Читать книгу: «Апельсиновая луна», страница 3

«А ведь она от кого-то бежала, бежала без оглядки, бежала гонимая таким страхом, что даже не заметила несущуюся на нее машину. А значит, … где-то рядом есть и другая…» – промелькнула первая после шока трезвая мысль, заставившая меня тревожно оглядеться и попятиться обратно к машине.

Гнетущая тишина, словно по чей-то злой воле, укутывала пространство липкой паутиной. Ни шорох трав, ни колыхание листвы – ни что не решалось нарушить это могильное безмолвие.

Костяной хруст прозвучал в этом молчании громовым раскатом. Я снова бросил взгляд на мертвую тварь и увиденное заставило меня похолодеть еще раз. Она двигалась. Выбитые суставы щелчком вставали на место, черные когти на непомерно длинных конечностях царапали асфальт, оставляя на нем глубокие длинные борозды, с жутким треском выравнивались позвонки. Тварь собиралась заново, словно конструктор.

«Все, мне хана». – вынесло вердикт мое подсознание.

Вдруг, оглушительный выстрел яркой вспышкой на мгновенье разогнал сумрак ночи и тварь с развороченной грудью начала падать на асфальт.

Словно в замедленной съемке я увидел, как из ночного сумрака появился мужичок, заросший густой рыжей бородой, как он с невероятной ловкостью подскочил к оседающему на землю чудовищу и одним движением огромного тесака отсек голову еще не рухнувшей окончательно твари, как голова, ощерившаяся рядами иглообразных зубов, словно футбольный мяч подкатилась к моим ногам.

– А? Каково? Не потерял хватку Леший! – восклицает мужик, еще окончательно не отойдя от горячки боя.

Звук человеческого голоса несколько приободрил меня. Ну, настолько, насколько это было вообще возможно в такой ситуации и время снова пошло своим обычным чередом.

– А… это … это что, что это было? – тяну я еще трясущийся указательный пальц, стараясь попасть в направлении валяющегося чудовища.

– Это? Это, брат ты мой, упырь. Молодой, крови еще не пробовал. Поэтому так легко и достался. – голос мужичка уже спокойный, движения неторопливы, уверенны.

Протягивает мне руку, внимательно вглядываясь в мое лицо.

– Лесничий я тутошний, «Лешим» меня кличут. Я за этим упырем уже двое суток охочусь.

– Ваня – скрепляю я приветствие крепким рукопожатием.

– Уж не сын ли Павла из Кудеевки?

– Он самый. Вот… Решил могилку родительскую проведать.

– Дело хорошее.

Вздохнув, Леший еле слышно, словно только для себя, пробурчал в бороду:

– Есть значит все-таки у судьбы предназначение. Кто бы мог подумать.

Затем уже более громко добавил:

– В общем так, парень, садись в машину и дуй до своей Кудеевки без остановки. У тебя оружие-то хоть какое-нибудь есть? – видя мое замешательство, отстегнул от пояса маленькую саперную лопатку в чехольчике. – На вот, какое-никакое, а все же.

– Спасибо конечно, но…

– Все, пошел – хлопнул он меня по плечу.

И когда я уже устраивался за рулем, достал из-за пазухи какой-то мохнатый шерстистый комок.

– Вот еще что, я тут в лесу котейку нашел. Возьми, а то подохнет он со мной.

– Да куда я его…?

– Возьми, возьми пригодиться еще.

– А ладно, давай кота.

…

До родительского гнезда я добрался когда совсем рассвело. Местность вокруг дома напоминала объект коврового бомбометания. Еще одной причиной столь экзотического вида рельефа, пожалуй, можно было бы назвать длительное пребывание здесь стаи гигантских кротов в период массового спаривания. Короче, все перерыто. От увиденной картины у меня возникло стойкое желание непременно набить морду неутомимым участникам сотворенного на моей земле бардака. У кого бы узнать, что же тут произошло?

Источник получения информации не заставил себя ждать. На улице показался, праздно шатающийся, человек, в котором я узнал своего старого приятеля по детским шалостям Василия по кличке – «Василек». Ранее аккуратный, начитанный мальчик, теперь представлял из себя типаж исключительно сильно пьющего человека.

– Здорово, Иван. Сколько лет, сколько зим. Никак в родные пенаты потянуло.

– Здравствуй, Василек. Ты случайно не знаешь, что это у меня возле дома творится. Перекопано все.

– Тю, так тож не секрет, тут чай вся деревня у тебя в огороде покопалась.

– Что-то я не пойму, а чего им на своей земле не роется.

– Ля, всем известно, что у него в огороде клад зарыт, а ему нет.

– Васечка, милый, а скажи ты мне, – еле сдерживая подступающее раздражение, спросил я, – с чего это все решили, что у меня в огороде клад зарыт?

– Так известно с чего, еще с прошлого праздника на Ивана Купала заметили, что у тебя на огороде папоротник, как не в себе цветет. Явный признак – клад зарыт.

– Уж не ты ли, Вася, тот зоркий сокол, что разглядел сию природную аномалию?

– Да оно мне надо? Чай своих дел невпроворот, чтоб еще на чужих участках копаться. – при этих словах Вася явно старался не смотреть мне в глаза.

– Ох не ври мне, Вася. Такое мероприятие, да без твоих стараний.

– Ну, копнул один раз. Ну так, за компанию и шо с того.

– И что, нашел что-нибудь?

– Та ни, если б нашел, разве с тобой не поделился. Ты ж меня знаешь. – именно потому, что характер Васи я знал, мне вряд ли стоило бы рассчитывать на свою долю.

– Конечно. Ты же секрета поиска клада не знаешь – я произнес это еле слышно, стараясь предать своему голосу как можно более равнодушный тон. Но Вася тут же клюнул.