Цитаты из аудиокниги «Закрой дверь за совой», страница 2

есть молодость и зрелость, а у зрелости три стадии: «ничего не болит», «что-то побаливает» и «сегодня целый день ничего не болело». Если здоровый человек ложится спать и думает «сегодня целый день ничего не болело», значит, он старик.

– Кто-то должен быть первым. – У нас есть все шансы стать первыми, кто сядет за кражу диадемы Турне! – Спокойно, Верман. Дышите жабрами. Динара не удержалась от смешка. Моня со своими выкаченными глазами и в самом деле

— ... ты уходишь с фотографии.

— Что это значит?

— Вот сижу я, думаю о своей жизни, — сказал Сергей. — И если в этот миг сделать фотографию моментальной камерой — «полароидом» воображаемым — то на моем снимке я буду в центре. Так с самого детства повелось. Вот я маленький с папой на рыбалке.

Вот в футбол играю. Вот в институт поступил. Женился. Развелся. И везде фокус на мне, сечешь?

— Секу, — сказал Макар. — А потом?

— А потом наступает момент, когда ты отдыхаешь с семьей на даче летним вечером, шашлыки с мангала снимаешь и по тарелкам раскладываешь, — а рядом жена, вокруг дети твои бегают, теща с тестем хлопочут, домашнее вино разливают, сосед из-за забора поглядывает... И ты вдруг понимаешь, что если сейчас сделать снимок, в центре уже будешь не ты. А твой ребенок. Как будто воспоминание об этом дне — оно одно-единственное, и твой сын неумолимо оттягивает его к себе, отбирает. Ты превращаешься в декорацию для чужой жизни. Сначала это случается пару раз в год. Потом чаще. И не замечаешь, как сам начинаешь думать о себе как о второстепенном герое, потому что твоя роль главного персонажа подошла к концу. Ты на этой сцене еще долго останешься, но зрители уже смотрят не на тебя. В тот момент, когда ты это ощутил, молодость закончилась.

Хорошая вещь игра – забиваешь ей голову, как коробку пенопластом: вроде и легкая, и внутри не осталось свободного места. Ни одна дурацкая мысль не поместится.

Удивительно: только слово придает смысл. События твоей бессовестной грешной жизни вдруг приобретают ценность, стоит начать рассказывать про них.

Парень без слов взял протянутый конверт, шутливо поклонился и исчез. Они остались втроем.

валюте. Приглянувшаяся ей модель была доступна для получения уже

крепко вцепился в его ручки. Прежде он и не догадывался, до чего

В детстве, как полагается, было бесконечным, прозрачным и тягучим, точно сироп. В юности загустело. В нем проступили

скользнула такая двусмысленная усмешка