Читать книгу: «Здесь не будет следов людей. Книга первая», страница 2
2
Она терпеливо дождалась, пока пьяное стадо покинет ее квартиру. Несколько тел порывалось остаться, но она была неумолима и вызвала им такси. Произошел конфликт на тему, какая она стерва, но Алина отмахнулась. Измененное сознание в связи с чрезмерным возлиянием алкоголя.
Оставшись одна в большой квартире, Алина выключила телевизор и занялась уборкой. Да, в три часа утра, все верно. В процессе уборки выпила еще полбутылки виски и в конечном итоге взялась за бокал, в котором плавал окурок. Выпила содержимое залпом, сквозь зубы, чтоб окурок не попал в рот. Осмотрела критическим взглядом квартиру. Стены шевелились, ковер потягивался, как довольный кот. Она была очень и очень пьяной.
Алина проследовала в гардеробную, нашла свой старый рюкзак и принялась складывать в него те вещи, без которых она не мыслила свое существование. А именно: ноутбук, планшет, плеер с двумя комплектами наушников, два телефона, тетради с конспектами, золотой кулон, подаренный первым парнем, прочая бижутерия из драгоценных и не очень металлов, комплект белья на первое время, счастливые джинсы со смайликом на всю задницу, несколько заношенных любимых футболок, трое очков, ибо уходить в ссылку с минус двумя диоптриями без оптики не круто, кредитные карты, кожаный органайзер с наличностью, связка ключей от машин и квартиры.
Все.
Заснула она на рассвете, с рюкзаком в обнимку.
3
Ей удалось поспать четыре часа. Она этого не помнила, но оказывается, поставила будильник на девять. Естественно, голова раскалывалась и требовала пощады. Алина нашла в холодильнике тетра пак апельсинового сока и выпила его до дна. Сдержала рвотные спазмы. Постояла, прислонившись к дверце холодильника, пока желудок не успокоился и подумала, что еще не курила. Посмотрела по сторонам, но пачку нигде не заметила. В этот момент она подумала, что бросить курить будет отличной идеей.
Ммм, даже не знаю, может в этом есть смысл. Хотя этот милый максимализм развеется, как дым, едва тебя отпустит Чивас.
Я есмь олицетворение дерьма. Чувствую себя дерьмово и веду соответственно. Бросить курить будет весьма кстати.
Дай милостыню кому-нибудь – разбавить эту беспросветную чернь. Хватит себя жалеть.
Нет, я серьезно хочу бросить курить. Мне очень дурно. Сколько я вчера выкурила? Пачку? Две? А что там с кальяном? Я как та гусеница из «Алиса в стране чудес».
Тебя же до сих пор качает, как ковыль. Это пройдет.
Кстати, как насчет завязать и с алкоголем тоже?
Какого хера ты несешь?!
Да, пошло оно все. Я же алкоголичка.
Нет, ты всегда можешь прекратить пить, это ясно, как день.
Я в этом совершенно не уверена.
Алина попыталась вспомнить, когда в последний раз была трезвой, но не смогла. Минимум два последних года она в состоянии непрерывного праздника. Драки в клубах, случайные связи, несколько аварий, когда она садилась за руль в совершенно невменяемом состоянии…
Это перебор.
Да все нормально. Ты ж не наркоманка.
Это не заслуга, а упущение. Тот гандон, который предлагал мне дорожку для бодрости, не успел пропитать своим ядом мою неокрепшую психику.
Ты ему сломала нос и…
Он без моего благословения начал меня лапать…
…разбила бутылку с пивом об голову.
Накатило что-то.
Знаешь, я согласна, что ты неуправляемая неадекватная алкоголичка.
В общем, я должна что-то делать. Это тупик.
Идея сбежать из Москвы свежа и оригинальна. В конце концов, в Амстердаме тоже продают спиртное. И кексы там ничего так.
Я не поеду в Европу.
Алина закинула за плечи рюкзак, закрыла все окна, перекрыла воду, поставила квартиру на сигнализацию, и быстрым шагом, чтоб не передумать, вышла из квартиры. Звук запираемой двери придал ей прыти и она не оглядываясь побежала по ступенькам прочь.
4
Крым. Ее мятежный форпост и убежище. Осоловевшие от морского запаха отдыхающие, шарканье шлепок по тротуару, крики зазывал, предлагающих экскурсии по достопримечательностям, аромат моря и шалфея. Ее увлек поток полуголых загорелых тел и Алина сама не заметила, как оказалась в Ялте. Отстутствие багажа и планов наделяли ее мобильностью. Она переночевала в гостинице, вызвала такси и поехала дальше, вдоль побережья, так как Ялта показалась ей слишком шумной. А она искала тишину, в обьятьях которой сможет привести себя в порядок, дописать научную работу и определиться со своим будущим.
Так она оказалась в маленьком городке, более походившим на деревню, если не скопления богатых многоквартирных домов и особняков на склоне. Огромный парк, санаторные корпуса, белые фасады, черепичные крыши. Кусочек Средиземноморья, залитый солнцем.
Алина отпустила такси и села на лавочку под сенью ливанского кедра. Посидела минут двадцать, наслаждаясь тишиной и ароматом, свойственным только побережью. Смесь морского бриза, горячей земли, акации и каких-то трав. Медитативный скрежет цикад и далекий шум прибоя. Нет дел и обязательств. Только море и этот чудесный запах.
Она прогулочным шагом прошла по дороге вниз по склону, пока не оказалась в местном деловом квартале. Сувенирные лавки, рынок, магазины, экскурсионное бюро, прокат машин и велосипедов. Ее интересовала риэлторская контора.
Она решила здесь окопаться.
5
Аренда стоила немало. Она сняла квартиру в доме со своим пляжем и убедилась, что окна выходят на море. Квартира оказалась угловой и ей достался вид на побережье и очертания гор. Невероятное зрелище.
Много места, мебель и бытовая техника. На пляже резвятся детишки. Незнакомые люди, полное отсутствие озабоченных лиц. Крики чаек, смех детей, неутомимый шум прибоя. Сам дом находится на отшибе, но с учетом того, что весь городок можно пересечь за неполный час, это не имело значения. Тут даже машина не нужна.
Алина кинула рюкзак на огромную кровать и первым делом отправилась в душ. Ей предстояло провести разведку и выяснить, где местные жители берут еду и одежду. Она с удивлением обнаружила, что ей нечего надеть. А шопинг – отличное средство от депрессии.
Не то, чтобы у нее была депрессия, но раздражительность и прочие прелести абстинентного синдрома существенно портили жизнь. Она плохо спала в гостинице, но списала бессонницу на то, что оказалась в незнакомом месте, что было неверно. Дорога в Крым утомила ее и по идее она должна была крепко спать, но этого не произошло. Помимо прочего она стала раздражительной. Она купила успокоительное, но толку от него было чуть.
Отчаянно хотелось курить, но еще больше хотелось выпить. Она видела миллион поводов откупорить бутылку. И два миллиона для покупки сигарет и зажигалки. Всего лишь сигаретка, от нее вреда не будет. Тем более под двенадцатилетний «Бруклади».
О, я в крыму, нужно выпить…
Черт, сел телефон, нужно выпить. Не день, а чёрт знает что…
Дорога тяжелая, нужно расслабиться..
Ноутбук разряжен, планшет тоже, мне определенно надо накатить…
Как тут красиво! Где мои сигареты? Кстати, нужно отметить приезд на курорт.
Последняя бутылка и потом всё…
6
Алина держалась. Первая неделя напоминала густой мутный кисель. Она односложно отвечала по телефону, смотрела глупые сериалы по кабельному, смеялась над несмешными шутками в сети, открывала и снова закрывала ноутбук с научной работой, не написав ни слова. Она умудрилась не воткнуть ключ от квартиры в горло курьеру, когда он привез чужой заказ вместо острой пиццы. Марафон нервного напряжения и физических мук.
Через неделю она пошла в салон красоты и привела себя в порядок. За эту неделю ее волосы обесцветились на солнце, а кожа начала слазить. В зеркало на нее смотрело не убогое создание, отравленное крутым пике загулов, а вполне себе красивая девушка, которая, кстати не курит и не пьет уже целую неделю, что похоже на фантастику. Она должна была умереть от токсикоза или цирроза, или еще от какой херни, к двадцати восьми, но передумала. И это странное новое ощущение она аккуратно пробовала на вкус.
Пила минеральную воду и сок и много ела, что грозило нехорошими последствиями для ее фигуры. Пока спасали заплывы и многочасовые прогулки по горам. А через неделю она нагрузила себя пробежками. Наушники, капюшон до глаз и извилистые парковые дорожки. Каждый день, утром и вечером.
Однажды она не удержалась и купила пачку сигарет. Шла по улице и внезапно поняла, что сойдет с ума, если не подойдет к прилавку и не спросит пачку красного «Мальборо». Зубами содрала целлофан, распечатала пачку и выдернула фольгу. Дрожащими рукам достала сигарету, при этом выронив пару штук на землю. Наверное, она выглядела, как проститутка, получившая дозу. Безумный горящий взгляд и поиски зажигалки. Она не купила зажигалку. А когда Алина развернулась, чтобы вернуться в магазин, она смогла вдруг взять себя в руки. И наваждение прошло. Она подобрала оброненные сигареты, сложила назад в пачку, поднесла к носу и полной грудью вдохнула этот шикарный аромат только что распечатанной пачки. Закатила в блаженстве глаза. И таки купила зажигалку. Мало ли что.
7
Постепенно она познакомилась с соседями. Ну как, познакомилась, кивала им при встрече в лифте и на лестничной площадке. На улице начала узнавать лица.
Этот хмурый крупный мужик с волосатой грудью каждое утро выходит на балкон слева от нее с газетой и ароматным кофе. Ротанговое кресло под ним жалобно скрипит, из его квартиры доносится неизменный Би. Би. Кинг вместо новостей и экономической аналитики. Он в разводе, занимается недвижимостью и владеет несколькими квартирами в этом доме. Возможно, она снимает квартиру у него. Никогда не ходит к воде, ездит на двухдверном «Мерседесе».
Справа от нее живет мать-одиночка с маленькой дочкой. Алина знала только, что дочку зовут Рыбка или Крабик, но не видела паспорт детеныша, чтобы сказать наверняка. Молодая мать много улыбается и, кажется, совсем не отягощена своим положением. Алина пришла к выводу, что отступные были достаточно щедрыми. Белый «Мини-Купер» последней модели как бы говорил, что она недалека от истины.
Еще на этаже жила престарелая семейная чета, переехавшая к морю с севера. Какие-то проблемы с легкими. Алина соблюдала вежливый нейтралитет и уступала им дорогу. Семейная пара благосклонно принимала ее знаки внимания и однажды глава семейства вручил ей скидочную карточку в местный продуктовый магазин. Восемь процентов скидки за уважительное отношение к соседям. Неплохая сделка.
Еще несколько человек, которые знали, что она живет в доме на берегу, и которые знают, что она знает, что они живут там же. С ними она тоже была подчеркнуто вежлива и не стремилась навести мосты. Ее устраивала роль невидимки. Кто-то из жителей был постоянным жителем, вроде ее соседей, кто-то явным туристом, прибывшим, как и она, поправить здоровье. Разные акценты, разные оттенки загорелых тел. Даже машины, казалось, безликие, выдают приезжих установленными багажниками и кучей хлама на заднем сидении.
В общем, все обитатели дома были в верхнем сегменте среднего класса. Здесь в лифте не висела реклама закусочных, мусор вывозили вовремя, на стоянке и в подземном гараже не было ни одной машины старше пяти лет. Дворянское гнездо с собственной парковой зоной, пляжем, охраной и двумя бассейнами. Радует, что здесь нет в цоколе магазина с минеральной водой пять долларов за литр и хлеба по цене рыночного мяса, как это принято в больших городах. Хорошее жилье обязательно должно обрасти пиявками, где цены в несколько раз выше.
Алина начала подумывать о том, не приобрести ли ей квартиру здесь, но идиллия закончилась.
8
– Никого нет в воде, – сказала Яна, вытирая измазанное мороженым личико Рыбки. – Медузы подошли к берегу.
Они сидели в баре на пляже и потягивали ледяной мохито.
– Вода прогрелась, медузы приплыли оставить потомство. – Алина посмотрела на водную гладь – Зато шторма не будет.
– Ммм?
– Перед штормом медузы держатся поближе ко дну.
– Понятно. Откуда знаешь?
– Биологическое образование.
– Я думала, что только юристы на Порше катаются.
– Необязательно.
– Расскажи о себе. Я схожу с ума от безделья и не знаю, что может внести разнообразие в нашу с Рыбкой монотонную жизнь.
Алина хотела ответить односложно, так как не планировала заводить знакомства, но неожиданно для себя протянула через стол руку:
– Привет. Меня зовут Алина. Алина Громова. Я алкоголичка из Москвы. Приехала на реабилитацию, пишу диссертацию.
– А промышляешь чем?
– Однажды написала с однокурсником программу для телефона и нашей разработкой заинтересовалась крупная интернет-компания. Купила права и теперь я счастливый спивающийся бездельник.
– Круто.
– Наверное. Пару лет я пребывала в некотором шоке и только недавно поняла, что семимильными шагами шла в могилу. Окружила себя пустыми людьми, которых интересовали тусовки и деньги.
– У истории хороший конец?
– Не знаю. Последнюю неделю я праздную свободу от абстинентного синдрома. Меня не тянет на приключения и буквально вчера вечером я открыла для себя «Счастливы вместе».
– Осторожнее, подруга, ты катишься по наклонной.
Рыбка почувствовала общее веселье и радостно замахала мороженым. Яна перехватила пухлую ручку и вернула вафельный стаканчик на тарелку.
– А ты как? – Алина кивнула на ребенка.
– Муж ушел от нас, когда Катя еще не родилась. Какие-то чудеса с долей в европейском направлении его фирмы. Фиктивный брак и все такое.
– И где теперь этот поц?
– В Праге.
– Хороший выбор. В Праге прекрасное пиво.
– Да, неплохой размен.
– А у твоей истории какой конец?
– Тоже не знаю. Этот ублюдок заплатил неплохие отступные, так что в финансовом плане все путём. Но то, что Рыбка не знает, что такое отец, нехорошо. Я пребываю в активном поиске сразу на нескольких сайтах знакомств. Все эти варианты, когда рожают ребенка для себя, не мой стиль. У ребенка должен быть отец.
Алина кивнула и прислушалась к крикам чаек. Рыбка стояла а пределами навеса и смотрела в небо. Ее руки пытались изобразить круг.
– Слышала новость? – вдруг спросила Яна.
– Смотря какую. Нам объявили войну?
– Нет пока, но к этому дело идет споро.
– А что тогда?
– Ты видела местную достопримечательность, крупную тетушку, которая ходит по улицам и попрошайничает у туристов мелочь?
– Обладательница чудовищной соломенной шляпы с синим бантом?
– Она самая.
– Что с ней случилось?
– Ночью умерла.
Алина ничего не сказала, отчаянно надеясь, что ее новая подруга не настолько тупая, чтобы сплетничать о смерти незнакомого Алине человека. Это было в стиле ее Московских подруг.
– Ее кошки загрызли, – добавила Яна с таким видом, будто предложила Алине пост президента Роснефти.
– Не поняла?
– Сраные домашние кошки перегрызли ей горло и тетушка умерла от потери крови. Этой ночью.
Рыбка навострила уши, услышав запретное слово, но крики чаек отвлекли ее внимание.
– Откуда тебе известно? Только девять утра.
– Мастер по ремонту водопровода полночи был понятым на месте преступления. К тому же весь городок об этом гудит.
– Я не слышала.
– А как ты услышишь, если бегаешь, никого не замечая, в наушниках.
Алина пожала плечами.
– Как это возможно?
– Тетушка легла спать, а ночью ее горло перегрызли три ее домашние кошечки. Тетушка проснулась, начала звать на помощь. Разбила окно, но выбраться наружу не смогла. Зато разбудила всю улицу своими криками. Отбоя в свидетелях не было.
– Я правильно поняла, что ее насмерть загрызли три домашние кошки, а не тапир, рысь, пума или тигр?
– Все верно. Кошки отомстили хозяйке за плохую еду и невычесаный подшерсток.
– Я в замешательстве, чтоб не сказать грубее. Как ты себе представляешь кошку, которая смогла нанести человеку смертельную травму?
– Никак не представляю. У меня нет кошки.
– Ну хорошо. Если предположить, как быстро ты проснешься. Если тебя начнет кусать кошка или собака?
– Думаю, мгновенно. Сомневаюсь, что могу пропустить момент, как меня поедают заживо.
– Именно. А так как челюсти и зубы кошек слишком слабые для того, чтобы причинить какой-либо серьезный ущерб человеку, я не представляю, как сразу три кошки нападают на жертву, которая не представляет собой угрозу и вообще является источником свежего корма. То есть, я хочу сказать, что кошкам нужно очень мало времени для нанесения фатального урона и есть очень мало возможностей для этого. Они не ягуар, у которого столь большая сила сжатия, что он пробивает клыками череп жертвы. Кошкам нужна целая вечность, чобы завалить тетку, тем более такую крупную. Чушь какая-то.
– Знаешь, я расчитывала на более незатейливую реакцию, а не глубокий анализ места происшествия.
– Извини. Если я расскажу тебе о нашествии подгузников, то услышу доклад о значении японских подгузников в ритуалах полинезийских аборигенов.
– Твоя правда, – Яна подозвала к себе Рыбку и начала вытирать ей личико от мороженого. – Я могу тебя до смерти заговорить жуткими историями об опрелости и силиконовых наполнителях, от которых бывает кошмарная аллергия и сыпь.
– Боже упаси, – Алина улыбнулась. Перед глазами стояла сцена, когда она видела несчастную женщину. Это произошло вчера, о чем она тактично умолчала, чтобы не нарваться на шквал распросов. Да, она вчера видела погибшую, мало того, смеялась над ней. Вот такой она нехороший человек.
Они посидели еще некоторое время, затем вместе вернулись в дом. По пути Алина задрала голову и посмотрела на небо. Высоко над ней кружили чайки. Несколько десятков. Птицы собрались в идеальный круг и летели по часовой стрелке. В центре круга против часовой стрелки летели вороны.
9
Вчера произошло знаменательное событие – произошло историческое воссоединение с «О, Великая», первой знаковой покупкой после подписания контракта, сделавшего ее баснословно богатой. «О, Великая», Порше Каен белого цвета со светло-бежевым кожаным салоном в максимальной комплектации. Монстр немецкого автопрома, поворотный пункт от «бедная студентка» до «достигла вершины».
Алина любила эту машину и скучала по ней. Много раз она жалела, что не поехала в Крым на «О, Великая» и испытывала настоящие муки от поездок на такси и общественном транспорте. Местные таксисты ездили как в последний раз, а автобусы так страшно нависали над обрывами при поворотах на сто восемьдесят градусов, что Алина каждый раз мысленно писала завещание и посматривала на аварийный выход, чтобы в случае чего выскочить на ходу. В Москве нет таких тесных и опасных дорог.
Так вот. На днях ей позвонил Макс, ее бывший сокурсник, один из немногих, на чьи звонки она отвечала. Макс ехал в Крым по делам и мог бы совершить поездку на ее машине. Полторы тысячи километров за рулем добровольно- это было воистину щедрое предложение. Алина с радостью согласилась. В обмен Макс просил помочь в поисках дома для своего шефа. В Крыму намечалось некое мероприятие, связанное с расширением компании и Максу поручили арендовать дом на время переговоров. Так как родители его жены были родом из Севастополя и он регулярно наведывался к ним, то выбор шефа был очевиден.
Вчера Макс пригнал «О, Великую» прямо к подьезду. Алина даже прослезилась, увидев в в окно, как ее машина паркуется под домом. Она стала сентиментальной, да.
К этому времени она уже нашла несколько вариантов арендуемых домов, которые оставалось только посетить. Она согласилась сьездить к одному из домов, благо он находился в этом городе. Остальные варианты ее не тревожили, так как были а разных концах Крыма и необходимо было определиться, что вообще нужно шефу – деловая встреча в черте города или уикенд с потенциальными партнерами вдали от рабочей атмосферы. Частная гостиница на берегу или охотничий домик в горах.
Они приехали по адресу, встретились с риелтором, симпатичным парнем, активно размахивающим руками, с зажатыми в них телефоном и папкой с документами. Риелтор проводил их к дому, по пути рассказывая о достоинствах, блестяще отвечая на вопросы, и столь же блестяще умалчивая о недостатках. Дом действительно был красивым и уютным. Панорамное окно в гостиной поражало морским пейзажем, диваны цвета слоновой кости были мягкими, а ковры на деревянном полу приятными на ощупь. Wi-fi, сауна, пять спален, бар, бильярд, парк в трех минутах ходьбы. Не дом, а сказка. Большая терраса, где, расположившись на удобных лежаках, в окружении цветов, можно лежать с бокалом вина и любоваться видом. Все, как во влажных мечтах о средиземноморской резиденции и спокойной старости в окружении внуков, мохнатой собаки и Астон-Мартина.
Но стоило Алине и Максу подойти к перилам и глянуть вниз, очарование разбилось вдребезги. Как будто им по лицам нахлестали дохлыми рыбами, как сказал чуть позже Макс, обладатель черного пояса по сочным аналогиям.
Дом стоял на склоне и все соседние дома образовывали подобие ступенек. Дом выше по склону находился на уровне крыши дома, построенного ниже. А конкретно этому дому отчаянно не хватало пары гектаров парковой территории и личного пляжа. Потому что, если не смотреть на эффектный вид на бухту, от дома до моря простирался унылый вид пестрых крыш, солнечных батарей, бельевых веревок, баков с водой, просмоленных швов кровли, телевизионных антенн и километров проводов. Если бы Джейсон Борн гнался по крышам за злодеем, то смотрелся бы весьма аутентично в этом филиале Шанхая.
Непосредственно под ними находился страшненький дом с тесной бетонированной площадкой, захламленной старой мебелью, какими-то ржавыми емкостями и прочим дерьмом, место которому на свалке. Дом был окружен мерзким забором из шиферных листов и сетки, обвитой плющом. А венчала этот карнавал уродства полуголая дородная старуха, в окружении десятка кошек. Она стояла, как монолит, широко расставив варикозные ноги и развешивала на веревке нижнее белье. Огромные куски застиранной обесцвеченной ткани, в которых угадывались очертания трусов. И вокруг снуют, задрав хвосты и истошно мяукая, кошки, требующие еду. Мне нужно это развидеть, сказала тогда Алина, а потрясенный Макс молча мотнул головой, словно отгонял наваждение. Не совсем то, что хотел директор.
Они бежали из дома, как немцы от Сталинграда. Уже позже, сидя в баре и обсуждая дальнейшие шаги в поисках подходящего дома, они от души посмеялись, вспоминая сцены из среды обитания прибрежных туземцев.
– Дом отличный, – сказал Макс, отсмеявшись. – Представь, приезжает мой любимый директор в компании инвесторов. Солидные мужчины, костюмы от Бриони, море выпивки, девчонки, море… И вдруг с террасы раздается истошный крик одного из инвесторов. Боже, там это! Наденьте на нее бюстгальтер, молю вас!
Они зашлись хохотом.
– И кошки, кошки! Месье, выдайте мне парабеллум!
