Читать книгу: «И в шутку, и всерьез (былое и думы)», страница 11

К вопросу о женщинах.

(Новогодний доклад)

Дамы!

Слушайте по Маяковскому фразу!

Ваши прелести чудны мужскому глазу!

Скидывайте, не мешкая, нарядов заразу!

Повышайте накала страстей градус!

Сдавайтесь не сразу!

Уважаемые господа! Прелестные дамы!

В соответствии с традицией я должен прочитать Вам Новогодний научный доклад. Тема подсказана мне очаровательной Аней Ладашевой: «О женщинах!»

Размышляя над этим вопросом, я пришел к выводу, что создать адекватную математическую модель женщины – задача необыкновенной сложности, т.к. должна решаться в n-мерном (бесконечно-мерном) пространстве, оси которого отражают свойства женщин. В этом пространстве пришлось бы выделить подпространства. Вот некоторые из них:

1. Подпространство красоты – это, в первую очередь размер бюста, это ножки, бедра, талия, прическа, личико в целом, и отдельно: глаза, зубки, губки, ямочки в щеках и т.д. Немаловажен цвет волос. Кстати, мужчины предпочитают блондинок, т.к. считают, что брюнетки умнее, а, следовательно, опаснее. Хотя сейчас не сложно брюнетке сделаться блондинкой и заполучить своё.

2. Подпространство характера – это доброта и сердечность, настойчивость и терпимость, хитрость и коварство, легкомыслие и вдумчивость, хлопотливость и беспечность, в конце – концов, умная, дура, идиотка. Впрочем, женщины–идиотки, не такие уж идиотки какими кажутся, вот идиоты – это совсем другое.

3. Подпространство любви – это любвеобильность– застенчивость, податливость – неприступность, похотливость– инфантильность, сила – слабость. Кстати, господа, не думайте, что основная сила женщины в слезах. Не забывайте о подручных средствах: утюг, скалка, половник и прочее.

Знаменитый боксер Мохаммед Али рассказывал, что самый тяжелый бой ему пришлось выдержать со своей первой женой.

Между прочим, и музыка свадебного путешествия напоминает мне марш перед боем.

Да и, как я слышал, счастливейшее время в жизни каждого человека – сразу после развода.

Естественно, что подпространство любви должно включать в себя как подраздел: женщина и мужчина. Здесь уместно начать с исторического аспекта. Известно, что Бог создал Адама, а потом он решил, что способен на большее и создал из Адамова ребра Еву. С тех пор многим Адамам Евы вышли боком. Кто-то из Адамов в отчаяние произнес: Лучше бы Адам умер, имея все свои ребра.

Прелестные дамы, не верьте, что путь к сердцу мужчины лежит через его желудок. Настоящий мужчина может вытерпеть ежедневную кашу на завтрак и бутерброд с маслом на ужин, но меню на каждую ночь должно быть свое! Мой совет вам: Изобретайте!

Да, я еще не начал теорию, а время доклада подходит к концу! Вкратце подытожу: адекватное описание женщины может быть выполнено в многомерном ветвящемся пространстве, в котором каждой женщине соответствует совокупность блуждающих блестящих точек, траектории которых непредсказуемы! Это новое научное направление. Его следует включить в план семинаров НТЦ на будущий год. Впрочем, женщины также непостижимы как нанотехнологии, а общее в них – это непомерная стоимость!

Теории – теориями, господа. А если честно и коротко, то женщины то же самое, что и мы, только нежнее и приятнее на ощупь. Лично мне нравится обычай целовать женщинам ручку и щечку – ведь с чего-то надо начинать.

Надеюсь, как минимум, реализовать это на предстоящем балу.

А цельную теорию женщин я намечаю создать и доложить Вам к следующему Новому году!

Успехов женщинам и мужчинам НТЦ в Новом году!

Тост традиционный: за наших прелестных, очаровательных дам!

Прелестные дамы!

Как чуден для нас

Ваш девственный профиль

И нежный анфас.

И наши достоинства – только для Вас

– Но мне не дано описать их сейчас.

Мужчина для женщины

Словно фугас,

А дева для мужа

Бесценный топаз.

Вам шлёт поцелуй атакующий класс.

Научные основы кризисов.

Новогодний доклад)

Снова грядет Новый год! Нельзя нарушать традицию чтения на балу научной лекции. Но какую тему выбрать? О счастье и о любви мы уже говорили, и о подушках тоже. Что же еще? Мой друг Грачев О.Д. придумал: «говори о кризисе – это самое модное и актуальное». Итак, вашему вниманию предлагается лекция «Научные основы кризисов».

Так что же такое кризис? В соответствии с энциклопедией кризис – это переломный момент, когда чего-то сильно не хватает, или чего-то здорово в избытке; когда было хорошо, а стало очень плохо, и наоборот, когда было очень плохо, а стало хорошо (это в медицине, когда после тяжелой болезни спадает температура …). Бывают кризисы финансово-экономические, бывают политические и много других. Бывает кризис жанра – это когда ты знаешь что делать и как, но это стало никому не нужно. Бывает кризис материального неблагополучия, распространяющийся на все стороны жизни. Один поэт писал:

«Ясень в землю клониться

Как моя душа,

Только в холодильнике

Нету ни шиша.

До получки маленькой

Мне четыре дня,

Не ходите, девушки,

Замуж за меня»

Кризис начинается плавно. Например: «Ах, как приятно лежать в объятьях любимого…», но затем, господа, эта поза становиться неудобной!

Кризис имеет свойство самопроизвольно и неумолимо развиваться. Один великий сказал: «Маленький кризис – это все равно, что маленькая беременность».

Кризис – понятие относительное, например:

Трагедия – это когда я порезал палец, а комедия – это когда вы провалились в канализационный люк и сломали себе шею.

Бывает и такой кризис – импичмент, это когда выгоняют президента. Импичмент можно распространить и на житейские случаи. Например, когда Вас выгоняют с работы или жена из дома. Это кризис отношений.

Мы произвели подсчет вероятности кризиса отношений семейной пары. Вкратце остановимся на результатах.

Мужчине и женщине, как семейной паре, свойственны шесть взаимно независимых состояний.

М

Ж

Любит – не любит

Любит – не любит

Хочет – не хочет

Хочет – не хочет

Может – не может

Может – не может

Если перебрать все возможные комбинации, а их, как нетрудно видеть, 64, то большинство будет кризисными. Например: ОНА – любит, хочет и может, ОН – любит и хочет, но не может; или ОН – любит, хочет и может, а ОНА – любит и может, но не хочет (это до свадьбы) и т.д. Полная таблица состояний любезно составлена Кричигиным и прилагается к лекции. В ней есть только шесть абсолютно бескризисных ситуаций (которые мне помогла выявить мадам Ассельборн). Вот они:

ОБА любят, хотят и могут;

ОДИН любит, хочет и может, ДРУГОЙ хоть и не любит, но хочет и может;

ОБА не любят, но хотят и могут.

Итак, 6/64 = 0,09 ~ 9% всего!

Старайтесь попасть в них в Новом году!

Все выше представленное продумано нами, в основном, для семейной пары. Можно в качестве обобщения распространить данное исследование на случай произвольной пары.

В этом случае, прошу меня извинить, следовало бы добавить рубрику «дала – не дала». Однако, обсуждение этой популярной и обширной темы мы оставим деятельным мужчинам для разговоров в курилке и в бане.

А нам пора выпивать. До перерыва еще далеко!

Итак: «За бескризисное состояние тела и души в Новом Году!»

С наступающим Новым Годом!

Об учителях, друзьях и соратниках

Соколов Юрий Николаевич

Зам. главного конструктора РЛС П-14.

Лауреат Ленинской премии 1960 г. за создание РЛС П-14.

Лауреат Государственной премии за создание РЛС СТ-67.

Главный конструктор РЛС СТ-67.

Воспоминания о Соколове Ю.Н.

«О ПЕРВОЙ ЛАБОРАТОРИИ И ЕЕ НАЧАЛЬНИКЕ»²

« ..для такого заботливого начальника я готов был работать круглые сутки».

С Юрием Николаевичем Соколовым я познакомился весной 1956 года, когда он предложил перейти на работу в СКБ-197 (СКБ завода В.И.Ленина) в его лабораторию. Не могу объяснить, чем обаял меня Соколов, наверное, серьезностью и увлеченностью, которые он проявил в разговоре о предлагаемой работе. Юрий Николаевич был тогда начальником лаборатории №1 (Первой лаборатории), многие сотрудники которой впоследствии стали известными специалистами, возглавили новые разработки и подразделения нашего и других предприятий. Как в шутку говорил один из сотрудников Первой лаборатории, известный специалист отечественной радиолокации Игорь Георгиевич Крылов: “ Быть ветераном Первой лаборатории – это по значимости все равно, что быть ветераном легендарной Первой конной” (в то время это звучало).

В 1956 году Юрию Николаевичу было 34 года, он прошел войну, пережил Ленинградскую блокаду и для своих лет повидал многое. Он выделялся какой-то присущей только ему солидностью, и было очевидно, что именно он, а не кто-нибудь другой имеет моральное право быть руководителем коллектива Первой лаборатории.

Юрий Николаевич выделялся в коллективе также и тем, что являлся человеком исключительно высокой культуры. Его интересы не замыкались специальными научно-техническими темами, он был очень начитан, интересовался литературой, историей, искусством, любил природу и, безусловно, являл собой истинного представителя лучшей части отечественной интеллигенции.

Юрий Николаевич был предан делу, которым занимался, он никогда не уходил вовремя с работы, не болтался по пустякам, а все время неустанно трудился на своем организаторском и научно-техническом поприще. Всегда был предельно корректен и уважителен к сотрудникам. Обращаясь к ним (независимо от возраста) только на Вы и по имени и отчеству, он тем самым возвеличивал человека, приобщая его своим уважительным отношением к чему-то очень большому и важному – к Государственному делу.

Он любил и умел оценить новые идеи, он умел, как никто другой, поддерживать автора, заинтересовать его идеей других, организовать работу по ее реализации. Он поощрял инициативу сотрудника, умел создать почву для доверительных отношений, держался за каждого сотрудника, выискивая возможности обеспечить его нужды по максимуму.

Помню, как в 1957 году в стране начиналась народная стройка. Юрий Николаевич немедленно ухватился за создавшуюся возможность, принял участие в организации строительства трехэтажного дома, включив в бригаду значительную часть сотрудников лаборатории, нуждающихся в жилье. Он освободил от работы одного из них и добился назначения его бригадиром. В тот период только благодаря его стараниями и инициативе и мне досталась освободившаяся в результате переселения комната в коммунальной квартире.

Мы работали помногу, засиживались на работе до 10 часов вечера, а то и позднее. У нас было множество идей, предложений и, конечно, вопросов. Нам было очень интересно: в лаборатории царила захватывающая атмосфера творческого поиска. Юрий Николаевич умел создать и поддержать эту атмосферу не только морально, он умел вытрясти из начальства все его “денежные потроха” в виде аккордной оплаты, повышенных окладов и т.п. Наше дело было работать. Мы не сомневались, что труд наш будет оценен по максимуму в пределах возможного.

Юрий Николаевич был человеком решительным и ответственным, он умел рисковать. Я вспоминаю, как в самый напряженный момент работы, в цейтноте (раньше сроки срывать было немодно), он, видя нашу усталость, принял нетривиальное решение: послать нас в дом отдыха передохнуть. Принес нам путевки и велел ехать, несмотря ни на что. Конечно, для такого заботливого начальника я готов был работать круглые сутки: только бы не подвести. Правда, я готов был работать круглые сутки и без этого – толкала любознательность и стремление найти и добиться оптимума.

В то время мы разрабатывали новый радиолокатор, который, как показало будущее, явился, пожалуй, одним из наиболее массовых и любимых в войсках ПВО, его последующие модификации эксплуатируются повсеместно вплоть до настоящего времени. За этот локатор группа разработчиков (в том числе Юрий Николаевич) получила Ленинскую премию.

Разработка новой техники требует от человека предельного напряжения сил и полной отдачи. Не сомневаюсь, что до конца этот буквально титанический труд может довести не каждый, так как надо уметь переживать, сохранив жизненные силы и работоспособность, долгие годы неудач, пройти этапы, когда делу не видно конца. Юрий Николаевич обладал для такой работы всеми необходимыми качествами.

Я был в восхищении от своего начальника, мне казалось, что он мог бы по праву занять самую высокую должность в отрасли вплоть до министра (я и сейчас не сомневаюсь, что не ошибался). Главное, Юрий Николаевич умел подобрать перспективных работников, умел расковать их инициативу, обеспечить работу всем необходимым. Он способствовал дружбе в коллективе, своим примером являя добросовестность и порядочность в высшей степени. Он очень радовался успеху подчиненного, новой идее, которую умел оценить по достоинству. Всегда было интересно рассказать ему то, что удалось понять или придумать самому.

Не помню точно, в каком этом было году, то ли в 1960, то ли в 1961, Юрия Николаевича назначили начальником вновь образованного отдела, в состав которого вошла и наша лаборатория. А начальником Первой стал другой человек, к сожалению, неудачно подобранный. Он хотя и был, безусловно, талантливым человеком, но не обладал достаточной внутренней культурой, чтобы сохранить сложившийся стиль руководства лабораторией.

Юрий Николаевич стал руководителем крупной научно-исследовательской работы, а затем главным конструктором нового радиолокатора. В это время наметился его отход от лаборатории: во-первых, в силу его занятости и увлеченности новым делом, в котором его внимание поглотил новый творческий коллектив, во-вторых, и мы занялись каждый своей самостоятельной работой. В дальнейшем тематика лаборатории непомерно разрослась и была разделена между множеством новых коллективов, ставших наследниками “Первой”.

Лучшие традиции Первой лаборатории – высокий научно-технический уровень, творческий запал и целевой настрой сотрудников, порядочность в отношении друг к другу – еще долго сохранялись и развивались в нашем коллективе. И в настоящее время дух первой лаборатории и ее блестящего начальника – Ю.Н.Соколова – продолжает витать в коллективе, хотя, к сожалению, находились люди, которым этот дух был ненавистен, они приложили много сил, чтобы развеять его.

Но в настоящее время коллектив возвращается к свободной творческой жизни. Это и является лучшей памятью о светлой личности Юрия Николаевича Соколова.

А.А. Зачепицкий

Овсяников Василий Иванович

Главный конструктор всемирно известной РЛС ЛЕНА (П-14) и радиолокационного комплекса ЛЕНА-М (П-70),

Зам. Главного конструктора РЛС П-10 и П-12

лауреат Сталинской премии (государственной 1952 г),

Ленинской премии (1960 г).

Награжден орденами Ленина (1971г.),

Трудового Красного Знамени (1968 г.), четырьмя медалями.

Воспоминания о Василии Ивановиче Овсяникове (и немного о себе)

В 1956 г. я поступил на работу в СКБ-197 (ныне ННИИРТ) и был привлечен к разработке аппаратуры СДЦ РЛС метрового диапазона волн П-14 («Лена»). Впоследствии меня познакомили с главным конструктором разработки, лауреатом Сталинской премии Овсяниковым Василием Ивановичем. Ему в то время было 42 года, а мне 26. Одет он был, мягко выражаясь, неважно, на голове проступила лысина, говорил неразборчиво, писал отвратительным подчерком. Кто-то в шутку рассказывал, что Василий Иванович, бывало, и сам не мог разобрать, что им написано. Тогда он шёл к Василию Алексеевичу Авдентову (Авдентов был в то время начальником СКБ, исключительно порядочным и деловым) и только тот мог разобрать его текст.

Василий Иванович был начальником антенной лаборатории. Кроме антенной техники Василия Ивановича интересовал широкий круг вопросов, в том числе помехозащищенность РЛС, которой я занимался. Мы сблизились и много времени уделяли обсуждению актуальных вопросов разработки П-14 и других общетехнических тем.

Василий Иванович любил подумать, это был трезвомыслящий, мудрый человек, обладавший огромным опытом, понимавшим потребности клиента – войск ПВО страны, и возможности промышленности.

Василий Иванович был простым, скромным и доступным человеком. Вокруг его стола в лаборатории «дым стоял коромыслом», сидел народ, решали множество замысловатых вопросов разработки РЛС. Это называлось «варить колун». Работа могла прерываться свежими анекдотами, какой-нибудь забавной байкой. «Колун» мог затянуться до глубокого вечера. А после этого можно было остаться и пообщаться с Василием Ивановичем лично на двоих-троих.

Как руководитель лаборатории, Василий Иванович был не очень требовательный, а старался помочь в сложных вопросах, он был снисходителен, умел простить даже недобросовестность.

РЛС П-14 отличалась от предыдущих станций значительно более высоким энергетическим потенциалом. По сравнению с П-12, которая находилась в то время в разработке, средняя мощность передатчика увеличивалась примерно в 10 раз и площадь антенны – в 5 раз. Потребность в РЛС с таким высоким энергетическим потенциалом вытекала из идеи создания над страной сплошного радиолокационного поля с минимальным числом радиолокационных позиций. С учётом огромной территории страны, наименее затратно эту идею можно было реализовать в метровом диапазоне волн.

Прорабатывалось 2 варианта построения антенны: ФАР на базе излучателей типа Уда-Яга (антенно-волновой канал) и зеркальный – параболоид вращения с горизонтальным размером 32 м и вертикальным – 11 м. На полигоне Орловские дворики, который был выбран Василием Ивановичем и создан по его инициативе, были развернуты макеты этих двух вариантов РЛС. По результатам технического проекта остановились на варианте с зеркальной антенной. Кстати, Василию Ивановичу принадлежит утверждение: «есть антенна – есть станция».

Зеркальная антенна подобных размеров в метровом диапазоне – это было новаторское решение, посильное двум неординарным личностям: Василию Ивановичу и конструктору «от Бога» – Глухих Рафаилу Михеевичу.

Другой особенностью РЛС П-14 была стационарность. РЛС располагалась в домике, это было очень удобно для эксплуатации, особенно в северных районах. В домике была печка, можно было не только согреть помещение, но и поджарить картошки и т.п. Да и в южных районах домик спасает от жары, это не в аппаратной кабине париться.

Интересно, что П-14 заказывалась ГАУ (Главным Артиллерийским Управлением), все средства которого были мобильны – это одна из главных особенностей изделий ГАУ, а тут стационар – в домике. Это свидетельствует о неординарности заказчиков тех далеких времен, об адекватности их мышления. И действительно, зачем дежурное средство, предназначенное для долговременной работы в системе обороны стационарных промышленных районов, выполнять мобильным? Этот вопрос не потерял актуальность и в наше время. Со стороны ГАУ разработкой (начиная от ТТЗ и кончая государственными испытаниями и внедрением в серийное производство и эксплуатацию) руководил талантливый инженер полковник Александр Иванович Облезин. Василий Иванович был с ним в близких дружественных отношениях. Впоследствии мы с Облезиным тоже стали друзьями. Почему дежурное средство РТВ заказывалось ГАУ, а не 4-ым Главным управлением Министерства Обороны 4 ГУ МО (в «простонародье» «ЧИГУМО»), как все последующие? Потому, что в то далекое время 4 ГУ МО – одного из могущественных управлений МО – ещё не было образовано.

В связи с затронутым вопросом «мобильность – стационарность» я хочу упомянуть здесь, что первые два года своей деятельности после окончания радиофака университета я работал на разрабатывающем предприятии МАП (Министерство авиационной промышленности) – ОКБ п/я 416 (впоследствии КНИИРЭ г. Казань). В МАП(е) к аппаратуре предъявлялись значительные ограничительные требования: по весу, объему и энергопотреблению. Как говорится в народе: «грамм-градус-копейка». А тут: стационар, раздолье, делай в любом весе и объеме и потребляй сколько угодно энергии. Это давало возможность реализации наиболее эффективных алгоритмов, пусть сколько угодно затратных.

Замечу, что подобные вольности делали допустимыми значительные аппаратные излишества. Это развращало разработчиков, а мне, пришедшему из авиационной промышленности, представлялось совершенно недопустимым. И на протяжении всей жизни я расходую огромное время на отыскание оптимального сочетания технических решений и указанных факторов по упомянутому выше народному принципу. И всегда эти поиски приводили к максимальной простоте построения и высокой эффективности изделия в целом. В разработанной мной аппаратуре в РЛС П-14 и П-70 трудно было найти лишний резистор. Кстати, широко распространено мнение: «лучшее – враг хорошего». Я проповедую другой тезис: «хорошее – это самое лучшее, а остальное – посредственность!».

РЛС П-14 проходила государственные испытания на полигоне ГАУ – ст. Донгузская Оренбургской области. Там мы встретили Новый 1959 год. Не всё проходило гладко, перед самым Новым годом приключился гололёд. Своевременно включить систему обогрева прозевали, и антенна «сложилась». Это жалкое зрелище мы с И.Г. Крыловым увидели, прибыв на полигон перед Новым годом. Уже через неделю на полигон стали прибывать усиленные конструкции элементов антенны, а через 2-3 недели испытания были продолжены. Нам же повезло – мы в этом перерыве могли в спокойной обстановке, которая никогда не складывалась при разработке, разве что по ночам, тщательно, скрупулёзно отыскивать аппаратурные дефекты и совершенствовать свои блоки СДЦ и всё остальное. Эта работа называлась проверкой на «вшивость». СДЦ – система капризная, требует тщательной отладки всей приёмопередающей аппаратуры в комплексе. Как сказал местный поэт-разработчик Н.В. Канашов: «Когда включают СДЦ, то все меняются в лице».

РЛС П-14 была шедевром радиолокации. Этих станций было выпущено более семисот единиц. Её любили в войсках. Служить на П-14 офицеры направлялись в качестве поощрения. Она стала базовой моделью последующего семейства РЛС («Оборона-14» 44Ж6) и их модификации, которые до сих пор несут боевое дежурство в войсках ВКО. Благодаря высокому энергетическому потенциалу П-14 использовалась в качестве информационного средства при запуске первых спутников земли.

Следующей эпопеей нашей совместной работы была РЛС П-70. Сколько-нибудь подробно описать эту совершенно оригинальную работу в рамках данных воспоминаний не предоставляется возможным. Поэтому я должен отослать читателя к первоисточникам: [1] и [2]. А здесь отметим главное. РЛС П-70 – это самый высокопотенциальный радиолокатор радиотехнических войск СССР и РФ за всю историю их развития. Он превосходил потенциал РЛС П-14 примерно в 30-40 раз. Высокий потенциал был достигнут за счёт огромной зеркальной антенны размером (48*25) кв. м. на крыше 2-х этажного дома и двух мощных передатчиков по 10 кВт каждый. Дальность обнаружения этой РЛС в максимуме достигала 2300 км, это примерно в 4 раза больше, чем у РЛС П-14.

Высокий энергетический потенциал сочетался с высокой разрешающей способностью по дальности за счет использования сложного линейно-частотного модулированного зондирующего сигнала со сжатием в согласованном фильтре приемника. Это был первый в мировой практике (1968 г.) промышленный образец РЛС со сжатием сигнала.

Построение РЛС со сжатием потребовало полного переосмысливания всего опыта, накопленного при создании РЛС с простыми сигналами. Передатчик РЛС с простыми сигналами строился по схеме автогенератора на одной мощной лампе. В РЛС со сложным сигналом необходим был передатчик с независимым возбуждением. Это выливалось в огромное многокаскадное сооружение высотой под потолок двухэтажного дома. В доме размещалась аппаратура РЛС, пункт управления с индикаторными устройствами, учебный класс, комната ЗИП, комната отдыха. Такой дом (правда не со всеми «удобствами») идеально подходил для работы на отдаленных позициях, особенно в северных районах.

В приемнике было введено глубокое ограничение перед согласованным фильтром. Это было нетривиальное решение, оно требовало теоретических и экспериментальных обоснований, которые были проведены нами в ряде опубликованных работ. Был создан также оригинальный согласованный фильтр на базе ультразвукового волновода. Все эти вопросы изложены в [1, 2].

После разработки и внедрения РЛС П-70, начиная с 1975 года, я начал работать самостоятельно над РЛС 55Ж6 («Небо»), 55Ж6У («Небо-У») [3], 55Ж6М («Небо-М»)³, а в последствии 55Ж6Т («Небо-Т»). Индекс и шифр РЛС нашей разработки – это наш бренд, меняются только приставные буквы. В связи с этим в Капустином Яре вошло в употребление новое слово «Отнебись».

А Василий Иванович приступил к разработке РЛС «Обь», которая, к сожалению, была закрыта на одном из промежуточных этапов. Макет этой станции, вернее остатки от макета – опорно-поворотное устройство на высоких сваях, на котором размещалась АФАР огромных размеров, до сих пор стоит на полигоне Орловские Дворики.

История этой работы такова. Как-то раз, кажется в 1970 г., одно из управлений 4 ГУ МО предложило Василию Ивановичу построить РЛС для контроля космического пространства, в котором уже к тому времени накопилось много космического мусора. По нашему замыслу эта РЛС должна была раз в 10 превзойти РЛС П-70 по энергетическому потенциалу. Однако нашим конкурентам из известных Московских НИИ удалось выдворить нас из этого привлекательного тематического направления.

Тогда Василий Иванович решил предложить эту РЛС нашему традиционному клиенту РТВ. Я, к тому времени уже вполне самостоятельный, сложившийся специалист, не поддержал Василия Ивановича. Мне представлялась эта работа неадекватной потребностям РТВ (хотя в настоящее время я думаю, что был неправ) и я отказался от участия в ней, несмотря на его уговоры – ведь мы столько лет проработали «рука об руку» и с большим успехом, и мне тоже было жалко уходить из группы главного конструктора (ГГК).

Василий Иванович в значительной степени отличался от других своим необычным поведением. Его чудачествам можно было подивиться. Например, нередко Василий Иванович забывал захватить в командировку паспорт или командировочное удостоверение, или справку о допуске. «Фрунзенская набережная» вставала на дыбы, чтобы пропустить его без этих обязательных документов. На оперативные совещания, проводимые руководством, Василий Иванович опаздывал, чем приводил «в бешенство» одного из директоров, который любил порядок, даже где его не требовалось.

Мы с Василием Ивановичем стали большими друзьями, вместе побывали в бесконечном числе командировок, включая длительные – в Капустном Яре и в Донгузской.

Поездки в командировку в Москву, как правило, проводились по заведенному ритуалу. За 2-3 часа до отправления поезда Василий Иванович заезжал ко мне домой с Мызы на ул. Тимирязева. Мы ужинали. Моя дорогая супруга Ляля готовила что-нибудь вкусное и, конечно, употреблялось по 2-3 рюмочки коньяку.

В Москве, в свободных «окнах», мы почему-то всегда отправлялись в зоопарк и бродили там, жалея диких животных, или ловили в пруду рыбу.

Любимый тост Василия Ивановича – это пожелание: «Чтобы удача нас преследовала» – обычно за ней гоняются, зачастую безрезультатно. Эти пожелания Василия Ивановича всегда сбывались. Вспомните П-14 – Ленинская премия и П-70 – Государственная премия мне и И. Г. Крылову (за новые научно-технические результаты по сжатию сигналов и автокомпенсации помех (в РЛС «Оборона-14» – транспортабельной модификации РЛС П-14).

На турбазе мы с Василием Ивановичем жили в одной скромной комнате, оба были страстными грибниками, сушили грибы прямо в номере на обогревателе. Особое место занимали охота и рыбалка. У Василия Ивановича был престижный автомобиль – черная «Волга». Эту – вторую по счету модерновую черную «Волгу» ему предоставили возможность приобрести за выдающиеся успехи в разработках. На этом автомобиле мы регулярно ездили в Орловские Дворики, на турбазу Умзово, на охоту, рыбалку.

Василий Иванович любил шутку, свежий анекдот. Его разговор всегда содержал какую-нибудь загадку, изюминку. Вспоминаю этап регулировки в РЛС П-70 в Орловских двориках. Работа идёт к концу. Приезжает на полигон Василий Иванович, мы докладываем результаты, демонстрируем работу РЛС. Конечно был ряд замечаний. Заключение Василия Ивановича после обсуждения: «Да, она уже мурлыкает, надо чтобы она замяукала».

Василий Иванович умел схитрить. Я помню на испытаниях РЛС П-70 в Капустином Яре как-то раз проходило заседание государственной комиссии, было довольно много вопросов, в том числе спорных. Уже к вечеру Василий Иванович вцепился в какой-то никчемный вопрос, кажется, по названию какого-то шильдика. Уже 9 часов вечера, рабочий день давно закончился, а мы заседаем, впереди спорный вопрос, требующий серьезного обсуждения. Я шепчу Василию Ивановичу: «Хватит тянуть резину», а он свое. В конце концов, когда все очень устали, Василий Иванович выиграл спорный вопрос в 10 минут. После этого, уже вечером в гостинице, за расслабляющей рюмкой технического спирта Василий Иванович объяснил мне, что эту тягомотину он задумал заранее.

Василий Иванович умел выделить главное, а всякие мелочи обсуждались потом, правда, с не меньшей тщательностью. А не главное – это то, что по меткому выражению Василия Ивановича, «на дальность не влияет» – стало любимой поговоркой для выделения главного, в том числе, применительно к вопросам, не имеющим отношения к радиолокации. Например: «Послушай, ведь она тебе изменила» «Не бери в голову – на дальность не влияет!»

Василий Иванович был тренером футбольной команды антенного отдела, его познания в этом виде спорта были довольно велики. Мы ходили на стадион на футбольные матчи, каждый из нас «болел» за свой отдел.

Вначале этих воспоминаний я упомянул, что Василий Иванович выглядел неважно. Тем не менее, на своем последнем новогоднем балу, ему тогда было за 80, Василий Иванович показался мне хорошо одетым красавцем-мужчиной.

Я сопровождал Василия Ивановича до последних дней его жизни. Устраивал его в больницу, хлопотал по врачам и прочее. Это был мой Большой учитель и Близкий друг. И не только мой. След подлинного новаторства, сочетающегося со здравым смыслом, оставленный нам Василием Ивановичем, живет в работах коллектива ННИИРТ и приносит ему заслуженный научно-технический и производственный авторитет. А я, следуя заветам Василия Ивановича, хочу пожелать коллективу на следующие 70 лет, чтобы удача продолжала неизменно преследовать его по жизни и по работе.

Литература:

[1]. Зачепицкий А. А. Страж Советского неба. ВКО №3, 2007

[2]. Зачепицкий А. А. К празднику долголетия Я. Д. Ширмана и его неувядающих научно-технических идей, Прикладная Радиоэлектроника, Украина, Т8, 2009 г., №4

[3]. Зачепицкий А. А. Путь к трем координатам, ВКО №4, 2007г.