Читать книгу: «Кому на Руси жить?», страница 4

его к судьбе, что дальше ждет,

а мы судить его не смеем…

Ведь было как: едва страна

на рельсы мира обратилась,

как снова грянула война-

Россия! Не твоя вина,

Беда, к твоим вратам катилась.

Россия! Потому ли грязь

к твоим так липнет одеяньям,

что белоснежна ты, а мразь

дуреет пред твоим сияньем.

На этот раз тевтонский князь

решил, что песня твоя спета,

и содрогнулась вся планета

увидев гадкий черный смог…

Лишь Сталин своей волей смог

перемолоть всю злобу эту,

что начертала: "С нами Бог!"

Молившись сатане при этом.

Немецкий кованый сапог

Топтал страну четыре года,

Пытаясь красный смять восток,

Стереть с лица его народы.

И в страшной мясорубке этой

Была гуманность под запретом.

Девятым валом шла волна –

В моем Отечестве война.

И накипь ненависти ранней –

Была равна цене страданий.

***

Кто вытряхнул фашистский сброд?

Народ! Конечно же народ!

Но имя светлое "свобода"

и с тем, кто во главе народа.

«За Родину»! «За Сталина»! «Вперед»!

Кричали вовсе не по принужденью.

По внутреннему зову-убежденью,

Что жило в людях, и сейчас живет.

Как ни пытаются подсунуть наслажденья

Нам, вместо Родины. Мол, тот лишь сладко жрёт,

Кто тайны осознал забвенья,

Кому без разницы – чей хлеб жует,

С космополитским дьявольским презреньем;

Кто ненавидит слово «патриот»,

И в слове «честь» находит осужденье…

……

Я должен, я обязан описать

всё то, что наболело-накипело…

О Русь! Ты в одеянье белом!

После тевтонцев – англосаксов рать

открыто в бой с тобой вступить не смела,

но отомстить жестоко поклялась…

О Русь! Их подлости предела

никто не знает, только злобный князь,

что у руля, что управляет делом…

О Русь! Ты думала смеясь

пройтись по миру дерзостно и смело,

ни от кого не прячась, не таясь!

Ну что ж, ты в этом преуспела.

Своей открытостью дразнясь,

не зная рубежам предела,

ты мир тряхнула так, что сорвалась,

земная ось, и в бездну полетела!

Ты мир тряхнула так, что не трясясь,

старанием героев славных,

их смертью в небо вознесясь,

могла спокойно почивать на лаврах…

Тебя твои же предали сыны,

а впрочем, не сыны, – иуды;

когда без выстрела, без боя и войны

ты в плен пошла постыдный и паскудный.

О Русь! Какие видишь сны?..

Когда вождя сменил холоп приблудный,

который, затуманив зренье,

простое наступление весны

представил как свое благоволенье.

О Русь! Какие видишь сны?

Не кончилась ли полоса везенья

с заменою на ломтик колбасы,

идеи, что веками избегала тленья?..

***

Прагматик жалкий, что Вождя сменил,

раздал конкретных обещаний сроки.

Он видел мир не менее жестоким,

бороться с этим не имея сил.

Вот почему удила закусил,

когда его шутя сместил

бровастый виночерпий черноокий.

Идею тот не сразу схоронил.

Бала Россия осажденной Троей.

Второй Ильич коня в ней сотворил,

и дал ему дыхание второе.

Он Родину по-своему любил,

но патриотом ей не был,

лишь любовался сам собою.

Он славы Сталина, увы, не сохранил

и потому – забвения достоин.

Всю жизнь он по теченью плыл-

не пахарь, не поэт, не воин…

Едва остыл он – мир его забыл.

Как незавидна эта роль –

Игрушкой быть в руках у свиты.

Мгновение – и карта бита:

Король ушел, да здравствует король!

***

Невелика заслуга – грезить,

Окончив на пол -мысли строчку.

Но есть и тайный смысл поэзии-

Когда не ждут поставить точку…

Строчек я в стихах не мерил,

И пишу их так, как слышу,

Потому, что я уверен,

Что они приходят свыше.

Карандаш мне – вместо плуга,

Урожай я жну – не сея.

Значит, вся моя заслуга,

Значит, вся моя заслуга,

В том лишь, что писать умею.

***

Я изложил тысячелетний план,

Мне мало что в нем досказать осталось.

Я вижу через вечности туман:

Большие беды и большой обман,

Величье и паденье стран,

И, как все это обреталось…

Там вдалеке – есть свет для россиян…"

На этом рукопись поэта обрывалась…

..............................................................................................

Я бережно сложил его тетрадь.

Надежда есть -мы бились не напрасно.

Мой незнакомец, дай мне досказать

как в ужасах и наша жизнь прекрасна.

Ночь не окончилась, но яркий день придет-

никто не в силах помешать рассвету.

Пророка нет в отечестве, но вот

пророчество гуляет пусть по свету…

***

Но я – всего лишь человек,

а не народов вече.

И соткан мой короткий век

Из дрязг противоречий.

И если я посмел чуть-чуть

Шагнуть навстречу звездам,

То это Бог открыл мне путь,

И по нему не поздно,

Узрев страну Его чудес,

Уплыть в бессмертие небес…

***

Невзирая на власть сатаны

Над землёю и миром драконов,

Есть возможность спастись от чумы

Сводом Божеских мудрых законов.

Самый первый из них вновь и вновь

Говорит нам, что Бог есть любовь!

И огромна она – на весь мир,

И другой нам не нужен кумир.

Между прочим, за мир голосуя,

Имя Бога не трогайте всуе.

Не заслуги себе и прощенья,

Вы у Бога молите общенья.

Чтобы веры открытая дверца

Пропустила любовь в ваше сердце.

Чтоб всю жизнь вы могли почитать

Самых близких: отца и мать.

Среди бесовской силы стихий –

Не кради, не убий, не убий!

Дьявол хочет, простой, как кекс,

Замены любви на животный секс.

Ты ему в этом противодействуй:

Не прелюбодействуй!

Пусть будет чист твой ответ, как вода:

Нет – это нет, а да – это да.

И, наконец, не завидуй, дружок.

Может, в сравнении, твой пирожок

Мал, но людей ты за это не судишь,

И не суди – не судимым сам будешь.

Камнем засело в мозгах поколений:

Не в прегрешенье беда, а в отмщении.

Кто цепь обид изначальную рвет,

Не для себя, а для Бога живет.

Месть же лишь ненависть лютую жнет,

И ничего, кроме злобы не ждет.

Вера, надежда, любовь, возрождение –

Там, где проклятье встречают прощением…

Трудно и нудно писать про любовь,

Там, где ростки ее спрятаны в споры.

Там, где она не покажется вновь,

Или раскроется очень не скоро,

Где за нее не течет наша кровь…

Память – пушистый, ершистый зверёк,

Мечется в строчках стихотворений.

Справа – свершений назначенных рок,

Слева – ущелье грядущих забвений…

Господи, я б описать это смог –

Дай мне над гордостью глупой смиренье.

Мы словно воды вешние –

Крушим мы всё подряд.

Земные мы и грешные,

В нас и бальзам и яд.

И стыд в нас есть и слёзы,

Сомненье, ярость, гнев,

Любовь, обман, угрозы,

Змея и лань и лев…

Вся грязь и муть в невзгоду-

Всё нашему народу.

Грехов повсюду виден след,

И нас, не согрешивших – нет.

***

Мой ангел прощения просит,

Всё зная, увы, наперёд…

Какая дождливая осень,

И знать бы, что лето придёт…

***

Родился я в дождливую порУ.

Природа плакала, я, в унисон, орал,

И этот удивительный хорал,

Вознёсся к Господу, неся Ему хвалу.

Но я был мал, и этого не знал.

В тот год, под сенью сентября –

Российский спутник засверкал,

И надо мной звезда моя

Взошла искусственная.

Все, кто родились в этот год –

Отмечены печатью странной:

В нас человечья гордость жжет

Смиренья Божеского нравы.

Но, к счастью, совесть в нас живет.

Мы дети Бога и державы.

Державы, что сумела миру

Представить подвиг величавый,

И…ужаснуть своим кумиром.

О Русь! Предел последней, славы!

И пропасть для больных и сирых…

О, Русь! Была ты изначально

Больна добром – добром печали.

Я рос, страна всё богатела,

Но Бога слышать не хотела.

Законы, вроде, христиан,

Но в жизни ложь всё и обман.

И каплей, Божеской, предела,

Различье стало слов и дела.

И многим это надоело.

Не потому ли звонко, бойко –

В мир зашагала перестройка?!

И там слова, как угль горячи,

В них все есть – даже Божье имя…

Пророки только вот незрячи,

И кровь от этих «истин» стынет…

***

Мир подошёл к своей печальной скинии,

Стоит, поникши головой.

Нет радости в просторах синих,

И в мыслях, что еще живой.

Живой, что толку, но – без Бога

Пришел я в мир, как блудный сын,

Соблазнов много за порогом,

Исход у всех у них один.

Бог есть любовь – мы это позабыли,

Мы в сердце ненависть зажгли,

От истины своей уплыли,

Сожгли все наши корабли.

Мы думали: разбили шведов,

Французов, немцев разобьём,

Отпразднуем свою победу,

И славно, справно заживём!

Война последней будет эта,

А после – Боже мой – ни-ни!

Все так же кружится планета:

В раздорах ночи, в склоках – дни…

Бог есть любовь, но мы в ней новобранцы.

А вот сосед не хочет мирно жить –

Так что ж его – за стол сажать, поганца,

И осетриной потчевать-кормить?

На этот счет у всех был путь проторен:

Дубиной примеряешься меж глаз

И – потчуешь, затем чтобы не вздорил,

А не поможет – можно еще раз!

Вот и вражда: поехало-попёрло,

Кровавой мести шевелиться спрут,

И руки лезут, лезут, лезут к горлу,

И эстафету дети переймут.

На пол ударе б нам сдержаться, на пол слоге,

Как о себе, о ближнем порадеть.