Читать книгу: «Общая теория капитала. Самовоспроизводство людей посредством возрастающих смыслов. Часть вторая», страница 13

На индивидуальном уровне предприниматель проигрывает бюрократу, но на коллективном уровне общество бюрократов проигрывает обществу предпринимателей. Рано или поздно гонке приходит конец, очередное поколение оказывается неспособно продолжить революционную эстафету. Неэффективность, накопившаяся внутри социалистического производства и обращения, берет верх. Происходит откат к капиталистическим методам, социалистические страны «воссоединяются» со странами капитала, так что кажется, будто великий поход за справедливостью и свободой труда окончен.

Глава 6. Расширенное обращение: прибыль и капитал

1. Неравновесие тройного решения

Стоимость и тройное решение

В XX веке капитализм показал, что он лучше справляется с повышением сложности и эффективности деятельности по сравнению с социализмом. Тем не менее, неэффективность – местами избыточная, а местами недостаточная занятость ресурсов – является общей проблемой как для социализма, так и для капитализма. В первом случае она вытекает из излишней централизации, а во втором случае – из анархии капиталистического производства. Эффективность деятельности определяется не только процессами, идущими на отдельных предприятиях и рабочих местах, но и тем, что происходит в общественном производстве, взятом в целом, то есть в производстве, опосредованном обращением. «Хотя капиталистический способ производства принуждает к экономии в каждом отдельном предприятии, тем не менее его анархическая система конкуренции вызывает безмерное расточение общественных средств производства и рабочих сил, а также множество функций, в настоящее время неизбежных, но по существу дела излишних» (Маркс и Энгельс 1954-1981, т. 23, с. 539).

Ниже мы рассмотрим расширенное обращение – главным образом в его капиталистическом модусе и лишь кратко остановимся на особенностях обращения при социализме. Расширенное обращение связывает предприятия с потребительским, инвестиционным и общественным секторами и между собой, оно включает в себя три процесса:

оборот труда, посредством которого домохозяйства предоставляют предприятиям R деятельную силу L;

оборот капитала, посредством которого капиталисты и (или) государство инвестируют в предприятия номинальный капитал K;

оборот товаров и услуг, посредством которого предприятия поставляют другим секторам и друг другу потребительские и капитальные, частные и общественные блага.

При капиталистическом порядке эти три оборота представляют собой систему из трех взаимосвязанных рынков. Постепенная интеграция торговых и финансовых операций во всеобъемлющие товарные и финансовые рынки началась уже в рамках коммерческой революции при переходе от простого к расширенному самовоспроизводству. Эта интеграция углублялась по мере превращения рабочей силы в специфический товар и складывания рынка труда. Система рынков означает, что все сделки превращаются в денежные сделки, а потребление и производство превращаются в спрос и предложение на рынках, то есть в непрерывный кумулятивный процесс выбора, опосредованный ценами и деньгами. Деньги как вещественное выражение стоимости связывают между собой прошлые, настоящие и будущие смыслы – то есть средства деятельности, саму деятельность и ее результаты. Как говорил Кейнс, «деньги по своему существу являются прежде всего хитроумным средством связи между настоящим и будущим. Поэтому даже приступить к выяснению влияния меняющихся ожиданий на нашу текущую деятельность нельзя иначе как в денежных терминах» (Кейнс 2007, с. 273).

Рабочая сила, капитал и товары обращаются по ценам, которые определяются индивидуальными предпочтениями. Стоимость образует линию, вокруг которой колеблются цены под влиянием индивидуальных обстоятельств самовоспроизводства. Линия добавленной стоимости состоит из точек, каждая из которых представляет собой некоторое распределение массы смыслов существования, необходимое для воспроизводства общества в целом. В свою очередь, стоимость рабочей силы, или необходимая стоимость, отражает распределение смыслов, общественно необходимое для воспроизводства отдельных индивидов, составляющих общество. Сумма необходимых стоимостей не равна добавленной стоимости, они расходятся между собой на величину прибавочной стоимости.

Стоимость как общественно необходимая масса ценностей существования является результатом кумулятивного процесса выбора. В отличие от цен, которые представляют собой факты, то есть реальные результаты индивидуального выбора, стоимость – это контрфакт, потенциальный результат общественного выбора. Это касается не только товаров и услуг, но и труда и капитала. Цены благ колеблются вокруг их стоимостей. Для Маркса «величина стоимости данной потребительной ценности определяется лишь количеством труда, или количеством рабочего времени, общественно необходимого для ее изготовления» (Маркс и Энгельс 1954-1981, т. 23, с. 48, перевод исправлен). Однако на самом деле потребительная ценность и стоимость, то есть то, какое множество ценностей существования и какая их масса являются общественно необходимыми, определяется не только в процессе производства благ, но и в процессе их обращения – вплоть до процесса потребления. При этом стоимость не является некоторой средней величиной, которая выводится из множества цен. Скорее, стоимость представляет собой общественно необходимый предел, к которому приближаются потребительные ценности и их цены.

Когда в 1930-х годах Великая депрессия привела к огромной безработице в странах Запада, Джон Мейнард Кейнс ввел понятие эффективного спроса. Эффективный спрос – это объем занятости факторов производства, прежде всего труда, при котором совокупный спрос, или сумма расходов на конечное потребление и на инвестиции, равен совокупному предложению, или сумме заработной платы и прибыли. Именно при этом объеме занятости предприниматели могут рассчитывать на то, чтобы получить наибольшую чистую прибыль (см. Кейнс 2007, с. 59-60).

Эффективный спрос представляет собой приближение к стоимости: он соответствует некоторому распределению дохода, делится в некоторой пропорции между потреблением и инвестициями и между различными отраслями (см. Кейнс 2007, с. 263). Стоимость, или потенциальные спрос и предложение – это общественно необходимая масса и распределение смыслов на множестве хозяйственных субъектов и их предпочтений, а эффективный спрос и соответствующее ему эффективное предложение – это мера приближения к стоимости, взятая со стороны потребления и, соответственно, со стороны производства.

Потенциальные спрос и предложение – это совокупные спрос и предложение при полной занятости ресурсов. Эффективность спроса и предложения определяются не только тем, насколько они соответствуют друг другу, но и тем, насколько они соответствуют потенциальному спросу и предложению, или стоимости. Согласно Кейнсу, классическая экономическая теория, шедшая от Смита и Рикардо, исследовала вопрос о величине имеющихся ресурсов и их распределении между различными отраслями (см. Кейнс 2007, с. 43). Сам же Кейнс поставил во главу угла вопрос о степени занятости имеющихся ресурсов, в наших терминах – о мере приближения эффективного спроса к потенциальному.

Для Кейнса в его «Общей теории занятости, процента и денег» (1936) эффективный спрос – это спрос на товары и услуги как функция от спроса на рабочую силу (см. Кейнс 2007, с. 59). С таким подходом не согласился Хайек («Чистая теория капитала», 1941), который считал, что спрос на товары является функцией от спроса на капитал точно так же, как и от спроса на труд:

«В “Общей теории” Кейнс пришел к выводу, что спрос на товары эквивалентен спросу на рабочую силу, и поэтому призвал к увеличению совокупного спроса для обеспечения полной занятости. Хайек категорически не согласился с анализом Кейнса, полагая, что он не подтвержден эмпирическими данными. Возможно, что показатели можно было объяснить и по-другому. Как позже выразился Хайек: “Корреляция между совокупным спросом и общей занятостью … может быть только приблизительной, но поскольку она единственное, о чем у нас есть количественные данные, она принимается как единственная имеющая значение причинная связь”. Последнее предложение “Чистой теории” предполагает, что Кейнс пал жертвой ложной гипотезы. “Более чем когда-либо мне кажется верным, что полное понимание доктрины, согласно которой “спрос на товары не является спросом на труд” – и ее ограниченности – является “лучшей проверкой для экономиста”» (Wapshott 2011, p. 187).

По большому счету, спор Кейнса и Хайека не имеет предмета. Общество-система не является продуктом «труда», взятого отдельно от «капитала», то есть от всей совокупности условий этого «труда». При расширенном самовоспроизводстве люди и средства их деятельности выступают в превращенной форме «капитала» – человеческого, социального и номинального, а процесс деятельности выступает в превращенной форме «реального капитала» или «предприятия». Однако если посмотреть за фасад, на котором написано «капитал» и «труд», то становится очевидно, что смысл не сводится ни к деятельности, взятой отдельно от ее условий и результатов, ни к условиям и результатам, взятым отдельно от деятельности. Смысл есть их неразрывное единство.

Согласно Роберту Клауэру, потенциальный спрос формируется при ценах, соответствующих полной занятости ресурсов. Если полная занятость на рынке труда не достигается, то эффективный спрос на товарном рынке оказывается меньше потенциального. Клауэр ввел понятие двойного решения, показав, что решения домохозяйств и предприятий на товарном рынке связаны с их же решениями на рынке рабочей силы: ограничения спроса на рынке рабочей силы приводят к ограничениям спроса на товарном рынке и наоборот (см. Клауэр 2007). Это означает, что, например, отклонение цен на рынке рабочей силы может привести к отклонениям эффективного спроса от потенциального на товарном рынке. Колебания цен на товары, услуги и рабочую силу относительно стоимостей вызываются их относительной нехваткой или избытком в конкретных обстоятельствах места и времени, степенью конкурентности или монополизации соответствующих рынков и иными причинами.

«.. Клауэр развеял всеобщее беспокойство оригинальной интерпретацией Кейнса, согласно которой негибкость заработной платы, вызванная профсоюзами, препятствует корректировке равновесия на рынке труда. Центральным элементом формулы Клауэра, ключом к объяснению равновесия неполной занятости, является гипотеза двойного решения. В общих чертах он постулирует, что если агенты ограничены на одном рынке, они будут ограничены и на других рынках. Клауэр назвал потенциальным спрос на товары по ценам, согласующимся с равновесием при полной занятости. Если, однако, домохозяйства будут ограничены на рынке труда, они пересмотрят свои решения о расходах на рынке товаров в сторону уменьшения. Таким образом, их эффективный спрос будет меньше, чем их потенциальный спрос, поскольку их фактический доход будет меньше, чем их потенциальный доход. И наоборот, можно утверждать, что если фирмы ограничены на товарном рынке, они, в свою очередь, будут ограничивать спрос на труд независимо от ставки заработной платы: эффективный спрос фирм на труд будет меньше их потенциального спроса» (Kumar 2013, p. 109).

Вводя гипотезу двойного решения, Клауэр не учел, что домохозяйства и предприятия встречаются еще на одном, третьем рынке, на котором сбережения превращаются в инвестиции. Эффективный спрос равен сумме ожидаемых расходов общества на потребление и ожидаемых расходов общества на новые инвестиции: «Для поддержания любого данного уровня занятости необходимы текущие инвестиции, поглощающие превышение совокупной продукции над тем, что общество желает потреблять при данном уровне занятости» (Кейнс 2007, с. 61). Спрос на одном рынке связан с предложением на другом: спрос домохозяйств на товары и услуги связан с предложением ими труда и объемом сбережений; спрос предприятий на труд и капитал – с предложением ими товаров и услуг. Иными словами, и предприятия, и домохозяйства принимают не двойное, а тройное решение. Предприниматели выбирают, сколько товаров и услуг произвести, сколько нанять работников и сколько привлечь инвестиций. Домохозяйства выбирают, сколько товаров и услуг потребить, сколько предложить труда и какую часть своего дохода сберечь. Равновесие, или равенство спроса и предложения, может достигаться как на одном или двух из трех рынков (частичное равновесие), так и на всех трех рынках (общее равновесие).

Процент на капитал и предпринимательский доход

В сфере номинального капитала коммерческое общество движется накопительством, или, как называл его Кейнс, предпочтением ликвидности. Предпочтение ликвидности и вытекающее из него накопление денег связаны со стремлением населения к уменьшению неопределенности, к богатству и уверенности в будущем, к «возможности потреблять неопределенные предметы в неопределенные моменты времени» (Кейнс 2007, с. 206). Сбережения позволяют производить расходы в будущем, то есть дают уверенность в завтрашнем дне. Люди сберегают, чтобы избавиться от неопределенности, но накапливая деньги, они создают новую неопределенность, связанную с инвестированием. Вместе с собственностью приходят риски. «Денежное хозяйство движется между накоплением, когда рискуют собственностью, и кризисом, когда собственность защищают» (Heinsohn und Steiger 2009, S. 472).

Система кредитования и процент на капитал как несущие звенья всей системы производства и обращения являются теми отличительными чертами капиталистического порядка, которые выделяют его среди других укладов, вырастающих в коммерческом обществе:

«Капитализм, как особый случай коммерческого общества, имеет дополнительный определяющий признак – систему кредитования, с которой связаны многие характерные особенности современной экономической жизни, практику финансирования предпринимательства посредством банковских кредитов, т. е. созданных для этого денежных средств (банкнот или депозитов)» (Шумпетер 2008, с. 550).

Во времена Маркса, когда основными действующими лицами на рынке капитала были активные капиталисты, целью среднего капиталистического предприятия была максимизация нормы прибыли, включавшей в себя предпринимательский доход. По мере того, как основными действующими лицами становились пассивные капиталисты, на первый план для них стала выходить максимизация нормы процента, уплачиваемой инвесторам.

На поверхности вещей процент представляет собой плату за временный отказ от сбережений, то есть процент – это плата за вероятность того, что сбережения потребуются самому кредитору в период действия ссуды и за риск полного или частичного невозврата ссуды. «Простое определение нормы процента заключается, в двух словах, в том, что норма процента есть вознаграждение за лишение денег и ликвидности на определенный период» (Кейнс 2007, с. 173). «Процент же появляется тогда, когда сбереженное богатство не инвестируется самим сберегателем, а передается в виде ссуды другому лицу – либо непосредственно от сберегателя инвестору, либо при посредничестве банков или финансовых компаний» (Найт 2003, с. 307).

Более глубокая природа процента состоит в том, что он превращает некалькулируемую неопределенность относительно будущей прибыли в калькулируемый риск. Процент на капитал представляет собой, так сказать, «пространство риска», интервал между определенностью, или ликвидностью, которая не приносит доходов – и неопределенностью, которая, как мы видели выше, является источником валовой прибыли и предпринимательского дохода. Риск и основанный на нем процент на капитал представляют собой ту часть неопределенности, которая поддается количественной оценке и может быть сведена к вероятности. Процент на капитал является мерой превращения неопределенности в риск и именно благодаря этому кредит позволяет мобилизовать ликвидность и направить ее в инвестиционные проекты.

С точки зрения общества в целом процент на капитал есть плата за ускорение обращения капитала, то есть плата за перевод стоимости из «спящего» в «действующее» состояние, из состояния сбережения в состояние инвестирования: «… Процент обычно рассматривается как вознаграждение за отказ от расходования денег, тогда как в действительности он является вознаграждением за отказ от их запасания» (Кейнс 2007, с. 178). Процент на капитал является пределом, к которому стремится доходность номинального капитала. К началу XXI века оборот номинального капитала охватил весь мир, участниками биржевой торговли являются десятки и сотни миллионов институциональных и розничных инвесторов. Кейнс еще в 1930-х годах отмечал нарастающий разрыв между реальными и номинальными, то есть спекулятивными, операциями:

«Если мне позволят применить термин спекуляция для обозначения действий, имеющих целью прогноз психологии рынка, и термин предпринимательство для обозначения действий, имеющих целью прогноз ожидаемого дохода от имущества за весь срок его службы, то отнюдь не всегда спекуляция преобладает над предпринимательством. Однако, по мере того как совершенствуется организация рынков инвестиций, опасность преобладания спекуляции возрастает» (Кейнс 2007, с. 165).

Огромное расширение круга биржевых участников, распространение инвестиций в индексные фонды, использование срочных инструментов приводят к тому, что доходность номинального капитала все больше приближается к проценту на капитал. История акционерных обществ начиналась с дележа всей прибыли между акционерами, но эволюция номинального капитала привела к тому, что инвесторы довольствуются доходами, которые все меньше отличаются от процента на капитал. Лишь те участники рынка капитала, кто совмещает две функции – инвестора и предпринимателя – получают доходы, заметно превышающие доход по облигациям.

Само понятие нормы процента появилось лишь с появлением рынка капитала: «…Только разделение капиталистов на денежных капиталистов и промышленных капиталистов превращает часть прибыли в процент, вообще создает категорию процента, и только конкуренция между этими двумя видами капиталистов создает ставку процента» (Маркс и Энгельс 1954-1981, т. 25, ч. I, с. 406). Номинальный капитал функционирует для приведения сложности средств деятельности на различных предприятиях и в различных отраслях в соответствие с их общественно необходимой сложностью. Норма процента образуется потому, что процент есть плата за переток стоимости между различными предприятиями и отраслями. Маркс полагал, что кредит служит перетоку капитала между отраслями и выравниванию нормы прибыли. «Образование кредита необходимо, чтобы опосредовать выравнивание нормы прибыли или процесс этого выравнивания, на чем покоится все капиталистическое производство» (Маркс и Энгельс 1954-1981, т. 25, ч. I, с. 478).

Однако исторический опыт показал, что норма прибыли не выравнивается. Она и не может выравниваться, поскольку прибыль по своей природе неопределенна – по меньшей мере в той части, которая касается предпринимательского дохода. Что выравнивается, так это доходность на номинальный капитал, процент на капитал. Норма процента выравнивается постольку, поскольку процент не включает в себя предпринимательский доход. Там, где доходы на номинальный капитал включают в себя часть предпринимательского дохода, как это имеет место в случае с дивидендами, там норма процента не выравнивается. Исторически доходность на акции не равна доходности на облигации, переменная доходность в среднем колеблется сильнее, чем фиксированная. Даже доходы от простых ссудных операций могут содержать в себе элементы предпринимательского дохода, дохода от управления и преобразования неопределенности в риск:

«… Цена, которую заемщик должен платить за ссуду и которую он рассматривает как процент, с точки зрения заимодавца, следует с большим правом рассматривать как прибыль, поскольку она включает страховку от риска, зачастую очень крупного, и доходы от управления при решении зачастую очень трудной задачи сведения этого риска к минимуму. Колебания в степени такого риска и в масштабах управленческой задачи порождают, конечно, колебания в уровне так называемого валового процента, выплачиваемого за пользование деньгами. Поэтому тенденция конкуренции не ведет к выравниванию этого валового процента; напротив, чем лучше разбираются в своем деле заимодавцы и заемщики, тем шире практика, при которой одни категории заемщиков получают ссуды под более низкий процент, чем другие» (Маршалл 2007, с. 559).

Тем не менее, тенденция к выравниванию нормы процента существует, и она вытекает из различия между номинальным и реальным капиталами. В отличие от неоднородного реального капитала, номинальный капитал однороден, то есть не привязан к особенностям какого-либо предприятия или отрасли. Это позволяет проценту на капитал выравниваться для различных предприятий и отраслей. В отличие от нормы процента, норма прибыли не образует некоторую среднюю, поскольку норма прибыли складывается, во-первых, из устойчивого и склонного к усреднению процента на капитал и, во-вторых, из неустойчивого и склонного к значительным колебаниям предпринимательского дохода. Предпринимательский доход выступает в качестве буфера или регулятора, своего рода предохранительного клапана, который принимает на себя те позитивные и негативные воздействия, которые непредсказуемая природная и социально-культурная среда оказывает на предприятие.

Норма процента основана на ожиданиях и их реализации и определяется в кумулятивном процессе. Понятие кумулятивного процесса ввел Кнут Викселль в своей работе 1898 года «Процент и цены». Викселль провел различие между денежной и естественной процентной ставкой. Денежная процентная ставка – это норма процента, наблюдаемая на рынке капитала, а естественная процентная ставка – это норма процента, при которой спрос и предложение на капитальные блага были бы равны друг другу, то есть находились бы в равновесии, и при которой решения на рынке капитала не влияли бы на рынок товаров и на рынок труда:

«Та процентная ставка по займам, которая нейтральна по отношению к ценам на товары и не имеет тенденции ни повышать, ни понижать их, есть та самая ставка, которая определялась бы спросом и предложением в ситуации, в которой деньги вовсе не использовались бы и все ссуды производились в форме реальных капитальных благ, или, что то же самое, она есть соответствующее значение естественной нормы процента на капитал» (Wicksell 1898, S. 93).

Естественную норму процента иногда рассматривают как такую норму, которая не зависит от изменения цен, то есть от инфляции или дефляции (см. Friedman 1968, p. 7-9). Но отношение между денежными и реальными силами состоит не в отношении между ценами, а в отношении между ценами и стоимостями. Мы обозначаем как «естественную» такую норму процента, при которой эффективный спрос равен потенциальному спросу. В этом мы отличаемся от Кейнса, для которого «естественной» была такая норма, при которой эффективный спрос равнялся эффективному предложению (см. Кейнс 2007, с. 232).

Отклонение денежной ставки от естественной является фактором, ведущим к кризису. Денежная ставка корректируется в зависимости от того, насколько осуществились ожидания инвесторов, то есть в зависимости от того, какие цены сложились на товарном рынке и рынке рабочей силы и как они соотносятся со стоимостями – то есть в зависимости от найденного на данный момент тройного решения. Когда денежная ставка меньше естественной, предприниматели занимают капитал и расширяют производство. Под давлением растущего эффективного спроса в производство вовлекаются все менее эффективные ресурсы, занятость превышает полную, рост издержек опережает рост цен, и денежная ставка оказывается выше естественной. Реальный капитал оказывается неспособен дать ту норму процента, которую хотят инвесторы, кредитование падает и происходит кризис. Таким образом, существование естественной и денежной норм процента объясняет, как связаны между собой предприниматели и рынок капитала.

«Это положение Викселль выразил наиболее точно и глубоко в удивительных словах, которыми он определил поставленную им перед собой главную задачу и сущность знаменитого “кумулятивного процесса”, с помощью которого он предполагал эту задачу решить: “Денежная ставка процента зависит прежде всего от избытка или недостатка денег. Как получается, что она в конечном счете зависит от избытка или недостатка реального капитала? … Единственное возможное объяснение заключается в том влиянии, которое оказывает на цены различие между двумя ставками процента. Когда денежная ставка процента относительно более низкая, все цены растут. Как следствие низкой денежной ставки процента, растет спрос на денежные займы, и в результате большей потребности в запасах денег предложение займов снижается. Вследствие этого ставка процента вскоре возвращается к своему нормальному уровню, так что она снова совпадает с естественной ставкой”» (Патинкин 2004, с. 362; см. Wicksell 1898, S. 99-101).

Кумулятивный процесс касается не только рынка капитала. Такой же процесс расчета ожидаемых доходов, расходов и рисков от приращения ресурсов предприниматель осуществляет и применительно к другим факторам производства. Фрэнк Найт отмечал, что само понятие «ресурса» служит лишь «технической концепцией», в основе которой лежит комбинирование альтернативных вариантов использования, то есть выбор:

«Как представляется, то, что мы именуем “ресурсом”, является таковым не по самой своей природе, а исключительно благодаря возможным видам его использования и, что еще очевиднее, в количественном аспекте (т.е. сколько ресурса имеется в наличии) допускает определение только в терминах своего использования. Но концепция ресурса по крайней мере помогает нам осмыслить тот факт, что альтернативные варианты использования являются таковыми и в количественном аспекте, о чем свидетельствует и наш повседневный опыт» (Найт 2003, с. 71, см. также с. 81).

Иными словами, проблема «редкости» или «ограниченности» ресурса является лишь упрощенным техническим представлением для проблемы неопределенности. Неопределенность – это разрыв между потребностями людей и средой, то есть мера неприспособленности. А полнота социальной информации в действии, или смыслов, – это мера того, насколько можно устранить этот разрыв. Изменение потребностей или среды точно так же ведет к изменению неопределенности, как изменения в смыслах, то есть потребности и среда являются такими же ресурсами, как и смыслы.

Предприниматель увеличивает занятость ресурсов, наращивая и перераспределяя имеющийся у него капитал, до того момента, пока он ожидает получить чистую прибыль:

«Мы видели, как энергичный бизнесмен постоянно стремится к наиболее выгодному применению своих ресурсов, использованию каждого фактора производства до того предела, или границы, за которой ему окажется выгоднее переключить небольшую часть своих затрат на какой-либо другой фактор; мы видели также, что он в меру своего влияния является, таким образом, посредником, через которого принцип замещения так приспосабливает загрузку каждого фактора, что при предельном его применении затраты на него пропорциональны добавочному чистому продукту, получаемому в результате его использования» (Маршалл 2007, с. 497-498).

Чистая прибыль равна валовой прибыли за вычетом процента на капитал, норма которого подвержена выравниванию. Как показал Кейнс, интересы инвестора и предпринимателя находятся в согласии до тех пор, пока ожидаемая приведенная валовая прибыль («предельная эффективность капитала») выше, чем норма процента, то есть до тех пор, пока инвестор довольствуется такой нормой процента, при которой предприниматель может не только рассчитаться с ним, но и получить свой доход. Предельная эффективность капитала стремится к ставке процента как своему пределу:

«Понятно, что действительная величина текущих инвестиций будет стремиться расти до тех пор, пока не останется больше никаких видов капитального имущества, предельная эффективность которых превышала бы текущую норму процента. Другими словами, величина инвестиций стремится к той точке на графике инвестиционного спроса, где предельная эффективность совокупного капитала равна рыночной норме процента» (Кейнс 2007, с. 148).

При этом от величины процента зависит величина инвестиций. Слишком большая неопределенность и слишком высокий процент тормозят инвестиции, в этом Кейнс видел одну из причин медленного роста богатства в докапиталистическую эпоху:

«Постановления против ростовщичества принадлежат к числу наиболее древних из известных нам экономических мероприятий. Подрыв побуждения инвестировать вследствие чрезмерного предпочтения ликвидности был величайшим злом, главной помехой для роста богатства в древнем мире и в Средние века. И это вполне естественно, поскольку риск и случайности экономической жизни либо уменьшали предельную эффективность капитала, либо способствовали росту предпочтения ликвидности. Поэтому в мире, где никто не чувствовал себя в безопасности, было почти неизбежно, что норма процента, если ее не сдерживать всеми средствами, имеющимися в распоряжении общества, поднималась слишком высоко и препятствовала необходимому побуждению инвестировать» (Кейнс 2007, с. 317).

Процент на капитал связывает инвестора и предпринимателя в процессе извлечения прибавочной стоимости. Предприниматель уплачивает процент инвестору за возможность приобретать средства производства и рабочую силу и извлекать прибавочную стоимость. Инвестор получает процент на капитал и участвует тем самым в распределении прибавочной стоимости.