Читать книгу: «Версенес. Начало», страница 4

Он заметил, что я на него таращусь.

– Что? Я уже не такой червяк, каким был в школе, – он засмеялся.

– Заставляешь краснеть, если это вообще возможно в такой холод. Тебе-то как?

– Нормально. Переживу.

Вернувшись в клуб, мы засели в баре. Заказали по паре коктейлей. За время нашего отсутствия сменился ди-джей, и музыка скорее раздражала, чем пробуждала желание потанцевать, к тому же она не давала толком поговорить. После пяти минут попыток завести диалог мы решили уйти. Я нашла подругу и сообщила ей, что ухожу. Она удивилась и сначала не хотела меня отпускать, но, увидев за моей спиной Винсента, успокоилась.

Мы вышли из клуба и отправились вниз по улице, мимо темных витрин магазинов и пустых дворов. Была уже глубокая ночь, мы все шли и шли, надеясь найти круглосуточный бар. Улица кончилась, центр города тоже, мы остановились на перекрестке и уставились друг на друга, не зная, куда пойти дальше.

– Да, глупо получилось, ни ты, ни я не знаем, куда здесь можно пойти ночью, нужно было у твоей подруги поинтересоваться.

Неужели он не узнал Эллу? Мы ведь учились в одном классе.

– Это Элла. Тебе она, конечно, не подруга, но ты не можешь ее не помнить. Мы ведь вместе на выпускной отправились…

– О, Элла-Толстэлла, прости. Глупо. Глупое прозвище. Понятно, почему я ее не узнал. Она же теперь такая… обычная, ну, не толстая.

Я засмеялась, это и правда было забавно:

– Она никогда и не была толстой, – я поймала на себе полный удивления взгляд Винсента, и мы тихонько двинулись дальше. – Просто как-то она перешла дорогу одной девчонке из нашей школы, и ее стали дразнить. Просто так, не потому что она была толстой, ее имя легко рифмовалось именно с этим словом. А потом всем и вправду стало казаться, что она толстая. Ну, знаешь, как говорят, повторяй человеку, что он баран, он и заблеет.

– Да, забавно.

Я и не заметила, что взяла его под руку и что мы уже далеко ушли от перекрестка.

– Куда мы идем?

– Не знаю. Хочешь, пойдем ко мне, – Винсент лукаво улыбнулся и потянул меня в ближайший двор.

Я остановилась, не зная, а хочу ли к нему.

– Ты в этом доме живешь?

– Нет, но надеюсь, что если мы пройдем насквозь пару дворов, то выйдем на нужную нам улицу.

– Надеешься? – странно звучал его маршрут, еще не хватало заблудиться в такую ночь.

– Ну, я давно тут не был, уже успел забыть, что да как, – он засмеялся, увидев сомнение на моем лице. – Ладно тебе, пойдем как-нибудь найдем дорогу.

Его энтузиазма хватило на двоих, и мы свернули в темный двор. Парой дворов дело не ограничилось, и когда в мои ботинки уже успел набиться снег, мы наконец вышли на большую улицу. Это была не та улица, на которой жил Винсент, но на ней оказалась стоянка такси. Увидев их, мы рассмеялись и побежали, сели в машину, и я почувствовала, как начал таять снег в ботинках. Как же мерзко. Сначала даже хотела отказаться от приглашения и поехать домой, но поиски дороги так меня раззадорили, что захотелось продолжения. Мы смеялись над нашей глупостью, над тем, как могли забыть город, в котором выросли, как вообще сразу не догадались взять такси. Как-то само собой он обнял меня, а я прижалась щекой к его плечу. Почувствовав его дыхание в волосах, я улыбнулась – это было так мило и невинно, словно мы опять школьники и едем на выпускной в машине его родителей. Воспоминания становились все более яркими, смешиваясь с реальностью. Вот он взял мою руку, как тогда, и в животе защекотало, скорее от воспоминаний о предвкушении того, что последовало за выпускным. Это были глупые романтические мысли о близости, нежности и вечной привязанности. На деле мы впервые переспали, и не было в этом ничего возвышенного и нереального, только смущение и неумелые ласки. Конечно, я придала тогда этому важное значение, в Винсента я была влюблена. Сейчас, сидя на продавленном сиденье такси и прижимаясь к нему, я почувствовала как глаза снова заволокло розовым туманом и захотелось чего-то очень романтического.

Такси подъехало к новенькой многоэтажке. Я вышла, не дожидаясь Винсента, и уставилась на кремово-коричневые стены, отделанные плиткой. Ровные ряды окон и балконов соперничали чернотой с небосводом. Я и не думала, что такой небольшой городишко может похвастаться таким современным строением.

Винсент подошел сзади, и его руки обвили мою талию.

– Родители переехали не так давно, поэтому я не помню дорогу. Здесь очень уютно, пойдем.

В просторном холле охранник проводил нас равнодушным взглядом. Лифт был настоящим произведением искусства, стилизованным под начало прошлого века, с деревянными панелями и мягким ковровым покрытием. Я зашла внутрь и, только уставившись на кнопки этажей, поняла, что Винсент не последовал за мной. Я выглянула наружу – он уже бежал к готовым закрыться дверям. Едва они закрылись, он подошел ко мне вплотную и уперся руками в стену по бокам от меня, наклонился и поцеловал, дерзко и смело. Это было так неожиданно, что я даже не успела возразить. Меня больше волновали чавкающие ботинки, чем непрошеный поцелуй. Я уставилась в его карие глаза, он смотрел выжидающе, а я пыталась решить, что же я испытываю: гнев, радость, возбуждение или что-то иное. Но никаких эмоций внутри не возникало, словно ничего и не произошло. Не дождавшись реакции, он снова наклонился ко мне, открыл мои губы своими, скользнул языком внутрь, мое дыхание сбилось, так хорошо он это делал, и я ответила, обвила руками его шею, скользнула своим языком в его рот, отчего его губы стали еще более жадными и ненасытными, а руки опустились мне на талию и стали блуждать по спине.

Лифт остановился и двери открылись. Винсент схватил меня за руку и уверенно повел вперед. Едва открыв дверь и включив свет, он сбросил с себя куртку и помог мне избавиться от пальто. Дальше все произошло настолько стремительно, что деталей мой мозг разобрать уже не мог. Когда все закончилось, мы лежали на коврике в прихожей, полуголые и довольные. Его глаза были закрыты, на губах блуждала улыбка.

– Ты восхитительна! – он открыл глаза и улыбнулся во весь рот.

Я пребывала в легком шоке от происходящего, поэтому не знала, что ответить. Сказать «спасибо»? За что? За комплимент или за то, что он только что взял меня так, как давно никто этого не делал, отчего ноги теперь отказывались слушаться. Он, видимо больше ничего не собирался говорить, встал и ушел вглубь темной квартиры. Пока его не было, я поняла две вещи: за прошедшие годы он преуспел как любовник и у меня жутко замерзли ноги, так как ботинки насквозь промокли. Я стянула их и стала разминать окоченевшие пальцы.

– Проверяешь, слушаются ли ноги? – Винсент стоял за спиной и насмешливо улыбался, впрочем, без злобы.

– С чего ты взял, что ноги могут отказать мне?

– Я знаю толк в сексе. Да и после такого оргазма было бы странно, если бы ноги у тебя не подкашивались. Ты что, решила соблюдать целибат?

– Нет, – мне стало смешно. Какое ему дело?

– Неужто были такие плохие любовники, что не могли разжечь в тебе огонь?

Я зарделась, вспомнив поцелуй Остина.

– Нет, просто давно не было секса. С отношениями решила повременить.

Он понимающе кивнул:

– Тогда ясно. Выпьешь что-нибудь?

– Да, хорошо бы. Чего-нибудь, чтобы согреться.

Его взгляд снова упал на мои ступни

– Замерзла, ноги промокли, – снова понимающий кивок.

– Пошли, согрею.

Я поплелась за ним, по пути подняв и одев футболку.

Передо мной открылась большая гостиная с уютным угловым диваном и баром, в котором Винсент перебирал бутылки.

– Может, просто чая?

– Как пожелаешь, мне и самому хватит на сегодня, – он поставил бутылки на место и вышел из комнаты

Я устроилась в углу дивана и стала ждать. Спустя какое-то время он вернулся с двумя чашками горячего чая и пакетом печенья в зубах.

– Снимай свои мокрые носки, сейчас отправим их сушиться на батарею вместе с ботинками.

Я послушалась его, и сразу стало намного теплее.

Мы сидели и молча пили чай. Не думаю, что ситуация требовала слов, но все же захотелось кое-что прояснить.

– Так что это было?

– Ты про секс? – он довольно улыбнулся. – Это был просто секс. Насколько могу судить – удачный, – снова улыбнулся. – Тебя что-то смущает?

– Ну… Понимаешь, я стараюсь не заниматься сексом на первом свидании. Хочу, чтобы ты знал, что я не из тех…

– Поверь, я знаю, что ты не из тех. Тем более у нас не свидание, а если и свидание, то далеко не первое. Да и секс тоже не первый.

А ведь он прав. Ну и ладно.

– И что дальше? – я сделала глоток, понимая, что любой ответ смутит меня.

– А что дальше? Мы можем разойтись, будто ничего и не было. Можем провести некоторое время вместе, пока снова не разъехались. Мне кажется, и то и другое одинаково уместно.

– А чего ты хочешь?

– Это зависит от того, чего хочешь ты. Скажу честно, я бы не прочь замутить с тобой на месяц, без обязательств. Просто приятно провести время. Но если тебе это не по душе – разойдемся, и все.

Я закусила губу. С одной стороны было очень интересно чего он из себя представляет, что произошло с ним за эти годы, с другой стороны бездушный, животный, хоть и, безусловно, приятный секс мне не был настолько интересен.

– Хорошо, предположим, что я соглашусь м… провести время вместе… Что мы будем делать?

Винсент захохотал во все горло. Настолько это было неожиданно, что я подпрыгнула.

– Неужели ты подумала, что я буду весь этот месяц заниматься с тобой спонтанным сексом? Я, конечно, изменился, но не настолько. Сегодня было исключение. Поверь.

При последних словах он проникновенно заглянул мне в глаза, и мне пришлось поверить.

– Так что мы будем делать?

– А ты, значит, согласна?

– Смотря что ты предлагаешь…

– Ну не знаю… Будем всячески развлекаться… Ходить по клубам, ресторанам, в кино… – он ласково улыбнулся и продолжил, – заниматься сексом, если захотим этого. Оба. Общаться будем. Об-ща-ться. Во всех смыслах.

Я кивнула. Чем еще мне заниматься, пока все мои родные на работе?

– Как насчет кино?

– Сейчас? Что предложишь?

– Сейчас что-нибудь выберем.

Винсент поковырялся в стоящих на стеллаже дисках и вытащил один.

– Предлагаю посмотреть старое кино.

Ну старое, так старое. Не имею ничего против.

Винсент унес пустые чашки и принес плед. Мы удобно устроились под ним, растянувшись на диване. Меня уже клонило в сон. Длинный был день. На первом получасе фильма я уснула.

Когда я проснулась, было уже утро. Не позднее и не раннее. Просто утро. На диване я была одна, судя по подоткнутому пледу, Винсент либо давно встал, либо не спал со мной. Я потянулась. Было какое-то ощущение дискомфорта. Сначала я решила, что это похмелье, но вроде выпила вчера немного, было что-то еще. Черт. Ну конечно, совсем забыла. Месячные. Худший сон – у меня начались месячные в гостях у парня и ничего с собой нет.

– Винсент, – голос надломился и прозвучал жалобно.

В глубине квартиры раздался шум. Дверь за спиной открылась, и вошел Винсент.

– А, проснулась. Я уже думал, не разбудить ли…

Я судорожно соображала, как именно ему сказать, что мне нужно, и уже не слушала, что он говорит. Взрослый человек. Могу о сексе часами беседовать, не испытывая смущения, а тут… Когда он замолчал, я наконец набралась духу и сказала.

– Мне нужно в ванную… У меня… кажется… месячные…

Надеюсь, щеки мои при последнем слове не покраснели.

– Пойдем, отведу тебя в ванную сестры. Там, я думаю, найдешь все что нужно.

Мы прошли через всю квартиру и оказались в одной из комнат, жутко гламурной. Вся белая в рюшах и бантах, уставленная плюшевыми игрушками и безвкусными картинками. Ванна была менее мерзкой, в салатовых тонах.

– Можешь душ принять, если хочешь. Полотенца висят чистые. Можешь взять халат сестры, он тоже вроде чистый. Она будет не в восторге, но это ее проблемы.

Я кивнула и он ушел. Первым делом я кинулась к шкафчику над раковиной. Конечно, там оказались прокладки. Не мои любимые, но лучше, чем ничего. Достигнув главной цели, я поняла, что душ принять хочу. После клуба волосы пропахли табаком, а кожа была липкой. Горячие струи принесли ощущение чистоты, а запах апельсинового геля для душа взбодрил.

Я вытерлась и влезла в свою одежду. Да, она не совсем свежая, зато моя. Халат пах духами – его точно носили.

Выйдя в гостиную, я направилась на кухню. Винсент уже накрывал на стол. Какие заботливые мужчины меня окружают. Кофе и бутерброды. Выпив глоток и начав есть, я поняла, что голодна. Со вчерашнего обеда почти ничего не ела. Винсент пил кофе и с улыбкой наблюдал за мной. Доев последний бутерброд, я обратила на это внимание.

– Что-то не так? Я ужасна?

– Нет, все хорошо. Просто моя сестра блюдет диету и это очень надоедает. Никогда не знаешь, как пройдет обед. Она ограничится одним огурчиком и будет пилить тебя за то, что ты слишком неумерен в еде, или же съест бутерброд и будет мучиться угрызениями совести весь оставшийся день. Приятно смотреть, когда у человека нет предубеждений в еде.

– Ясно.

Я объелась. Напала какая-то вялость. Вставать не хотелось. Мы потихоньку разговорились. Кто чем занимается, что было после школы. Почему сейчас здесь. Забавно, мы жили в соседних городах и ни разу не виделись. Время от времени даже почти пересекались. Ходили на одни концерты, посещали одни и те же рестораны. Однажды чуть не попали на одну и ту же свадьбу.

Я начала рассказывать о последних моих приключениях и уже дошла до момента, как очнулась в больнице, когда поняла, что у меня ужасно болит живот. Болит так, что тяжело дышать. Я замолчала на полуслове.

– Ты открыла глаза, что дальше?

Но от осознания того, что у меня что-то болит, стало только хуже. Боль разрывала пополам. Словно кто-то орудовал в моем животе раскаленной кочергой. Я уронила голову на руки, лежащие на столе.

– Что с тобой?

– Мне плохо, – только и смогла промямлить я.

– Я вызову тебе такси. Тебе, наверное, дома сейчас будет лучше.

Да нет же, нет. Дай мне обезболивающее, и все будет хорошо. Тупица. Но Винсент уже набирал номер. Я мало чего соображала и особо не протестовала. Такси приехало быстро, и он усадил меня на заднее сидение и расплатился с водителем.

Глава 6. Биение города

Лориан

Лейла позвонила и очень путанно просила приехать. Я испугался. Ее всегда веселый голосок был совсем слабым и неуверенным, а слова цеплялись друг за друга, словно она не понимала, что они значат.

Я быстро собрался и, нарушая все правила и игнорируя светофоры, помчался на другой конец города. Я долго звонил в дверь, но никто не открыл, на счастье, запасной ключ оказался на месте.

В гостиной горел свет и играла музыка, Лейла лежала на диване, рука безвольно свесилась с края дивана, рыжие волосы разметались по подушке. Я подошел с холодеющим сердцем, боясь, что уже слишком поздно.

Ее грудь медленно вздымалась, она повернулась и уставилась на меня остекленевшими глазами.

– Мой крылатый принц, ты пришел освободить меня из заточения? – она начала водить руками по воздуху, словно раздвигала неведомые преграды. – Я совсем заблудилась в этом зачарованном лесу. Болотная фея увела меня слишком далеко.

Теперь все ясно, подобный бред вкупе с расширенными зрачками означал, что она приняла что-то. Бледность ее кожи пугала меня, а все движения были настолько слабыми, что казалось, будто жизнь вот-вот покинет ее.

– Лейла, что с тобой?

Она повернулась ко мне и удивленно воскликнула:

– Как, и ты здесь?

– Лейла, что ты приняла?

– Сон, жидкий сон…

– Где ты взяла этот жидкий сон?

– Ко мне приходил… – на этом ее речь оборвалась, и она впала в оцепенение.

Я завернул ее в одеяло и отнес в машину, перебирая в голове адреса известных мне больниц. Но ни до одной из них ехать не пришлось, через пять минут я наткнулся на наркологию. Там нас приняли, не задавая лишних вопросов, только поинтересовались, знаю ли я, чем накачалась моя подруга. Я сказал, что не знаю, и выразил опасение, что может быть уже слишком поздно, но меня успокоили, что она поправится.

Через час ожидания в приемной я извел себя самыми безумными мыслями. Все они в итоге сходились на вопросе: какого черта Лейла что-то приняла? Я даже начал злиться на ее безрассудность. Мои метания прекратила медсестра.

– С ней все в порядке. Просто давление упало. А то, что она приняла, не превысило допустимой дозы. Не переживайте. Ей повезло, что у нее есть вы.

Она похлопала меня по плечу, а мне горько подумалось, что нет у Лейлы меня.

Почти спящую я увидел ее в палате. Ее разум прояснился и нам разрешили уехать.

Я опять завернул ее в одеяло, но на руках отнести себя она не дала. Наверное, ей было стыдно, потому что она прятала глаза и молчала всю дорогу назад.

Дома я усадил ее на диван, взял за руку – кожа все еще была бледной – и спросил:

– Зачем ты это сделала?

– Я не думала, что так будет. Столько было разговоров про расширение сознания… И я решила попробовать… Прости меня, – в ее глазах стояли слезы, а губы задрожали. – Я так испугалась.

Я прижал ее к себе, обещая, что как-нибудь, но будет так, что без моей заботы она не останется.

Нера

Дома оказался только Майкл. Мама была на работе, Алекс в школе. Майкл устроил мне допрос с пристрастием о том, где я была и что делала. Долго смеялся над моим конфузом.

У нас всегда были откровенные отношения, и ему не очень понравилось, что я переспала с Винсентом. Знал бы он, что я вытворяла в большом городе.

После обеда я осталась одна. Майкл ушел руководить ремонтом. Он боялся, что рабочие могут перепутать рисунок на плитке и положить все не в том порядке.

Я стала изучать дом и участок и не уставала поражаться, как все изменилось. Вроде все то же, как мне показалось сначала, но это не совсем так. Просто мамин стиль узнаваем и индивидуален. Но мебель вся новая, чего уж говорить об обоях и прочем. Я оглядела еще раз свою – не свою комнату. И меня неприятно кольнуло, что ничего из моего детства уже не осталось. Кое-что из старших классов, но не более. Ни одной вещи из детства. Ничто вообще не указывало на то, что я здесь росла. Я решила непременно спросить у мамы, сохранилось ли что-нибудь.

Позвонил отчим и очень мне обрадовался. Странно было теперь с ним общаться. Он стал для меня понятнее, что ли.

Мама пришла позднее, чем я ожидала. Я даже начала волноваться и приятно удивилась этому. Теперь понимаю, что она чувствовала, когда мы допоздна засиживались в какой-нибудь дыре.

– Мам, а где мои игрушки? Мишку помнишь, коричневого, с большим ушками…

Мама разгружала сумки и не сразу поняла, про что я.

– А, игрушки твои. Да, на чердаке. Полезешь – куртку не забудь надеть.

Я схватила куртку и помчалась. Все было там, аккуратно уложенное в коробки. Ничего не запылилось и не отсырело. Заботливые руки мамы сохранили для меня драгоценные кусочки детства. Я копалась и копалась, пока на чердак не поднялся Алекс и не позвал ужинать. Я прихватила мишку и спустилась.

Пару дней я провела в сладких грезах о прошедшем детстве и пыталась впитать кожей уют домашнего тепла. Меня окружили любовью. В целом, я могла быть здесь счастлива.

На исходе первой недели дома сидеть надоело, захотелось чего-то еще. Все чем-то заняты, школа, работа. Я попыталась найти занятие, но, увы, ничего интересного не подвернулось. Музей я и так наизусть весь знала, тем более что проходила в нем два лета практику от школы, старые знакомые все работают и не совсем разделяют мои интересы… Вот только Винсент, номер телефона которого я никак не могла найти…

Он позвонил сам. Пригласил в ресторан. В условленное время он заехал за мной на такси. Я нарядилась как могла, надела джинсы и толстовку. Винсент с усмешкой оглядел меня и сказал:

– Оригиналка. Не быть тебе иконой моды.

– На себя посмотри, бабушкин свитер, – огрызнулась я, хотя он не особо меня задел.

– Так вот как вы меня в школе прозвали. «Бабушкин свитер».

Продолжая разговор в подобном духе, мы доехали до ресторана.

Ресторан был почти пуст, рабочий день все-таки. Меню не могло похвастаться разнообразием. Я остановила свой выбор на мясе и вине. Винсент долго сомневался и заказал то же самое.

– Тебя смущало, что над тобой смеялись?

Он поднял на меня свои карие глаза.

– Конечно. Я ведь был достаточно закомплексованным.

– Мне так не казалось.

– Почему? – он теребил руками салфетку, тема была ему важна.

– Ну, ты всегда находил что сказать, все рядом с тобой чувствовали себя ущербными дураками, поэтому и дразнили.

– Я умничал, потому что это было единственное, что могло защитить от нападок. Хоть как-то. Мне казалось, что так я становлюсь человеком иного сорта. Выше, лучше.

– Для тебя это было так важно? – удивительно, что он был тогда таким ранимым.

– А для тебя нет? Тебя тоже дразнили. Я думал, что именно поэтому мы и сошлись тогда, одна беда на двоих.

– О нет. Все было не так. Просто ты был такой необычный, это и привлекло меня. А что до общественного мнения, мне всегда было плевать на него. Знаешь, многие приобретают эту черту, переселяясь в большой город, или просто с возрастом, а во мне было уже тогда. Что бы кто ни говорил за спиной, было все равно. Я становилась от этого только сильнее. Каждая издевка прибавлял силы и упрямства. Я всегда знала, что чтобы стать кем-то значимым, надо просто быть собой. Не кем-то, не как все, а собой, как бы тяжело это ни было.

Он улыбнулся, а в карих бархатных глазах загорелся интерес:

– Я только потом стал собой.

– И какой же ты, Винс?

– Все такой же, – его губы растянулись в улыбке. – А как ты смотришь на то, чтобы немного освежить воспоминания и прогуляться по местам былой славы?

– За, обеими руками. Куда пойдем?

– Как насчет школы? Тот парк, в котором мы гуляли после выпускного, сильно изменился. Думаю, тебе понравится.

После ресторана мы пошли к школе. Никаких особых чувств это место не вызывало. Все тот же двор, белое здание, все покрыто снегом. Мы обошли территорию и направились в парк. Раньше там были просто деревья и пара беговых дорожек. Теперь здесь раскинулся небольшой дом отдыха.

Мы вошли в гостеприимно распахнутые ворота. Снег был нетронут, что означало, что мы здесь одни.

– Это все принадлежит моей семье.

Я недоуменно уставилась на деревья, снег, домики.

– И зачем мы сюда пришли?

Винсент приобнял меня за талию и подтолкнул вперед.

– Отдохнуть. Посмотри, как красиво вокруг, как тихо. Мы на природе. Почувствуй, контраст с городом.

Я, однако, никогда не была любителем природы и не могла сейчас ощутить какого-то неземного кайфа.

Я подошла к одному из домиков и заглянула в окно. Обычный гостиничный номер. Кровать, шкаф, стол, кресло. Стены внутри деревянные. Я обернулась и не увидела Винсента. Куда он мог деться? Может, зашел внутрь? Я уже почти обошла кругом и дошла до двери, когда сзади меня обхватили его руки.

– Подожди, мы не пойдем внутрь.

Он наклонился, поцеловал меня в шею и повел за сбой. На границе с лесом были свалены ветки. Винсент усадил меня на поваленное дерево, а сам принялся собирать костер.

– Тысячу лет этого не делал.

Спустя пять минут мы сидели перед радостно пляшущим огнем. Винсент сидел рядом, обнимая обеими руками, зарывшись лицом мне в волосы.

Костер почти догорел, а мы все так и сидели. Вопреки ожиданиям тишина, свежий воздух и огонь сделали свое дело. Я полностью расслабилась и смотрела на языки пламени с огромным интересом. Разговор был бы лишним. Время от времени мы немного меняли позу, потягивали ногами и руками, чтобы те не затекли.

Уже спустились сумерки, и лишь тлеющие угли освещали все вокруг. Винсент повернулся ко мне, расстегнул ворот пальто, холодный воздух тут же забрался внутрь, его пальцы перебирали мои волосы, а губы коснулись шеи. Я задохнулась, приятное тепло разлилось по конечностям.

– Мы опять займемся сексом? – иногда я ненавижу свой язык, честно.

Вместо ответа он поцеловал меня в губы, долго и нежно.

– Я так не думаю.

Он выпустил меня из рук и встал.

– Почему ты так решила?

Он стал забрасывать костер снегом, и я не могла увидеть выражение его лица.

– Ну, то, что сейчас было, навело меня на мысль, что мы можем уединиться в одном из этих домиков.

– Там отключено отопление. Мои родители сами руководят всем этим, поэтому пока они в отъезде, ничего не работает. Пойдем, провожу тебя домой.

Было ощущение, что меня кинули. Я была бы не прочь уединиться где-нибудь.

Мы вышли из парка, прошли школьный стадион. Отсюда до моего дома вела дорога. Идти было не очень далеко, минут двадцать.

Мы все еще молчали, когда свернули на мою улицу.

– Смотри, все вокруг такое странное…

Я подняла голову. И правда. Все вокруг застыло. Не было ни одного движения. Ни единой души. Воздух не колыхался. Звуки как будто выключили. Было ощущение, что мы – часть картинки из книжки. Мне стало страшно, где-то внутри рос непонятный ужас. Я схватила Винсента за руку.

– Ты что?

– Мне страшно.

– Не бойся, все нормально.

Мы медленно двинулись вперед, и когда вдалеке залаяла собака, он вздрогнул нисколько не меньше меня. Мы подошли к калитке моего дома.

– Обещаю две вещи. Скоро снова тебя куда-нибудь вытащу. И еще буду более общителен. Сегодня я чего-то был не в духе.

Он наклонился, я уже ждала поцелуя на прощанье в губы, но вместо этого он слегка прикусил мне мочку уха. Пока я стояла и соображала что к чему, он развернулся и ушел.

Я так и не поняла, что это было. Я привыкла, что всегда все идет по заранее известному сценарию. Если мужчина ведет женщину в ресторан, кино, на концерт, то потом они непременно занимаются сексом. А сегодня все было странно.

Посмотрим, что будет в следующий раз. Невольно вспомнились школьные годы. Когда первые свидания были с весьма безобидными поцелуями и прогулками.

Главное – теперь у меня был номер домашнего телефона Винсента и я сама могла назначить встречу. Это было куда удобнее.

Но следующие несколько дней полностью поглотили меня. Мама наконец дождалась того момента в жизни, когда я начну интересоваться готовкой, и усиленно впихивала в меня знания. Майкл рассказывал о ремонте, об азах дизайна помещений, и это тоже было интересно. С Алексом мы делали уроки. Было очень приятно передавать кому-то свои знания.

Прошли выходные, и началась полноценная зима. Окончательно установились холода и ожидался снег.

Однажды утром я проснулась и увидела снаружи на окне мягкие пушистые хлопья. Снег сыпал и сыпал. Будут сугробы. Вот классно, вспомню детство, построим крепость, устроим побоище. В предвкушении я быстро позавтракала и пошла расчищать дорожки, заранее зная, что сейчас это бесполезное занятие – все равно через пару часов насыплет столько же.

Но мои планы были скорректированы звонком Винсента.

– Привет. Видела, что на улице? Не прочь прогуляться?

Я согласилась.

– Жди, скоро зайду за тобой.

Через полчаса он был у меня на пороге – весь в снегу, радостно улыбающийся.

Я заглянула в его карие глаза, они лучились теплом. Я помедлила, он улыбнулся и подал мне шарф.

– Одевайся, а то снег на мне растает, и я промокну.

Мы выбежали на улицу и пошли бродить по городу. Сначала бесцельно шатались, выискивая знакомые места. Выяснилось, что многое забылось. Тогда мы стали играть, один из нас рассказывал о месте, которое помнит, и мы оба пытались его найти. Было очень смешно. Знакомые дома оказывались на совсем не тех улицах, последние располагались совсем не в том порядке. Мы нашли кафе и выпили там чая с блинами. Это придало нам сил, и мы решили поиграть в снежки. Я совсем разучилась это делать, поэтому мне доставалось больше, а Винсент хохотал, ловко уворачивался и в ответ посылал в меня снаряды, правда, делал это весьма аккуратно, большая их часть была безболезненной. Я сдерживала атаку, сколько могла, в итоге он повалил меня в снег и я сдалась. Мы лежали и смотрели, как сыпет сверху. С детства этого не делала, было невероятно. Потом Винсент лег набок, подпер голову рукой и стал смахивать снежинки с моего лица. Его намокшие пальцы скользили по лбу, вискам, губам. Вот он взял меня за подбородок, повернул к себе и поцеловал.

Он остановился, открыл глаза, в них было что-то такое, от чего захотелось растаять.

– Пойдем ко мне.

Он встал, протянул мне руку, я молча приняла ее. Всю дорогу я буквально витала в каких-то романтических грезах. Периодически мы останавливались, он обнимал меня, касался поцелуем губ, носа, лба и мы шли дальше.

Когда мы поднялись, он не накинулся на меня в коридоре, а помог раздеться и провел в спальню. Я не замечала ничего вокруг. Я буквально тонула в нем.

Винсент включил приглушенный свет, мягкую музыку и повел меня к кровати.

– Сейчас все будет как положено.

Я уже предвкушала. Он не заставил себя ждать. Его руки и губы отвечали на каждое мое движение, мне казалось, что еще немного, и я лишусь рассудка. Под конец мы слились в едином потоке физических и эмоциональных ощущений.

Мы лежали и ждали, когда наше дыхание выровняется. У меня в голове уже несколько секунд вертелся вопрос.

– Что ты имел в виду под «как положено»?

Он не ответил, и я повернулась к нему. Он хмурил брови, словно размышляя, стоит ли отвечать.

– Понимаешь, мне не давало покоя то, что произошло после выпускного.

– Ладно, это же был первый раз для нас обоих.

– Да, но мне это не давало покоя не тогда, а спустя несколько лет. Когда у меня появилось достаточно опыта. Может, это глупо, но мне стало стыдно за то, что я был так неопытен. Просто я понял, как много значения девушки придают первому разу, а я все сделал не лучшим образом. И мне хотелось как-то все изменить. Помню, была девушка, для которой я был первым, так я никак не мог избавиться от ощущения, что со мной ты. Я даже почти назвал ее Н…

– Ш-ш-ш, – я прижала палец к его губам. – Это все не важно. Сейчас все было чудесно.

– Да, знаю. Дай договорю, – он взял мою руку, поцеловал и положил к себе на грудь. – А потом, на днях, когда я увидел тебя в клубе, у меня просто крыша поехала. Я понял, что могу доказать тебе, что я хороший любовник. Но ты была столь притягательна, что я не смог удержаться…

Было забавно слышать все это. Все равно я не могла его понять до конца. Какое ему дело, что о нем думает его первая девушка?

– Считай, что это искупление нашего неумелого первого раза.

– Винс, спасибо, но… Впрочем, ладно. Проводишь меня домой?

Мы быстро оделись и пошли домой. По пути делились победами на любовном фронте. Я думала, что мой список будет большим, но его оказался просто огромным. На прощание мы долго целовались под фонарем у калитки.

Ночью мне снились очень приятные сны, правда, наутро все они остались в дымке.

На следующий день мы с братьями построили снежную крепость. Битву устроить не успели, так как наступил вечер.

А наутро было дикое разочарование от того, что потеплело и все начало таять. К вечеру снова ударил мороз и все сковала ледяная корка.