Читать книгу: «Дом Уродов», страница 3

Я проснулся, но не раскрывал глаз. От наркоза я отхожу очень быстро, поэтому моя голова стала ясной буквально через пятнадцать минут. И я случайно начал подслушивать разговор между двумя Белыми Людьми.

Один спросил: «Как думаешь, этот чип не предоставит ему вреда?». Другой ответил: «Откуда я знаю! Если не получится с этим, проведем эксперимент на другом. Это устройство подходит не всем».

Проведем эксперимент! Насильственные действия не позволительны в ЕСМ! За это лишают головы или садят на электрический стул! Разве мы живем в Старое время?

Еще есть что-то, что я могу сказать в пользу своего заявления. Вчера вечером Бакстер, мой приближенный товарищ, повалился на пол и начал задыхаться, словно кто-то сзади тщательно душил его. Он панически хватался за горло, ловил воздух ртом, как рыба. Он был бледным, даже позеленевшим. Я тогда сильно испугался за него. Перед этим припадком Бакстер капнул пару капель в стакан с водой. Сказал, что это лекарство поможет ему вылечиться от острой аллергии на ультрафиолет.

Я думаю, что таких противоречащих ситуаций очень много, просто не каждый постоялец может открыто говорить о них.

Есть, конечно, один парень, его зовут Рик, он… Нет, его персона очень скучна и неинтересна. Он особо ничем не отличается от всех остальных постояльцев.

На этом моменте Рик вспыхивает от нарастающей злости внутри. Это он скучен и неинтересен? Рик с самого детства подозревал сотрудников Дома Уродов в гнусных диких целях.

Они хотят сделать что-то ужасное с нами. Им, скорей всего, нужны лабораторные крысы, на которых можно ставить опыты. Раньше Старые Люди вкалывали грызунам разработанные ими лекарства, чтобы проверить реакцию. Но в ЕСМ любые действия, причиняющие вред здоровью не только человеку, но и животному, смертельно наказываются. И вот в руки им попадаем Мы! Живые тела, о существовании которых никто не знает, для различных экспериментов.

Очень многие постояльцы не имеют семей, поэтому некому о них позаботится.

Рик плохо помнит своих родителей. Маму зовут Эмили Уокер (она любила шутливо дергать его за ушко), папу – Стивен Уокер (строгий, но никогда не отказывал покатать на плечах). У него была замечательная семья, но он покинул ее в шестилетнем возрасте. И все благодаря школьникам и учителям, которые странно на него смотрели. Они глядели на него, словно увидели перед собой мифическое существо. Собственно, школа испортила ему жизнь.

Первый день в школе. Все воспитанники косятся на Рика, словно увидели пришельца. Собственно, он и считался для них неземным существом из-за отсутствия носа. Некоторые дети его боялись, шарахались, как от удара молнии, некоторые даже бестактно показывали на него пальцем. Мол, посмотрите, какой же урод! Он не похож на нас! Ему здесь не место! Но есть и некоторые, которые испытывали чувство сострадания.

Рик до сих пор ненавидит чувство жалости. Самое гнусное. Самое противное. Тошнотворное.

Второго дня в школе у Рика не было. Дом Уродов распахнул для него двери.

В первое время родители Рика навещали его, но после они резко пропали и больше не появлялись. Но Рик уверен, что они не бросили его. Скорей всего, уже давно умерли. Или им просто-напросто не разрешают посещать его. Но мама и папа не могли его бросить в этом треклятом месте.

Рик выходит из раздумий и продолжает читать. Там остается всего несколько строчек.

Я уверен, что лечебница была возведена Вашим Отцом, Дѐнисом Миллером, для лечения или подавления несовершенных генов, для спасения наших тел.

Помогите нам, наша справедливая, Эмма Миллер, королева ЕСМ.

Ваш покорный член ЕСМ, Ян Мирр.

Рик не понимает, каким образом это письмо попало в его корзинку. Но теперь он точно уверен в необходимости бежать из Дома Уродов и как можно скорей. Его догадки, его интуиция не подвели. Теперь осталось дело за малым: продумать каждый шаг в побеге и уговорить Кери бежать вместе с ним.

Глава 6

Мрак.

Рик чувствует чье-то присутствие в непонятном и глупом сне. Всем телом ощущает, что за ним кто-то внимательно наблюдает наяву. Просит себя проснуться, бьет себя во сне по лицу, и только через несколько попыток открывает веки, и первым, что видит – каменистый потолок, который утопает в темноте. Голова отчего-то свинцовая. Трудно дышать.

Опять.

Он долго смотрит вперед с полузакрытыми глазами. Хочет вновь провалиться в сон, но чувство присутствия не отпускает его даже после пробуждения. Все это странно, но уже как-то привычно. По крайней мере, не впервой ощущать себя под чьим-то надзором. Чувствовать, что Белые Люди смотрят на тебя с темных углов.

В горле першит. Необходимо выпить воды. Перед сном Иса и Сарра разносят бутылки с чистой водой каждому постояльцу.

Рик вздыхает. Нехотя поворачивает голову набок и неожиданно встречается с унылом взглядом Стрикена. В абсолютную полночь. Что он делает в его закрытой комнате?

Нет. Этого не может быть. Рик прищуривается. Стрикен стоит перед ним в голубой пижаме, горячо прижимает какой-то листок к груди, словно получил долгожданное письмо от родителей. Рик, когда получал открытки от мамы, долго не мог заснуть. Все рассматривал красочную обложку и вчитывался в каждое слово. Взгляд Стрикена несет в себе глубокую грусть и… жалость? Рик вопросительно смотрит на пришедшую иллюзию, приподнимается на локтях.

Это все сон. Видно, он так и не проснулся. Щипает себя за руку и мгновенно чувствует обжигающую боль. Неужели не сон?

– Что ты здесь делаешь? – грубым голосом вопрошает Рик.

– Тебе трудно дышать. Ты испытываешь дискомфорт, – робко и даже испуганно произносит Стрикен, виновато опускает глаза. Недолгая пауза. – Я чувствую твою боль, Рик, – зачем-то изрекает шепотом.

Это не сон.

Это не мираж.

Не иллюзия.

Что за чушь несет этот мальчишка? И как он пробрался в его закрытую комнату? Что сейчас, вообще, происходит?

Стрикен сильней прижимает листок к груди, чтобы Рик не услышал, как гулко бьется его сердце от страха. Он на его территории. Рик злится. Очень сильно злится. Это выше его сил.

– Как ты сюда попал? – задает вопрос Рик. Откидывает одеяло в сторону, резко встает с постели и нависает грозной тучей над Стрикеном. Смотрит прямо ему в глаза. Тот отводит взгляд и закусывает нижнюю губу. Он готов упасть на пол, ноги не устойчиво держат. Стрикен прекрасно понимает, что Рику не нравится, когда кто-то нарушает его личное пространство, но не прийти он не мог. Это было необходимо не только ему, но и самому Рику.

– Ты – маленький. И ты плачешь. Тебе трудно дышать, – тихо говорит, заикается. – Я видел тебя во сне, потому что на данный момент ты страдаешь.

Рик закипает еще сильней от злости. Он безнадежно думал, что находится в безопасности хотя бы в этих проклятых четырех стенах. Надеялся, что комната служит ему крепостью, но нет. Дом Уродов – одна большая (нет, огромная) гнусная ложь. Фальшь. Ненастоящее.

– Как ты попал сюда? Дверь была закрыта.

– Открыл своим ключом. Оказывается, мой подходит и к твоему замку.

Рику тяжело сдерживать гнев. Руки сжимаются в кулаки. Дышит часто, тяжело. Если бы перед ним стоял кто-нибудь другой (кроме Кери), он бы не стал сдерживаться, поколотил бы наглеца, что бессовестно ворвался в его комнату глубокой ночью, когда он мирно спал.

– Зачем пришел, гнусный ты ребенок! – срывается на крик. Как же он ненавидит всех вокруг! Почему именно он родился с несовершенным геном? Почему отец так просто отдал его в руки Грегеру Гао?

– Письмо в твоей корзине и есть источник твоих страданий. Я видел во сне, как ты читаешь его.

Только после этих слов, Рик понимает, что в руках Стрикен держит вовсе не какую-то ненужную бумажку. Этот гадкий мальчишка прижимает к груди письмо Яна. Рик замечает его подпись в нижнем правом углу. Рик сжимает челюсть от ярости, выступают желваки.

Стрикен наконец-то решается посмотреть Рику в глаза. Да, он ворвался в его комнату. Да, взял письмо. Да, наблюдал, как он спал и ждал, когда он проснется. Но все это ради того, чтобы избавиться от той боли, что испытывает Рик. Стрикен кожей чувствует, как некомфортно Рику здесь находится, в лечебнице. Он хочет ему помочь.

Только и всего.

Рик грубо вырывает письмо, хватает за локоть Стрикена, крепко сжимает пальцы. Подводит Стрикена к двери, резко ее открывает. Выводит в коридор. Больше не может контролировать себя. Не подаваться злости у него не получается.

– Вали в свою комнату и больше не суйся в мою! – кричит Рик.

Не теряет ни секунды, подбегает к лестнице в одной пижаме. Поднимается на четвертый этаж. Один из карауливших Псов пытается его остановить, но он одной рукой откидывает его в сторону и яростно бежит с сторону норки Адама. Он не только гинеколог, но еще и человек, который отвечает за порядок в Доме Уродов.

Рик стучит кулаком об дверь. Пес просит его успокоиться, иначе ему придется применить оружие, но Рик не слышит его слов. Также не замечает, как некоторые сотрудники удивленно вываливаются в коридор.

– Просыпайся, огромный кусок дерьма и объясни мне, почему я не могу чувствовать себя в безопасности даже в собственной комнате!

Дверь наконец-то открывается, но Рик не успевает ничего произнести, как чувствует резкую боль в шее. Пес применяет электрошокер.

Рик валится на пол, больно бьется головой и отключается.

Просыпается уже в кабинете Симоны, лежащем на диване. Веки раскрываются, и первые три секунды предметы плывут перед глазами, но после все встает на круги своя. Картина Гордона больше не «скользит» по стене, останавливается на месте. Рик пытается приподняться, но резкая боль в голове сообщает ему, что необходимо еще немного полежать.

– И зачем ты устроил этот цирк посреди ночи? – недоуменно вопрошает Симона, приближается к дивану и наклоняется к его голове. Смотрит прямо ему в глаза. Ее негодование так и обжигает Рику кожу.

Рик хмурится. Не собирается отвечать на ее вопрос, пока она не ответит на его.

– Почему даже в собственной комнате я могу быть уязвим?

Симона вопросительно смотрит на него. Требует объяснений.

– Я проснулся и увидел перед собой Стрикена. Он сказал, что смог открыть своим ключом мою дверь.

Симона искренне удивляется. Она приподнимает брови, чуть набок наклоняет голову. Только сейчас Рик замечает, что Симона стоит перед ним не в привычной серой униформе, а в спортивных белых штанах и широкой футболке. На лице нет ни грамма косметики, даже короткие ресницы не подкрашены тушью, хоть и Симона немного комплексует из-за них. Сейчас она стоит перед ним, как в те унылые, серые дни, когда Рик как никогда нуждался в любящем человеке. Она приходила к нему в обычной одежде, он крепко обнимал ее, и они долго молчали. Одиночество очень нравится Рику, но иногда оно неожиданно дает под дых, и становится трудно не только дышать, но и существовать.

– Эта ошибка Адама, он обязательно исправит ее.

– Симона, пожалуйста, проконтролируй этого человека, – тихо просит Рик. Симона удивляется еще сильней. Он очень редко о чем-то просит ее, обычно нагло требует, будто она его подчиненная. – И еще, помоги мне дойти до комнаты. Не отдавай меня в лапы Псам.

Симона кивает и охотно выполняет его просьбу. Рик сам прекрасно передвигается, правда, очень медленно и немного пошатываясь. Они без каких-либо приключений спускаются на третий этаж и приближаются к комнате Рика. Симона горячо обнимает его на прощание, Рик – нет. Он только тяжело и устало вздыхает, проходит в комнату и закрывает дверь перед носом Симоны. После заваливается на кровать и проваливается в сон в ту же секунду.

Глава 7

7:00 – подъем.

Рик просыпается со свинцовой головой от пронзительного звонка. Вслух проклинает весь мир.

Первым делом перед утренней рутиной Рик проверяет замок. Пытается вставить ключ, но он попросту не входит в замочную скважину. После недолгих попыток и недоумения, замечает новый ключ и письмо на столе, в котором Адам глубоко извиняется за предоставленное неудобство. Заменил замки. Теперь Рик может чувствовать себя в безопасности. Симона все-таки выполнила его первую просьбу: контролировала Адама, когда тот работал глубокой ночью.

Случайно натыкается взглядом на забытое письмо, которое торчит из-под кровати. Видно, он залетел под него, когда Рик вырвал его из рук Стрикена и выбросил в сторону. Письмо чудом не порвалось, осталось в целости и в сохранности. Рик бережно проводит пальцем по первой строчке.

«Уважаемая Эмма Миллер, наша незаменимая королева, правительница ЕСМ, к Вам обращается Ян Мирр…»

Неужели твоя смерть, Ян, была не случайной, и тебя убили из-за этого письма?

Но разве теперь можно спокойно спать? Жить?

Вчера, подавшись порыву злости, он повел себя крайне опрометчиво и крайне агрессивно. Теперь, наверняка, сотрудники Дома Уродов будут наблюдать за ним куда внимательней, чем раньше. Рик уверен, что Симона уже взяла его на карандаш.

Он привлек слишком много внимания. Поступил глупо для человека, который пытается казаться невидимкой. Теперь придется показать себя послушным постояльцем, который всем сердцем доверяет каждому Белому Человеку и каждому Псу, чтобы бросить всем пыль в глаза.

Он – дурак! Идиот! Теперь сбежать будет намного сложней, потому что слежки за ним будет гораздо больше.

7:45 – постояльцы должны быть готовы к выходу из комнат. За эти сорок пять минут они обязаны сделать все необходимые водные процедуры, одеться.

Рик уже давно готов спускаться на первый этаж. Его внешний вид почти не отличается от вчерашнего. Черная рубашка, рукава которого закатаны до локтей, черные свободные штаны, черный ремень. В последнее время Рик пусть не стремительно, но уверенно теряет в весе. Волосы немного мокроваты, поэтому пряди торчат в разные стороны. Он готов был уже выходить, но вовремя вспоминает про любимую вещицу. Закалывает серебряную заколку в виде мотылька рядом с пуговицей рубашки.

7:50 (примерно) – моют руки. Некоторые постояльцы не любят мыть руки перед едой, но процедура обязательна.

8:00 – завтрак. Пропускать его строго запрещено.

В столовую пробираются утренние лучи. Солнце в этих краях здесь особо слабое, изнеможденное. Бледное. Стык между небом и сугробами нечеткое, потому что первое и второе почти одно же оттенка белого. Большое скопление облачной «дымки» вдалеке совсем скоро почернеет, и поднимется метель.

Просторное помещение столовой под естественным светом преображается в место необычайной красоты. Складывается ощущение, что это царство Снежной Королевы. Панорамные окна, стеклянные столики, хрустальная люстра под холодным светом утра похожи на лед.

Рик выбирает себе самый простой завтрак. Фруктовый салат. Аппетита нет как такового, но сидеть без еды за столиком запрещено, как и оставаться в комнате во время приема пищи. Белые Люди говорят, что залогом здорового человека является регулярное сбалансированное правильное питание в одно и тоже время. Если ты пропускаешь хоть один прием пищи, то организм начинает стрессовать.

8:30 – окончание завтрака. Все постояльцы получают на выходе порцию горького шоколада, но они не должны съедать ее сразу.

Виктор часто уплетал шоколадку после ее выдачи, и это, конечно, не прошло мимо Белых Людей. На протяжении месяца поварам был дан указ не выдавать Виктору его долю, но это не особо расстроило его. Друзья часто с ним делились своими порциями, и Виктор начал красть с кухни не только мяту, вафли, но и целую плитку шоколада.

Сразу после завтрака всех постояльцев просят пройти в Центр Здоровья. Все плетутся к дальней двери, и она тут же открывается.

Полумрак коридора беспощадно поедает их. Постояльцы проходят не больше пяти метров, как сталкиваются с постом Псов. Он охраняет выход Дома Уродов. Высокие двери, обтянутые мягким, но плотным материалом, превращающий холодный северный воздух в теплый и приятный, очень сильно привлекает взгляд Рика.

Постояльцев просят выстроиться в ряд и по одному пройти к высокому столу, чтобы Псы проверили их металлоискателем. Такая проверка была не всегда. Когда Рик сбежал из Дома Уродов, он накинулся с ножом на одного из Псов (тогда выход сторожили не так тщательно), ударом кулака «выключил» его, потянул рычаг, чтобы массивные двери распахнулись перед ним, и на глазах всех постояльцев ринулся бежать.

Рика проверяют дольше всех. Водят металлоискателем по всем карманам, по обуви. По три раза проверяют на наличие холодного оружия, но ничего не обнаруживают. Рик злится. Своим безрассудным и необдуманным поступком четырехлетней давности он усложнил себе сейчас жизнь. Будет не просто разобраться с этим постом, на котором ошиваются шесть Псов.

Все постояльцы оказываются «чистыми», поэтому перед ними открывается еще одна дверь, которая «приглашает» их в недлинный коридор с металлическими стенами и дверьми по центру. С левой стороны – мужское отделение, с правой – женское.

Рик задумывается над письмом Яна. В нем он утверждает, что Белые Люди проводят над постояльцами какие-то эксперименты и что в него было живлено какое-то устройство. Что, если над Кери тоже проделали такие манипуляции? Что, если сейчас она носит в себе какое-то опасное оружие, которое может убить ее в любую минуту?

Эти мысли разрывают его на куски. Рик прикрывает глаза.

Если его догадки верны, то шансы на удачный побег резко уменьшаются.

В центр коридора выходит маленький, угловатый рыжебородый мужчина лет сорока пяти.

– Меня зовут Тинн Фаллов, я – главный врач лечебницы. Обещаю, что совсем скоро мы вылечим вас, и вы навсегда забудете, что такое несовершенный ген, который мешает вам полноценной жизни.

Его выражение лица излучает добродушие. Он обводит взглядом каждого постояльца и улыбается им. Своей речью внушает доверие. Постояльцы готовы покланяться ему, как самому сильному и милосердному божеству, которое вылечит их и защитит от невзгод. Главный врач так легко дает обещание, что совсем скоро всех избавит от несовершенных генов, на протяжении уже двадцати лет. Его обещания и клятвы – простые слова. Их не вылечат по одной простой причине.

Они – не больны.

– Мужчин прошу пройти в свой корпус, женщин – в свой. – Эту фразу Рик слышит каждый день, после завтрака, уже на протяжении восемнадцати лет (столько времени он содержится в Доме Уродов). Почти каждый раз Рик корчит лицо и тихо передразнивает Тинна Фаллова. – Рик Уокер, а вас я попрошу оставаться на месте.

Рик удивляется и настораживается.

– А зачем? – Но ему никто не отвечает.

Через несколько секунд Рик остается совсем один. Он напрягается, когда его единственного провожают в отдельную комнату в конце коридора, которая находится возле закрытого помещения с зеленой дверью. Еще никто и никогда из постояльцев не бывал там.

Тинн Фаллов просит Рика сесть на стул. Кроме главного врача присутствуют еще два Белых Человека, которые как-то странно переглядываются между собой. Кажется, Рика просто-напросто боятся.

– Рик Уокер, нам нужно внимательно осмотреть вас, – говорит Тинн Фаллов тихим, успокаивающим голосом, словно пытается загипнотизировать. – Скажите, пожалуйста, легко ли вам сейчас дышать?

– Нет никаких проблем.

Врет без красноты на лице. С каждым днем набирать в легкие воздух становится все тяжелей и тяжелей. Такие затруднения с дыханием случались лишь однажды, в глубоком детстве, но они резко исчезли, как и появились. А это значит, что совсем скоро, он сможет дышать полной грудью. Поэтому ни в каком хирургическом вмешательстве он не нуждается.

Рик не хочет думать, что «это обследование» проводится из-за его вчерашнего поступка. Вдруг сотрудники Дома Уродов заподозрили что-то неладное за ним, и сейчас имеют желание от него избавиться?

В это просто не хочется верить.

– Все же позвольте осмотреть вас. Я с коллегами должен убедиться, что вашему здоровью ничего не грозит.

«Ага, конечно, так уж вы и печетесь о постояльцах!». Рику хочется возразить, но он не может. У него нет права выбора в стенах Дома Уродов. И эта одна из причин его ненависти к этому месту. Дом Уродов является общей могильной ямой для всех постояльцев. Белые Люди преследуют какую-то цель, и все постояльцы являются средством для ее достижения.

Рик старается не смотреть на Белых Людей с презрением и полным недоверием. Послушный постоялец, который не замышляет побег, должен всецело доверять специалистам.

– Это всего лишь осмотр, Рик Уокер. Здесь нет ничего плохого.

– Простите, я встал не с той ноги.

Он облокачивается об спинку стула, чуть запрокидывает голову и прикрывает глаза, потому что маленький фонарик Белых Людей будет ослеплять его.

Это – обычное наблюдение.

Не стоит переживать.

Через какое-то время Белые Люди отстраняются от него.

– Но зачем вы солгали нам, Рик Уокер. – Тинн Фаллов недовольно и как будто разочарованно качает головой. Молодой Белый Человек, совсем еще зеленый, с умным видом объясняет:

– У вас, Рик Уокер, в ноздрях образуется странная пленка. Это своеобразная перегородка мешает нормальному поступлению воздуха. Именно она препятствует легкому дыханию поэтому мы должны от нее избавиться. Мы обязаны провести незамедлительную операцию, иначе с каждым мгновением будет только хуже.

– Когда?

– Прямо сейчас.

Прямо сейчас? Серьезно? Рик напрягается всем телом, хмурится. Открывает глаза и с суровым выражением лица прожигает взглядом этих троих, которые явно что-то замышляют.

– На самом деле несложную процедуру, которую мы сейчас проведем над вами, нельзя назвать операцией. Эта простая чистка носовых каналов с легким наркозом. Все безопасно. Эта процедура пройдет быстро. Вы и глазом не успеете моргнуть, – подхватывает Тинн Фаллов и улыбается.

И этим невразумительным байкам должен верить Рик?

– Так почему ваш коллега отметил, что это есть операция?

– Он еще совсем молод. – С какой же легкостью Тинн Фаллов нехотя натягивает улыбку. Такая способность Рику бы очень пригодилась. – Если вы не против, то мы уже приступим.

– Насколько это процедура затянется?

– До обеда мы определенно справимся.

Конечно, убить человека не занимает много времени. Мысль о смерти сводит его с ума. Или у Рика просто-напросто едет крыша?

Белые Люди его не убьют. За что? Они не могут ведь пробраться в голову и узнать задуманные намерения. Неадекватное поведение Рика вчера не должно вызвать такого удивления. Если бы Кери выдала такое, то Симона бы работала с ней с самого раннего утра. А Рика она до сих пор не трогает. Каждый из сотрудников Дома Уродов знает горячий нрав Рика и его тяжелый характер.

«Стоит успокоиться, Рик, тебя не убьют сегодня».

Рик следует за Белыми Людьми в другую комнату, в операционную. В маленькое зеленое помещение, освещенное ярким светом. Просят разуться, прилечь на кушетку и расслабить руку.

Наркоз.

Зеленый потолок, цвета старой режущей пятки травы, проваливается во мрак.

Секунда.

Еще.

И еще одна.

Рик просыпается и видит лица Белых Людей, которые кажутся очень бледными. Свинцовая до ужаса голова и дикая жажда. Все плывет перед глазами, мелькают какие-то разноцветные блики. Из угла в угол, из угла в угол. Дерьмовое состояние.

«Легкий наркоз говорите, сукины сыны?!»

На мгновение прикрывает глаза, раскрывает их, когда молодой Белый Человек будит его.

– Где сейчас вы находитесь?

– В операционной комнате.

– Как вас зовут?

– Рик Уокер.

– Кто я такой?

– Врач.

Молодой Белый Человек удовлетворен ответами. Он искренне улыбается, прикрывает глаза.

– Однажды Ян Мирр назвал меня белой гусеницей, которая желает полакомится его почкой. Я тогда от души посмеялся.

– Рик Уокер, как вы себя чувствуете? – интересуется Тинн Фаллов, который входит в операционную из другой комнаты. Он заполнял медицинскую карту Рика.

Как выжатый лимон, которого берут и выжимают еще. Усталость в каждой клеточке тела, но сознание чистое, да и передвигаться он может, несмотря на обессиленность. Сила духа в нем никогда не угаснет. Без проблем поднимается на локтях и садится на кушетке.

– Просто отлично. Вижу, ваша процедура прошла успешно, если я сейчас говорю с вами. Спасибо вам огромное! – слова благодарности Белым Людям обжигают ему язык. Как же гадко он себя сейчас чувствует. – Теперь я могу идти?

– Конечно, можете, – говорит Тинн Фаллов. – Но вам, наверное, понадобиться помощь.

– Позвольте проводить вас, – просит молодой Белый Человек и уже хватает за руку Рика, но тот отталкивает его от себя настолько, насколько позволяют силы.

– Не нужно. Я справлюсь сам.

Встает с кушетки. Немного кружится голова. Вчера он чувствовал себя омерзительно из-за удара электрошокером с высоким зарядом, сегодня – от процедуры. Интересно, что произойдет с ним завтра, от чего он будет ощущать себя вареной морковкой?

– Я все же настаиваю, чтобы наш анестезиолог проводил вас.

Молодой Белый Человек глупо улыбается.

– Я – член ЕСМ без психологических отклонений, самостоятельный взрослый человек, который имеет право самостоятельно принимать решение, – цедит сквозь зубы. – Разве я не прав?

Молча проходит в комнату, выходит в коридор, останавливается на посте. Его тщательно осматривают, но Рику абсолютно наплевать. Это не злит. Бесят ватные ноги, которых почти не чувствуешь, словно они не являются твоими.

Пустая столовая.

10:00 – окончание осмотра. Постояльцы выпивают необходимые витамины и прописанные лекарства и возвращаются в комнаты.

10:30 – начало тренировки. Проводятся на втором и третьем этаже в отдельных комнатах. Перед тренировкой постояльцы должны переодеться в спортивную одежду и съесть шоколад.

11:00 – окончание тренировки. Раз в два дня постояльцы должны менять одежду, а старую класть в корзину с грязными вещами, которая находится в каждой комнате.

11:20 – начало учебы. Взрослые учатся в своих комнатам по громкоговорителю, Симона читает различные лекции из разных областей науки. Постояльцы должны конспектировать и задавать вопросы по рации. Дети же до четырнадцати лет спускаются на второй этаж, в отдельный кабинет, где Иса преподает уроки. Бывает 10-минутная перемена. В это время кто-то молча сидит, кто-то занимается спортом.

13:00 – окончание учебы.

13:30 – обед.

14:00 – свободное время.

15:00 – выход на прогулку, а если погода не позволяет, то собираются в той же комнате, где происходит тренировка. Играют во все подряд, занимаются различными хобби. Рик любит играть в шахматы. Обычно его противником является Бакстер, но иногда приходит и сама Симона.

Часы показывают почти пять часов. Обед давно пройден.

«До обеда справимся, говорили они. Чертовые Люди».

16:30 – свободное время.

Поднимается на третий этаж. Первую передышку делает при подъеме на второй этаж, вторую – на третий.

Отдышка. Дышит через рот. Ноздри горят, словно туда отсыпали красного жгучего перца. Но стоит признать, дышать действительно стало намного легче.

Несмотря на дикую усталость, Рик решает именно сейчас рассказать о письме Яна Мирра. Стучится в комнату Кери. Бакстер оказывается рядом с ней. Отлично. Не придется звать его отдельно.

– Пойдемте, я должен вам что-то показать.

Рик разворачивается и проходит к себе в комнату, не тратя ни секунды. Во-первых, он чувствует, что прямо сейчас повалиться на пол от усталости, во-вторых, таким образом не дает возможности задать кучу ненужных вопросов. Кери с Бакстером с удивлением плетутся за ним.

Виктор вновь поднимает их этаж на уши и проклинает всех и вся. Когда же этот компьютер наконец-то сломается?

Вид у Рика крайне бледный, даже, можно сказать, болезненный.

Все ужасно плывет перед глазами. Стоит, наверное, отлежаться и хорошенько выспаться, но вместо этого Рик открывает корзину и начинает рыться в поисках письма.

Его нет.

Рик устало вздыхает. Если еще секунду он простоит на корточках, то свалится на бок.

– Бакстер, помоги, пожалуйста, иначе мне кранты.

– Почему ты так выглядишь?

– Не задавай лишних вопросов, просто найди в корзине письмо от Яна Мирра к Эмме Миллер и прочитай его вслух, – говорит и с легким пошатыванием поднимается на ноги, лавирует Бакстера и опирается на стол. Так отвратительно он не чувствовал себя никогда.

– О каком письме идет речь? Здесь только детские подделки.

– Поищи еще раз. Я точно помню, что положил именно туда.

– Тебе, наверное, это все приснилось. На тебе лица нет.

– Нет, оно, правда, было там. Ян Мирр в этом письме утверждает, что в него было вживлено какое-то опасное устройство.

Бакстер не слушает, берет за руку Рика и ведет прямо к постели. В любом другом случаи Рик бы накричал на него и вырвал запястье, но сейчас он понимает, что не продержится ни минуты. Ему действительно нужен отдых.

Бакстер укладывает его, как настоящего маленького ребенка. По крайней мере, Рик чувствует себя именно болезненным сопляком. Думает о сыне Бакстера. Наверное, это очень плачевно, когда ты имеешь заботливого отца, но в один момент его лишаешься. Очень больно, когда твой родной и любимый человек находится в тысячах километров от тебя и не понятно, встретишься ли ты с ним когда-нибудь или нет.

Рик скучает по родителям, но больше всего по маме. Она не считала, что он болен, когда отец соглашался с каждым словом с главой правительства, Грегером Гао, и был согласен на лечение.

Рик не понимал, куда увозит его Грегер Гао. Расставаться с родителями для него было очень тяжело. Они успокаивали его, что обязательно будут навещать, но по итогу появились в Доме Уродов всего лишь пару раз, и то, когда Рик сильно капризничал и устраивал целые горькие сцены. Его родители пропали. Очень сильно похоже на историю Бакстера с его женой, не правда ли?

Рик поднимает глаза на Кери. Она не сдвинулась с места ни на миллиметр, застыла в проеме, подобно статуи.

– Тебе необходим сон, – выдавливает из себя Бакстер с умным видом, словно не сказал очевидной вещи.

– Письмо не могло просто так пропасть. Оно правда было там, и…

– Спи! – с напором говорит Бакстер.

Рик прикрывает глаза. Слышатся шаги. Бакстер и Кери собираются уходить.

– Письмо действительно было. Поверь мне, Кери, – последнее, что срывается с губ, прежде чем Рик не проваливается в глубокий сон.

18:00 – ужин.

Звонок будит Рика. Он открывает глаза, но лишь на секунду. Вновь засыпает. Очень странно, что никто из сотрудников не стучится к нему в комнату и не пытается разбудить, чтобы он не пропустил прием пищи. Они словно знают, что он спит.

18:25 – окончание ужина.

18:30 – свободное время.

22:00 – отбой.

Слышится последний звонок за этот день, но сон Рика он не тревожит.