Читать книгу: «Рассветы и закаты. Книга 1»

Шрифт:

ISBN 978-5-0062-4166-4 (т. 1)

ISBN 978-5-0062-4167-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1

Привет! Давайте знакомиться. Меня зовут Марина. Маришка. Прозвище у меня классное – Марфунька. От фамилии досужие земляки образовали. Они такие, мои земляки! Лет мне не очень много, но я уже пенсионерка. В военной части служила. Горожанка до мозга костей. В деревне, конечно, была. Бабушка с дедушкой у меня деревенские. Месяцами я у них маленькой жила, а когда родители строились в городке, недалеко от дедушки с бабушкой, так я года два от стариков не уезжала. Сама-то я уехать не могла, а родителям не до меня было. Стройка все силы отбирала, да к тому времени и братца они успели на свет произвести. Так что точно, не до меня было маме с папой.

Но я не в обиде. У дедушки с бабушкой было так хорошо, так здорово, что, когда забрали меня родители в новый дом, я целую неделю рёвом ревела, чтобы назад отвезли. В этом же маленьком городишке, ничем не примечательном и никому не интересном, прошли мои школьные годы. Поступила я учиться в институт за тысячу километров от родного дома. И чего меня туда понесло, сама не знаю. Очень хотелось стать археологом. Мотаться по всему миру, копаться в прахе тысячелетий. Ха-ха! Сколько трудностей пришлось пережить, вы себе представить не можете! И ни одного дня не работать по специальности.

Кем я только ни работала: продавцом, таксистом, учителем и страховым агентом. Да ещё там куча всего, так по мелочи. Но главным местом моей работы, где я отработала 25 лет и заслужила пенсию, стала военная часть. Кем я там работала, рассказать не могу. Вроде и работка ерундовая была, но рассказывать нельзя.

На последнем курсе института вышла я замуж за хорошего парня. Местный кадр, городской. Учился он на инженера. Его отец был инженером на судоверфи, туда и сыночка пристроил. Как-то быстро дали мужу ведомственную квартиру, потом он её приватизировал, оформил всё, как положено. Жила я, как у Бога за пазухой. Свекровь хоть и покусывала иногда, но свёкор в обиду не давал. Хороший дядька был. Работку нашёл мне не пыльную, с зарплатой неплохой. Теперь вот и пенсия выше, чем у других.

Было, было, всё было. Было, да быльём поросло. Вот такая жизнь. Вышла я на пенсию, а тут папа заболел. Приехала в родной городок. Родители состарились, на улице встретила бы, не узнала. Папа совсем плохой был. Давай его лечить. Врачи, лекарства. Поздно уже было… Не стало папочки. Полгода, как один день пролетели. Мужу звонила каждый день, сыну – через день. Рассказывала о своих делах, их расспрашивала. Вроде бы всё нормально у них было. Потом, как гром среди ясного неба:

– Мама, приезжай, я женюсь!

Глава 2

Мама мне давно говорила, чтобы я ехала домой, да не могла я её оставить, совсем плохо ей было. Я же всё видела и понимала.

Вернулась я домой точно к свадьбе. Невестку увидела первый раз в ЗАГСе. А у неё животик из-под платья торчит, уже эдак месяцев семь. Хотела сыну скандал устроить, а потом себя вспомнила. Тоже «по залёту» замуж вышла. Пусть живут. Дай Бог им счастья.

Вижу, а муженёк мой что-то глазки отводит, то ли смущается, то ли задумал что. Не пойму. Дома вечером в мой день приезда поговорить не удалось. Я только через порог переступила, а его срочно вызвали на работу.

– Привет! Привет!

Обнял на бегу и умчался. Явился под утро, поспал немного. Во время регистрации тоже сильно не поговоришь. Взяла я его под руку, прижалась, а он как-то нервно дёрнулся и отошёл в сторонку.

– Ух, ты, – промелькнула мыслишка, отмахнулась я от неё. Чего, ух, ты! Всё нормально.

Познакомилась на банкете с невесткой, со сватами. Хорошие люди! Мы подарили молодым машину. Квартира – то сыну досталась от родителей мужа. Он давно в ней жил, как только в институт поступил, так и ушёл от нас. Сваты подарили путёвку на какой-то круиз.

Не успела я в себя прийти после банкета, позвонил брат.

– Маме плохо! Инсульт!

Полетела я обратно. С мужем не поговорила. Его опять на работу вызвали. Позвонила, трубку не взял. Успокаивала себя, что ничего страшного. Работа у него ответственная.

Приехала к маме. Брат с женой были у неё, а маму в больницу забрали. Они как раз вещи собирали. Поехали мы в больницу. Зашла я в палату. Посмотрела на условия, не понравились. Пошла к заведующей. Поговорили. Перевели мамочку в отдельную палату и мне разрешили остаться. Но перспективы были не радужные.

Неделю пролежала мама и ей с каждым днём становилось только хуже. А потом мамы не стало.

Муж ни разу не позвонил и ни разу не ответил на мой звонок. В хлопотах и переживаниях я не заметила, как время пролетело. Когда немного пришла в себя, заболела душа. Да так, что хоть волком вой. Съездила на 9 дней в церковь и решила вернуться домой, к мужу. Хорошо, что наш городок располагается на перекрёстке разных дорог. В краевой центр можно в любое время дня и ночи добраться без проблем. А оттуда самолётом до Москвы и к себе домой. Я так часто ездила и летала последнее время, что расписание наизусть выучила.

Глава 3

Прилетела в город до обеда. Быстренько взяла такси и домой. А душа болит, не успокаивается. Подошла к двери, ключ достала, сую в скважину, а руки дрожат так, что попасть никак не могу. У нас дом на два хозяина, в двух уровнях. Отличную квартиру дали мужу от предприятия. Стою, осматриваю двор, что-то мне показалось другим, не поняла. Снова дверь стала открывать. Нет, не получается. И вдруг дверь открылась изнутри, а на пороге нарисовался молодой человек спортивного вида. Накачанный такой, холёный.

Хотела я закричать, думала, что это вор в квартиру забрался, но парень не дал мне такой возможности:

– Марина Сергеевна Марфушина? – спросил незнакомец и окинул меня масляным взглядом, точно раздел.

– Даа, – просипела я чуть слышно. Горло перехватило от страшного предчувствия.

– Подождите минутку.

Мужчина скрылся в комнате и через секунду протянул мне конверт, подписанный аккуратным почерком мужа. Я открыла дрожащими руками послание. В конверте лежала бумажка с адресом и ключ. Я осмотрела конверт со всех сторон, обнюхала и чуть не облизала. Но больше никаких писем не нашла и уставилась на парня, который с большим интересом наблюдал за моими манипуляциями.

– Извините, на словах ничего не передавали, – ухмыльнулся молодой мужчина и скрылся за дверью моей квартиры. Конечно, моей. Мы ведь прожили в ней дружно и весело почти тридцать лет. Это ведь и мой дом тоже. Что случилось? Стучать и звонить я не стала, чтобы расспросить постороннего человека. Было нестерпимо стыдно. Медленно сошла с крыльца, окинула взглядом дом, в котором была счастлива столько лет и пошла по дорожке к калитке. Неожиданно взгляд зацепился за пустое место, где раньше стоял гараж с моей машинкой внутри. Теперь ни гаража, ни машины не было. Только пустой бетонный четырёхугольник напоминал о нём.

У самой калитки споткнулась и чуть не упала. Хорошо, успела ухватиться за столбик и удержалась на ногах. Оглянулась и увидела в окне второго этажа мелькнувшее мужское лицо.

Глава 4

На подгибающихся ногах вышла за калитку. Огляделась. Напротив, через дорогу, стояли равнодушные новые многоэтажки. Знакомых и друзей у меня там не было.

У соседских ворот стояла машина и кто-то копошился рядом. С соседями мы жили дружно, иногда даже праздники совместные устраивали. Но, если честно сказать, мне не хотелось в тот момент никого ни видеть, ни слышать. В горле стоял колом ком. Любое слово могло выпустить этот ком наружу и тогда… Даже и не знаю, что я делала бы тогда: каталась по земле, рвала на себе волосы, вопила бы на всю улицу и на весь мир? Не знаю. Поэтому лучше было просто молча уйти.

И я пошла. Перешла через дорогу, обогнула многоэтажный дом и присела на скамейку у детской площадки. Сколько сидела, не помню. Смотрела, как молодые мамочки играют со своими детьми, вспоминала себя в таком возрасте. Думаю, что со стороны, я была похожа на дурочку, или кого похуже, потому что вокруг меня быстро образовалась пустота.

– Ээй, красотка! – раздался рядом грубый мужской голос. – Что-то ты зависла не по-детски!

Я вздрогнула от неожиданности и посмотрела на говорившего.

– У тебя что-то случилось? Умер кто-то? Или, может, любимый бросил?

Я промолчала и отвела взгляд.

– Не хочешь говорить? Не надо… Выпьешь со мной?

Я опять посмотрела на мужчину. Выглядел он достаточно обычно. Драные джинсы, растянутая футболка, кепка на голове. На лице недельная щетина, совершенно белая. Я криво улыбнулась, подумав, что это молодой дед Мороз.

Каким-то волшебным образом у него в руке появилась бутылка, я не заметила, откуда он её достал, а рядом на скамейке стояли два стаканчика. Белых таких, одноразовых и пакет с чипсами.

– Ну, что, наливать? – снова спросил незнакомец.

– Давай! – просипела я в ответ, стараясь сдержать рвущийся наружу ком.

Мужчина щедрой рукой наполнил стаканы:

– За тебя, красавица! Пусть неприятности растают, как туман! – выпил до дна и посмотрел на меня.

Я раздумывать не стала. Выпила и снова уставилась в пустоту.

Опьянела быстро. Буквально через несколько минут я уже рыдала и рассказывала незнакомцу о своём горе. О папе, о маме, о предательстве мужа. Сквозь слёзы и сопли старательно выговаривая слова, я повторяла одно и то же:

– Мама, папа, предатель… За что он со мной так, а? Я же люююблюю ееегооо!

– Не реви! – прикрикнул мужчина. – Так тебе некуда идти?

– Ппочему ннеккуда? Ввот адрес…

– Ты смотри, благодарный какой, сволочь! Ладно, здесь недалеко… Я отведу тебя.

Как он меня вёл, я не помню. Не осталось в памяти ничего. Сколько раз пыталась вспомнить, так и не смогла.

Зато хорошо помню, как мужчина открыл дверь и завёл меня в мою новую квартиру. Мебель и вещи из моего дома стояли и лежали абы как. Как будто их выгрузили впопыхах и быстро ушли. Мужчина провёл меня в комнату и усадил на диван. Это был мой любимый диван, угловой, за которым я стояла когда-то в очереди несколько дней и ночей подряд.

Снова из глаз покатились слёзы. Я легла, обняла диван руками и разрыдалась.

– Ладно, я пошёл, – неожиданно громко заявил мужчина и сделал несколько шагов к двери. Потом вернулся, достал из кармана платок, вытер мне слёзы, нос, наклонился и поцеловал.

– Не плачь, Маринка! Всё у тебя будет хорошо!

– Ааа, ты кыто?

– Я? Иван. Иван-дурак!

– Ппоччему ддураак? Мможет ппринц?

– О, так ты юмористка? Это хорошо! Пока, красавица, – Иван резко повернулся и пошёл к двери. Язык меня не слушался, поэтому пришлось промолчать. Дверь захлопнулась, и я осталась одна. Накатившая тоска рвала душу на части. Силы иссякли, как вода в кране, когда её отключают.

Глава 5

Проснулась я от какого-то звука. В комнате было светло. Лучи солнца отражались от зеркала и стеклянных поверхностей стоящей кое-как мебели. Снова что-то звякнуло. Звук доносился из другой комнаты, явно из кухни.

Пришлось осторожно встать. Я думала, что и шага не смогу сделать после вчерашнего, но всё оказалось совсем не так плохо. Голова гудела, но ноги держали крепко. Стараясь не шуметь, пошла на звук. Посреди кухни спиной ко мне стоял человек с кружкой дымящегося кофе в руках. Всё-таки бесшумно подойти мне не удалось. Мужчина обернулся:

– О, ма, привет! Ты так сладко спала, что я не стал тебя будить. Кофе будешь?

– Кирюш, ты? Сынок, ты меня напугал.

– Да ладно! Кто тут может быть чужой? Слушай, не злись на отца… Так получилось. Я не думал, что у него с Анькой, всё так далеко зашло…

– Так ты знал? И молчал?

– Да, я знал и молчал. Не хотел тебя расстраивать и не ожидал от отца таких действий. Он и меня удивил.

– Не обидел, не унизил, а только удивил? – мне стало плохо. Захотелось надавать пощёчин взрослому сыну и выгнать его из этой убогой квартиры, чтобы и ноги его здесь не было. Никогда.

– Мама, не злись… Я на твоей стороне. Но ты же знаешь, что я люблю отца не меньше, чем тебя. Он для меня пример. Помнишь, как ездили в горы? Ты упала и подвернула ногу, помнишь? Отец нёс тебя на руках. Он любил тебя… А ты его. Что делать, если прошла любовь? Расстаться и начать всё сначала.

– Я его люблю… – прошептала я. – Я его до сих пор люблю. Понимаешь?

– Любишь? Так отпусти! Не мучай ни его, ни себя. Ты молодая и красивая. Ма, я серьёзно. Захочешь, мужчины будут у твоих ног. Кстати, Михась тобой очень заинтересовался.

– ?

– Новый хозяин нашего дома. Михаил Сибирцев. Поэт и писатель. Слышала о таком? Он позвонил мне после твоего ухода. Отругал, что я тебя не встретил. Я был занят, ма, прости. Дело было неотложное. Моя-то Сашенька рожать собралась. В роддом я её отвозил. Да и не знал я, когда ты приедешь. Ты же не позвонила.

– Родила?

– Пока нет! Жду звонка. Утром мотался, сказали, что скоро.

Мои мысли переключились на невестку. Она такая худенькая, как тростиночка. Трудно будет рожать.

Желудок предательски заурчал.

– Я тут тебе продуктов в холодильник забросил. Может, поешь? – забеспокоился сын. Видно, услышал сигналы моего голодного нутра.

– Сделай бутербродов и давай перекусим, а то вдруг позвонят…

Я сидела и смотрела, как мой взрослый сын режет хлеб, колбасу, сыр и огурец. Делал он это точно так, как резал его отец. Снова накатила тоска. Но я взяла себя в руки, не дала горю затмить рассудок.

Сын всё время что-то говорил, но я не прислушивалась.

– Ма, ты слышишь? Я решил, что тебе будет лучше одной, без нас… Ты могла бы жить с нами, квартира моя большая, всем места хватит, но ты ещё не старая. Вдруг встретишь человека, который тебе понравится. Отец дал нам с Сашей денег, а мы решили купить тебе квартиру. Пусть она небольшая, зато твоя собственная. Воот…

Михась попросил убрать гараж. Я перевёз его на дачу и машину твою туда же перегнал. Дедушкину дачу отец на меня переписал.

– А, как же он?

– Мама, ему не нужно. У Аньки всё есть… – Кирилл смолк на мгновение и виновато посмотрел на меня. – Она богатая, но странная. Если честно, Анна мне не нравится. А отец от неё без ума… Прости, ма! Всё равно ты об этом узнаешь. Так лучше я тебе расскажу, чем какие-нибудь сплетницы. Кстати, твой чемодан и сумку я привёз. Ты их забыла на крыльце нашего дома. Михась потом ещё раз звонил. Сказал, что утром вышел, а вещи твои стоят. Так я забегал, забрал.

Я кивнула и ничего не сказала. В голове зароились мысли:

– Шансов на примирение нет. Я бы простила ему интрижку и измену, но он не оставил мне ни одного шанса. Вычеркнул меня и прежнюю жизнь. Продал дом, подарил дачу. Круто изменил и свою, и мою жизнь. Чего же ему не хватало? За двадцать семь лет ни разу не поссорились, слова поперёк я ему не сказала ни разу. Что было не так?

– Почему он так сделал? – спросила у сына.

– Это она выставила условие, что станет его женой, только в том случае, если отца ничего не будет связывать с прошлым. Чтобы ему некуда было вернуться.

– Ааа, вот даже так!

Грустные мои размышления прервал телефонный звонок. Сын тотчас ответил:

– Сашенька, привет! Всё? Как ты? Нормально? Как наш Ярик? Я сейчас приеду, и мама здесь. Хорошо, будем!

Сын выключил телефон и со счастливой улыбкой посмотрел на меня:

– Мама, поздравляю, ты стала бабушкой! Ура! Ура!

– Поздравляю, сынок, ты стал папой! – я обняла сына и чмокнула в нос. Мы посмотрели друг на друга и рассмеялись. Когда Кирюшка был маленьким, он любил, чтобы я перед сном целовала его в носик. Вот время как быстро летит, уже мой сын стал отцом.

Глава 6

– Мама, я спущусь в магазин, куплю вкусняшек Сашеньке, а ты пока- в душ и переоденься. Что-то выглядишь помято… – сын улыбнулся виновато, и я почувствовала, прямо физически ощутила, как неловко ему говорить мне, что сижу я неумытая, в мятой после сна одежде. Такой он меня не видел никогда.

Сын ушёл, я сходила в душ, достала из чемодана любимые бриджи цвета морской волны, белую футболку. Надела босоножки на высокой пробковой платформе, которые нашла в куче вещей на полу. Мои волнистые рыжие от рождения волосы после фена закрутились в смешные спиральки и торчали во все стороны. Пришлось сделать хвост и заколоть его заколкой.

Подошла к зеркалу и всмотрелась в женщину, которая смотрела на меня с той стороны. Несмотря на стресс и душевные переживания, выглядела я неплохо. Светлая кожа лица, почти без морщинок, делала меня моложе. При росте сто шестьдесят пять сантиметров вес мой стабильно держался на пятидесяти пяти килограммах. Так что выглядела я точно девушка – подросток, а не взрослая дама, прожившая почти полвека. Припудрила носик, подвела глаза и брови. Подкрасила чуть-чуть губы и к выходу готова.

Вернулся Кирилл. Он пришёл за мной, пакеты сразу положил в машину, чтобы не таскать их на третий этаж и обратно. Так я узнала, что квартира моя на третьем этаже.

– О, ма, совсем другое дело! Теперь я тебя узнаю! Поехали? Телефон твой, видно, сел. Я позвонил, но не дозвонился. Давай, поставлю на зарядку.

Мы вышли из дома. На лавочке около подъезда сидели две старушки. Они внимательно нас осмотрели. Особенно меня.

– Смотрите, Михална, это та девка, что вчера пьяная была. А мужик другой! Не повезло Вам! Шалава соседкой будет, – услышала я громкий старческий голос за спиной. Оглянулась. Женщина замолчала, только осуждающе смотрела на меня и качала головой. Мне стало стыдно. Кровь прихлынула к лицу жаркой волной. Вот стыдобище! Мнение создала о себе… Теперь изменить его будет трудно. Да, ладно!

Приехали мы быстро. Наш городок небольшой, чистый, красивый. Я полюбила его сразу и навсегда.

В коридоре, куда мы зашли совершенно беспрепятственно, возила шваброй по полу необъятных размеров нянечка.

– Куды, куды? – остановила она нас грозным окриком. – Стадом прёте… Хто такие, к кому?

Кирилл подробно рассказал, кто такой и к кому.

– А, это хто? Подруга?

– Это мама, то есть бабушка…

– Не ври, кака така бабушка? Показывай, что тащишь?

Сын поставил пакеты на стул и открыл один. Уборщица бесцеремонно отодвинула молодого папу в сторону и принялась разглядывать содержимое.

– Так, так… Апельсины нельзя, шоколад нельзя, молочку можно, печенье можно, гранат можно, огурец нельзя. Всё, что попадало в разряд неразрешённых продуктов, бабеля вынимала из пакета и складывала себе в карман халата. Мы молча следили за её действиями, не произнося ни слова.

В другом пакете оказались подгузники, салфетки и прочие гигиенические принадлежности, которые были разрешены для передачи.

– Иди по этой лестнице на четвёртый этаж. Подойдёт твоя красавица к двери, малыша покажет. Счас, отнесу ей передачку и скажу, чтобы вышла. Дверь там замкнута, поболтаете через стекло. А ты, ба-бу-ля, иди погуляй. Подожди во дворе. Ходют тут всякие, ещё и врут. Иди, иди!

Нянечка была очень настойчива и чуть ли не взашей выпихнула меня из коридорчика. Солнечный свет больно ударил по глазам. Я проморгалась. Небольшой сквер окружал роддом. Он был обсажен красиво подстриженным кустарником. Под деревьями стояли разноцветные скамьи, выглядящие весело и радостно.

Я прошла к одной из них и села. В тени было прохладно и уютно. Вспомнилось ворчание нянечки, и я впервые за много дней улыбнулась. Было приятно осознавать, что женщина не поверила, что я бабушка.

Вдруг до моего слуха донёсся знакомый голос:

– Анечка, Анюта! Смотри, кто тут пришёл тебя проведать!

Голос был похож на голос моего мужа – Романа. Но был он какой-то радостный. Голос мог принадлежать только счастливому человеку. Такие интонации я слышала давно в молодости. Последние годы голос мужа был тусклым и часто недовольным. Неужели там, за углом здания, кого-то зовёт мой муж счастливым голосом?

Я встала и осторожно пошла по дорожке к углу здания. Подстриженный кустарниковый бордюр хорошо скрывал меня. Сердце билось, точно птица, готовая улететь в небеса. Я выглянула.

Глава 7

Я осторожно выглянула из-за густого бордюра. Под окном стоял и звал Аннушку мой муж собственной персоной. Рядом с ним стояла девочка лет трёх. Была она худенькой, точно тростиночка. Мой взгляд зацепился за ребёнка. Девочка была одета во всё белое: шортики, маечка, панама. На тонкой шейке у неё висел огромный бинокль. Роман держал девочку за руку и внимательно смотрел на окно второго этажа. Все мысли улетучились у меня из головы. Я просто стояла, точно манекен, и смотрела. Вот окно открылось и на головы посетителей полетел пакет. Шмякнулся о землю, разорвался и из него мячиками покатились в разные стороны яблоки, апельсины, мандарины.

– Ты что за дерьмо мне принёс? Жри его сам! Урод! Разве не знаешь, что я ем фрукты только от Гиви?

– Аннушка, не волнуйся, милая моя девочка!

Роман наклонился и стал подбирать с земли фрукты.

– Что ты меня успокаиваешь? Я здесь лежу, сохраняю нашего ребёнка, а ты меня решил накормить какой-то гадостью?

– Вот женщина неугомонная, – пробормотал негромко мой бывший муж и поднялся. Лицо его выражало такое неподдельное счастье, что у меня покатились сами собой слёзы.

– Мама, мама, а ты постарела! Я вижу морщинки! – закричала девочка, рассматривая мать в бинокль.

Мне захотелось увидеть женщину. Увидеть, какая она – моя соперница, отобравшая мужа и сделавшая его счастливым. Я прошла немного вперёд. Женщина в окне была самой обычной внешности, если не считать ооочень короткую стрижку и огромные золотые серьги, висящие почти до плеч. В том, что они золотые, я нисколько не сомневалась. Мочки ушей были неестественно растянуты. Да ещё килограммы косметики, которая осыпалась со щёк, точно старая штукатурка со стены.

– Ты зачем эту мартышку притащил сюда? Где её нянька-лентяйка Юлька? Всё. Выйду из заточения, уволю на хрен и бинокль отберу. Зачем ты ей купил бинокль?

– Ну, ма…

– Никаких ма.

А дальше произошло такое, что даже в страшном сне мне не могло присниться. Девочка сняла бинокль и панаму, аккуратно положила вещи на травку, а потом упала и начала кататься по земле и вопить не своим голосом. Мать в окне со змеиной улыбкой на губах наблюдала за истерикой дочки, а Роман в растерянности суетился рядом, не зная, что делать.

Почему-то мне было нисколько его не жаль. Какое-то злорадство зарождалось во мне:

– Ага, попробуй, как оно!

Страдал от спокойной размеренной жизни? Хотелось эмоций? Так получай!

Чёрный огромный камень свалился с моей души и мгновенно испарился. Пришло понимание, что я не любила своего бывшего. Жила по инерции. Этому пришёл конец и у меня начинается новая жизнь. Совсем другая, чем была. Страшно её начинать, но надо. Я свободна, как птица, и никто на всём белом свете не может меня в этом упрекнуть.

Через несколько минут, когда вокруг стали собираться зрители, мать нехотя крикнула:

– Вика, прекрати! Я пошутила!

Вопли мгновенно стихли. Девочка встала, натянула панамку, повесила на шею бинокль.

Попыталась отряхнуть одежду, да не тут-то было. Серые и зелёные пятна украшали футболку и шортики.

– Ладно, идите уже отсюда! Я позвоню, что мне принести. У меня постельный режим, а я тут стою, любуюсь вами.

– Мамочка, пока, пока! Береги мою сестричку! – малышка помахала матери рукой и вприпрыжку поскакала к зелёной стене, за которой я так успешно пряталась.

Я испугалась, что она может меня увидеть и присела под кустиком, наклонив голову.

– Девушка, как вам не стыдно! Туалет прямо перед вами, а вы под кустик! – раздался весёлый молодой голос рядом со мной.

Приподняла голову. По аллее шёл симпатичный доктор в белом халате и со стетоскопом на шее.

Кровь бросилась мне в лицо, я наклонилась ещё ниже и закрылась руками. Ну, что я за человек? Просто неудачница.

Посидела так ещё несколько минут. Потом встала и выглянула через зелёную изгородь. Романа с девочкой нигде не было видно. Значит, ушли. Я вернулась на скамейку напротив двери роддома. Только успела присесть, как появился Кирюша.

– Мама, привет от Сашеньки и Ярослава. Ой, он такой маленький… Всего три сто.

Сын обнял меня и чмокнул в щёку:

– Ма, я что-то пропустил?

– А, что?

– Да выглядишь ты хорошо. Точно солнышко выглянуло из-за туч.

– Всё нормально, сынок!

– Отлично! Поехали обедать! Я знаю одно местечко, где повар – волшебник. Поехали, поехали. Там и доставка есть. Закажем продуктов на ужин сразу, а сами будем разбираться с мебелью в твоём новом доме.