Читать книгу: «Христианство как новая жизнь. Беседы о главном», страница 8

«Глас вопиющего в пустыне»

Большинству из нас трудно в учении Христа выделить какой-то один, центральный образ, ключевую мысль или главную «новость». Кто-то скажет: «Христос учил добру». Другой поддержит: «Еще Он учил любить, – и, подумав, продолжит. – Причем не только друзей, но даже врагов». А третий, возможно, процитирует по памяти: «Итак, будьте совершенны, как совершенен Отец ваш Небесный» (Мф. 5, 48). Но зачем? В чем состоит конечная цель всех этих усилий?

Между тем, по словам протопресвитера Александра Шмемана, «всякий, кто хоть раз в жизни прочел Евангелие или слышал о нем в церкви, знает, что проповедь Христа была, прежде всего, возвещением Царства Божия. Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное (Мф. 4, 17) – вот слова, с которыми Он обходил всю Палестину, проповедуя Евангелие Царства, то есть благую весть о нем»⁸³.

Проповедь Христа стала неслыханной новостью и вызовом для древнего мiра, лучшие умы которого, размышляя о «жизни после смерти», так и не смогли преодолеть «притяжения земли»⁸⁴. Диоген (ок. 412 – 323 до Р.Х.) и киники призывали вернуться к природе и, отказавшись от неразрешимых вопросов, жить беспечно, как животные. Пиррон (ок. 365 – 275 до Р.Х.) и скептики проповедовали безразличие к окружающему миру и конформизм по отношению к господствующим обычаям. Эпикур (342 – 270 до Р.Х.) предлагал ученикам апеллировать к здравому смыслу и находить мудрость в поиске удовольствий, пока человек не умер и атомы, составляющие его тело и душу, не рассеялись бесследно. Зенон (ок. 336 – 263 до Р.Х.) и стоики учили встречать трудности лицом к лицу и в любой ситуации сохранять невозмутимость и достоинство. Но сколь бы не были просты или, наоборот, замысловаты идеи этих философов, все они рассуждали о земном и желали земного.

Одним из немногих, кто силой мысли попытался преодолеть «притяжение мiра сего», был Платон (427 – 347 до Р.Х.). В течение сорока лет Платон преподавал в школе на окраине Афин возле рощи, посвященной мифическому герою Академу, отчего его школа получила название «Академия». Как и другие философы, Платон видел ограниченность и несовершенство окружающего мiра вещей, но считал, что он является проекцией совершенного мира идей или «эйдосов», который лежит за пределами чувственного восприятия. Именно там находится вечный дом души, посмертная судьба которой зависит от того, смогла ли она при жизни освободиться от власти тела. Если это удалось, то душа праведника уходит в «божественное, бессмертное, разумное место» и навеки поселяется в мире идей. Но если душа «всегда была в связи с телом, угождала ему и любила его, зачарованная им, его страстями и наслаждениями настолько, что уже ничего не считала истинным, кроме телесного» – такая душа, считал Платон, «отяжелев», не может покинуть мiр вещей и, подобно призраку, будет вечно скитаться по нему, не в силах удовлетворить свои страсти и желания.

Учеником Платона был Аристотель (384 – 322 до Р.Х.), а учеником Аристотеля – Александр Македонский (356 – 323 до Р.Х.), которому удалось объединить под властью своей державы объединить многие индоевропейские народы и познакомить их с греческой культурой. В том числе с платонизмом, догадка которого о существовании свышнего, идеального мира помогла образованным римлянам и грекам услышать Благую весть о Царстве Божием.

Но прежде, чем эта весть прозвучала из уст Сына Божия, необходимо было «приготовить путь Господу, прямыми сделать стези Ему» (Мф. 3, 3) – приготовить к принятию Божией вести иудеев и всех остальных людей. Наиболее полный рассказ об этом содержится в Евангелии от Луки, который, по выражению авторитетного исследователя Нового Завета профессора Уильяма Баркли (1907—1978), «был взыскательным историком» и «придерживался максимально возможной точности изложения»⁸⁵. Тот факт, что это Евангелие написано на блестящем греческом языке и безупречно в литературном отношении, свидетельствует не только о большой образованности автора, но делает честь всей античной науке и культуре.

Лука сообщает, что впервые весть о Царстве Божием прозвучала в день Благовещения из уст Архангела Гавриила, который «послан был… от Бога в город Галилейский, называемый Назарет, к Деве, обрученной мужу, именем Иосифу, из дома Давидова; имя же Деве: Мария» (Лк. 1, 26—27). Явившись Марии, Архангел сказал, что Она родит Сына, Который «будет царствовать над домом Иакова во веки, и Царству Его не будет конца» (Лк. 1, 33). Впоследствии эти слова Архангела Гавриила были включены в православный (Никео-Цареградский) и католический (Тридентский) Символы веры.

Спустя тридцать лет наступил день, когда впервые во всеуслышание прозвучало: «Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное» (Мф. 3, 1 – 2). Эти слова прозвучали из уст Иоанна Крестителя, к которому, как пишет Лука, «был глагол Божий, … и он проходил по всей окрестной стране Иорданской, проповедуя крещение покаяния для прощения грехов» (Лк. 3, 2—3). В толковании на эти слова Блаженный Феофилакт Болгарский пишет: «Был, – сказано, – глагол Божий к Иоанну», чтобы ты знал, что он пришел свидетельствовать о Христе не как самозванец, но потому, что был движим Духом Божиим»⁸⁶.

Почему Иоанн первым назвал грядущее Царство «Небесным»? Все попытки объяснить это логическими доводами, вроде того, что мать Иоанна праведная Елисавета приходилась Деве Марии родственницами, знала о великой вести (Лк. 1, 39—56) и будто бы могла рассказать сыну о грядущем Царстве Божием – из области догадок. Кроме того, они разбиваются о свидетельство самого Крестителя, говорившего ученикам, что до встречи на Иордане он не знал Иисуса⁸⁷. Поэтому не разумнее ли согласиться с тем, что слова «Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное» (Мф. 3, 3), с которыми вышел на проповедь Иоанн Креститель, как и его служение, также были от Бога?

Некоторое время спустя с этими словами выйдет на проповедь Иисус (Мф. 4, 17), Которого, первое время, не только ученики, но и враги, будут воспринимать как продолжателя дела Иоанна Крестителя. Неслучайно, первыми на проповедь Иисуса откликнутся бывшие ученики Иоанна, будущие апостолы Андрей, Петр, Иоанн, Нафанаил и Филипп⁸⁸. Когда же молва об Иисусе достигнет Иерусалима, царь Ирод решит, что Иисус – это убитый по его приказу и воскресший Иоанн Креститель (Мф. 14, 1—2).

Как и Иоанн, Иисус часто будет учить под открытым небом, порицать фарисеев, использовать слова и образы, понятные простому народу и, что особенно важно, говорить о покаянии – не только в культовом или ритуальном значении этого слова, но в смысле глубокого переосмысления человеком всей его жизни⁸⁹, стремлении думать и жить по-новому, обрести новую жизнь, содержанием которой будет любовь к Богу и ближним.

Зерно этого учения мы встречаем еще у Иоанна Крестителя, который учил пришедших к нему мытарей (сборщиков налогов) не отнимать у граждан ничего сверх положенного по закону; воинов – не обижать людей, не клеветать и довольствоваться своим жалованием. Народу же говорил: «У кого две одежды, тот дай неимущему, и у кого есть пища, делай то же» (Лк. 3, 10—14). Иоанн не был революционером или реформатором от мiра сего. Он не говорил: «Отними у богатого и отдай бедному» и обращался не к властям и народу, но к душе и сердцу каждого человека, словно говорил: «Живи по-новому и начни с себя». Иоанн «крестил водой», чтобы перед входом в новое, неведомое для мiра Царство человек мог очиститься, как телом, так и душой.

По свидетельству евангелистов проповедь Иоанна потрясла современников. Марк пишет: «И выходили к нему вся страна Иудейская и Иерусалимляне, и крестились от него все в реке Иордане, исповедуя грехи свои» (Мк. 1, 5). Лука подчеркивает масштабы проповеди Иоанна: «И он проходил по всей окрестной стране Иорданской, проповедуя крещение покаяния для прощения грехов» (Лк. 3, 3). Матфей свидетельствует: «Тогда Иерусалим и вся Иудея и вся окрестность Иорданская выходили к нему и крестились от него в Иордане, исповедуя грехи свои» (Мф. 3, 5—6).

Когда же люди спрашивали Иоанна: «Не Христос ли он?», то есть Он ли тот Мессия⁹⁰, о котором говорят древние пророчества? – Иоанн отвечал: «Я крещу вас водою, но идет Сильнейший меня, у Которого я недостоин развязать ремень обуви; Он будет крестить вас Духом Святым и огнем» (Лк. 3, 15—16). Этими словами Иоанн подчеркивал, что его водное крещение несовершенно и не имеет силы прощения грехов, но лишь готовит народ к подлинному духовному крещению⁹¹.

И вот настал день, когда к Иоанну пришел Тот, Кого Деве Марии благовествовал Архангел Гавриил, Кого ожидал Иоанн Предтеча, Кто, по словам святителя Амвросия Медиоланского (+397), «одолев смерти жало, отверз верующим Царство Небесное»⁹². Это произошло в Вифаваре, где с давних времен была переправа (брод) через реку Иордан. Местность эта находится примерно в 4 км. от впадения реки Иордан в Мертвое море и в 30 км. от Иерусалима. Когда-то в древности именно в этом месте еврейский народ, после египетского плена и сорокалетнего странствия по Иорданской пустыне, перешел Иордан и вступил в Землю Обетованную (Нав. 3, 14—17).

Здесь в Вифаваре⁹³ Иоанн крестил Иисуса из Назарета и свидетельствовал о том, что «Сей есть Сын Божий» (Ин. 1, 34). После Крещения Иисуса Иоанн сказал ученикам: «Я не знал Его; но Пославший меня крестить в воде сказал мне: на Кого увидишь Духа сходящего и пребывающего на Нем, Тот есть крестящий Духом Святым. И я видел и засвидетельствовал, что Сей есть Сын Божий» (Ин. 1, 33—34). На другой день, увидев Иисуса, Креститель указал на Него двум ученикам Андрею и, возможно, Иоанну⁹⁴ и сказал: «Вот Агнец Божий», то есть Спаситель, Мессия, Христос. Ученики оставили Иоанна и пошли за Иисусом, как за своим Учителем (Ин. 1, 35—39) и стали его первыми учениками.

Трудами Иоанна весть о приблизившемся Царстве Небесном облетела «всю Иудею и всю окрестность Иорданскую» (Мф. 3, 5). Но сам Креститель не мог рассказать людям об удивительном Царстве Божием, указать в него путь и научить их жизни в этом Царстве. Все это мог сделать только Тот, Кто Сам жил в Царстве Небесном и сошел с неба, «чтобы в смирении посетить землю»⁹⁵. Это сделал Сын Божий, о Котором евангелист пишет: «И Слово стало плотию, и обитало с нами, полное благодати и истины; и мы видели славу Его, славу, как Единородного от Отца» (Ин. 1, 11—14).

И вот день настал. Царь Небесный пришел к людям и Сам принес им Благую весть – Евангелие Царства.

Евангелие Царства

Все евангелисты едины в том, что Иисус учил не какому-то «абстрактному добру», но Царству Небесному, Царству Божию, которое во всех Его проповедях, молитвах и притчах занимает центральное место. Это стало убеждением не только Матфея, Марка, Луки и Иоанна, но всей христианской Церкви, которая с первых веков почитала сказания евангелистов, считая их, по слову священномученика Иринея Лионского (+202) «Единым Евангелием, данным нам в четырех видах».

Сквозь это Единое Евангелие, от начала и до конца, красной нить проходит Благая весть о Царстве Божием. С той разницей, что Матфей чаще использовал выражение «Царство Небесное» – в его евангелии это выражение встречается 32 раза, а «Царство Божие» всего 5 раз (6:33, 12:28, 19:34, 21:31, 21:43). Причина в том, что Евангелие от Матфея обращено, прежде всего, к иудеям, которые старались открыто не произносить Имя Божие, и потому Матфей чаще пишет о Царстве Небесном. В евангелии от Марка, которого было адресовано римлянам, выражение «Царство Божие» встречается 15 раз, у Луки, писавшего для греков – 32 раза⁹⁶. Иоанн упоминает о Царстве Божием напрямую 6 раз, и без числа опосредованно, ставя в центр своего рассказа – личность Христа, Сына Божия.

Обратимся к синоптическим евангелиям от Матфея, Марка и Луки, названным так потому, что они представляют «обозрение» (греч. синописис⁹⁷) жизни Иисуса Христа. Но прежде заметим, что Сам Христос называл Свою проповедь «Евангелием Царства» (Мф. 24, 14) и ученикам говорил, что Он послан благовествовать Царство Божие (Лк. 4, 43). При этом первым проповедником Царства Божия Иисус называл Иоанна Крестителя, говоря: «С сего времени Царствие Божие благовествуется, и всякий усилием входит в него» (Лк. 16, 16).

Синоптики сообщают, что после Крещения Иисус удалился в пустыню, где Ему довелось претерпеть искушения от диавола⁹⁸ (Мф. 4, 1—11; Мк. 1, 12—13; Лк. 4, 1—14). Рассказ Матфея наиболее подробен. Он пишет, что во время последнего искушения диавол возвел Иисуса на «весьма высокую гору» и, показав Ему «все царства мiра и славу их», пообещал: «Все это дам Тебе, если, пав, поклонишься мне». Но Иисус ответил: «Отойди от Меня, сатана, ибо написано: Господу Богу твоему поклоняйся и Ему одному служи» (Мф. 4, 8—10). Так через мнимое обладание призрачной славой мiра земного диавол хотел удержать Христа от проповеди Мира Небесного, но был посрамлен⁹⁹.

Когда Иисус вышел из пустыне и узнал, что Иоанн Креститель «отдан под стражу» (Мф. 4, 12), то с небольшой группой учеников поднялся из длины Иордана на север, в более возвышенную Галилейскую страну, где прошли детство и юность Спасителя. «С того времени, – пишет Матфей, – Он начал проповедовать и говорить: покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное… И ходил Иисус по всем городам и селениям, уча в синагогах их, проповедуя Евангелие Царствия и исцеляя всякую болезнь и всякую немощь в людях… И следовало за Ним множество народа из Галилеи и Десятиградия¹⁰⁰, и Иерусалима, и Иудеи, и из-за Иордана» (Мф. 4, 12—17, 24; 9, 35).

Из этих слов евангелиста можно заключить, что с первых дней главным содержанием проповеди Христа была Благая весть о приблизившемся Царстве Божием. Местом этой проповеди были синагоги – места молитвенных собраний иудеев, к которым, преимущественно обращался Иисус. Однако слышать проповедь Иисуса могли не только иудеи, но также другие народы. Особенно, когда людей собиралось так много, что синагога не могла вместить всех желающих, а их собиралось иногда до 5 тыс. человек (Лк. 9, 14). Лука описывает случай, когда однажды, для того чтобы обратиться к людям, во множестве собравшимся на берегу Галилейского озера, Иисусу пришлось сесть в рыбацкую лодку и отойти от берега (Лк. 5, 1—3).

Известно, что, посылая апостолов на проповедь, Иисус также учил, чтобы она была проповедью Царства Небесного. Он говорил: «На путь к язычникам не ходите, и в город Самарянский не входите; а идите наипаче к погибшим овцам дома Израилева; ходя же, проповедуйте, что приблизилось Царство Небесное; больных исцеляйте, прокаженных очищайте, мертвых воскрешайте, бесов изгоняйте; даром получили, даром давайте» (Мф. 10, 5—8).

Упоминание о чудесах здесь не случайно, так как, по замечанию современного библеиста их нельзя считать лишь «довесками» или «добавками» к «делу Иисуса». Творимые Им чудеса, как писал Б. Мецгер (род. 1914), «свидетельствовали о наступлении эры спасения, в которую, согласно ветхозаветному пророчеству (Ис. 35, 3—6), исчезнут болезни и горести, а освобождение от греха станет реальностью»¹⁰¹. Неслучайно Христос говорил: «Если же Я Духом Божиим изгоняю бесов, то, конечно, пришло к вам Царство Божие» (Мф. 12, 28). В четырех Евангелиях содержатся рассказы о 37 чудесах Иисуса, которые, как две тысячи лет назад, так и ныне, являются «знаками нового порядка жизни, начавшегося с явления Христа» – знаками приблизившегося Царства Небесного.

Готовя апостолов к подвигу проповеди, Христос открыл им тайны Царства, которое было уготовано праведникам «от создания мира» (Мф. 35, 34). Вся история человечества, от начала и до конца, таинственно связана с проповедью Царства Божия, о чем Христос сказал ученикам: «И проповедано будет сие Евангелие Царствия по всей вселенной, во свидетельство всем народам; и тогда придет конец» (Мф. 24, 14).

Тема Царства Небесного – центральная в молитве Господней («Отче наш»), которая начинается с прославления Бога и Царства Небесного: «Отче наш, Иже еси на небесех! Да святится Имя Твое! Да приидет Царствие Твое» и заканчивается исповеданием веры в Царство Божие: «Яко Твое есть Царство и сила и слава во веки. Аминь» (Мф. 6, 9—13).

Если с ближайшими учениками Христос говорил прямо, то с народом – притчами (Мф. 13, 10—11), большинство из которых – о Царстве Небесном. Только в одной 13-й главе Евангелия от Матфея для рассказа о нем Христос использует шесть образов, сравнивая Царство Небесное с сеятелем и добрым семенем, которое упало на добрую землю и принесло большой плод; горчичным зерном, которое было меньше всех семян, но выросло и стало деревом, в ветвях которого укрываются птицы; закваской, которая подняла все тесто; великим сокровищем и купцом, который ради драгоценной жемчужины, продал всё, что имел, и купил ее; неводом, из которого хорошее собрали в сосуды, а худое выбросили вон (Мф. 13:3—8, 24—30, 31—33, 44—51).

При этом Иисус предупреждал, что враг рода человеческого не перестает воевать против Бога и Его Царства – если ученики, слушая «слово о Царстве», «не разумеют» его, то «приходит лукавый и похищает посеянное» (Мф. 13, 18—19). Здесь – прямое указание на то, что о Царстве Божием мало слышать, надо еще и «разуметь», понимать, что стремление к нему составляет суть и содержание жизни христиан. Если этого понимания нет, если после крещения в центре жизни человека по-прежнему остается мiр сей, то, пользуясь этим, лукавый (в буквальном смысле – «кривой») искривляет весь его путь, так что человек в итоге не достигает Царства Небесного. Поэтому на веками волнующие человеческий род вопросы «что нам есть? или что пить? или во что одеться?» Христос отвечает: «Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам» (Мф. 6, 33), то есть, не где-то и когда-то потом, а уже здесь и сейчас – в мiре земном живите по законам свышнего мира – Царства Небесного.

Христос был верен Царству Небесному до смерти. Когда Он был казнен, на кресте Спасителя было начертано указание вины: «Иисус Назорей, Царь Иудейский» (Ин. 19, 19). Так даже Распятый на кресте, Христос проповедовал Царство Небесное, и эта проповедь привлекла к Нему миллиарды людей. Как и говорил Христос: «Когда Я вознесен буду от земли, всех привлеку к Себе» (Ин. 12, 32).

Ныне и присно. Сейчас и всегда

С особой силой Благая весть о приблизившемся Царстве Небесном звучит в Нагорной проповеди Христа, которая, согласно древнему византийскому преданию, была произнесена на горе Карней Хитин в 6 км. к западу от Тивериады, города на берегу Галилейского озера. Видом, высотой и размерами она сегодня, как и две тысячи лет назад, напоминает внушительный холм, на склонах которого могло разместиться несколько сотен людей.

Рассказ о Нагорной проповеди Матфей начинает словами: «Увидев народ, Он взошел на гору; и, когда сел, приступили к Нему ученики Его. И Он, отверзши уста Свои, учил их» (Мф. 5, 1—2). Спаситель говорил сидя, и его проповедь была обращена, прежде всего, к ближайшим ученикам, но Его могли слышать и остальные люди.

В Евангелии от Матфея Нагорная проповедь занимает три главы, состоит из более чем ста стихов и включает множество крылатых выражений, хорошо знакомых даже далеким от Церкви людям. Например, «кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую» (5, 39); «где сокровище ваше, там будет и сердце ваше» (6, 21); «не судите, да не судимы будете» (7, 1).

Столь же широко известны слова, звучащие в начале проповеди, которые позже были названы «заповедями блаженства». Уже две тысячи лет в эти заповеди вчитываются и вслушиваются миллионы людей. Студенты духовных школ заучивают их наизусть. Богословы сравнивают с заповедями Моисея. Другие видят в них моральные максимумы, а кто-то – просто малопонятный церковно-славянский текст, исполняемый за богослужением.

Но подлинный смысл «заповедей блаженства», как и всей Нагорной проповеди Спасителя, раскрывается именно в свете Благой вести о приблизившемся Царстве Небесном, о котором Христос говорит уже в первых словах:

«Блаженны нищие духом¹⁰², ибо их есть Царство Небесное. Блаженны плачущие, ибо они утешатся. Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю. Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся. Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут. Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят. Блаженны миротворцы, ибо они будут наречены сынами Божиими. Блаженны изгнанные за правду, ибо их есть Царство Небесное. Блаженны вы, когда будут поносить вас и гнать и всячески неправедно злословить за Меня. Радуйтесь и веселитесь, ибо велика ваша награда на небесах: так гнали и пророков, бывших прежде вас» (Мф. 5, 3—12).

Перед нами – икона (образ)¹⁰³, эпифания (явление)¹⁰⁴ Царства Небесного: сидя на возвышенном месте, как на троне, Христос, «как царственный наставник народа формулирует в Своем инаугурационным обращении черты и характер, которыми должны обладать граждане Его страны»¹⁰⁵. Избранная для этого гора подчеркивает неотмiрность Христова Царства. Следуя за своим Правителем, граждане Царства взошли на горнюю высоту в новый «более высокий план бытия», который евангелие называет Царством Небесным, удалились от мiра и поднялись к небу, которое является образом невидимого, нематериального, свышнего, духовного мира. Как и подобает правителю, Христос говорит с подданными Своего Царства с возвышения, но не довлеет над ними, ни настаивает, ни приказывает, ни угнетает, как это делают правители мiра сего, а беседует, как учитель с учениками или отец с детьми.

При этом, заметим, Христос не говорит «будут блаженны», но уже сейчас и всегда, «ныне и присно» «блаженны» смиренные, плачущие, кроткие, алчущие и жаждущие правды, милостивые, чистые сердцем, миротворцы, изгнанные за правду и все, кого будут «гнать и всячески неправедно злословить» за Христа (Мф. 5, 4 – 11). Уже сейчас все они являются гражданами Царства Небесного, которое приблизилось и светит в нашем несовершенном мiре.

Продолжим аналогию.

Как у любого государства, у Царства Божия есть своя «территория». Но поскольку Царство Божие не материально, то его Божие нельзя определить «приметным образом» (Лк. 17, 20) – его «территория» не ограничена пограничными столбами из дерева и металла. Это «территория Святого Духа», Который «дышит, где хочет» (Ин. 3, 8) и «внутрь вас есть» (Лк. 17, 21). А если так, то пребывая в «праведности и мире и радости о Святом Духе» (Рим. 14, 17), где бы вы не находились в мiре земном, вы пребываете в Царстве Божием. О чем Блаженный Феофилакт, архиепископ Болгарский писал: «Если мы, живя на земле, ведем себя по небесному, живем без страстей: то имеем Царствие Небесное»¹⁰⁶. И о чем постоянно напоминает нам Церковь словами священника в конце молитвы «Отче наш»: «Яко Твое есть Царство, и сила, и слава, Отца, и Сына, и Святаго Духа, ныне и присно, и во веки веков. Аминь». Не «завтра и присно», а «ныне и присно», то есть сегодня и всегда с нами Царство Божие.

Как у каждого государства, у Царства Божия есть своя «форма правления» – оно является Царством. С той разницей, что не сами граждане избрали Царя и доверили ему управление страной, но Сам Бог – Отец завещал Царство Своему Сыну – Христу и благоволил дать «малому стаду» – всем верным христианам (Лк. 12, 32; Лк. 22, 28—30).

Как у каждого государства, у Царства Божия есть свои законы – это заповеди о любви к Богу и ближнему, о которых Христос сказал: «Если же хочешь войти в жизнь вечную, соблюди заповеди» (Мф. 19, 17). О таких апостол Павел говорит, что они «уже не чужие и не пришельцы, но сограждане святым и свои Богу» (Еф. 2, 19). Это ли не образ правового государства в его христианском понимании?¹⁰⁷

Как у каждого государства, у Царства Небесного есть свои символы, которые являют его в дольнем мiре. Гимном («торжественной песнью») этого Царства является молитву Господню, а гербом (эмблемой и отличительным знаком) – крест Христов, которым обозначены, как храмы – места собраний граждан Царства Небесного, так и сами его жители, которые также являются храмами Святого Духа (ср. 1 Кор. 3, 16).

Как у каждого государства, у Царства Небесного есть свои послы. Именно так переводится с греческого слово «апостол» – «посол», «посланник». Ими являются не только двенадцать ближайших учеников Христовых, но все Его последователи, которым Христос говорит: «Так да светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего Небесного» (Мф. 5, 16).

Как у каждого государства, у Царства Небесного есть свои наука, культура, образование, о которых мы будем говорить в следующей главе. Есть у него свои союзники, но также есть и враги.

Завершить беседу о свышнем мире хотелось бы словами преподобного Иустина Поповича, нашего современника, сербского богослова, из его работы «О рае русской души»:

«Что такое рай? Рай есть чувство Бога. Если человек чувствует в себе Бога, он уже в раю. Где Бог, там и царство Божие, там и рай. С тех пор, как Бог Слово сошел на землю и стал человеком, рай стал самой непосредственной земной и человеческой реальностью. Ибо где Господь Христос, там и рай…

Что такое ад? – Ад есть чувство дьявола. Если человек чувствует в себе дьявола, он уже в аду. Ибо там, где дьявол, там и ад. Впереди дьявола всегда идут грехи, а за ними ад. Каждый грех излучает в душу человеческую понемногу зла, которое сразу же образует свой малый ад. Если человек умножает грехи в себе, привыкает к ним, его малый ад постепенно превращается во все больший и больший, пока не захватит всю душу…

И рай, и ад суть сперва психические реальности, психические переживания, субъективные и индивидуальные, и только потом – трансцендентные реальности в ином мире. Можно сказать, что на земле и рай, и ад по-земному относительны и ограничены, но и один и другой уводят человека после смерти в свои вечные царства: в царство Божие и в царство дьявола. И человеческое добро, и человеческое зло на земле только введение и подготовка для вечной жизни человека или в царстве Божиего Добра – в раю, или в царстве вечного дьявольского зла – во аде»¹⁰⁸.

С кем наша душа? Хотим ли мы вслед за Христом взойти в новый более высокий план бытия, стать гражданами Царства Небесного и для того уже здесь и сейчас на земле научиться жить по законам этого Царства – Христовым заповедям?