Читать книгу: «Принцы Асгарда»

Шрифт:

ISBN 978-5-4496-1592-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Вместо предисловия

Если вы читали первую книгу, "В поисках Локи", то это можете пропустить.

Для остальных, вкратце, поясним.

Дело было в Асгарде. Ну, знаете, это там, где живут асы. Или асгардцы, так их тоже называют. Они совсем как люди, хотя люди считали их богами.

О них можно прочитать в Эддах – Старшей и Младшей. Но даже если вы не любитель мифологии, то у вас мало шансов совсем ничего не знать о Торе и Локи! Ребята из Марвел приложили все усилия, чтобы эти имена запомнились.

Ну и одноглазого Одина вы, наверное, знаете, он там самый главный.

Вот так получилось, что он услышал о пророчестве вёльвы, и очень уж оно ему не глянулось. А кому бы понравилось, если б ему напророчили смерть от клыков дитяти его приёмного сына? И до кучи гибель всего мира.

Попытки изменить будущее привели к неожиданным результатам, особенно для пресловутого приёмного сына, его любовницы, брата, да и самого Одина.

Ещё во всё это влезли бабы со своими матримониальными планами. Да непростые, колдовать умеют… И норны, ну, это которые типа провидиц, если упростить. А вообще, они нити судеб плетут и интриги тоже.

Пока все живы, но что будет дальше, ведь (та-дам!) в игру вступила Хель, которой неожиданно пришлось стать владычицей мира мёртвых?

Не, всё-таки вам придётся прочитать и первую книжку, кажется, я совсем не умею пересказывать содержание кратко! А Горан пересказал её так: «Если в теле шестилетнего мальчика проснулся древний бог – приключений не избежать!!»

По-моему, гениально. Но, бьюсь об заклад, его пересказ тоже не особо помог.

Ади Сноу.

Кошачье вторжение

«Что же тебе снится, братишка?» – вздохнул Локи, поцеловав светлые вихры. Тор перестал издавать невнятные звуки (видать, кричал что-то там, в своём сне) и задышал ровно и спокойно. Пусть поспит. Денёк был тот ещё.

Он тихонько вылез из под одеяла, подошёл к окну – впустить воздух. Душно, вот брату и снится всякая фигня.

Ветерок не ворвался, а вежливо проник в спальню, летней утренней прохладой освежив лицо. Локи улыбнулся лениво вползающему на небосвод солнцу и потянулся.

Думать не хотелось. Они вчера начали думать, да вслух, да перебивая друг друга, а потом Тор взял и зажал Локи рот, а он поцеловал его ладонь, а брат притянул его к себе, и всё… сгинули мысли, лишь блаженство заполнило всё его существо. Блаженство цвета небесно-голубых глаз.

Теперь, когда любовные привороты Ангрбоды были сняты, душа Локи перестала рваться на две части. «А ведь я ей обязан, – удивлённо подумал он, – не будь всей этой катавасии, я бы и не понял, как сильно умею любить. Не, я знал, что умею, но чтобы так!» Ему остро захотелось заорать о своём счастье этому небу, солнцу, всему Асгарду!

– Мяу! – отчётливо сказал тонкий голос.

Кошка Фрейи. Сейчас побежит доносить хозяйке, великой охотнице до любовных сплетен, в прошлом доводившей Златоокого до белого каления своими расспросами. Тот, конечно, кремень-скала! Только краснел и пыхтел.

Одно приятно, Фрейя не Сиф – ни зависти, ни подлости в ней нету, скорее порадуется за других. Ну а чего завидовать, если ты сама – лакомый кусочек и вечный предмет зависти женщин и вожделения мужчин?

Тор опять что-то простонал, пошарил рукой рядом – не нашёл своего йотуна и нахмурился во сне.

Возникла шальная идея разбудить брата тем же способом, который вчера его усыпил. Красавец. А как лежит удачно. Главное, чтоб не прибил спросонья!

– Мяу, – настойчиво повторила непрошеная визитёрша и вспрыгнула на подоконник.

– А вот это ты зря, милая, Тор кошек не любит.

Жёлтые глаза посмотрели презрительно. Локи пожал плечами и скинул наглую мяуку.

– Твою мать, Локи! – раздался снизу рассерженный голос Фрейи. – Ни один мужик ещё не выкидывал меня в окошко!

– Тихо! Тсс! – зашикал он, оглядываясь на спящего брата, – ну что ты орёшь? У меня тоже это впервые! Не каждое утро к нам бабы в окно лезут!

Тор громко зевнул и сел, сбросив одеяло. Прищурился, то ли улыбаясь, то ли солнечный луч поймал.

– Ну вот, ты его разбудила! – горестно произнес Локи, поднимая брови домиком. – И всё мне испортила, эх!

***

Фрейя с восторгом слушала Тора, попивая травяной отвар.

От завтрака она отказалась.

– Мышами перекусила? – осведомился асгардский йотун, и еле увернулся от прицельно брошенного в него яблока.

Второе поймал брат, откусил, небрежно швырнул обратно: «Слишком сладкое!» – и принялся за жареную козлятину и рассказ о поисках Локи.

«Искомый и найденный» активно помогал повествованию, вклиниваясь, поясняя, споря, иногда вскакивая и пытаясь показать как это было «в лицах». Не забывая уплетать мясо.

Козлятина была вкуснющая. Тор обглодал последнюю кость и размахивал ею, продолжая рассказ:

– И вот братишка выскакивает на крышу, забыв натянуть портки, и начинает выделывать кренделя и вопить, как будто ему подарили весь мир и пару крыльев в придачу! Я, конечно, знал, что я хорош, но…

– Хорош! Хорош хвастаться перед богиней любви! – встрял Локи. – Ты, конечно, охрененный, и не зря Сиф слюни пускает, но, блин, от возвращения магии мне чуть башку не снесло! Ты ж не представляешь, что такое – остаться без своей магии!

– Я представляю! – воскликнула Фрейя. – Я бы не то, что скакала, я бы летала от счастья!

– Хорошая девочка!

– Ха! – сказал Тор. – А с воронами тоже бы целовалась? Этот ухитрился чмокнуть Мунина!

– М-да, Хугин-то вовремя взлетел, – заметил Локи, – мудрый птиц!

– Ладно, с отпугиванием Хугина голым задом я все поняла! Ворон не ёж. Я не поняла каким образом у нас произошел сдвиг по времени? И какие миры он затронул?

Тор вгрызся в самое твёрдое яблоко, которое смог нащупать, и потому только повращал глазами.

– А хоть норн спроси! – подмигнул Локи. – Впрочем, мы с Хугином прикинули… Всё из-за нашего ритуала и открытого с его помощью портала. То, что Ангрбода пожертвовала собой, во сто крат увеличило действие. И, да, временные пласты сместились. Смотри, я сейчас тебе покажу…

Тор с тоской посмотрел на брата, рисующего пальцем в воздухе искрящиеся голубым линии и схемы. Он терпеть не мог, когда тот переходил на эти свои магические темы. Хотя наблюдать за тем как смешливая физиономия Локи становится серьёзной, а речь малопонятной и тоже до одури серьёзной, забавно.

И забавно смотреть как очаровательное личико Фрейи хмурится, и как на нём отражается работа мысли. Тор заулыбался.

– … и теперь по Биврёсту можно попасть в то время, в котором вы побывали? – спросила Фрейя, и Тор понял, что братишке удалось всё ей объяснить.

Потрясающе. Сам он так и не просёк этих странных механизмов. Получалось, что тот старый привычный Мидгард стал недосягаем, ушёл в прошлое, а этот теперь с ними в одном времени, и попасть можно только туда! От попыток осмыслить этот финт, у него уже начала болеть голова, и повторять их Тор не стал.

Пусть маги разбираются со своей дурацкой магией. Тут разобраться бы со всем остальным…

Первый визит

После всех скачков через пространства и время, осталась куча вопросов, на которые очень хотелось получить ответы. И самый главный вопрос для меня – личный, ох какой личный – как во мне эта магия живёт, если я её не ощущаю и не управляю? Отчего мать молчала, а ведь многих из нас уже обучила? Почему ни в чём эта магия не проступает? Почему Сиф про неё не говорила, хотя была со мной и не раз? Почему Локи до сих пор о ней ни звука?

Непонятно! Со сколькими я был? Сочтёшь разве! И никто, никогда, ни словом, ни намёком, а тут…

Локи чуть с крыши не свалился, доказывая, что только трахнув его, да прямо вот сей момент, вплетя мои магические силы (магические? мои?! ну-ну!) в его магию и подпитав магию великанши, мы через время перескочить сможем.

И от Ангрбоды я этого уже наслушался, пока по мирам прыгали, как ошалевшие белки. Не поверил ей, конечно. Спорить не стал, хотел послушать, что она ещё придумает.

Но когда они вдвоём уже на меня насели, мол, без моего вклада их магию не качнёшь, я аж зубами заскрипел. Что за дурь?! Мне, как мальчишке, голову морочить взялись! Разозлили они меня. Оба. И тогда, от злости что ли, мне, и в самом деле, захотелось засранца отодрать.

Отошли подальше, а там закрутилось. Ни разу такого не было! Словно весь мир обнял, словно весь мир отдал! Ни себя в тот миг не помнил, ни других не сознавал. Помню только, что вскинулся братец, заорал, руками забил. Слышу – сипит придушенно «всё, брат, всё, отпусти, открывать пора» и меня отпихивает. А у меня словно ни одной кости в теле не осталось, подняться не могу, ноги не держат, одежда распахнута, наверху великанша дурным голосом вопит. Локи за руку меня хватает, тащит, а я как пьяный. На крышу поднялись – брат руки выставил, воздух плотный стал, замерцал, вороны рядом, оба, каркают, речь позабыли, Ангрбода распласталась, глаза стеклянные…

Уйти-то из того мира мы ушли, да пришли в Асгард уже не все.

И вопросов у меня осталось больше, чем ответов.

А, еду и сон при этом никто не отменял!

Разбудило меня кошачье мяуканье и голоса. Как я потом понял, Фрейе не терпелось утолить свое любопытство, и она полезла в окно покоев.

А после жаркой ночи сон сразу и крепкий, и чуткий. Провалишься, как убитый, но сквозь марево всё слышишь, на всё откликаешься. И томно вроде, и все чувства настороже, а ну как снова что предложится?

Вот так я и проснулся. Не то чтоб в ожидании, но совершенно не против.

Брат похихикал, воды пригубил прямо из кувшина, обливая одежду, кинул в меня рубаху, мол, одевайся, а сам за порог.

Я подождал, вставать не спешил, потом… Ну, встал, конечно. Нужда погнала.

Мы не спеша беседовали, сидя в тени древнего вяза, брат болтал про магию и о том, как удалось преодолеть временной зазор, Фрейя делала вид, что никогда не падала с подоконника и, кажется, всё сказанное понимала, я разбавлял завтрак яблоками и ждал, когда брат наговорится, и мы двинемся в путь.

Я снова и снова мысленно возвращался в Мидгард. Мне хотелось спуститься и, уже никуда не торопясь, рассмотреть всё вблизи.

Локи обещал показать удивительные вещи, которые в том мире были – водопад в жилище, несуществующие люди, которых видно, если сесть перед ящиком с окном, длинные колесницы, движущиеся под землёй сами по себе.

Я хотел попасть туда, но не хотел выглядеть глупцом. Брат заверил, что в его компании мне это не грозит, и вот теперь я ждал. И нетерпение росло, а он словно забыл о данном обещании и болтал, болтал без умолку.

Мне надоело делать вид, что посиделки в тени вяза самое увлекательное, что можно вообразить, и я поднялся.

Фрейя с Локи не прервались, даже не посмотрели в мою сторону, когда я двинулся прочь, решив, что удовлетворить свой интерес могу и в одиночестве. В конце концов, Новый Мидгард не самое непостижимое место.

Я удалялся, чувствуя сытость и легкую обиду. Хотелось думать, что я понимаю, почему брат внезапно передумал и, ничего мне не сказав, начал тянуть время, зацепившись языком с нашей кошкой. Хотелось думать… Но на самом деле я ничего не понимал. И это непонимание меня раздражало.

– Тор, ты куда?

Кажется он соизволил заметить мой уход. Я ухмыльнулся и, не оборачиваясь, проорал:

– Отлить!

Вопросов больше не последовало, было ясно, что брат всё понял. Понял и не двинулся с места, променяв поход со мной на что-то более увлекательное для себя.

Пока я шёл, мое любопытство, горевшее все это время, сменилось задумчивостью, и снова в голову полезли мысли обо мне и магии, которая во мне… И об упорном молчании тех, кто мог бы мне что-то об этом рассказать. Просто и понятно.

Я надавил на стража и потребовал немедленно, сейчас же, без лишних рассуждений переправить меня в Мидгард. Златоокий для приличия посопротивлялся, не слишком активно и не слишком долго. В итоге, вздохнул, кивнул и открыл Биврёст, а сам деловито уставился в сторону Йотунхейма.

Я хлопнул его по плечу.

Вот сейчас мне уже самому хотелось остаться одному. Совсем одному.

Новый мир. Совершенно новый.

Я знал Мидгард другим. Его жители чтили Асгард! Они не знали сомнений. Мы поддерживали их в битвах, мы защищали их, мы несли им свет!

Но в этом Мидгарде я был чужд и непонятен. И он – так же непонятен мне.

Локи был единственным из нас, кто этот мир знал.

Когда вернувшись от отца в мой чертог, мы наконец-то остались одни, я не удержался и пристал к нему с расспросами. Даже усталость не сдержала мое любопытство.

Локи шутками отмахивался от расспросов, говорил, что был слишком юн и многому не придавал значения. Потом передумал, начал рассказывать.

В том мире странная речь, брат временами сбивался на неё, и я переставал понимать смысл. Он смеялся и пояснял. Правда, кое-что он объяснить не смог. Например про невидимое электричество, которое проявляется, если сунуть вилку в розетку. В результате я понял только, что оно так же смертоносно, как и мой Мьёльнир.

Мидгард стоило посмотреть!

Я заявил о своём намерении отправиться туда утром, и Локи с готовностью меня поддержал, сказав, что и сам тоже не имеет ничего против того, чтобы посетить приютивший его мир. Раз уж теперь путь в него стал быстрее и проще.

И вот теперь я сидел на скамейке в тени раскидистого куста сирени, считал солнечные блики и гонял в голове имеющиеся в моём распоряжении кусочки картины.

Во что-то целое она не складывалась, хоть умри! Я чувствовал себя дураком, и от этого становилось тошно. С этим чувством я встречался настолько редко, что совершенно не понимал, что с ним делать?

Вопросы легко решались, если прижать особо посвящённых к стенке и… в общем, всё узнать. Но посвящённых, как я видел, было мало: Всеотец (этот-то точно знает всё, вот только вынудить его говорить не каждый может); Локи (но он и так демонстрирует удивительную открытость в отношении меня, по крайней мере сейчас); Златоокий (этот тоже знает многое, а видит и ещё больше, но он скорее свой язык проглотит, чем станет болтать). Были бы вороны, спросил бы у них, но вездесущих птичек как ветром сдуло – были и нет.

Время шло. Мидгардцы тоже шли.

В своих размышлениях я уже подобрался к моменту, когда мы с Ангрбодой пришли к соглашению, что брата надо найти скорее и сделать это вместе. Я тогда ещё прикинул, с чего Один сперва отмахивался от моих расспросов, а после вдруг, по собственному почину, сам же и отправил к великанше? Придумал задачку, которую решить ничего не стоило, нагнал тумана… Ну, ладно, дети у неё с Локи ничего получились, девчонка только мрачновата. Впрочем, как оказалось, и Ангрбода многого не знала.

В животе заурчало, и я решил прерваться. В конце концов, голод ещё ни разу не способствовал нахождению правильного решения.

Локи называл еду, которой кормил нас, когда мы его нашли, но название ускользнуло из памяти. Зато я помнил, как она выглядит и решил, что найду сам. Нет, конечно, будь при мне козлы, и вопрос бы не встал, но Асгард там, я здесь, и голод гложет все сильнее.

Я встал.

Роща со скамьями закончилась быстро, я вышел на дорогу, шумную и пыльную, огляделся и заметил, что из дверей одного дома выходят люди, откусывающие куски какой-то еды. Живот подвело ещё сильнее, и я двинулся в сторону гостеприимного жилища.

В помещении было тесновато, на странных жаровнях что-то шипело и трещало, молодые мидгардцы суетились возле них. Вдоль длинного высокого стола стояли цепью ждущие люди.

Я подошел и опустил руку на серую столешницу, хлопком ладони привлекая к себе внимание:

– Мне нужна еда.

– Туда иди, хвост там, – сердито сказала стоявшая рядом женщина, которую я поначалу не заметил, настолько она была мала, и ткнула пальцем куда-то себе за спину.

Я посмотрел в указанном направлении, но не увидел ни хвоста, ни головы, ни какой-то другой части туши. Там стояли хлипкие столы да ненадежные с виду, сиротские скамьи. Я засмеялся:

– Мне нужна еда, а не хвост!

– Очередь там! – снова сказала маленькая женщина и пихнула меня локтем, отодвигая в сторону.

Мне не нужна была перебранка, так что я молча двинулся вдоль стоящих людей, пока не достиг последнего человека.

Тонкая, как нитка, дева, за которой я встал, всё время встряхивала локонами. А из ушей её свисали длинные и жесткие веревки, тянущиеся куда-то в глубь одежд. Дева притопывала ногой и постукивала тонкими пальцами по поверхности высокого стола, делая короткие шаги вперёд, по мере того, как другие мидгардцы удалялись, унося с собой еду.

Она произнесла: «два хот-дога и капучино с корицей». Из всего сказанного я понял только корицу и начал внимательно следить за тем, что подадут ей.

Еду я узнал сразу! Это было именно то, чем накормил нас Локи, но здесь она лежала внутри разрезанного хлеба, а сверху была полита разноцветными полосами, очевидно, тоже снеди. Корицы я не заметил, но поскольку этих штук было две, значит это было то, что дева назвала «хот-дога».

– Хот-дога и пива, – объявил я глядящему на меня отроку по ту сторону высокого стола.

Он поднял взор и, перекрикивая шум жаровен, пропищал:

– У нас пиво не продается. Есть чай, кофе, соки и вода. Хот-дог один? Кетчуп, горчица, майонез?

Я понял, что мало что понял, и пошел по самому простому пути, назвал всё, что услышал, кроме воды. Воды я не хотел.

Отрок кивнул и увлечённо начал тыкать пальцем в чёрную коробку, на которой, сменяя друг друга, появлялись слова и цифры.

– Триста девяносто девять. Картой? Наличными? – взгляд его был здесь и не здесь.

Я вынул из-за пояса кошель и положил на стол:

– Тут даже больше. Подавай еду.

Отрок тоскливо посмотрел мне в глаза:

– С Комик-Кона что ли?

Я непонимающе поднял брови. Здесь говорили странно, не так, как я это помнил. Этот мир совсем другой! И на известный мне Мидгард он все же не очень похож.

– Не знаю, про что ты, но я даю тебе золото и хочу получить еду. Ты дашь её мне?

Отрок вздохнул:

– Мы принимаем оплату наличными или картой. Игровые валюты не принимаем. Вы задерживаете очередь.

Я испытал голод настолько сильно, что отрок воззрился на мой живот. А во мне поднималась злость:

– Пренебрегаешь золотом Асгарда?

Отрок закатил глаза и тоненько пропищал:

– Охрана!

Где таился неуклюжий детина, я не понял, но возник он рядом, не успел стихнуть зов:

– Мужчина, пройдите на выход, пожалуйста.

– И вот это заберите! – отрок оттолкнул моё золото.

Я здесь не для драки, напомнил я себе, с трудом подавляя закипающую ярость. Ладно, поем в чертогах, но место это запомню. И ещё вернусь. Раз Тора здесь забыли, значит самое время напомнить.

– Хеймдалль! – крикнул я, перекрывая голосом шум негостеприимного дома. – Открой Биврёст!

Сверкнула вспышка, ослепляя опешивших мидгардцев.

– Это золото Асгарда, взятое у цвергов! Цена его в этом мире высока. Ты упустил свой шанс, глупый отрок.

Я сгрёб со стола предложенную мною плату и шагнул в радужное сияние моста.

Я возвращался домой. Злой, голодный и так ничего и не надумавший.

Хеймдалль лишь бровь поднял, когда я шагнул мимо него:

– Уже? Твой визит был краток, воин.

– Там не с кем воевать, – отмахнулся я.

– Ты не доволен новым миром, Тор?

Я обернулся. Страж тяжело упёрся в меня взглядом, словно что-то хотел прочитать в моей голове.

– Я не доволен тем, что мой брат слишком быстро меняет свои планы!

В самом деле, Локи с такой готовностью согласился побыть моим проводником в новом Мидгарде, что мне и в голову не пришло, что уже утром эта идея потеряет для него всякий интерес. Иначе чем объяснить то, что он остался с Фрейей?

Хеймдалль отвёл глаза:

– Ты прав.

– Не понял? Поясни.

Он снова вперился в меня взглядом и словно нехотя произнес:

– Он сейчас у Фрейи.

Я махнул рукой:

– Это я знаю. Сам там третьим был.

– Ты не понял! Локи сейчас у Фрейи. В покоях.

До меня медленно доходил смысл сказанного стражем. Медленно, но неотвратимо.

Так вот в чём причина!

И в самом деле, кому охота в Мидгард, когда есть вариант покувыркаться с нашей богиней любви? Видимо со мной ночью было хорошо, да чего-то не хватило.

Эта мысль шарахнула меня не хуже молота. Я скрипнул зубами:

– В покоях, да? Верни-ка меня обратно.

Дочка Ньёрда

А мне всегда нравилась Фрейя!

Ой, да-да, сейчас вы будете меня подкалывать, типа, ух как я оригинален! Ясно, что краше неё нет никого ни в Асгарде, ни во всех девяти мирах. И когда очередной йотун или какой-нито тролль вонючий придёт диктовать нам свои условия, одним из них непременно будет: «И Фрейю в жёны!» И не надо мне говорить, что я тоже йотун, я в курсе как бы. Что не мешает мне быть асгардцем. Где-то глубоко в душе. Ой, опять вам смешно! А что смешного? Тут кого ни ткни, чистого аса не найти!

Сама Фрейя – заложница по обмену из племени ванов. Тюр наполовину йотун, но кто об этом вспоминает? Из чьей промежности вылезла наша распрекрасная леди Сиф, это, вообще, загадка. Ну, а спрашивать о происхождении Хеймдалля даже я опасаюсь, хотя мне его золотые очи спать спокойно не дают, ох попахивает Муспелльхеймом, прям в нос разит! Но, молчок. И он – молчок, и мы делаем вид, что всё норм, удачная мутация.

В общем, я это к чему… Фрейя умница и красотка. И мы с ней ладим давно, с той ещё поры, как она впервые появилась в Асгарде, с папашей Ньёрдом и братцем Фрейром, и, кроме похотливых взглядов, никакого добра от асов не ждала. Воевали мы тогда с ванами крепко. Так вот… Когда наших двоих заложников прислали обратно, Хёнира целиком, но с головой Мимира в заплечном мешке, Ньёрд побелел как снег и встал с копьём у дверей детской, готовый убить любого, кто придёт за «справедливостью». А Фрейя стояла за его спиной, напряжённая и очень решительная, двумя руками сжимая тяжёлый для неё меч. Но обошлось.

Башку Мимира Один бросил в источник, и что он там наедине с ней делает, одному Одину и известно!

Мимир при жизни был мудр ровно настолько, чтобы помереть эдакой дурацкой смертью, а ещё говорят, что будущее прозревал! Хотя, может, он так и хотел – без тела, одной башкой быть? Умище-то у него ого-го, а тело было немощное. Ни потанцевать, ни бабу отыметь не пригодное. А теперь лежит себе вальяжным мегамозгом в странной воде странного источника своего же имени и релаксирует, медитирует…

Кто знает? Я так точно не знаю, мне так и не удалось туда пробраться. Я пытался, но никак, последний раз старик поймал меня чуть не у входа и сказал ласково: «Локи, вижу, тебе не терпится, чтобы твоя дурная башка оказалась в одной луже с мудрой? Так я тебе это легко устрою!» Чёт мне расхотелось сразу. Не люблю, когда он так ласково, это, значит, всерьёз говорит. Типа последнее предупреждение.

Так, я отклонился от темы!

Фрейя и девчонкой была такая же – острая на язык, не дура подраться, ну, тут я не удивлён, с её статями либо учиться постоять за себя, либо всю жизнь за папой и братом прятаться. Но её мужики как-то быстро обасгардились, а она чувствовала себя чужаком. Вот и спелись мы.

Не все в Асгарде нынче обрадовались тому, что Тор отыскал своего сводного братца, то бишь, меня. Некоторым я почему-то поперёк горла, у меня нет версий, с чего бы?

Но дочка Ньёрда, роскошная наша дикая кошка, с улыбкой, сводящей с ума суровых инеистых великанов и горных гномов – она точно была рада!

Рада до такой степени, что таки затащила меня в свои покои.

Я и сам не понял, как вдруг оказался в её объятиях. Голова отключилась. Ну, с Фрейей всегда так. Неспроста же в Мидгарде её чтут как богиню любви! Никто не может противиться её чарам. Точнее – её сути. Сам Один за ней хвостом бегал и подарки делал такие, что Фригга обзавидовалась бы, если бы не была Фриггой. Взять хоть волшебное соколиное оперение!

Стоило мне вспомнить про него, и лоскутки собрались в одеяло – ведь никому не одалживала Фрейя этот бесценный подарок, только асгардскому йотуну, то бишь, мне! Тело своё роскошное и ласки дарила многим, и делала это мастерски и самозабвенно, а вот пёрышки для перевоплощения – это только другу детства. Это что же – дружба такая крепкая, или я, олух, не замечаю, что кошка в меня втрескалась давным-давно по самые кисточки ушей?

У меня всё это в голове проносится, а тем временем на Фрейе из одежды остаётся лишь одно золотое ожерелье Брисингамен. Роскошное ожерелье, пылающее мягким светом… и она, обнажённая и восхитительная, тянется раздевать меня.

И тут со мной происходит нечто неожиданное. Эдакий момент истины – не могу я сейчас, не хочу и не стану изменять своей любви. Даже с богиней этой самой любви.

Но как?.. Впрочем, за что меня ценят, так это за отличные идеи! И вот я, увернувшись от её губ, очень серьёзно говорю:

– Сестрёнка, а ты знаешь, кто шепнул старику про эту твою цацку на шее?

И пальчиком так поддеваю ожерелье – чпок!

Фрейя резко вскакивает, и я с ужасом замечаю, что пол, стены – всё вокруг – начинает трястись! И вот стоит она – ноги шире плеч, палец мне прямо в лоб направлен, а глаза так и мечутся, вычерчивая огненную линию между моими.

И тихим таким голосом, от которого у меня все кишки скручивает, спрашивает:

– И зачем же ты это сделал, ублюдок?

А я пытаюсь не дрожать, молча улыбаюсь и только одежду на себе поправляю. Как будто я такой герой бесстрашный, типа братца Тора, а сам защитное заклинание плету, непростое, иллюзорное. Оно пипец сложное, но и я не сосунок, и это всё быстро происходит-то! Заклинание уже на кончиках пальцев, но тут на жутком лице страшной богини смертоубийства, в которую внезапно перевоплотилась моя ласковая кошка, появляется что-то вроде прозрения, она перестаёт жечь меня взглядом и трясти мир, расслабляет спину и прищуривается:

– Так ты ревновал! Ко Всеотцу! Вот дурачок. Я сама не знала как избавится от его ухаживаний, веришь? Он не понимает… Я свободная. Я вольна давать свою любовь кому хочу и как хочу, и, знаешь, я тебе признательна, да!

И продолжает щебетать про карликов, нашу дружбу, свою натуру, собственнические взгляды Всеотца, права женщин и ещё какую-то мутоту, явно уже не собираясь ни убивать меня, ни ублажать.

Наверное, физиономия моя выглядит глупее некуда, не знаю! Мне и смешно и неловко. Фрейя истолковала всё по-своему, и, если честно, доля правды в её словах есть, но ох какая малая доля!

Да вы хоть помните вообще эту историю с ожерельем Брисингамен?