Читать книгу: «Колодец», страница 2

Мистер Олег

– Я могу присесть?

На столике аккуратно расставлены дымящийся кофе и круассан, отодвинутый стул стоял как раз аккурат возле них. Человек сидел спиной ко мне и никак не нарушал безмолвия. В нерешительности стоял я за левым его плечом и выжидал, когда он скажет хоть что-то или хотя бы обернется и жестом пригласит сесть. Нет. Он не пошевелился и не издал ни единого звука. Буквально замер, застопорился, окаменел. Я огляделся, кругом было так же одиноко и пусто, а неловкость происходящего лишь усиливала легкий свист в ушах от наползающей и давящей тишины. Я словно одинокий дайвер в вакууме, плыл сквозь наполненное пустотой пространство, словно больной сумасшедший, говорящий сам с собой сам и от себя же ждущий ответа, и все это было бы уместно, если бы я не видел человека так четко. Он сидел абсолютно неподвижно и не издавал ни звука. Усилием воли, я напряг все мышцы в своем теле и сел на стул, вытянувшись в струну. Скулы слегка свело, ладони вспотели, я почувствовал себя студентом первокурсником, который совершенно не готовясь, сидит перед суровым преподавателем, трясясь, как листочек на ветру, хотя билет еще не вытянут и контрольный вопрос еще не озвучен.

Я молчал. И он молчал. Я слышно сглотнул слюну. Вжал живот. Внутри меня образовался сгусток мыслей. Этот сгусток, пробираясь сквозь тучи бредней и страхов, сомнений и скепсиса, легонько шептал, что сейчас происходит пусть и нечто странное, но важное, от чего не уйти и не спрятаться, что этот разговор состоится в любом случае, от него нельзя просто убежать. Я толком и не осознавал, о чем именно он будет, но в одном стал уверен. Нет, я знал. Человек ждет меня. Однако механическая реакция моего тела совершенно не поддавалась контролю и сводилась к банальной неловкости, смешанной с любопытством. Мой взгляд был направлен то вниз, на свои ноги, то на кофе, то в окно, но когда-то это должно было произойти и вот сгусток дополз до головы, а я наконец осмелился посмотреть человеку прямо в лицо. Моментально стало жутко, волосы сами поднялись на спине и руках, а мое тело сделало несколько непроизвольных сконфуженных движений. Снова захотелось отвести взгляд, но я справился с паникой.

Передо мной был манекен, лицо которого вообще не выражало никаких эмоций. Он застыл. Как восковая фигура с блестящими, немного сальными волосами, лоснящийся, будто с прорисованными морщинами, немного румяный, но совсем не живой. Казалось, его кожа была пластиковая, глаза стеклянные, страшные, смотрящие в пустоту, застывшее выражение лица напоминало оскал. Хотя сильная паника прошла, а дрожь в руках немного утихла, в голове продолжали судорожно возникать слова, которыми обычно начинают разговор, однако от напряжения они только путались между собой, а я не в силах был их разобрать, разложить по полочкам и выдавить из себя хоть что-то внятное. Рот будто слипся. Абсурдно разговаривать с неживой куклой. Я еще сильней вспотел. Глаза снова стали бегать из стороны в сторону. На окно. На лицо. На стол. На лицо. На булку. На лицо. Я пытался уловить хоть малейшее изменение в мимике этого субъекта, но черт его дери. Он. Вообще. Не. Шевелился. Я струсил и решил дать деру, потому что степень моего напряжения достигла максимума, и как только я оторвал свои потные ягодицы от стула, этот субъект вдруг ожил! Скулы задвигались, глаза заморгали, зрачки стали блуждать по объектам, он встряхнулся и закряхтел. У меня словно спустили клапан и все напряжение куда-то улетучилось. Он с улыбкой посмотрел на меня и как ни в чем не бывало спросил:

– Как Вам погода, мистер Олег? – все его лицо расплылось в улыбке, заиграло красками, а уголочки рта растянулись в неестественной гримасе. Это было пугающе странно, выглядело как компьютерная игра. Сидел себе игровой персонаж на стуле, в ожидании загрузки данных на сервер, и вот она завершилась, игрок подключился, и киборг наконец заговорил. – Чудесная, чудесная погода!

– Эм. Мы разве знакомы?

– Настоятельно рекомендую попробовать кофе, он в этом месте ну просто чудесный! Мистер Олег? Как Вы? Себя чувствуете? – ударения в словах, которые срывались с его уст были нарочито выдавленными, как у продавца страховок или у клоуна, что говорит с маленьким пугливым ребенком. Он вскрикивал и срывал до заметной хрипотцы свой довольно тонкий голосок. Лицо было чисто выбрито, буквально сверкало, хотя седоватая щетина уже пробивалась сквозь поры, а легкий румянец придавал ему моложавости. Немного загорелый, с курчавыми русыми волосами с заметной сединой, лишь глаза выдавали явный налет сумасшествия, они буквально светились. Он, по-видимому, был высок и довольно хрупкого, жилистого телосложения, но рук я не видел, они были спрятаны под столом. Однако, сильно бросилось, что голос его был очень писклявым, высоким, раздражающим, как у комара, к тому же сильно эмоциональным, будто бы он так рад меня видеть, что не может сдержать детского восторга.

– Простите кто Вы? Откуда знаете мое имя?

– Настоятельно рекомендую попробовать кофе, он в этом месте ну просто чудесный! – он резковатым движением вынул руку из-под стола и пододвинул чашку ближе ко мне.

– Зачем вы это повторяете? Кто вы? – от его высокого, настойчивого тона стало страшновато, и я вслед за ним немного сорвался и повысил голос!

– Тише мистер Олег, тише! – почти шепотом произнес человек напротив, – Она может услышать!

Человек приподнялся со стула, пододвинулся ближе и наклонился ко мне почти в плотную, перевесившись через стол и чуть не опрокинув чашку. Театрально повертевшись, будто убеждался, что никто нас не слышит и не следит, жестом поманил меня к своему пугающему, сумасшедшему лицу и тихо продолжил.

– Процесс уже запущен, мистер Олег! Я лишь помощник. Ваш проводник. И я хочу помочь! Вы сами знаете, куда двигаться дальше! Я буду рядом. Быть может именно Вам суждено отыскать его! Скоро все само… Вы увидите… Нужно терпеливо… – сначала он прерывал фразы, но теперь вовсе остановился, начал прислушиваться и вертеть головой туда-сюда, вверх-вниз, словно его со всех сторон окружали тысячи невидимых мушек и комариков, каждый из которых шептал ему на ушко невероятно пугающие и омерзительные вещи. На его лице театрально изобразился панический страх. Он резко схватил меня за грудки и подтянул к себе.

– Она услышала. – шепотом сказал он прямо мне в ухо. – Она услышала!

Теперь он заорал во всю глотку. Он стал очень громко, натужно и пронизывающе кричать это снова и снова, повторяя бесчисленное количество раз, задрав голову кверху и надрываясь своим одновременно писклявым и хриплым голоском. Она услышала! Остановился. Она услышала! Выдохнул и вроде замолчал. Резко подпрыгнул со стула и пулей вылетел из кофейни. Движения его были ломанными, словно забыл, как ходить и бегать, он переставлял ноги, как костыли и спотыкаясь чуть не выбил дверь. На противоположной стороне дороги стоял серый Рено, и мужчина, ковыляя, вихляя во все стороны и вскидывая руками, запрыгнул в него, машина была наготове, и водитель моментально дал по газам, с визгом умчав, так же внезапно как, собственно, и появился. Я, замерев и затаив дыхание, наблюдал за всем этим в окно и не мог поверить в происходящее, будто застыв в воздухе, я находился где-то за кадром этого немого кино и безмолвно глазел, посмеивался над происходящим, стараясь не нарушить атмосферу безумства. Но я здесь, и я участник этого представления, сижу за этим самым столиком, это происходит со мной и кофе, что стоит на столе, мой. Он, как и я, стал холодным и превратился в пузыристую массу. Это я только что беседовал с чудаковатым писклявым дядькой, который нес полную ахинею и поверг меня в ступор и полное онемение.

Я почувствовал, как что-то свербит у меня в носу, и через мгновение гигантская капля крови упала на стол и разлетелась тоненькими брызгами по всему столу. Видимо от увиденного давление резко хлынуло в голову, и из носа снова засочилась кровь. Я резко встал, запрокинув голову вверх, зажал нос пальцами и снова устремился в уборную, иначе залил бы здесь все. Красные струйки стекали маленькими реками в раковину и окрашивали воду в разные оттенки. Я умылся и немного пришел в себя. Руки все еще слегка тряслись, а ноги были тяжелыми и неподвижными. Не знаю сколько времени ушло на этот странный и бесполезный разговор, и сколько времени я провел в туалете, пока кровь не остановилась, но теперь я точно не пойду на работу, а просто позвоню в офис и направлюсь прямиком к родителям. Слегка пошатываясь, я медленно прошагал из туалета прямиком к выходу, но голос из-за спины меня остановил.

– Молодой человек ваш Флэт-Уайт. С собой, как вы и просили. Оплата будет картой или наличными? – я обернулся и увидел ту девушку, с которой говорил, при входе в кофейню.

– Но, я же… Молодой человек тут был… За стойкой. Он делал кофе… Я… – я растерялся, но девушка подхватила.

– У вас была кровь, вы ушли в уборную. А до этого заказали мне Флэт-Уайт. Верно? Он готов.

– Когда я вышел из уборной, вместо вас тут стоял парень. Кофе уже был на столе… И еще тот мужчина? Разве вы не видели, как я сидел с ним за тем столиком? – и вспомнив, что я оставил круассан и кофе нетронутыми, повернулся, чтобы удостовериться, что я не сошел с ума, и они все еще там, но на собственное удивление, их там не оказалось.

– Простите, но здесь больше никого нет, я на смене одна. И… Молодой человек, вы не выходили из уборной, я все время была здесь.

– И как долго меня не было?

– Минуты две или три, может меньше, точно не знаю. – ответила девушка и повергла меня просто в шок. Я что, сошел с ума? Может это результат кровотечения? Может я потерял сознание, или у меня инсульт в конце концов? Или я все еще дома и мне это все снится?

– Я сегодня первый день, можете оплатить пожалуйста кофе! – голос ее подрагивал, а взгляд был испуганным. Смущение было ей к лицу.

Я машинально достал карту и приложил к терминалу. Внутри меня бурлили мысли, эмоционально я был просто уничтожен. Странная тревога, ощущение опасности, озноб, жужжащее, паническое чувство, желание скорейшего бегства. Что сегодня происходит? Магнитные бури? Утром родители с их странным поведением, теперь я. Будто это состояние абсолютного тупняка и наваждения передается воздушно-капельным путем и мгновенно поражает головной мозг. Заражение пошло, и уже не получается выстроить логически адекватную картину происходящего, а в мыслях сразу возникают ужасающие, невероятные и фантастичные истории. Я хотел уйти, но пребывая в полном исступлении двинулся к столику, где якобы говорил с лоснящимся писклявым мужчиной, и где должны били стоять кофе и круассан. Я отодвинул стул. Сел. Оглянулся также, как буквально несколько минут назад. Это я так думаю. Мой взгляд был абсолютно рассеянным, я не мог сосредоточится и растеряно вертел головой, блуждал взглядом. Потом остановился, что-то уловил, будто минуя зрительный нерв, свет проникал прямиком в мозг, информация поступала туда и обрабатывалась как обычно, но я смотрел и видел пустоту, сознание совершенно не обрабатывало входящие сигналы, я залип в одну точку на несколько секунд и погрузился в мрак собственных больных фантазий. Опустился бы еще глубже, но внезапный стук в стекло вывел меня из оцепенения. Зрение туго сфокусировалось и мутные пятна приобрели очертания. В окно кофейни стучал и размахивал руками коллега по работе. Он жестом звал меня выйти, приглашал идти с ним, и тут я сообразил, что раз все так, то на работу я не опоздал и еще успею добежать с ним до офиса. Я медленно поднялся и задвинул за собой стул, уже собрался уходить, как вдруг на столе что-то блеснуло, и я вдруг понял, что именно привлекло мое внимание. Я сосредоточил взгляд и наклонился ближе, чтобы рассмотреть, что это такое. Переливаясь бордовыми оттенками на гладкой поверхности стола, сверкала капля расплескавшейся крови. Капля моей крови!

Пьяный или обдолбанный

Я пальцем провел по ней и размазал ее по столу. Она еще не успела свернуться и засохнуть. Я ощущал себя будто в фантастическом блокбастере. Таинственный незнакомец, провалы в памяти, исчезновение времени. Уходя все дальше от столика, я смотрел ему в след, поворачивая голову все сильней и не мог оторвать взгляд. Тревожная музыка, сочиненная каким-нибудь талантливым композитором, гремящие барабаны в ритм моих шагов, свет плавно гаснет и крупный план на моем растерянном лице, медленно уходящим кофейни, воспоминания непонятного разговора с чудаковатым дядькой пятнами всплывают в памяти, и на первом плане застывает его восковое, улыбающееся лицо. Капля крови, столик, крупный план пустующей кофейни. Хлопнула дверь, разнося вибрирующий звук в пустое пространство, а из этого звука плавно прорастает шум улицы. Моя физиономия теперь по ту сторону стекла, на улице, но все так же не сводящая взгляда со стола, будто не желающая упустить его из виду. Вокруг зимняя шуршащая суета, расплывается горизонт, в фокусе лишь снежинки, медленно приземляющиеся на капюшоны прохожих…

Осознание происходящего вокруг постепенно вернулось ко мне, я очнулся от оцепенения и поглощающего меня забытья, от съедающих энергию раздумий, сквозь занавес моего сознания пробился голос моего коллеги, который тщетно пытался до меня достучаться и что-то разузнать. Он тряхнул меня по плечу и как ни в чем не бывало продолжил свой монолог, невзирая на мою глухоту.

– О, это было потрясающе, мы так отожгли! Ух! Веришь ты или нет, я все воскресенье умирал и думал это конец. Думал ни капли больше не выпью. А сегодня проснулся, как новенький! Ни головной боли, ни тошноты. Готов снова напрячь печень! Какие-то чудеса субботней попойки. Ну, в общем, тебе однозначно стоит побывать там. Мы в следующую субботу снова рванем, пойдешь? Эй. Ты слышишь? – он снова пхнул меня в плечо, а после и вовсе стал теребить меня за рукав.

– А? Что? Прости, я немного не в себе, ты что-то спросил?

– Я, да, спросил. А, впрочем, ничего, забудь. Слушай, ты неважно выглядишь, старина. Ты случайно не заболел? Или может я зря переживаю, и твои выходные тоже удались?

– Я пока сам не понимаю. Странное, тяжелое утро. У тебя когда-нибудь было такое, что… – договорить мне этот пустослов не дал и дружески приобняв перебил и начал болтать, задрав голову кверху. Пар выходил из его зловонного рта, и я буквально видел, как слова разносились по планете, загрязняя воздух вокруг.

– Ой, только не начинай, прошу, я еще не проснулся. Расслабься. У кого-нибудь вообще бывают нормальные понедельники? Не ты один такой, с трещащей головой. Сейчас придем на работу, потупим часок другой, а там и обед. Не грузись. На прошлых выходных мы так оторвались, что я всю неделю…

Я отвел взгляд и стал лениво рассматривать торопящихся прохожих, деревья, чьи ветви были засыпаны недавним снегом, обледеневший асфальт под своими ногами. Слушать тупые россказни сейчас не было ни малейшего желания, к счастью до офиса оставались считанные шаги, пришлось слегка ускориться, оставляя за собой четкие следы стоптанных пяток. В такие мгновения звуки улицы растворяются в потоке мыслей сами собой, полностью сосредоточившись на перебирании ногами, медленно погружаешься в трясину собственных размышлений, и провалившись достаточно глубоко, я попытался собрать в кучу и не растерять все воспоминания сегодняшнего утра, попытался как можно более детально запомнить все факты, слова и действия, что произошли. Ведь так не бывает, что реальное время куда-то провалилось, что я не был пьян, однако испарился целый кусок жизни, я в этот момент не был в забвении, не блуждал в космосе и не видел белого пятна, а сидел за столиком, наблюдал все своими глазами и ощущал биение собственного сердца, чувствовал запах собственного страха. Может конечно, я потерял сознание на несколько секунд, потерял на такой короткий промежуток, что не успел упасть, и за это время видел столь реалистичный сон, что, очнувшись, не смог отличить произошедшее от реальности. Может. Однако сколько бы я ни проворачивал в голове эти доводы, никакого одновременно разумного, логического и правдоподобного объяснения на ум не приходило. Выход один, пока оставить все как есть, попытаться сосредоточиться на работе, а вечером обсудить это с родителями, и быть может, они предложат более разумный ответ. Вероятно, за их длинную и насыщенную жизнь, что-то подобное уже происходило, а может я все придумал и это врожденная неизлечимая болезнь, что вскоре убьет меня, но тогда они скорее испугаются и будут еще сильнее из-за меня переживать, чем помогут отыскать ответ.

Правда сейчас чувствовал я себя прекрасно. Пропустив мимо ушей большую часть нудного монолога моего утреннего спутника, мы торопливо прошагали весь путь до дверей конторы. Возле входа вечно курили, распахнув куртки, дядьки и тетки, дым кружился и замирал небольшим серым облачком возле них, особенно зимой, создавая туманный щит, через который пройти к ступенькам и не закашляв было невозможно. Под бессмысленное бормотание моего коллеги, я толкнул тяжелую стеклянную дверь вперед, мы оба стукнули пропусками по считывателю и кивнув охраннику, сидевшему на КПП, плавно скользнули в лифт. Кнопка номер восемь, еще несколько секунд и благополучно выйдя из железной коробочки, мы пожелали друг другу продуктивного дня и разошлись в разные стороны коридора.

Десяток шагов по маленькой, квадратной и изломанной плитке, и я у кабинета с загадочным и странным названием «Кабинет экономического планирования и учета», в котором, как не сложно догадаться, четыре взрослых мужика, включая меня, занимались экономическим планированием и учетом. Коллектив мой был забавным и слегка чудаковатым. Каждый из нас был по-своему одержим, и часто внутренние противоречия выливались в молчаливое созерцание чужих эмоциональных качелей. Я пришел последним, и по обыкновению никто еще и не начинал работать, просто столпились возле стола начальника нашего отдела с цветастыми чашками в руках и что-то пристально разглядывали на смартфоне одного из сотрудников. Они молча и внимательно смотрели в него, забывая хлебать из своих цветастых чашечек, и мне тоже стало любопытно, на что они так пристально глазеют. Небрежно скинув свои вещи и куртку на кресло у рабочего стола, я подскочил и поздоровался со всеми за руку.

– Что там? – спросил я.

– Задницу голую рассматриваем, – прищурив глаза и слегка ухмыльнувшись, ответил начальник и все засмеялись. – Видел?

– Видел, видел, утром.

– И как тебе? Утащил бы к себе в берлогу? М? – все снова заржали.

– Ха-ха, похотливые медвежата! Это все? – отшутился я.

– Ну если не считать нашего похода в караоке, то эта картинка, самое интересное. Еще какой-то дурак на встречку выехал и в лоб. На, вон, посмотри. – мне протянули смартфон.

– Написали, вроде, что никто не выжил.

– Водила наверняка пьяный был.

– Скорее обдолбанный.

– Включай, там видео есть.

Я взял телефон в руки, и все плотненько пододвинулись ко мне, прижимаясь своими влажными рубашками, хотели посмотреть момент столкновения еще раз. Видео было снято на видеорегистратор в салоне одной из машин.

– Сделай-ка громче, там звук есть.

Трасса. Тихое шуршание колес. Довольно монотонное бормотание мужчины, однако слов не разобрать. Его голос и манера речи кажутся мне до боли знакомыми. Кажется, он разговаривает сам с собой, потому что других голосов не слышно. Машина набрала приличную скорость. Впереди небольшой поворот. Пока все плавно и спокойно, но в момент практически из ниоткуда вылетает в лоб машина. Бум. Регистратор вылетает и падает вниз, оставляя перевернутый ракурс покорёженной груды металла. Все ужасно стремительно. Молниеносно. Видео длилось всего несколько секунд, однако что-то не дает мне покоя. Подсознание уловило обрывки, жалкие кусочки события, как дежавю или вроде того. Будто я видел эту ситуацию, был в ней, переживал подобное. Однако не могу вспомнить, лишь туманные отголоски скребутся сквозь непроницаемую пелену сознания. Не выпуская телефона, я прокручиваю видео еще раз.

Трасса. Бубнящий мужской голос. Плавный поворот. Машина на встречу. Синий джип. Бум. Все громыхает и разлетается. Потом замерло. Что-то не так. Пульс участился, и сердечко застучало заметно сильнее.

Я прокручиваю видео еще раз. Трасса. Разговор. Я точно слышал этот голос. Поворот. Машина. Огромный синий джип, точь-в-точь, как у моих родителей.

Еще раз. Трасса. Бубнящий монолог. Поворот. Синий джип моих родителей неизбежно несется навстречу. Бум.

– Ну хватит. Прекращай. – и кто-то выхватил телефон из моих трясущихся рук. – Что с тобой?

Все изумленно уставились на меня. Я, растолкав всех, не сказав ни слова, пораженный и немой, слегка покачиваясь на ногах, вывалился из кабинета и устремился в туалет. Шарахаясь о стены, залетел туда и, глубоко вдохнув запах сигаретного дыма, прильнул к крану. Отхлебнул ледяной воды и умылся. Вода стекала мне на рубашку и сильно намочила воротник. Я стоял и пялился на свое уставшее, бледное и испуганное лицо в зеркало с одной лишь мыслью – этого не может быть! Я просто накручиваю себя. Это все последствия утренних галлюцинаций, я все еще не в себе. От ледяной воды, стекавшей с моего лица, дрожь пробежала по моему телу, вызвав электрический импульс. Меня перекрыло, в глазах слегка потемнело, я сорвался с места и ошеломленно выскочил из уборной. Резко хлопнув дверью залетел в кабинет. Все уже сидели на своих рабочих местах.

– Дай мне телефон, мне нужно видео! – набросился я на начальника. – надо посмотреть еще раз!

– Эй, остынь!

– Не тормози, быстро дай мне телефон. – я сильно злился, слюни летели у меня из рта, а крепко сжатыми кулаками я уперся в стол начальника. Все повскакивали на ноги, но с места никто не сдвинулся.

– Да что с тобой такое! – начальник был слегка робкий, лысеющий мужичок, и испугавшись моей ярости он вынул телефон из кармана, разблокировал и протянул мне. – Спокойно. Возьми, нервный какой.

После, я не смог найти объяснения, почему я не взял свой мобильный и не нашел видео сам, в горячке мои мысли и действия завернули в сторону самого агрессивного варианта, дабы немного слить на окружающих бушующую внутри меня стихию. Я свирепо выхватил телефон, быстро нашел видео, выкрутил громкость на максимум и прислонил его к уху, но слов было не разобрать. Коллеги, приземлившись на стулья, между собой начали что-то бубнить.

– Заткнитесь все! – сидя задницей на чужом рабочем столе, в помятой и мокрой рубашке, я впервые, наверное, кричал в кабинете. – Мешаете.

Это была паранойя, навязчивая мысль, засевшая в моей голове, и уже не важно было, как в эту секунду я выглядел. Мне просто необходимо было удовлетворить этот порыв. Я весь превратился в слух и пытался уловить каждую фразу и ноты голоса человека, что говорил на том видео. Тишина воцарилась в шуршащем кабинете, лишь хриплый динамик разрывался звуками аварии. Видео было короткое, так что я снова и снова включал его, прислоняя динамик к уху. Не может быть. Я вслушивался. Я пытался почувствовать. Не верю. Я смотрел на этот несущийся навстречу неизбежному помутневший и грязный синий джип, пока не удостоверился или сам себе не внушил.

– Они, – прошептал я, – это они! Это их машина. Точно они!

– Да кто они, Олег?

– Я так не могу. Мне надой уйти отсюда! – и с этими словами, я швырнул телефон на стол, схватил со стула куртку и стремительно вывалился в дверь, забыв сумку.

Все находящиеся в кабинете молча наблюдали за спектаклем, и никто даже не дернулся, лишь недоумевающий начальник не спеша прошел за мной и, стоя в дверном проеме, что-то крикнул мне в след, замахал руками и, кажется, даже топнул ногой, но мне было плевать. Я через секунду обернулся, чтобы убедиться, что за мной никто не пошел. Кое-как на ходу напялил на себя куртку, уже вспотев и покраснев, я чувствовал наползающую пустоту и отчаяние внутри. Эта горькая туча поднималась снизу живота и готова была захватить меня всего. Я дергано и рвано, раз сто нажал на кнопку вызова лифта, и как только двери открылись влетел туда, сбив с ног выходившего пожилого мужчину. Он вывалился и спотыкнувшись свалился на пол, попутно уронив стопку книг. Посмотрев на меня снизу, он крепко выругался:

– Драный козел!

Я молчаливо стерпел ругательства, понимая, что виноват. Однако нажал кнопу, и, смотря на него, наблюдал, как двери закрылись, а он остался лежать. Если это и впрямь мои родители, которые только утром приходили ко мне в разбитом виде, то куда бежать? Как в таких ситуациях себя вести? К этому ведь нельзя подготовиться. Куда звонить? Что вообще нужно делать? Забавно, что коллеги, несмотря на мое нестандартное, очень тревожное и паническое поведение, молча расселись по своим местам и начали пялится в экран, притворяясь, что работают. Трусы. Никто не хотел вмешиваться и оказаться крайним, никто не хотел учувствовать в этом и быть замешанным. Ни малейшего желания разобраться в ситуации, помочь. Все заткнули рты, прижали хвосты и, когда угроза миновала, как шакалы обсуждают теперь меня и высмеивают за спиной. А у меня руки трясутся.

Я невероятно долго спускался на лифте, но как только оказался внизу, сразу же выбежал на улицу, спросил у стоящих в туманном облаке людей сигарету. Девушка вежливо протянула мне пачку, и я вытянул оттуда одну. Машинально вставил ее себе в рот, ноги двинули меня в сторону кофейни, в которой меньше часа назад моя кровь запеклась на столе. Я никогда не курил. И спичек или зажигалки у меня не было, так что я просто шел с сигаретой в зубах, и носом втягивал табачные смолы. Я был растерян. Мимо мелькали люди, машины, у всех были свои планы, все мчались по своим особо важным делам и не думали делать паузу. Мне наоборот нужно было остановиться, чтобы унять эмоции и начать наконец мыслить логически. Мне нужно было время, чтобы привести ум в состояние трезвое, способное адекватно оценивать происходящее. Понять, что черт возьми этим утром происходит, и что со всем этим делать. Все походило на помешательство и паническую атаку.

Отойдя от офиса, я почти бежал, но после нескольких метров шаг мой замедлился, сконцентрировано переставляя ноги, я плавно прокручивал в голове только одну мысль. Это они или нет? Перед глазами возник вход в кофейню, в которой я уже был утром, а на двери был знак не курить. Смяв и бросив сигарету в урну, я с усилием толкнул дверь вперед и двинулся в сторону барной стойки. Зал был по-прежнему пуст, то, что нужно.

– Флэт-уайт? – приветливо спросила девушка, дав понять, что запомнила меня.

– На этот раз американо и стакан воды, вон туда. – я пальцем указал на столик, за которым состоялась воображаемая беседа, по-другому и не назовешь.

Уронив свое тело на стул, я выдохнул и расстегнул куртку. Заметил, что стол был начисто вытерт и естественно, размазанной капли крови не осталось. Огляделся. Как и рано утром кофейня была безжизненно пуста, только теперь бариста неотрывно возилась за стойкой. Все это казалось мне не настоящим, игрушечным, притворным, и я снова ощутил себя героем фильма, который сидит в сплошных декорациях, а режиссер вот-вот заботливо скажет: «Стоп, снято, ты молодец дружище, отлично держался в кадре, отдохни.». Но ни операторов, ни режиссера, ни декораций, конечно, не было, только я, тишина, и девушка, немного расплескавшая кофе, когда ставила его на мой стол. Ее милая, лучезарная улыбка все сгладила, а мне ничего не оставалось, как сухо и нервно оскалиться в ответ.

– Так, я видел их сегодня утром, – отхлебнув кофе тихонько сам с собой забормотал я, – значит, ты просто сошел с ума. Сбрендил! Это паранойя, дурачок. Они были живы, вполне здоровы, хоть и вели себя странно, но ты их щупал, слышал, ощущал их запах. Все ведь в порядке, это просто нервы, ты просто испугался. Видимо в отпуск пора, а после сегодняшней твоей выходки, лучше вообще уволиться отсюда к чертям собачьим.

– Просто у тебя слишком бурная фантазия, вот и нарисовал себе картину в красках, да так правдоподобно вышло, что крыша уехала. Сам себя накрутил и убедил. Буквально внушил. Ну похожа машина, ну мало ли похожих машин. И вообще видео нечеткое, голосов толком не разобрать, а ощущения тебя наверняка подводят и обманывают. Не стоит им верить.

– А может быть стоит? А вдруг это все правда? И все это действительно так, у происходящего должна же быть какая-то логика, ведь все вокруг говорит обратное. И вообще все это легко проверить, ведь ты отправил их домой. Вот и нужно ехать туда, убедиться самому, удостовериться, что все в норме, а ты просто зря переживаешь.

– Гениальная мысль, чего же ты тут сидишь. Они наверняка дома. Надо ехать к ним и самому проверить. И все встанет на свои места.

Вот так, буквально за минуту, я снова уговорил сам себя и еще раз отхлебнув кофе, залпом выпил стакан воды, вынул из бумажника пятьсот рублей, сунул их под блюдце и, пожелав хорошего дня, с небольшим воодушевлением отворил дверь, выскользнув на улицу.

Встав у самого входа, я закрыл глаза и прислушался, вдохнул полной грудью насколько смог, немного задержал и выдохнул. Воздух неожиданно пах свежей, сочной и немного пыльной листвой, несмотря на мороз и треск придавленного снега под ногами прохожих. Открыл глаза. Кругом сугробы, грязные заснеженные тротуары, по которым шаркая ногами передвигались старики, стволы деревьев, мерзнущие и смиренно ожидавшие весну, цветастые вывески продуктовых магазинов и ветер, качающий ветки и сметающий с них налет голубоватого инея. Во всем этом я увидел привычный мир. Двинувшись в сторону автобусной остановки меня не покидало чувство легкого возбуждения, будто я иду в поход, будто намечается какое-то приключение, как в детстве, а тревога сама собой куда-то развеялась, хотя буквально час назад я метался по офису в приступе паники. Родилось что-то новое, будто теперь, где-то внутри меня притаилась некая тайна или загадка, она прячется глубоко, ускользает, а мне непременно, несмотря на все трудности, необходимо изловить ее и разгадать. Меньше часа назад меня трясло, а сейчас наоборот появилась странная уверенность, что мое воображение меня обмануло и, что, придя домой там, как прежде, пахнет едой, а мохнатая отцовская рука крепко сожмет мою ладонь. Приподняв голову, с легкой походкой, что слегка выбивалась из общего моего образа, я за несколько минут добрался до остановки и стал ждать нужного мне автобуса, попутно разглядывая окрестности и прохожих. Не было ничего необычного, мой взгляд долго не останавливался и не концентрировался на чем-то одном. Дома, люди, машины, дети, собачки, деревья, обледенелые и немного в снегу тротуары, заборы, вывески, витрины, маршрутки и свисающие провода. Обычная городская картина. Нужный автобус подъехал и, ненадолго приоткрыв двери, медленно двинул в сторону родительской квартиры, а я, запрыгнув в него, продолжил рассматривать окрестности через замерзшее стекло.