Читать книгу: «Пока не пройдёт дождь», страница 5
Так это он и есть, тот самый Страж!
Одновременно раздался и загрохотал под сводами низкий голос, исходящий от фигуры. Он был похож на человеческий густой бас, но с какой-то металлической, машинно-скрежещущей нотой. Мне показалось: это было само Повеление, выраженное в звуке. Голос произнёс:
– Подойди!
Я диким усилием преодолел трепет перед исполином и на дрожащих ногах спустился с нескольких ступенек, ведущих от двери к полу. Потом сделал ещё несколько шагов навстречу грозной фигуре.
– Иди сюда! Не бойся! – пророкотал Страж Неба, и опять каменные стены многократно отразили эхо его голоса.
Голос это буквально подавлял, но как ни странно, но в его интонации я уловил нечто ободряющее. Собравшись с духом, я подошёл ещё ближе. От Стража теперь меня отделял десяток шагов, и теперь я смог как следует разглядеть его.
Это существо действительно походило на человека, но было на порядок больше. Его фигура была с ног до головы облачена в нечто, более всего напоминающее рыцарские доспехи – повторяя контуры человеческого тела, они тускло поблёскивали металлом. А то, что я поначалу принял за голову, оказалось продолговатым шлемом с двумя узкими прорезями для глаз. Лицо (если оно имелось) было наглухо закрыто забралом. Как выглядел тот, кто скрывался внутри этой амуниции – так и осталось для меня неизвестным.
Одна особенность поразила меня: глазные прорези мерцали оранжевым светом. То тускло, то ярко. Как будто там, за ними полыхало пламя. Пожалуй, это было самой впечатляющей чертой облика Стража.
Я стоял перед ним, застыв, и ждал, что будет дальше.
Несколько секунд Страж Неба молча смотрел на меня, будто бы разглядывая и решая, что со мной делать. Потом вдруг вся его громадная фигура резко подалась вперёд. Он наклонился ко мне, и из этих отверстий в шлеме меня обдало жаром, как из печки.
– Я знаю, зачем ты здесь, – прогудел он, и у меня было ощущение, будто рядом работал мощный динамик. – Но я должен решить, достоин ли ты.
– Достоин… чего? – впервые, как попал сюда, подал я голос.
– Достичь вершины, – пояснил Страж Неба. – И я подвергну тебя испытанию.
– А если я не справлюсь? – спросил я с замиранием.
Страж Неба издал короткий звук, похожий на смешок. Это было так неожиданно с его стороны, так не соответствовало всей этой мрачно-суровой обстановке, что я почувствовал себя менее скованным и напуганным.
– Тогда вернёшься туда, откуда пришёл! – сказал он. – Но дорога сюда будет для тебя навсегда закрыта.
– Значит, у меня только одна попытка?
– Любому, кто явился сюда, даётся одна попытка. Не думай, что это несправедливо. Только одному из миллиона даётся сама возможность предпринять её.
Я не мог более ничего говорить и молчал ошарашенный. Даже язык не поворачивался спросить, что за испытание приготовил мне Страж Неба.
– Ты можешь прямо сейчас отказаться от испытания и уйти, – нарушил он молчание. – Никто тебя не осудит и не накажет. Ведь ты всего лишь человек. Даю тебе на размышление одну минуту.
Он поднял правую руку, сделал ею какой-то замысловатый жест в воздухе, и на ладони в огромной железной перчатке возникли песочные часы. Они как будто материализовались из воздуха. Да, такое старинное устройство отмерять время – в деревянном корпусе, с двумя отделениями из стекла и узкой перемычкой между ними. Но размером этот прибор был с меня. Вернее, с тем, что я воспринимал как собственное тело.
Страж перевернул часы вверх наполненной частью и поставил их на пол. Я увидел, как сразу же из неё в нижнюю, пустую, побежала струйка песка.
– Господин Страж, так что же это за испытание? – выдавил я наконец.
Страж Неба опять усмехнулся. То ли его позабавило моё обращение к нему, то ли сам мой вопрос был нелепым.
– Соглашаться на испытание или нет, не зная, в чём оно, – загремел его голос, – это тоже часть испытания. Ты ведь явился сюда, отправляясь в неизвестность. Так что будь готов и к этому.
Я в растерянности молчал, глядя на холмик песка в нижнем сосуде. Холмик медленно, но неудержимо вырастал на глазах. Мною снова начал овладевать липкий, ползучий страх перед неизвестностью. Я почти физически ощущал, как во мне борются этот страх и желание пройти начатый путь до конца.
– Так и быть, я тебе дам подсказку, – произнёс Страж Неба. – Это будет испытание твоего ума и воли. Тебе предстоит поединок со мной на поле интеллекта.
– С вами… на поле интеллекта? – переспросил я в крайнем замешательстве. – Это как же, господин Страж?
– Хватит вопросов, – гаркнул монстр. – Решай наконец, у тебя мало времени!
Действительно, данная мне минута истекала. Я видел, что вот-вот песок полностью высыплется из верхнего сосуда. Моё внутреннее напряжение стало мучительным и достигло какой-то критической точки. Вдруг что-то резким усилием оборвало его. Судорожно сглотнув сухой комок в горле, я сказал:
– Хорошо, я согласен пройти испытание.
– Я рад это услышать, – Страж Неба вымолвил это, как мне показалось, с некоторым удовлетворением в голосе. – Тогда приступим!
Я подумал, что сейчас последует что-нибудь вроде загадки, которую Сфинкс задавал всем, кто пытался пройти мимо него. Но мой устрашающий собеседник опять проделал правой рукой какую-то непонятную мне манипуляцию в воздухе. И тут же место на полу, которое было между нами, стало меняться. Сначала на нём обозначилась более светлая и чётко очерченная квадратная площадка размером со стол. Затем этот участок пола разом, подобно лифту, поднялся мне по пояс и застыл. Одновременно сама площадка разделилась на 64 равных квадрата, попеременно окрашенные тёмно-коричневым и белым цветом.
Боже мой, это была большая шахматная доска!
Не веря своим глазам, я наблюдал, как на начальных полях возникают фигуры – так же, как песочные часы недавно, они словно бы сгущались из окружающего пространства, обретая форму и плотность.
Так вот что имел в виду Страж Неба, когда сказал про поединок с ним. Он предлагал мне сыграть с ним в шахматы! Признаться, я был совершенно обескуражен таким поворотом. В обычной обстановке, слушая такую историю от кого-то другого, я бы, наверное, посмеялся. Но сейчас мне было не до смеха.
Играть я умею, и довольно-таки прилично. Но чтобы здесь, в этом мире… И каков Страж Неба как противник? Может, по силе игры мы соотносится с ним так же, как по размерам?
И он ведь не сказал, что будет со мной, если проиграю. Может, лучше было отказаться?
И всё-таки я должен принять вызов. Я же согласился на испытание.
– Ну что, готов? – вывел меня из оцепенения гулкий голос.
Признаться, шахматы я всегда любил. Будучи школьником и студентом, занимался ими всерьёз. Играл в разных соревнованиях и выполнил норму кандидата в мастера. Возможно, достиг бы большего, но потом времени на игру не хватало. Однако никогда не упускал возможности сыграть с достойным противником.
Я часто задавался вопросом, в чём притягательность этой древней игры для многих. В первом приближении отвечаю себе так. В ней, как ни в какой другой, человек может творчески выразить себя. При достаточно жёстких правилах, определяющих течение игры, шахматы предоставляют игроку также и свободу выбора. Однозначность конечной цели в шахматной партии гармонично сочетается с неоднозначностью способов и путей её достижения. В силу бессчётного числа вариантов и позиций соперники входят в зону неопределённости, где могут творить (насколько позволяют друг другу) некую новизну. Течение шахматной партии (при условии соразмерности силы игроков) – это всегда новая история, повествование, сюжет, который мы с партнёром создаём совместными усилиями. Другое дело, что эта история может быть захватывающей, как мастерски написанный авантюрный роман, а может быть скучной и пресной, как бухгалтерский отчёт.
Много говорится о внутренней красоте шахмат и природе этой красоты. Мне кажется, в них более всего привлекает торжество неожиданного изящного исключения над, казалось бы, незыблемым железобетонным правилом; координации и маневренности над грубой силой. Шахматы, безусловно, логичная игра, но её логика многослойная и нелинейная, а в отдельных случаях парадоксальная. Подобная логика нередко действует и в реальной жизни.
Я бы сказал, что красота шахмат проявляется, прежде всего, в несиловых решениях. Когда качество сил (расстановка, акценты, согласованное взаимодействие) оказываются, в конечном счёте, важнее, чем их количество, и это решает исход партии. Если провести приблизительную аналогию из жизни: подобрать ключ к замку гораздо легче и эффективнее, чем ломать его или выбивать дверь. Или, пользуясь военным языком, настоящее искусство полководца состоит в том, чтобы «побеждать не числом, а умением». У даосов, кстати, много написано об этом умении (включая различные единоборства).
Такие несиловые воздействия (не только в шахматах, между прочим) всегда производит впечатление некоей магии, чуда. Как будто привычная логика опровергается. Но на самом деле это не опровержение линейной логики, а обнаружение логики более высокого порядка, более близкой к гармонии. Выявление более сложной и глубокой закономерности как реализация возможностей, скрытых в конкретной позиции.
То, что шахматы во многом моделируют разные аспекты жизни, подмечено многими. Главная параллель между жизнью как осознанным человеческим бытием и игрой в шахматы, на мой взгляд, в следующем. В жизни тоже действуют некоторые общие правила. Но время от времени в них вмешивается и их корректирует (а то и совсем отменяет) нечто такое, что не имеет с обычной логикой ничего общего. Каждый хоть раз сталкивался с невероятными совпадениями. Со многими происходят странные события, выпадающие из обычного хода вещей и иной раз круто меняющие судьбу. И всё это тоже не волшебство, не сверхъестественное и не игра слепого случая, а, возможно, проявление другой, высшей логики жизни, пока не понятой нами.
Если сравнивать шахматы с Жизнью как природным явлением, то мы найдём ещё более глубокую аналогию. Чтобы пояснить её, зайду издалека.
Жизнь сама по себе – во Вселенной исключительное явление. Она не возникла бы на Земле, если бы материей управляла только, скажем так, логика неживой природы. Одной такой «логики неживого» (той, что описывается языком физических законов) для описания мира недостаточно, и это понимали все великие учёные.
Однажды Жизнь зародилась на нашей планете из не-жизни и проделала долгий путь развития от одноклеточных до разумных организмов. Может быть, развитие пойдёт ещё дальше – кто знает, где предел эволюции на нашей планете? Какие ещё возможности Жизни раскроются на крохотном оазисе по имени Земля, затерянном в космосе? Каким законам подчиняется это развитие? Можно сказать наверняка: законы эти куда сложнее и, так сказать, «объёмнее» тех, что нам известны. Мы как вид самодовольно полагаем, что достигли полного понимания Вселенной и самих себя, но это не так. Думаю, настоящие открытия впереди.
На самом глубоком уровне – отдельных органических молекул – Жизнь «работает» посредством таких вот многочисленных «исключений», которые сама же изобретает в ходе эволюции. Далеко не буду углубляться в тему, укажу только на один факт. Вот ферменты, природные катализаторы, которые регулируют почти все биохимические процессы. Каждое из этих веществ, обладая уникальной молекулярной структурой, инициирует отдельную реакцию, которая без него в обычных условиях или невозможна, или требует куда больших затрат энергии. Это ли не впечатляющие примеры торжества исключения над правилом?
И в Жизни как явлении, и в шахматной игре, общее – проявление гармонии. Опираясь на предыдущий пример: это достижение результата не через силу, а путём согласованности, гармоничного взаимодействия, которое оказывается в конкретных условиях более действенным, чем сила. Что есть гармония – сложный философский вопрос. Если коротко, думаю, это и есть высшая, предельная степень согласованности. И это нечто такое, что принадлежит к самим основам бытия. Но я сейчас не о том.
Гармония проникает из высших областей – более свободных и с большими возможностями, в низшие области – с меньшим числом степеней свободы. Только в шахматах это моделируется в области рационального (и отчасти интуитивного) мышления, а живая природа демонстрирует в реальности на протяжении всей эволюции. Кстати, это же относится и к любым видам творческой деятельности человека, к сути творчества вообще.
И что существенно, это взаимодействие высшего и низшего происходит так, что законы низших областей при этом не нарушаются. Такое воздействие сверху вниз, если смотреть на ситуацию извне, происходит, как если бы низшая сфера своими силами и средствами организовала самое себя оптимальным образом. То есть несиловое начало исподволь управляет силовым.
Получается: лучшая (на мой взгляд) из игр, придуманных человеком, отражает самую глубокую закономерность жизни как природного явления.
Помимо этих общих соображений, у шахмат я нахожу неожиданные связи с древнекитайской натурфилософией. Скажем, то, что игра разворачивается на 64 полях. Для известного трактата «И цзин» (гадательной книги Перемен) число 64 – главное. Таково количество гексаграмм-толкований, которые, по замыслу авторов, охватывают все типы жизненных ситуаций. Может, это просто совпадение, не возьмусь судить.
Мимоходом отмечу ещё одно любопытное совпадение, но из другой области. У всех живых организмов на Земле генетический код записан в ДНК и РНК посредством четырёх азотистых оснований (нуклеотидов). Три последовательно соединённых и встроенных в цепочку ДНК нуклеотида (триплет) соответствуют определённой аминокислоте. Последовательность триплетов в молекуле ДНК или РНК задаёт порядок соединения аминокислот в процессе синтеза белков. Так вот, число всех возможных комбинаций, то есть способов выбрать три последовательных символа из четырёх разных, равно 64. Другое дело, что всё живое на Земле построено при помощи только 20 из этих комбинаций. Получается, генетический алфавит информационно избыточен. О значении данного факта тоже можно поразмыслить, но не сейчас.
Вернусь к параллелям, которые я прослеживаю между шахматной игрой и даосским мировосприятием.
Борьба и единство противоположностей – белого и чёрного, света и тьмы, инь и ян. Борьба – понятно, друг другу противостоят две армии. Но это более глубокая штука, чем просто конфронтация двух сторон. Это взаимодействие и единство дополнительных начал, а борьба – аспект этого взаимодействия. Нет одного из них – нет и войны. Война возможна, только когда есть обе стороны, причём обе стремятся к одному и тому же, но каждый со своей позиции.
Мирный исход (ничья) – достигается, когда обе армии достигают совершенства в воинском искусстве. Именно поэтому в поединках мастеров (я имею в виду шахматных) так часты ничьи. В шахматах не существует универсальной выигрышной стратегии для какой-либо из сторон. Но они существуют для конкретных позиций (опять же, не всех). Так же и в даосском учении о всеобщем Пути: если ты идёшь путём Дао (путём гармонии), – ты непобедим, но и побеждать никого не стремишься. Если ты отклоняешься от пути Дао – ты можешь кого-то победить. Но то, что в тебе самом стало причиной отклонения, обернётся для тебя поражением в другой ситуации или с другим противником.
Путей к победе может быть много. Можно идти к ней «янским» путём, можно «иньским», – смотря какое начало преобладает в твоей природе. В ком-то преобладает стремление к натиску и атаке, к быстрым тактическим операциям и бурным осложнениям. А кто-то предпочитает стратегический, в большей степени выжидательный подход, неторопливую и спокойную маневренную борьбу. Но оптимальный подход к игре в целом состоит в сохранении динамического равновесия во всех её аспектах. Выигрывает чаще тот, кто искуснее умеет следовать этому равновесию. Другими словами, лучший путь к победе пролегает через гармоничный баланс «инь» и «ян». Как писал один великий мастер воинского искусства, «стратегия без тактики – это самый длинный путь к победе, а тактика без стратегии – это только суета перед поражением».
Всё это мне вспомнилось, когда я предстал перед Стражем Неба и тем испытанием, которое он мне предложил.
– Я готов, – ответил я.
– Если не сумеешь выиграть, пойдёшь назад, – сказал Страж Неба. – Даю тебе на ход одну минуту. Если не сделаешь ход вовремя – ты проиграл. Можешь взять себе белые фигуры.
– Хорошо, господин Страж, – пробормотал я.
По крайней мере, он оставит меня в живых в случае проигрыша или ничьей. Это уже обнадёживало. Но если бы я вообще не умел играть? Он ведь даже не спросил! Может, он каким-то образом знал, и в противном случае у меня было бы другое испытание?
Я и сейчас не знаю ответа, а в тот момент мне было совсем не до того.
Я подошёл вплотную к шахматной доске. На моей стороне были белые. Протянул руку – хорошо, достаю все фигуры. Поднял одну фигуру, другую, прикидывая, насколько они тяжёлые. Но они, к моему изумлению, оказались почти такими же лёгкими, как если бы это были обычные деревянные фигурки. Из чего же они состоят? Из чего вообще состоит всё это вокруг?
– Твой ход! – рявкнул Страж.
Он перевернул песочные часы. Песок посыпался.
Я стоял несколько секунд в раздумье. Как начать, если я не знаю, что за игрок этот гигант? Вряд ли он играет хуже меня. Лучше выбрать хорошо известный мне и надёжный дебют. Но такой, чтобы можно хотя бы пытаться играть на победу. Ведь меня не устроит другой результат.
Иначе лучше сразу отказаться и уйти отсюда навсегда. Но если уж я ввязался в это приключение, отступать негоже.
Мне довелось сыграть немало партий. Но это была главная партия в моей жизни. От неё зависело гораздо больше, чем от всех остальных, вместе взятых.
Я собрал в кулак всю свою решимость и…
«Вот это да!» – подумал я, бегло просмотрев следующие несколько страниц. Там была запись той партии, которую Е.Г. сыграл с этим фантастическим персонажем. К тому же с примечаниями и комментариями. Он запомнил её и вынес в своей памяти из погружения! Игра в шахматы как часть визионерского опыта – вот уж чего никак не ожидал в этом дневнике. Мой друг и тут не переставал удивлять меня. Меня охватило предвкушение чего-то экстраординарного.
Я тоже увлекался шахматами. У нас с Е.Г. было много сражений, еще со времён студенчества. Он играл лучше меня. Когда-то выполнил норму кандидата в мастера, а мой уровень вряд ли был выше первого разряда. В отличие от меня, он основательно изучал шахматную теорию. Конечно, он выигрывал чаще, однако не настолько, чтобы нам было неинтересно состязаться за доской. И мне иной раз доводилось побеждать его. После чего он как-то по-детски досадовал по этому поводу – впрочем, недолго. Было даже забавно.
Манера игры у нас с ним разная. Наверное, она соответствует складу ума и характеру. Е.Г. играет остро, азартно, всегда стремится захватить инициативу, любит жертвовать и атаковать. И иногда идёт на неоправданный риск, что приводит его к проигрышу. Мне же больше нравится переиграть противника в позиционном ключе. Доказать, что моя стратегия оказалась в конечном счёте более последовательной и сильной. Если позиция позволяет, я и сам не прочь устроить охоту на неприятельского короля. Но всё же стараюсь идти к цели обходными путями. В шахматах (как и в жизни, отметил бы Е.Г.) они оказываются надёжнее, а иногда и ближе, чем прямые. Пользуясь терминологией Е.Г., его собственный подход к игре был в большей степени «янский», а мой – «иньский». Возможно, и в жизни было так же…
Я усмехнулся этим мыслям. Потом вытащил из стола потёртую временем шахматную доску и расставил фигуры. Да, немало на ней сыграно партий между нами. Сможем ли ещё?
Наверное, если кто-то заглянет сейчас в кабинет, то это будет выглядеть по меньшей мере странно. Но меня это не смущало. Ведь мною движет не только и не столько любопытство, сколько желание понять, что испытал Е.Г. в этих погружениях. И почему он до сих пор не вынырнул…
Я снова взялся за тетрадь.
…сделал первый ход.
1. Я передвинул пешку с поля d2 на поле d4 и взглянул на Стража. Не раздумывая, он протянул металлическую руку. И с осторожностью, которой трудно было от него ожидать, взял кончиками пальцев пешку с поля d7 и переместил на d5.
Тотчас же в нижнем отделе часов песок, который успел насыпаться, исчез, как будто его сдуло. А верхний отдел, будто ниоткуда, снова наполнился до прежнего объёма, и песчинки сразу побежали из него вниз. Пару секунд я зачарованно смотрел на это магическое превращение. По крайней мере, это было по-честному. Потом моё внимание вернулось к доске.
2. Попробуем разыграть ферзевый гамбит, подумал я, и пошёл пешкой с поля с2 на с4. Страж сразу же перевёл коня с g8 на f6. Похоже, теорию дебютов он знал не хуже меня.
3. Так, принимать гамбит он не хочет… Ладно, будем просто развивать фигуры по основным дебютным правилам. Немного подумав, я переставил коня с g1 на f3 и мельком глянул на часы. Всё было без обмана: верхний сосуд снова был пока полон. Страж без промедления поставил коня с b8 на c6. Да, он избрал редкий вариант. Обычно чёрные здесь отвечают по-другому. Не собирается ли он с самого начала меня смутить?
4. Буду пока играть надёжно и избегать сомнительных ходов, решил я, и передвинул пешку с е2 на e3. Страж тут же пошёл слоном с с8 на f5.
5. Выводить второго коня или предложить размен слонов ходом с f1 на d3? А, вот что: после появления моего ферзя на d3 у чёрных будет неприятный прыжок конём на b4. Нет уж, подумал я, и пошёл конём с b1 на c3. Страж сразу передвинул пешку с е7 на e6. Было ясно: в знании дебюта он мне не уступает, и переиграть его с самого начала не удастся. Шансы надо искать в середине игры. Или в эндшпиле, если я до него дотяну…
6. А пока главное – не делать грубых ошибок. Я передвинул пешку с а2 на a3. Думаю, это полезный ход, отнимающий пока у чёрных фигур поле b4. Страж, не колеблясь ни секунды, выдвинул слона c f8 на e7. Интересно, размышляет ли он вообще? Если им движет некий коллективный разум, то он намного превышает мой, и мне надеяться не на что. Но всё равно надо гнать эти мысли и сосредоточится на игре. По крайней мере, без борьбы я сдаваться не намерен.
7. Что если расшириться на ферзевом фланге, пока он мне это позволяет? И вывести чернопольного слона на большую диагональ? Я полминуты размышлял, выбирая между выходом белопольного слона и броском пешки. Последний ход казался мне более рискованным. Но и более перспективным. Наконец я передвинул пешку с b2 на b4. Страж сразу же ответил короткой рокировкой. Чёрт, всё он делает правильно!
8. Может, пора уже вывести белопольного слона? Но он тут же сыграет dc, и я потеряю темп, это ясно. Ладно, выведу другого слона. Вдруг он всё-таки сейчас решит взять пешку? Я переставил слона с с1 на b2. Но надежда моя была наивна – Страж пошёл пешкой с а7 на a6.
9. Дальше медлить с развитием королевского фланга становилось опасным. Я передвинул слона с f1 на d3. Ответ Стража был предсказуем. Он взял пешкой d5 мою пешку c4.
10. Я взял слоном пешку с4, ожидая ответного хода b7—b5. Но Страж передвинул ферзя с d8 на d6. Получалось, он завершил развитие фигур, а я ещё нет.
11. Отставать нельзя! Я тоже сделал короткую рокировку. И опять Страж удивил меня. Я бы здесь двинул пешку b7 на два поля, нападая на слона. Но он по-прежнему без раздумий переставил коня с f6 на d5. Вероятно, он провоцирует меня на опрометчивый ход е3—е4? Но я же вижу, что на это он возьмёт конём моего коня на с3, после чего отчаянная пешка на е4 погибнет. Нет, я всё же не настолько слабый игрок, чтобы попадаться в такие примитивные ловушки.
12. Я передвинул ладью с f1 на e1. Теперь ход е3—е4 возможен. Хотя для черных это не страшно. Ведь у них всё равно есть ответное взятие коня на с3. И тут Страж впервые за всю партию задумался. И меня это несколько обрадовало: и он может испытывать трудности! Значит, ситуация для меня не безнадёжна. Правда, думал Страж всего несколько секунд, после чего передвинул ладью с f8 на d8.
13. Я передвинул ладью с а1 на c1. Лучше ей стоять на полуоткрытой линии. Страж наконец взял моего коня на с3 своим конём с d5. Дебют я не сдал, пока держусь. Начинается миттельшпиль.
14. Я ответно взял слоном коня на с3. Страж после короткой паузы двинул пешку с g7 на g6. Смысл этого хода остался для меня загадкой. Возможно, он хотел перевести на g7 слона.
15. Напрашивается ход е3—е4. Неужели он не боится этого продвижения? Ах, да, у него же потом есть ход слоном на g4, после чего я, скорее всего, потеряю пешку на d4. Он всё время заманивает меня на сомнительную дорожку. Хитёр! Я двинул пешку с h2 на h3. Теперь слон на g4 не пойдёт. Но Страж тут же переместил его на e4.
16. Ладно, а что если ещё раз напасть на слона? Я пошёл конём с f3 на d2. Противник быстро ответил, переставив слона с е4 на d5.
17. Значит, сейчас он не против разменять белопольных слонов. Но что мне даст этот размен? Нет, пока лучше уклониться и создать угрозу поймать его слона. Я отошёл слоном с с4 на d3. Теперь уже чёрные не могут игнорировать возможность продвижения е3—е4. Страж, видимо, ожидал это, и сразу пошёл пешкой: е6—e5.
18. Он даёт мне понять, что ни е3—е4, ни взятие d4:е5 ему не страшны. Хорошо, а что если потревожить его ферзя? Я снял коня с d2 и поставил его на c4. Страж опять ненадолго задумался. Потом передвинул ферзя с d6 на e6. Понятно, он предпочёл не менять своего слона на моего коня, а усилить нажим на пункт с4.
19. Так, брать конём на е5 плохо. После разменов коней на поле е5 открывается вертикаль d, и мой белопольный слон попадает под связку ладьёй. Недолго думая, я отошёл слоном с с3 на b2. Теперь наконец-то я могу пойти е3—е4. Или пусть берёт коня на с4. Но Страж разгадал мой нехитрый план и сам продвинул пешку с е5 на e4, сгоняя с места моего слона.
20. Я перевёл слона с d3 на f1. Здесь ему самое место, пусть защищает королевский фланг. И тут Страж сделал наконец выпад b7—b5.
21. Этого хода я ожидал, и сразу отошёл конём с с4 на d2. Другие возможные отскоки казались мне рискованными. Страж теперь размышлял непривычно долго. Вроде бы моя позиция не хуже. Вперившись взглядом на поле сражения, я гадал, какую же дальше стратегию он выберет. И был немало удивлён, когда он передвинул ладью с d8 на b8. Судя по всему, он собирается наступать на ферзевом фланге!
22. Я без промедления передвинул ферзя c d1 на с2. Странно, что он позволил мне так легко захватить вертикаль. Пока я хлопал глазами, соображая, что бы это значило, Страж сыграл а6—a5. Теперь стал ясен его план: направить всю силу фигур на ферзевый фланг и создать проходную пешку на одной из линий – а или b.
23. Я взял пешкой b4 пешку a5. Ход был вынужденным, лучше ничего я не видел. Страж тут же побил пешку на а5 конём. Тут я всерьёз задумался. Противник отдаёт мне пешку на с7. Но стоит ли брать её? Наверняка здесь кроется какой-то подвох. Если я возьму, то скорее всего он ответит прыжком коня с а5 на с4. Все последствия я сосчитать не мог, но похоже, что во всех вариантах он съедает пешку а3. А пешка b5 станет опасной проходной, поддерживаемой всем чёрным войском. Кроме того, на моё взятие у него есть разные промежуточные нападения на ферзя. Скажем, ладья может пойти на с8 или b7, а слон – на d6. После чего чёрные быстро перегруппировываются и сооружают по диагонали h2—b8 грозную батарею из слона и ферзя, нацеленную на мой королевский фланг. Как бы то ни было, позиция получается очень сложная, её до конца не просчитает и игрок экстра-класса, тем более за минуту. А я шахматист не такого уровня, и у меня уже осталось… Я глянул на часы: всего несколько секунд, чтобы сделать ход.
24. Нет, лихорадочно соображал я, не буду принимать этот данайский дар! Но что делать? Кажется, его позиция уже лучше моей. Думай же, думай! Нужно срочно начинать какую-то контригру! Да, подрывать центр – ничего другого не остаётся! Краем глаза я видел, что песок вот-вот высыплется. И на последних секундах отпущенной мне минуты я двинул пешку с f2 на f3.
Если бы Страж ответил на это продвижением пешки f7—f5, подкрепляя пешку е4 и запирая центр, моё положение становилось совершенно бесперспективным. Этого я и опасался, ожидая его следующего хода. Конечно, я и тогда бы продолжал бороться. Только за какой результат? Та позиция не обещала белым больше ничьей. И противник вряд ли предоставил бы мне дополнительные шансы. Но Страж, видимо, решил, что вскрытие позиции в центре будет в его пользу, и взял пешкой e4 дерзкую пешку f3.
25. Это был критический, переломный момент в партии. Наверное, Страж рассчитывал на ответное взятие. Но мне удалось найти единственный ход и далее связанный с ним план игры, который позволил мне перехватить инициативу и круто изменил ход партии. Я решительно двинул пешку с е3 на e4. Всё-таки этот ход у меня получился! Страж задумался. Наверное, я в первый раз его серьёзно озадачил. Впрочем, размышлял он недолго и взял пешкой мою пешку на g2. Что ж, логично – я бы тоже здесь сыграл именно так.
26. Не колеблясь, я побил слоном пешку на g2. Конечно, не брать же его слона на d5, после чего будет gf с шахом, и мой король остаётся совсем голым, – тогда уже можно сдаваться. Страж передвинул слона с d5 на c4. Да, я остался без пешки, но теперь у меня появилась возможность резко активизировать свои фигуры.
27. Следующим ходом я бросил ещё одну пешку вперёд – с d4 на d5, нападая на чёрного ферзя и заодно открывая диагональ своему чернопольному слону. Потом взглянул на Стража. Этот гигант был во время игры абсолютно бесстрастен, как машина. Немного подумав, он отошёл ферзём на d7. Казалось, такой резкий поворот в течении игры ничуть не смутил его. Интересно, подумал я вскользь, испытывает ли это существо какие-то эмоции?
28. Не знаю насчёт него, но меня охватило воодушевление. На доске возник тот тип позиций, которые я играю с наибольшим удовольствием, – когда фигур на доске больше, чем пешек. Борьба приобретает открытый характер, становится динамичной и насыщенной тактическими нюансами. А сейчас к тому же у меня вырисовывается прямая атака на короля соперника. Впервые я понял, что могу выиграть у Стража! Нужно только не упускать инициативу. Какой ход тут лучший? Да, напрашивается сразу создать угрозу мата. Я пошёл ферзём на с3. Страж тотчас же ответил движением пешки с f7 на f6, перекрывая убийственную диагональ. Ничего другого ему и не оставалось.
29. Ну а мне ничего не оставалось, как штурмовать его королевскую крепость. На таран я бросил своего пехотинца с е4 на е5. Страж ответил тем, что переставил слона с е7 на c5. Шах моему королю! Да, всё правильно. Оборонять пункт f6 не имеет смысла: навалившись всеми фигурами, белые всё равно продавят эту диагональ. Поэтому он затеял контригру, какую – пока было непонятно.
