Читать книгу: «Мой батискаф», страница 5

Мы с парнем периодически снимаем номер в отеле и остаемся там на сутки, чтобы хоть где-то побыть вместе. Несколько раз было так, что я сидела там на полу в туалете и не понимала, где я вообще сижу. Там стены такого странного уродского фиолетового цвета, или, может, фуксия. Это какой-то дико странный цвет для стен туалета, а они по-дурацки яркие и бьют по глазам. Я помню, как пялилась на них, и думала, что за бред, это какой-то абсурд, что я тут делаю. Но при этом у меня в голове не было альтернативы, где бы я могла сейчас быть, если не здесь. Окружение немного расплывалось, возможно, потому, что я залипала в одну точку на этой фиолетовой стене… в двух словах, все вокруг в этом маленьком туалете казалось максимально странным.

Не знаю      почему,      просто      казалось      прям      до смешного      странным!

И я пару раз прям истерично полусмеялась-полуплакала.

Тогда я еще не начала в терапию, было очень тяжело, и, соответственно, строить отношения с парнем было непросто – в таком-то моем состоянии. Мы их еле как вывозили. Вероятно, это как-то взаимосвязано.

История 21. Виктория

Сейчас мне 25. Началось все, когда мне было 12-13 лет, а может, и чуть раньше, точно сказать уже не могу. Это происходило приступообразно – вдруг ни с того, ни с сего казалось, что все вокруг ненастоящее, что люди, в том числе родители, – это механические манекены, куски мяса, обтянутые кожей, которые говорят, двигаются неестественно, ненатурально, как будто ими кто-то руководит и у них нет своего сознания. Потом резко присоединилась деперсонализация: при взгляде в зеркало стало казаться весьма странным и абсурдным, что вот это – я, что это мое отражение, мое тело, появлялось чувство отчужденности от своего тела, от своих эмоций. Также резкими вспышками присоединилось ощущение странности и абсурдности того, что вот это – моя жизнь, она длится, я ее проживаю, что казалось очень неестественным, нелепым, подстроенным. Также бывали ощущения, мысли, что существование, в принципе, противоестественно, что меня, мое сознание (которое, в свою очередь, тоже неестественно) как будто «вбросили», «запихнули» в реальность и – заставляют существовать.

Все это сопровождалось страхом, даже ужасом. Хоть приступы длились не более получаса, они оказывали очень сильное впечатление. По-моему, о них я никому не говорила – ни родителям, ни друзьям. Во-первых, мне казалось, что это нормально, что все так воспринимают реальность, хотя странно, что никто об этом не говорит, что об это так мало данных в интернете (ведь я сразу нашла и прочитала, что это вариант нормы, особенно, у подростков), что люди не вопят постоянно от ужаса – мне вот очень хотелось.

Стала интересоваться различными научными и околонаучными философскими, эзотерическими теориями мироздания, чтобы приблизиться к пониманию того, что же вообще тут происходит, в этом мире. Ведь раз что-то обращает на себя внимание, как то: странность и неестественность существования себя, существования мира, людей, сознания, – то это нужно исследовать и понять.

Вне ярких приступов оставалось и остается (сейчас таких ярких, ужасающих приступов с ощущением, что я вот-вот сойду с ума нет, лет с 15-16, наверное) легкое фоновое ощущение, осознание странности и сомнительной реальности происходящего, окружающего мира, себя, которое можно сделать чуть ярче, громче, если об этом вспомнить или подумать.

Из теорий особо обратили на себя внимание, конечно же, разнообразные теории симуляций и матрицы, теории солипсизма, модель блок-вселенной, теория единого сознания. Параллельно изучала все, что попадалось под руку, читала и Зеланда с его полем вариантом (тоже звучит любопытно), и Оши с его учением осознанности и мистического принятия мира. Из эзотерики – в основном, Блаватскую и ее учеников: Рериха, Безанта, Ледбитера (тоже, так сказать, преисполнилась в познании от полученной информации). Из философов, конечно, Шопенгауэра с его бессмысленной и беспощадной «мировой волей», которая заставляет все «быть», Хайдеггера с размышлениями о бытии, Камю с главным вопросом «стоит ли жизнь того, чтобы ее прожить», поднимающийся им главным образом в произведении «Миф о Сизифе» и учением об абсурдности бытия. А мысли такие были. О том, что жить не стоит. О том, что жизнь – навязчива, противоестественна, является излишней субстанцией. Не только моя жизнь, но и жизнь вселенной тоже. Казалось (ну и до сих пор кажется), что сама материя, молекулы и атомы, изнемогают от необходимости существовать.

В художественной литературе тоже встречала описания схожего состояния, например, та же «Тошнота» Сартра. Еще навскидку если, у Бернара Вербера, фантаста, есть рассказ «Царство видимого» из цикла рассказов «Древо возможного и другие истории», но там скорее уже про восприятие матричности реальности. И так как все эти теории и учения на данный момент развития человечества представляется невозможным доказать или опровергнуть, я решила для себя оставить их в скобках – как возможные варианты – и не зацикливаться прям очень сильно на них, просто иметь в виду (а то так недолго и до развития бредовой фабулы, но я слишком критична для такого).

Я решила, что из возможного и реального – это заниматься познанием работы психики, мозга, взаимоотношениями между сознанием и его материальным субстратом (мозгом). Это должно приблизить к пониманию сущего. …И поступила в медицинский. Год назад успешно окончила его, проработала участковым терапевтом и поступила в ординатуру на кафедру психиатрии – сейчас тут. В дальнейшем собираюсь проработать какое-то время психиатром после окончания ординатуры и по возможности заняться научными исследованиями.

Думаю, что дереализация и деперсонализация оказали очень большое влияние на мою жизнь и продолжают оказывать. Применительно к себе: не считаю это симптомом заболевания или заболеванием, скорее неотъемлемой частью мировоззрения и мировосприятия, с которой нужно жить и которая для чего-то мне нужна.

История 22. Ассоль

Мне не был поставлен диагноз деперсонализации или дереализации, но я испытывала очень сильные симптомы этих расстройств в связи с огромным пережитым стрессом в пачке с еще некоторыми штуками. Это было своеобразной защитной реакцией. Решила рассказать только потому, что у меня был своеобразный подход к решению проблемы.

Предыстория к появлению симптомов такова: я состояла в созависимых отношениях с человеком, который целиком заполнил мою жизнь: мы учились вместе, сидели на учебе всегда вприлипку, после учебы все время посвящали перепискам, моя жизнь была построена вокруг него. В тех отношениях было четыре расставания: по причине попытки измены; потому, что человек использовал меня как жилетку для слез; из-за того, что соврал, что смертельно болен, чтобы привлечь к себе внимание (довел меня); потому, что остыл ко мне, когда я потеряла свою личность, подстроившись под него целиком.

В процессе всего этого общения я получала в свой адрес едкие комментарии, шуточки, сарказм и тому подобное. Все преподносилось в шуточной форме, но постепенно подколы насчет внешности и характера заставили меня чувствовать себя абсолютно беспомощной, обузой для всех, «обиженкой», которая не умеет посмеяться над собой и не может себя защитить – так происходит, если дорогой человек каждодневно указывает тебе на твои недостатки.

После полноценного расставания я думала, что все нормально, но была вынуждена еще некоторое время проводить с бывшим партнером. Он начал гнобить меня, унижая перед всем классом – это происходило и ранее, но в тот момент стало настолько неприкрытым, что мне прямым текстом выражали сочувствие все, кто мог, но по факту никто ничего не делал. Зависимость брала свое, и у меня начались панические атаки и многочасовые истерики. Появились голоса в голове. Я не могла никому объяснить это, так как все думали, что я просто говорю сама с собой, как делают многие люди, но эти голоса были извне. Чаще всего я слышала голоса людей, которые гнобили меня. В моей голове шел бесконечный поток обсера всего, что я видела. Вплоть до того, что если мне понравилась кофточка в магазине, я резко услышу у себя за спиной: «это говно выглядит отвратно, как ты можешь хотеть носить это, фу!»

Резко потеряв всех друзей, которые встали на сторону того человека, подвергаясь буллингу со стороны учителей и бывших товарищей, даже физическому насилию от последних, я полностью выпала из реальности, так как моя жизнь была сломана.

Я начала списывать голоса на какую-то потустороннюю силу и тут уже можно приписать синдром магического мышления – вроде так называется.

Чтобы как-то защитить остатки своей разломанной личности, мой мозг создал мне вторую меня и ставил ее на мое место при любой стрессовой ситуации, а стрессом тогда было все. Это я тоже списала на некого «защитника», пришедшего помочь мне, ведь я сама ни черта не могу.

Вот и дереализация. Я все время чувствовала себя будто в куполе. Те дни, когда была дома, проходили так, будто я была в кровати, а кто-то другой ходил за меня по дому, ел, пил и делал уроки. Даже мои воспоминания о тех днях выглядят как кровать под ногами и кто-то рыжий (я рыжая), ходящий вокруг меня и выполняющий ежедневные обязанности. Мне казалось, что меня заточили в отдельном от людей пространстве, что я не я, мое тело мне не подчиняется, и кто-то другой делает все за меня, потому что со мной, некогда так любимой, никогда так не поступили бы.

«Это не со мной, это с кем-то другим»

Также из симптоматики могу добавить, что я жила больше во снах. Мне всю жизнь снятся невероятно красочные и реалистичные сны. А в тот период на полном серьезе была уверена, что мои сны – реальность, а реальная жизнь – это не очень реалистичный сон. Время тогда тянулось очень медленно, и, как не вспомню, всегда была ночь.

У меня также не было никаких эмоций. В принципе. Помню ужасное ощущение, будто душа покрыта склизкой пленкой и кто-то постоянно хватается за нее, пытается вытянуть из меня, но руки соскальзывают.

Еще помню, что тогда я постоянно ощущала какой-то внешний шум, а любой голос бил по ушам. Может быть, это из-за частых панических атак.

И люди, которые были вокруг меня, не воспринимались как реальные. Я очень философически мыслящий человек, фантазерка, так что всегда приписывала особую энергетику глазам людей. В них своя искорка, жизнь, любовь… Но в тот период они казались мне абсолютно пустыми, как и в принципе все люди – из ярких личностей стали однотонными.

Себя я тоже ощущала пустой. Будто призрак, который повторяет шаги за телом чужого человека, притворяясь им.

Когда я приходила в чувство, рыдала ночами в страхе, что сошла с ума, и это конец моей жизни, что я попаду в психушку и никто не поверит, что весь мир ненастоящий и мы все в очень-очень страшном сне.

Я всегда справляюсь со своими психами фантазией, поэтому в одном из снов мне приснился человек, чем-то напоминающий вестника бездны из «Игра геншин» (Genshin Impact – компьютерная игра. Прим. Ж. Т.) (фантазия тогда была не на высоте, других забот полно), но выглядел он гораздо страшнее. Он сказал мне, что завтра заберет меня от моего тела и я навсегда останусь в этой пустоте отдельно от мира. Никогда не узнаю, что произошло и почему все стало сном.

Я очень благодарна своей интернет-подруге, потому что именно благодаря ей это все не закончилось суицидом. Она и до этого вытягивала меня из всех видов говна, а в этот раз стала первой, кто поверил в голоса в голове и отсутствие ощущения реальности. Она предложила мне сделать тульпу (тульпа – независимая мыслеформа, условно воображаемый друг, с которым можно вести беседу в мыслях или вслух. Прим. Ж. Т.) из того существа, либо поговорить с ним во сне.

Разговор тот удался – выяснилось, что страшный монстр в маске пришел защищать меня от моей озлобленной версии, которая притворяется, что нужна, чтобы защитить меня от жестокости этого мира. Звучит как детская фантазия, но тогда я была готова опуститься до любых бредней, лишь бы это прекратилось. Тем более что такие разговоры с голосами в голове практикуются и в психиатрии.

Я придумала имена и злой версии себя, и человеку в маске, придумала им характеры и четкую внешность. Это лишило меня ощущения, что они не мои фантазии, а что-то отдельное.

По советам подруги мы сочинили им целую историю присутствия в моей жизни – о том, что они пришли, чтобы показать мне, какая я на самом деле сильная и могу помочь себе сама.

В реальность мне помогали возвращаться игры и книги из детства, напоминающие о том, что я на этой планете уже давно и никуда не меня никакие монстры не утащили. Отвлекала учеба – я погружалась в нее с головой и сидела ночами. И, конечно, я прорабатывала травмы, связанные с отношениями, заполняла 150 тысяч дневников, часто обсуждала с мамой ситуацию и своих головных тараканов – она думала, что мой бывший партнер был моим другом и я переживаю только из-за буллинга, о расставании она не знала.

Думаю, я сделала из тех галлюцинаций тульп. Они не приходили ко мне с тех пор, как симптомы отступили.

Я хотела добавить их в произведение, которое пишу, но пока воспоминания об этом причиняют боль, так что не буду.

Я также использовала одну интересную штуку, которая когда-то помогла мне абстрагироваться от ссор с мамой. Я представляла, что отгораживаюсь от нее стеклянной стеной и она кричит не на меня, а на свое отражение в стекле.

Также я поступала, когда у меня случались приступы «выпадения» из реальности. Я представляла, что отгородилась от враждебного сна вокруг себя колбой из стекла и что внутри нее все реально, я это я и ничто мне не угрожает.

В основном, лечило время и близкие люди, которые встали на мою сторону. Мама и подруга. А еще поездка в лагерь, где я увидела себя с новой стороны и вновь почувствовала яркие эмоции, связанные не с прошлым, а с настоящим. Когда впервые ощутила себя полностью, на своем месте, долго плакала от счастья и обнимала себя. Была рада, что вернулась к себе.

Сейчас я учусь в другой школе и разорвала все связи с людьми, от которых ушла. Приступы «выпадения» бывают очень редко и только когда сталкиваюсь с триггерами о прошлом, но я сразу «ставлю барьер» и говорю себе, что я в безопасности.

История 23. Тори

Мой мир очень часто похож на двадцатичетырехчасовой фильм – не затрагиваем лишь время на сон. Сон, который тоже по сути относится к уходу от реальности.

Ты знаешь свое имя, слышишь свой голос, но создается ощущение, что ты просто герой какой-то мыльной оперы, или триллера, или комедии. А в конце дня заходишь в ванную, смотришь на отражение и удивляешься, будто наконец узнала, как выглядишь.

Как только ты отключаешься от беседы и начинаешь смотреть на людей и мир, то все кажется таким придуманным. Кто ты вообще? Зачем ты тут? Хочется выйти из двери этого «шоу Трумана», и нет, ты не главная героиня потрясающей драмы – просто одна из множества, но нет желания продолжать создавать мир персонажа, с которым ты не чувствуешь полный контакт.

Деперсонализация и дереализация бывают не всегда, но они настолько вплетены в жизнь, что могут незаметно появиться и исчезнуть – бац, и уже не понимаешь, где граница.

Самое грустное, что они появляются не только тогда, когда у тебя тяжелейшее переживание, но когда ты бесконечно счастлив, потому что не можешь поверить, что заслуживаешь счастья – и эти волшебные моменты обесцениваются.

История 24. Юлия

Для многих людей дереализация и деперсонализация вообще не существуют, а некоторые даже не догадываются о том, что, возможно, в их жизни они тоже присутствуют.

О панических атаках, например, знают все и многое уже с пониманием начинают относиться к их проявлениям, но о деперсонализации и дереализации почему-то молчат.

Вот и я также очень долго не замечала все симптомы, списывая какие-то тревожные ощущения на усталость, нервы, стресс – все, что угодно… Не видела в упор и не понимала проблемы – да и в целом, не думала, что она вообще существует, ведь о ней не то что говорить, о ней думать не принято.

Ко мне деперсонализация и дереализация приходят приступами, их причины – сильный стресс, обострение тревожности, усталости. А иногда никакой причины нет – тут как тут просто так. Подобные ощущения у меня развились лет в 13-14: начался пубертат и, что многим, наверное, знакомо, стало сложно принимать свое тело, ведь оно меняется, оно будто не твое, не то, что было вчера. Я на это и списывала – будто все нормально, я просто не привыкла. Однако все оказалось несколько серьезнее: острое недовольство и отторжение своей внешности вылилось в РПП. Вероятно, это тоже повялило на развитие деперсонализации и дереализации. В какой-то момент я поняла, что не чувствую себя собой, что смотрю в зеркало и не понимаю, что вот это я. Двигаю рукой – и не чувствую этого, не ощущаю, что это я поднимаю или опускаю руку…

Дальше начали появляться другие странные вещи: казалось, что я смотрю на себя от третьего лица и вижу себя как будто сбоку. Затем, когда приступы стали чуть более серьезными, у меня сломалась координация движений: даже простые действия – сделать шаг, например, – начали казаться очень сложными, ведь это не мое тело. В такие моменты очень сильно снижалась работоспособность, предметы казались либо слишком большими, либо слишком маленькими, либо не такими, какие они были – скажем, есть мяч, но он совсем не кажется шарообразным. Иногда, правда, довольно редко, складывалось впечатление, что время идет намного быстрее, чем на самом деле, а люди – пролетают мимо меня. Я же всего это не воспринимаю – просто стою в стороне и смотрю на мир, на себя чужими глазами. Это все больше о дереализации.

В эпизоды деперсонализации я перестаю ощущать себя как себя, у меня появляется много навязчивых мыслей, которые тоже пролетают со стремительной скоростью —. не понимаю, о чем думаю в данный момент. В голове – просто каша из никак не связанных между собой мыслей. Иногда начинают притупляться эмоции – перестаю вообще что либо чувствовать, даже если мне сильно грустно или тревожно, резко пропадает все это, становится ничего не нужно, ни мир, ни я сама.

Первые симптомы переносились довольно легко – я не особо придавала им значение. Потом, в 16, это все очень сильно развилось и часто перед сном начали появляться любопытные видения. Закрываю глаза и… в моей голове как будто катится огромный шар, я не контролирую свое тело – у меня его нет в принципе. Я не я, и я в невесомости.

Все эти переживания очень сильно повлияли на меня и мое восприятие собственной личности. Сейчас я вроде как в ремиссии, но отголоски сильны: ты не понимаешь, что ты за человек, тебе тяжело осознать свои чувства и эмоции, особенно, когда приступы приходят часто. Сначала это заставляло меня думать, что я какая-то неправильная и что меня вообще не существует, а люди, которые со мной общаются, на самом деле ведут диалог с подделанной версией меня – она, наверное, пытается мной завладеть, она придумала себе какой-то образ, который мной никак не чувствуется.