Читать книгу: «Hydroneum», страница 2

Скрытая угроза

– База вызывает команду Explorer, срочно ответьте! – внезапно нарушив морозную тишину, прерывая рассказ Джона, чётко и отрывисто, стеклянным голосом прозвучало сообщение с базы.

– Команда Explorer на связи, приём подтверждаю, – быстро отозвался Джон, активировав приём сообщений на тонкой электронной голографической панели.

– Команда Explorer, код тревоги 455, боеготовность номер один. Повторяю, боеготовность номер один. В вашу зону Meridiani Planum движется космический корабль с марсианской базы. Скорость корабля около второй космической, возможно ускорение, вошёл в зону гравитации Европы минуту назад. Уровень опасности неизвестен, на запросы о целях движения корабль не отвечает. Повторяю, по умолчанию боеготовность номер один. В вашу зону нами отослан отряд боевых дроидов и командиров-клонов на ионных хувербайках и танках для возможной огневой поддержки в случае контакта. Расчётное время прибытия – 20 минут. Доложите обстановку, что видите на горизонте – северо-восточный квадрант неба в направлении прохождения Ио. Активируйте защитный экран и проверьте боекомплект, – завершилось предупреждение с базы.

– Вот и закончили, не начав, – сказал Джон и быстро повернулся в сторону орбиты Ио. – Там точно было что-то не то с этой рыбой. Алекс, активируй поскорее светофильтр.

Светофильтр был активирован, и изображение увеличилось в десятки раз, став более чётким и контрастным.

– Август Юлиус, наверно, не спит, весь на взводе. Боевых дроидов даже активировали, такого ЧП со времён Пятой континентальной не было! – проговорил Джон спокойным тоном, чтобы не разволновать новичка, и стал всматриваться в морозную дымку небосклона, подсвечиваемую розовым светом рассеивающихся лучей солнца.

– Да, попробую активировать автомат и прицелы-целеискатели, давно не практиковался в стрельбе, не военная обстановка сейчас, а Континентальную помню: мой отец воевал, командовал дроидами и клонами. Тогда появились первые военные клоны, восстановленные из самых лучших солдат прошлого.

Через несколько минут Джон снова обратился к Алексу, который молчал, напряжённо оглядываясь по сторонам:

– Всё готово. Автоматы активированы, бронебойные с лазерным наведением укомплектованы, прицелы-целеискатели работают.

– Джон, а кто такой Август Юлиус?

Не отрывая взгляда от горизонта и не меняя положения тела, Джон ответил:

– Да, Пятая континентальная… Та ещё заварушка была, никто, по сути, не выиграл, подписали мирное соглашение, а потом создали конфедерацию. Надобность в военной подготовке почти отпала, только внешние угрозы прямо как эта у нас! И клонов первых я помню, сейчас многих клонируют. Теперь кто угодно может сохранить своё сознание без проблем, технологии с того времени продвинулись вперёд. А Август Юлиус – это мы, геологи и экологи, так его называем – начальник нашей безопасности и военный атташе, командует крохотной армией нашей микроколонии.

– А-а-а, понятно, – утвердительно кивнул Алекс и взволнованно доложил: – Кислорода в скафандрах на час, Джон, в случае военной активности или усиленного движения – минут на 45!

Рапорт Алекса о кислороде был прерван бипером целеискателя автомата, который, издав пронзительный звук тревоги, сообщил: «41-й градус горизонта южной широты, 57-й градус горизонта восточной долготы – космический корабль марсианской базы Цереус, время сближения с текущей зоной – десять минут. Активность неустановленной биологической природы на борту. Присутствие человека не детектировано, признаки органической жизни отсутствуют. Детектирован внеземной механизм движения и адаптации к космическим полётам. Проникающее лазерное сканирование включено: организмов 159, движение системное, хаос отсутствует. Выявляю закономерности. Загружаю данные…»

– Жаль, мало у нас времени, – сказал Джон, прерывая писк бипера целеискателя, – что-то серьёзное произошло, раз к нам с Марса корабль неопознанный пришёл. Я думаю, это точно связано с той неорганикой. Было бы у нас время и технологии земных вооружений, мы бы его детектировали пораньше и создали бы небольшую вращающуюся чёрную дыру вблизи его траектории ещё до подлёта к Европе. Он попал бы за горизонт событий и через круговую сингулярность был бы выброшен в пространство отрицательной гравитации. Этот приём пару раз использовали в Пятую континентальную. Один раз весь флот кораблей выбросили в антигравитацию, потом туда же квантовую бомбу следом. В мире отрицательной гравитации осколки бомбы разлетаются ещё сильнее – вот этот флот там и летал вместе с осколками. Самое главное – вовремя закрыть дыру, испарить её, иначе наберёт массу и засосёт близлежащую материю. Но у нас нет оборудования для создания такой чёрной дыры. Поэтому придётся войти в огневой контакт. Или… У нас остаётся семь минут – бежим к броневику.

– Зачем? – на бегу спросил Алекс, активируя систему пассивной защиты магнитного поля.

– В броневике есть фотонный генератор, мы попытаемся запутать систему навигации корабля: создадим пучок фотонов, направим на лазерный дальномер корабля. Главное – сгенерировать мощные многочисленные лучи и поймать лучи дальномера; лучи пересекутся, это приведёт к его остановке, и система будет считать, что он близко к поверхности, – начнётся активное торможение. А он подходит со стороны Юпитера на высокой скорости и пока не попал в нижние слои гравитационного поля Европы. Если он остановится, мы выиграем время. Пока на корабле будет идти перезагрузка системы навигации, его, возможно, захватит на орбиту в гравитационных полях Юпитера, он начнёт дрейфовать. Выйти из юпитерианского искривлённого пространства-времени будет сложно: система будет включать двигатели на полную, но время будет работать на нас. Понимаешь, к чему я? – объяснил Джон, выдыхая из скафандра влажный воздух, мгновенно превращающийся в мелкую белесоватую снежную крошку.

– Так точно, – ответил с улыбкой Алекс, резким движением руки закинув за спину автомат, который зацепился за магнитную ловушку и стал слегка раскачиваться в такт шагам бегущих к бронеавтомобилю Джона и Алекса.

Маленькие ледяные кристаллы сначала разлетались в стороны, а затем закручивались длинным шлейфом позади. Выдыхаемый воздух вырывался через боковые вентили скафандра и мгновенно замерзал, оставляя дымчатый след. Солнце уже полностью освещало равнину, и отражаемый кристально чистыми ледяными кристаллами свет распространился во все стороны, заставив исследователей включить светофильтры на полную мощность.

Джон и Алекс стремительно преодолели зону разломов и поверхностных трещин, даже не обратив внимания на то, что они фактически двигались по очень опасному участку, который прежде преодолевали с особой осторожностью.

– Иногда думаешь, что ты родился в рубашке, – крикнул на бегу Джон Алексу. Через минуту за небольшим холмом показался освещённый ярким солнцем броневик. Он издал небольшой гудок, и на электронном табло замигала сигнальная лампа активации лазера.

– Всё, добежали, заранее активирован, – сказал, переводя дух, Джон и включил систему наведения и поиска цели. Лазерные целеискатели были развёрнуты, и через несколько секунд на электронном табло боковой панели высветилась информация об обнаружении цели.

– Где же дроиды? – спросил как бы сам у себя Джон и продолжил: – Они бы нам помогли в случае неудачи с лазером.

«Наводка фотонного излучателя завершена, подтвердите команду „Пуск“». Джон молниеносно нажал «Пуск» на светодиодном табло. Яркий светящийся лазерный луч пронзил небо Европы и, попеременно моргая, начал ловить сигналы дальномера корабля.

– Это военная разработка, – сказал Джон и добавил: – Должно сработать.

– Корабль приступил к резкому замедлению, – сообщил Алекс, глядя на прибор целеуказателя, и сразу же отрапортовал: – Вижу дроидов на хувербайках.

Лёгкий туман из мельчайших кристаллических ледяных частиц хрустальным звоном ударился о скафандры Джона и Алекса. Это дроиды резко затормозили на своих хувербайках, и поток воздуха обдал бронеавтомобиль. Командир отряда дроидов и клонов быстро подошёл к Джону и Алексу и, отдав им честь, сообщил, что в отряде десять дроидов на хувербайках и пять клонов на танках-обнаружителях, не считая его.

– Регент-офицер отряда огневой поддержки Крис Линзи прибыл в ваше распоряжение для оказания помощи и уничтожения враждебных целей, – бодро отрапортовал командир, красивое лицо не выражало эмоций, как и принято у военных.

– Спасибо за оперативное развёртывание, – поблагодарил его Джон и предложил пройти к лазерной установке броневика.

Вооружение дроидов было существенным. Сделанные из сверхпрочного титаново-композитного сплава дроиды имели защитные электромагнитные экраны и могли менять цвет внешней оболочки в маскировочных целях, подстраиваясь под окружающую среду и становясь практически прозрачными и невидимыми. Лёгкие лазерные автоматы с подствольными бронебойными нейтронными пушками висели за спинами каждого из них. На правом боку располагался генератор плазменного разряда и огнемёт. Над головами отряда, попеременно зависая в атмосфере, парили пять дронов огневой поддержки с активированными ультразвуковыми и инфракрасными датчиками движения и обнаружения целей.

– Надо окопаться здесь, занять огневые позиции, обеспечить охрану периметра. Мы отслеживали угрозу с момента выезда с базы, сейчас корабль сменил траекторию полёта, фиксируем его резкое торможение, – сообщил Крис Линзи и посмотрел карими умными глазами на исследователей.

– Мы попытались остановить объект на подлёте, пока он ещё не вошёл в зону нашей гравитации. Лазерная панель показывает, что он произвёл резкое торможение и сейчас замедлился, находясь в поле орбит Юпитера, очевидно, его автопилот анализирует ситуацию после применения нами фотонного генератора, – охарактеризовал ситуацию Джон.

В этот момент разговор был прерван очередным сигналом бипера электронного табло лазерной установки. Джон, Алекс и Крис Линзи быстро перевели взгляд на броневик. «Объект NJ 525 – смена курса, сильное гравитационное притяжение, вероятность дезинтеграции 71%», – гласила бегущая надпись на табло.

– Похоже, что зацепился за кривизну, – сказал Джон и вопросительно посмотрел на Криса.

– Да, – ответил Крис, – но наша проблема не исчезла. Вероятность дезинтеграции высокая, корабль сначала включил обратную тягу и резко затормозил, затем попал в гравитационное поле Юпитера. Теперь автопилот включил прямую тягу на полную мощность, чтобы из него выйти, но он уже падает на Юпитер, и на такой мощности его может просто разорвать. В кораблях данного типа есть система предупреждения об опасности, которая при расчётной вероятности 75% запускает механизм эвакуации. Если вероятность вырастет всего на четыре процентных пункта, начнётся эвакуация и будут отстреливаться капсулы шлюпки. Они полетят к ближайшему обитаемому космическому телу, коим являемся мы, не считая Ганимеда, где нет постоянно активных баз, Каллисто, на котором есть только резервный технический блок, и Ио, который, в свою очередь, в категорию обитаемых не попадает из-за сильной вулканической активности и высокой концентрации сернистого ангидрида. Так как спасательные капсулы значительно меньше по объёму и массе, в отличие от корабля, и скорость их отстрела очень высока, они, без сомнения, смогут преодолеть гравитацию Юпитера, и, что ещё хуже для нас, их будет не менее пяти. Мы, конечно, сможем их отследить и уничтожить. Но… – Тут Крис запнулся и замолчал.

Он обвёл взглядом занявших боевые позиции дроидов, которые, рассредоточившись по периметру, совершали обход и сканировали лазерными целеуказателями окружающую равнину и купольное космическое пространство на предмет наличия движущихся или стационарных объектов, анализируя их химический состав. Индикация боковых панелей дроидов показывала отсутствие инородных объектов на расстоянии до десяти километров в горизонтальной и вертикальной плоскостях.

– Но… – прервал молчание Джон, окинув взглядом прозрачное голубоватое небо Европы с едва различимыми вдали мерцающими звёздами.

– Но объект NJ 525 – это военный корабль, и система эвакуации в нём работает на упреждение, а капсулы меняют траекторию, как баллистические межпланетные ракеты, чтобы повысить живучесть экипажа. И даже если мы собьём четыре капсулы, что уже очень неплохо с тактической точки зрения, пятая обязательно долетит и застрянет где-нибудь в здешних льдах или, ещё хуже, гейзерах. Потом сбросит оболочку, и всё, что внутри, в виде аэрозоля разлетится, создаст заражение, ведь мы не знаем, что это. Оно вырубило марсианскую базу – по крайней мере, это рабочая гипотеза. Наши системы связи работают нормально, но связи с базой на Марсе нет. Мы связались с Землёй, сообщили о ситуации, они также подтвердили, что связи с Марсом нет. Нам пришлось активировать защитный периметр по всей орбитальной сфере, сейчас уничтожаются все неидентифицируемые корабли и блокируются все идентифицируемые до выяснения обстоятельств, – закончил Крис.

– У нас мало времени, – Джон осознавал всю серьёзность положения, – зато много кислорода с вашей плутониевой установкой по разжижению льда.

Электронное табло снова замигало, и его свет потерялся среди залитого ярким солнцем ослепительно-белого ледяного пространства равнины. На зрительных панелях светофильтров Криса, Джона и Алекса высветилась синхронизированная с электронным табло надпись: «Объект NJ 525 – захват гравитацией Юпитера, расстояние до газового гиганта 950 км, скорость падения 1000 км/с. Вероятность избежать падения на Юпитер – 0,01%. Отстрел капсул. 2 капсулы отстрелены. Капсула М2 повреждена в зоне гравитации Юпитера, скорость 15 км/с, неуправляемый полёт, расстояние до верхних слоёв атмосферы Юпитера 1000 км. Капсула М1 – интактна, скорость 65 км/с, изменение баллистической траектории, расстояние до Юпитера 1650 км».

Крис и Джон переглянулись. Алекс растерянно улыбнулся и спросил у Криса:

– Как он ещё не сгорел на такой-то скорости? – и подметил, с трудом справляясь со своим приобретённым за время работы в финансах сленгом: – Упадёт теперь точно с одним базисным пунктом в запасе!

Крис подбежал к броневику и, активировав боевой генератор лазерных лучей, ответил:

– Сейчас скорость самого корабля почти в двадцать пять раз выше первой космической для данной высоты на орбите Юпитера. И он уже точно превратится в пыль, но его разорвёт на куски только при 2000 километров в секунду – это запас прочности современного военного корабля такого класса, специальный композит кварцевого волокна, коллоидной двуокиси кремния и нового металлизированного титан-золотого сплава сверхвысокой прочности. Но наша основная проблема не он, а капсула номер один и те, которые ещё не отстрелены, но будут отстрелены в ближайшее время. Скорость капсулы номер один выше второй космической для этой высоты над поверхностью Юпитера. Если грубо прикинуть, получается следующее, – продолжил Крис и нарисовал на выдвижной электронной панели скафандра формулу для первой космической скорости. – Массу планеты в кг делим на радиус планеты с учётом высоты объекта в км, не забываем про гравитационную постоянную в км в кубе/кг*сек в квадрате 10^-20 и извлекаем квадратный корень. Получим около 40 с хвостом км/с. Это первая. Умножаем на корень из двух и получаем вторую – около 60 для текущей высоты капсулы над Юпитером. А у нее 65 км/с². Так что она вырвалась, и нам надо её уничтожить на подлёте. Она ускоряется, у неё мощные двигатели. Для быстрой эвакуации личного состава был придуман такой механизм. Через несколько секунд, пока мы говорим, скорость капсулы возрастёт в десять раз и достигнет свыше 700 км/с. А расстояние до Юпитера всего 670 тысяч километров. С такой скоростью ей до нас лететь минут 15, не больше. И мы должны её сбить, так как мы не знаем, что в ней.

Затем Крис повернулся к боевым дроидам и отдал им приказ по наведению лазерных дальномеров на цель и её захвату для обеспечения её надёжного поражения с броневика. Трое дроидов быстро отошли от своих позиций на периметре и, поскрипывая на морозе металлическим композитом, приступили к отслеживанию и передаче команд на поражение капсулы. Алекс посмотрел на бело-голубые бронепанели дроидов и осознал всю мощь их композитных конструкций. Ощущение надёжности и твёрдости этих состоящих из узлов и агрегатов двухметровых машин было настолько реалистичным и всеобъемлющим, что Алекс был восхищён его масштабностью. Слаженность, отсутствие эмоций, чёткое выполнение поставленных задач и в то же время инициативность и креативность, благодаря новым, разработанным и встроенным в эти машины после Континентальных войн алгоритмам, определяли надёжность и эффективность реализации любых, самых сложных и опасных боевых и разведывательных задач.

– Теперь дроиды и клоны будут управлять процессом захвата и поражения цели, я переключил отслеживание космических угроз на них. Нам надо установить связь с базой и объявить тревогу по всем орбитальным станциям Европы, чтобы ни одна из капсул не смогла пристыковаться в автоматическом режиме к отсекам технических модулей. На орбитальных станциях персонала немного, в основном технические специалисты, военных там нет. Но эти станции очень важны для нас: они обеспечивают связь, коммуникационные каналы, они как ретрансляторы поддерживают сигнал и, более того, обеспечивают проверку и осуществляют сканирование всего околоевропейского пространства, следят за Ио, Ганимедом и Каллисто. Если по какой-то причине они перестанут нормально функционировать, мы останемся без устойчивой связи и контроля за близлежащим пространством Солнечной системы, а контроль и связь для нас очень важны. Кроме того, на данных станциях есть аварийный запас космических скафандров из сверхгибких металлизированных композитов, позволяющих поддерживать необходимое давление без дополнительного нагнетания кислорода. Для работы в открытом космосе они незаменимы, позволяют высвободить кислород для дыхания, сбалансировать разницу в давлениях, – сообщил Крис.

– Тогда залезаем в броневик, – предложил Джон и направился к люку. Нажав на голографическую панель открывания, он немного отодвинулся от люка. Раздался предупреждающий сигнал, послышалось резкое шипение, раздвижные двери первого шлюзового отсека люка скользнули в стороны, открывая проём, из внутреннего пространства отсека вырвался столб конденсирующегося пара, мгновенно превратившийся в ледяные кристаллы, осыпавшие дроидов и скафандры Криса, Джона и Алекса. Мощный тепловой генератор внутри броневика стал нагнетать тепло в наружный отсек. Колебания поднимающегося вверх горячего воздуха настолько искажали рельеф за броневиком, что казалось, будто вся равнина представляла собой сбивающееся из-за помех изображение компьютерной графики.

– Капсула М91 – повреждение в результате попадания лазера, сгорание в 115 тысячах километров от Юпитера – подтверждено, – зазвучало предупреждение электронной системы внутри скафандров.

– Отлично, – передал дроидам по радиосвязи Крис, – но это, возможно, не последняя капсула, необходимо продолжать чётко отслеживать ситуацию.

Джон, Алекс и Крис вскарабкались на броневик и залезли во внешний отсек. Двери отсека плавно закрылись, и начался процесс компрессии. Стабилизация давления произошла через одну минуту. Во внешнем отсеке со всех сторон скафандры зашедших Криса, Джона и Алекса обдали струи влажного кислорода. Крис стряхнул с руки большие водяные капли, обволакивавшие скафандр.

– Воздух снаружи очень сухой, и мы добавили Н₂О – кажется, многовато, но зато увлажнение достаточное, легче проходит адаптация, – объяснил Джон.

Давление стабилизировалось, открылись бронированные титановые двери внутреннего отсека. Здесь, в салоне, было тепло и тихо, световые индикации приборов попеременно мигали, озаряя внутреннее пространство всеми цветами радуги. Джон сел за пульт управления, Алекс разместился на скамейке для десанта, а Крис подошёл к оптическому прибору слежения за наружными объектами и измерения расстояний.

«Ну и денёк», – подумал Алекс и, освободившись от скафандра, прилёг на скамейку, закинув за голову руки.

«Связь с базой установлена», – замигала индикация на сенсорном табло. Не отрываясь от наблюдения через оптический прибор за обстановкой снаружи, Крис передал в автоматическом режиме координаты местонахождения команды на базу и сообщил:

– Внимание: база, подтвердите контроль над орбитальными станциями, угроза опасности – красный уровень, приведите в боевую готовность гарнизон 51. Необходимо срочное укрепление периметра, строительство фортификационного барьера и активация защитного поля.

Через три секунды был получен ответ:

– Команда Explorer, приём подтверждаю, все необходимые мероприятия проведены. Установлена связь с Землёй. Передаю статус: на Земле продолжены карантинные мероприятия. Тип угрозы пока не распознан, новая, крайне агрессивная форма жизни. Все полёты в околоземном космическом пространстве запрещены. Также отложены все межпланетные перелёты в пределах Солнечной системы. Транспортные корабли для разработки ресурсов и полезных ископаемых в поясе астероидов и в поясе Койпера перенаправлены для посадки на базах Плутона. Ни одна из марсианских баз по-прежнему не отвечает. К Марсу направлены роботы-разведчики. Один из них приземлился в районе базы Olympus Мons, у подножия одноимённого вулкана. В настоящий момент идёт инициализация протокола базы для доступа во внутренние помещения. Периметр базы закрыт, центральные и вспомогательные ворота заблокированы. Снаружи визуального движения не наблюдается, также не наблюдается движения в инфракрасном, ультразвуковом и молекулярном диапазонах. Погодные условия сложные, в окрестностях Оlympus Mons дымка, возгоняется сублимированный сухой лёд. Атмосфера на высотах 5 км разреженная. Ниже интенсивное парообразование сухого льда СО₂, примеси СН₄, О₂ и водяной пар из подземных резервуаров по росту и генерации спирулины и хлореллы. Температура приземного слоя +15 градусов Цельсия. Отклонений от климатической нормы нет. Важное замечание: при сканировании в молекулярном диапазоне обнаруживается движение на атомарном и молекулярном уровнях внутри базы. Атомарное движение происходит между различными средами во внутренней воздушной атмосфере. Перенос осуществляется необычным образом: происходит движение протонов и электронов между объектами во всех воздушных средах, кроме испытательного помещения с разреженным марсианским составом атмосферы. Переносятся атомы и молекулы органических и неорганических соединений, зафиксирована смена ДНК, РНК и полного химического состава некоторых объектов.

– Никогда раньше ничего подобного не видел и не слышал! Это прямо как ток по проводам, – поставив передачу сообщения на паузу, воскликнул Джон. – Я двадцать пять лет изучаю составы различных материалов, но никогда не слышал о подобных переходах через воздушную среду в различных направлениях с такой лёгкостью.

– Да, напоминает ток в плотных грозовых облаках и молнии между ними, только переходят не электроны через дырки, а различные химические элементы, – согласился Алекс, приподнявшись на скамейке.

– Центр управления операцией на околоземной орбите. Орбитальная станция Еmеrgеnсу проинформирована о критической ситуации у вас и готова принять ваши предложения, – отчётливо зазвучало финальное сообщение в атмосфере тихой иллюминации салона.

– Давай, Алекс, озвучивай, – сказал Джон, одновременно проверяя тягу двигателей и внутреннюю работу систем броневика с пульта управления.

– Надо узнать скорость перехода и все дополнительные параметры: направление переходов, плотность воздушной среды, детальный состав воздуха внутри базы. Входить внутрь этой среды с переходами неясной природы небезопасно даже для робота-разведчика из металлического сплава. Надо поскорее снизить давление в пределах выживаемости органических организмов. Возможно, там ещё кто-то остался живой из персонала. Сделать давление близким к земному на высоте 3500—4000 м над уровнем моря. Сделать так, чтобы органическая жизнь не погибла, но движения из-за нехватки кислорода были бы ограничены. И тогда посмотрим, будет ли сохраняться передача на молекулярном и атомарном уровнях. Если передача прекратится или хотя бы замедлится, тогда робот-разведчик может аккуратно въезжать во внутреннее пространство базы для дальнейшего анализа и сбора данных, – передал предложение Алекс.

– Европейская база. Команда Explorer, ваше предложение принято. В данный момент робот-разведчик пытается подключиться к системе внутреннего управления марсианской базы при помощи удалённого доступа. О результатах сообщим дополнительно, – прозвучал ответ с орбитальной станции Еmergency.