Читать книгу: «Пешком до Луны», страница 8
– Да, да, конечно. Иди-иди, любимый!
– Я не хочу тебя обидеть, но ты уверен, что она адекватная? – сказала я, когда мы отошли от этого «курятника».
– Я же говорил, она просто притворяется глупой. Говорит, не хочет портить репутацию. Хотя я и не понимаю этого. Она умная и находчивая, а притворяется полной дурой. Но что поделать? У каждого свои тараканы.
– Да уж… Ну и свалилась же она на твою голову.
Мы засмеялись.
– А почему этот придурок к тебе приставал? Мне казалось, что ты отвязалась от всей семейки Нэшэй уже давно…
– Не знаю, Алекс. Он отморозок какой-то. По сравнению с ним Рич просто ангел.
– Ты же не хочешь вернуть ваши отношения?
– Конечно, нет. Добром это явно не закончится. Он проявил свою плохую сторону, и если я дам понять, что простила его, будет делать это и дальше.
– Иногда я удивляюсь, как в такой маленькой блондинке умещается столько мудрости и жизненного опыта.
– А я удивляюсь, как такой хороший парень оказался в лапах Эшли.
– Ну прекрати уже, – Алекс усмехнулся и легко ударил меня кулаком в плечо. – Ты тоже совершала в своей жизни ни одну ошибку.
– Ага. Например, познакомилась с тобой.
– Эй, а что это со мной не так?
– Ты слишком идеален, Алекс. На фоне тебя я выгляжу не так великолепно, как должна, – я засмеялась.
– Дурочка ты, – он обнял меня за шею и взъерошил все волосы.
– Алекс, что ты творишь!
Мы смеялись, шли по заполненному людьми коридору и, на удивление, никуда не спешили. Я мельком смотрела на меняющиеся лица. Почти на всех сияла улыбка. Интересно, а они действительно счастливы или это очередная игра в маски?
Глава 20
Я бежала по улице, казалось, со скоростью света. В абсолютной темноте я была так же беззащитна, как маленькая мышка в клетке со змеями. Страшно.
«Очень страшно. Хочу домой».
Я всё бежала и бежала. Бежала от него. Но, начнем сначала.
В один из наших обычных вечеров, засыпанных тонной чипсов и залитым литрами гадкого пива, в маленькую квартирку с обшарканными стенами ввалился красивый парень в кожаной куртке с цепями и порванных голубых джинсах, с кольцом в левом ухе и растрепанными светлыми волосами. На вид ему было не больше двадцати. Внешне он мне очень понравился. Такой крутой, властный взгляд, хитрая ухмылка, будто бы говорящая: «Я сплошной хаос и в этом моя прелесть».
– Барри! – заголосили два придурка на диване.
– Дружище, сколько тебя не было?
– Где ты пропадал?
– Мы уж подумали, тебя загребли…
– Или спился, – сухо добавила стоящая в углу с сигаретой между пальцев Салли.
– И тебе привет, дорогуша, – Барри подошел к ней чуть ли не вплотную и сделал жест, чтобы обнять её, но Салли вырвалась и молча поспешила к холодильнику.
– Есть пиво. Будешь? – так же сухо спросила она.
– Ещё спрашиваешь, – улыбнувшись, ответил Барри.
Я наблюдала за всем происходящем, сидя на дурацком скрипучем кресле с чашкой чипсов с беконом.
– Барри, – заметив меня, протянул руку парень.
Я поспешно отерла ладонь о толстовку и пожала сильную руку с большим серебряным перстнем на среднем пальце.
– Красивый перстень, – сказала я. – Меня зовут Сэм.
– Сколько тебе лет?
– Тринадцать, – с вызовом ответила я.
– Воу, воу, воу, успокойся, пупс, – помахав руками, с улыбкой сказал Барри. – Я не считаю тебя малолеткой. Просто привык знать о людях немного больше, чем полагается, – он хитро ухмыльнулся.
– Твоё пиво, – Салли всунула ему в руку ледяную жестяную банку. – Сэм, нужно поговорить, – она схватила меня за запястье и утащила в ванную.
Ванная комната выглядела как обычно выглядят такие места в фильмах про убийства и наркотики. Только вот если многие из вас видят разбитый пожелтевший кафель, кровавые разводы, разбросанные волосы, прожженную шторку для душа и рассыпанный порошок неизвестного происхождения только в кино, то для меня такая обстановка уже неделю была привычной и, кажется, даже домашней.
– Сэмми, не связывайся с этим парнем. А лучше – вообще не разговаривай.
– Салли, что за фигня? Ты сама учила меня: парни и вечеринки – вот, ради чего нужно жить.
– А я от своих слов и не отказываюсь. Просто Барри – не парень, а ходячая катастрофа. У него очень темное прошлое. Да и настоящее не светлее. Не стоит тебе с ним контактировать.
– Да с чего бы, Салли? Мне всего тринадцать, а я уже сбежала из дома и неделю живу в наркопритоне. Разве может быть для меня что-то опаснее? – я собиралась выйти из ванной, как вдруг Сал схватила меня за руку.
– Дура, не ведись на его сладкие фразочки. Вот именно, что тебе всего тринадцать. Ты слишком легкая нажива для этого урода. Я всё это знаю не понаслышке. Барри – мой бывший парень. И во многом – из-за него я оказалась здесь. Как ты сказала, в наркопритоне.
– Пусти меня, – я вырвалась и вышла из ванной. – Я сама знаю, что делать. Не лезь в мою жизнь.
Когда я вошла в комнату, ребята уже куда-то собирались.
– Хей, куда вы, парни? – спросила я.
– Не твоё дело, малявка, – дерзнул тот, что был в татуировках.
– Эй, заткнись, – Барри дал ему подзатыльник. – Хочешь с нами? – добавил он, обращаясь ко мне.
Я обернулась и посмотрела на стоявшую в углу Салли.
«Да к чёрту».
– Ещё спрашиваешь, – ответила я, схватила с пола рюкзак, накинула куртку и вышла из квартирки, громко хлопнув дверью.
На улице стоял потрясный черный мотоцикл.
– Залезай, – кинув мне в руки шлем, сказал Барри.
– Очуметь! – воскликнула я. – Где же ты раньше был? Мне неделю пришлось тусоваться с этими придурками в маленькой квартирке с облезлыми стенами. – Я натянула шлем, запрыгнула на байк и крепко обняла красивого блондина. Парни сели в свою развалюху и поехали за нами. Но мне плевать было на них. Как и на всё, что происходило вне этого мотоцикла.
Мы неслись по улицам с сумасшедшей скоростью. И это было нереально круто! Спустя примерно двадцать минут Барри остановил мотоцикл в какой-то жуткой подворотне с красными кирпичными стенами.
– И куда мы приехали? – удивленно спросила я.
– Сейчас увидишь, – посмотрев на меня своим загадочным взглядом, сказал Барри.
В подворотню через несколько секунд въехала развалюха, за рулем которой был тот, что с татуировками, а за ней – черный мерседес с тонированными стеклами. Из мерседеса вышли сначала двое мужчин в черных костюмах. Один из них открыл дверь. Из неё буквально вывалился полный мужчина в сером клетчатом костюме. Медленно он подошёл к Барри и грубо спросил:
– Принес?
– Принес, – ухмыльнувшись, ответил блондин в кожаной куртке. – Как ты просил. Парни, – обратился он к двум придуркам, – выгружайте.
Самовлюбленный качок поднял крышку багажника, и там оказались несколько огромных пакетов с белоснежным порошком.
– Что… Что это, черт возьми? – раскрыв рот, тихо возмутилась я.
– А это кто такая? – спросил толстяк.
– Не обращай внимания. Подарок в честь юбилейного приобретения.
Двое парней в черном медленно подошли ко мне.
– Барри? – нерешительно отозвалась я.
– Теперь это мой гарант, – отозвался толстяк. – Если ты подложил мне свинью, девчонке будет плохо.
Парни схватили меня за руки и потащили в машину.
– Эй, – закричала я, – пустите меня, придурки! Барри!
– Не рыпайся, хуже будет, – ухмыльнувшись, ответил «мой герой».
– Барри! Ребята! Эй, помогите, кто-нибудь, умоляю! – я кричала как сумасшедшая и отбивалась ногами и руками, пока люди в черном заталкивали меня на заднее сидение мерседеса.
Когда дверь захлопнулась, я попыталась её открыть, но все попытки были тщетными. С улицы доносились голоса. Потом я услышала гул мотора. Это уезжал Барри.
– Говнюк, – выкрикнула я, чуть ли не рыдая.
Дверь распахнулась, и рядом со мной плюхнулся толстяк. Двое парней сели вперед, и через несколько секунд машина тронулась в неизвестном направлении.
Мысленно я прощалась с жизнью и составляла завещание. В тринадцать лет попасть в такую глупую ситуацию – верх идиотизма. Мысленно составлять завещание – это, конечно, тоже странновато, но что ещё можно делать, когда ты сидишь на заднем сидении мерседеса, а какой-то жирный наркоман занимает половину твоего места?
Машина остановилась. Двое парней куда-то ушли. Я сидела и царапала спинку кресла. Вдруг я услышала храп. Повернув голову, я обнаружила, что толстяк спит как младенец.
«Господи, спасибо».
Я медленно попробовала перелезть на переднее сидение, но именно в тот момент, когда я открыла окно и начала вылезать на волю, я увидела выходящих с заправки людей в черном. Они бросили пакеты и побежали к машине. Я пулей вылетела из окна и побежала прочь. Один парень сел за руль, а другой погнался за мной. В спешке я оставила свой рюкзак на заднем сидении мерседеса, и теперь у меня не было даже денег, чтобы уехать домой. В мой дом. Туда, где меня ждут мама, папа и Мишель. Я ни за что не вернусь к Салли и её дружкам.
И вот, я бежала по улице, казалось, со скоростью света. В абсолютной темноте я была так же беззащитна, как маленькая мышка в клетке со змеями. Страшно.
«Очень страшно. Хочу домой».
Я всё бежала и бежала. Бежала от него. Огромного мужчины в черном костюме с ножом в руке.
Глава 21
Я сидела в каком-то баре на большом коричневом диване, тупо уставившись в арт-хаусную картину на стене. Сегодня одно из многих мероприятий за последнюю неделю, на которое пришлось прийти только потому, что после аншлага в «Кровавой Мэри» Деб таскает меня везде и всюду. Это, видите ли, создает имидж компании.
«К чёрту имидж. Я устала от всего этого. Я просто хочу, чтобы Сэм была рядом».
– Ты чего такая кислая? – с двумя голубыми коктейлями ко мне подсел Джо.
– Ты даже не представляешь, – глубоко вздохнув, ответила я своему другу. Пожалуй, единственному человеку, с которым я могла поговорить честно за пределами школьного мира. Которому я хоть как-то доверяла.
– Выкладывай, Мишель. Я же вижу, ты уже несколько дней сама не своя. Совсем не такая задорная простушка, с которой мы познакомились тогда в «Кастомс».
– Даже не знаю, с чего начать. Джо, всё это так сложно…
– Проблемы в семье?
– Так точно.
– Что случилось?
Немного помолчав, я всё же решилась сказать правду.
– Моя сестра, Сэм, сбежала из дома. Мы ищем её уже вторую неделю, но ничего.
– Мишель, я поверить не могу, что ты молчала, ходила на работу как ни в чем не бывало, когда вокруг тебя творилось такое. Есть хоть какие-то зацепки? Я помогу, чем смогу.
– Совершенно ничего, Джо. Я устала, я не знаю, что с ней, где она и вернется ли когда-нибудь. Это очень страшно.
– Понимаю тебя. Незнание – самое страшное, что может быть в такой ситуации.
– Я ненадолго, – встав с дивана, я собиралась пойти в туалет, но из моего ежедневника выпало фото. Джо поднял его.
– Мишель, у тебя упала, – он замолчал. – Стоп, это Салли?
– Какая ещё Салли? – я обернулась и посмотрела на него недоумевающим взглядом. – О, это то фото. Совсем забыла о нём. Джо, ты что, знаешь эту девушку?
– Ещё как знаю. Салли была моей пациенткой. Несколько лет назад она попала к нам в клинику с передозировкой. Выяснилось, что она к тому же беременна, а из-за наркотиков велика вероятность выкидыша. Вот нам и пришлось сделать срочную операцию. А ведь она тогда была совсем девочкой. Младше тебя. Я говорил ей завязать с наркотиками, пойти в колледж и начать новую жизнь, но, видимо, она меня послушала… Черт, Мишель. Если твоя сестра знакома с Салли, у неё может быть очень много проблем.
– Джо, как же я рада, что ты знаешь её, господи, Джо! Как её найти?
– Вот это уже сложнее. Но, раз она до сих пор тусуется по наркопритонам, скорее всего её знает кто-то из ребят. Сейчас я попробую узнать, где она.
Следующий час я провела в нервном ожидании чуда. Хрустя косточками пальцев, я следила за всеми звонками и смс, что совершал Джо. Я была искренне рада, что судьба свела нас в тот вечер в «Кастомс» и что сейчас он делает все возможное, чтобы помочь мне.
– Бинго! – выкрикнул он после очередного звонка. – Мишель, я знаю, где она. Звони отцу, вызывай полицию. Вытащим мы твою сестру!
С того дня, когда Роксана Портер попросила, а точнее заставила Рона Брэй помочь вытащить их сына из тюрьмы, прошло уже много времени. Да, Рон тогда сделал всё возможное, и на следующее утро сын, которого он никогда не знал и не хотел знать, вышел к отцу с хитрой ухмылкой и распростертыми объятиями.
– Убери руки, – отстраненно заявил Рон. – Это первый и последний раз, когда я спасаю твою задницу. Мне было очень трудно убедить всех в твоей адекватности. И ещё, – тихо добавил он. – Я знаю о твоем пристрастии к торговле наркотой. Ещё раз тебя на этом поймают, твоя мамочка уже не сможет ничего для тебя сделать. А теперь проваливай.
– Ну что же ты так груб, папаша? – с той же неизменной ухмылкой заявил парень. – Я ведь просто зарабатываю себе на жизнь. Тем более, разве ты хочешь, чтобы все узнали о том, что сын начальника полиции несколько лет свободно торговал порошком?
Рон посмотрел на него со злобой, сжав в руке ключи от машины. Из участка вышла Роксана.
– Рони, – завопила брюнетка, на каблуках пересекая огромную площадь перед зданием, – наконец, семья воссоединилась.
Рон посмотрел на неё с возмущением и растерянностью.
– Что ты несешь? Мы никогда не были и не будем семьей. А теперь забирай своего непутевого сына…
– Нашего сына, – перебила она его.
– И вали к чертовой матери, Рокс.
– Рони, – с совершенно другой, дерзкой интонацией начала его собеседница, – ты и правда подумал, что нужен мне? Не смеши. Капитан полиции. Да от тебя и толку то, разве что, сыночка из тюрьмы вытащить. А ты, – обратилась она к сыну, – сегодня же отправишься в колледж или полетишь вон из дома.
– Прощай, Рокс, – Рон развернулся и пошел в машине.
– Ещё увидимся, – с ухмылкой, казалось, ставшей уже семейным отличием у неё и сына, ответила Роксана.
– Пока, папочка, – засмеявшись добавил молодой парень.
Рон хотел было повернуться и высказать всё, что он думает, но сдержал себя, сел в автомобиль и постарался забыть обо всем, что происходило в последние дни.
Но вернемся в январские праздники. Через час после того, как Джо узнал место проживания некой Салли, у её дома уже стояли две полицейские машины, Мишель, её папа и сам Джо.
– Рональд Брэй, – протянув руку, сказал папа.
– Джонни Маджони, – ответил Джо.
– А, позвольте спросить, кто вы и откуда знакомы с моей дочерью?
– Это долгая история. Я хирург, с Мишель мы познакомились недавно. Но, не пугайтесь, я её не тронул и не трону никогда. У вас чудесная дочь.
– Ладно, все это сейчас не имеет значения. Что мы здесь ищем?
– Девушка, что на этом фото, – он показал папе снимок, – живет в том сером доме. Так мне сообщили. Мишель подозревает, что Сэм может быть там.
– Мишель, черт подери, почему ты не показала мне это фото?
– Пап, прости, пожалуйста, я правда забыла.
– Что ты забыла? Ну что ты забыла? Твоя сестра неизвестно где, а ты забыла!
– Замоталась…
– Замоталась? Можно подумать, ты с утра и до ночи на работе!
– Да, на работе! – выкрикнула я. – Да, папа, я на работе! Вы с мамой настолько были поглощены всякой ерундой, что совершенно не заметили, что ваша дочь работает, и причем уже очень давно. Отличные родители! Браво!
Воцарилась молчание. Только гул полицейских сирен нарушал неловкую тишину.
– Заходите в тот дом. Она должна быть там, – Рон указал на серый дом, в котором, как сказал Джо, должна жить Салли.
Наряд полиции ворвался в квартирку. Салли с сигаретой во рту, стоявшая у кухонного шкафчика, подняла руки, выпуская дым изо рта.
– Где моя Сэм? – папа подошел к ней и грубо спросил. – Отвечай, что с моей дочерью.
Салли медленно вытащила изо рта сигарету, засмеялась и сказала:
– Спросите у него, – указала она глазами на дверь, ведущую в ванную.
Из неё в одном полотенце вышел Барри. Тот самый парень, с которым тогда повздорил Ричи Нэш, и которого он повез домой, потому что у него сломался мотоцикл.
– Барри? – удивленно протянул папа.
Я, Джо и еще несколько полицейских, находившихся в доме, не понимали совершенно ничего.
– Ну здравствуй, отец, – улыбнувшись, сказал парень.
– Отец?! – воскликнула я. – Что…?
В нахальном блондине с растрепанными мокрыми волосами Рон узнал того самого парня, которого вытащил из тюрьмы. Его сына.
– Папа, что всё это значит?
– Ой, так у меня и сестренка есть.
– Заткнись, Барри. Я тебе уже говорил, что еще один проступок, и ты навсегда попадешь за решетку. Где Сэм? Отвечай мне, где моя дочь?
– Черт. Так Сэм твоя дочь?
– Что… Что ты сделал с ней?! – я хотела наброситься на него. Джо сдерживал мои импульсивные порывы.
– Я-то ничего. А вот что с ней сделает он…
В следующие пять минут Барри рассказал, как было дело, и все полицейские во главе с папой отправились искать Сэмми по окрестностям. Мы с Джо побежали в сторону стоянки.
– Что за фигня происходит в моей жизни? – запыхавшись, говорила я. – Что это за Барри? И почему он назвал папу отцом?
В эту секунду я услышала тихий плач.
– Стой, Джо. Я что-то услышала.
Мы поспешили в подворотню с красным кирпичом. Именно здесь всё тогда и произошло.
– Сэм?
– Сэмми, это ты?
Плач затих.
– Мишель? – тихо послышалось из-за груды коробок.
– Сэмми! – я подбежала туда, Джо убрал все коробки. Это была Сэм. Целая и невредимая. Моя Сэм.
– Мишель! – со слезами она бросилась мне на шею. – Прости, пожалуйста, Мишель!
– Это ты меня прости, малышка. Как же мне тебя не хватало! Сэмми, моя милая Сэмми, – и я прижала её крепче.
Джо подозвал отца и весь наряд полиции. Кажется, это была лучшая секунда начавшегося нового года. И самая странная.
Глава 22
Проснувшись на следующее утро, я побрела в ванную. Уставившись в огромное зеркало над раковиной на свое заспанное лицо с размазанной под глазами тушью, я зависла минут на пять. Что происходит в моей жизни? Вот я, маленькая Мишель с испорченным макияжем, грязными волосами и тяжелым взглядом, стою на синем кафеле в своей глупой желтой пижаме с жирафами. Вчера моя младшая сестра вернулась домой из притона, в котором провела бог знает сколько. Мой лучшая подруга больше не моя лучшая подруга. Кстати, я слышала, что со следующей недели она переводится в другую школу. Не знаю почему. Да, впрочем, и не хочу знать. Алекс встречается с Эшли Мориссон. Мама с папой до сих пор в возбужденно-траурном состоянии. Дома царит мрак, тоска и неловкость. Но ведь всё наладится?
Сегодня в школу мы с Сэм поедем вместе. Я приняла душ, надела свои любимые джинсы и мягкий лиловый свитер. Украсив образ массивными фиолетовыми серьгами и розовой помадой, я собрала волосы в хвост, небрежно выпустив несколько прядей, и спустилась на кухню. Все были уже за столом. Сэм молча пила свой чай, мама с папой доедали омлет.
– Ты долго, – заметил папа.
– Сейчас выпью кофе, и можем ехать.
История с Роксаной и Барри была теперь известна всему нашему семейству. Мама долго не верила или просто-напросто не хотела верить, злилась, скандалила, потом смирилась. Она не может его бросить только потому, что двадцать лет назад он оступился и связался с такой ужасной женщиной. Он не может изменить того, что его сын стал преступником. Моя мама очень мудрая. За это я её люблю. Поэтому она так легко справляется с жизненными трудностями. Разве что, кроме побега Сэм. Но сегодня она уже чувствовала себя лучше, хотя и выглядела слегла подавленной.
Барри посадили в тюрьму. Совсем скоро будет суд по нескольким статьям, связанным с наркотиками, и в этот раз папа не будет ему помогать.
После всей этой дурацкой истории папа завел разговор про работу. Конечно, он был зол. Конечно, он был недоволен. Но Сэмми вступилась за меня.
– Пап, не будь тираном!
– Саманта, а не ты ли вчера чуть не умерла из-за своей глупости?
– Пап!
– Ничего не хочу слышать.
– Ты всегда так делаешь. Запрещаешь нам жить. А знаешь ли ты, что чем больше ты будешь ограждать нас от глупостей, тем больше мы будем хотеть их совершать?
– Пап, – вступила в разговор я, – Сэм права. Да, она знатно накосячила…
– Накосячила? – возмутилась мама. – Я не спала несколько ночей, литрами глотала успокоительное. Это, по-твоему, накосячила? Мне кажется, это называется, месяц домашнего ареста и никакого телефона.
Воцарилась тишина. Спустя несколько томительных секунд Сэм смиренно отозвалась.
– Пусть так. Только Мишель не трогайте.
«Кто это и что она сделала с моей сестрой?»
– Я облажалась. Да блин, облажалась! Но Мишель то тут причем? Что плохого в том, что она работает? Ей семнадцать лет. Почему бы за нее просто не порадоваться? Не поддержать? Да ну вас, бесполезно объяснять, – она махнула рукой и начала подниматься по лестнице. – Понимаю, почему Мишель вам не говорила. Вы же кроме себя никого не видите. Спасибо, блин, родители, – и она хлопнула дверью.
– Сэмми, – уже ласково сказала мама.
– Так, – строго сказал папа, – может, я сейчас поступлю очень и очень глупо, но, кажется так нужно. Мишель, – он обратил свой взгляд на меня, – мы с мамой ужасно недовольны тем, что ты с утра и до ночи работаешь, причем неизвестно где.
– Ещё больше мы недовольны тем, что ты нам об этом не сказала раньше, – подхватила стоявшая рядом мама.
– Я всё понимаю, – опустив глаза в пол, ответила я. – Простите, пожалуйста.
– Но несмотря на всё это, – продолжил папа, – ты ведь наша дочь, – улыбнулся он, – и мы не можем заставить тебя бросить всё это, если тебе действительно это важно.
Мама взяла папу под руку, положила голову ему на плечо и тоже улыбнулась.
– Серьезно? Пап, мам! Как же я вас люблю! Спасибо, спасибо! – я кинулась обнимать их.
Вечером того дня я увидела на столе большой коричневый конверт с подписью «Специально для Мишель Брэй». Родители сказали, что это пришло утренней почтой. В нём оказался журнал. А на обложке… Была я!
«Семнадцатилетняя стажерка спасает вечеринку Тони Мильтона – страница 18»
Захлебываясь от восторга, я открыла нужный разворот. Справа красовалась фотография с той самой вечеринки, а около неё – очень много текста.
Праздник в «Кровавой Мэри» мог закончиться провалом, если бы не она. Так кто же эта таинственная незнакомка?
Знакомьтесь, Мишель Брэй. Семнадцатилетняя школьница, но уже героиня большого города. Как утверждает сама Мишель, в «Форджес» она попала благодаря школьному спектаклю. Так или иначе, у этой девочки большой потенциал. Кто знает (не в обиду уважаемой Дебби Уинфлоу, конечно), может быть, совсем скоро фамилия Брэй у нас будет ассоциироваться с креслом начальника «Форджес».
Мы поймали Мишель за барной стойкой, и вот, что получилось…
Далее следовало огромное количество вопросов от той самой девушки, которая подошла ко мне в «Кровавой Мэри», и такое же бесчисленное количество моих ответов, благодарностей Ричи и Деб. Ещё вчера я поверить не могла, что такое реально, но уже сегодня моё лицо красовалось на миллионе экземпляров популярного журнала, и я уже ничего не могла поделать, кроме как смириться с этим фактом и наслаждаться внезапно возникшей славой.
Прошла неделя. Дома всё наладилось. С Алексом мы общались как раньше, у меня даже получалось ладить с Эшли. Когда она не вела себя как идиотка. Работа съедала максимум свободного времени и не отпускала даже в выходные. Что поделать – любишь на обложке красоваться, люби и бумаги в офисе по папкам сортировать. С выхода того журнала и правда всё поменялось. Если раньше ко мне просто относились хорошо, то сейчас к этому самому «хорошо» подключилось ещё и уважение. Дошло даже до того, что мне начали доверять контроль стажеров. В школе было всё отлично. Я словила какой-то дзен, так что могла теперь совмещать работу с учебой без труда. Шучу, конечно. Без труда – это сильно сказано. Спать и есть приходилось где получится и когда получится. А в остальном – да, дзен всё-таки был. Да такой, что даже в театральном кружке меня видели чаще, чем раз в месяц.
Однажды после уроков я забежала к мисс Уоррен на репетицию.
– Мишель, ты как раз вовремя. У меня есть отличная новость!
– Новость? Неужели декорации готовы?
– Мишель, – засмеялась она, – ты когда-нибудь думаешь о чем-нибудь, кроме работы?
– Наверное… Бывает, я думаю, о том, чтобы выспаться… – я улыбнулась.
– Ну, здорового сна я тебе не гарантирую, а вот заслуженный отдых стопроцентно! Послезавтра ты едешь в самый лучший в стране режиссерский лагерь. С директором школы я уже поговорила, она только за. Тем более, что с успеваемостью у тебя пока что всё хорошо.
– Мисс Уоррен! Я даже не знаю, что сказать… Это просто… Просто вау! Но только меня, наверное, не отпустят на работе. Ведь это надолго.
– Дорогая моя, я обо всём позаботилась. Ты ведь уже знаешь, что мы хорошо знакомы с Аланом? Так вот. Мы поговорили с Дебби, и она с радостью тебя отпустила, тем более, что сама она тоже улетает. Куда-то на Бали или вроде того.
– Я даже не знаю, как вас благодарить…
– Просто отправляйся туда без лишних разговоров. Это лучшее, что ты можешь для меня сделать. Учителя любят радоваться успехам своих учеников. Когда-нибудь ты это поймешь, – и она улыбнулась своей удивительной, доброй улыбкой.
– Спасибо! – я крепко обняла мисс Уоррен и поспешила домой собирать вещи.
