Читать книгу: «Тень Луны», страница 3

Но Кате известно то же, что и мне от Соколовской-старшей. Вечер Лена собиралась провести со своим парнем, у того уехали родители, его квартира была свободна, и он пригласил девушку к себе домой. Больше Катя подружку не видела и не слышала, зато сообщила мне фамилию парня, а также курс и группу, где он учился – то, что пока мне нужно. Спасибо, Катюша. Далее быстро выясняю адрес Славика Недельского через университет. Что ж, поехали.

Из небедной семьи этот Славик, отмечаю я, подъехав к его дому, элитному новострою в центре столицы. Поднимаюсь на нужный этаж и звоню в нужную дверь. Никто не открывает, и я решаю спуститься вниз, уточнить у консьержки. Расспрос начинается с предъявленного удостоверения.

– Сегодня не спускался, – растерянно отвечает женщина на вопрос, когда она в последний раз видела Славика.

– А вчера?

– Вчера была не моя смена.

– Дайте мне телефонный номер вчерашнего консьержа.

Связываюсь со сменщицей. Та подтвердила, что Славик приходил домой со своей девушкой, но обратно никто не выходил. Смену она передала в восемь утра. Ясненько. Остается подняться обратно, к квартире Недельского.

Когда мне надоело звонить, я стал лупить ногами в дверь.

– Откройте, полиция! – громко потребовал я. Наконец, ожидаемое случилось. За дверью послышалось отдаленное шевеление и звук неторопливых, направленных ко мне шагов.

До последней секунды я надеялся, что мне откроется следующая картина. Парень, которого оторвали от наслаждения, с виноватым выражением лица, но наполненным счастьем от долгожданной близости, медленно приоткрывает дверь, пока его любимая лежит в постели, стыдливо прикрыв одеялом юное обнаженное тело. И вскоре Любовь Ивановне придется разбираться с отдавшейся чувствам дочерью, нагрузив ее нравоучениями, Славику – обещать жениться, а мне – оформлять заявление в отказ, что и было бы счастливым финалом.

Но картина оказалась несколько другой.

Тинэйджер с одних трусах, с распухшим от пересыпа лицом стоял в дверном проеме и с недоумением уставился на меня. От него в радиусе километра разило алкогольным перегаром.

Уже обеденное время, и так несет, если пил всю ночь. Вечер удался? Пока мама подруги сходит с ума, ты выключаешь телефон и бухаешь. Чувствую, как наполняюсь злостью. Ну, я тебе устрою.

– Ленка здесь?! – заорал я, с трепетом ожидая ответа проснушегося Славика. Тот еще приходил в себя, и, донеся до замутненных мозгов смысл моего вопроса, отрицательно покачал головой. Надежда, что все благополучно, быстро растворилась в воздухе. Что ж, жаль. Работаем дальше.

– Младший лейтенант Рудный. Позвольте войти.

Я предъявляю удостоверение и прохожу за Славиком в квартиру. Отмечаю дорогую обстановку, эксклюзивную мебель, а затем вижу стоящие на полу две бутылки из-под виски. Неплохо оттянулся этот мажор, пока его девчонка исчезла непонятно куда.

– Где Лена? – не откладывая суть оперативного визита, спрашиваю я. Парень уже отошел от сна и с удивлением пытался понять, что нужно сотруднику уголовного розыска.

– Ушла, – пробормотал он, икнул, и, показалось, перегаром запахло еще больше. Было заметно, как перепившему мажору становится плохо. Но мне на его проблемы наплевать.

– Когда и куда? – жестко продолжаю я.

– Вчера…. – промычал Славик и обхватил ладонями голову. Представляю, что с его башкой сейчас происходило. Что ж ты пьешь-то столько? Я в твоем возрасте так не набирался даже в особо радостных случаях.

– Вчера вечером…. Домой уехала…. Что-то случилось?

– А ты как думаешь? Сегодня утром мама Лены подала заявление о пропаже дочери. Лена не ночевала дома.

Лицо Славика моментально поменялось. Недоумение, смешанное с тревогой, прочиталось на его опухшем лице. От услышанного парень быстро трезвел.

– Как не ночевала? – чуть заикаясь, проговорил он. – Она домой поехала. Ей больше некуда было ехать…. – Растерянность вперемешку с испугом читалась на лице парня. – Вы слышите?

– Ты ее проводил до такси? – спрашиваю я.

Славик поник и потупил голову.

– Нет, – подавлено ответил он. – Мы поругались…. Ленка быстро собралась и ушла.

– Она такси вызывала?

– Не помню, – промычал мажор и снова схватился ладонями за голову.

Внимательно рассматриваю этого типа Славика, пытаясь понять важное – ничего ли я в этом чуваке не упустил. Недельский наливает и жадно пьет минералку.

– Консьерж заявляет, что вы оба не выходили из квартиры. Как ты это объяснишь?

Он лишь жмет плечами.

– Куда она, по твоему, могла поехать? – решаю спросить я, но уже понимаю, что ничего толкового этот Славик сейчас сказать не сможет. Он отвечает, что понятия не имеет.

Сознание парня начинает проясняться, и он постепенно осознает ужас всего происшедшего. Исчезновение девушки становится для него ошеломляющим фактом.

– Найдите ее, пожалуйста, – просит он, как и Любовь Ивановна. Но именно он, Славик, видел ее последним. Ладно, отложим тебя до завтра, думаю я. Без показаний консьержек трясти его не имеет смысла, а потому, пока он похмелится, допросим их письменно. Этим и займемся.

Я оставляю Славику повестку.

– Завтра утром ко мне, – придавая голосу строгость, сообщаю я и снова спускаюсь вниз, в холл.

Консьержка, работавшая вчера, оперативно подъехала, благо жила неподалеку, и письменно подтвердила – Лену, покидавшую парадное вечером, она не видела. Ее коллега подтвердила то же, что и сказала устно – Славик из квартиры не выходил, вот такие вот факты. Ладно, разберемся.

– А система видеонаблюдения сколько времени сохраняет запись? – интересуюсь я, поднимая указательный палец на висевшую в углу холла камеру.

– Она вчера перестала работать, – сообщает сменщица и будто сама замечает некую странность данного обстоятельства. Да-да, уважаемая, я тоже его заметил.

– То есть, записей всех проходивших нет? – уточняю я.

– Нет, – чуть ли не хором ответили женщины.

– И часто с ней такие вот…. Поломки?

– Бывает, – признаются консьержки. Случайно камера не записывала вчера или нет, будем выяснять, а я фиксирую данные ответственного за видеонаблюдение охранного агентства. Дело между тем подошло к вечеру, пора в отделение. С докладом о проведенных розыскных мероприятиях я оказываюсь в кабинете Мостицкого.

– Версию с причастности этого Недельского проработать основательно, – велит он, выслушав результаты моей работы. – Завтра его допроси и бери в помощь Димку Кольцова. Он не такой быстрый, как ты, но грамотный опер, с опытом. Вместе это дело раскрутите. Дай запрос в больницы и морги. Девчонка явно попала в беду.

Шеф также одобрил подключить к поиску телевидение с показом фото Лены в эфире.

– Занимайся.

– И еще, Иван Иванович, – хочу я закрыть вопрос, еще утром казавшийся мне суперважным. Отмечаю, как испарилась его важность по сравнению с исчезновением Соколовской. – Что делать с заявлением Колохатько об угрозе Луне?

– Того, которого сегодня в психбольницу забрали? Прямо с допроса, – развеселился Мостицкий. Он был в курсе всего, что произошло в отделении, как и положено старшему. – Лицо, признанное невменяемым, не может давать показаний, следовательно, по закону, его заявление… – и Мостицкий делает мне знак, чтобы я закончил его мысль.

– …. недействительно, – завершаю я. Но странно, не чувствую при этом никакого облегчения. Казалось бы, отчего, ведь одним делом меньше?

– И на этом основании оформляешь отказ, – оглашает вердикт полковник. – Ох, Саня, говорил тебе. Только провозился с сумасшедшим. Хорошо хоть до начальства не дошло, засмеяли бы на весь город. Ладно, иди работай.

Но кое-что держит меня в кабинете старого аксакала Иваныча. Одна мысль не дает покоя.

– Иван Иванович, разрешите еще обратиться. Можно ваше мнение, как настоящего профи в сыскном деле?

– Ну давай, – благосклонно кивает Мостицкий.

– Как можно обокрасть Лувр? Музей в Париже, с высшим уровнем безопасности.

– Это ты о Моне Лизе? – усмехается шеф. – Молодец, следишь за мировой уголовной хроникой. Есть над чем поломать голову. Только, дорогой мой будущий полковник Рудный, отвечу то, что думаю. Кражи, как таковой, не было.

– То есть, как? – недоумеваю я. – Сообщили, что проникли в здание, совершили похищение….

– Рудный, ты что – больной? Ты телевизор посмотрел, где журналюги надувают сенсацию, а я в розыскном деле разбираюсь, как твоя мама в борще. Вкусный у мамы борщ?

Я признаю, да, вкусный.

– Вот то-то. А теперь подумай, как можно обокрасть Лувр?

Даже не знаю что ответить. Молча слушаю знающего Иваныча.

– Система видеонаблюдения, куча охраны, дистанционное сканирование перемещений по залу в нерабочее время, много всего. Ну как ты ее украдешь?.... Картину просто выдали. Как в магазине.

– Кому? – пораженно спрашиваю я.

– Тем, кто об этом договорился. Да, просто тихо выдали, в ночное время, чтобы, так сказать, без глаз общественности. Отключили всю систему охраны и вынесли.

Версия Иваныча пыталась уложиться в моей голове. Она была за гранью понимания, хотя может, это нормально для неопытного мента?

– Но тут в другом фишка, – рассудительно продолжал шеф. – Ты представляешь себе уровень влияния организаторов кражи? Дело сделано при участии охраны музея, а то и его руководства. Да, именно, по-другому ничего бы не выгорело. На них надавили. Шантаж, угроза, еще черт-пойми что, но те подчинились. Организаторы похищения Моны Лизы – это люди с властью огромной. Мирового уровня!.... Ох, и дела происходят в Европе. А еще любят европейцы покритиковать, как у нас развита коррупция и организованная преступность, а у самих…. – завершает на эмоциях свой спич Мостицкий. – Ладно, пусть ищут свой шедевр. У них своя работа, у нас – своя.

Я встаю, чтобы покинуть кабинет, но уже возле дверей оборачиваюсь к шефу для последнего уточнения.

– Иван Иванович…. Вы назвали меня будущим полковником. А генералом что, мне не быть?

Мостицкий смотрит на меня, как на мальчика, который хочет вырасти. И который даже согласен есть ради этого манную кашу.

– Раскрутишь исчезновение Соколовской – будешь, – напутственно отвечает он. Но выглядит озабоченным, даже грустным. – Чуйка подсказывает, что дело сложное.

* * * *

…. Следующим утром, как только мы с Кольцовым, который подключился к делу Соколовской сразу после планерки, входили в мой кабинет, я услышал.

– Александр Сергеевич, доброе утро.

Нечасто ко мне обращаются по имени-отчеству, да еще таким голосом.

Поворачиваю голову в сторону и вижу невысокую девчонку. Симпатичная блондинка с хорошей фигурой, лет двадцать. Короткое, облегающее ладное тело, платье на миг отвлекает мое сознание от оперативных задач, но выражение глаз девушки быстренько к ним возвращают. Взгляд печально смотрит на меня.

– Я – Катя Павлицкая, подруга Лены. Можно к вам?

– Да, конечно, – приглашаю я и впускаю посетительницу в кабинет. Усаживаю ее перед собой за столом и отмечаю про себя, как хорошо, что она здесь.

– Я пришла спросить…. У вас есть какие-то сведения о Лене? – с ходу уточняет она, и голубые глазки вспыхивают лучиком надежды.

– Работаем, Катя, – отвечаю я, а сам вижу, как она теребит пальчики. Волнуется. – Пока нет. Но делаем все необходимое, чтобы ее разыскать.

– Поймите, Леночка была моей лучшей подругой, – признается Катя. – Мы с первого курса вместе. Я сильно переживаю за нее, она не могла просто исчезнуть.

Голос подружки передает искренность волнения. Уверен, Соколовская доверяла ей.

– Очень хорошо, что вы пришли, – замечаю я. – Собирался вызывать вас, потому что нужна помощь всех близких Лене людей. Если сможете дать необходимую нам информацию, мы быстрей отыщем вашу подругу.

– Готова рассказать все, что знаю, – обещает Катя. От нее веет надежностью, а еще женским обаянием. За такой девочкой хочется поухаживать.

– Тогда первый вопрос, в каких отношениях Лена была с матерью?

– В очень хороших, – словно удивляясь моему интересу, ответила Катя. – Лена маму любила.

– Могла ее обманывать? Что-то не договаривать. Например, о своих знакомых.

– Что вы, Александр Сергеевич. Леночка была очень открытым человеком.

Надо проработать все моменты.

– Ну хорошо, – соглашаюсь я. – Все же, к кому она могла поехать в тот вечер, если не домой? С кем она еще близко общалась?

– Может, другой парень? – подключается Кольцов.

– Нет, Лена встречалась только со Славиком. Я бы знала. Хотя к ней часто «подкатывали»…. Вы поняли.

Еще бы не понять. Такие, как мы с Кольцовым, точно не пропустили бы красивую девочку.

– А «подкатывали» кто? Студенты?

– Ой, не только, – рассказывает Катя. – Леночка нравилась мужскому полу. С ней пытались знакомиться и мужчины постарше, в возрасте, причем небедные, но она всем отказывала. Славик ее очень ревновал.

– Ревновал, говорите? – слышу я Кольцова. Он явно зацепился за этот факт. – А как проявлялась ревность? Ссоры были?

– Славик, бывало, устраивал сцены, – сообщает Катя. – Если замечал Лену с сокурсником или еще с кем-то из парней. Он вообще вспыльчивый.

– А теперь о Славике, – продолжаю я. Хочу, чтобы инициатива на допросе шла от меня, а не от Кати или от Кольцова. – Что можете сообщить об их отношениях?

– Славик Леночку очень любил, – призналась Павлицкая. Ловлю в ее голоске восхищение, и, пожалуй, зависть, но такую себе, белого цвета.

– А она его?

– Думаю, да, хотя Лена слово «любовь» по отношению к Славику никогда не произносила, даже мне. Она очень застенчива. Говорила, что ей нравится, что мальчик хороший, только хочет все контролировать.

– В смысле? – уточняю я.

– В их отношениях. Да и саму Лену.

– А вы, Катя, Славику звонили после того, как Лена пропала? Разговаривали с ним?

– Звонила, конечно, – ответила Павлицкая. – Он подавлен, сказал, что будет сам искать Лену.

Димка Кольцов хмыкнул. Я предполагаю, в какой плоскости строится версия у моего напарника, но сам с выводами не спешу.

– А родители Славика одобряли их отношения? – поинтересовался Кольцов.

Лена несколько замялась.

– Тут сложно все, – заметила Катя. – Его папа – крупный бизнесмен, а Леночка из семьи обыкновенной учительницы. Родители Славы не воспринимали их отношения серьезно, но против не были. Мне кажется, думали, что встречается сын с девочкой, ну и ладно, пусть встречается.

– А если бы их сын вдруг заявил, что женится на Лене? – продолжает расспрос Кольцов.

– Восторга бы у них не было, – уверенно ответила Катя. – Это мое мнение, но полагаю, Славика бы отговаривали. Причем, жестко.

– Ясно.

Катя еще поотвечала на наши вопросы о других знакомых, но там зацепиться особо было не за что.

– Вы найдете Лену? – с надеждой в голосе спросила девушка после того, как я озвучил, что спасибо и она может быть свободна.

– Обязательно, – говорю я и сам отмечаю про себя, что в этом не сомневаюсь. Хотя четко и не понимаю как, но знаю, что-то обязательно поможет зацепить нужный след. Главное, сделать все возможное. И невозможное тоже.

– Вы, Катя, также, если еще что-либо вспомните, какую-то деталь, с кем Лена, возможно, недавно познакомилась или встречалась, сразу мне сообщите.

– Хорошо, – обещает она, поднимается со стула, потягивая короткое платьице на стройные ножки, а я отмечаю, что с удовольствием бы позвонил ей вечером для неформальной встречи. Когда я последний раз был на свидании, с такой нагрузкой? В этом месяце – ни одного.

– Ну, что скажешь? – бодро спросил напарник Кольцов, когда дверь за Павлицкой закрылась.

Итак, что мы имеем? Соколовская вошла в квартиру своего парня, и, по показаниям консьержей, не вышла. Даже если предположить, что они ее уход по каким-то причинам не заметили, ехать, кроме как домой ей было некуда. На быстрые контакты с незнакомыми мужчинами Лена, по мнению подруги и матери, не способна. Это если предположить, что она из дома Славика направилась куда-то в кафе – выпить бокал вина для снятия стресса после ссоры с парнем, а там познакомилась с незнакомцем….

Ссора с парнем. В ней признался сам Недельский, объясняя причины резкого ухода возлюбленной.

– Ты о Славике? – переспросил я у Кольцова.

– О нем, о нем, – повторил Кольцов. – Думай сам. Пригласил девчонку к себе домой, предки его уехали, захотел развлечься. Выпил для храбрости. А дальше все пошло не по его сценарию.

Я знал, что Димка начнет прокачивать версию с участием мажора. Мне этот Славик и самому не понравился. Инфантильный, сытый, папенькин сынок. Такие любят, чтобы им все легко давалось – и девушки тоже. А пропавшая, судя по характеристикам, могла держать его на расстоянии, это если об интимной близости.

– Соколовская скромницей была, – продолжил Кольцов, – А он начал приставать, склонять девчонку к сексу. Лена его отшила, в том духе, что не готова, до свадьбы ни-ни, и все такое. Но спермоксикоз вперемешку с алкоголем – смесь гремучая, и наш герой полез силой. Пропавшая сопротивлялась, но мажоров таким не остановишь. Им же все можно. Навалился на нее, хотел уломать, зажал ей рот, чтобы не орала, но перестарался, и девчонка того…. Не хотел, но так получилось, – завершил изложение рабочей версии Димка.

– Задушил свою девушку из-за того, что не легла с ним в постель? – версия Кольцова звучала ужасающе, и при всей ее вероятности она не укладывалась у меня в голове.

– Или убил иным способом, – настаивает Кольцов. – Потом подрасстроился, конечно, и напился.

– На отморозка этот Славик не похож, – скептически замечаю я. Димка опытный оперативник, и неудивительно, что он прорабатывает подобную версию. Есть сведения, что из квартиры Соколовская не выходила. Значит, осталась там.

– Трезвый не похож, а пьяный способен на все, – твердит Кольцов.

Я все же пытаюсь найти варианты.

– А если она еще жива и находится у него? – вслух рассуждаю я. – В бессознательном состоянии.

– Ты квартиру осмотрел? – интересуется напарник, но ответ он знает.

– Нет.

– Эх ты, тютя, – реагирует Кольцов, явно готовый меня критиковать. – Может, она мертвая лежала у него в спальне. Или в ванной.

– Или в стиральной машинке. А может, расчлененная на куски в духовке? – раздраженно парирую я. Димка перегибает палку, точно. – Сам ты тютя! У меня ордера на обыск не было. А его попробуй получи, пока нет фактов.

– Ладно, – примирительно произносит Кольцов. – Обыскать квартиру ты не мог. Но еще не поздно это сделать. А ордер получим сразу после допроса этого «красавца». Уверен, что-то мы у него найдем.

Я тем временем заглядываю в рабочий комп и нахожу в почте официальный ответ охранного агентства, объектом которого был дом Недельского.

– Охранное агентство подтверждает, что видеонаблюдение не работало в течение четырнадцати часов, – озвучиваю я ответ в электронном письме. – Как раз в то время, пока Соколовская была в гостях.

– А причина? – Кольцов соображает быстро.

– Указана как обрыв видеокабеля, – читаю я далее. Не странное ли совпадение?

– Этот тип Славик мог и кабель подрезать, – считает напарник. – Натворил делов, а потом решил замести следы. Видеозаписи нет, значит, нет доказательств, что девчонка осталась в квартире. На чем строить обвинение, если нет записей? Только на показаниях консьержек? Любой адвокат, нанятый этой мажористой семейкой, будет утверждать, что одна из них уходящую Соколовскую просто не заметила.

– Димка, да Недельский бухой был, – спорю я. – И консьержки не видели, как он спускался, а по другому кабель не перережешь.

– Позвонил кому-то, – упорно предполагает Кольцов. – Папочке-бизнесмену, например. Тот за час все и устроил. Кто надо приехал, и что надо сделал, лишь бы выпутать его сыночка. За «бабки» и не такие вещи проворачивали. Подумаешь, кабель подрезать.

Не спешу соглашаться, но мысленно должен признать, что рациональное зерно в версии Кольцова есть. Парень убил любимую девушку. Неужели все так просто?

И так мерзко. Снова представляю темное от горя лицо Любовь Ивановны, мамы Лены.

А дальше момент истины.

Допрос Недельского.

Еще перед тем, как в дверь постучали, Кольцов предложил.

– Будем колоть этого мажора. Саня, играем в хорошего и плохого мента. Ты хороший, я – плохой. Ок?

Ок.

– Только не перегибай, – прошу я напарника. – Может он, трезвый, скажет что-то вразумительно полезное. А передавишь – замкнется.

– Как замкнется, так и разомкнется. Поможем, – уверенно ответил Кольцов.

…. Он прошел в кабинет, совершенно не похожий на вчерашнего полупьяного тинэйджера. Мутный взгляд, который я запомнил день назад, сегодня был четкий, сосредоточенный.

И испуганный. Да-да, так мне показалось. Темные круги под глазами, открывавшие следы бессонницы, и он чем-то напомнил мне маму Соколовской. Чем? Причастностью к происшедшей беде, понимаю я.

– Можно?

– Присаживайтесь, – строго указываю я Недельскому на стул перед собой, настоящее «лобное место», и начинаю формальную часть допроса. Вскоре переходим к сути, и Славик повторяет вчерашнюю позицию: поссорились, куда ушла не знаю, ничего не предполагаю.

– Не слышу правдивого рассказа, – грозно вмешивается, наконец, наблюдавший до этого молча со стороны Кольцов.

– Какого правдивого? – дрожащим голосом переспросил Недельский.

– Дураком прикидываешься? – с нажимом проговаривает Димка. Сейчас начнется. – Как все было, рассказать нам не хочешь? Ну ладно.

Напарник приподнимается со стула, подходит вплотную к резко зажавшемуся Славику, и, как коршун над добычей, нависает над ним.

– Скажи лучше, дорогой мой друг, – добродушным тоном вопрошает Димка. Лицо напарника в этот момент, как для оперативника, необыкновенно доброе. – Ты куда тело спрятал?

– Не понимаю, о чем вы, – залепетал Славик. Его глаза налились краснотой, цвет лица стал еще бледней, а губы задергались. Парень явно нервничал.

– Тело Елены Соколовской, заявленной в розыск сутки назад…. – и тут Кольцов заорал допрашиваемому прямо в лицо. – Где девчонка?! Куда ты ее дел, сучонок?!

Кольцов отрабатывал программу, Славик закрутился на стуле, не понимая, на кого ему смотреть в миг такого давления – на меня или на Димку.

– Никуда… Ушла она. Честное слово, мы поругались…. Лена обиделась, сильно.

– На что? – давил Кольцов.

– Товарищ лейтенант, поверьте, я ее не трогал…. Я Леночку любил, – проговорил осипшим от нервов голосом Недельский.

– На что же тогда обиделась твоя любимая? – жестко уточняю я.

Допрашиваемый отвел взгляд в сторону.

– Мы сидели у меня дома…. И я захотел с ней…. Ну, вы поняли.

– Куда уж не понять, – ухмыльнулся Кольцов.

– Леночка была недотрогой…. У нас никогда не было секса…. Я так долго ухаживал.

– Что ж она тебе, такому ухажеру, не давала? – интересуюсь я.

– Лена очень закрепощенная, – нервно оправдывался Славик. Ему было неприятно рассказывать о своих интимных, а точнее об их отсутствии, отношениях с девушкой, но иного выхода в его положении не было. – Я думал, что в тот вечер смогу ее уговорить на это…. Не подумайте, что мне нужен был только секс.

– Конечно, – дразнящимся тоном отреагировал Кольцов. – Самые серьезные намерения.

Славик понурил голову.

– Я тогда обнял ее, полез…. сами поняли куда, а она отказала мне. Оттолкнула…. Заявила, что еще рано, что секса не будет, пока она не убедится в моих чувствах.

– И ты начал девочку насиловать, – продолжал жесткое давление Кольцов. – Решил, так сказать, убедить в своих чувствах.

– Что вы…. – забормотал допрашиваемый, а я прочитал в его глазах ужас. Почти мой ровесник, он явно первый раз в такой ситуации.

– Ага, – Кольцов тем временем ехал танком по распластавшемуся Славику. – Потащил в спальню, заломил руки, сорвал одежду…. Сильно она брыкалась? – и напарник буквально задышал в лицо трясущемуся Недельскому. Взгляд Димки был злой, но я знал, что он просто хочет додавить парня. – Напоминаю, чистосердечное признание смягчает вину.

Но тот, хоть и находился в полуобморочном состоянии, стоял на своем. Никакого чистосердечного.

– Почему вы мне не верите?.... Я обозвал ее старой девой… и еще по-другому.

– Ну и как же? – со злой иронией интересуюсь я.

Славик снова опустил глаза.

– Целкой-недотрогой…. Ленка психанула, сказала, что если мне нужно только это, то иду я лесом. Быстро собралась и ушла.

– Не хочешь признаваться. Готовься, чувак, загремишь по полной, – перешел к угрозам Кольцов. Закурил, взял продолжительную паузу, чтобы окончательно раскачать психику подозреваемого, а потом спокойно продолжил.

– Я тебе расскажу ваш сюжет. Посидели, выпили. Сначала попросил – отдаться по-хорошему, по любви. Получил от девочки отказ. Расстроился, выпил еще, разозлился, начал домогаться. От любви, конечно, кто ж спорит, – иронизирует напарник. – Изнасиловал Лену, а та пригрозила заявлением. Как же не хотелось тебе, несчастному, за такое сидеть. Попытался уговорить молчать, она послала тебя, захотела уйти, а ты решил ее остановить…. Каким способом ты убил Соколовскую?! Слышишь, отмороженный?! – и Кольцов снова перешел на крик.

Еще полчаса допроса, в котором Димка долбил мозг Славику, требуя признаться, переходил на угрозы, а Недельский лишь повторял сказанное.

– Я тебя ща отправлю в камеру к рецидивистам! – грозно вопил Кольцов. – Знаешь, как они любят таких мальчиков, как ты? Ты их любовь почувствуешь одним местом…

Славик почти плакал, но в убийстве девушки не сознавался. Я не вмешивался, а только наблюдал реакцию допрашиваемого, пытаясь сосканировать в его словах истину. Если Недельский – убийца Лены, то его выдержке позавидует отпетый уголовник.

– Ладно, – подытожил Кольцов. – Саша, оформи, будь добр, с этим «Ромео» допрос письменно, а я на часик отлучусь в прокуратуру.

– Мне надо позвонить, – уставшим голосом попросил Славик.

– Адвокату? Или папочке? – с издевкой спросил Димка.

– Отцу, – холодно ответил Недельский.

– Успеешь, – отрезал Кольцов и вышел из кабинета.

А через два часа мы – я с напарником, понятые и Недельский вошли в его дорогую квартиру. Дома, как и вчера, никого не было, и мы добрый час проводили согласованный прокуратурой обыск. Работали тщательно, пытаясь найти хоть какую-либо тень происшествия, но тщетно. Ни тела, ни следов крови. Все чисто.

– У него были целые сутки, – разочарованно шепнул мне Кольцов, когда мы осмотрели спальню. – Более чем, чтобы избавиться от трупа.

– Тогда почему нет следов? – возражаю я. – Смотри, в квартире, как минимум, с неделю не убирали.

И я показал Диме на приличный слой пыли, а также несвежее постельное белье. В принципе, для оставшегося одного дома мажора жить в сраче – нормальное явление.

Кольцов не нашел, что ответить, но свою версию не менял. Я же обратился к подозреваемому.

– Еще раз спрашиваю, такси она при тебе вызывала?

– Нет, по-моему, – подавленно произнес Недельский. Он все время, пока мы обыскивали жилье, молча сидел в кресле, обхватив руками колени, и тупо смотрел в одну точку на стенке.

– Что же ты ее в такси не посадил? – с упреком замечаю я.

И тут я понял, что этот вопрос Славик не раз задавал себе сам. Вместо ответа мажор расплакался. Громко, как девчонка.

– Это я во всем виноват, – тихо прошептал он, закрывая ладонью мокрые глаза. Он словно забыл, что сам находится под подозрением, и просто отдался переполнявшему чувству вины. Или это была актерская игра, но высшей пробы.

Димка собрался парню что-то сказать, как тут входная в гостиную дверь с шумом отворилась, и появился крепкий тип в дорогом костюме. Повзрослевшая копия Славика. Он негодующе окинул нас взглядом и буквально заорал.

– Что за шоу вы здесь устраиваете? Я этого так не оставлю! Мне пришлось срываться с отпуска, чтобы остановить ваш беспредел! – и нам пришлось слушать срочно прилетевшего спасать сына Недельского-старшего. Я объяснил ему, что мы просто выполняем свой долг, и что отработать нужно все версии, а Кольцов дернул меня за руку, мол, не обращай внимания.

– Ваш сын подозревается в причастности к исчезновению Елены Соколовской. У нас ордер на обыск квартиры, поскольку это последнее место, где видели пропавшую живой, а Вячеслав Недельский – последний, кто с ней был, – твердо объявил причину оперативных действий Димка.

– Ваша фамилия? – грозно спросил хозяин квартиры напарника.

– Лейтенант Кольцов, – спокойно ответил Димка, одновременно раскрывая удостоверение.

– Я уволю вас, лейтенант Кольцов! – брызжа слюной, завопил Недельский. От злости он, похоже, терял над собой контроль.

– А я – вас, – весело, с ухмылкой, отреагировал напарник и, как ни в чем не бывало, продолжил заниматься делом. К угрозам нам, оперативникам, не привыкать.

Недельский ошарашено посмотрел на нас с Кольцовым, потом на сына, и переключился на него.

– Я говорил тебе, чтобы ты не связывался с этой девчонкой! Втянула тебя в историю....

– Папа, перестань, – холодно перебил его Славик. Он уже не плакал, и его глаза безучастно повернулись к окну. Будто хотели увидеть в нем свою девушку.

Мы закончили обыск, Кольцов оформлял протокол, а я прошел на балкон, где нервно курил старший Недельский.

– Арестовывать вашего сына мы не будем. Но просьба, пусть Слава пока останется в городе. Могут возникнуть вопросы, поймите, мы работаем.

– Обещаю, что он явится по вашему первому звонку, – миролюбиво проговорил в ответ Недельский. Он уже казался более спокойным, но растерянным. – Только прошу вас, не надо шума, повесток и прочей официальной суеты. Я – человек известный, и не хочу огласки, поймите и меня. Уверен, что Славик ни в чем не виноват, но на его содействие в поиске можете рассчитывать. Он в этой Елене души не чаял.

Недельский больше не обвинял нас в беспределе, а размышлял о том, как коснулось его семью это происшествие. Что ж, так ведут себя и нормальные отцы, которые переживают за своих детей.

– Хорошо, – обещаю я, но задаю вопрос, ковырявший в моей голове все время обыска. – Павел Петрович. Все же, как можно покинуть подъезд, если не через холл? Консьержки показали, что не видели, как Соколовская выходила из этого дома.

– Разве что по пожарной лестнице, – с недоумением пожав плечами, сообщает Недельский-старший. – Необходимо вылезти из окна и вдоль наружной стены спуститься вниз. Только зачем ей это было нужно?

Ясно. Исчезновение Лены из дома ее парня так и осталось темным пятном. Как ночное небо, когда на нем нет Луны.

* * * *

…. А к концу дня я заехал домой к Соколовской за фотографией. Любовь Ивановна открыла дверь, с надеждой заглядывая в мои глаза, но порадовать ее пока было нечем. Она достала со шкафа семейный альбом и позволила мне самому выбрать нужное для объявления в розыск фото. Я выбрал четкий снимок, где длинноногая девчонка стояла во весь рост и улыбалась, демонстрируя свою красоту. Пролистал на автомате еще несколько альбомных листов, и вдруг взгляд зацепился за одну маленькую фотографию. Лена Соколовская, на пожелтевшей от множества лет, потрескавшейся фотобумаге. Отметив мое удивление, Любовь Ивановна пояснила.

– Это Леночкина прабабушка, Виталина Яковлевна. Вы тоже заметили, как Лена похожа на нее? Да, есть такое. Она умерла давно, дочь тогда еще была совсем маленькая. Бабушка помогала моим родителям меня растить. А этот снимок был сделан еще во время войны, когда город был оккупирован фашистами.