Читать книгу: ««Свет и Тени» Последнего Демона Войны, или «Генерал Бонапарт» в «кривом зеркале» захватывающих историй его побед, поражений и… не только. Том VII. Финал «времени незабвенного, времени славы и восторга», или «Дорога» в Бессмертие!», страница 2
II-м корпусом руководил дивизионный генерал Рей/Рейль (13 тыс. пехоты и 1.300 кавалерии) – 5-я дивизия барона Башлю, 6-я дивизия принца Жерома Бонапарта, его заместитель – дивизионный генерал Гильемино, 7-я дивизия барона Жирара, 9-я дивизия дивизионного генерала графа Фуа и 2-я кавдивизия дивизионного генерала барона Пире.
VI-й корпус возглавлял Жорж Мутон, граф де Лобау (10.300 чел.) – 19-я дивизия дивизионного генерала барона Семе, 20-я дивизия дивизионного генерала барона Жанена.
1-м кавкорпусом командовал дивизионный генерал, граф Пажоль (3-я кавдивизия дивизионного генерала барона Домона, 5-я кавдивизия дивизионного генерала барона Сюберви).
3-й кавкорпус оказался под началом дивизионного генерала графа Франсуа Келлермана (11-я кавдивизия дивизионного генерала барона Леритье и 12-я кавдивизия дивизионного генерала барона Руссель д’Юрбаля).
4-й кавкорпус возглавлял дивизионный генерал граф Жан-Батист Мийо (13-я кавдивизия дивизионного генерала Ватье графа де Сен-Альфонса и 14-я кавдивизия дивизионного генерала барона Делоржа.
В резерве были: императорская гвардия дивизионного генерала граф Антуана Друо (гренадерская дивизия – дивизионные генералы граф Луи Фриан и граф Роге – два полка Старой гвардии и два полка Средней гвардии; егерская дивизия – дивизионные генералы граф Моран и граф Мишель – два полка Старой гвардии и два полка Средней гвардии; Молодая гвардия дивизионных генералов графа Дюэма и графа Барруа – две бригады по два полка; дивизия тяжёлой кавалерии дивизионного генерала графа Гюйо – две бригады по одному полку; дивизия лёгкой кавалерии дивизионного генерала графа Лефевр-Денуэтта; гвардейская артиллерия дивизионного генерала барона Дево де Сен-Мориса; гвардейские инженеры дивизионного генерала барона Аксо).
Начальником штаба – маршал Сульт, его замом – дивизионный генерал Байи де Монтион. Дежурными генералами – дивизионный генерал граф Бертран, бригадный генерал граф Лабедуайер и бригадный генерал граф Флао.
По очень разным данным у Веллингтона могло быть ок. 67 тыс. чел.: 50 тыс. пехоты, 11 тыс. кавалерии и 150—159 орудий (с 6-тысячной обслугой). Принято считать, что в его армии было 24 тыс. британцев и 6 тыс. солдат из Королевского Германского Легиона. Причем, 7 тыс. британцев были ветеранами войны в Испании. Остальная часть его армии – это 17 тыс. голландцев, 11 тыс. ганноверцев, 6 тыс. брауншвейгцев и 3 тыс. нассаусцев.
I-м корпусом командовал принц Вильгельм Оранский: 1-я дивизия Джорджа Кука (1-я бригада Перегрина Мэйтленда, 2-я бригада Джона Бинга и артиллерия Стивена Эдье), 3-я дивизия Карла фон Альтона (5-я бригада Колина Хэллкета, 2-я бригада фон Омптеды и 1-я ганноверская бригада фон Кильмансегге), 2-я нидерландская дивизия графа Седлницкого (1-я бригада фон Биландта и 2-я бригада Бернхарда Саксен-Веймарского), 3-я нидерландская дивизия Давида Хендрика Шассе (1-я бригада Фредерика Детмерса и 2-я бригада Александра Д’Обрема).
II-й корпус возглавлял Роланд Хилл (2-я дивизия Генри Клинтона, 4-я дивизия Чарльза Колвилля и 1-я нидерландская дивизия).
Кавалерийским корпусом руководил Генри Энглси, граф Аксбридж (5-я дивизия Томаса Пиктона и 6-я дивизия).
Помимо этого имелся еще и Брауншвейгский корпус убитого под Катр-Бра Фридриха Вильгельма Брауншвейг-Вольфенбюттельского
Силы обеих армий, очевидно, были примерно равны (почти по 70 тыс. чел. с обеих сторон), причем, в силу ряда объективных и субъективных обстоятельства заметное превосходство французов в артиллерии (чуть ли не на сотню стволов: в генеральном сражении – это очень весомо!?) так и не сыграет решающей роли в предстоящем сражении.
Зато появление в самый нужный момент для Веллингтона на «авансцене» армии Блюхера (по очереди, трех из четырех прусских корпусов – IV-го фон Бюлова в 32 тыс. чел., I-го фон Цитена в 32.500 чел. и II-го фон Пирха I в 33 тыс. чел.) «поставит крест» на полководческой карьере «генерала Бонапарта» или, хуже того, «забьет последний гвоздь в крышку его гроба».
А ведь после сражения при Линьи и боя при Катр-Бра Наполеон считал себя достаточно защищённым со стороны пруссаков, отброшенных, по его предположению, к реке Маас и преследуемых маршалом Груши. Поэтому он решился, не имея серьезного численного преимущества, воспользоваться разрозненностью сил союзников и разбить армию Веллингтона (англичане, голландцы, брауншвейгцы, ганноверцы и «прочие» -«прочие») до соединения её с пруссаками.
В свою очередь, Веллингтон, очистив позицию у Катр-Бра и получив твердое обещание от Блюхера (Слово Офицера!) соединиться с ним на следующий день, решился-таки на сражение на позиции у Ватерлоо (повторимся на Мон-Сен-Жанском плато), по обеим сторонам брюссельской дороги (шоссе), от селения Мерб-Брен до фермы Лавалет.
Принято считать, что оно началось 11:35 (хотя есть сведения будто бы Веллингтон рапортовал, что это случилось на 30 минут раньше) 18 июня атакой французской армии на Шато-Угумон (Гугомон) – большую, расположенную у основания откоса дороги на Нивель сельскую ферму (замок?), и окружающий его сад/парк/лес.
Этот штурм принято считать одним из ключевых моментов ватерлооского сражения.
Перед битвой сам Угумон, расположенный на правом фланге союзной армии, был торопливо укреплен.
По некоторым данным его гарнизон состоял из 1-го батальона 2-го пехотного полка Нассау, подкреплённого отрядами егерей и ландвера из 1-й ганноверской бригады генерал-майора графа Фридриха фон Кильмансегге, лёгкой роты 2-го батальона Колдстримской гвардии под командой подполковника Генри Уиндхема, лёгкой роты 2-го батальона 3-го гвардейского полка подполковника Чарльза Дашвуда, лёгких рот 2-го и 3-го батальонов 1-го гвардейского полка подполковника Александра Фрезера. Причем, все подразделения гвардии состояли во 2-й гвардейской бригаде генерала Джона Бинга и находились под общей командой подполковника Джеймса Макдоннелла.
А ведь эта атака была запланирована лишь как отвлекающая, с целью заставить Веллингтона переместить сюда резервы из центра, чтобы нанести решающий удар по центру, расположенному у фермы Ла-Э-Сент. Однако так получилось, что на самом деле она отвлекла больше французских войск, чем рассчитывал Наполеон.
Весь день французы будут штурмовать Угумон, защищаемый британскими гвардейцами, ганноверскими егерями и нассаусцами. Обе стороны будут нести большие потери.
Первое нападение на Гугомон совершила 1-я бригада генерала Пьера-Франсуа Бодуена из 6-й пехотной дивизии Жерома Бонапарта II-го корпуса генерала графа Оноре-Жозефа Рейля. Ей удалось-таки вытеснить ганноверцев и батальон Нассау из небольшого лесного массива на юге от Гугомона. Правда, разрушительный огонь неприятеля из-за стен фермы вынудил их отступить, причём, сам генерал Бодуен был убит.
Вторую атаку под прикрытием артиллерийского огня повела 2-я бригада генерала Суа. Она атаковала южную стену фермы, заняла небольшую часть сада, но не смогла укрепиться. Тогда 1-й лёгкий полк под командой полковника Деспана-Кубьера совершил обходной маневр с запада и напал на северные ворота. Бывшему сапёру суб-лейтенанту Легро удалось разбить ворота топором, после чего французы с криками «Vive l, Empereur!» ворвались во внутренний двор и вступили в отчаянную схватку с английскими гвардейцами. После того, как подполковник Макдоннел с группой офицеров и капралом Джеймсом Гремом умудрились-таки снова их захлопнуть, то оставшиеся внутри 30 карабинеров 1-го лёгкого во главе Легро были перебиты в рукопашной схватке.
По легенде в живых остался (либо его оставили в живых!?) один лишь юнец-барабанщик.
Около полудня наполеоновский брат Жером предпринял третью попытку овладеть Угумоном – на этот раз французы обошли ферму с восточной стороны, заняли сад и попытались снова атаковать северные ворота, но были отброшены контратакой двух рот 3-го гвардейского полка.
Тогда французы выдвинули на опушку леса батарею из гаубиц, которая приступила к интенсивному обстрелу внутреннего двора фермы (разрушению подверглись все здания, кроме часовни). В ответ гренадёрская рота 3-го гвардейского полка попыталась нейтрализовать вражескую артиллерию, но была отброшена французами, которые на плечах отступающих ворвались в сад, но были остановлены контратакой 2-го батальона 3-го гвардейского и откатились на прежние позиции.
Четвёртая попытка французов провалилась около 2 часов дня.
В последующих атаках принимали участие части 5-й пехотной дивизии генерала барона Башлю, 9-й пехотной дивизии генерала графа Фуа из корпуса Рейля и кавалеристы III-го корпуса генерал Келлермана, причём и Фуа и Башлю оказались ранены.
Видя отнюдь нерадужное развитие событий вокруг Угумона, Наполеон приказал приостановить атаки и продолжить поджигать все его постройки гаубичным огнем зажигательными снарядами. Вскоре все уже горело. Правда, это не помешало английским гвардейцам по-прежнему оставаться на своих постах и отражать любые вражеские нападения.
К этому моменту в помощь защитникам прибыли 1-я бригада Королевского Германского Легиона полковника Дю Пла, 3-я Ганноверская бригада подполковника Хью Халкетта и 71-й пехотный полк 3-й бригады генерал-майора Фредерика Адама из состава 2-й (англо-ганноверской) пехотной дивизии генерал-лейтенанта сэра Генри Клинтона.
На некоторое время вокруг Угомона установилось затишье, поскольку эпицентр сражения переместился в центр позиции. Только ближе к вечеру после того как линию обороны Веллингтона оттеснили назад своими неистовыми атаками кавалеристы Нея, французам снова удалось выбить защитников из сада. Правда, их наступление было остановлено яростным огнём Колдстримской гвардии и штыковой контратакой 3-го гвардейского полка.
После того как падет ферма Ла-Э-Сент, французы снова атакуют восточную часть сада/леса/парка, захватят её/его, но как и прежде будут вытеснены контратакой английской гвардии.
В общем, весь день вокруг Угумона велась кровавейшая резня.
Причём, значение имел не столько сам замок (в нём не помещалось большое количество солдат), сколько окружающий его лес/парк/сад и ведущая от него на север дорога. Она позволяла выйти в тыл британских позиций.
В связи с этим Веллингтон придавал большое значение Угумону, считая, «что у его ворот решалась судьба сражения». Именно поэтому Угумон защищали части британской гвардии и Королевского Германского легиона, одного из лучших соединений британской армии. Здесь была сконцентрирована и значительная часть британской артиллерии.
Вот и переходил Угумонский лес (и парк) из рук в руки – не раз.
В общем, задуманная как отвлекающая, атака на Угумон превратилась в кипевшее до вечера ожесточённое сражение. Наполеон ясно видел Угумон в подзорную трубу и осознавал его значение, и весь день пересылал туда соединения и резервы. Но и Веллингтон делал то же самое для его обороны, и даже передвинул сюда несколько батарей артиллерии, и это несмотря на штурм, которому подвергался его центр.
Всего в течение дня здесь резали друг друга ок. 12 тыс. британцев (21 батальон) и ок. 14 тыс. французов (33 батальона). Линейным французским войскам так и не удастся опрокинуть элитные части британцев, в чём последним немало помогало каменное здание замка и окружавшие его каменные стены, выдержавшие несколько обстрелов вражеской артиллерии.
В итоге, защитники Угомона смогут отразить отчаянные атаки превосходящего противника и удержать свои позиции, внеся значительный вклад в общую победу.
А вот атаки на британский центр начались то ли в 11:50 (по воспоминаниям лорда Хилла – командир 2-го корпуса), то ли лишь в 13:30, либо и вовсе «около 14 часов»!?
Известно только, что это случилось уже после того, как Наполеон и его свита заметили появление прусской армии на горизонте у Шапель-Сен-Ламбер, и к нему уже успели привести пленного прусского солдата, который подтвердил подход к полю боя корпуса Бюлова. Теперь у Наполеона оставалось два (или три) часа времени. Он направил против Бюлова втрое меньший по численности всего лишь 10-тысячный VI-й корпус графа Лобау. После чего для разгрома 67.660 солдат Веллингтона у него осталось всего лишь 64 тыс. штыков и сабель.
И всё же, он считал, что его шансы «60 против 40».
Бонапарт провёл мощный артобстрел позиций противника – однако эффект от него оказался не столь эффективным как предполагалось. Принято считать, что причиной была мягкая рыхлая земля, сильно размокшая после проливного дождя, шедшего почти сутки. Она не давала ядрам рикошетить (а это было специфической особенностью именно французской артиллерийской «науки»), а при взрыве бомб «съедала» энергию осколков и поглощала ударную волну.
Так или иначе, но после в целом малоуспешной артподготовки в атаку пошли 16 тыс. чел. Кио, Донзело, Марконье и Дюрютта. Все генералы кроме Дюрютта применили уже не столь популярное у европейских противников Наполеона очень плотное построение пехотных батальонов, что мешало им в решающей стадии атаки перестраиваться и вообще осложняло атаку. Считается, что Наполеон видел-таки этот «казус», но не отменил его по каким-то сугубо своим соображениям. Дивизия Кио шла первой и первая бросилась на противника. Защитники садов вокруг фермы Ла-Э-Сента отступили внутрь здания, когда французы обрушились на них превосходящими силами. Тогда собственно бригада Кио попыталась занять ферму, но Ла-Э-Сент окружали каменные стены, а артиллерийская поддержка в лице мобильных конных батарей отсутствовала. Тогда как оборонявшиеся успешно отстреливались из укрытий.
Примерно в 13:30 Д’Эрлон послал вперёд остальные три дивизии, т.е. ок. 14 тыс. человек на фронте в километр против левого фланга Веллингтона. Им противостояли всего лишь 6 тыс. чел.: 2-я голландская дивизия (Ван Биландта) в первом ряду и англо-ганноверские войска Томаса Пиктона во втором ряду, схоронившиеся за хребтом холма.
Атака французов опрокинула солдат Ван Биландта, которые покинули поле боя, потеряв почти всех офицеров. Противник поднялся было на хребет и… попал под залп в упор солдат Пиктона. Однако французы все же выстояли и тоже ответили стрельбой. Левое крыло Веллингтона было близко к разгрому, Пиктон погиб и его части стали постепенно отходить.
Правее наступающего Марконье дивизия Дюрютта теснила части принца Бернхарда Саксен-Веймарского у фермы Папелотт. А Дюрютт уже отбросил ганноверцев, когда на поле сражения на полном ходу вылетела британская тяжёлая кавалерия.
В ситуации, когда британская пехота держалась из последних сил, граф Аксбридж (Эксбридж) бросил в бой бригады тяжёлой кавалерии Эдварда Сомерсета и Вильяма Понсонби. Первая бригада состояла из полков лейб-гвардии и гвардейских драгун, вторая – из английского, шотландского и ирландского тяжёлых драгунских полков. Штатно их должно было быть 2.651, но по факту – лишь 2 тыс.
Западнее брюссельской дороги бригада Сомерсета напала на кирасиров Тревера и обратила их в бегство. Восточнее этой дороги бригада Понсонби атаковала пехоту, которая отступила, за раз потеряв 3 тыс. пленными. Кавалеристам удалось захватить двух французских «орлов». Только дивизия Дюрютта успела-таки перестроиться в каре и отбить атаку шотландцев. Увидев, что противник отходит из Ла-Э-Сент в Папелотт, бригада азартного Понсонби увлеклась атакой и опрометчиво бросилась рубить французские батареи.
А ведь после того, как она лихо опрокинула не успевшую полностью встать в каре неприятельскую пехоту, бригада уже утратила свой боевой порядок. В пылу победной атаки она толпой понеслась к вражеским позициям, не обращая внимания на все усилия офицеров остановить её, и принялась рубить саблями артиллеристов и колоть лошадей вражеской батареи.
Наполеон отреагировал мгновенно, бросив в контратаку кирасирские бригады Фарине и два полка лёгкой кавалерии Жакино. Стремительного удара пиками польских улан во фланг они не выдержали и на своих выдохшихся, измождённых предыдущими атаками конях кинулись назад, причем, серьёзно пострадав при беспорядочном отступлении к британским позициям от вражеских пик. Британская кавалерия понесла тогда тяжёлые потери. Сам генерал-майор Уильям Понсонби погиб от пики рядового улана, будучи заколот в спину, а его родственник Фридрих Кавендиш Понсонби получил 9 (!) ранений пикой, остался на поле боя, пережил много злоключений, был доставлен в английский походный госпиталь, прооперирован и остался жив. Погиб полковник Фуллер, командир королевских драгун.
Лишь 1-й лейб-гвардейский полк, сражавшийся на правом фланге атаки сохранил-таки свой строй и пострадал не так сильно. Контратака британских и голландских лёгких драгун и гусар на левом фланге, а также голландских карабинеров в центре заставили французскую кавалерию вернуться на исходные позиции.
В этой динамичной фазе сражения участвовало в общей сложности до 20 тыс. чел. Французы потеряли 3 тыс. пленных и, что самое главное, потеряли драгоценное время – прусская армия была уже близко.
Незадолго до 16 часов Ней заметил движение в центре армии Веллингтона, которое он (?) ошибочно принял за отступление (Правда, до сих пор нет ясности, кто именно принял манёвры англичан за отступление и принял ли вообще!?). Французский маршал решил нанести удар по центру, но у него почти не осталось пехотных резервов.
Тогда Ней решил сломить центр Веллингтона силами одной только кавалерии. А ведь обычно не было принято использовать кавалерию – одну (!) – без поддержки пехоты, против твердо стоявшей на своих позициях пехоты.
Почему это тогда случилось!?
Даже англичане были удивлены тем, что огромные массы кавалерии бросили в широкомасштабную атаку туда, где не справилась пехота – одну!?
Для этой атаки был выбран кирасирский корпус Мийо и дивизион лёгкой кавалерии Лефевр-Денуэтта из императорской гвардии – что-то ок. 4.800 тяжелых палашей и лихих сабель. Позже будет добавлен корпус Келлермана и Гийо, и общее число всадников достигнет 9 тыс. – всего 67 эскадронов!
Эта атака была явной ошибкой, и Наполеон впоследствии винил в её проведении то Нея, то Мийо.
А ведь именно в это время (ок. 16 часов?) колонны Бюлова, под командованием Хиллера и фон Лостхина, и часть прусской кавалерии принца Вильгельма, уже пересекли долину реки Лан и приближались к Парижскому лесу, что был на правом фланге Наполеона.
Заметив приготовления Нея к массированной кавалерийской атаке, вся наличная в центре пехота Веллингтона сразу перестроились в каре. Причем, каре одного батальона (500 чел.) имело не более 18 метров в длину. Артиллеристам было приказано бросить орудия и укрыться внутри каре, чтобы вернуться к ним уже после конца атаки.
Кирасиры пошли в атаку медленной рысью. Батареи перед позициями Хэллкета успели-таки дать залп с сорока шагов, сразу же положив половину передовых эскадронов. Хотя оставшиеся и ворвались на позиции Веллингтона, но разбить каре не смогли. Они захватили орудия, но уничтожить их не могли, поскольку заклепочных молотков с собой не имели. Кирасиры понесли серьёзные потери от ружейного огня, после чего граф Эксбридж контратакой своей кавалерии заставил их отступить. И они отошли вниз, в долину, где Ней перестроил их и повёл в новую атаку.
Именно в этот момент с правого фланга раздались выстрелы… прусской артиллерии: это вступил в бой запыхавшийся от многочасовой гонки к полю сражения корпус Бюлова.
Вторая атака Нея, как показалось, опрокинула-таки британцев. Их артиллерийская обслуга опять бросила свои орудия и отошла в пехотные каре, а кирасиры снова прорвались вглубь британских позиций. Именно тогда вперёд кинется последний кавалерийский резерв французов – конница Келлермана и Гийо.
Теперь уже ок. 9 тыс. всадников поскакали в третью атаку!
Тут их встретила шотландская батарея Мерсера.
Последний также получил приказ бросить орудия и отойти под прикрытие брауншвейгской пехоты, но он решил, что на этот раз пехота не выдержит атаки, и его артиллеристы остались «работать» у своих орудий до последнего выстрела. По сути дела именно эта батарея в одиночку отразила третью атаку французской кавалерии.
В азарте боя она опять перегруппировалась и двинулась в четвёртую атаку.
Как потом с восхищением вспоминал в своих мемуарах все тот же Мерсер: «Это была не яростная атака галопом, а расчётливое наступление мерным шагом, словно они были полны решимости добиться цели. Они надвигались в глубоком молчании, и среди общего грохота сражения единственным звуком, исходившим именно от них, были громоподобные содрогания земли от одновременной поступи огромной массы лошадей. С нашей стороны также царила сосредоточенность. Все твёрдо стояли на своих постах, с орудиями наготове, заряженными картечью поверх ядер; запалы – в запальных шахтах; запальные шнуры зажжены и потрескивали за колёсами…»
Французские кавалеристы опять попали под убийственный залп вражеской артиллерии. Потери были столь велики, что тела погибших не позволили пройти остальным – атака захлебнулась.
На часах было ок. 18 часов.
И надо же такому случиться, что именно в этот момент из рядов Веллингтона дезертировала (!?) нидерландская кавбригада Трипа и ганноверский полк. Они поскакали назад в Брюссель, сея панику на своём пути, по крайней мере, так сообщают некоторые источники.
Но и Ней потерял треть своих солдат и лошадей. Многие офицеры были убиты. Впрочем, и потери Веллингтона тоже были серьёзны.
У обеих сторон кавалерия стала практически небоеспособна.
После потери почти всей кавалерии и появления Бюлова у Планшенуа у Наполеона уже были все основания для отступления.
Правда, вместо этого он приказал Нею штурмовать ферму Ла-Э-Сент, что стояла прямо перед центром армии Веллингтона. Ней двинулся на нее с одной лишь дивизией Данзело. Ферму защищал майор Баринг и 378 человек. У ее защитников осталось всего по 3—4 патрона на ствол. Французы топорами сломали ворота, ворвались на ферму и перебили почти весь гарнизон, спаслось только 42 бойца. Наполеон сразу велел переместить к ферме артиллерию. Так Веллингтон потерял важную позицию в центре своей армии. В это же время Дюрютт выбил-таки принца Бернхарда с фермы Папелотта.
А что же Груши, отправленный Бонапартом еще утром 17 июня с тремя корпусами (всего ок. 33 тыс. чел. с 80 орудиями – треть всех сил Наполеона!) догнать и уничтожить отступающего побитого Блюхера, ушедшего куда-то в направлении бельгийских городов Вавр и Лималь!?
Напомним, что в проигранной битве под Линьи прусский главнокомандующий Блюхер, возглавляя кавалерийскую атаку, был ранен и на какое-то время сложил с себя полномочия командующего армией. Начальник штаба прусской армии фон Гнейзенау принял их на себя. Он приказал немедленно собрать все оставшиеся боеспособными прусские части у Вавра.
Повторимся, что утомлённый битвой Наполеон не отдал-таки приказа об организации немедленного преследовании противника, т.е практически упустил прекрасную возможность покончить с прусской армией.
Принято считать, что педантичный Груши, совсем недавно ставший последним наполеоновскими маршалом, выполнял приказ слишком буквально. Его войска преследовали войска пруссаков, как потом оказалось самый малочисленный (всего лишь 17—25 тыс. чел. – данные заметно разнятся и 48 орудий) из всех их корпусов – Иоганна фон Тильмана (одного из саксонских героев кавалерийских атак на Курганную батарею на Бородинском поле!), которому было приказано уводить Груши подальше от Ватерлоо, слишком медленно. Они подойдут к Вавру только на следующий день – 18 июня, когда сражение при Ватерлоо уже начнется.
Тогда как Блюхер двинулся со своими основными силами из Вавра по труднопроходимым дорогам в сторону Ватерлоо еще в 11 часов утра 18 июня. На тот момент Груши ещё был в Валене.
Где-то в 11:30 он услышал первые выстрелы – это начался штурм Угумона, но Груши по одному ему известным (понятным: историки до сих пор спорят каким?) причинам не отменил своего наступления на Вавр. Генералы (Вандам и в особенности Жерар) предлагали «идти на пушки» (на звук стрельбы), но по некоторым данным Груши не был уверен в правильности этого хода и не знал намерений Наполеона на свой счёт.
В полдень авангард корпуса Бюлова еще находился в Шапель-Сен-Ламбер (6 км от Планшенуа и 4 км от фермы Папелотта). Цитен со своим корпусом двигался примерно тем же путём – из Вавра в Оэн.
Ок. 13:00 Блюхер был уже в Шапель-Сен-Ламбер и примерно через полчаса двинулся через болотистую долину на Планшенуа.
В 16:00, когда битва под Ватерлоо была уже в полном разгаре, Груши наконец приблизился к Вавру и получил письмо Наполеона, помеченное 10 часами утра (!), в котором Наполеон одобрял движение к Вавру. Груши убедился, что поступает в соответствии с планами Наполеона.
В это же время началась перестрелка под Вавром: это генерал Вандам, слыша уже многочасовую отдалённую канонаду под Ватерлоо и стремясь пробиться на помощь основным силам Наполеона, без приказа поднимет одну из дивизий на штурм хорошо укреплённых прусских позиций самого слабого в прусской армии корпус Тильмана, оставленного Блюхером, по сути дела как «приманка на живца», для войск Груши.
Тем временем, передовые бригады корпуса Бюлова, под командованием Хиллера и фон Лостхина, а также часть прусской кавалерии принца Вильгельма, (повторимся!) пересекли долину реки Лан и приближались к Парижскому лесу. Корпус Лобау ждал их у Фришермона. К тому моменту у Парижского леса Блюхер еще не успел собрать все свои силы, но действовать надо было немедленно – уже началась атака французской кавалерии на позиции Веллингтона – убийственная по свой сути для нее, но об этом еще никто не ведает. Категоричный Блюхер велел-таки наступать, и его войска (фон Лостхин и Хиллер) двинулись по обе стороны дороги на Планшенуа. Прусская батарея открыла огонь по солдатам графа Лобау: в основном для того, чтобы сообщить союзникам о своём появлении и поддержать их, в первую очередь, морально, а затем и практически.
10 тыс. пехоты Лобау пошли в атаку на прусские бригады. У него были свежие, ещё не задействованные в бою войска, и им по началу удалось-таки отбросить усталых от многочасового тяжелого марш-броска солдат Бюлова. Но тут к ним подошли остальные части, и теперь уже Бюлов имел в руках подавляющее – трехкратное превосходство – 30 тыс. против 10 тыс. Лобау, которому пришлось отступить.
Ок. 17:00 Груши, штурмующий позиции Тильмана, получает срочное письмо (помеченное 13:30!) с категоричным приказом немедленно спешить на соединение с Наполеоном, но он уже втянулся в бой под Вавром. У него были все шансы разгромить Тильмана, который предупредил об этом Блюхера. Рассказывали, что ответ командующего прусской армией был по-военному весьма доходчив: «Пусть генерал Тильман защищается, как только может. Его поражение в Вавре не будет иметь значения, если мы победим здесь». Действительно в сражении при Вавре прусский арьергард был атакован намного большими силами неприятеля. Обе стороны потеряли тогда по 2.5 тыс. убитыми и раненными. И все же, поражение пруссаков было не напрасным. Проиграв битву при Вавре, они отвлекли силы французов от главного театра военных действий на тот момент – Ватерлоо, где решалась судьба «Ста дней» Наполеона, как оказалось последних дней его повторного «пришествия» на французский престол.
Между тем, Бюлов все же вытеснил Лобау из Планшенуа и одно из прусских ядер даже упало недалеко от Наполеона. Он тут же отправил генерала Дюэма вместе с Молодой Гвардией (две бригады – 4.2 тыс. чел. и 24 орудия) немедленно вернуть деревню. Кавалерия, находившаяся поблизости от Планшенуа, была вынуждена развернуться и встретить пруссаков.
И действительно эти силы заставили Бюлова отойти.
Тем временем, когда в центре Веллингтон потерял Ла-Э-Сент, а ситуация под Планшенуа временно стабилизировалась, Наполеон решился-таки ввести в бой свой последний аргумент – резерв, императорскую Гвардию. Эта атака, предпринятая уже под вечер – в 19:30 – должна была прорвать центр Веллингтона, и отбросить его назад, не давая соединиться с Блюхером.
Это один из самых известных («раскрученных» художниками, писателями, кинематографом, «акробатами от Её Величества Истории» и интернет-играми) фрагментов военной истории.
Считается, в той полулегендарной атаке участвовали только несколько батальонов Средней Гвардии – но не гренадеры и не егеря Старой Гвардии. Недаром сам Ней потом с горечью вспоминал: «… я видел прибытие четырёх полков Средней Гвардии (жирный курсив – мой, Я. Нерсесов). Этими силами Наполеон хотел <<>> прорвать центр противника. Он приказал послать их вперёд; генералы, офицеры и солдаты демонстрировали величайшее бесстрашие; но эти части были слишком слабы, чтобы справиться с противостоящими силами противника.»
У оставшихся батальонов Старой Гвардии были свои неотложные задачи: Планшенуа, охрана ставки Наполеона в Ла-Кэйу, «исправления ошибок» и резерв на случай… ретирады с поля сражения. Они так и остались сзади и в атаку на центр Веллингтона так и не пошли.
Наполеон лично обратился ко всего лишь нескольким батальонам Средней гвардии с лаконичным как выстрел призывом. «Tout le monde en arriere!» («Все за мной!») и сам пошёл впереди них в смертельную атаку. Он вёл их до Ла-Э-Сент, затем уступил место маршалу Нею и укрылся в гравийном карьере, по крайней мере, так повествуют некоторые источники.
Батальоны двигались эшелоном.
1-й батальон 3-го полка гренадеров вёл маршал Ней, во главе также ехал генерал Фриан. Слева за ними шли 4-й полк гренадеров и 1-й и 2-й батальоны 3-го полка егерей, которые постепенно сливались в одно подразделение. И наконец, слева маршировал 4-й полк егерей. Принято считать, что их могло быть от 2.500 до 3.000 матерых бойцов (данные сильно разнятся), правда, без кавалерийской и артиллерийской (мобильными конными батареями) поддержки, чего, конечно, было, безусловно, недостаточно для опрокидывания вражеского центра навзничь.
Тридцать орудий противника открыли по ним огонь двойной шрапнелью. Пятая за время сражения лошадь Нея тут же погибла от этого обстрела. Пройдя шквал шрапнели и пуль, поредевшие батальоны Средней Гвардии прошли западнее Ла-Э-Сент и разделились на три колонны. Первая колонна, из двух батальонов гренадеров, ударила по британским (Хэллкет), брауншвейгским и нассауским (Крузе) войскам.
И тут настал черед известного в военной среде Европы той поры, как «генерал-байонет, т.е. штык», голландца Давида Шассе – штыковая атака была его излюбленным приемом на поле боя, ранее много лет прослужившего в наполеоновской армии. Если многие из его коллег по ремеслу проявили щепетильность и остались на стороне Наполеона (например, Дирк ван Гогендорп) или ушли перед Бельгийской кампанией французского императора в отставку (Ян Виллем Янсенс), то Шассе, как типичный «пёс войны» (!?), перешел на сторону союзников и при Ватерлоо сражался за Нидерланды, т.е. – Веллингтона. Именно его голландская дивизия встала на пути первой штурмовой колонны гренадер Средней Гвардии и приданная Шассе артиллерия открыла огонь им во фланг. Это не остановило французов, и тогда Шассе приказал своей первой бригаде ударить в штыки. Только так он смог остановить среднегвардейцев.
