Читать книгу: «Взрослые дети из алкогольных и дисфункциональных семей», страница 7

ВДА даёт нам цель и становится нашим домом

Признать, что мы интернализировали поведение родителей – значит сделать смелый шаг навстречу переменам; однако признать, что «со мной это всё-таки случилось», возможно лишь в процессе дальнейшего познания. Познание удивительно, но целью должно оставаться выздоровление. Многое мы откроем благодаря талантливым книгам самопомощи, многое узнаем из телевизионных передач. Тем не менее опыт показывает, что чтение не приводит к переменам, и исцелиться телевидением не получится. Мы становимся собирателями информации, что само по себе является формой контроля. Если мы будем только читать о выздоровлении или смотреть его по телевизору, нам покажется, что мы сможем придумать волшебное решение, не занимаясь при этом простой работой по Программе. Мы не сможем выздоравливать в одиночку. Нам нужно общаться с выздоравливающими взрослыми детьми, чтобы применять принципы, за которыми нас ждут настоящие результаты.

Перейти от познания к выздоровлению несложно. Потребуется только одно – желание выздоравливать от последствий семейной дисфункции. С желанием приходит готовность. А готовность уже означает, что мы идём по пути выздоровления.

В Программе мы считаем, что для выздоровления необходимо посещать собрания ВДА. Кроме того, мы должны работать по Двенадцати Шагам и быть готовыми честно рассказывать о том, что случилось с нами в родительской семье. Выздоровление требует усилий. Однако многим из нас кажется, что оно требует лишь половины тех усилий, что мы затрачивали на угодничество или контроль. А значит, у нас появится больше энергии и помимо выздоровления её станет хватать на то, чтобы наслаждаться новыми возможностями, которые подарит нам ВДА.

Мы видели, как многие взрослые дети приходили на собрания ВДА, глубоко отождествляли себя с прочитанным в литературе, а затем отходили от Программы, так и не начав по ней работать. Они не продвинулись дальше фазы познания, им показалось, что понять – значит выздороветь, но это не так.

Мы понимаем, что выздоравливать нелегко, но нас ждёт чудесная награда, если мы сможем следовать Программе и не упускать свою цель. Мы не станем скрывать, что впереди много боли и испытаний. Но нужно помнить, что мы больше не одиноки. Мы просим новичков не впадать в изоляцию, не забывать просить о помощи, не интеллектуализировать Программу, не посвящать всё время только психотерапии, не «влюбляться» в другого члена Сообщества и не бросать ради него выздоровление, не избегать посещения групп, не принимать наркотики и алкоголь. Мы просим новичков не вступать в романтические отношения, потому что нам нужно научиться заниматься собой. Мы склонны к нездоровому слиянию, которое не даёт сосредоточиться на себе. Решение ВДА заключается в посещении собраний и работе по Двенадцати Шагам; его не найти в другом человеке.

Ещё одна ловушка ждёт нас в стремлении взвалить на себя слишком много программной работы. Есть члены Сообщества, одновременно страдающие от курения, переедания и сексоголизма. Иногда они хотят заняться всеми зависимостями сразу. Для них у нас есть два девиза: «Не суетись» и «Первым делом главное». Кому-то может и удастся работать сразу на всех направлениях, но другим придётся сосредоточиться на самой сильной компульсии или самой тяжёлой форме деструктивного поведения, прежде чем переходить к следующим. Если мы злоупотребляем алкоголем или наркотиками, ВДА не поможет нам, пока мы не придём к полному воздержанию. Мы опираемся на достигнутые в этой области успехи, чтобы перейти на следующий этап. Каждый случай уникален. Некоторым членам ВДА удаётся одновременно работать над несколькими сферами жизни. Нет правильного или неправильного пути; главное – оставаться честными с собой. Каждый из нас должен искренне работать по Программе, вне зависимости от числа компульсий и зависимостей, которыми в данный момент занимается.

Успех и исцеление ожидают тех, кто посещает собрания ВДА, находит спонсора и занимается целенаправленной работой по Шагам. ВДА – это образ жизни, Программа работает, если ты по ней работаешь. Подаркам и чудесам не будет конца.

Программные девизы в помощь:

Программа ВДА простая, но не лёгкая

Жизнь больше, чем просто выживание

Можно жить по-другому

Только сегодня

Не суетись

Не усложняй

Прогресс, а не совершенство

Первым делом – главное

И эта боль тоже пройдёт

Отпусти. Пусти Бога

Стоп – не будь Голодным, Злым, Одиноким и Уставшим

Возвращайтесь снова и снова

Назови, но не обвиняй

Попроси о помощи и прими её

Молись и молись усердно

Ничего не предпринимай. Подожди

Будь спокоен и осознан

Без чувств нет исцеления

Глава 3
«Мои родители не пили, но я чувствую сопричастность»

В1978 году, вскоре после образования сообщества Взрослых Детей Алкоголиков, на собрания стали приходить люди, которые находили в себе черты из Списка характерных особенностей, но их семьи не страдали от алкогольной или иной зависимости. Многие из таких людей находились в отрицании и отказывались признать алкоголизм своих родителей.¹¹ Другие были внуками алкоголиков, и почти ничего не знали о семейном алкоголизме. Возможно они и не отрицали проблему, просто их непьющие родители не дали им чёткой информации о семейной зависимости. Работая по программе ВДА и регулярно посещая собрания, эти взрослые дети смогли понять влияние алкоголизма в своей семье.

Те, кто продолжал отрицать семейный алкоголизм, познакомились с его истинной природой в процессе проработки Первого Шага, признавая последствия воспитания в семье с зависимостью. У них появились все основания считать себя членами ВДА.

Тем не менее некоторые взрослые дети выросли в семьях, где действительно не было зависимости. Они вовсе не находились в отрицании. Им откликались высказывания на собраниях, они находили много общего с описанным в литературе ВДА. Несмотря на то, что в их семьях не было алкоголизма даже в предыдущих поколениях, уже в раннем детстве они утратили чувство безопасности и ощущали себя никчёмными, что характерно для зависимых семей. Эта глава посвящена таким людям.

Помимо этого, в данной главе перечислены типы семей, воспитание в которых приводит к развитию синдрома взрослого ребёнка. Хотя эти семьи отличаются друг от друга, все они пронизаны чувствами стыда и покинутости. Третья глава показывает, что члены ВДА приходят в Сообщество из самых разных семей, но тем не менее находят идентификацию друг с другом через Список характерных особенностей.

Выбраться из манежа

Мои родители за всю жизнь не выпили ни капли алкоголя, и их родители тоже. Они были высокоуважаемыми членами церковной общины. Я где-то читал, что наши самые ранние детские воспоминания часто оказываются символом всей последующей жизни. Таким воспоминанием для меня является эпизод, где я сижу в манеже на веранде нашего дома, чувствую себя очень одиноким, пойманным в ловушку, из которой не могу выбраться.

Я родился и рос в маленьком фермерском городке. После свадьбы родители в течение трёх лет произвели на свет троих детей, и моя мать не представляла, как с нами справиться. Отец работал в медицине, постоянно приносил домой сильнодействующие лекарства и всякие таблетки для лечения маминых депрессий и мигреней.

Образ моей семьи в глазах окружающих мало соответствовал тому, что происходило в действительности. На публике мои родители были примерами для подражания: активные члены церковной общины, чья семейная и общественная жизнь считалась образцово-показательной. Но реальное положение дел в семье сильно расходилось с идеальной картинкой.

Мой отец был трудоголиком, готовым сорваться в любую минуту «по звонку». Когда он не работал, он постоянно пропадал на бесчисленных собраниях различных общественных организаций. Одной из его зависимостей являлось стремление непременно возглавить организацию, к которой он примыкал. Мать разрывалась между своими депрессиями, мигренями и детьми. Когда я плохо себя вёл, меня били, хотя мои проделки не выходили за рамки детского изучения мира. Если мы не слушались, мать угрожала, что уйдёт из дома, и мы окажемся предоставлены сами себе. Она часто выходила за калитку и шла по дороге, упрекая нас: «Вот видите! Я ухожу от вас, потому что вы не умеете себя вести». Мы плакали и умоляли её вернуться, обещая вести себя безупречно.

Я стал таким же трудоголиком, как и отец, и таким же невротиком, как мать. Мне не удавалось поддерживать значимые и близкие отношения. К сорока годам моя жизнь была такой же двуликой, как и жизнь моих родителей: со стороны я выглядел успешным и целостным человеком, а личная жизнь была полна одиночества, вытесненных чувств и сексуальных отклонений.

Я нашёл терапевта, который помог мне познакомиться с давно забытым ребёнком, брошенным в манеже моей души. Однажды он сказал, что собрания Взрослых Детей Алкоголиков могли бы пойти мне на пользу. Я решил, что он невнимательно слушал меня, когда я рассказывал о трезвости, которой так гордились мои родители. Он уверил, что мне не придётся никуда вступать, платить членские взносы или что-то говорить, и я пошёл на собрание. Я был шокирован: «Проблема» оказалась описанием моей жизни. Мне подходило всё. С тех пор прошло пять лет, и я до сих пор работаю по Программе. Мне помогает моя Высшая Сила. Я считаю, что моя жизнь и мой дух с помощью Высшей Силы выбираются из паутины семейной дисфункциональности. Волшебное сочетание терапии и работы по Двенадцати Шагам высвободило меня из заключения в манеже и дало возможность познавать мир и выражать свою уникальную истинную личность.

Дед выпивал только по особым случаям

Я некоторое время посещала Ал-Анон, пока в нашей местности не появилась программа ВДА. Она началась с серии семинаров, на которые я пришла по совету друга. Однако, для полной уверенности в своём праве там находиться, я должна была идентифицировать себя как дочь или внучку алкоголиков. Вспоминая, что мама рассказывала о своём детстве, я спросила, был ли её отец алкоголиком. Она поднялась во весь свой рост – метр шестьдесят – и высокомерно заявила: «Боже, конечно нет! Он выпивал только по особым случаям». «Например, когда?» «Например, когда шёл в город».

Учитывая и другие подобные «улики», я с чистой совестью отправилась на семинары ВДА и передо мной открылось море информации. Я обнаружила, что, хотя мама не была алкоголичкой, она эмоционально пострадала от семейного алкоголизма. Её болезнь проявлялась в злоупотреблении пищей для того, чтобы заглушить чувства. Папа с той же целью применял таблетки, продаваемые без рецепта. Я никогда не видела, как он это делал, но, попав в программу ВДА, вспомнила, как его друзья говорили, что он ипохондрик. Я выходила из отрицания.¹²

Никто не может с точностью сказать, когда именно мы – взрослые дети без алкогольной «родословной» – стали появляться на собраниях ВДА. Один из давних участников Программы вспоминает, как Сообщество быстро заняло позицию общего единства. «Мы никогда никого не просили покинуть собрание, даже если пришедшие не связывали свои проблемы с алкоголизмом в родительской семье. Мы знали, что они всё равно найдут сопричастность, более того, для некоторых из них ВДА, возможно, было единственной надеждой. Мы не могли отвернуться от таких людей и лишить их шанса, который сами получили, придя в Программу».¹³

Целью данной главы не является наше обособление от взрослых детей, выросших в семьях с зависимостью. Даже если у нас в семье не пили, мы соотносим себя с тем, что говорится на собраниях. Мы благодарны создателям ВДА. Мы заняли своё место в Сообществе. Наш голос – это голос ВДА.

Мы не только находим в себе черты из Списка характерных особенностей (Проблемы), но и замечаем в процессе выздоровления, что так же рано утратили чувство безопасности, как и дети из алкогольных семей. Мы обнаруживаем то же ошибочное убеждение, будто были обязаны исцелить или исправить родительские семьи. Мы понимаем смысл правил «Не говори, не доверяй, не чувствуй». Нам знакома разрушительная одержимость и компульсивность созависимости, нам пришлось всё это пережить. Мы работаем по Шагам ВДА. Мы устанавливаем контакт со своим Внутренним Ребёнком, находим надежду и умиротворение в ВДА.

Типы дисфункциональных семей

С момента образования ВДА на группы приходили новички из семей, не страдавших алкоголизмом или другими химическими зависимостями. Можно выделить по меньшей мере пять типов таких семей. Хотя их называют «семьи без зависимостей», в них иногда могут присутствовать алкоголь или наркотики. Например, в семье с хронически больным родителем дети замечают, как тот злоупотребляет выписанными ему лекарствами. Родитель с психическим заболеванием постоянно находится под воздействием сильнодействующих средств, которые принимает по назначению врача. Многие специалисты, знакомые с синдромом взрослого ребёнка, убеждены, что большинство психических заболеваний так или иначе связаны с проблемой семейной дисфункции.

Ниже описаны пять типов семей, в которых могут складываться дисфункциональные детско-родительские отношения, даже если алкоголизм не присутствует:

• Семьи, в которых родители страдают психическими заболеваниями;

• Семьи с родителями-ипохондриками;

• Семьи с жёсткой дисциплиной, жестокими наказаниями, чрезмерной секретностью, часто с ультрарелигиозными, армейскими или садистскими порядками. В таких семьях дети могут подвергаться избиению и другим формам уголовно-наказуемого насилия.

• Семьи со скрытыми или явными проявлениями сексуального насилия, к которым могут относиться инцест, неподобающие прикосновения или манера родителей одеваться.

• Семьи с атмосферой перфекционизма, стыда, в которых ожидания, как правило, слишком завышены, а похвалу можно заслужить лишь достижениями.

Стоит отметить, что встречаются и другие типы семей¹⁴ или семьи смешанного типа, дети из которых также чувствуют идентификацию с Программой. Многие приёмные дети находят в себе черты характера и особенности мышления, присущие ВДА. Пока они росли, им приходилось постоянно переезжать от одних приёмных родителей к другим, и они познали покинутость в той же мере, что и дети из алкогольных семей. Тем, чьи родители развелись, пришлось испытать стыд и потерю ориентиров, и они также относят себя к ВДА. Есть среди нас и дети из семей «хиппи», чьи родители в 1960х годах боролись за «мир», при этом покидая своих детей. Присоединяясь к ВДА, такие люди постепенно обретают собственный голос и чувство безопасности.

Прежде чем говорить о семьях без химических зависимостей, мы хотим сказать несколько слов о тех, где есть зависимость, но это не алкоголизм. К нам приходят взрослые дети из семей, где злоупотребляли запрещёнными препаратами или рецептурными средствами. Такие члены ВДА могут заметить сходство с семьями, где есть алкогольная зависимость, что неудивительно, так как алкоголь – это тоже сильнодействующее вещество. Тем не менее в семьях, где злоупотребляли таблетками, есть свои особенности. Дети, воспитывавшиеся там, постепенно научились предугадывать, когда зависимый взрослый будет сонным после принятия транквилизатора, или наоборот, когда у него начнётся «подъём» от стимулирующего средства. От них не укрылись и психосоматические расстройства, которые демонстрировали отец или мать, чтобы получать препараты. Им приходилось постоянно слышать жалобы на боли в спине, мигрени и другие недомогания, которые можно снять только таблеткой или уколом. Они знали и о том, что их родители обращались одновременно к нескольким врачам, чтобы постоянно иметь в запасе рецепт на необходимые лекарства. Некоторые дети из таких семей сами стали зависимы от лекарственных препаратов.

Дети, чьи родители употребляли запрещённые вещества, осознавали, что происходящее незаконно. Многим из них приходилось прятать родительские наркотики, если вдруг являлась полиция. Другие должны были помогать невменяемому отцу или матери искать куда-то подевавшиеся препараты. Некоторые зависимые родители поощряли или заставляли своих детей употреблять вместе с ними. Иногда в семье занимались изготовлением наркотиков, и тогда дети получали вред от токсичных химических веществ, использовавшихся при их производстве.

У нас больше сходств, чем различий

Хотя в Сообщество приходят взрослые дети из самых разных семей, оно не распадается на части – все мы находим идентификацию на наших собраниях и в вести ВДА. Наша весть неизменна и связывает воедино всё Сообщество. Слушая высказывания взрослого ребёнка, трудно определить, в какой семье он вырос. Вне зависимости от специфики семейной дисфункции, взрослые дети имеют много общего. Хотя мы выросли в разной среде, мы с удивлением обнаруживаем практически родственные связи друг с другом, узнавая себя в послании ВДА.

У нас больше сходств, чем различий. Наш опыт показывает, что созависимый раскол, выражающийся в навязчивом поиске любви и принятия извне, формируется в дисфункциональном детстве. Такое нарушение характерно для всех типов семей. Этот душевный раскол возникает вследствие покидания родителями или значимыми взрослыми. Чувство покинутости никогда не исчезает, как бы мы ни гнались за внешней любовью и ни стремились к безопасности. Созависимость взрослого ребёнка из алкогольной семьи ничем не отличается от созависимости ребёнка, воспитывавшегося в непьющей семье, и точно так же приводит к потере индивидуальности. Именно созависимость и покинутость, пережитые в детстве, объединяют взрослых детей. На них же основаны идентификация, сопереживание и чувство сопричастности членов ВДА из любых дисфункциональных семей, что обеспечивает жизнеспособность нашего Сообщества.

Для гарантированного достижения результата нам нужно сосредоточиться на себе. Мы постепенно освобождаемся от зависимых или созависимых отношений. Мы также работаем со своей «склонностью к зависимости». Из-за неё мы готовы использовать всё, что угодно, чтобы заглушить боль своей раненой и истекающей кровью души. Еда, секс, наркотики, работа, трата денег, религия, люди – всё это применяют созависимые взрослые дети в по-гоне за ощущением безопасности и любви. Некоторые из нас рассказывают, что ощущают внутри чёрную дыру, которая поглощает всё, что попадается на нашем пути, даже свет. Созависимость является попыткой исцелить родительскую семью через собственные взрослые отношения.

Недополучив в детстве заботы и чувства безопасности, все взрослые дети тратят свою жизнь на поиск любви и признания от других людей, чаще всего неспособных этого дать. В ВДА мы занимаемся собой – это проверенное решение нашей духовной дилеммы.

Основа идентификации ВДА – Список характерных особенностей (Проблема). Он отображает личность, которая боится людей, с трудом выражает чувства и может терпеть высокий уровень насилия или пренебрежения, не осознавая их последствий. Взрослый ребёнок – Ложная Личность – постоянно испытывает страх снова пережить стыд или покинутость. Тем не менее мы выбираем отношения, в которых именно это и происходит. Такое поведение типично для взрослых детей и создаёт идентификацию ВДА. А она позволяет взрослым детям из разных семей объединиться и выздоравливать, не разбиваясь на отдельные группы. Дух ВДА, переданный программной литературой, меняет наше мышление и поведение. С поддержкой Сообщества в нас проявляется Истинная Личность.

Условия для членства

Чтобы понять, как ВДА может привлекать такие разные группы людей и как развивалась идея единства Сообщества, нам стоит взглянуть на отношение Анонимных Алкоголиков к наркоманам, которые стали появляться на собраниях АА вскоре после создания сообщества. Центральной темой программы АА являлся алкоголизм, и он остаётся в центре внимания все 70 лет, тем не менее, история свидетельствует, что АА откликалось на нужды отчаявшихся наркозависимых, с характерной для сообщества мудростью.

В истории АА упоминается, как на одном из ранних собраний, в 1937 году, появился «необычный алкоголик», с проблемой, ещё более постыдной, чем алкоголизм.¹⁵ В то время АА находилось на втором году развития. Ещё не были изданы Двенадцать Шагов и «Большая книга». Первые две группы Анонимных Алкоголиков боролись за выживание.

Основоположники программы вместе преодолевали трудности и пытались выработать основные принципы, которые впоследствии стали достоянием АА.

Семь десятилетий спустя, мы видим, что первые члены А.А были крайне осторожны из-за того, что алкоголизм считался постыдным клеймом. Они тщательно оберегали свою анонимность. Письменные отчёты того времени показывают, что участники обсуждали статус новичков совершенно не так, как это происходит в современных группах. Прежде чем допустить новичка на собрание, ему задавали множество вопросов. Члены АА очень боялись публичной огласки. Тогда, накануне Второй мировой войны, предстать в глазах общественности алкоголиком означало разрушить свою репутацию. А зависимый от наркотиков в те времена воспринимался ещё хуже, чем самый последний алкоголик.

Этот «необычный алкоголик», как его описывают в истории АА, оказался не только алкоголиком, но и наркоманом. Он отчаянно искал помощи и обратился в АА, так как в те времена для зависимых существовало не так много вариантов. До создания сообщества Анонимных Наркоманов, которое даёт надежду сотням тысяч наркозависимых, оставалось еще пятнадцать лет.

«Необычный алкоголик», появившийся на собрании АА, честно признался в своей другой зависимости и обсудил своё двойственное положение с группой. Известно, что члены АА были встревожены ситуацией и беспокоились, что она отразится на группе, боровшейся за выживание. Участники боялись за своё положение: общество могло отвернуться от них, они рисковали остаться без средств к существованию, если бы кто-то узнал, что они помогают такому человеку.

Дальше история подробно описывает, как члены АА спорили, стоит ли прогнать этого парня или разрешить ему остаться. Запретив ему посещать собрания, участники группы скорее всего обрекли бы его на смерть. После долгих дискуссий, один из них негромко спросил: «Что бы сделал Господь»? Этот духовный вопрос положил конец спорам. Члены АА знали, что было бы ошибкой отвернуться от этого и так потерявшего надежду человека. Чувство всеобщего единства позволило ему достичь трезвости и наладить свою жизнь. Рассказывают, что он привлекал в АА много новых участников и обучал их программе, которая была ему так безвозмездно дарована. В то же время, в центре внимания АА оставался алкоголизм, двери сообщества были открыты для «чистых алкоголиков».