Читать книгу: «Шмары шпики и лимоны зелени», страница 22
110. Кабысток
Черноглазая девица с беспорядочно взбитыми черными кудрями и бокалом в руке улыбнулась ей прямо в лицо:
– Может, повторим?
– Да я просто физически не смогу! – он встал на ноги и принялся натягивать трусы. – И я уже достаточно выпил. Теперь мне надо ехать.
– Куда ехать? Ты в своем уме? Ночь на дворе!..
– А я тебя и не зову! – он был уже почти одет, когда тихо затренькал телефон на столе, он включил прием. – Да? Я вас слушаю!
– Вас беспокоит эпидемиолог Воронков. Я вас не разбудил?
– Нет. А в чем дело?
– Дело в том, что вам необходимо протестироваться по коронавирусу. Я работаю в Следственном изоляторе. Мне известна ваша роль в задержании Лидии Розочки.
– Ну и что? – он слегка обозлился.
– Подследственная лежит в реанимации с острыми, угрожающими жизни симптомами.
– Какими еще симптомами?
– КОВИД-19.
– Едрит твою за ногу!! – подполковник опустил руку с телефоном, скрипнул зубами и опять прижал трубку к уху. – И что мне теперь?
– Я уже сказал – вам необходимо протестироваться и переждать инкубационный период под наблюдением врачей. Где вы находитесь?
– В гостинице.
– Отправляйтесь домой и вызовите ведомственного врача!
– Спасибо за совет!
111. Серый
Когда они приехали назад от вора и сели на диван, Серега сразу схватился за бутылку. Всю дорогу молчал "как рыба об лед", но выпив первый стакан, вдруг крикнул:
– Черт! – после чего включил воспроизведение:
"Так вот, объясняю. Все мы знаем о нашей революции семнадцатого, о Мировой революции и большевистском заговоре… Меня один хрен уже приговорили! Большевиками во главе с Иосифом Виссарионовичем была создана специальная организация для перераспределения средств в народе. Тут, видишь, какое дело, по теории марксизма никакое развитие невозможно без вражеского противодействия – истина рождается в борьбе противоположностей. Ну и содружество арестантов создавалось тогда еще подпольной партией большевиков. А потом, когда настала пора строительства коммунизма, понадобился антагонист внутри страны, причем, антагонист идейный, бескорыстный. Воры в законе по идее должны были избегать роскоши и всяческих удовольствий, должны были служить великой идее отучения народа от корысти – перераспределять средства. Но, увы, корысть победила самих воров. Еще в семьдесят шестом была историческая сходка в Костроме, где большинством голосов Понятия были отменены. А то, что осталось от организации, превратилось в обычную мафию – институт обогащения отдельных личностей. Общаком стали пользоваться как личным капиталом, приобретать предметы роскоши, недвижимость, обедать в дорогих кабаках, официально жениться и иметь соответственно все полагающиеся для этого корочки. Я, может быть, последний из могикан. И мое время уже вышло. Но мне не жаль, я прожил жизнь не зря – оттянул наступление апокалипсиса, т.е. капитализма… "
Маленькая рыжая женщина тоже налила себе в бокал, выпила и закурила, щуря зеленые глаза в пространство перед собой.
На этот раз Серега наполнил тоже бокал. И себе и ей.
– Куда катится Человечество?! – это был не вопрос, а сожаление, горькое сожаление. – Куда? – она попыталась заглянуть ему в глаза.
– В жопу!
112. Виола
Она проснулась от духоты и жара, исходящего от лежащего рядом Владимира. Термометра тут не было, но она и так догадалась, что у него температура сильно подскочила. Он зябко кутался в одеяло, во сне отнимая его у нее. Она осторожно потрясла его за плечо:
– Вов, а Вов!..
– Что? – он резко сел и тут же упал, снова кутаясь. – Что-то меня потряхивает!..
– По-моему у тебя температура. Надо вызвать Скорую.
– У меня же даже паспорта нет!.. Только справка!..
Виола набрала на своем смартфоне, телефон долго не отвечал.
– Скорая слушает!.. – наконец прорезалось сквозь зевоту.
– У меня друг Владимир сильно температурит.
– Сколько у него температура?
– Сорок!
– А возраст?
– Пятьдесят три.
– Не смертельно. Дайте ему аспирин и горячий чай! Сейчас машин нет.
– А потом?.. – начала, было она вопрос, но в трубке раздались гудки разъема.
Аспирина в этой квартире тоже не было. Виолетта набрала Еву.
Ответил откуда-то знакомый мужской голос:
– Ева занята, что ее передать?
– Скажите, у вас там есть какие-то лекарства? У меня друг сильно температурит!
– У-у!.. Это может быть коронавирус! Обращайтесь к врачам!
– Да уже обращались, мать их так!
На том конце визгливо рассмеялись:
– Тогда уж помирайте! И не вздумайте к нам сунуться! – она вдруг вспомнила, кто это. Это тот самый придурок в целлофане со скальпелем в руке. Ей стало страшно за Еву и она набрала Зюйд-Веста.
– Привет! Ты знаешь, что твоя дочь в руках маньяка? И вместе с твоим Устройством!
– Да меня уже ваш Серега застращал тем же самым!
– Может ты забыл, но Серега нас уже однажды спас! И теперь снова беспокоится!
– Теперь слушай сюда. Евушка задолго до этого просила меня найти некоего Розочку. Виктора, кажется! Я нашел ей его, она договорилась о встрече и отправилась к нему. Сама! Никто ее в кусты не тянул и перо к глотке не прикладывал!
– А ты знаешь, что его ловит вся полиция России?!
– Она и меня ловит. Это после спецраспоряжения Кремля.
– А ты что, людей по кустам резал?! А тот гад резал! Он тащится от этого! Мне страшно за Еву!
– Успокойся, Виола, Евушка тоже не по карманам тырила, когда ее закрыли!
Женщина тяжело вздохнула в трубку.
– Есть еще один вопрос. Зюйд-Вест, мой парень откинулся. Да и затемпературил! А у меня на съемной хате ни одного колеса! Не говоря уж об уколах!
– Думаешь, у него этот сраный вирус?
– Я не знаю. Он лежит и трясется под одеялом.
– Скажи адрес, сейчас к тебе лепила приедет.
113. Катя
Она неторопливо заварила витаминный настой и, ожидая необходимого времени выдержки, позвонила Карагою:
– Здравия желаю, господин майор!
– Ну?
– Докладываю: интересующее нас лицо извещено о нашем знании его проступка. Полагаю, он начнет искать того лжестукача, чтоб устранить. И опера, который сообщил ему об этом. Знает ли он о присутствии в городе авторитета, не известно.
– Так надо выяснить!
– Займемся. Но стукача надо спрятать. Это – козырь в наших картах.
– Предлагаешь закрыть его в клетку?
– Или сильно напугать. Чтоб он сам спрятался!
Попивая чай, она обдумывала свое следующее действие. В таких делах, как не ловля блох, спешка обычно мешала. Да и блох она никогда не видела. Придется опять напрягать Гришу. Вспомнив его могучий член, она улыбнулась – вряд ли он успел уже восстановиться! Поэтому на ее звонок ответил такой вымученный голос:
– Ну и чо?
– Милый, ты ведь все еще хочешь стать богатым?
– Если уж честно, то уже малость сомневаюсь…
– Да что ты?! Сомневаться в подобном опасно для жизни! Ты можешь закончить свое бытие сержантом в КПЗ!
– Я уже офицер! А что делать-то?
– Ты пока что офицер! Надо найти Борю-Трутня. Он как будто огрызовский.
– Дорогая, ты понимаешь, что я на службе?! И занят своими служебными делами!
– Подъезжай к гостинице! Может ты не понял, но тут закрутились очень серьезные дела!
– У меня дело еще серьезней! Пропал напарник! Со вчерашнего дня!
– Найдем и твоего напарника!
Через сорок минут старлей Шапошников в своей старенькой серенькой "Тойота Королла" нервно постукивал по рулю, поглядывая на высокое крыльцо Гостиницы.
Катенька, как и положено красоткам, заставила его немного помариноваться в собственном соку. И выпорхнула наконец в белых брючках и футболке под красной курточкой. Рыжеватые волосы были в художественном беспорядке, на пухлых губках цвета заката пробивалась джокондовская улыбка.
– Сперва ищем Серафиму! – набычившись, объявил он.
– Разумеется! – она влезла на пассажирское сиденье, и он снова изумился ее замедленной грации. – Только сначала найдем Борю.
Старлей уже по своей базе успел пробить адрес Бори-Трутня.
114. Ева
– И что мне делать? – она чуть не плакала.
Он с какой-то кривой и задумчивой усмешкой опять достал веревку из-под кровати:
– Пока что терпеть. Ты ведь терпела, когда тебя впервые трахали? Ведь больно было?
Она неуверенно пожала плечами в скафандре:
– Не помню…
Виктор связал ее руки перед грудью и затем притянул к большому гвоздю над спинкой кушетки. После чего надел ей шлем и занялся аппаратурой.
И опять:
Высокого слегка растерянного блондина она втянула из коридора за руку. Из слепящего электрического света в полумрак с задернутыми шторами. Прижимаясь к нему, ощутила упругость мышц и прошептала прямо в ухо:
– Как я тебе, лейтенант? – правой ладонью почувствовала под джинсами мощно напряженный орган.
Парень хмыкнул куда-то в сторону:
– Неожиданно!.. Я даже как-то…
Она опустилась на колени, расстегивая замок и оттягивая резинку трусов – выпуская могучего зверя.
Ева даже ощутил чуть солоноватый вкус его выделений, когда эта шлюха взяла раздувшуюся головку в рот.
Но оказалось, что она надевает презик, прятавшийся до того за щекой…
115. Витюнчик
Пока эта сучка тряслась в скафандре то ли от страха, то ли от страсти, он обдумывал порядок действий. Теперь уже ничего не должно помешать свершить задуманное. Для начала надо было выловить где-то шлюх. Жаль, что гостиничных прикрыли, это был бы идеальный вариант. Сразу после ареста ТОЙ, он обратился к Инету в "Знакомства в Бологое". Раньше он искал парней, теперь же… Он начал переписку сразу с шестью страдалицами от одиночества. Как-то сразу его заинтересовала некая Серафима, на фото ангелоподобная блондиночка с синими удивленными глазами не на прямой, как у всех, а под углом, словно бы вразлет. Где-то он уже видел такие глаза, скорее всего над медмаской.
Он усмехнулся, взглянув на уже раскинувшую ноги и содрогавшуюся в скафандре девку. Предполагалось, что именно она сыграет роль Си-Ван-Му, его жрицы. Ну а что, преданнее ее была только ТА ЖЕНЩИНА.
Не смотря на довольно еще раннее для блогеров время (около 19-ти), Серафима оказалась в Сети. Он выслал ей фото огромного во весь экран букета с предложением как-нибудь встретиться. До этого они словесно изучали друг друга
"А ты где сейчас?" – последовал моментальный ответ-вопрос.
"В гостинице. А ты?"
"Гостиница на карантине".
"Я сниму хату".
"Когда?"
"Уже. Кирова 15."
Он понял, что дамочка побаивается, и почти раскрылся, рассказав о Тверском универе.
Но когда он уже переключился на другую, некую Василису, но блондинка высветилась снова:
"Выйди на улицу!"
"На какую?"
"А ты на какой сейчас?"
Быстро одевшись, он вышел и выглянул из-за угла пятиэтажки. Перед подъездом прогуливалась девица небольшого роста в светлой спортивной курточке и джинсах. С пестрой косынкой на голове.
Подкрасться не удалось – она резко обернулась, сердито сжав губы и сузив глаза. Он попытался улыбнуться:
– Привет! Вы тут Криса ждете? – это был его последний псевдоним.
– Привет… так вы тоже его?.. – она очень удивилась.
– Он послал меня извиниться и сказать, что ничего наверное не выйдет. Уж не знаю, о чем вы там договаривались, но он пошел помочь священнику и повредил ногу. Вот, я передал.
– А куда он пошел? Где он сейчас?
– Я отведу, если хотите! – и повел ее к часовне на берегу. Не оглядываясь.
Расчёт был верный – немного поразмышляв, она двинулась следом. В этом почти что Храме что могло случиться?!
По словам матери и материалам из Инета эта памятная часовня была поставлена на месте сгоревшего сто десять лет назад склада Пожарного общества. В память о 101 погибшем человеке. Это произошло во время службы в Храме, отбирая паству у Господа. Некто, тогда еще весьма религиозный из рабочих железной дороги, подсказал маленькому и шустрому, слегка отстававшему в развитии, мальчонке, что надо сделать, чтоб заслужить Царствие Небесное. Хотя по признанной версии меловая игла кинопроектора коснулась целлулоидной пленки и перекинулась на бутыли с бензином. Фамилия мальчонки была Розочка, это был младший братишка его деда по отцовской линии, наверное. Который не только перестал ходить в Храм после этого, но и принимал участие сперва в разграблении и в поджоге господского дома, а затем и в подрыве собора Покрова Пресвятой Богородицы в 32-м уже году.
Шокер он применил, только когда они вошли в помещение. Не хватало еще таскать на руках этих сучек!
Он остановился в некотором замешательстве – одна в доме, другая в часовне – из двух готовых к совокуплению самок надо было выбирать. И надо было срочно решать, что делать, потому как эта маленькая блондинка вот-вот должна была очнуться.
Наконец он принял решение. Вернувшись в дом, уверенно отключил эстонку от Устройства, развязал руки и снял с нее шлем. Она все еще витала в тех электронных кущах – порывистое дыхание, глаза затуманены, рот открыт:
– Сто? Сто ессе? – вырвался у нее хрип.
– Теперь ты – Си Ван Му. Ты это поняла? Си Ван Му!
– Хорошо, мой господин! Господин Хуан! Хуан У-син!
116. Кабысток
Особых симптомов в себе он не замечал, но средства защиты стал носить неукоснительно. Одноразовые маски решил менять каждые два часа – прикупил целую упаковку в аптеке у гостиницы, когда ее покидал. Черноглазой Надежде оставил полторы бутылки водяры с закусками и время отдыха – номер был оплачен на неделю.
Билетов теперь было до хрена, и хоть на какой поезд. Он выбрал скорый.
Похмелья как такового не наблюдалось – теперь его, старого легавого, снова захватил азарт, даже какой-то болезненный азарт! – охоты.
Теперь уже подполковник точно знал, кто тот гад. Осталось лишь найти и закрыть его в клетку. И он это сделает! Не хватало еще сдохнуть от этого сраного вируса, не закончив последнего дела!
Из купе мчащегося на всех парах поезда он набрал сначала Вронского. Этому бомжу можно было верить, как выяснилось.
– Здравствуй, Серега! Извини уж, что так поздно!..
– Привет! Я и не сплю!
– Ты был прав, когда говорил, что тот гад на свободе. Он мне тоже звонил.
– Ну и что ты решил?
– Я в вагоне поезда.
– Ментов пробовал напрячь?
– Нет. Они ведь думают, что маньячка поймана. А это его мама, мать ее так!..
– У них такое в роду как видно! И что ты собираешься предпринять?
– Пока не знаю. Ты где остановился? Не хочется опять в эту сраную гостиницу!
– Приезжай! У нас места хватит!
– Ты не один?
– Нет.
– Так может я все же?..
– Даже и не думай! Мы одно дело делаем!
117. Серый
– Ну и что нам теперь делать?! – он безрадостно развел руками. – Где этот гад может прятать Еву?
– А это ты с кем разговаривал? – она снова забралась на диван с ногами, подобрав их под себя. – Давай наливай!
– Тебе чего? – он наполнил свой бокал и даже успел пригубить, пока она раздумывала, лукаво посверкивая зелеными глазами.
Наконец она решилась, взмахнув рукой:
– А ладно! Давай уж водки! Так с кем разговаривал?
– К нам едет гость. Он тоже заинтересован в поимке маньяка. – Серега наполнил ее рюмку.
– Он скоро приедет? И почему этим должны заниматься гражданские, я никак не пойму?! Не проще заявить в полицию?
– И это мне говорит лицо без определенного места жительства?! Вагонная воровка?!
Зина перелила водку в бокал и разбавила соком. Зеленые глаза ее вдруг сделались косыми – зрачки словно бы смотрели в разные стороны, на заалевших и словно бы припухших губах всплыла полуулыбка Джоконды.
– Скажи, Сергей, – и чуть охрипший голос сделался тоном ниже, – как ты относишься ко мне?
– В каком смысле? – алкоголь уже ударил по мозгам, расслабляя тело.
– Ну… – косые глаза опустились, она неопределенно взмахнула руками, – мы уже столько времени вместе!.. Ты вообще заметил, что я – женщина?
– Разумеется, ты не Шварценеггер! – кривая ухмылка. – Ты красивая молодая женщина!
– А тебе красивые молодые не нравятся? Или ты не равнодушен к мужчинам? – склонила голову набок и стала водить пальцем по столешнице.
– Ты что, свихнулась?! – он даже вздрогнул. – У меня нормальная ориентация!
Зина резко отвернулась, как занавесом прикрывшись рыжей шевелюрой. Тонкие плечи под серым пуловером вздрогнули, колени в варенках она подтянула к груди. И всхлипнула:
– Я тебе не нравлюсь…
Серега и вообще обалдел:
– С чего ты взяла?!
118. Виола
У мужика поднялась жуткая температура, он все время мерз, она уж собрала на него все имеющиеся покрывала и их заменители вплоть до штор с окон. А Скорая не спешила. Но приехал лепила от Зюйд-Веста – высокий, тощий, с мощным носом-рубильником и бритой до блеска головой. Рубильник она увидела в окно, когда он выбирался из своей БМВ цвета мокрого асфальта. В комнату же он вошел уже в многоразовой, в розовый цветочек маске. И синих перчатках.
Виола как-то уже и подзабыла, как себя вести с этим важным народом, пролепетала:
– Здрасьте, тут вот… это… – со слезами на глазах провела его к постели больного под грудой разного тряпья нашедшегося в комнате, вплоть до линялых штор, снятых с окна.
Доктор, даже не потрудившись ответить на приветствие и вообще никак не отреагировав, принялся обследовать больного: навел на лоб электронный термометр, осмотрел горло и глазные яблоки, со специальной ложечкой обследовал горло и стетоскопом прослушал тощую татуированную грудь. После этих и некоторых других процедур сделал внутривенный и внутримышечный уколы и наконец посмотрел бледно-голубыми глазами навыкате на Виолетту:
– Значит так. У него корона. Я оставляю колеса. На двоих. Тебе сейчас тоже вколю. Потом принимать: сегодня пять, потом четыре, три и так далее. По две – пока не кончатся. Ты уколоть сможешь?
Она отрицательно мотнула головой:
– Нет, но…
– Придется научиться. Или нанять сестру.
– Я найму!..
– Дело твое. Оставляю ампулы на двоих. Если завтра не станет лучше, надо мотать в Тверь. Обоим. – Он быстро и ловко протер все инструменты спиртом, укладывая их в чемоданчик. После чего встал и направился к выходу.
Виола шагнула следом:
– Сколько мы вам должны?
– Нисколько! Зюйд-Вест все забашлял. – Ответил не поворачивая головы. – И никакого бухла!
Когда она вернулась, проводив этого воровского лепилу, Виктор уже сидел с папиросой в руке и накинутым на плечи барахлом.
– Ты не могла бы чифирку сварганить?
– Без проблем! – она налила воды в большую эмалированную кружку и поставила ее на газ. – Как ты?
– Перекантуемся! Я вот что – с чего бы это вор так к тебе?
– Ты что, ревнуешь?! – она невесело усмехнулась. – Он попросил меня за его дочерью приглядеть. За Евой.
119. Катя
Они поехали на Дунаевского по месту прописки этого самого Бори. На неширокой, с земляным покрытием улочке с заросшими травой обочинами время словно бы остановилось – низкие столетние, крышами набекрень избушки, кое-где, правда, слегка подновленные ярким пластиком, просторные огороды с теплицами за сетками и жестью изгородей, толстенные тополя, березы и ясени…
– Да это деревня! – усмехнулась девица. – И как они тут маются?!
– В деревнях дома покруче! В некоторых воще целые замки! – в ответ ухмыльнулся Григорий.
– Да ну?!
– Я тебе говорю! – он достал сигарету и прикурил. – Там давно уже москвичи да питерцы все поскупали!
– Ты не мог бы?.. – она не успела возмутиться его курением без спроса, потому что он остановил машину и открыл дверь.
– Вот тут значится по навигатору.
Перед длинным на две калитки домом стоял колодец с коловоротом, из которого сгорбленный старик доставал воду. Старлей подошел к нему:
– Здравствуйте, я из полиции. Как мне Борю найти?
– Борьку-то? Так у них с матерью еще есть дом – чуть выше по улице. С теплицами да грядами. Скорее всего он там! – с кряхтеньем поднял жестяное ведро и перелил воду в свое пластиковое.
– А тут его нет? – Григорий указал на длинный дом. – Какой вход его?
– Вот эта, ближняя!.. – старик отвернулся, еще больше сутулясь, и с явным трудом понес воду прочь.
Григорий подошел к калитке и, перегнувшись через нее, отомкнул крючок внутри.
К нему с яростным лаем бросилась лохматая цепная собачонка. И через пару минут из-за дома вышла совсем миниатюрная старушка в старинном черном зипуне и цветном платке по самые брови.
– Вам чего?
– Нам бы Борю.
– А зачем?
Григорий достал удостоверение:
– Старший лейтенант Шапошников!
– А! Так его нет. Ушел куда-то! Он что-то натворил?
– Может и натворил! Нам надо снять показания!
Сзади к старлею с дымящейся сигаретой подошла Екатерина в белых брюках и красной куртке:
– Нам нужно кое-что уточнить о событиях в девяностые!
– Эва, куда вы хватили! Тридцать лет прошло уж!..
– Мы обязаны предупредить, что его разыскивают бандиты из Москвы!
Старушка вздрогнула и замерла с открытым ртом. Надо сказать, полном зубов!
Девица тронула кавалера за руку:
– Поехали, лейтенант!
– Старший лейтенант! – поправил он ее, выбрасывая окурок на тропку. – Куда поехали?
– К Серафиме!
– Да как мы ее найдем?! Личные дела она творит без маршрутизатора!
Они сели в машину, Екатерина встряхнула золотистыми волосами:
– Надо взломать ее страничку.
– А ты умеешь?
– Нет, но знаю, кто умеет.
Дело в том, что у нее был некогда не очень хороший любовник из одной местной газеты, заведующий отделом информатики Саша К. Но сообщать это молодому и амбициозному старлею не имело смысла. Тем более, что с Сашей она все ж поддерживала некоторые отношения.
Они бы покатили к нему, но зазвонил ее смартфон. И это был сам шеф Николай Николаевич. В присутствии оперативника полиции, разумеется, именовать его не следовало. Как, впрочем, и без присутствия кого бы то ни было.
– Да? Я вас слушаю!
– Ты не одна?
– Да.
– Тогда слушай внимательно! Условия немного изменились. У тебя в гостинице после пожара жила иностранка.
– Ну!
– Это дочь вора. А с него можно срубить поболее, чем с местного коммерсанта. Акцентируйся на этом! У тебя есть номер ее телефона?
– Разумеется. Надо найти ее. И припрятать. А потом – на главную цель!
Но поехали они все равно к Саше К.
Редакция находилась на втором этаже бывшего ЧК на площади Ленина. Говорят там до сих пор в подвалах кто-то стонет и завывает по ночам.
Щуплый, сутулый, с чахлой бородкой и синими кругами под глазами компьютерщик был на месте. Он измученно изобразил радость:
– Привет, Катя!
Она, не снимая маски, прикоснулась к нему щекой:
– Привет! Мне надо установить местонахождение одного номера. Нет, двух!
– Но… – Саша округлил глаза в сторону Григория.
– Это работник полиции, старший лейтенант Шапошников! так что, считай, Родине служишь!
Дохляк обреченно вздохнул и развел руками.
Через пять минут они знали местонахождение телефона Евы. И как ни странно оно совпало с местонахождением Серафимы, вычисленном чуть позже. Удивлению опера не было предела.
