Читать книгу: «Убить раба. Часть 1», страница 4

Шрифт:

– По договору так делать нельзя.

– Что ты заладил, какому договору! Он юридически не действителен. Ни один суд его рассматривать не будет – личные права граждан никто не может ограничить.

– Есть другой суд.

– Какой? – Дмитрий замер с горячим чайником в руке. – Это угроза?

– Личный, свой собственный суд. Если бы ты проиграл и оказался на моем месте, нарушил бы условия?

Вчера Кабанову не удалось в силу объективных причин рассмотреть человека, который именовал себя рабом. Сейчас Дмитрий видел перед собой широкоплечего жилистого мужика примерно своего возраста. Лицо англосаксонского типа: светлые волосы, серые глаза, прямой нос, твердая линия губ, волевой подбородок. Выраженные носогубные складки придавали серому лицу жесткость – прямо Дольф Лунгрем после гепатита.

– Само собой! Нельзя быть рабом! Человек не должен эксплуатировать человека.

– А что же он делает повсеместно, по-твоему? Любой начальник эксплуатирует подчиненных. Спасибо. – Трайбер поблагодарил за пакетик чая, брошенный хозяином в чашку.

– Не в личных же целях.

– В личных в том числе, господин. Начальник – человек, ничто, как говориться, ему не чуждо. В плане удовольствий – тем более. Это роботы могут выстраивать сугубо деловые отношения, а люди всегда остаются немного животными. А уж в нашей стране, где народ понимает только силу, а заимев ее, с удовольствием гнобит слабого, тем более.

– Я не такой.

– И я не такой! Поэтому отвечаю за свои слова. Это испытание нужно мне прежде всего.

– Все, иди домой. – Дмитрию стал надоедать несерьезный разговор.

– Будут какие-либо указания?

– Да. Два. Не называй меня господин и вынеси мусор. И третье – езжай домой и оставь меня в покое.

Звонок в дверь раздался, когда на табло радиобудильника высветилось 11-00. Кабанов лежал в кровати и вставать не собирался. Хватит, открыл уже один раз. Торопиться некуда, за окном мороз и солнце – день чудесно можно провести и под одеялом. Дмитрий слепил веки и снова услышал звонок, но часы показывали уже 13-00. Придется встать.

– Зачем ты пришел? – спросил Дмитрий.

Трайбер стоял на площадке, снизу сквозил ветер, похоже, снова сломался домофон.

– За приказаниями.

Странный человек с каменным лицом стоял навытяжку, брови сдвинуты, в глазах сталь переливается.

– Вольно, солдат. – усмехнулся Кабанов. – Иди домой и оставайся там целый год. Вот тебе приказание.

Собственное остроумие целый день радовало Дмитрия. Ловко от идиота избавился, не придерешься.

Звонок на следующее утро сразу опустил настроение на уровень между депрессией и гневом. Повторный звонок через два часа из депрессии вывел, третий – довел до белого каления.

– Слушай, ты! Иди отсюда! – Кабанов толкнул «раба» в грудь ладонью. Вернее, хотел толкнуть. С таким же успехом можно было толкать скалы, сквозь холодную ткань куртки ладонь уперлась в жесткие мускулы.

– Ты зачем пришел, я тебе приказал дома сидеть.

– По условиям договора я обязан прибывать в распоряжение господина ежедневно.

– Значит, ты намереваешься вот так целый год простаивать под дверью? – спросил Дмитрий. – Не нравится мне это, понимаешь? Все, иди, приказаний сегодня не будет.

На следующий день история повторилась, Дмитрий открыл сразу и уведомил об отсутствии приказаний. Еще не известно кто выиграл, а кто проиграл в лотерее. Позвонил Генке. У того аналогичная ситуация, но никакой проблемы азартный друг не видел. Более того, его «раб» татарской национальности оказался тоже помешанным на покере и вчера они уже наведались в «Доброволец». «Припаши своего по мелочи – за хлебом сходить или за вискарем, пусть играется и тебе радость». – посоветовал хитроумный Гена.

На холод у Дмитрия была аллергия, лишний раз выходить из теплой квартиры никакого желания. Пришлось последовать дружескому совету.

«Раб» приносил продукты и алкоголь, на лице ноль эмоций, даже когда «господин» забывал расплатиться.

Выяснилось, что Трайбер таксует в фирме «Лидер». Получив визитку с номером телефона, Дмитрий с удовольствием пользовался стопроцентной скидкой.

В конце января впервые доверил отвезти Татьяну домой. Утром на трезвую голову сообразил, что доверил подругу очень уж странному человеку, о котором и не знает ничего.

– Входи. – пригласил Дмитрий явившегося, как обычно, в 11-00 «раба». – Давай выпьем, познакомимся поближе.

У Трайбера ни один мускул в лице не дрогнул. Он вошел, аккуратно повесил куртку на вешалку и уже в кухне сказал:

– Я за рулем. Кофе не пью.

– Ты чай будешь, виски все равно на глоток осталось. – Дмитрий, прищурившись, смотрел на просвет бутылку «Мак Грегора».

– Ну, расскажи мне про себя, раб.

– Меня зовут Герман Алоизович Трайбер. Мне 39 лет, родился в Саратове. Паспорта с собой нет, только водительское удостоверение. После школы пошел на завод, через год – в армию. Служил в Кантемировской дивизии. Сначала в Сухуми, потом контрактником в Чечне повоевал.

– Убивал врагов? – Кабанов ждал обычного ветеранского ответа – мол, о таких вещах не говорят.

– Убивал. Как минимум пятерых. – невозмутимо ответил Трайбер. И добавил: – Последнего в рукопашной.

– Каковы ощущения?

– Первого и второго я в одном бою убил. Они стреляли, я стрелял. Первому грудь, лицо разворотило, я ужаснуться не успел. Второй, пригнувшись, бежал правее. Не знаю, как он промахнулся, но его очередь мимо прошла, а я снова попал в голову. Череп как арбуз лопнул, кости, кровь, мозги во все стороны. Я откатился, машинально магазин сменил, потом слышу – только с нашей стороны стреляют. Бой закончился, у меня руки затряслись – жив остался. Ничего тогда особенного не чувствовал, это сейчас другое дело.

После ранения комиссовали, вернулся домой. Отец с матерью к этому времени в Германию уехали. Мать с высшим медицинским сразу медсестрой устроилась, отец – инженер, ему на заводе предложили стружку собирать, мусор на электрокаре вывозить. По тем временам неплохо устроились. Я отдохнул, решил бизнесом заняться. Модное тогда дело было – тачки из Германии гонять. Отец подыскивал качественный товар, оформлял приглашение, потом сам обзавелся связями, язык я знаю, дело пошло. Но знаешь, как это бывает – когда ты никого не трогаешь, тронут тебя. Бакланы в трениках наехали, типа, много не требуем, десять процентов за спокойствие. Одному я руку сломал, другому коленную чашечку выбил, третий треники свои адидасовские китайского пошива изнутри испачкал, когда животом на кулак налетел. Через неделю у меня машину сожгли, снова наехали, доля возросла до тридцати процентов. Откажусь, гранату в окно. К этому времени отец тяжело заболел, ему пересадка почки понадобилась. Я собрал сбережения, еще половину занял, пригнал почти новый Мерседес. Рассчитывал его продать, квартиру и в Германию уехать. Думал, хватит на донорскую почку и на срочную операцию. Случился дефолт, кредиторы ночевали у подъезда, Мерседес пришлось отдать. Квартиру продал за бесценок. Отца спасти не удалось. Купил БМВ, вернулся в Россию, хотел прежним бизнесом заняться. Не пошло – конкуренты, бандиты, разборки – устал от такой жизни. Машину продал, купил комнату. Поступил в институт на экономический факультет, мечтал цивилизованным предпринимателем стать. Женился. После окончания института взял кредит, открыл магазин. Дела налаживались, купил квартиру, машину. Жена, наконец, забеременела. Она была на четвертом месяце, когда произошла авария. Мы стояли в обычной пробке, дождавшись зеленого, я поворачивал направо, когда меня подрезал джип. Я мог бы затормозить и ничего бы не произошло. Гордыня. Я задел бампером заднее колесо, джип перевернулся. Жена ударилась о панель, случился выкидыш. Джип принадлежал главе администрации, он сам был за рулем. На магазин набросилась все чиновничья свора, обнаружили массу нарушений, закрыли. Товар пропал, суды, кредиты, у жены депрессия. Я видел, что она меня во всем винит. Мы расстались, я оставил ей квартиру. У самого язва открылась, операция, месяц в больнице пролежал.

– Невеселая история. – протянул Дмитрий.

Трайбер глотнул остывшего чаю, продолжил:

– Тогда я понял, что расплачиваюсь за убийства и за гордыню свою.

Трайбер поднял голову, в глазах блестела сталь.

– Я решил исполнить обет. Выдержать испытание рабством.

Кукушечка поехала, понял Кабанов.

– Тогда уже в «Лидере» работал, клиент про «Доброволец» рассказал. И вот я с тобой, господин.

– Не называй меня так, договорились?

Трайбер ушел, Дмитрий подумал и решил не отвергать раскаявшегося гордеца. А то немец, глядишь, такого господина найдет, которого прирежет в припадке гордости, потом сам повесится. Татьяну, по возможности, самому придется подвозить.

Серый февральский день, снег за окном летит слева направо, заметая балкон. Дмитрий согревается «Белой лошадью», топлива в бутылке осталось грамм 100. В телевизоре кривляется российский гламур – мужчины или женщины, не сразу разберешь, копаются в нижнем белье американских звезд. Пульт под диваном, искать, переключать, значит, нарушить состояние покоя, потратить тепловую энергию. Через три дня Татьяна подарит Валентинку и пену для бритья. Самый лицемерный день в этом году для Кабанова. Любишь, не любишь, а в ответ надо что-нибудь подарить. Только где деньги взять? Коньяк ей подарить, мол, твои глаза как звездочки сияют. А потом выжрать что не допьет – последние деньги потрачены не зря.

Последнюю неделю, опохмелившись, Дмитрий сидел за ноутбуком. Искал работу в интернете. Охранник и водитель – самые распространенные вакансии. Кабанов представил себя в магазине, одетым в черную робу с надписью на спине «ОХРАНА». По двенадцать часов делать суровое лицо, с подозрением всматриваться в покупателей, раздуваясь от собственной важности. А нормальные люди будут видеть обычного неудачника – лентяя и невежду. Устроиться водителем или хотя бы на своей десятке подколымить каждый день что-нибудь мешало: то погода, то похмелье. Утешал себя Дмитрий тем, что скоро придет весна, потеплеет, вот тогда уже! Тогда устроиться инкассатором или частным детективом.

До теплых дней еще, как до Китая ползком, а трудовые сбережения скоро перейдут в разряд воспоминаний.

Звонок в дверь прервал невеселые мысли. Трайбер пришел. Дмитрий пожалел, что совесть не дает эксплуатировать человека с клином в голове. Кажется чего проще – «Трайбер, каждое утро будешь приносить тысячу рублей!» Так что, на преступления подбивать или пусть из-за баранки не вылезает? Тогда превратишься в того, кого ненавидишь.

Трайбер встряхнул куртку от снега за дверью, вошел, с порога разобрал речь телевизионных павианов.

– Господин решил окунуться в утреннее дерьмо?

– А что, утреннее от вечернего чем-то отличается?

Дмитрий закрыл дверь, провел Трайбера в комнату.

– Вот смотрю я на них, – Дмитрий показал на существ, вихляющихся в телеэкране, – и думаю. Сколько же людей занято в этой никчемной индустрии. Сотни однотипных бездарностей снимаются в фильмах по тупым сценариям, перепевают любовь-морковь на два аккорда, лбы на культуру морщат со словарным запасом пэтэушника. Им деньги платят, судя по довольным рожам, очень не плохие.

– Так это же мафия в самом настоящем смысле слова. Семейный бизнес, а пришлые тела арендуются пока имеют красивые глаза, пухлые губы, твердую грудь и гладкие ноги. Талант в данном случае даже вреден, чем проще, тем доступнее для народа. Массы должны питаться простыми незамысловатыми блюдами, думать животом. Так и у потребителя нет депрессии, и производителю проще.

Трайбер заглянул под диван, достал пульт, телевизор принял радиосигнал заткнуться.

– А с чего вдруг наезды на шоубизнес, господин?

– Еще раз скажешь «господин» и пойдешь возглавлять колонну телевизионных деятелей. – Дмитрий показал на существо с козлиной бородкой, закатывающее глаза перед микрофоном.

– Денег нет, хоть иди кровь сдавай.

– А какая, господин, – Трайбер запнулся, – Кабанов, у вас группа крови?

– Четвертая, отрицательная. Самая редкая, сволочь.

Глаза Трайбера сверкнули. Он внимательно посмотрел на господина.

– Зачем вены портить, не проще ли в нашей фирме подработать?

– Таксовать предлагаешь?

– Самое простое и доходное дело. Машина у тебя есть, коммуникатор тоже. Регистрируешься в фирме, закачиваешь программу, оператор отслеживает местоположение, обозначает ближайших клиентов. Голодать точно не будешь, а самое главное – работаешь, когда хочешь.

– Работа – мечта художника. – Дмитрий глотнул из бутылки. – С этим делом придется завязывать?

– Большая проблема?

– Никаких проблем. Говори, куда завтра подъехать.

Трайбер ушел, захватив мешок с мусором. Дмитрий полежал немного, скосил глаза на окно. Пурга не унималась. А завтра предстояло трудоустраиваться. Нужно привести себя в порядок, решил Дмитрий. Он прошел в ванную комнату, уставился в зеркало. И раньше не претендовал на обложку GQ, а сейчас впору к бомжам в камеру внедряться. Брыли в щетине, глаза мутные в прожилках, веки как у Домогарова, волосы сальными прядями. А, между прочим, рабовладелец! Пора, пора уже вылезать из берлоги, поработать самому немного, нечего весны ждать.

Дмитрий включил душ, долго стоял под теплыми струями. Кровь веселей понеслась по венам, участки мозга, поворочавшись, включались один за другим. Добавив воды во флакон, помыл голову ложкой разведенного шампуня. Той же эмульсией намылил щеки, соскреб щетину станком. Разорвал тюбик зубной пасты, поводил щеткой внутри частей, собирая остатки. Освежил дыхание, изгнав кошачьи ассоциации, зато в носу расцвел запах «Белой лошади». За руль не сядешь, к Татьяне придется идти пешком. В такую пургу, расстроился Дмитрий. Ничего, ветер протрезвит, снег щеки подтянет, хорошо, что сегодня ее смена. Дмитрий оделся, несколько минут постоял перед дверью, нахмурившись, протянул руку к верхнему наличнику. Там, в щели между стеной лежали запасные ключи – от двери и от домофона.

До парикмахерской Дмитрий добрался уже в сумерках. Гиподинамия дала о себе знать – сердце толкалось в горле. Татьяна, увидев дружка, заблестела зубками в широкой улыбке, глазами показала на вешалку.

– Этот мужчина по записи! – крикнула она очереди.

Очередь – двое пожилых мужчин – повозмущалась для порядка, но со стульев не дернулась.

Татьяна быстро достригла клиента, пока тот рассчитывался, Дмитрий сел в кресло.

– Привет! Чего не позвонил, я бы вечером сама пришла. – Таня склонилась к уху, заправляя края полотенца за воротник.

Тонкие пальцы щекотали шею, в салоне тепло, разнеженный Дмитрий соврал:

– Пройтись захотелось, тебя увидеть.

– Болтаешь. Наверно, не знал как от Германа своего избавиться, вот и ушел из дома.

– Конечно, буду я из-за него из дома уходить! – возмутился Дмитрий.

– Как он, кстати, тебе? Не пристает, когда подвозит?

– Не вертись, Дима! – Татьяна щелкала ножницами возле уха. – Нет, он молчит всегда – серьезный такой. Где ты его нашел?

– Долгая история. – скупо ответил Дима. Не рассказывать же подруге про клуб идиотов.

– Мне кажется, он болеет чем-то – глаза у него такие грустные. – вздохнула Татьяна. – Он заходил недавно, я его постригла бесплатно.

«Это еще что за новости!» Дмитрий нахмурился. «Раб к Танюшке подкатывает?»

Татьяна продолжала говорить, но Дмитрий не слушал, он принимал решение.

– Вот и все. Нравится? – Татьяна склонила голову, ожидая одобрения.

Дмитрий всмотрелся в отражение – что ж, надо признать, Таня мастер своего дела.

– Спасибо. Сколько с меня?

Парикмахерша поджала губы

– Зачем так? Я что-то не так сделала? Можно я к тебе приду сегодня?

– Я с завтрашнего дня на работу выхожу, – Дмитрий снял куртку с вешалки, – выспаться надо. Не знаю, – достал из кармана ключи, – во сколько четырнадцатого освобожусь, ты приходи сама вечером. Ну и когда захочешь.

Карие глаза девушки заблестели, когда в руке оказались ключи от квартиры любимого человека.

ТАИТИ

– 7 марта, Герман! Вечером пьяные женщины захотят приключений! Завтра их поздравят мужья и сожители, а сегодня вечер корпоративов. Уж один раз в году можно себе позволить! Разгоряченные, глаза брильянтами, танцуют с сослуживцами, прижимаются. Праздник заканчивается, тело требует продолжения банкета – и шатаются, сверкая чулками, по дорогам.

Кабанов, прищурившись, глядел в окно. Солнце путалось в серой пелене облаков, деревья машут промерзшими черными ветвями, снег рыхлыми сугробами во дворе, и все же чувствовалось, что пытка зимой закончилась.

Трайбер сидел за кухонным столом, ждал, пока остынет чай.

– Господин думает, что подарить Татьяне? Она сегодня тоже на корпоративе?

Кабанов повернулся и спросил:

– Было у тебя так – любишь одну, живешь с другой, а спишь с третьей?

– Так у всех, наверно. Мужчина любит идеальную женщину, а идеал по определению недостижим. Женится на достойной продолжить род и обеспечить домашний уют, а трахаться мечтает с незакомплексованными девушками, иначе говоря, со шлюхами. У меня в молодые годы знаешь как было – вечером познакомишься с девушкой, пригласишь куда-нибудь – своей квартиры не было тогда – напьешься, назначишь свидание на следующий день, придешь на место встречи и гадаешь, кто же подойдет. Лица не вспомнить, а сотовые тогда как автомобиль стоили. Стоишь и надеешься на свой вкус.

– Это ты к чему?

– К тому, что думать много вредно для здоровья. Больше надо жить чувствами. Как говориться, лучше жалеть о сделанном. На Таити знаешь, как говорят? Сожри жизнь или жизнь сожрет тебя.

– А это к чему?

– Отношения с женщинами не стоит усложнять. Поступать надо по ситуации.

– Ох, не пойму я тебя сегодня, раб ты мой многомудрый! Пойдем таксовать, подарок Татьяне будет зависеть от выручки.

– Будут какие указания?

– Нет. Хотя, принеси завтра бутылку хорошего шампанского.

Дмитрий поехал на заправку, проклиная свою лень. Заправился бы накануне вечером, не стоял бы в черепашьей очереди. На заднем стекле впереди стоящей Приоры наклеен рисунок человечка, сующего шланг от бензоколонки в ухо. И надпись внизу рисунка: «Я против повышения цен на бензин!» А тебя прям спросят! По тому же шлангу лапшу в уши накидают о растущем ВВП и котировках на бирже, о трудностях нефтепрома и необходимости перехода на газовое топливо.

Занимаясь извозом, Дмитрий не уставал поражаться разнообразию водительского тщеславия. Какими только наклейками и призывами не украшены задние части дешевых, потрепанных автомобилей. Ладно бы заднеприводного хлама, приобретенного на сэкономленные со школьных завтраков деньги – все эти Ноггано и АК-47. Дивизиями гоняют по городу десантники – «Никто, кроме нас». Судя по летучим мышам, расшифровалось все ГРУ.

Наконец, подошла очередь заполнить бензобак. Дмитрий вышел из прогретого салона. Пока шел к заправке, пожалел, что надел весеннюю куртку – кожаную короткую. Март совсем не весенний месяц в наших широтах.

Заправившись, Кабанов поехал к торговому центру «Фрегат» – место, равноудаленное от центра города и спальных районов. Включил телефон, обозначив оператору свое местонахождение и готовность к работе.

Расчет на предпразничные барыши оказался верным. Заказы поступали один за другим. Дмитрий катал и горячие компании и тепленьких дам предбальзаковского возраста. Дамы кокетливо улыбались и дышали перегаром. Пассажиры платили щедро, к часу ночи повеселевший Дмитрий мысленно подбирал подарок женщине, с которой придется, похоже, создавать семью. Особой любви к Татьяне не возникло, в постели Дмитрий акробаток знавал и поинтереснее, на гениальных детей рассчитывать не приходилось. Зато будет тепло и скучно, нет, уютно в доме.

Дисплей телефона засветился. Абонент незнакомый. Дмитрий взял мобильник с панели.

– Да?

– Здравствуйте! Можете заехать за мной в кафе «Старый замок»? Это угол Казачьей и Вольской. – приятный женский голос без пьяных интонаций. Фоном – отдаленная музыка, веселые крики.

Дмитрий, как любой таксист, оставлял номер своего телефона клиентам, но в обход оператора позвонили впервые.

– Я знаю, где это. Могу подъехать через 20 минут.

Дороги свободные, работать одно удовольствие, хотя можно и заканчивать смену – дома ждет «Белая лошадь» – кто сказал, что виски должно быть дорогим.

Подъехав к «Старому замку» Дмитрий позвонил, назвал марку машины и номер. Стеклянная дверь кафе распахнулась, на крыльцо вышла невысокая блондинка в красной курточке, высоких сапогах и короткой юбке.

– Здравствуйте, – мило улыбнулась блондинка, усевшись на переднее сиденье. – Поехали.

Пока не потух свет в салоне, Дмитрий успел разглядеть зеленые глаза, вздернутый носик, занятный изгиб губ при улыбке. Лет 30, ухоженная, похожа на Дженнифер Энистон, обручального кольца нет. Такую и бесплатно можно отвезти. В честь праздника.

– Куда?

– На Советскую, рядом с «Авророй». Знаете, где это? – девушка повернулась в кресле, коленками едва не задевая рукоятку коробки передач. Дохнуло алкоголем и духами. Духи приятные, но неизвестные, а пила красотка Мартини – в этом парфюме Дмитрий разбирался.

– Конечно, я и сам рядом живу. – Дмитрий в самом деле жил поблизости, отвечая даже не мыслил кадрить клиентку. Просто обрадовался, что действительно можно сделать приятное даме без затрат.

– Здорово! Вперед! Только вы меня к подъезду довезите, а то встретить не кому.

– Доставим в лучшем виде! Поехали, родная! – ну вот опять! Не хотел ведь заигрывать.

– Так уж сразу и родная!

– Это я машинешке. Мы то с ней давно друг друга… породнились одним словом.

– А я вот на права сдала, ездить боюсь. Так мы с моей «Калинкой» и не породнились. – вздохнула девушка.

– Да, на курсах только трогаться учат. Права быстрей выдадут, чтобы следующий курс набрать. Первое время конечно, надо с опытным водителем поездить. – опять может неправильно понять. Дмитрий решил выбирать выражения.

– Где найти только такого? – коленки у девушки, она теперь сидела прямо, несколько раз стукнулись друг о друга.

– Нет, опытных много, только не водителей. Меня, кстати, Света зовут.

– Очень приятно. Меня Дмитрий.

Девушка помолчала мгновенье, Дмитрий как раз лихо обгонял иномарку.

– Дима, а не можете со мной поездить несколько вечеров?

Почему бы и не поездить – свободного времени полно.

– Могу в принципе.

Света снова помолчала, до ее дома оставалось пара перекрестков.

– Дима, а ты женат?

Женщины в возрасте от 25 до 40 – единственная категория, от которой обращение на «ты» не раздражало Кабанова.

– Нет, я один, всегда один. – грустно сказал лицемер.

– Что даже поздравить завтра, некого?

– Так получилось.

– То есть не завтра, уже сегодня, – засмеялась девушка. – Тогда можешь поздравить меня!

– Подарки дома лежат. – у Дмитрия фраза сама с языка сорвалась.

– Тогда поехали домой! Когда это я от подарков отказывалась.

Квартиру Света осмотрела быстро, но внимательно. Кабанов всегда старался поддерживать хотя бы видимость порядка, чему способствовал шкаф-купе во всю стену и минимум другой мебели в большой комнате. Кровать в спальне, правда, разобрана, но, судя по блестящим глазам пьяной девушки, вполне ко времени.

– А где подарок? – сняв курточку, Света продемонстрировала грудь третьего размера, обтянутую тонким джемпером.

– На кухне. «Белая лошадь» называется. Выпьем за знакомство?

Света не жеманничала, смеялась каждой шутке хозяина. Дмитрий разошелся, жизнь окрасилась приключением. Что Татьяна? Сама, наверно, со своими парикмахершами развлекается. После второй рюмки Дмитрий о подруге не вспоминал.

Света, пригубив, смотрела прямо в глаза кавалеру, наматывая на палец волосы. Она встала и подошла к окну.

– Красиво. Скоро весна.

Дмитрий знал, что за окном, даже если что-то и видно, то унылые ветви деревьев и сугробы по краям дороги. Он заглянул через плечо девушки, вдыхая запах ее волос, подтвердил:

– Лепота.

Потом они стали целоваться.

В спальне Света спросила вроде шутя:

– Дим, а ты не маньяк?

– Почему не маньяк? Про маньяка с дороги любви слышала? Вот, когда я его ловил в 97 году, сволочь мне руку прокусил! Слюна заразная оказалась, теперь в зеркале не отражаюсь.

– Хватит врать! Это вампиры не отражаются! – засмеялась девушка.

– Дим, а дай мне ключи от квартиры.

– Только после свадьбы.

– Нет, просто мне так спокойней будет.

Света в какой-то миг успела снять колготки. Что там ключи, засмотревшись на голые ножки, Дмитрий готов был отдать свою почку.

«Таити», вспомнил Трайбера пьяный от виски и от красотки, похожей на любимую американскую актрису, Дмитрий.

Нас и здесь неплохо кормят.

Такого секса у Кабанова еще не было.

Дмитрий открыл глаза, потолок отражал дневной свет, аж фиолетовые круги нарезались. Прежде чем зажмуриться, боковым зрением отметил лишний предмет. Повернул голову, в дверях стояла Татьяна. Дмитрий снова посмотрел в потолок и закрыл глаза. Ситуация, прямо скажем, как в анекдоте. «Ты все не так поняла». Под мышкой сопит блондинка, обнимая руками и ногами. «Татьяна, эта девушка бездомная сирота. Она замерзала на дороге, а кровать у меня одна».

– Какой же ты козел!

Нет, лучше не отвечать на оскорбление. Дмитрий вздохнул. Блондинка под мышкой пискнула.

– Сволочь ты последняя!

Дмитрий приподнялся на локте, Света спряталась за спину, одеяло закрывало их по пояс.

Татьяна стояла в дубленке, в руке ключи, по лицу текли слезы размером с перепелиное яйцо. Вот с какой стати ей нужно было придти, возмутился Дмитрий. Эта еще красавица – дай мне ключ, я маньяков боюсь! Да любой маньяк со второго захода спекся бы и сам позвонил «02». Единственный раз не оставил ключ в двери! Неужели судьба? Простит ли Танька? Лучше бы ей, конечно, сейчас уйти.

– Скотина! Я его пиццей давилась, целый год вечерами дома ждала, о семье мечтала, детях, а он… – Таня захлюпала носом. – Ключи дал, «приходи!» Да подавись ты своими ключами!

Татьяна с размаху бросила связку, целясь изменщику в лицо. Дмитрий успел поднять руку, ключи больно ударили по предплечью.

– Я ухожу! Ты мне надоел, неудачник.

Как следует хлопнуть дверью Татьяне не удалось – уши пощадила резина в проеме.

– Что это было? – пискнула Света.

– Лучше тебе не знать.

Дмитрий встал, нашел под кроватью ключи, сверкая ягодицами, вышел в коридор. Закрыл дверь на два оборота, возвращенные ключи спрятал в щель за верхний наличник.

Вернулся в комнату, Света уже собрала с пола одежду.

– Я пойду, ладно? – девушка застегивала лифчик.

– Позавтракаем?

– Что-то не хочется.

В этот момент запиликал домофон. Света замерла, Дмитрий напрягся.

– Это я, господин. Принес бутылку «Креман Дэльзас». – донеслось из трубки.

– Не заходи, подожди в машине. Сейчас выйдет девушка в красной куртке, отвезешь ее домой, шампанское для нее.

– Свет, там на улице мой друг, тоже таксист, он тебя домой отвезет. Я его просил шампанское купить, думал, вместе выпьем, но раз ты не хочешь…

Дмитрию не терпелось избавиться от роковой красотки, чтобы придти в себя, поразмышлять о случившемся. При дневном освещении Света показалась несколько потасканной, взрослой знающей себе цену хищницей. А Татьяна вспоминалась домашней, уютной женщиной.

– Ладно, я пойду. – Света попрощалась поцелуем Снежной королевы. – Звони.

Некоторое время спустя Дмитрий звонил несколько раз, но номер всегда был отключен.

Татьяна номер не отключала, но на звонки отвечала одинаково:

– Привет, давай поговорим.

– Мне не о чем с тобой разговаривать.

Так-то, конечно, верно, думал Дмитрий, общих тем мало.

– Тань, мы же взрослые люди, ничего криминального не произошло.

– У меня гости, не могу говорить. И спасибо тебе за подарок на 8 марта.

А ведь даже о любви не говорили, вон как разобрало.

– Здравствуй. Может, нам все-таки встретиться?

– Я мою голову.

– Себе? – время вечернее, салон еще работал.