Читать книгу: «Последнее лето», страница 3

Гвардеец кивком указал на заднее колесо кареты.

– Что, даже в кусты меня не отведешь? – с сарказмом в голосе осведомился Норэль.

– Пойдем. Отведу, почему нет? Только не надейся сбежать. Лагерь хорошо охраняется. В конце концов, мне б не хотелось, чтобы ты смердел всю дорогу до дворца.

Люциэль жестом показал Норэлю направление, они двинулись через лагерь, прошли мимо костра в конец поляны. Там, за большим деревом и зарослями кустарника была вырыта небольшая яма. Пока они шли, Норэль подмечал детали, считал количество воинов, запоминал места, где те укладывались на ночлег. Наставник принца отметил для себя, что не видит троих гвардейцев из сопровождения принца. Люциэль наблюдал, как Норэль справляет нужду, даже не думая отворачиваться. Он ждал от пленника попытки побега и готов был ее пресечь. Однако Норэль не собирался бежать сейчас. Со связанными руками, хоть веревку и перевязали вперед, сильно не повоюешь.

– Командир приказал тебя напоить. Идем, – позвал гвардеец.

Он привел наставника к костру, налил и протянул тому кружку с травяным отваром. Немного подумал и добавил к кружке сухарь. Люциэль был беззлобным молодым эльфом, он не любил причинять бессмысленных страданий и не видел большого смысла в том, чтобы лишать пленника хотя бы самой простой еды. Норэль взял протянутый сухарь и благодарно кивнул.

– Что с принцем? – спросил он у гвардейца, сделав вид, будто не слышал диалога командира с наемником.

– С тобой не велено вести разговоры по душам, – пресек его попытку завязать беседу Люциэль. – Шевели челюстями, и пойдем к месту, где ты будешь ночевать. Мне тоже, знаешь ли, охота выспаться.

Небо быстро темнело, дневной зной уступал место вечерней прохладе. Норэль отставил кружку, поднялся. Гвардеец проводил его до колеса кареты и надежно привязал.

– Зябко тут по ночам. Дай хоть мой плащ, – попросил Норэль. Гвардеец ненадолго задумался, он и сам ощущал, как вечерняя прохлада пробирается под форму. Ему хотелось поскорее устроиться возле костра и, наконец, отдохнуть. Люциэль подошел к сундуку с поклажей, который располагался позади кареты и, вынув из него плащ, бросил Норэлю. Затем молча развернулся и отошел к костру.

Норэль, наконец, смог усесться поудобнее, насколько это было возможно в его положении. Он повозился немного, пытаясь расправить ткань плаща. Со связанными руками делать это было неудобно. Наставник прикрыл глаза, ровно и глубоко задышал, повторяя про себя заклинание связи с подопечным. Об этой его способности знал лишь король. Именно он научил телохранителя принца этому фокусу. Норэль чувствовал, что принц жив, но не знал, в каком тот состоянии. Их связь, образованная сложным и длительным ритуалом за много лет достаточно окрепла. Наставник постарался отрешиться от всего…

На небосводе зажглись первые звезды, когда он почувствовал принца. Его отчаяние, его голод, усталость и растерянность. Он постарался внушить парню спокойствие, уверенность в том, что он, Норэль, найдет его. Как вдруг наставник ощутил страх принца, его панику, жажду жить и готовность защищаться.

–Окта хии, та дии, – одними губами прошептал Норэль и увидел, словно во сне, глазами принца оскаленную пасть монстра. Он не мог управлять телом подопечного, но мог подсказать ему решение. Дальше все зависело от самого принца.

– Крылья. Его слабость – крылья, – думал Норэль. Он видел, как принц полоснул ножом лапу страшной твари, видел, как та собирается напасть снова.

Наставник наблюдал глазами принца за приближением монстра.

– Крыло, постарайся перебить крыло, – думал Норэль. Он никак не ожидал, что принц изловчится и схватит проклятую тварь. И был сильно удивлен его смелостью и безрассудством. А еще невероятным везением молодого эльфа.

От увиденного, Норэль издал сдавленный смешок, наблюдая как сломалось крыло твари. И тут же потерял концентрацию. Связь с принцем оборвалась. От смеси удивления, страха и какого-то странного восторга от действий юного принца Норэль некоторое время пребывал в растрепанных чувствах.

Пока Норэль налаживал связь с подопечным, лагерь наемников затих. Караул был выставлен, остальные улеглись спать. Караульные тихо переговаривались между собой, стоя неподалеку от кареты. Норэль некоторое время вслушивался в пустую болтовню людей. Потом понял, что пришло время действовать. Он подтянул ноги поближе, извернувшись, достал до левого каблука и повернул его. Раздался тихий щелчок и в руке эльфа оказался небольшой нож, с лезвием загнутым вниз и кольцом, вместо рукояти. В самый раз для срезания веревок.

Когда путы были разрезаны, Норэль сдернул с пояса брюк небольшое, плетеное из тонкого шнура, украшение. Шнур был не простым, сделанным из прочных шелковых нитей. Потянув за нужный виток узла, эльф развязал украшение, и в его руках оказалась превосходная тонкая удавка. Он небольшим куском веревки закрепил полу плаща на спице колеса, к которому недавно был привязан, тихо снял сапоги и уложил их так, чтобы издалека, от костра, казалось, будто под плащом кто-то есть. Сам он осторожно закатился под дно кареты. Ни его соплеменники, ни люди, не могли ожидать от пленника такой уловки. Немного подождав, когда часовые двинутся в обход лагеря, Норэль выполз с другой стороны от кареты и растворился в ближайших зарослях кустарника. Там он тщательно вымазал лицо и руки в грязи, чтобы его было еще сложнее заметить. Через кусты, окружавшие поляну, пробрался к одному из деревьев, где планировал встретить часовых. Это дерево как раз заслоняло отхожую яму.

Когда часовые проходили мимо, Норэль нарочито громко хрустнул сухой веткой.

– Что там? – один из людей повернулся на звук.

– Наверное, зверье, – ответил второй.

– А если Cирин? Тут как-то видали одного. Орм сказывал, что подстрелил такого в крыло несколько месяцев назад. Говорил, тварь проворная, – говоря это, человек оглядывал кроны деревьев.

– Нашел, кому верить. Орм тот еще брехун! – недовольно отозвался второй.

– Я посмотрю, не хочу потом получить нагоняй от старшего.

Часовой отправился за дерево.

– Так бы и сказал, что по нужде припекло, – проворчал его товарищ, глядя вслед напарнику, и отвернулся к костру.

Норэль подождал, когда человек зайдет за кусты и начнет осматриваться, затем резко подпрыгнул к тому сзади, накинул на шею удавку и, резко развернувшись, подвесил наемника за своей спиной, точно мешок с костями. Когда человек затих, Норэль осторожно уложил его на землю и забрал оружие. Перетащив труп в яму, стал ждать.

– Тай, говорил я тебе, что не стоило есть те грибы. Чего ты там так долго? – негромко спросил второй часовой, направляясь вслед за товарищем.

Его постигла ты же участь, что и Тая, уже валяющегося в яме с дерьмом. Норэль оттащил в яму и этого несчастного, а сам двинулся навстречу второй двойке часовых. Ему нужно было убрать их так, чтобы они не успели заметить отсутствие товарищей и поднять тревогу.

Эльф привычным движением взвесил в руке нож, найденный у одного из убитых, поудобнее перехватил его для броска. Во второй руке он держал короткий меч одного из наемников. Передвигаясь по кустам, он подобрался к часовым сзади. Люди неспешно шли рядом, переговариваясь вполголоса. Ближайшего к себе Норэль убил точным броском ножа в основание черепа. Второй наемник резко развернулся, выхватывая оружие, и был насажен горлом на меч. Человек издал булькающий звук и повалился на землю.

Норэль оттащил тела в кусты, обыскав их. Разжился парой метательных ножей, поясом с ножнами и мечом. Теперь нужно было решить, как незаметно убрать остальных. Оставалось еще одиннадцать людей и пятеро эльфов. Когда лагерь готовился ко сну, Норэль приметил, что командир эльфийских гвардейцев отправился ночевать в карету, а подчиненные заняли место слева от костра, стараясь держаться ближе друг к другу. Значит, у костра четверо его соплеменников, и у них довольно острый слух. Что ж, следует начать с них.

Еще Норэль понял, что мага среди наемников нет. Маги среди людей вообще встречались нечасто и были, в основном, лекарями или друидами. По какой-то странной причине Магия Жизни давалась людям куда лучше, чем Магия Разрушений. А вот среди темных эльфов наоборот было больше тех магов, что могли разрушать как чужие жизни, так и материю. Потому среди темных эльфов высоко ценились лекари, а среди людей разрушители. Были еще маги-изобретатели, они умели привязывать магию к предметам, зачаровывая их. Таких магов было чуть больше, чем лекарей. И, разумеется, не все маги были одинаково хороши в своем искусстве…

Думая об этом, Норэль подобрался поближе к костру. Он оценивал свои шансы трезво – чтобы справиться с таким количеством противников, нужна невероятная скорость и прямо-таки сказочная удача. Эльф тяжело вздохнул. Его нутро противилось тому, что он собирался сделать. Норэль был слабым магом, его лекарские способности не позволяли ему полноценно лечить даже себя. Он мог делиться своей силой, чтобы поддержать чужую жизнь ненадолго, буквально на несколько минут… Его не стали обучать, когда в нем открылись способности. Такой маг бесполезен – слишком уж слаб. Но эти способности, такие незначительные для полноценного лекаря, делали из него прекрасного солдата. Именно благодаря крупицам своей магии он мог поддерживать связь с принцем, хотя бы ненадолго, или чувствовать грозящую опасность. Ему были доступны и слабые заклинания, например наведение сна. Его использовали при лечении раненых или для успокоения буйных пациентов. И Норэль собирался применить его ко всем этим несчастным, чтобы не подняли шум, пока он будет их убивать. Он знал, что уже с рассветом его магия взбунтуется против него. Связь с принцем он утратит как минимум на сутки, а то и больше. Лекарская магия нужна для спасения жизней. А Норэль с ее помощью был намерен эти жизни отнять.

Эльф сосредоточился и, прошептав нужные слова, выпустил магию. Та неохотно подчинилась. Теперь у Норэля было всего несколько минут, чтобы расправиться с солдатами. Он хладнокровно перерезал им глотки. Одному за другим. И обессилено упал на колени у костра. Его руки дрожали, перед глазами плясали красные круги, в ушах шумело. Собственная магия резкой горячей волной прокатилась по телу и оставила его. Стало невероятно холодно. Норэля бил озноб, зубы отстукивали чечетку…