Читать книгу: «Шмары шпики и лимоны зелени», страница 12
47. Клюв
Садиться за руль своей тачилы он не осмелился – сто грамм разведенного, с устатку и без закуси – это вам не шутки! Федорыч, которого такие дозы не могли взять даже физиологически с расчётом на килограмм веса, подбросил его до Больничного городка, откуда он взял такси. Ехать домой совсем не хотелось, мелькать по городу в полупьяном виде тоже. К тому же время было уже позднее, надо было подумать о ночлеге. И он привычно уже завернул к Гостинице.
Совершенно бездумно заказал у стойки бутылку водки в номер и устало поднялся по узкой лестнице. И моментально протрезвел, увидев как двое крепких молодых парня волокут по проходу избитого до бессознания Кабыстока. Волокут в его, Кабыстока, номер. От неожиданности старлей просто остолбенел. Потом сработал милицейский еще рефлекс:
– Стоять! При неподчинении открываю огонь! – и он сунул правую ладонь под полу куртки. Где, разумеется, ничего не было.
Нога азиата оказалась длинней, чем казалось. Подошва его кроссовки пришлась на нос и губы полицейского. От неожиданности он рухнул затылком на пол. Без сознания.
Минут через двадцать, когда подошли парни вооруженного наряда, он уже начал приходить в себя. И сквозь туман сознания услышал:
– Вот алкаш попытался напасть!..
– Мать честная! Да это же Клюв! Прошу прощения, это старлей Клюев из участковых! Он не знал, кто вы есть!
– Понятно! Тогда приведите его в себя и… Уж и не знаю, уволоките куда-нибудь, что ли!..
Сквозь мерцание в глазах он увидел высокого монголоида и знакомых ребят из патрульных. А по коридору уродливо толстая горничная катила тележку с продуктовыми судками и бутылкой водки.
– Геннадию Ивановичу плохо стало? – участливо поинтересовалась она. – Он ужин заказал в номер!
Монголоид похлопал лейтенантика с автоматом по руке:
– Ну вот! Сопроводите товарища в его номер! Но смотрите! – указал на бутылку. – Вы
на дежурстве!
Лейтенант небрежно отдал честь.
"Москвичи!" – мелькнуло в усталом мозгу Клюева.
48. Кабысток
Мозг его, раньше плотный и четко ограниченный, стал размягчаться и растворяться в окружающей его среде – в скверно пахнущей, вернее, отвратительно смердящей жидкости явно химического происхождения. Жутко хотелось пить. Опухшие и саднящие веки не поднимались с глаз. Язык во рту превратился в протухшую, а затем засушенную воблу. Но руки, как, впрочем, и ноги были, хоть и тяжелы до невозможного, но свободны. Толстыми и мало послушными пальцами он приподнял веко, намазанное чем-то липким. И вздохнул с облегчением – он уже не находился в ТОМ больничном помещении, он был в снятом им номере гостиницы. Им самим и снятом.
А из соседней со спальней комнаты доносились бодрые молодые голоса. Вставать совсем не хотелось, поэтому он постучал кулаком по ДСП спинки кровати. Сначала потихоньку, затем все громче и громче. Голоса смолкли, к нему вошел высокий азиат. Совершенно незнакомый.
– Добрый день, Матвей Егорович! Я майор Синицын из МУРа. Это я вас сюда направил для параллельного расследования.
Подполковник с огромным трудом разлепил, вернее, разорвал спекшиеся губы:
– Воды!.. – голоса, разумеется, не было, а был простуженный сип.
Майор усмехнулся:
– В вас влито уже с утра столько жидкости через капельницу!.. Впрочем… – отвернулся к двери и крикнул. – Никита! Давай сюда минералки!
Вошел белобрысый атлет с бутылкой минералки и высоким стаканом, практически на ходу он наполнил стакан и протянул подполковнику:
– Пожалуйста!
– Это капитан Гайдук. Фамилия такая!
Кабысток с огромным наслаждением выпил, вернее уж, оросил прохладной шипучкой спекшееся нутро.
– Спасибо! Теперь бы… – с огромным трудом он сдвинул ноги и сел, с удивлением обнаружив на себе свою пижаму. Голова, конечно, шла кругом, колени подрагивали от слабости, но он поднялся.
– Надо было утку заказать!.. – голубоглазый Гайдук протянул руку, придерживая покачнувшееся тело.
– Не надо!.. – Матвей Егорович, сжав губы, двинулся к туалету.
В это время из другой комнаты выглянул вчера еще бомжеватый Серега. Он улыбался:
– Привет, предприниматель! Меня тут, понимаешь!..
Подполковник не дослушав, скрылся за дверью. А когда он вышел, заметно облегченный, Серега уже сидел в кресле у стола. Напротив Синицына. Гайдук стоял у двери.
– Ну и что тут за собрание? – строго, насколько позволяло положение, спросил Кабысток, проходя к койке и укладываясь под одеяло.
Азиат майор недобро усмехнулся:
– Вот, товарищ отказывается нам сообщить, откуда он узнал о вашем местонахождении! Мы даже подозреваем его…
– Матвей Егорович! – Серега набычился. – Прикажите своим людям выйти! Вы ж подполковник!..
Тот усмехнулся, прикрывая опухшие веки.
– Звание не всегда говорит о полномочиях… Они москвичи, почти что из Кремля!
– Ну тогда тем более! Без меня эти москвичи вас бы до второго Пришествия не нашли!
– И кто тебе поведал, где я?
– Сорока на хвосте принесла! Пусть выйдут!
Матвей Егорович тяжело вздохнул:
– Если честно, мне сейчас абсолютно все равно, как и откуда ты получил информацию! Я тебе очень благодарен! – силы постепенно возвращались к нему.
Синицын задумчиво встал, пожал плечами:
– Я так понимаю, у вас и кроме похищения есть о чем поговорить… Пошли, капитан!
– Погодите! – Кабысток даже привстал. – Прошу вас, проверьте обоснованность задержания той эстонки! Евы Пайдес! На меня напали, когда я поехал это выяснять!
Москвичи переглянулись и вышли вообще из номера.
Серега вздохнул:
– Звучит это конечно фантастикой!.. В общем, Ева с Виолеттой привезли в Бологое такой прибор… Я не знаю, как он называется. Вам я его покажу. Но с одним условием – пока что никто, тем более эти москали, не должен знать о нем!
– Почему?
– Это не моя тайна. Мне доверились. И вам я открываюсь лишь для того, чтоб помочь Еве. Она невиновна!
– Ну допустим! И что это за прибор такой?
– Из-за этого прибора я так и поступаю, черт его побери! Ну, если упрощенно, то… Вот мы пользуемся мобильником, можно передавать голос, звуки, картинки даже!
– Даже кино! Ну и что?
– А то, что в этом устройстве можно передавать разные телесные ощущения! В смысле тепло солнца, прохладу камня! А также его шершавость! В общем все ощущения кожи!
– Да ну?!
– Мне и самому не верилось, пока я не попробовал! Ты сейчас как? Смог бы со мной прокатиться в одно место?
– Зачем?
– Я бы тебе не на словах, а на деле показал!
– Куда ехать-то?
– Недалеко!
– А здесь, значит, никак нельзя?
– Нельзя!
49. Серый
Он сумел заинтриговать подполковника. Теперь надо бы все провернуть поаккуратней, так, чтоб комар носа не подточил. Даже и потоньше!
– Сергей Александрович!.. – подполковник умехнулся, болезненно передернувшись. Он сидел на своей постели, неторопливо одеваясь. – А вы не выдумываете все это? Ведь так похоже на фантастику, согласитесь?!
– Соглашусь. Я и сам бы ни в жисьть не поверил! Если б не примерил тот костюм!
Разумеется, за этими сборами их застукали москвичи.
– Матвей Егорович! Вам никак нельзя так сразу!.. – слегка обалдел азиат Синицын.
– Труба зовет!.. – как-то без энтузиазма ответил тот.
– Давайте мы вместо вас!
– Нет… – старый следак медленно поднялся и со вздохом похлопал майора по плечу. – На вас Ева Пайдес.
В такси Кабысток удивился:
– Ты не завязываешь мне глаза? Я ведь имею право изъять вашу аппаратуру!
– Аппаратура в том самом заброшенном домике. Вы его узнали бы все равно! А насчет изъятия советую вам подождать. Все равно ведь он никуда не денется!
– Но не лучше бы ему храниться в государственных закромах?
Серега вздохнул:
– Не хуже меня знаете, как у нас все расхищается! А ТАКУЮ вещь, уж поверьте!..
Кабысток тоже вздохнул, отвернув глаза в окно. Но через некоторое время усмехнулся:
– Но я все равно не понимаю, почему ты мне это показываешь? Какая тебе лично от этого выгода?
– А ты что, все выгодой измеряешь?
– И все же! Ни за что не поверю, что у тебя нет какого-то своего интереса!
– А у тебя? На кой хрен тебе, такому увечному и старому, заниматься всей этой фигней?! Тебе что, миллион дадут? Или медаль?
Расплатившись с угрюмым таксистом, они прошли к дому через лаз в наклоненном плетне. Серега отомкнул пудовый замок, усмехаясь:
– Городские менты тут все повыворотили при шмоне!
– А что они тут искали?
– Я же у них в клетке парился! Меня подозревали в поджоге вон того дома! – кивнул на соседское пожарище. – Кто-то из добрых соседей подсказал, что я тут обитаю.
Когда все было законченно, они совершенно опустошенные, сели за стол. В глаза друг другу не смотрели.
– У тебя выпить не осталось? – наконец не выдержал Кабысток.
– Есть маленько… – Серега достал оставленную когда-то Евой бутылку, раскупорил и плеснул в единственную стопку.
– Себе тоже.
Он пожал плечами и налил на донышко граненого стакана.
Подполковник потрогал разбитое лицо, поднимая свою посудину.
– Что я хочу сказать… жизнь дерьмо… и лучше нам ее не сделать.
Серега усмехнулся:
– Можно! Можно сделать ее чуть лучше для себя лично.
Кабысток тоже кисло усмехнулся:
– Слямзить лимон?
– Нет! Наоборот, полностью отказаться от всякой собственности! Вот как я тут жил! В этой никому не принадлежащей… Хм-хм! В этом сарае! В одежде с помойки и питании оттуда же! Не быть никому ничем обязанным… Как же это здорово!
– Нет! Я бы так не смог! И потом существует же честно заработанное!
– Честно заработанным у нас бывает только радикулит!
– Но весь цивилизованный мир!..
– Весь цивилизованный мир только и делает, что торгуется! А все его достижения, так сказать, это способы избежать труда! И трудностей! В конечном итоге счастье человечества заключается в непомерной жратве перед компом или теликом и валянии на диване! С цивилизацией человечество утратило счастье труда. Оставив лишь радость получки. Никто не знает, зачем вообще существует! Вот ты зачем существуешь на этой планете?
– Я-то? – подполковник выпил и со стуком поставил стопку на стол. – Я с некоторых пор за честность в отношениях, против обманов и насилия.
– И раздувшийся чиновничий аппарат, получающий неимоверные доходы – честные люди? Ведь ты их защищаешь! – Серега тоже выпил, со вздохом опять взял бутылку.
50. Витюнчик
Первое, что надо было сделать – систематизировать весь пласт полученных знаний, собрать все в единую теорию, в единый живой организм. Но усидчивости ему было не занимать. Целыми днями с полудня (вставать он привык поздно) до полуночи, когда мать принималась за уборку в квартире, – он беспрестанно работал, сидел за компом в своей комнате.
Спасибо матери, она с самого раннего детства, можно сказать с младенчества приучила его сидеть тихо. Приводя к кому-нибудь в гости, она усаживала сына на табурет и принималась спокойно сплетничать с выпивкой, танцами и обжимашками с какими-то незнакомцами. Дети хозяев, если таковые имелись, в это время с ума сходили от проделок и шалостей – знали, что родители завтра, отягченные совестью, ни за что не спросят, ни за рассыпанный сахар и похищенные конфеты, ни за разбитую впопыхах вазу и люстру на кухне, ни за испачканные вареньями наряды и мебель. Один он смирно сидел на виду у взрослых со сложенными на коленях руками все время их оттягов по поводу и без оного. Один он оставался вне всяких подозрений в нарушении дисциплины и морального кодекса. Один из всех. И ему это нравилось.
Задолго до карантина пандемии он научился смирно сидеть за учебниками и справочниками из Сети. Так что ему это добровольное заключение даже понравилось, так ему было лучше заниматься и формальными и неформальными дисциплинами, необходимым и любимым. Он уже давно выстроил стройную систему собственных убеждений и теперь достраивал систему научных знаний.
Из своей комнаты он выходил только в туалет да на кухню перекусить. А сидя за компом, непременно одевал наушники чтоб не слышать бесконечных воплей матери и ее муженька. Совсем не слышать, разумеется, не удавалось – громкость ругани пробивалась через любой музон! И по всей вероятности за стены квартиры, принадлежащей, надо сказать, именно муженьку. Которого отчитывали даже за посещение туалета: "Сходил бы где-нибудь за углом! – во весь голос орала мать. – Нюхай тут твое ссанье и сранье!.." Такие тут были отношения. Тишина устанавливалась лишь в отсутствии "хозяина", когда тот был на дежурстве в охране детского садика или в гараже.
А сегодня после завтрака, просматривая бологовские новости в электронной газете, Виктор вдруг увидел сообщение о ТОМ пожаре. Нет, ему предъявить никто ничего не мог, он ведь только свел, да и то лишь виртуально, хозяев со съемщиками. Забеспокоился он о другом. По всей видимости эстонка не была с ним полностью откровенна, кое-что утаила. И теперь он обрадовался тому, что они остались живы. Все же Провидение на его стороне! Лишь бы в том огне не пострадал утаенный от него прибор! Одного скафандра оказалось недостаточно для полноценной записи и трансляции. А он верил, что прибор они спасли в первую очередь! Не могли не спасти! И еще одна неприятность заключалась в том, что дешевая мобила для связи с Евой, тоже сгорел в том же доме. Надо было искать какой-то другой способ общения. В поисковике быстро нашелся адрес, но связаться, увы, не получилось.
51. Клюв
Молодые пацаны из наряда забрали пузырь в виде компенсации. За что спрашивается?! За то, что заволокли в номер и швырнули на диван, как мешок картошки?! Слава Богу, у него тут была в заначке еще початая бутылка. Он не стал и со стаканом заморачиваться – приложился прямо из горлышка. На душе стало немного лучше. Но, один хрен, не понятно, что за супермены были с Кабыстоком! Хотя, что тут голову ломать, скорее всего, это его коллеги из Твери. Эвон, как они патрульными командовали! А те ребята кому попало подчиняться не приучены…
Как-то незаметно его сморил сон. Время было уже позднее, да и набегался он за день! В кошмарно сне он тупым канцелярским ножом вырезал яйца у начальника полиции. Прямо в его собственном кресле, в простонародье именуемом троном! Рот его был заткнут его галстуком, руки скованы наручниками за спиной, а ноги, переброшенные через подлокотники, пристегнуты к ножкам. Сам Клюев стоял перед ним на коленях и натурально пилил мошонку своему боссу.
Проснулся он в липком холодном поту с таким ощущением, что закусывал вчера дерьмом. А он и вообще ничем не закусывал! Лицо, особенно нос и губы, жутко горели. Со стенаниями он встал на ноги и подошел к зеркалу. Лучше бы он этого не делал! Из зеркала на него смотрел некто с лиловым огромным, как баклажан, носом и негритянскими губами. Даже маленькие, испуганные глазки под опухшими веками были явно чужими. Это было ужасно. В таком виде не то что на службу, просто на улицу показаться – преступление!
Он взялся за телефон:
– Здрасьте! Мне нужен врач! Нет, не срочно! Короче, меня жутко избили, и я спрятался в гостинице. Клюев Геннадий Иванович, прописан… Но временно проживаю в гостинице, сами понимаете! Да мне воще на улицу не выйти с такой физиономией!.. Нет, я служу в полиции, старший лейтенант!.. Да! Пожалуйста!.. Я вас очень прошу!
Визит пообещали к обеду, и он без зазрения совести приложился к бутылке – потом зубы почистит. Водки еще немного оставалось, есть совсем не хотелось, он включил телик, пошарил по новостям в смартфоне – ничего не увлекало, даже тоскливо делалось. И он уж опять поднял к лицу бутылку, когда в дверь настойчиво постучали. А он никого не ждал.
За дверью стоял тоже подрихтованный Кабысток. И ухмылялся.
– Обоим нам попало! Чтоб обидно не было!..
Клюев судорожно вздохнул:
– Да уж!.. – отвернулся уже и вдруг резко почти прыгнул назад. – Кто эти?..
– Сволочи, хочешь сказать? – подполковник вздохнул. – Это наши с тобой столичные коллеги. Им показалось, что ты на меня напал.
Клюев проглотил ком, опять вздохнул:
– Ладно, заходи! Пить будешь?
Кабысток невесело рассмеялся, проходя к столу:
– Что ж вы все сразу пить?! У меня к тебе есть хорошее предложение. Дельное предложение!
– Ну? – изувеченный лицом старлей сел к столу и налил водки в стакан.
– Погоди пить! Сначала выслушай!
– Ну? – он все же пригубил.
– Я не думаю, что тебе по барабану благосостояние Отчизны! – с серьезным видом отставной сыщик сел напротив.
Участковый иронично хмыкнул и сделал еще глоток.
– Только не надо мне тут политинформации!
– А это не… Короче, есть один прибор, с помощью которого можно наблюдать за человеком без его ведома. В сыске такая вещь ох как пригодилась бы!
– Миникамера, что ли?
– Плоско мыслишь! Камерой тут сделали глаза человека! Записывается все! И то что слышит, и то что видит! И даже то, что он чувствует кожей! Представляешь, не надо даже и ходить за наблюдаемым! Все, что он увидит сам, может явиться доказательством его вины! Он может сам свидетельствовать против себя! В криминалистике такая вещь произведет революцию! Можно раз и навсегда покончить вообще с преступностью!
– Тотальная слежка? – Клюев снова усмехнулся. – Даже если бы такой прибор существовал… Хм! – допил из стакана. – Именно нам с тобой вменено было бы следить за исполнением запрета на его использование! Вы все, советские, забываете о правах человека! Вот тебе приятно было бы, чтоб тебя пасли день и ночь?! Наблюдали бы, как ты в сортире членом трясешь, тужишься при запоре или бабу какую пялишь?! – он встал и снова взялся за бутылку.
– Да погоди ты! Прибор такой существует! Я буквально вчера его видел! Знакомился с ним! Сергей Вронский, ваш местный, показывал мне его! Разрешил попользоваться, чтоб я убедился в его реальности! Его хозяева хотят продать его за бугор! Уже нашли покупателя! А это наша русская разработка!
– Это тот старый бомжара?
– Его наняли приглядывать за сделкой! И покупатели уже в Бологое!
– Уж не та ли эстонка, что в нашей каталажке парится?
– Уже не в нашей! Ее увезли в Вышний Волочек… – подполковник тяжело вздохнул. – Но это не она. – Кабысток впился взглядом в глаза участкового. – Так ты мне помогаешь или?..
– А что надо делать? – он вдруг вскочил. – Нет! Погоди! Ты что, правда видел этот прибор?! – заходил по комнате, как лев в клетке. – Матвей Егорыч! Ты представляешь, сколько эта фигня может стоить?!
– Продается вроде как за миллион. Евро конечно. Но суть не в том! Надо расстроить сделку!
– Лимон! Мать моя женщина! Лимон! И ты предлагаешь мне вместе с тобой тиснуть его, тот прибор? И ты знаешь, где он находится?
– Знаю. Вчера Вронский мне его демонстрировал.
– Где?
– Да откуда мне адрес знать?! Но мы собираемся не воровать! Это имущество государства!
В этот момент в кармане пиджака подполковника затренькал мобильник, он со вздохом неизбежности нажал клавишу:
– Да?
– Эх, Матвей Егорович! Не ожидал я от вас! Вы и не подумали заняться освобождением Евы!
Он даже вскочил:
– Да я!.. Вы не представляете!.. Погодите! А кто вы?
– Я сейчас гляжу вашими глазами. Печально разочаровываться в людях!
– Но вы не имеете права!!
– Ха-ха! Кто бы говорил о правах!..
Кабысток, удрученный, уронил голову и захрипел в телефон по слогам:
– Это и-му-ще-ство го-су-дар-ства!..
– Кто это? – схватил его за плечо Клюев. – Чего они хотят?
Подполковник молча включил громкую связь, на том конце продолжили:
– Сейчас я пошлю вам картинку происходящего в реальном времени, ха! И в реальном, известном вам месте. Уж благодарности за спасение жизни не жду!
– Погоди! – старлей быстро достал свой смартфон. – У меня экран побольше! Перешли мне! – и надиктовал адрес почты.
Камера прорывалась сквозь высокую траву на фоне светлеющего неба. Картинка дергалась и порой затемнялась совсем. Иногда перед объективом показывались руки в перчатках, становилось ясно, что оператор ползет куда-то, скрываясь в траве. Но вот он перевел камеру на соседа, плотно вжимающегося в землю, мужчину в спецназовском черном костюме и шапке. И с другой стороны от снимающего тоже кто-то полз, временами замирая с прижатой к земле головой. Но вот они остановились, тот, кто полз справа, жестом показал в сторону и туда же отправился. Другой двинулся вперед, оставляя оператора на месте. А через некоторое время кто-то вернулся уже на ногах. И к нему присоединился второй, тоже пеший. Оператор тоже поднялся, они перекинулись несколькими словами на английском и пошли к порушенному временем крыльцу.
– Англичане, что ли?.. – изумился подполковник.
– Ха! – усмехнулся Клюев. – Это же обиталище того бомжары! Вронского!
Один из троицы занялся замком, явно намереваясь выломать его, другой достал из кармана пистолет и замер в отдалении. Камера отправилась в открытую наконец дверь. На экране замелькали валяющиеся на полу листы бумаги, поломанный стол, опрокинутый табурет, сорванная со стены полка…
– А вот и наши гости дорогие!.. – мягко, почти ласково сказал некто в армейском камуфляже, выходя из-за русской печи. В руках у него был маленький автомат, лицо скрыто балаклавой.
И в дверном проеме сзади показались спутники оператора. С поднятыми за голову руками. Их тоже сопровождали вооруженные люди в камуфляже и закрытыми лицами. Из-за печи вышел еще один, майор Синицын, без всяких масок, он поднял с пола табурет и сел на него.
– Торжественную часть, полагаю, можно опустить… – абсолютно серьезно произнес он. – Посему перейдем сразу к делу. Где оно?
Картинка на экране слегка дернулась, и женский голос после короткого вздоха задрожал от негодования:
– Ви не имей прав!.. Ми немецкий турист!..
– Ха-ха-ха! – невесело произнес Синицын. – В таком случае мы – австралийские аборигены! В снежной пустыне Аляски! Давайте что принесли!
– А что принесли вы взамен? – уже без акцента спросила носительница камеры. – Надеюсь, уговор в силе?
– Вы у нас на прицеле! Мы сейчас разденем вас догола и найдем то, что нам нужно!
Женщина тоже усмехнулась:
– Может вы не заметили, но мы собрались несколько раньше условленного времени! У нас с собой ничего нет! Мы все должны были принести чуть позже! И принесем, если вы отдадите нам то, что!..
На улице грянул выстрел, за ним другой. Все в комнате резко обернулись к заколоченным окнам. Конвоиры сразу начали палить из автоматов, в щепу превращая доски и впуская утренний свет в помещение.
В дверной проем с грохотом влетел небольшой дымящийся снаряд. Настолько неожиданно для всех, что все обернулись к нему лицом. Снаряд полыхнул режущим, как от сварки, светом. Изображение на экране померкло.
Старлей Клюев ахнул:
– Капец съемке! Аппарату капец! – и обернулся к подполковнику. – Хорошо, что мы не там!
– Эт точно! – совсем как Сухов из "Белого солнца пустыни" прищурился Кабысток. – А аппарат был в чьей-то голове!
– Да ну?! – ошарашенный старлей застыл с открытым ртом. – Замочили, что ли?!
– Похоже на то…
Клюев, поджав губы, взял бутылку и сделал глоток. После чего неторопливо достал сигареты и закурил. Подполковник тоже тяжело вздохнул, опуская голову и теперь уже не протестуя.
– И это могли быть и мы!.. – участковый снова поднял бутылку. – Царствие Небесное!.. И спасибо тому, кто это нам передал! – сделал глоток. – И еще! Мне показалось, что этого чурку я уже видел! Это не тот, что тебя тогда в номер тащил?
– Похож. Для меня все узбеки на одно лицо! – он со вздохом поднялся. – Ну ладно, ты тут выздоравливай, а я пошел. Надо все же!..
Он уже взялся за ручку двери, когда участковый тряхнул разбитым лицом:
– Что надо?
– Девчонка сидит по нашей милости! – и вышел.
А на экране так и не выключенного смартфона прояснилось. Задвигались темные фигуры с оружием, поднял голову и сидящий рядом с "оператором" майор Синицын. Его руки были стянуты за спиной. С его бойцов в камуфляже, тоже сидящих на полу в наручниках, сдергивали балаклавы люди в черном.
Старлей поднялся и подошел к двери.
– Кабысдох!! – крикнул в проем.
И тут его смартфон замигал отмечая еще одного звонившего
