Читать книгу: «Мятежная любовь», страница 3
Глава 5
Сэм любил летать. Он чувствовал свободу и обожал ловить поток ветра лицом. Но сейчас всё было не так, как всегда. Впервые в жизни у него был наездник. Это было странное чувство: ощущать на спине приятную тяжесть девичьего тела и знать, что её жизнь зависит от тебя.
Лия была такая хрупкая, такая беспомощная, что сердце Сэма сжималось в отчаянии при мысли, какая судьба была уготована ей. Его обуяло желание спасти девушку. Бунтарский дух охватил Сэма, и он решился на отчаянный побег. Никто и никогда из ныне живущих на земле кентавров не преступал законов племени. Ни одна пришлая самка не могла обрести свободу, оказавшись во власти кентавров. Она должна была прожить столько, сколько удастся, а после отправиться к праотцам. Поэтому поступок Сэма был за гранью принятых порядков и теперь Сэм должен был стать изгоем.
Отдаляясь от замка, он всё больше и больше упивался свободой. Она била в ноздри, наполняя Сэма решимостью и осознанием верности принятого решения.
Малышка на его спине тоже стала успокаиваться. Она доверчиво прижалась к нему и тихонечко сопела ему в плечо, обхватив Сэма за талию. Иногда она подрагивала, будто во сне, или от холода. Сэм не знал об истинных причинах, но подумал, что надо бы дать ей поспать. А для этого придётся приземлиться.
* * *
Мы летели вперёд под проливным дождём, нещадно хлещущим наши тела. Переживания минувшего дня настолько изнурили меня, что происходящее сейчас я сочла за временную передышку от бед. Спокойствие заволокло моё сознание, тёплая спина Сэма согревала, а плавные махи крыльев усыпляли. Но я изо всех сил боролась со сном, чтобы не разжать руки и не соскользнуть вниз.
Мне показалось, что Сэм понял моё состояние и пошёл на снижение. При свете молний я увидела под нами густой лес и дорогу, петляющую меж деревьев. Именно на неё приземлился Сэм и, пробежавшись, остановился.
– Как себя чувствуешь? – спросил он, оборачиваясь.
– Устала, – призналась я.
– Потерпи, – подбодрил он и пошёл вперёд, переходя на неспешный бег.
Он не стал убирать крылья, а сложил их на спине, укрыв меня. Я совсем обмякла, съехав немного вниз, но Сэм придержал меня крыльями. Под ними было тепло, как под одеялом, и я не смогла больше бороться со сном.
Когда проснулась, мы неслись аллюром. Моё тело подпрыгивало в такт поступи скакуна, а его крылья удерживали меня на мощной спине. Пошевелившись, высунула голову из перьев и огляделась. Предрассветная дымка рассеялась меж деревьев густого леса, и узкая тропа вела нас в неизвестность. Дождь прекратился, но мокрые ветви деревьев всё ещё обильно роняли на нас капли.
– Проснулась? – спросил Сэм на скаку.
– Ага, – сонным голосом откликнулась я, усаживаясь поудобнее, и вновь обхватывая торс парня.
Сэм не стал убирать крылья, продолжая уберегать меня от утренней прохлады. Я оживилась и с интересом крутила головой, хоть пейзаж и не изобиловал разнообразием. Интересно, а Сэм знает, куда едем? Или скачет, куда глаза глядят? Похоже, что он здесь впервые. Вряд ли он бывал в чаще этого леса.
Устав и проголодавшись, остановились. Сэм принял человеческий облик, и даже с помощью магии надел на меня зелёное платье с перламутровой вышивкой. Расстелил на траве плед и заставил его яствами. Ура, еда! Мои ноздри жадно задвигались. Плюхнувшись на плед, принялась за еду.
Утолив первый голод, решила поболтать.
– Зачем ты помог бежать мне? – наконец-то удосужилась поинтересоваться, делая большой глоток виноградного сока. Холодная игристая жидкость приятно расслабляла, и многие беды уже не казались мне столь страшными. – И куда ты меня везёшь?
Сэм немного помолчал и, отставив кубок с соком, завалился на спину, заложив руки за голову.
– И сам не знаю, – признался он.
Я последовала его примеру и прилегла, устремив свой взор в бездонное голубое небо.
– Чего не знаешь? Зачем помог бежать, или куда везёшь? – уточнила я.
– И то и другое, – хмыкнул он, и я почувствовала на себе его взгляд, но сделала вид, что ничего не заметила. – Отныне мы оба – изгои общества. Ты – рабыня, а я – беглый кентавр. По законам нашего племени кентавр не имеет права обособленно владеть женщиной. Исключение – жена. Я сокрыл тебя от братьев и этим совершил тяжкое преступление.
Я оторопела. Преступление? Вот даже как? Вчера думала, что по поводу преступления шутит.
– И что, твои братья как-то должны наказать тебя за содеянное? – не поняла я, переворачиваясь на бок. Сэм повернул голову и наши глаза встретились.
Он усмехнулся и снова уставил взгляд в небо, будто ему было больно смотреть мне в глаза.
– Братья? Не думаю, что они хотели бы огласки. Они бы предпочли замять происшедшее и скрыть ото всех моё бегство. Но беда в том, что наше племя чувствует проблемы каждого. Поэтому моё бегство уже является всеобщим достоянием.
– Говоря о племени, что ты имеешь ввиду? – снова не поняла я.
– Мы – не единственные кентавры среди тёмных магов. В племя входят все семьи, или – табуны – как принято называть на собрании Верховного Совета. Отныне я вне закона.
Я почувствовала, как забегали мои глаза, будто меня поймали на чём-то постыдном.
– Если так всё серьёзно, зачем тебе нужно было помогать мне? – еле проговорила я, борясь с внезапным онемением губ.
– Пожалел! Или ты хотела разделить удел своих подруг? – раздражённо ответил Сэм, понимая, что я знаю о причине, но для чего-то спрашиваю.
– Прости, – выдохнула я.
– Да что уж теперь? – его голос обрёл какую-то беззаботность, словно его поступок не казался ему столь тяжким, коим виделся в глазах закона. – Что сделано, то сделано. Я ни о чём не жалею. Какое-то время нам удастся укрываться от погони. А потом видно будет.
У меня аж дыхание спёрло от услышанного.
– То есть ты полагаешь, что в итоге нас найдут? – уточнила я, совсем не рассчитывая на то, чтобы вновь оказаться рабыней.
– Скорее всего – да, если не успеем уйти далеко, – вздохнув, ответил Сэм. – Тёмные маги остро чувствуют друг друга. Мы все не такие, как вы, светлые. Мы порой выглядим как люди, а порой… – он запнулся, подбирая слова. – Ну, в общем, мы – кентавры, а есть волки-оборотни, вампиры, драконы, змеи, нечисть ползучая и другие. Так что никогда не знаешь, кто из тёмных магов тебя увидит и сдаст властям.
– И что тогда?
– Меня могут лишить магии, или изгнать из племени, или убить, или…
Он замолчал от переизбытка своих «или».
– Договаривай! – возмутилась я.
– Могут сделать рабом. Сослать на каторгу, или отправить на гладиаторские бои. Гадостей придумать можно много, поэтому даже думать не хочу о последствиях.
Я совсем сникла. Он не хочет думать о них. А у меня теперь мысли только об этом! Ничего себе он подставился ради меня! Неужели настолько хотел уберечь от братьев, что пожертвовал собой?
– Тогда нам надо очень хорошо прятаться, – заявила я, садясь. – Некогда разлёживаться. Пора в путь!
Он тоже сел и уставился на меня.
– Думаешь, есть место, где нас не найдут?
– Тебе виднее.
– Вовсе нет.
Я с сомнением покачала головой. Подумав, предложила место для укрытия.
– Бывшие земли светлых магов могут защитить нас от преследователей. Аура наших мест обитания всё ещё сохранилась, и она скроет наши следы. Там можем поселиться, не боясь быть пойманными.
– Тогда вперёд, – Сэм встал и обернулся кентавром.
Глава 6
Мы скакали весь день. Иногда останавливались, чтобы Сэм мог отдохнуть. Путь был неблизкий и мы оба это понимали.
Когда вдали появились горы, лес начал редеть. Вскоре пропала трава, сменившись каменистыми утёсами. Если преграды становились непреодолимыми, Сэм выпускал крылья, и мы перелетали с места на место. Стало холодно, и я зябко постукивала зубами. Во время очередной остановки Сэм наколдовал мне шубку. Я с благодарной улыбкой укуталась в пушистое тепло меха.
– А ты не замёрзнешь? – забеспокоилась я. – По-моему, тебе пора приодеться.
– Когда я в теле кентавра, мне не страшен ни холод, ни зной, – заверил он. – Не переживай. Не замёрзну.
Наш путь лежал вдоль горных рек и неприступных хребтов. Поэтому Сэм отказался от затеи скакать, и полетел. Иначе невозможно было преодолеть горный массив. За ним нас ждало спасение. После того, как белые маги пали, на наших землях поселились тёмные, но земля-матушка помнила, чьи ноги ступали по ней, поэтому недобро относилась к самозванцам. Тёмные маги постоянно получали какие-то увечья и вымирали целыми кланами. Вот и не стали селиться там по доброй воле. Отныне там были заброшенные земли, или те, на которых содержали колонии орков. Оркам было всё равно где обитать.
Смеркалось.
Чем ближе мы подлетали к родной земле, тем больше я чувствовала её тепло. Но с Сэмом стали приключаться гадости: то крыло занемеет, то голова разболится, а то и вовсе ногу подвернул при приземлении на скалистое плато. Мы покатились по земле, набивая синяки и шишки.
Сэм выругался и принял человеческий облик.
– Ну что за напасть? Твоя земля хранит тебя, но меня готова убить.
– Я не уверена, что меня хранит, – проворчала я, потирая ушибленные коленки. На лбу вспухла шишка. Морщась, потрогала её. – Пограничное место. Здесь сходятся земли светлых и тёмных магов. Так что достаётся нам обоим.
По выражению лица Сэма поняла, что он считает себя более пострадавшим. Небрежно повела плечом, мол, я не при делах, это не я подстраиваю ему гадости.
Подлечив себя, Сэм занялся мной. Бережно ощупал шишку, подул на неё, и она сошла. То же он проделал с моими кровоточащими коленками и локтями.
– Вот и всё, – заявил он, потирая ладони. – Всё самое страшное позади.
– Надеюсь, – с сомнением протянула я. – Что-то мне страшно лететь дальше. Ни дай бог в воздухе что случится, что делать будем?
– Упадём ещё раз, – безразлично ответил Сэм, напугав меня.
Ночь почти вступила в свои права, и я едва различала выражение лица Сэма, оттого и не поняла, шутит он, или говорит всерьёз.
– Как это упадём? Мы же разобьёмся!
– Но не лететь мы не можем, вот и выбора у нас нет, – заявил он.
Он вдохнул, чтобы ещё сказать что-то, но в этот миг на нас налетала стая летучих мышей. Я испугано закричала, отмахиваясь от них, но они стали цепляться за волосы, руки, платье.
– Сэм! Сэм! – в панике закричала я. – Помоги мне!
– Не могу, – услышала в ответ и поняла, что он занят тем же, чем я – отбивается от рукокрылых.
Чем больше я откидывала от себя зловредных тварей, тем больше их становилось. Их мелкие противные лапки скребли меня по лицу, шее, рукам. Остальное тело было скрыто одеждой, но летучие мыши остервенело терзали мою шубку, будто хотели ощипать.
– Нас нашли, – в отчаянии крикнул Сэм, но я и сама об этом догадалась – летучие мыши были предвестниками прихода тёмных сил.
Раздался гром. Молния ударила в скальное плато, на котором мы были. Оно раскалилось, и мы полетели в бездну! Я закричала. Летучие мыши моментально отцепились от нас. Сэм попробовал вызвать крылья, но ничего не получилось. Сделав рывок в воздухе, он дотянулся до меня и ухватил за руку. Но это ничуть не ободрило меня. Я всё так же орала. Орал и он. Падение казалось бесконечным. Внизу показались острые пики скал. Я зажмурилась и попрощалась с жизнью. Но тут услышала знакомый хлопок крыльев и ощутила, как меня подхватили чьи-то руки.
Открыв глаза, увидела, что Сэму удалось вызвать крылья, и он в последний момент поймал меня. Пролетев немного, поставил меня на землю. Убрал крылья, обернувшись человеком.
– Где мы? – запаниковала я.
Мы огляделись.
– В зале Верховного Совета, – мрачно проговорил он, и я ощутила панику.
Было ясно, что лучше бы мы разбились, чем выжили и оказались здесь.
Нас окружили тысячи привидений, противно шепчась и нагоняя жуть. Я в страхе прильнула к Сэму, а он обнял меня, будто хотел оградить от всех бед.
Стены расступились, и начали вращаться с немыслимой скоростью, отчего у меня закружилась голова. Но вскоре стены остановились, и я увидела, что в них образовались сотни ниш, в каждой из которых стояло кресло, а в нём восседал один из членов Верховного Совета. Мы стояли на небольшом пяточке, окружённом нишами. Сотни глаз всматривались в нас.
Воцарилась гробовая тишина. Я услышала учащённые удары своего сердца, слившиеся с ударами сердца Сэма. Он всё ещё обнимал меня, неистово прижимая к себе.
– Так вот, значит, к чему приводит красота уроженок светлых магов? – раздался в тишине пронзительный мужской голос.
Я вздрогнула.
Осуждающие возгласы и неприкрытые упрёки посыпались на нас со всех сторон, слившись в жуткую какофонию. Сэм ещё крепче сжал меня в объятиях, отчего мне стало трудно дышать.
– Прошу тишины! – потребовал всё тот же мужской голос.
Все смолкли, и от этого стало ещё страшнее.
– Мы, Члены Верховного Совета думали, что светлые маги потеряли свою силу, – мужской голос лился откуда-то сверху, и я осторожно посмотрела в ту сторону, но не увидела говорившего. – Но члены Верховного Совета не учли силу любви!
Все снова заговорили разом, а я ошарашено пыталась сообразить о какой любви идёт речь. Наконец дошло, что говоривший решил, будто мы с Сэмом влюблены друг в друга и оттого он помог мне бежать! Надо же, какой абсурд! Этот мужчина, правда, так думает? Даже смешно! Какая может быть любовь?
Но тут я замерла. Меня тюкнула неожиданная мысль: если это не любовь, то что? Что заставило его пойти против всего мира? Что заставило меня простить его за то, что он сделал со мной? Хотя, нет, не простила! Он воздействовал на меня магией и подавлял моё сознание. Он такой же бездушный насильник, как и его братцы! Как я могла бежать с этим человеком? Впрочем, он не дал мне выбора. А если бы дал? Я бы отказалась от побега? Нет, конечно! Но я не просто пошла за Сэмом. Я хотела идти с ним. Мне нравилось сидеть у него на спине, нравилось обнимать его, разговаривать с ним. И что же это тогда, если не любовь? Но нет, этого не может быть! Любовь не случается так просто! Любовь – это зрелое чувство, приходящее к людям постепенно, осознанно.
Всё, что я испытываю по отношению к нему – лишь действие его магии!
И тут я представила свою жизнь без Сэма. Даже если мне сейчас вернут свободу, но разлучат с ним, то, что я выберу? Свободу, или Сэма? Ответ не заставил себя ждать. Я поняла, что не нужна мне ни свобода, ни жизнь, если рядом нет Сэма. Мне нравились его лучистые глаза, его улыбка, широкие плечи, крепкие руки… Да! Я люблю его!
– Она призналась в этом! – неожиданно услышала я пронзительный голос мужчины и вздрогнула.
О ком это он? Поняла, что обо мне! О, боги! Как он проник в мои мысли? Осознала, что в моих мыслях успели покопаться все, кому не лень. Каждый из присутствующих осуждающе тыкал в меня пальцем и выкрикивал что-то типа того: «Её любовь сбила парня с истинного пути», «Она – ведьма», «На костёр её», «Светлым магам смерть», « Её любовь опасна».
Чуть мозг не взорвался от этой сумятицы. И чего они ко мне прицепились? Да и вообще, какого лешего они роются в моих мыслях! Это противозаконно! Впрочем, о каком законе я тут рассуждаю? Вот дурёха!
Неожиданно ощутила, как объятия Сэма стали более трепетными, будто он держал нечто безмерно хрупкое, боясь разбить. Я подняла на него глаза и больше не смогла отвести взгляда. В его глазах плескались нежные чувства ко мне и сожаление о происходящем.
– Я тебя тоже люблю, – прошептал он и, прижав мою голову к своей груди, поцеловал в макушку.
– Он тоже любит! – раздалось из зала.
– Посмотрите, какое безобразие, – последовали слова поддержки.
– Казнить обоих!
– Преступники!
Но все эти слова уже ничего не значили для меня. В моих ушах эхом переливались слова Сэма: «я тоже тебя люблю», «я тоже тебя люблю», «я тоже»…
Глава 7
Вдруг раздалось хлопанье крыльев и вокруг нас приземлилось одиннадцать кентавров. Они встали в круг спиной к нам, плечом к плечу, закрыв нас от осуждающих взглядов. Это были братья Сэма!
До этого я боялась их появления, а сейчас готова была обнимать каждого. Надо же, они не бросили нас в беде, они пришли на выручку! Но тут же поняла, что меньше всего их заботит моя судьба. Они пекутся о брате. Ну что же, я буду рада, если они спасут хотя бы его. Почему-то его жизнь стала для меня дороже собственной.
Только почему я испытываю любовь к своему насильнику? Что повлияло на моё отношение к нему? Его стремление спасти меня от братьев, или его магия вскружила мне голову? Что стало причиной моей любви? Ведь невозможно влюбиться внезапно и так сильно. Это нереально!
Мой самоанализ так ни к чему и не привёл.
– Они не виноваты! – прокричал Шон, заглушив голоса присутствующих. Я насторожилась. Как это «не виноваты»? Что он придумал? Шон тем временем продолжил: – Всем вам, уважаемые члены Верховного Совета, известно, что в двадцать первый день рождения каждый из тёмных магов переходит грань взросления. Этот день особенный. Отметив его, время идёт дальше, а тёмный маг из юноши превращается в мужчину. Но не все тёмные маги одинаковы. Наше племя отличается тройным перевоплощением. Мы не просто пегасы и не просто кентавры. Мы помесь, отчего наш внутренний мир сильно отличается от мира других тёмных магов.
– Если вы такие отличающиеся, то, может, вас всех стоит истребить? – крикнул кто-то.
Я с ужасом ожидала гула поддержки, но Шон успел остановить нападки своей речью.
– Вы можете сделать всё, на то вы и члены Верховного Совета. Но не стоит торопиться. Нельзя казнить тёмного мага за такую небольшую оплошность, как прогулка с девушкой.
– Прогулка? – взревел кто-то из присутствующих. – Это было бегство!
– Ничего подобного! – заявил Шон твёрдым голосом. – Всё это нелепость. Эта девушка, – он ткнул в мою сторону пальцем, – стала подарком нашему любимцу. Младший брат – особый член семьи. К нему мы относимся с трепетом. Вот и купили ему понравившуюся игрушку. Ещё на невольничьем рынке я видел, как он смотрит на эту девушку. Поэтому я и затеял небольшую шутиху с мнимой влюблённостью! Ради смеха опоили его и её любовным зельем и решили посмотреть, что они будут делать. Побег оказался неожиданным для всех, но побег был сделан под воздействием приворотного зелья! Каждый из вас, кто иногда баловался этим затейливым напитком, знает, что противиться ему невозможно. Но как только действие зелья проходит, человек становится прежним. Затеяв шутку, мы не подумали о том, что наш род отличается сложной духовной организацией, про которую я вам уже говорил. Оттого зелье подействовало на Сэма сильнее, чем хотелось бы. Но уже завтра – послезавтра действие напитка закончится, и наш брат станет прежним.
Надо же, какой талант убеждать людей! Даже я начала верить в то, что так и было! Стоп! А вдруг, Шон говорил правду? Я даже замерла в объятьях Сэма. Напряглась. Слегка отстранилась. Неужели его любовь навеяна зельем? Помнится, его брат Кейн принёс нам кувшин с вином. Сэм выпил сам, а когда я отказалась пить, насильно влил мне в рот. Так вот почему мы с ним влюбились друг в друга! О, боги! Какой ужас!
– Надо казнить её! Мне не нравится, что она любит его, хоть даже под действием зелья! – раздался обвиняющий возглас. – Она опорочила тёмного мага!
Ого! Чем я его успела опорочить? Тут, скорее, наоборот – он опорочил меня, лишив невинности. Член Совета несёт всякую чушь! А ещё считает себя умным человеком!
– Казнить? – переспросил Шон, удивлённо вскинув бровь. – Зачем? Кого волнуют чувства рабыни? Она куплена для потехи. Игрушкой была, игрушкой и останется.
Я задрожала от ужаса, а Сэм лишь сильнее сжал меня в объятьях.
– Я умру за тебя, – прошептал они, – но не дам в обиду.
– Вот! – обвинительный голос аж взвизгнул. – Он любит её так, что даже готов умереть!
Тьфу ты! Он же сказа мне об этом на ушко! Почему в этом ненавистном зале все мысли и шепотки становятся достоянием общественности?! Как защититься от этого?
– Убить! Он любит её!
– Ошибаетесь! – снова заговорил Шон, повысив голос. Даже приосанился, чтобы придать своим словам большую весомость. – Это всё ещё сказывается любовное зелье.
– Но как мы можем быть уверены, что ваш брат не повторит побег?
– Для чего ему это нужно? – Шон не сдавал своих позиций. Кому угодно голову задурит! – Он уже понял, что любой побег закончится поимкой.
– Так, значит, он не совершит побег только лишь потому, что будет знать, что его изловят? Но он может продолжить любить эту девчонку в стенах родового замка!
– Это невозможно. Я уже сто раз говорил про любовный напиток.
– Но нам нужны гарантии!
– Гарантии? – Шон на секунду замолк, будто задумался. – Вы получите их! Прямо сейчас и прямо здесь я предлагаю опоить моего брата напитком забвения. Это заставит его забыть всё, что случилось за последние сутки. Получается, что он будет помнить всё вплоть до того момента, как выпил любовный напиток. А так как любовное зелье уже начало выветриваться из его организма, то пуститься в новые бега у него не возникнет желания.
В зале воцарилась тишина. Моё сознание вошло в стопор. Неужели Шон говорит правду? Неужели Сэм действовал под воздействием напитка? Похоже, что так и есть. И тут я вспомнила что меня ждёт в замке кентавров.
– Я прошу для себя казни! – вскричала я в ужасе от собственных мыслей. Отпрянула от Сэма, вырвавшись из его объятий, и кинулась вперёд, раздвигая пегас-кентавров. – Я прошу сжечь меня, или повесить, или сделать это одновременно! Только прошу вас, не позвольте этим животным забрать меня в свой замок.
Моему отчаянию не было предела. Я заломила руки, вымаливая себе казнь. Но меня встретили надменные взгляды и насмешки.
– Надо же, как она боится вернуться! – возликовал чей-то голос. – Замечательное наказание – позволить кентаврам забрать её с собой. Если она предпочитает смерть, то представляю, насколько несладко ей придётся у них в замке. Господа, чем же вы так напугали девчонку?
– Да мы её и пальцем не тронули, – даже не соврал Шон. – Она ненормальная. Видите? Она уже наказана жизнью. Убогая!
В зале раздался одобрительный смех.
– Забирайте своего брата и рабыню, – подвёл итог заседания мужчина, который вёл собрание. – Но для надёжности поднесите-ка юному кентавру напиток забвения. Не хочется, чтобы его память была отягощена воспоминаниями о глупом поступке и никчёмной любви к рабыне!
Тут же в воздухе мимо меня проплыл кубок. Я обернулась и увидела Сэма сквозь строй братьев. Кубок подплыл к нему.
– Я не буду это пить! – возмутился Сэм, отпихивая кубок.
Но тут случилось невероятное. Сэм закричал, его лицо исказила боль. Он упал на колени и задрал голову, будто хотел посмотреть на звёзды. Дикий вопль не прекращался. Кубок завис над Сэмом, наклонился, и во время протяжного крика прямо в раскрытый рот потекла золотистая жидкость. Сэм захлёбывался, но глотал. У него просто не было выбора…
Когда кубок опустел, Сэм перестал кричать, словно внезапная боль прошла. Он уронил голову на грудь, а после завалился на бок, распластавшись на полу.
Как заворожённая я смотрела на происходящее. Стало страшно и за Сэма и за себя. Ему сохранили жизнь, это радовало. Но меня не захотели казнить, и это было страшнее всего на свете.
Стены зала Верховного Совета снова завращались. Я испугано сжалась. Сзади кто-то схватил меня за плечи, чтобы я не упала. Даже не оглянулась, но поняла, что это был Шон. Не знаю почему, но я чувствовала его.
В вихре завертелись не только стены, но и все мы. Нас облепила стая летучих мышей. Из сердцевины роя выплыла клетка, запряжённая двумя вороными конями. Шон затолкал меня в клетку. Не успела я толком ничего понять, как внутрь сунули бесчувственного Сэма. Похоже, сам добраться до замка он не смог бы.
Пегасы взвили в черноту бездонного неба и понеслись вперёд. В свете луны я смотрела на обездвиженного Сэма. Красивые черты лица безмятежны. Лежит и даже не подозревает, что мы на пути в его родовой замок. Интересно, каким он станет, когда проснётся? Напрочь забудет обо мне? Станет измываться надо мной, как и его братцы? Чего ждать? Поняла, что мне будет очень больно, если Сэм станет глумиться надо мной наряду с братьями. Лучше бы мне тоже дали напиток забвения! Так было бы честнее!
Я прилегла рядом с Сэмом и прижалась к нему. Так было теплее. Сказывалась усталость от всех приключений. Потянуло в сон.
Проснулась лишь от толчка приземления. Мы оказались в зале с прозрачным потолком. Вдоль стен всё так же стояли мрачные статуи, застывшие в различных позах. Как и в предыдущий раз, огнедышащие кони, тащившие повозку, обратились в летучих мышей и разлетелись по залу.
Дверца клетки распахнулась. Шатаясь, я вылезла наружу. Ухватилась за прутья, чтобы не упасть. Руки и ноги дрожали, в душе поселился страх.
Тони и Лари вошли в клетку, закинули руки Сэма себе на плечи и вытащили его. Голова Сэма безжизненно свесилась на грудь. Ноги волоклись по полу. Тони и Лари потянули Сэма по залу.
Шон подошёл ко мне. Зло сверкнул глазами и наотмашь ударил по щеке. От неожиданности я вскрикнула и упала на колени. Он ухватил меня за подбородок, заставив посмотреть в его глаза.
– Ещё раз посмеешь склонить моего брата к побегу, и я лично прикончу тебя, беленькая сучка! Поняла?
Он ухватил меня за горло и сжал. Я задёргалась. Он приподнял меня. Я с ужасом зависла над полом, извиваясь. Дышать нечем. Смерть дыхнула мне в лицо. Но Шон резко отпустил меня. Я упала на пол и, схватившись за горло, закашлялась. Шон пнул меня.
– Вставай, дрянь!
Но я не могла и двинуться. Кашель душил, а перед глазами плыли чёрные круги.
Не дожидаясь, когда я приду в себя, Шон подхватил меня за подмышки и резко поставил на ноги. Голова закружилась, я покачнулась, но Шон удержал меня. Приоткрыла глаза. Увидела Шона. Он смотрел на меня, не отрываясь, и во взгляде скользила ненависть, смешанная с любопытством.
– Что мой брат нашёл в тебе? – задал он риторический вопрос. – Почему сбежал?
– Ты же сам сказал, что вы опоили его любовным зельем, – прохрипела я, не узнав собственный голос.
Шон ничего не ответил. Убрал руки и удовлетворённо качнул головой, убедившись, что я крепко стою на ногах.
– Отведи её к девушкам, – велел он слуге, а сам развернулся на пятках и пошёл прочь, гулко чеканя шаг.
Мне показалось, что статуи сжались в страхе от его властной поступи. И я поняла, что все эти изваяния когда-то были людьми. Светлыми магами. Но, проиграв битву с тёмными магами, они застыли навсегда от страшных заклятий и теперь украшали тронный зал победителей.
От этих мыслей жуть охватила меня. Будто я оказалась одна ночью на кладбище, где стонут приведения и бродят живые мертвецы. Замок был переполнен страданиями светлых магов. Сейчас я остро ощущала это. Когда я впервые оказалась здесь, то не почувствовала этого, но сейчас меня затрясло.
Ко мне подошёл слуга замер предо мной, будто ожидал от меня приказа. Я и сама застыла, не зная чего ждать.
– Пошла вперёд! – приказал слуга, кивнув в дальнюю часть зала, противоположную той, куда ушли все братья.
Чтобы я была попонятливее, подтолкнул меня.
– Не тронь! – зашипела я, будто вновь обрела образ тигрицы.
Лицо слуги разъехалось в противной усмешке. Он ударил меня по лицу, да так, что я отлетела и упала.
– Ты – рабыня, и не смеешь перечить слугам! – разъярённо заявил он, подходя ко мне. – Ещё раз откроешь рот, и я изобью тебя до полусмерти. Ни один из хозяев не обвинит меня в жестокости. Поверь, с рабынями здесь не церемонятся!
Я утёрла кровь с разбитой губы. Села на полу. Но встать не получилось – закружилась голова. Во мне кипела ненависть и непокорность. Я ненавидела этого слугу и готова была изодрать его горло зубами, лишь бы заставить заткнуться. Но он был сильнее, так что шансов у меня не было.
– Тогда убей меня, – с вызовом крикнула я, не желая подчиняться.
Кривая ухмылка прорезала лицо слуги. Он двинул меня сапогом по рёбрам. Ещё и ещё. И так до тех пор, пока я не потеряла сознание.
Когда пришла в себя, моя голова и руки свисали и бились о спину слуги. Он нёс меня куда-то, перекинув через плечо. Кровь прилила к голове, и я снова отключилась.
