нашей просьбе: таков был уговор – до первого вскрика.
– А, правда, классно, что мы дождались темноты? – очень довольный своей выдумкой спросил Виталька.
– Конечно! Ведь тайна должна быть покрыта мраком! – громким шёпотом с придыханием на последнем слове ответила ему Полина.
– В конце концов, мы уже не дети! Эй, кто-нибудь здесь боится? – бросил клич в темноту Виталька.
– Нет! – с вызовом ответило многоголосье.
– А чего бояться? Нас же много! – успокаивающе добавила Илария, хотя время от времени мы хватались друг за друга, будто проверяя своё присутствие в группе.
Когда наш костёр стал похож не на маяк, а на путеводную звезду, мигающую из далёкой темноты, мы увидели повисшее в пустом чёрном пространстве слабое мерцание голубовато-зелёного света, которое едва осветило наши лица.
– Жутко красиво! – двусмысленно выразила свои ощущения Анфиса.
– А помните, во "Властелине колец" герои попадают в лес, населённый эльфами? – спросил Никита. – Там тоже деревья волшебно светились.
– И в "Аватаре" светились, – подсказал Денис. – Дерево Жизни, дерево Душ, дерево Голосов… Священные деревья… Они были точками духовной силы.
К дубу потянулись сразу несколько рук.
– Фанта-а-а-стика! – распевно прошептала Илария.
– Никакой фанта-а-а-стики! – передразнил её Виталька. – Просто старое трухлявое дерево!
Виталька пнул носком кроссовки по обомшелому корню дуба-великана – от него откололось несколько светящихся осколков…
Мы ахнули – земля под ногами вдруг засветилась множеством искорок.
– Вот, возьми, простая гнилушка! – сказал Виталька, поднимая светящийся обломок и протягивая его Иларии, но та лишь отдёрнула руку.
По-моему, она даже сжала кулачки.
– Ты отвратительный человек! Самоуверенный и наглый!
– А не боишься, что дуб обидится? – вмешалась Маринка и с коварством в голосе добавила: – Если это священное дерево, то ты очень рискуешь, ведь сейчас ты на стороне зла.
– Сказки! Хотел бы я посмотреть на это! Дуб что, меня желудями закидает?! – рассмеялся Виталька, швырнув гнилушку подальше.
Мы притихли, ведь по законам Вселенской справедливости сейчас должно было свершиться что-то сверхъестественное.
И оно свершилось!
Гнилушка громко ударилась обо что-то твёрдое, затрещали кусты, и мы услышали жуткое, зловещее мычание. Драйв с отчаянным лаем бросился во тьму, в тот же момент Илария закричала: "Белое пятно! Белое пятно! Там приведение!", и всё утонуло в визге.
В чьём? Конечно же, наших перепуганных девчонок.
В общем, я снял то, о чём мечтал уже много дней: безумные визги в темноте.
Физрук резко включил фонарь, бешено крутя его в разные стороны.
Луч света прорезал ночную тьму, проделав в ней длинный узкий коридор, который дрожал и прыгал, словно трость слепого путника, ощупывающего вокруг себя пространство.
Первое, что мы увидели, это Ларису Леонардовну, стоящую, как мать-героиня, облепленная со всех сторон обалдевшими от страха девчонками.
Далее луч света скользнул по кустам, где заливался отчаянным лаем Драйв.
Между кустами торчала… белая голова с рогами.
– А-а-а! – снова завопили девчонки. – Баратрум! Баратрум!
– Какой ещё Баратрум? – не понял физрук. – Вы что, страшилок начитались, что ли?
– Это они в Доту наигрались! – попытался объяснить Артём. – Баратрум – это герой такой, бык-обезьяна. Существо из иного мира. Ему было поручено на нашей планете добраться до врагов и уничтожить.
– Так это, Виталька, по твою душу, – прикололся Алекс. – Должно быть, бык у старого дуба в союзниках.
Виталька ошалело таращил глаза, но давно не грезившее сознание говорило ему: "Какой, к шутам, Баратрум! Бред! Дичь!"
– Да, хватит вам выдумывать! – недовольно проворчал Роман Русланович. – Обыкновенный бык, вон, листик жуёт. Лёня, ты бы позвал к себе щенка. Шуму от него, как от большого!
Физрук постоял ещё немного, пристально глядя на равнодушно жующую морду, потом достал из кармана куртки румяное яблоко – гостинец Михалыча.
– Без паники! – сказал Роман Русланович, передавая фонарь Алексу. – Сейчас попробуем мирно договориться.
– Стойте! – вскрикнула наша классная. – Вы же взяли красное яблоко! Разве можно подходить к быку с чем-то красным? Опыт Испании показывает, что они от этого звереют.
– Так темно уже: какого оно цвета не видно. Ладно, не стану яблоко показывать. В конце концов, я же не на танк иду с поднятой гранатой, – засмеялся физрук. – Подойду и дам.
Сделав несколько осторожных шагов, физрук вдруг смело направился к кустам.
– Ребята, отбой! Это корова!
– Откуда вы знаете? – всё ещё недоверчиво спросила Лариса Леонардовна.
– Что за банальный вопрос? У неё – вымя!
Роман Русланович подошёл к корове вплотную и протянул яблоко.
Ломаться и отказываться она не стала: сразу прихватила гостинец большими губами.
– Теперь у неё молоко будет со вкусом яблока? – поинтересовался Лёнька, прижимая к себе рвущегося из рук Драйва.
– Ага, молочно-яблочный коктейль! – пошутил Алекс.
Корова жевала долго, распуская слюни и косясь на нас своим тёмным волооким глазом.
– Ну и что нам теперь с ней делать? – спросил Роман Русланович, потирая шею. – Оставить здесь? Не по-людски как-то. Её же искать будут. Вот возьмёт и уйдёт чёрти куда. Нужно бы её придержать в лагере.
– Интересно, как её зовут? – задумалась Илария.
– Белянка, наверно, – предположила Анфиса. – Вон она какая беленькая с двумя рыжими пятнами.
– Белянка, Беляночка! – позвала Илария, протягивая руку.
Странно, но корова повелась на предложенное имя и пошла за ней.
– Заработало! – обрадовался Алекс.
Так мы и пошли обратно: впереди – идущая боком Илария, за ней – корова, потом – все остальные.
Я, как всегда, бегал вокруг, пытаясь поймать нужный ракурс, командуя Алексу, куда подсвечивать.
– Ну вот, только-только лагерем встали, а уже хозяйством обзавелись, – толи шутя, толи ворча заметил Роман Русланович, подстёгивая корову тонкой веточкой. – Если хозяева утром не объявятся, её, может, ещё и доить придётся. Лариса Леонардовна, вы умеете?
– Я?! – воскликнула Лалила. – Я в деревне была в раннем младенчестве. А вы предлагаете подоить корову!
Вернувшись в лагерь, мы привязали Белянку к берёзе и разошлись по палаткам.
…Утром, едва рассвело, меня разбудил тихий певучий зов.
– Бе-е-лочка! Бе-е-лочка!
Я ткнул в бок спящего Лёньку.
– Просыпайся давай!
– Отстань! – не открывая глаз, проворчал он.
– Лёнь! Ну, Лёнь! – потряс я его за плечо.
– Да что случилось-то?
– Кажись, у кого-то в девчачьей палатке после вчерашнего "белочка" началась.
– Какая ещё белочка? – не понял Лёнька, хлопая заспанными глазами.
– Делириум тременс – белая горячка. Ты что, "Кавказскую пленницу" не смотрел?
И тут снова:
– Бе-е-лочка! Бе-е-лочка!
– Вот, слышишь? – я выразительно покрутил пальцем у виска.
Мы переглянулись.
Несколько мгновений на осознание, и вот мы уже дружно орём, торопливо вылезая из палатки:
– Она здесь! Ваша Белочка здесь! Сюда идите!
Глава 20
Виталька высунулся из палатки и, увидев у костра меня и Анфису, вяло, без энтузиазма спросил:
– Ребзя, что на завтрак? Или опять не успели приготовить?
– На первый завтрак – чай с молоком и печеньем! – похвасталась Анфиса.
– Обалдайс! – резко пришёл в себя от удивления выползающий. – У нас что, уже как в Англии: первый ланч, второй ланч? И что на второй?
– Овсянка, сэр! – съязвил я.
– А если серьёзно? – пробурчал Виталька.
– Ну, правда, – овсяная каша. Не хочешь – не ешь! – пожала плечами Анфиса.
– А молоко откуда? Сгущённое, что ли?
– Нет, хозяйка корову подоила и всё нам отдала. В знак благодарности.
Виталька оглянулся в сторону, где на ночь привязывали корову, – загон был пуст.
– Поня-я-я-тно! – промычал он и сунул голову во вторую крайнюю палатку. – А где все?
– Тебе с подробностями или просто место назвать? – усмехнулся я.
– Лучше с подробностями, чтобы не попасться на удочку шутников.
– Про удочку, это ты метко! Вот туда, – махнул я рукой, – все ушли рыбу ловить. Семён, Вовчик, Алекс и Ромус ещё на рассвете, а остальные – часа два назад. Тебя будили, но ты ворчал, что две удочки на всех, это хуже, чем очередь в магазине.
– Надо же, ничего не помню… – прикрыл рукой глаза Виталька.
– А если тебя девочки интересуют… – с тонким намёком сказала Анфиса, – то Лариса Леонардовна пошла с ними на пляж утренний загар принимать.
Виталька быстро засобирался.
– Побегу, может, ещё успею хоть одну рыбку поймать. Слышьте, плесните мне в кружку чаю с молоком, ну, и печенья, сколько там положено. Я по дороге съем.
Лишь только Виталька скрылся из виду, я аж подскочил от нетерпения.
– Ну, пошли, что ли? Полчаса нам, наверно, обеспечены.
– А как же Илария? – Анфиса кивнула на подругу, стоящую посреди поляны перед открытым этюдником.
– А что Илария? У неё свои дела.
Я заменил в камере уже подсевшие батарейки на совершенно новые, чтобы исключить неполадки во время съёмки. Мне доводилось не раз слышать, что различного рода аномальные явления очень "не любят" сниматься: то камера глохнет, то свет бликует. Кто знает, может, наш дуб тоже – аномалия?
Когда мы поравнялись с Иларией, она вдруг спросила:
– Вы к дубу? А можно с вами? Ничего у меня сегодня не получается. Хоть иди ромашки рисуй!
Затем она придержала Анфису рукой и, глядя на дуб с задумчивым прищуром, неторопливо произнесла:
– Кажется мне, что дуб этот не просто дуб, а нечто. Со своим характером! Как думаете, сколько ему лет? Я читала, что дубы около пятисот лет живут. Представляете?! Может быть, мимо этого дуба ещё крепостные крестьяне по грибы ходили.
После таких слов дальше мы пошли с каким-то внутренним трепетным почтением и в полном убеждении, что древний дуб таинственным образом наблюдает за нами. Хорошо, что рядом не было Витальки, а то бы мы уже утонули в бурном фонтане его насмешек.
– Ну, с чего начнём? – немного приглушённо спросил я, когда мы тупо, без единой мысли, встали у замшелых корневищ великана. – Может, вокруг обойдём? Вдруг у него там – лицо, а здесь – спина.
Анфиса дёрнула меня за рубашку и прошептала:
– Тебе это что, избушка на курьих ножках? Прекрати смеяться!
Тем не менее, мы медленно пошли по предложенному мной маршруту.
Когда мы осторожно ступали по нечищеной земле, под нашими ногами хрустели щепа и хворост, словно старые косточки разбитого дуба. Это было неприятно. Девчонки ойкали. А мне вспомнилось, как наша Лалила сказала однажды на уроке литературы: "Танцевать на костях немощного или поверженного – подлость!"
Но давно высохшая богатырская фигура не выразила ни обиды, ни злости, оставаясь совершенно неподвижной даже при сегодняшнем ветре: тонкие ветки давно обломались, остался только массив.
– Как думаете, здесь не опасно ходить? Нам ничего оттуда не прилетит? – настороженно посмотрела вверх Илария.
– Между прочим, в инете на эту тему много легенд, – ответила Анфиса. – У древних славян вот такие огромные дубы считались сакральными. Они якобы покровительствовали людям и целым сёлам, оберегая их от бед. Такие дубы запрещалось рубить, ветки срезать и даже ломать. Считалось, что тому, кто сделает это, будет возмездие. Был такой случай. Владелец лесных угодий приказал срубить стародавний дуб очень больших размеров у себя на поляне. Падая, дуб раздавил всех рубщиков. А в самой усадьбе из-за разбушевавшейся непогоды и молний начались пожары. Что это, совпадение?
– Вот страху-то! – прошептала Илария и тут же очень громко оповестила пространство: – Но мы не со злом пришли! Посмотреть только, потрогать, познакомиться. Здравствуй, дуб-батюшка!
Я улыбнулся, она разговаривала с деревом, как с живым человеком. Будто древняя славянка-язычница. Одно слово, художница! Впечатлительная натура с богатой фантазией!
А вот Анфиса… Для неё дуб был пограничным столбом между миром явного и иными мирами, сказочной сущностью из области магии, которой она страстно увлекалась.
Моё же отношение к данному природному явлению было намного прозаичнее: просто существовала тайна красных ленточек, и очень хотелось её разгадать.
Наше хождение по кругу завершилось ничем.
– Лично я уже чувствую себя котом-учёным, который ходит по цепи кругом! – разрядил я напряжённую обстановку. – Ещё кружок не хотите? В обратном направлении.
– А поехали! – совсем уже осмелели девчонки.
Я снова включил камеру, всё ещё надеясь хоть на какие-то находки. К тому же наши разговоры могли очень заинтересовать зрителей будущего фильма.
– Кстати, почему на дубе ленточки? – я протянул руку и даже приподнялся на цыпочки.
– Зря стараешься! Эти ленточки снимать нельзя! – тут же остановила меня Анфиса.
– Почему? – резко одёрнул я руку.
– Тогда чьи-то желания не сбудутся. Ты же этого не хочешь? – Анфиса посмотрела на меня испытующе.
– А вот Виталька бы сорвал! – убеждённо заявила Илария. – Он же ни во что не верит! И над всем насмехается! Мне иногда кажется, что он вообще ничего не чувствует, как Кай в "Снежной королеве".
– Ну, что ты! Как же не чувствует? – наклонившись к подруге зашептала Анфиса. – Чувствует! Разве не заметно, что ему нравится одна девочка из нашего класса?
Я напомнил о своём присутствии:
– Так что про ленточки?
– Ленточки?.. Ленточки должны сами истлеть от дождя и снега, ветра и солнца. Как только тряпочка истлеет, так желание и исполнится.
– Так долго ждать? – удивился я.
– Разве это долго? Ну, год, ну, два… А кто-то вот так всю жизнь снова и снова подвязывает!
– Зачем?
– Чтобы сберечь и продлить то, чем дорожит.
Вдруг мы услышали приближающееся уже знакомое жужжание. Это был утренний облёт лесного хозяйства.
Дрон закружил над нашей поляной и лагерем. Анфиса вдруг сорвалась с места и побежала ему навстречу, призывно махая рукой.
– Что ты делаешь? – закричал я, следуя за ней.
– Зову! Может, лесник знает историю этого дуба. Кажется, Михолап говорил, что здесь уже третий год работает. Прикинь, он же лес чистит. Сколько мы спиленных сухих деревьев по дороге видели! Почему же он этот дуб не трогает? Послезавтра мы уйдём, так и не узнав этого? Лара! Саня! Машите! Зовите его, зовите!
Глава 21
Возвращение в лагерь рыбаков и купальщиц вышло бурным и шумным.
Сначала рыбаки, довольные и счастливые, колоритно позировали, демонстрируя на камеру свои богатые трофеи: полведра окуней и две крупные рыбины, подвешенные за жабры на металлический кукан.
– По лагерю объявляется рыбный день! – заявил Володя, с гордостью ставя ведро на землю возле ног Анфисы.
– Ух, ты! А кто это такие серебристые?
– Окуни! Тут их с десяток – хватит на офигенную уху!
– А это щуки, да? – Анфиса провела пальцем по чешуе крупной рыбы.
– Не трогай! – отстранил её Семён. – Видела верхний плавник? Какой острый! Щуки пятнистые, а это судаки. У них спинки полосатые.
– Их Ромус на спиннинг поймал! – с уважением и завистью сообщил Володя.
– А сам-то он где? – спросил я, оглядываясь.
Семён и Володя удивлённо переглянулись.
– Вы что, ничего не слышали?
– Ромус же ещё трёх русалок поймал! Вон, сейчас сюда конвоирует.
Мы с Анфисой выбежали на береговую тропу.
С пляжа доносилась словесная перепалка, потом всё стихло, и на тропинке, ведущей к лагерю, появились девчонки в венках из купальниц на влажных распущенных волосах. Они виновато брели в сопровождении промокшего до нитки Романа Руслановича и испуганной Ларисы Леонардовны.
Было видно, что Роман Русланович сильно взволнован, как тогда на станции, – речь и жесты его были резки и категоричны.
– Всё! Я понял, что отпускать на реку без моего присмотра нельзя никого! Даже умыться, даже посуду помыть!
– А что случилось-то? – ничего не понимая, спросила прибежавшая на шум Илария.
Физрук посмотрел на неё оценивающе и, видимо, решил, что повторное внушение в целях профилактики не будет лишним.
– Вот, надумали глубину измерять! – показал он размашистым жестом на Марину, Алёну и Полину. – Взялись втроём за руки и пошли шаг за шагом в реку. Хорошо, что мы как раз с рыбалки возвращались, по берегу шли. Я и не сообразил сразу, что у них на уме такие грандиозные планы. Думал, зайдут по пояс, да и назад. А тут, глазам не верю, – идут! И вода уже выше пояса. Кричу – ноль! Не выдержал, прямо в чём был в воду прыгнул. Когда подоспел, над водой только головы торчали.
Тут Роман Русланович заметил видеокамеру у меня в руках.
– Саня, а что же ты не снимаешь? Нет уж, документировать, так всё по-честному, без утайки.
– Так чего уж теперь? Снимать-то, вроде, нечего, – сказал я примирительно.
Мне было неудобно перед девчонками: одно дело – снимать происшествие в режиме реального времени, и совсем другое – весь этот сыр-бор.
И тут Витальку аж подбросило!
– Я придумал! Придумал! Нужно сейчас пойти на речку и снять второй дубль. А что? Я бы тоже с удовольствием в спасении поучаствовал. Я, знаете, как дельфин, плаваю!
Маринка в ужасе схватилась за голову.
– Ой, только не говори, кого бы ты спасал!
Все засмеялись, определённо зная это имя, а Денис мечтательно вздохнул:
– Да, видосик получился бы классный! Выносишь девчонку на руках, а она шепчет «спасибо» и называет героем!
Роман Русланович, доставая из рюкзака сухую одежду, усмехнулся, но спросил строго:
– Кто по кухне дежурный?
– Мы, – ответили Анфиса и Илария.
– Накормите рыбаков. Что там осталось? Каша? Чай, печенье? А к ужину из окуней уху сварите.
Илария робко шагнула к ведру и, вытянув шею, осторожно заглянула внутрь.
– А они уже не живые?
Девчонки склонились над уловом. Илария отошла в сторону, ожидая ответа.
– Тут один ещё шевелится и ртом воздух хватает, бедненький! – сердобольно прикусила губу Алёнка.
– Это мой! Это я последнего словил! – похвалился Виталька.
– Ты? Опять ты! Что же ты за человек такой!
Илария вклинилась в толпу подруг, схватила задыхающегося окуня и, положив его в подол футболки, стремглав побежала к реке. За ней – Анфиса, за ними – Алекс и я.
Убегая, я услышал протестующего Витальку:
– Слышали? Уже и рыбачить нельзя?! Всего одного и поймал-то.
Девчонки бежали не оглядываясь, притормозили только на спуске. Мы почти их догнали.
– Лара, послушай, нельзя отпускать окуня сразу! – предостерёг Алекс. – Сначала его нужно реанимировать! Подожди! Я знаю, как!
Добежав до воды, Илария остановилась.
– Как? – в слезах обернулась она к Алексу. – Ну, говори же, что делать! Я не хочу, чтобы он умирал!
Алекс хмыкнул, бессильно пожав плечами:
– Будто я хочу!
Но тут, видимо, студент вспомнил, что он будущий врач, и заговорил твёрдым спокойным голосом:
– Для начала нужно уйти в тень. Там вода прохладней и кислорода в ней больше.
Алекс указал на густую иву, растущую на самом краю пляжа, и мы вчетвером побежали туда.
На ходу небрежно скинув шлёпанцы в разные стороны, Илария вошла по колено в воду.
– Что дальше?
– Теперь, если окуня отпустить сразу в воду, он завалится на бок или перевернётся животом вверх. Сам уравновеситься не сможет. Поэтому, погрузи его в воду и держи спиной строго вверх, животом – вниз. Пока всё. Давление в плавательном пузыре постепенно выравняется. Но держать придётся долго: может, полчаса, может, больше. Я тебя сменю.
– Мы тоже будем сменять, – сказала Анфиса, садясь на песок.
– А как мы узнаем, что уже помогло? – спросил я, присаживаясь рядом.
– Когда рыба раздышится, сразу начнёт активно двигаться.
Время шло. В томительной тишине Илария заступила на дежурство во второй раз.
И вдруг мы услышали:
– Окунь задвигался! Он тыкается в ладони!
