Читать книгу: «Королева фальшивой академии», страница 2
Глава 3
Поначалу я приняла её за хорошо сохранившуюся мумию. Застывшее лицо с распахнутыми неподвижными глазами и приоткрытым ртом никак не могло принадлежать живому человеку.
Вот только её руки, вопреки логике, беспрерывно двигались. Да так быстро, что я с трудом могла уловить их движение взглядом.
Пальцы проворно бегали по чёрной нити, заставляя её каким-то образом менять цвет на серебристо-белый!
Но, по правде говоря, это было далеко не самое странное.
Начнём с того, что нить вытягивалась из шевелящейся под потолком тьмы, сама собой скручивалась и наматывалась на кружащуюся в воздухе заострённую катушку (в голове почему-то само собой всплыло слово «веретено»), а от катушки спускалась к рукам жуткой бабуси. Там нить моментально выцветала и уходила в окно. Причём процесс не прерывался ни на секунду.
Сказать, что я была в шоке – это ничего не сказать.
Я снова и снова оглядывала комнату, словно надеялась, что она исчезнет, сменившись привычной обстановкой.
Комната не исчезла.
Зато исчезла дверь, через которую я сюда попала.
А потом оказалось, что жуткая старуха всё-таки жива.
Дождавшись, пока я в очередной раз остановлю на ней свой испуганный взгляд, она моргнула и проскрипела:
– Ну здравствуй, Ева!
Готова поклясться, что изо рта у неё при этом вылетело облако пыли!
Она закашлялась, а потом что-то выплюнула в сторону. Я почувствовала тошноту.
Старуха ещё раз смущённо кашлянула и зачем-то пояснила, хоть я её ни о чём не спрашивала:
– Паук. И как они туда вечно пролезают, черти?..
Меня перекосило. Оценив выражение моего лица, старуха мелко задребезжала. Я вдруг поняла, что она смеётся. Почему-то этот противный смех привёл меня в чувство.
К слову, руки у бабуси продолжали жить своей жизнью, не сбиваясь при этом ни на миг. Они делали свою работу, а она словно бы и не замечала этого.
В моей голове роились вопросы. Отчаявшись подобрать наиболее подходящий, я брякнула:
– Что со мной? – Не знаю, к кому конкретно я обращалась. Наверное, к себе самой. Я не рассчитывала на ответ, так как считала всё происходящее плодом моего больного воображения. Но тем не менее мне ответили.
– Молодец, Ева, – голос старухи звучал всё твёрже и увереннее. – Ты выбрала самый правильный вопрос. С тобой действительно кое-что не так. Ведь ты живёшь не своей жизнью.
– Я, наверное, сплю и вижу кошмар, – пробормотала я.
– Нет, милая, – сочувственно отозвалась моя жуткая собеседница. – Это вовсе не сон. Однако ты действительно находишься внутри кошмара. Только не подозреваешь об этом. И жить тебе осталось всего ничего. Если, конечно, мы с тобой не поможем друг другу. Ты очень вовремя вывела Эдика из себя. Этот вспыльчивый идиот здорово повредил защиту фальшивой памяти, а твоя подружка Карина, сама того не зная, доделала дело своим грубым вмешательством в разум. Поэтому я смогла достучаться до тебя и привести сюда.
– Куда? – почти прошептала я. – Где я?
– Неважно пока. Все подробности потом, когда ты убедишься, что я не вру. А теперь слушай внимательно. Я сейчас буду задавать тебе вопросы, а ты отвечай на них быстро, не задумываясь. Готова? Впрочем, плевать. Можешь даже не отвечать вслух. Всё равно эти ответы не для меня. Они для тебя самой. Итак, на каком курсе ты учишься?
– На… втором, – помедлив, отозвалась я.
У меня мелькнула мысль, что я упала, стукнулась головой и теперь мне задают эти вопросы врачи, чтобы выяснить, не поехала ли у меня крыша. Как вы понимаете, мой мозг до последнего искал хоть какое-то объяснение происходящему.
– На кого ты учишься?
– На ме… менеджера, кажется, – в голове зашумело. Затылок начало ломить. Почему-то никак не получалось вспомнить точную специальность.
– На какого менеджера? – Как странно из её уст звучало слово «менеджер»! Однако её это не смущало. – Что конкретно ты изучаешь?
Теперь в добавление к затылку заныли виски. Я пыталась вспомнить, но никак не могла. Даже приблизительно.
А старуха продолжала меня добивать:
– Вспомни вид из окна своей общаги! Что там?
– Набережная…
– Ты гуляла по ней хоть раз?
– Конечно! Вроде бы… или нет?
Неужели за всё время учёбы я так ни разу не прошлась по набережной? Как такое может быть?! Нет, нет! Наверняка я там гуляла! Просто забыла! Вот сейчас немного подумаю и вспомню.
– А что находится с другой стороны общаги?
Я впала в ступор. С другой стороны? А действительно, что там? Ведь я же должна знать! Почему же в голове пустота?
– Не помнишь, – с удовлетворением заключила старуха. – Конечно! Ты не помнишь, потому что ты никогда не выходила здесь на улицу.
– Что за чушь? Разумеется, выходила!
– Как же тебе не хочется расставаться с иллюзиями, упрямица. Ладно, тогда продолжим. Как ты попадаешь из общаги в академию?
– По подземному переходу, – отозвалась я. – Но это ничего не значит! Ведь я же хожу в кафе и в магазины! Вот совсем недавно я ходила на свидание с Эдиком!
– Ну-ну, – ехидно сказала старуха. – Ты помнишь, как собиралась на это свидание?
– Да!
– Помнишь, как входила в кафе?
– Конечно!
– А что было между этими двумя моментами? – Её торжествующий голос прозвучал на удивление звонко и пронзительно.
Однако я не обратила на это внимание.
Потому что я искала запрошенное ею воспоминание и не находила его.
Нет, я знала, что вышла из общаги и дошла до кафе. Но когда я возвращалась мыслями к этому моменту, то не могла найти там ровным счётом ничего. Ни изображения местности, по которой шла. Ни звуков. Ни запахов. Ничего.
Внезапно меня осенило.
– Кажется у меня провалы в памяти. Значит, я и в самом деле ударилась головой! Это объясняет галлюцинации.
– Тьфу ты, дурища, – выругалась бабка. – Как с тобой трудно! Говорят тебе: память фальшивая! Кафе тоже находится внутри академии! И магазины! Просто тебе приказано думать, что это не так!
Я вскинулась, собираясь заорать на старуху. Эмоции требовали выхода.
Однако она внезапно сменила тон на ласковый.
– Перестань цепляться за ложный мир, малышка. Конечно, он красивый и привлекательный. Но это только кажется. В вашем мире некоторые люди откармливают свиней, чтобы потом их зарезать и съесть. Здесь роль этой самой аппетитной хрюшки досталась тебе. Ты даже не подозреваешь, какая участь тебе уготована.
– Замолчите, – жалобно попросила я.
Однако она неумолимо продолжала:
– Ты попала в логово к монстрам. Даже не просто к монстрам. Здесь собрались только грязные отбросы магического мира. Преступники и те, кто для выживания вынужден паразитировать на других. Даже в нашем, магическом мире их считают низшими существами. Их ставят на контроль и уничтожают при малейшем нарушении дисциплины. Поэтому они хотят покинуть наш мир и поселиться среди людей. Ведь там они из отбросов превратятся в королей! Но сделать так просто они это не могут. Если в человеческом мире они будут вести себя неосторожно и выдадут существование магических существ, то их найдут и немедленно уничтожат. Поэтому перед переселением они проходят здесь строгое обучение. Они учатся вести себя, как люди!
Бред! Ну что за бред!
– Я в академии, – упрямо проговорила я. – Всё это мне мерещится. Я в академии. Я в академии.
– Конечно, ты в академии, дурочка! – беззлобно рассмеялась адская старушенция. – Только эта академия для чудовищ. В ней учатся чудовища. Управляют ею демоны-преступники. А ты здесь – учебное пособие. Кукла для тренировок. Ты помогаешь студентам-выпускникам сдать последний экзамен. Если они проживут бок о бок с тобой определённое время и ни разу себя не выдадут, то их признают годными для того, чтобы отправиться на постоянное проживание в ваш мир! Именно поэтому тебя сделали стервой! Выпускники должны научиться в совершенстве себя контролировать. Им нельзя терять самообладание, ведь они учатся притворяться людьми! А ты, сама того не зная, помогаешь им в этом, Ева. Вот только не стоит рассчитывать на благодарность. Ведь тебе недолго осталось. По давней традиции, как только выпускной класс сдаёт последний экзамен, в награду им отдают «учебное пособие» для развлечения. И в эту ночь они получают возможность поквитаться за все свои обиды. Ты ведь понимаешь, что это значит для тебя? Мучительную смерть! Так что недолго тебе осталось править, королева. До выпуска меньше месяца.
В моей памяти вдруг против воли всплыли слова Петровой: «Ты скоро пожалеешь обо всём, Королёва! Радуйся, пока можешь». Нет! Это не может быть правдой! Всё это лишь моя галлюцинация.
– Я вовсе не учебное пособие! Я студентка! – мой голос звучал, как комариный писк. От слов старухи мороз драл по коже. – Я это точно знаю!
– Конечно, ты студентка. Точнее, ты была ею там, в своём мире. Так удобнее накладывать фальшивую память. Меньше риска, что она даст сбой. Твоё имя оставили прежним. Даже имена твоих одногруппников сделали точно такими же, какими они были в твоей реальной жизни. Ты – студентка, которую забрали из своего мира и переместили в этот.
– Нет!
– Знаешь, а ведь тебе ещё повезло. Ты очень легко приняла фальшивую память и великолепно вжилась в роль. Видимо, в своём мире тебе приходилось несладко. Из забитых тихонь получаются самые лучшие стервы! Первоклассные! Вы крепко, до последнего, держитесь за фальшивую память, потому что не хотите снова чувствовать себя ничтожествами. Именно поэтому тебя сделали учебным пособием именно в выпускном классе. Счастливица! Здесь все хорошо владеют собой. Прокололся только идиот Эдик. Хотя чего ещё ожидать от полукровки тролля и огненного демона? Удивительно, что он вообще проучился так долго! К счастью, он не успел сильно тебя повредить. Так, пара ожогов. Тебя успели спасти и подлечить. А ведь в других группах, особенно в начальных, «учебных пособий» хватает ненадолго. Иногда меньше чем на день. Монстрики там ещё только учатся владеть собой и постоянно ломают свои человеческие игрушки. Поэтому людей там приходится часто менять…
От ужасного осознания сказанного ею меня затошнило.
– Я не верю! Не верю! – заорала я.
– Этого следовало ожидать. Что ж, я ещё немного расшатаю твою фальшивую память и дам тебе возможность убедиться в правоте моих слов. На некоторое время ты станешь невосприимчивой к новым внушениям. Это значит, ты запомнишь всё увиденное и услышанное, хотя монстры будут уверены в обратном. Постарайся за это время не проколоться. Иначе немедленно умрёшь. Если они поймут, что ты хотя бы даже догадываешься об истинном положении дел… тогда тебе не позавидуешь.
Старуха запрокинула лицо вверх (я испугалась, что голова отвалится, слишком уж ненадёжной выглядела иссохшая шея) и с неожиданной силой принялась втягивать воздух. Часть тьмы под потолком скрутилась в воронку и на мгновение спустилась к её рту, а потом вернулась обратно.
Бабуся пожевала губами и выплюнула чёрную букашку, которая с жужжанием подлетела ко мне и… уселась прямо на запястье!
Я оцепенела, с ужасом глядя на тварь с длинным тонким хоботком, которым она тут же присосалась к моей коже!
Хотелось завизжать и стряхнуть гадкое насекомое. Но тело почему-то не повиновалось мне.
Резкая вспышка боли.
Тварь превратилась в дымок и втянулась в сделанную ею крошечную ранку, которая тут же затянулась, словно её и не было.
В голове мгновенно прояснилось. Затылок продолжало ломить, но теперь я всё ощущала на удивление чётко.
– Хватит на пару суток, – предупредила старушенция. – А теперь уходи. Вернёшься, когда убедишься, что я права.
Я снова обрела власть над телом.
Сзади что-то скрипнуло.
Я обернулась и увидела приоткрытую дверь. Ту самую, через которую сюда попала.
Я тут же двинулась к ней, боясь, что она в любой момент может исчезнуть.
Мне в спину донеслось:
– Запомни, если не сможешь удержать себя в руках из-за того, что увидишь или услышишь, к примеру, ахнешь или побледнеешь, то попытайся всё свалить на недомогание. Мол, сама не понимаю, что со мной: ломит тело, режет глаза, шумит в ушах. Запомнила? Говори в точности так, как я сказала, сама ничего не придумывай! Именно эти симптомы никого не насторожат! Так иногда бывает, когда что-то сильно расходится с привычной тебе реальностью, и фальшивая память заделывает разрывы. Ещё можешь сослаться на внезапную сонливость или повышенную усталость. Это тоже нормально, особенно после того, что сделал Эдик.
Я даже не обернулась. Выскочила из комнаты и оказалась в том же самом тёмном тупичке. Впереди виднелся коридор академии.
Глава 4
Обратный путь я запомнила в деталях.
Вообще, моя голова работала на полную катушку.
Постепенно боль в затылке притупилась, и теперь я пыталась убедить себя, что всё произошедшее мне просто привиделось.
Проблема была в том, что я отлично помнила и могла восстановить буквально по секундам всё, что было после укуса того насекомого, в том числе момент выхода из этой странной комнатки.
А ведь если бы я действительно упала в обморок, увидела странный сон про жуткую старуху и потом очнулась, то более-менее чёткие воспоминания должны были начаться хотя бы с пробуждения.
На самом-то деле, проверить, существует ли комната в реальности, было очень легко. Казалось бы, что мне стоило просто вернуться назад и нырнуть в тот тупичок? Ведь я отлично запомнила дорогу! Вот только я знала, что не сделаю этого. Не сделаю, потому что до истерики, до дрожи в коленях боюсь, что проверка даст положительный результат.
«А что, лучше жить во лжи?» – возможно, сказал бы кто-то умный.
Именно так.
Только представьте, что завтра узнаете, что всё, что вас окружает, – ложь. Родители на самом деле – неведомые чудовища, а друзья хотят вас убить. Посмотрела бы я, как активно вы отрицали бы действительность, цепляясь за привычную, тёплую, уютную иллюзию. Особенно если до этого вы были в восторге от своей жизни и не планировали ничего менять.
Поэтому я упорно продолжала идти в сторону общаги.
Мелькнула мысль выйти из академии наружу, но я снова струсила. Точнее нет, не так. Я двинулась в сторону выхода, но в какой-то момент у меня начали неметь ноги. А ещё внутри поселилась какая-то необъяснимая тревога.
Почему-то от мысли, что я продолжу идти в этом направлении, меня обуял ужас. Но стоило сделать шаг назад, как всё снова пришло в относительную норму. Ногам вернулась чувствительность, а удушающий панический ужас отступил.
Наверное, это нервное. Ладно, вернусь к себе в комнату и просплюсь, а уж потом буду проводить эксперименты. Вдруг мне только кажется, что голова ясно мыслит? Возможно, я всё ещё не очнулась, поэтому и не могу вспомнить момент перехода от сна к реальности.
Моя комната была настолько родной и привычной, что захотелось плакать. Я и заплакала. Упала на диван и разревелась в три ручья. Ревела долго и со вкусом, до тех пор, пока не кончились слёзы.
А потом я стояла у окна и долго смотрела на набережную. Набережная выглядела… обычно. Там прогуливались люди, вполне нормальные на вид. Они разговаривали между собой, смеялись. Ветер трепал им волосы. Я открыла форточку, в неё тут же ворвался запах моря. В комнате сразу же посвежело. Это всё реальность! Набережная, люди, родная академия. А старуха мне привиделась. Разве может быть по-другому? Да, сейчас кажется, будто я в деталях помню, как выходила из комнаты! Ну и что? Всему есть здравое объяснение. И я его непременно найду.
От данного самой себе обещания мне полегчало.
И тут же, словно Вселенная услышала мою мольбу о помощи, ожил телефон. Звонила Алла. Я ужасно обрадовалась её звонку.
– Привет, королева! У тебя всё в порядке? – мягко и сочувственно спросила она. Я едва снова не расплакалась.
Мне немедленно требовалось поговорить с кем-то привычным, с кем-то, кому я полностью доверяла. Вполне естественное желание человека, у которого весь мир перевернулся вверх тормашками. Кто, как не милая, чуткая Алла поможет расставить всё по местам? Она всегда и во всём меня поддерживала, готова была ради меня разбиться в лепёшку. Если кто-то и поможет мне выпутаться из затянувшегося кошмарного сна, так это она.
– Алла, мне плохо и очень нужно с кем-то поговорить, – хрипло сказала я и шмыгнула носом. – Со мной что-то явно происходит.
– Я к тебе сейчас приду! – тут же отозвалась подруга. Вместо облегчения внезапно кольнула тревога. Раньше бы я приняла её поспешность за заботу. А сейчас мне почудилось нетерпение.
– Жду, – помедлив, ответила я и отключилась.
Да что со мной?! Наверное, так люди и сходят с ума.
Я глянула на себя в зеркало и ужаснулась. Макияж потёк, и теперь я сама выглядела, как монстр.
Немедленно приводить себя в порядок!
Привычные хлопоты успокоили. Руки действовали словно сами собой, удаляя помаду, подводку, остатки туши и нанося пенку для умывания. Зазубренные до автоматизма движения. Наверное, правду говорят, что женщине для того, чтобы поднять настроение, нужно начать приводить себя в порядок.
Алла прибыла так быстро, что к её приходу я успела только умыться и нанести увлажняющую маску на опухшее от слёз лицо.
Как оказалось, Алла прибыла не одна. За дверью обнаружилась ещё и Карина.
– Девочки, – прошептала я, едва не плача от облегчения. Они выглядели в этот момент такими знакомыми и родными!
Подруги переглянулись.
– Ого, никогда не видела тебя такой… подавленной, – выразила общее мнение Алла. – Я думала, что тебя ничем не пронять. – Мне померещились нотки разочарования в её голосе. Однако почти сразу она исправилась и спросила очень сочувственно: – Что произошло?
– Скажи, кто тебя обидел, и мы его на части порвём! – пылко заявила Карина. Я невольно улыбнулась. Она всегда рвалась меня защищать.
– Со мной такое случилось… – начала было я, но тут же спохватилась, что мы так и стоим у порога. – Ой, чего это я! Проходите в комнату!
Подруги устроились на диване, я села в кресло напротив и задумалась. Внезапно мне пришло в голову, что мой рассказ будет звучать, как бред сумасшедшей. «Девочки, мне такое привиделось…». Выговориться-то я выговорюсь, но ведь перепугаю подруг. Они решат, что у меня крыша поехала. Хотя она и поехала. Может, и хорошо, если они возьмут меня под руки и, не слушая возражений, отведут к врачу.
– Ты чего замолчала? – уточнила Алла, как-то уж очень внимательно вглядываясь в моё лицо.
– Собираюсь с мыслями. Я только что поняла, что даже не знаю, с чего начать.
– Да говори всё, как есть!
Угу. А как есть? «Вам когда-нибудь мерещилось, что вы попадаете в тайную комнату с жуткой старухой? А мне да!». Бред. Такой бред, что даже на приличную галлюцинацию не тянет. Может, не стоит пока ничего рассказывать? Сегодня просплюсь, а завтра уже на свежую голову решу, что делать. Не исключено, что галлюцинаций больше не будет. Мало ли из-за чего мне могла привидеться бабуля? Может, я съела что-нибудь не то? Или Эдик на свидании что-то подсыпал мне в коктейль. Допустим, что-нибудь одурманивающее, чтобы потом воспользоваться моим беспомощным состоянием. Ведь после этого свидания у меня и случился первый провал в памяти. Кстати, неплохая версия.
– Из-за какой-нибудь ерунды ты не стала бы так мяться, – странным голосом сказала Алла и вновь переглянулась с Кариной. – Произошло что-то невероятное? И ты боишься, что мы не поверим?
Она попала в цель. И от этого во мне всколыхнулось смутное подозрение.
– Ты же знаешь, что можешь рассказать нам всё, – голос Карины стал каким-то мягким, глубоким и певучим. Он словно окутывал меня паутиной. На секунду я почувствовала лёгкое головокружение.
Внезапно заныло запястье, как раз в том месте, где раньше была ранка от созданного старухой насекомого.
Голова моментально прочистилась.
И в этот момент я увидела нечто необъяснимое.
Под кожей у Карины словно пробежала волна. Лицо посерело, сплющилось с боков, челюсть просела вниз, обнажив частокол невероятно длинных, тонких и острых, как иглы, зубов.
Видение длилось лишь миг. А потом я моргнула, и всё пропало.
Наверное, я как-то себя выдала.
Алла, которая не сводила с меня взгляда, резко подалась вперёд и спросила:
– Ты сейчас что-то видела?
В её голосе звучало нетерпение. Почему-то мне стало жутко.
Воздух в комнате как будто уплотнился.
От меня ждали ответа.
Лица подруг вдруг показались мне чужими и страшными.
На них застыло какое-то кровожадное выражение.
Собравшись с духом, я выдохнула, вспомнив последнее напутствие старухи:
– Мне плохо… Резь в глазах…
Едва прозвучали последние слова, как напряжение схлынуло. Девчонки сочувственно заохали, Алла потянулась к сумочке и достала какие-то увлажняющие капли.
– Держи! Помогают от сухости и раздражения. Я иногда ими пользуюсь.
До меня вдруг дошло, что всё это – остаточные галлюцинации. Меня всё ещё не отпустило! Впрочем, этого следовало ожидать. Однако, несмотря на приведённый себе здравый довод, где-то внутри всё же поселился червячок сомнения.
Подруги по-прежнему ждали от меня рассказа.
Я глубоко вздохнула и неожиданно для себя брякнула:
– Павел Сергеевич дал понять, что я должна с ним встречаться, если не хочу неприятностей.
– Вот тварь! – хором воскликнули Алла и Карина.
Следующие минут десять они, перекрикивая друг друга, награждали Павла Сергеевича самыми нелестными прозвищами. Я активно поддакивала, в душе недоумевая из-за того, что не рассказала подругам правду. А ещё большее недоумение у меня вызвало собственное чувство неожиданного облегчения, словно я только что избежала чего-то очень плохого.
Однако, стоило мне немного расслабиться, как Алла вдруг наклонилась вперёд и проницательно уточнила:
– Именно это выбило тебя из колеи?
Неужели она не поверила?
– Да. Он дал понять, что не оставит мне выхода! – огрызнулась я. И эта моя знакомая стервозная интонация, кажется, окончательно её успокоила.
Больше в этот вечер не было ничего подозрительного.
Девчонки просидели у меня допоздна. Они вели себя, как хорошие подруги: успокаивали меня, предлагали пути выхода из ситуации и придумывали, как можно отомстить «этому кобелине».
Всё было настолько обычно, что поверить в существование каких-то сверхъестественных сил казалось невозможным. Однако правду я им так и не рассказала.
