Читать книгу: «Тайга: андроиды», страница 5

Донг Ли

В просторном кабинете маршала в шкафах стояли подарки из разных стран: национальные статуэтки, мешочки с чаем и кореньями, бараньи рога, расписные блюда, столовые приборы непонятного назначения и маленький золотой Будда.

– Присаживайтесь, товарищи. – Маршал сел во главе большого овального стола.

Антон и Донг Ли сели по обе стороны от него.

– Антон, докладывай, – застывший взгляд маршала остановился на чем-то за окном.

– Мы провели внутреннее расследование, – Антон посмотрел на Донга Ли: тот наклонился вперед, весь обратившись в слух. – Во время тренировочных полетов механики демонтировали черные ящики, они были уверены, что записи не понадобятся.

– Кто? – переспросил Ли. – Механики не принимают таких решений.

Антон бросил взгляд на маршала. Тот продолжал смотреть в окно, на его щеке едва заметно дернулся мускул.

– Я принял такое решение. Это была чистая случайность, совпадение, – Антон смотрел в глаза Ли, стараясь не отводить взгляд.

Донг хотел что-то ответить, но осекся, лишь глубоко вздохнул, чтобы не наговорить лишнего, и помедлил секунду.

– Хорошо, я верю, что это была чистая случайность, – сказал он с легким сарказмом. – Но мне доложили, что запись переговоров, с диспетчером обрывается за четыре минуты до катастрофы. Не слишком ли много случайностей в один день?

Генерал Лебедев вздохнул.

– Донг, – сказал он мягко. – Наши программисты выдали нам все записи, которые у них были. Поверьте, мы провели тщательное расследование. Вертолеты попали в густой туман. А потом в турбулентность…

– Это не проблема для боевых вертолетов. Даже новичок справился бы с погодными условиями при помощи бортовых компьютеров.

– Верно. Но в тех местах мы обнаружили аномальные зоны, геомагнитная активность сбила навигацию. Каждый фактор сам по себе не так страшен, но в совокупности они решили судьбу Зихао. Мне очень жаль.

Донг Ли откинулся на спинку кресла. Теперь он пытливо смотрел на маршала.

Виктор Титов кивнул.

– Так и было, Донг. Я поручил расследование самым компетентным сотрудникам, несколько отделов разбирали бортовые компьютеры, два отряда инспектировали местность, дроны работали в радиусе километра от места столкновения вертолета с горной грядой. Я лично перепроверил всю информацию. Ты знаешь, что я наказал бы виновных в гибели твоего сына, но их нет. Это критическое стечение обстоятельств.

Генерал Ли закрыл глаза ладонями. Сколько мыслей проносилось в его голове? Перед ним стояло лицо его сына. Они были похожи внешне, но совсем непохожи внутренне. В отличие от Донга, его сын всегда был жизнерадостным оптимистом, и генерал гордился этим. Ему нравилось смотреть, каким человеком растет его мальчик, и он отдал бы все, чтобы сейчас быть где угодно, только не в этой комнате, чтобы не слушать ложь, которую ему преподносят эти двое с выражением сочувствия на лице.

Он взял себя в руки и спокойно обратился к генералу Лебедеву.

– По пути из Пекина я попросил Виктора дать мне возможность остаться здесь на какое-то время, – начал он. – У нас подписано много договоренностей о сотрудничестве.

Лебедев понимающе кивнул.

– Мое руководство заинтересовано в покупке ваших новых боевых роботов-саперов. Я хотел бы посмотреть на разработку своими глазами.

– Мы можем сделать это завтра, – ответил маршал. – Сегодня был трудный день, у меня назначено несколько совещаний. Кроме того, рабочей группе нужно подготовиться к презентации. К утру они как раз успеют.

За дверью генерала Ли ждали двое андроидов его личной охраны. Их серая военная униформа выделялась в массе зеленой формы российских военных.

Лебедев и Титов остались наедине.

– Выпьешь? – Титов жестом указал на шкаф позади себя.

Антон отодвинул дверцу, достал два стакана и бутылку.

– Вот, безо льда. – Он подал маршалу стакан.

– Да, – маршал кивнул. Антон знал его привычки. Если бы они встретились при других обстоятельствах, то могли бы стать близкими друзьями. Но сейчас это было невозможно. Единственное, чем маршал мог отплатить генералу Лебедеву – это доверие, которое в нынешние времена ценилось больше, чем сама дружба.

– Они все зачистили? – Виктор крутил стакан в руке.

– Мне доложили, что да. Но я был в отъезде и сам не успел проверить.

Маршал нажал кнопку вызова на наручном браслете.

– Василий Павлович, зайдите.

Через минуту дверь отворилась.

В кабинет вошел начальник службы разведки. Среднего роста, с невыразительным лицом, в сером свитере и серых брюках, Василий Павлович появлялся неизвестно откуда, а потом исчезал непонятно куда. Только маршал всегда знал, где находится этот с виду неприметный, но очень влиятельный человек.

– Генерал Ли задает вопросы.

Маршалу не нужно было ничего уточнять, Василий Павлович понимал его с полуслова.

– Сегодня я самолично проверил сервера и в инженерном корпусе, и в лаборатории. Мы подготовили подробные отчеты, которые отдадут генералу Ли. Комар носа не подточит. Черные ящики, снятые с вертолетов утилизированы. Все девять. Черный ящик с борта Зихао Ли так и не был найден. Скорее всего, он похоронен в болоте вместе с некоторыми другими частями его вертолета, которые мы тоже не смогли найти в топях под горой.

Титов кивнул.

– Я надеюсь, ты все предусмотрел?

Серые глаза Василия Павловича сузились.

– Я все предусмотрел, товарищ маршал.

Лебедев подумал, что за долгие годы знакомства этот удивительный человек не допустил ни одной ошибки, и эта мысль его успокоила.

– Хорошо. Еще я хочу, чтобы вы присутствовали при нашем разговоре. Вы должны быть в курсе всего, что здесь происходит.

Василий Павлович сел.

– Выпейте с нами, – предложил Антон.

– Благодарю, но сейчас никак не могу.

Антон заранее знал, что ответ будет отрицательным. Василий Павлович предпочитал ясный ум и никогда не позволял себе лишнего.

– Адмирал Унаров прибыл в Тикси. Я докладывал вам вчера вечером, – глядя на маршала, начал Лебедев. – Атомный крейсер пробудет там еще неделю, соберет необходимое оборудование, потом отправится на архипелаг Новая Земля на завод по модернизации. Подготовлен проект второй взлетно-посадочной полосы на сорок истребителей. Чертежи у вас в почте. Полоса будет выдвигаться прямо из корпуса крейсера, а по выполнении маневров и посадки самолетов задвигаться обратно.

– Хорошо, – кивнул маршал.

– И остальное… – многозначительно добавил Лебедев. – Насколько я понял, мне следует поговорить с адмиралом лично.

Маршал опять кивнул.

– Скоро наступят нелегкие времена, нужно, чтобы военный флот был на нашей стороне. Без атомного крейсера весь наш план пойдет прахом.

– Именно поэтому, как только адмирал Унаров даст вам ответ, я хотел бы сразу об этом знать. От него зависит большая часть операции, – сказал разведчик.

– Хорошо, я доложу вам и маршалу как можно быстрее, – согласился Антон.

– Отлично, – с удовлетворением кивнул маршал.

Начальник службы разведки вышел и неслышно закрыл за собой дверь. Виктор Титов и Антон Лебедев остались вдвоем.

– Что касается Сибиряка, – сказал маршал. – Я доверяю тебе, а значит, доверяю и твоему племяннику. Из него получится хороший солдат.

Антон улыбнулся.

– Спасибо, Виктор.

Все же, они могли бы стать друзьями. Если бы…

Боевые колеса

– Ты сегодня поедешь с нами, – генерал Лебедев похлопал племянника по плечу. На сей раз движение его энергии почти не отразилось в Сибиряке: они начали привыкать друг к другу.

– Зачем? – поинтересовался Сибиряк.

– Маршал разрешил ввести тебя в курс наших дел. Под мою ответственность.

Сибиряк вздохнул. Он догадывался, что Антон уже все решил, и теперь судьба Сибиряка катилась по заданной траектории, помимо его воли. Сам он точно не знал, чего хочет, потому возражать не стал.

Они вышли на площадь перед блоками. Два «Скорпиона» ждали своих пассажиров. Андроиды охраны генерала Ли стояли тут же.

– Куда едем? – спросил Сибиряк.

– Через полчаса сам узнаешь, – ответил Лебедев. – Ты поедешь с Ай Пи на мотоцикле, прямо за нами.

Егор Макаров и Виктор Титов садились в первую машину. Бронированные двери закрылись, и «Скорпион» тронулся с места.

Антон вздохнул.

– Что-то случилось, дядя? – поинтересовался Сибиряк.

– Я поеду с Донгом Ли.

– Это проблема?

– Нет… Это не проблема, – ответил Антон, но Сибиряк почувствовал, что дядя лукавит.

Ай Пи подогнала мотоцикл. Сибиряк сел сзади. Он надел шлем и покрепче ухватился за андроида.

«Скорпионы» уже двинулись к карьеру, не спеша переваливаясь по кочкам. Вокруг ехали андроиды охраны на мотоциклах и над ними летели плоские тарелки дронов маршала Титова.

Ай Пи вела мотоцикл в хвосте колонны. По дороге Сибиряк смотрел по сторонам на разросшийся военный городок, в котором прибавилось передвижных блоков.

Они огибали карьер «Мир». Сибиряк пригляделся к пирсам —катеров тоже стало больше. Те качались на волнах, поднятых гулявшим по плато ветром.

Колонна остановилась у ангаров. Как только маршал вышел из машины, ворота открылись. Охрана стояла по обеим сторонам от ворот, вытянувшись по стойке смирно.

Генерал-майор Макаров подошел к Донгу Ли.

– Пекин примет решение в ближайшую неделю, генерал-майор.

– Спешить нет необходимости, генерал. У нас сто тестовых образцов. Даже если мы заключим сделку в ближайшие несколько недель, до полноценных поставок пройдет много времени, – сказал Макаров.

– Все же мое руководство хочет опередить других потенциальных покупателей и заключить контракт первым, – ответил Ли.

В ангаре было холодно. Казалось, будто в полутьме широких помещений без окон все еще царили ночные заморозки.

В центре ангара находилась стеклянная кабина.

– Что это за капсула? – Сибиряк и Лебедев шли позади всех.

– Лифт. Он ведет в подземный город, – ответил Лебедев.

– Это единственный выход наружу?

– Можно сказать и так, – уклончиво ответил генерал. – В любом случае сотрудники лабораторий поднимаются на поверхность именно отсюда.

Лифт опускал их все ниже. Через прозрачные стены кабины Сибиряк видел, как мимо проплыли три этажа.

Наконец они вышли в длинный коридор. В нем не было дверей, только влажные от сырости стены и пронизывающий холод обшитого стальными листами подземелья.

Генерал Ли поежился.

– Под землей почва не прогревается. Инженеры так и не смогли отрегулировать температуру до комфортной, – бросил на ходу уверенно шагающий впереди маршал.

Отставшая было Ай Пи догнала Сибиряка и взяла его под руку.

– Что-то случилось? – спросил ее Сибиряк. По коридорам каждое слово разносилось громким эхом.

– В моей системе был сигнал тревоги, но из-за обшивки стен я потеряла сигнал. У меня больше нет данных о том, что происходит в этом квадрате, – ответила она.

Антон Лебедев прислушивался к каждому ее слову.

– А что могло слу… – начал он.

Пол под ними затрясся. Стены заходили ходуном, стальные листы обшивки выгнулись, словно что-то напирало на них с внешней стороны. Маршал Титов поднял руку вверх, и делегация тут же остановилась.

– Все в порядке. Переждем толчки и пойдем дальше, – сказал он, нахмурившись.

– Подойди сюда, посмотри – Лебедев показал на выгнувшийся лист обшивки. Пол под ними продолжало мелко трясти.

Сибиряк прикоснулся к стене.

– Что произошло?

– Стены не выдерживают нагрузку, – Лебедев прошептал это так тихо, что Сибиряк его едва расслышал. Он обернулся: Макаров стоял в двадцати метрах от них, с маршалом и Донгом Ли. – Это проект частично под ответственностью Макарова. Сотрудники давно жалуются на трещины в стенах, но Егор слишком упертый, чтобы признать, что здесь нужны доработки.

Наконец толчки прекратились.

– Идем дальше, – распорядился Титов.

Впереди их ждал еще один лифт. Шахта была открыта, и Сибиряк насчитал больше десяти стальных тросов, на которых висела кабина.

– Держитесь крепче, – попросил генерал-майор Макаров и вся делегация схватилась за поручни.

Сибиряк и Ли чуть не упали от неожиданности – лифт дернуло вбок.

– Простите, Донг, забыл предупредить, – покаялся Макаров. —Этот лифт – нечто вроде вагонетки. Он ездит по горизонтали, а также вверх и вниз.

– Я так понимаю, ваши системы ходов запутаны не с проста? – спросил Ли.

– Мы были вынуждены создать сложную планировку, чтобы отделить лаборатории друг от друга, – ответил Макаров.

Лифт остановился. В конце коридора находился эскалатор, тянущийся вверх, туда, где едва теплился свет. Было не понять, дневной или искусственный, но судя по движению воздуха Сибиряк догадался, что они поднимаются к поверхности.

– Где мы? – генерал Ли надел солнцезащитные очки. Он смотрел на свой браслет, но экран выдавал ошибку.

– На тренировочной базе, – спокойно ответил Лебедев. – И здесь нет связи.

Сибиряк посмотрел на свой монитор: только темный экран. Он перезагрузил браслет, но ничего не изменилось.

– Бесполезно. Этого места нет на карте, его не видно со спутника, – заметил Макаров.

Они стояли на площадке размером с футбольное поле. По всей поверхности из земли торчали черные конусы со светящимися синим наконечниками. Сибиряк наклонился к одному из них – пахло озоном. Тысячи конусов по всему огромному полю прятались в землю и появлялись снова.

Глаза Донга Ли горели огнем любопытства.

В каждом из четырех углов поля стояли вышки с тонированными стеклами. На первый взгляд они казались необитаемыми, но как только маршал поднял руку, в каждой из них зажегся свет.

– Это ваш проект, генерал-майор? – уточнил Ли.

– Мой, – кивнул Макаров. – Роботы поступят на вооружение в сухопутные войска. Я посвятил этому три года, и теперь надеюсь презентовать вам своих питомцев в лучшем виде.

Маршал опустил руку и на поле выкатились колеса.

– Что это за штуки? – спросил Сибиряк дядю.

– Это саперы «РИ-44». Сейчас увидишь на что они способны.

Все конусы спрятались в землю. Колеса загорелись по ободу зеленым светом, на боках замелькали данные – бортовые компьютеры были открыты и мониторы транслировали внутренние процессы боевых роботов.

– Начали! – приказал Макаров.

Колеса катились по полю. Они набирали скорость, песок под ними поднимался в воздух. Конусы выскакивали из-под земли так неожиданно, что даже Сибиряк едва мог уследить за ними. Колеса уворачивались, падали на бок, тонкие ручки-манипуляторы появлялись из их боковин и тут же ставили колесо в нужное положение. Роботы продолжали стремительное движение по полю, избегая столкновения с конусами. Но не все. Из нескольких десятков колес то и дело находилось одно, не сумевшее увернуться. Наткнувшись на конус, колесо заваливалось на бок, его зеленая подсветка становилась красной, а ручки-манипуляторы, высунувшись из корпуса, судорожно дергались, будто колесо испытывало невыносимую боль. С каждым столкновением конуса и колеса воздух наполнялся запахом озона. Скорость перемещения колес стала просто невероятной. У Сибиряка закружилась голова, в глазах мелькало. Конусы выскакивали все быстрее, но оставшиеся шустрые роботы никак не попадались на эти препятствия. С такой скоростью движения их было невозможно разглядеть, только проносящиеся тут и там зеленые светящиеся линии. Над полем нависла песчаная пыль, стало трудно дышать.

– Стоп! – скомандовал маршал и поднял руку.

Конусы разом исчезли, а оставшиеся «в живых» колеса остановились как вкопанные. Они выстроились в ряд перед маршалом, словно ожидали приказаний.

– Эти самые опытные саперы из всех, – сказал маршал.

– В каком смысле? – спросил Донг Ли.

– Эти роботы созданы, чтобы проходить минные поля. Лавируя между прячущимися в земле минами, они будут выстраивать для людей карту поля, чтобы бойцы смогли безопасно пройти за ними следом. Их нейронная сеть обучается. Соприкасаясь с тренировочной миной, их интеллект испытывает перегрузки и страдает будто от сильной боли, он учится избегать этой боли во что бы то ни стало. Со временем каждая машина обучается на сто процентов. Значит, и в условиях боевых действий она будет успешно выполнять задачу.

– Потому что роботы в этом лично заинтересованы? – уточнил Донг Ли. – Как животное, которое дрессируют электрошоком.

– Именно так, – подтвердил Макаров.

– Прекрасно, – приободрился Ли.

Впервые со времени приезда генерала, Сибиряк увидел на его лице улыбку.

– Теперь перейдем к вопросу цены… – начал генерал-майор Макаров.

Антон взял Сибиряка под руку и отвел его в сторону.

– Финансовые вопросы нас не касаются, – объяснил он.

– Зачем продавать Китаю такую технологичную разработку? – удивился Сибиряк.

Лебедев склонился к самому его уху:

– Это не единственная инновация, которая у нас есть, – с гордостью прошептал он.

Там, где твое сердце

Сибиряку не спалось. Ай Пи сидела в своей каморке. Он хотел позвать ее, чтобы она составила ему компанию после долгого дня, но передумал. Пусть отдохнет немного, зарядится. Андроид весь день была начеку, присматривалась, прислушивалась, анализировала. Со свойственным андроидам отсутствием мимики, она постоянно впитывала в себя все, что видела. Так была устроена ее программа: чем больше информации она собирала, тем лучше.

Восемьдесят прошлых лет Сибиряк жил в гармонии с природой, с миром, да и с самим собой. Но теперь ему придется жить иначе, в тесной связке с людьми, которых он едва знал, и под пристальным вниманием одного из самых влиятельных людей страны – маршала Титова. И все же, со свойственной Сибиряку мягкостью характера, он принимал жизнь такой, какая она есть. Он как-нибудь разберется со всем этим, и будь что будет.

Как сильно Сибиряк отличался от тех, кто окружал его сейчас, и как мало он подходил для этого места: казарм, погон, автоматов, бронированных машин и боевых роботов. Ему казалось, что все вокруг ему снится, а проснется он в Ирландии, на жесткой скамейке аэропорта, и рядом будет сидеть Четверка, охраняя их единственный чемодан.

Он привстал, пружины кровати скрипнули так радостно, будто в темноте хихикнула молодая девушка. Сибиряк улыбнулся этой мысли. Вдали чернел лес. Не видно ни зги, и только шарики фонарей висят в воздухе. Он прислушался: ни птичьего крика, ни движения машин, ни голосов. Совсем ничего. Десять фонарей на одной стороне дороги и десять на другой, а за ними только слепая темнота.

Пружины кровати хихикнули снова.

– Привет, – он узнал ее голос, но обернуться не хватало сил. Сибиряк зажмурился.

– Ева, – он прошептал ее имя. Она могла быть здесь. Тайга знала ее и могла вернуть Сибиряку на время.

– Ты не спишь? – спросила она ему в спину.

Он помнил ее зеленые волосы, цвета молодых сосновых иголок, эти яркие пряди, ниспадающие на лицо.

– А ты никогда не спишь, – усмехнулся он.

За окном прокричала птица, но темнота была так же слепа, как и прежде. Было ли там хоть что-то? Город Мирный, карьер «Мир», тайга, да и вообще планета? Может, их там не было вовсе?

– Пройдемся? – Ева встала с постели.

В едва освещенной ночником комнате он угадал ее движение. Босые ноги прошлепали по полу. Сибиряк повернулся, чтобы подойти и обнять ее, но в комнате никого не было. Совсем никого.

Стараясь не шуметь, он надел джинсы и куртку. Дверь отъехала в сторону. Длинные сени, деревянные стены, на них развешаны кадки, горшки, прихватки. Все для хозяйства. Здесь тоже не было ни души. Он ступил на потертые половицы.

– Сибиряк, ты куда?

Справа от него приоткрылась низкая деревянная дверь. Носов высунул голову, заспанный, взъерошенный.

– Пройдусь немного, – пожал плечами Сибиряк.

– Так отбой же… Хотя, тебе можно, – Носов махнул рукой и закрыл за собой дверь.

Сени старой избы были такие невыносимо длинные. Он принюхался – пахло смолой. В одном из бревен зияла черная трещина, из нее вытекал янтарный сок. Сибиряк взял пальцами твердую каплю, зажал ее посильнее, и из-под застывшей корки растеклось липкое пахучее золото. Он помял комок, принюхался, с наслаждением закрыл глаза. Когда он был маленьким, то думал, что кровь у дерева вот такая, желтая, а застывает она для того, чтобы ствол не истек до смерти. Природа мудра, Сибиряк знал это с рождения. Нет ничего мудрее природы.

– Так ты идешь? – позвала его взявшаяся из ниоткуда Четверка.

– Привет. – Сибиряк не удивился, он протянул ей смоляной шарик.

Андроид аккуратно приняла дар из его рук, внимательно осмотрела. Синие экранчики ее глаз загорелись любопытством.

– Это мне? – спросила она по-особенному, как спрашивают молодые девушки, когда получают дорогой сердцу подарок. Столько эмоций было в лице и голосе очеловеченной машины!

– Тебе, конечно, – Сибиряк кивнул Четверке и понял, как сильно скучает. – Не оставляй меня. Больше меня не оставляй, пожалуйста.

Четверка склонила голову набок, улыбнулась.

– Я у тебя – вот здесь. – Она мягко надавила пальцем с левой стороны его груди. – И если ты позовешь меня всем сердцем, то я приду.

– Клянешься? – Сибиряк прижал ее палец к своей куртке.

– Клянусь главным сервером и материнской платой, – серьезно ответила андроид.

Сибиряк посмотрел в конец деревянных сеней: теперь там чернел проход. Без двери, просто дыра, и темнота за ней. Непроглядная темнота ночи. Когда он обернулся, Четверки уже не было. Его это опять не удивило. Жизнь рано или поздно забирала у него всех, кто ему дорог.

Ведь так и бывает, правда? Мы рождаемся и умираем одинокими, а все, кого мы любим, сначала найдут нас, а затем покинут. И однажды мы сами кого-то найдем и неизбежно покинем. Этот закон природы человеку не подвластно изменить. Природа мудра? Мудра, но и жестока. Однажды установив свой порядок, она не желает делать исключений.

Просунув руку в черный проем, он нащупал что-то колючее, сжал в руке, потряс – ветка. Нужно было выходить. Он оглянулся – только пустой деревянный бесконечный коридор. Возвращаться обратно не было смысла. К тому же он откуда-то знал, что там больше ничего для него нет. Он высунул ногу в дыру, нащупал подошвой землю, ухватился за край деревянного спила – тот саднил пальцы острыми щепками. Просунул тело, потом и вторую ногу. Ветка шлепнула его по лицу, не сильно, приветственно. Он совсем не знал куда ему идти.

– А ты спроси. Ну что ты как не родной, – выдохнул лес. Сибиряк качнулся, ведь земля качнулась под ним, когда заговорила тайга.

– Проведешь меня?

Тайга не ответила. Она говорила мало, особенно редко говорила она с людьми на их языке. Сибиряк ценил каждое ее слово, сохранял и нес в памяти через годы.

Далеко за деревьями брезжил рассвет. Таким он их помнил, эти зарева, рожденные за густой кроной. Он с детства мог уловить первые лучи солнца, что скоро разгонят темноту. Он и птицы. В ветвях засвистело. Сибиряк поднял голову и на чуть освещенной верхушке сосны различил гнездо свиристели.

– Март, – пожурил он птицу. – Лети в гнездо, замерзнешь.

Свиристель повела желтым хвостиком, тряхнула хохолком на голове и коротко зачирикала.

Тайга вздохнула, призадумалась. И правда, теплу совсем не время. Тогда с неба начал падать снег. Сибиряк смотрел вверх, как хлопья валятся и валятся, танцуя в первых лучах. Он готов был стоять так вечно. Наметало. Птица тоже молчала, озадаченная. Они оба в две пары глаз смотрели на небо, где из ниоткуда рождались белые мягкие снежинки. Земля покрывалась одеялом снега, мороз пробирал Сибиряка до костей, но он все равно был счастлив. Скрипя ботинками, проваливаясь по щиколотку, он шел все дальше между деревьями. Они наклонялись к нему, качали зелеными головами и снова поднимались вверх, сонные и задумчивые.

Рассвет стал заметнее, но солнце выше не поднималось. Была середина ночи, и тайга, подруга небесных светил, просто подсвечивала их встречу, помогала своему человеку, который совсем не видел в темноте. Солнце замерло на позиции по ее просьбе, и как только тайга решит, оно закатится обратно, за горизонт, где по ночам ему и место. А пока пусть висит. Тайга любовалась своим великолепием, красовалась, качая массивным лапником елей. Молодые деревья потряхивали ветвями, прихорашиваясь.

– Ты прекрасна, – прошептал Сибиряк и лес кокетливо зашуршал.

Он вышел на поляну. Деревья с одной стороны были повалены, спилены под корень. Они лежали лучами на земле, их оголенные стволы острыми пиками указывали на что-то вдалеке.

– Карьер «Мир», – Сибиряк пригляделся. Поваленные стволы были настойчивы – пять штук, словно пальцы на руке. Он посмотрел на свою руку и тоже протянул ее в сторону карьера. Указующая длань. Тайга говорила ему, она показывала ему, она набиралась сил, чтобы произнести.

– Здесь твой мир, – выдохнула она наконец. Ее голос окружил Сибиряка, он пронесся шелестом по тысячам километров зеленого полотна, залез в каждое дупло, просквозил через каждое дерево, каждый лист и каждое навостренное ухо лесного зверя. Норы насторожились, дупла прислушались, гнезда призадумались, прорытые под землей мышиные норы ахнули.

Сибиряк отвел взгляд от карьера и снова посмотрел на лес. Сегодня ночью, стоило ему отвернуться, как все близкое ему исчезало. Но тайга осталась там же, где и была, она его не покинула.

– Здесь мой мир.

Он снова углубился в чащу. Солнце так и висело краешком над горизонтом до самого утра. Потом тайга разрешила светилу последовать своим маршрутом. А Сибиряк так и бродил по лесу. Снега уже не было, морок развеялся, им обоим не нужны были ни кокетство, ни игры, ведь он любил тайгу не за это. Он любил ее, как любят родной дом просто потому, что в нем – твое сердце.