Читать книгу: «Море, поющее о вечности», страница 17

Глава 10

Пелий нагнулся и подкинул хвороста в огонь, чтобы отогнать холод ночи. Затем обвел взглядом нехитрое убранство хижины отшельника, которое со временем все больше приходило в негодность. Старый дом совсем обветшал; одна из стен потемнела от влаги и густо поросла плесенью. Царь Иолка хмуро на нее уставился.

– Ты бы хоть иногда улыбался, мой ученик. Тебе это было к лицу, уж я-то помню прежние времена.

Хрипловатый голос Хирона отвлек Пелия от размышлений. Старик опирался на узкое продавленное ложе и наблюдал за знатным гостем с легкой насмешкой.

– Не по душе мне, как ты живешь, – вздохнул царь, усаживаясь напротив собеседника на грубо сколоченную лавку. – Хочешь, пришлю мастеров? Они за день тут все поправят.

– Сдались мне эти мастера. Лишние хлопоты для человека в моем возрасте.

Хирон несколько раз кашлянул, звук получился сиплым, старческим. На лице Пелия мелькнуло беспокойство. Сторонний наблюдатель не заметил бы в надменном облике царя особых перемен, однако прозорливого учителя было не провести:

– Что, совсем на развалину стал похож? Ничего, до следующего года я еще надеюсь дотянуть. А там уже как получится.

– Знаешь, я тоже хорошо помню свою юность, – Пелий задумчиво уставился на огонь. – Ты тогда казался таким надежным и крепким… но порой доводил до бешенства своим характером, полным ехидства. И вечно не давал спуску ни мне, ни моему брату.

– Говоря между нами, как воспитанник ты был способнее Эсона, – Хирон ухмыльнулся и потянулся за кувшином с водой.

– К его сыну это тоже относится, я полагаю?

Старик ответил не сразу. Вытерев мокрые губы, он какое-то время молчал насупившись. А затем медленно, будто нехотя, кивнул:

– Пожалуй, что так. Хотя вы слишком разные. Почему ты вспомнил о племяннике?

– Я постоянно о нем думаю, – Пелий тяжело оперся локтями на колени и сгорбился. – Он неплохой юноша, если говорить начистоту. Но ему не хватает таланта. И еще…

– Прилежания бы побольше?

– Да, так и есть. Если бы одно развитое качество заменяло другое, я бы не беспокоился. Но Ясону недостает крепкой основы. Поэтому как правитель он будет слаб.

– И все-таки Ясон хороший мальчик, – Хирон откинулся на постель и начал смотреть в потолок.

– Этот «мальчик» уже вырос и стал выше тебя ростом, – хмыкнул царь.

– Для нас, стариков, вы все лишь дети. К тебе это тоже относится.

Они помолчали. Огонь уютно потрескивал, язычки пламени весело взлетали вверх – это был единственный источник тепла и света в старом доме.

– Что-нибудь еще нужно? – наконец спросил Пелий. – Может, прислать хлеба, фруктов или рыбы?

– У меня все есть, но спасибо, что заботишься.

Хирон, кряхтя, повернулся на бок и подтянул одеяло к груди. Колкие глаза мудреца будто выискивали в царском лице нечто, известное ему одному.

– Мне становится не по себе, когда ты так смотришь на меня, покачал головой Пелий. – Такое чувство, будто я не выучил урок и должен готовиться к взбучке.

– Ученики никогда не перестают бояться своих наставников, так уж устроен мир. Впрочем, в своем деле я был хорош! Ведь ты стал достойным царем, хотя порой излишне суровым.

– Иногда необходимо принимать сложные решения, – владыка Иолка пожал плечами. – Мне они даются легче, чем другим, только и всего.

– Ты не всегда был таким. И не все твои поступки дают мне повод для гордости, – Хирон тяжело вздохнул. – Впрочем, и успехов умалять я не собираюсь.

– Порой не ясно, бранишь ли ты меня или хвалишь, – Пелий принялся растирать колено, которое вдруг снова заныло.

– Гляжу, и тебя настигает неумолимое время. Скоро ты не сможешь выйти против Ясона… Крепкие ноги для воина – основа всех основ.

– Знаю. А еще он прекрасный мечник. Если говорить о скорости и навыках, то я уже стою позади него. И этот разрыв будет лишь увеличиваться.

– Но все же Ясон до сих пор ни разу не сумел тебя победить.

– А, ты же не видел боя. Причина его поражения проста: не хватает здравомыслия. Я справился не только благодаря опыту, но и потому, что вел поединок по своим правилам. В драке у хладнокровного бойца больше возможностей для победы. Если путешествие хоть немного изменит Ясона, мне сразу придет конец.

– Или тебя просто подведет нога, – мягко заметил Хирон.

– Или так. Хотя мне не по душе подобное пророчество.

– Считай это мудростью старика. Мир меняют не только значительные события и великие поступки. Иногда достаточно сущей мелочи, вроде больной ноги или случайного слова.

– Жизнь – странная штука. Не бывать в ней справедливости до тех пор, пока ничтожные случаи могут менять судьбы людей, – изрек Пелий, прикрыв глаза. Казалось, будто он мирно грелся у костра, но Хирон хорошо знал, что это не так.

– Знаешь, я не могу вспомнить ее лицо, – вдруг тяжело вздохнул царь Иолка. Его наставник промолчал.

– Почему-то мне запомнился смех, голос, даже рост… а вместо лица – серое пятно, ничего больше. И ленты! Ленты, которые она всегда подвязывала – какого же они были цвета?..

– Таково уж свойство человеческой памяти… Одна из разновидностей милосердия, доступного для смертных вроде нас.

– Я в нем не нуждаюсь. Предпочитаю ничего не забывать, – царь поднялся и запахнул плащ.

– В таком случае помни как следует своего дряхлого учителя, и пусть это будет твоей домашней работой, – старик попробовал обратить все в шутку, но черты лица Пелия не разгладились. Он покачал головой:

– Лучше ты береги себя. Я все-таки пришлю мастеров. Сырость вредна для здоровья, а у этого дома от крыши скоро одно название и останется.

– Как скажешь… – Хирон не стал спорить. Наблюдая за сборами гостя, он ощутил, что его голова начинает понемногу тяжелеть, а руки – слабеть. Годы брали свое: воспитателя царей быстро клонило в дрему.

– Мне пора. Приятно было тебя навестить, – Пелий обернулся, чтобы попрощаться. И замер.

Его наставник спал; седая борода разметалась по одеялу, а бескровные сухие губы приоткрылись. Сейчас было наиболее заметно, насколько постарел Хирон. Казалось удивительным, что человек способен дожить до таких лет и сохранить трезвый ум. Спящий отшельник выглядел беззащитным и слабым, подобно серебристой паутинке на ветру.

– Что бы я делал без тебя, – тихо сказав это, Пелий вдруг улыбнулся. Его жесткое, закаменевшее лицо на один короткий миг совершенно преобразилось.

Затем царь покинул хижину. Тяжелый красный плащ мелькнул на пороге, и вечерние тени разом поглотили владыку Иолка.

***

– Девушка, что прибыла на «Арго», была твоей любовницей, верно?

Ясон поднял взгляд, на его лице было написано удивление.

– Как ты узнала? Проговорился кто-то из команды?

– Нет. Просто к вам, гостям из-за моря, проявляют много внимания. То, что видят мои подданные, узнаю и я. Не стоит недооценивать наблюдательность лемниянок и силу слухов, – с шутливой ноткой в голосе предостерегла Гипсипила. – Выходит, ты солгал мне, когда говорил, что свободен?

– Это не так, – пояснил царевич. – Между мной и Аталантой уже была пропасть. Встреча с тобой заставила меня окончательно понять это. Мы расстались на следующий день после… той ночи.

Его голос казался легкомысленным, но в нем проявилось заметное напряжение.

– Немного запоздалое расставание получилось. Впрочем, это был твой выбор. Она перенесла размолвку с легкостью или ты заставил ее страдать?

– Почему тебя это интересует? – прямо спросил Ясон. Царица пожала плечами:

– Вероятно, женское любопытство. Или отголоски ревности, если тебе так больше нравится. Так что же?

– Не знаю, – Ясон тряхнул головой. – Не желая лгать и прятаться, я предложил ей разойтись. Она сама догадалась обо всем, и не было смысла затягивать отношения. Ата умная и хорошо понимает, что у нас нет общего будущего.

– Тебе стоило быть с ней чутким. Женщины переносят такие вещи очень болезненно, особенно если хранили верность до конца.

– Не уверен, что у меня получилось. Но что еще я мог сделать, кроме как признать очевидную правду?

– Брать с собой человека, от которого в глубине души надеешься избавиться, вообще не следует, – царица покачала головой.

– Знаю. Но кто бы мог подумать, что так все обернется. Конечно, мне жаль, но…

– По крайней мере, я теперь понимаю.

– Что именно?

– В глубине души ты явно побаиваешься женщин. И очень многому тебе лишь предстоит научиться.

– Звучит обидно, – Ясон нахмурился. Он не считал, что у него были подобные проблемы, но все же чувствовал себя неуютно.

– Не обращай внимания, – Гипсипила приподнялась на ложе, протянула руку и коснулась волос Ясона. – Просто забудь о сказанном. Я увлеклась.

– Как скажешь, – от этой улыбки ему стало не по себе. Будто разница в их возрасте и опыте внезапно увеличилась вдвое.

Затем он вспомнил, что собирался кое-что сообщить ей. После недолгой паузы царевич Иолка решительно заявил:

– Мы отплываем послезавтра на рассвете.

Мягкая ладонь перестала гладить его локоны, но Гипсипила не убрала руку. Чуть выждав, владычица Лемноса спросила:

– Тебе не пришелся по нраву мой остров? Или, быть может, гостеприимство лемниянок оказалось недостаточно теплым?

– Такого я не говорил. Напротив, мне давно не было столь хорошо, как здесь.

– Полагаю, в этом была и моя заслуга, не так ли? – она склонилась ниже, касаясь губами его лба, подбородка, а затем и шеи. Ясон улыбнулся:

– Ты настоящее чудо. Ночи, проведенные вместе, были лучшими в моей жизни.

– Тогда почему бы тебе не остаться? – прямо спросила Гипсипила. Царевич сделал глубокий вдох и медленно выдохнул.

– Потому что меня ждет Иолк. Ты бы согласилась покинуть свой остров ради того, чтобы уплыть со мной и править всего лишь одним городом?

– Конечно, нет.

Отказ последовал сразу же, без промедления. Слова Гипсипилы слегка задели Ясона, но виду он не подал.

– Вот поэтому я и сам не могу остаться. Есть дело, которое стоит довести до конца.

– Подумай еще раз, нетерпеливый мужчина, – мягко сказала царица. – Я могу предложить тебе много больше. А если ты поплывешь в Колхиду, чтобы затем вернуться в Иолк… Кто знает, сбудутся ли вообще твои надежды?

– Считаешь, что я отказываюсь от хлеба в руке, надеясь на золотое блюдо с пирогами? – засмеялся он.

Гипсипила покачала головой. Хоть она и улыбнулась в ответ, но взгляд ее оставался серьезным.

– Нет, Ясон. У тебя оно уже есть. Я сама подношу тебе это блюдо. А ты отталкиваешь щедрое угощение, чтобы самостоятельно добыть маленький кусок лепешки, в которую даже не положили меда. Но все-таки, почему?..

– Возможно, это моя гордость. Мужское самолюбие, которое было задето и кровоточит до сих пор.

Какое-то время они лежали в тишине. Царица Лемноса не нарушала ее, ожидая дальнейших слов Ясона. Тот с задумчивым видом смотрел в потолок, будто обдумывая свою речь. Наконец он вздохнул и повернулся лицом к женщине, подложив голову под согнутый локоть. Гипсипила невольно залюбовалась им. И приготовилась слушать речь, которая предвещала скорую разлуку.

– Мне не хватило сил, чтобы стать правителем Иолка после смерти отца. И долгое время я не мог думать ни о чем другом, кроме того, как стать сильнее. Сокрушить Пелия, переубедить царедворцев, доказать, что лучше всех! Я не могу просто взять и отказаться от этого. Что обо мне скажут? Сочтут лишь трусом. Тогда единственным успехом останется давняя победа над хищным зверем, но даже ее я разделил с друзьями. Она не принадлежит мне одному.

Гипсипила хотела возразить, однако выражение лица Ясона подсказало ей, что перебивать царевича не стоило. Поэтому она промолчала.

– Другая причина – сами аргонавты. Команда людей, которые мне доверились. Как можно теперь предать их, обмануть ожидания? Я ведь не глух: многие моряки обеспокоены. Они покинули родные края не ради того, чтобы осесть на чужом острове. Поэтому я должен вести их вперед, дальше… И обязательно вернуть обратно.

– Нужно родиться мужчиной, чтобы отказаться от всего ради будущих подвигов и надуманных достижений. Для женщины это чудной выбор, – с недовольным видом ответила царица. Ясон кивнул:

– Знаю, ты не поймешь этого. Я и сам не до конца себя понимаю.

– Ты можешь очень пригодиться этому острову, Ясон. И я бы сделала тебя счастливым, дай мне лишь немного времени. Но к твоему выбору отнесусь с уважением, даже если с ним не согласна, – Гипсипила поднялась с ложа.

– Может, останешься еще ненадолго?

– Нет. Боюсь, мне стоит начать подготовку к твоему отплытию.

– Полагаю, у нас достаточно времени в запасе, – он улыбнулся, но царица на улыбку не ответила.

– Только что ты отверг предложение править Лемносом вместе, – негодующе заговорила она. – А теперь хочешь, чтобы я ни о чем не думала, кроме любовных игр? Твоей предыдущей женщине, Ясон, действительно было трудно!..

– Ты права, – он тоже встал и принялся собирать одежду. – Не сочти, что я недостаточно серьезно отношусь к твоим словам. Просто не знаю, как могу извиниться… И отблагодарить тебя.

Гипсипила посмотрела ему в глаза. На лице Ясона больше не было улыбки, а хмурая складка между бровей указывала, что он был серьезен.

Внезапно ей стало жаль этого юношу. Ясон потерял отца, был предан дядей, а ради своей труднодостижимой цели отказался поочередно от двух женщин. Царевич был молод и очень упрям, искренне верил в собственное предназначение… однако до сих пор больше терял, чем приобретал.

Гипсипила почувствовала, как ее неудовольствие исчезает. Ей захотелось, чтобы он улыбнулся вновь. Чтобы глаза Ясона перестали смотреть так потерянно, разгладились складки на лице…

Она вздохнула и подошла ближе, обвив руками его шею. Ясон застыл, держа в руке сандалий.

– Я знаю, что ты был серьезным. Не вини себя, все в порядке. – с этими словами она поцеловала его, и царевич ответил со всей страстью, на которую только был способен.

Из покоев они не выходили до самого вечера. Это была их последняя близость.

***

«Арго» уже покачивался на прибрежных волнах, готовый отправиться в дальнейший путь. Последние члены команды уже поднимались на борт. Меланион при этом вдруг утратил равновесие и едва не упал в море; Одиссей вовремя подхватил товарища за локоть. Они улыбнулись друг другу. Вокруг царило оживление, люди на судне суетились, отовсюду звучали шутки – аргонавты были рады отправиться в путь, а теплое отношение со стороны Лемноса сильно их подбодрило. Вдобавок, с самого утра стояла великолепная погода. Это было лучшее время для того, чтобы пуститься в плавание.

Гипсипила, стоявшая на берегу, поймала взгляд Ясона и махнула царевичу рукой. Она была одета в простой гиматий и почти не выделялась среди прочих лемниянок, пришедших проститься с гостями.

– Поверить не могу. Какое восхитительное зрелище, – заметил Киос, любующийся видом. – Целая толпа женщин провожает наш «Арго». Не забудь сохранить сей миг в памяти, певец. Пригодится, когда сочинишь свою песнь о нашем странствии.

– Боюсь, Эвридике это не слишком понравится, – с легким смущением улыбнулся Орфей. – Но я запомню твой совет.

– В любом случае мы славно провели время.

– Да, хотя лично мне уже не терпится плыть дальше!

С этими словами к ним подошли Палемоний и Канф. Оба готовились занять свои места на скамье гребцов, на это указывали обмотанные тканью руки.

– К слову, Ясон не передумал? – уточнил Орфей, привычным жестом поглаживая всегда находящуюся рядом кифару. – Плывем на Самофраки?

– Именно.

– Не уверен, что это хорошая идея. Но в конце концов большинство аргонавтов ее поддержало, – негромко заметил Палемоний. Его лицо выражало озабоченность.

– Меланион тоже не в восторге, – пожал плечами Канф. – Ну а для меня особой разницы нет. Я привык следовать за командованием или соглашаться с мнением большинства. Так проще всего.

Киос ответил, почесывая щеку и продолжая разглядывать столпившихся на берегу лемниянок:

– Это все не ради простой прихоти. Если самофракийцы нарушают покой соседей, грабят суда и совершают ночные набеги, кто примет удар следующим? Однажды могут пострадать мои товары. Или семья кого-нибудь из наших людей. Раз уж море небезопасно, а власть на одном из островов принадлежит разбойнику, нам следует хорошенько разведать обстановку.

– В том-то и дело, что мы собираемся сунуть голову в пасть хищнику. У нас только один корабль и менее сотни человек, – Орфей перевел на него взгляд и нахмурился.

– Твоя осторожность мне понятна, – кивнул Киос. – Но иначе Ясон будет чувствовать себя трусом. Знать о злодействе и пройти мимо – противно природе мужчины. Особенно такого, как наш предводитель. Он прям в своих мыслях и не любит полумер.

– Так вот какой он, этот предводитель аргонавтов! – Ясон вдруг возник за их спинами с сияющей усмешкой на лице. Он обнял Киоса за плечи; услышанное его не рассердило. – Пожалуй, ты прав. Если я сталкиваюсь с тем, что считаю злом, то не ищу ему оправданий!

– Мы еще не знаем, правдивы ли истории о нападении самофракийцев, – на всякий случай заметил Палемоний.

– Что ж, это нам и предстоит проверить.

Царица Лемноса наблюдала за беседой аргонавтов, но не могла их слышать. Плеск волн и расстояние заглушали все звуки, доносившиеся с «Арго». Гипсипила почувствовала легкое раздражение – ей хотелось, чтобы Ясон крикнул что-нибудь напоследок или даже прыгнул за борт, преодолев в несколько гребков узкую полосу соленой воды. Поймав себя на этих мыслях, владычица острова с трудом сдержала невольную улыбку: что за глупое девичье желание? Ей не подобало даже размышлять о подобных вещах.

– Вы в порядке, госпожа? Выражение вашего лица меня беспокоит, – стоявшая рядом Ифиноя, как всегда, была честна со своей повелительницей. Гипсипила кивнула:

– Со мной все хорошо, милая. Я лишь предчувствую, что больше мы с этими людьми не увидимся.

– Кто знает, – вздохнула служанка. Царица подняла руку и поправила волосы, которые растрепал прибрежный ветерок. Помолчав и будто немного приободрившись, Гипсипила добавила:

– Все же мы хорошо провели время вместе. Я не жалею ни о чем. Думаю, многие лемниянки со мной согласятся.

– Ваш приказ исполнен. Мы были приветливы с гостями и оказали им теплый прием. Полагаю, вы достигли желаемой цели, госпожа?..

– Ничего от тебя не скроешь, – мягко улыбнулась царица. – Что ж, остается лишь надеяться, что мы ублажали их не зря. Скоро это станет ясно!

– Да, Лемнос сильно нуждается в новом поколении…

– Надеюсь, в нем будет достаточно мальчиков, чтобы поправить наши дела.

Женщины переглянулись и одновременно засмеялись. Обстановка расставания, витавшая на берегу, начала рассеиваться.

– Кажется, им и без нас будет неплохо, – заметил Киос, по-прежнему наблюдавший за лемниянками с борта корабля.

– Тем проще расходиться. Нас ждут новые острова, царства и люди! – жизнерадостно заметил Орфей.

– Боюсь, столь же привлекательных лиц мы уже не сыщем, – вздохнул Канф.

– Заканчивайте болтать, герои! – донесся окрик Анкея. Рулевой нетерпеливо похлопывал по маленькому барабану. Прощальная сцена нисколько его не интересовала. – Пора занимать места, грести сегодня придется до упаду!

Народ на «Арго» согласно зашумел, люди взялись за весла. Корабль начал поворачиваться, лемниянки на берегу замахали руками. Повинуясь слаженной работе веслами, судно стремительно удалялось от острова.

Ясон повернулся и бросил взгляд на берег. Фигура царицы поначалу хорошо различалась, но со временем растворилась в толпе. Женщины на берегу понемногу начали расходиться, не дожидаясь полного исчезновения «Арго» с горизонта. Однако Ясон в глубине души надеялся, что Гипсипила по-прежнему стояла у самого края воды, касаясь ногами белой пены, и смотрела на него.

Он вздохнул – что за самолюбивые мысли? Выбор сделан, и теперь перед его мысленным взором должна лежать лишь загадочная Колхида… а еще дальше – родной Иолк, принадлежащий ему по праву рождения. Помедлив немного, царевич отвернулся, рассматривая водную гладь.

Ради своей цели он отринул картину светлого и безмятежного будущего, причем дважды. Поняла ли его на самом деле Гипсипила? Простила ли Аталанта? Ясону казалось, что он никогда не узнает ответа на эти вопросы. А значит, стоило позабыть о них и двигаться дальше. Корабль закачало на волнах; царевич пошире расставил ноги и оперся рукой о мачту. Смутная тревога и легкое сожаление понемногу вытеснялось мыслями о насущных делах.

Позади него Аталанта зачерпнула пресной воды из горшка и сделала несколько глотков. Солнце поднималось все выше, отчего волны за бортом начинали слепить глаза. Берега Лемноса подернулись синевой, в бесформенных очертаниях уже нельзя было ничего различить. Девушка радовалась расставанию с островом, однако долгие дни на одном корабле с Ясоном обещали быть тоскливыми. Она настолько погрузилась в себя, что не заметила, как рядом с ней встал Меланион. Только когда мегарец осторожно кашлянул, девушка вздрогнула и обратила на него внимание.

– Извини. Просто хотел удостовериться, что ты в порядке.

– Ничего страшного, – с легким смущением ответила она. Меланион вздохнул:

– Ты выглядела так, будто пребывала во сне, стоя на ногах. Даже если рассердишься, я все же спрошу. Не пора ли уже просыпаться, Ата?

Она бросила на него мрачный взгляд, но вскоре смягчилась, на ее губах появилась слабая улыбка.

– Как бы печально это ни звучало, должна с тобой согласиться. Кажется, я проиграла свою безнадежную битву.

– Я не думаю, что это можно так назвать, – покачал головой мегарец. – По крайней мере, ты упорно сражалась. Просто Ясон – глупый мужчина, который видит то, что лежит за горизонтом, но удивительно слеп ко всему поблизости.

– Тебя могут услышать, – она понизила голос. – Не говори так, пока мы на корабле.

– Склонность к правде однажды меня погубит, – Меланион выглядел безмятежным, но глаза выдавали его серьезность.

– Раз так, ответь мне на вопрос. Ты тоже считаешь, что мне следовало бы дождаться подходящего корабля и отправиться домой, а не плыть дальше с аргонавтами?

– Похоже, ты осведомлена о слухах, которые бродят в команде, – мегарец явно смутился.

– Я не настолько слепа, дорогой Меланион, чтобы не замечать косых взглядов в свою сторону. Так что же ты ответишь?

– А мои слова как-то повлияют на тебя? – с осторожностью уточнил юноша.

– Может быть. Зависит от того, что именно ты скажешь, – Аталанта бесцеремонно ткнула пальцем в его грудь. Подметив озабоченность на ее лице, Меланион вдруг понял, как важен ей был этот ответ. Она не шутила и не пыталась затеять спор. Девушке было необходимо услышать честное мнение человека, которого она считала другом.

– Думаю, этот путь стоит пройти до конца, – серьезно сказал он. – Знаю, ты не из тех, кто отступает на полпути. Может, некоторые и шепчутся за твоей спиной, но Нестор, Одиссей, Диоскуры и сам Ясон – все они знают характер и волю Аталанты не понаслышке. Известны они и мне. Если бы ты решила покинуть «Арго», то затем корила бы себя за малодушие. Поэтому оставайся! Прошу тебя.

Некоторое время она молчала, глядя на него, а затем вдруг улыбнулась. Лицо Аталанты преобразилось, словно тревожащие мысли покинули ее разум. От этой безмятежной улыбки Меланион ощутил, как его собственное сердце пропустило удар. Будто опасаясь, что девушка услышит его стук, мегарец сделал шаг назад. Но вот свои покрасневшие уши он скрыть не мог при всем желании. И она заметила это.

– Спасибо. Теперь я чувствую себя намного лучше. Ты красноречив, друг Меланион… Многим девушкам стоит тебя опасаться!

– Я так не думаю, – они засмеялись, и этот звук странно прозвучал на палубе «Арго», будто заглушив рокот барабана и плеск воды под веслами. Кое-кто из аргонавтов даже обернулся. В следующий миг все стало по-прежнему, словно ничего и не произошло. Вокруг Меланиона и Аталанты трудились люди, Анкей без единой ошибки задавал ритм гребцам. Корабль плыл дальше. А между юношей и девушкой воцарилось неловкое, но все же дружелюбное молчание.

– Как утро гонит ночную тьму прочь, так и в твоей душе на смену сожалениям однажды придет радость, – помедлив, наконец сказал Меланион.

– Я знаю, – она на миг коснулась его руки и быстро убрала ладонь. – Знаю.