Читать книгу: «Круги войны», страница 5
Героический прорыв партизан
В общем понимании партизанская война – это засады, ночные рейды и бои, а в нужный момент – быстрый уход от превосходящего врага. Но в Белоруссии характер партизанской войны был шире. Здесь были целые территории, зоны с городками и селами, освобожденные от оккупантов. Там фашисты не могли хозяйничать, эти зоны контролировали партизаны.
Одной из таких партизанских зон была Полоцко-Лепельская с центром в Ушачах, освобожденных партизанами более полутора лет назад еще осенью 1942 года. Летом 1943 года здесь разместился штаб Полоцко-Лепельского партизанского соединения.
К осени 1943 года Полоцко-Лепельская партизанская зона занимала довольно обширные территории Витебской области. Здесь насчитывалос 1220 населенных пунктов, проживало около 100 тысяч человек – местных жителей и беженцев из различных оккупированных врагом городов и сел. Зона охватывала территорию Ушачского, часть Лепельского, Бешенковичского, Полоцкого и других районов общей площадью около 3,5 тысяч квадратных километров.
Здесь действовала Советская власть, издавались газеты, работали школы, больницы, три электростанции, заводы по производству растительного масла, шесть мельниц, швейные и обувные мастерские. На аэродромы Плиссы, Новоселье и Вечелье регулярно с Большой земли прилетали самолеты. Они доставляли вооружение и боеприпасы, медикаменты, почту. Обратными рейсами вывозились раненные и больные, дети.
Все важнейшие дороги контролировались партизанами. Под контролем партизан зоны находился и большой участок левого берега Западной Двины от Полоцка до Бешенковичей.
Единственная стратегическая дорога на запад, идущая через Лепель и Докшицы, также контролировалась партизанами – еще летом 1943 года недалеко от городского поселка Улла партизаны взорвали фролковичский мост через реку Улла. Каратели не оставляли попыток разгромить партизан и все время пытались вклиниться в зону со стороны Полоцка, Лепеля, Докшиц и Уллы. Но партизаны героически обороняли свои рубежи.
А тем временем силы партизан с каждым месяцем постоянно возрастали.
К ноябрю 1943 года в зоне действовало уже целое соединение из 16 бригад, насчитывавших свыше 17 тысяч партизан. На вооружении у них было: 21 пушка, 143 миномета, 151 противотанковое ружье, 97 станковых и 624 ручных пулемета.
В штабах Красной Армии разрабатывались планы по высадке в зону воздушно-десантного корпуса, чтобы совместно с партизанами атаковать город Полоцк. В это же время планировалось наступление на Полоцк 4-ой ударной армии 1-го Прибалтийского фронта. Эта операция, вспоминал позднее командир Полоцко-Лепельской партизанской зоны Лобанок В.Е., изолировала бы Витебско-Городокскую группировку фашистов.
Появился даже приказ Центрального штаба партизанского движения в Москве (ЦШПД) № 0066 о взаимодействии партизанской зоны с частями Красной Армии для разгрома немецкой группы войск под Полоцком. Руководитель ЦШПД поставил задачу для Полоцко-Лепельского партизанского соединения: удерживать территорию зоны до подхода Красной Армии, подготовить зону к приему десанта силами до корпуса, в дальнейшем совместными действиями освободить от врага город Полоцк.
Однако в эти дни начались дожди, непогода, не стало условий для полета авиации. Операция была задержана, а потом и совсем отменена. Это было в ноябре-декабре 1943 года.
Партизанам Полоцко-Лепельской зоны предстояло держать оборону на линии протяженностью около 240 километров. Исходя из этого, создавались оборонительные сооружения с максимальным учетом местности.
Фашисты с тревогой следили за укреплением партизанского фронта. Ведь менее, чем в 100 километрах, в готовности к наступлению стояла Красная Армия.
Вот, что в то время отмечал штабной немецкий полковник Людендорф: “Партизанские части численностью 15000 человек с зимы 1943 года до начала лета 1944 года лишили 3-ю танковую армию возможности пользоваться шоссейной дорогой Лепель-Березино-Парафьянов, пересекающей железную дорогу Молодечно-Полоцк. Это единственная “дорога”, которая вела из района дислокации армии на запад… Партизаны нам угрожали практически ежедневно… Чтобы поддерживать движение на этой жизненно важной дороге, у нас вплоть до начала лета 1944 года не было необходимых сил.”
Партизаны понимали, что фашисты не будут мириться с таким положением в своем тылу.
Вот, что вспоминал после войны в своей книге бывший начальник Белорусского штаба партизанского движения Калинин П.З.: “Тревожные сообщения продолжали поступать в Белорусский штаб от руководителя военно-оперативной группы Полоцко-Лепельской зоны Лобанка В.Е. По сведениям партизанской разведки немецко-фашистское командование накапливало силы для нанесения одновременного удара и по Борисовско-Бегомльской зоне.
Цели преследовались все те же: до начала нового наступления Красной Армии расправиться с партизанами, очистить важнейшие железнодорожные магистрали Лепель-Бегомль-Плещиницы-Логойск, Борисов-Плещиницы-Вилейка, Борисов-Зембин-Докшицы-Полоцк-Молодечно, Полоцк-Витебск, Орша-Минск.
Не новы были и пути решения этой задачи: используя превосходство в живой силе и технике, загнать партизан в болота, окружить, а потом при поддержке авиации, вести бои на истребление.”
Эти опасения оправдались. Гитлеровцы организовали карательную операцию по блокаде и уничтожению партизанской зоны. Враг сосредоточил против партизан 60-тысячную группировку с танками, артиллерией и самолетами. Общее руководство карательной экспедицией было поручено командующему 3-й танковой армией генерал-полковнику Рейнгардту. Штаб армии располагался в Бешенковичах Витебской области.
Операция должна была по плану закончиться через 10 дней – всех работоспособных жителей предполагалось вывезти в Германию, остальных уничтожить. Район должен был быть полностью очищен от советских людей.
Утром 11 апреля 1944 года фашисты атаковали партизанскую оборону. Вот как оценивал обстановку Генеральный комиссар Белоруссии группенфюрер СС Курт фон Готтберг в приказе от 11 апреля 1944 года: “Большой район Ушачи, окруженный войсками, представляет собой бандитскую территорию. Банды, находящиеся здесь, объединены в крупные формирования, состоящие из ранее разбитых, отставших и переброшенных частей Красной Армии. Гражданское население в этом районе полностью поддерживает бандитов. Следует считаться с тем, что район заминирован и представляет собой систему оборудованных и замаскированных позиций, откуда противник оказывает сильное сопротивление. При наступлении нужно иметь в виду, что бандиты пользуются авиационной поддержкой Красной Армии.”
Первый удар приняла на себя бригада имени Ленина. У деревень Красное, Ляхово, Залуженье противник применил крупные силы пехоты с 35 танками. Бомбардировщики “утюжили” оборону партизан. В тот же день бригаду имени Чапаева, в которой воевал мой отец, бросили на подмогу на этом участке обороны. Кольцо блокады вокруг зоны начало сжиматься. Под давлением превосходящих сил противника партизанские бригады медленно стали отступать к Ушачам – центру партизанской зоны.
О накале боев красноречиво писал после войны в своей книге “Витебск. Борьба и гибель 3-й танковой армии” бывший начальник штаба армии О. Гейдкемпер: “Отсутствуют слова, которые могли бы описать дьявольские и грозные действия партизан в эти дни.” И далее он отмечает: “В весенней операции против партизан в районе Ушачей бог отвернулся от нас.”
К 30 апреля 240-километровая круговая оборона партизан сократилась до 20 километров. Войска 1-го Прибалтийского фронта частными операциями пытались помочь партизанам. Фронтовая авиация наносила удары по немцам, доставляла в окруженную зону боеприпасы, оружие, медикаменты.
Немецкая авиация непрерывно бомбила партизанскую оборону. Вот что вспоминали позже кинооператоры Рейзман и Школьников, находившиеся в бригаде имени Чапаева:
“1-й май застал нас в лесу, в болоте… В это солнечное весеннее теплое безоблачное утро особенно свирепствовали воздушные хищники, пикировали “Штукассы”, медленно с ревом проплывали двухмоторные бомбардировщики, сбрасывая на израненную землю сотни тонн смертоносного груза. Поднимались черные столбы. Земля под ногами колебалась, звенело так, что мы не слышали собственных голосов. Авиабомбовая подготовка слилась воедино с артиллерией. Армада техники и лавина пехоты, устилавшая горой трупов, рвалась вперед. Территория, которую удалось захватить у партизан, превратилась в ад. Население, не успевшее уйти с партизанами, стало жертвой немцев.”
Партизанские командиры понимали, что единственным выходом из сложившегося положения становится прорыв вражеского кольца. Это же посоветовали из Центрального штаба партизанского движения, о чем пришла радиограмма.
Вначале планировали прорываться через железную дорогу на участке Зябки – Прозороки. Однако разведка доложила, что немцы подогнали на этот участок два бронепоезда и усилили его войсками. Не получилось пробиться и севернее Ушачей, чтобы потом уйти в лесные массивы.
Командование зоной организовало отвлекающий удар в районе озера Шо, и тем самым оттянуло значительные силы противника, введя его в заблуждение. А основные партизанские формирования тем временем к вечеру 4 мая заняли рубежи для решающего штурма в лесу возле деревень Заборовно и Матырино. На пути партизан были гарнизоны немцев в деревнях Новое село и Паперино. Начало прорыва было назначено на 23 часа 30 минут 5 мая.
Вот что писал после войны в своей книге “Партизаны принимают бой” Лобанок В.Е.: “Днем противник при поддержке артиллерии и минометов повел наступление со стороны болот у деревни Матырино на северо-восточную окраину леса.
Поняв, что партизаны хотят прорваться в восточном направлении в районе Ореховно, гитлеровцы 4 мая стали спешно стягивать в район Ушачей крупные силы. Обстановка изменилась. Надо было принимать новое решение. У меня созревает план немедленно, не ожидая ночи, перейти в наступление всеми силами в направлении деревни Двор Плино. Созываю командиров и комиссаров. Все – за немедленное наступление. Определяю задачи бригадам. 1-я Антифашистская партизанская бригада наносит главный удар. Слева атакой на деревню Большие Угринки ее поддерживают отряды “Смерть фашизму” и “За Родину” бригады имени К.Е. Ворошилова.”
Далее в партизанский прорыв были введены другие бригады с идущим вместе с партизанами гражданским населением.
Блокада была прорвана, партизанские отряды хотя и с большими потерями выскользнули из окружения.
Немцам пришлось перегруппировывать силы, а в итоге карательная операция, не добившись поставленной цели, была окончательно ими прервана 22 июня в связи с началом Красной Армией операции “Багратион” по освобождению Белоруссии. Немцам было уже не до партизан. Карательные части были сняты с блокады партизан и брошены на фронт.
23 июня 1944 года Красная Армия силами 43-ей и 39-ой армий нанесла удар на Витебск, фронт был прорван. 24 июня части 1-го Прибалтийского фронта вышли к реке Западная Двина, 25 июня юго-западнее Витебска 43-я и 39-я армии соединились. В “котел” попали несколько немецких дивизий, а 26 июня город Витебск был освобожден.
В ходе последовавшей дальше Полоцкой наступательной операции (29 июня – 4 июля 1944 года) 29 июня освобождены Ушачи, 4 июля – город Полоцк.
Трагические дни блокоды Полоцко-Лепельской зоны можно проследить по письмам бывших партизан и мирных жителей, находившихся в этой зоне.
Вот, что писал отцу о своей судьбе бывший юный партизан отряда имени Щорса Марутько Александр: “В 1941 году в Москве окончил 7 классов и приехал в Уллу (Бешенковичский район. – В.Б.) отдыхать. Началась война, не успел уехать… В августе 1943 года вступил в партизанский отряд… Во время блокады учавствовал во всех перепитиях. В ночь прорыва был в группе прикрытия вместе с комиссаром отряда Короленко. Утром Короленко, увидев меня, приказал уходить отсюда. Я пытался было сопротивляться, но он набросился на меня со словами “ты самый молодой, нам всем погибать, а ты расскажешь о нас”. Со слезами я пополз в сторону деревни Заборовно, там меня спрятали на чердаке. Вскоре появились немцы, началась стрельба. Сначало привели старика с большой бородой и на моих глазах расстреляли (я смотрел в щель). Затем еще привели человека четыре и тоже расстреляли. Вечером немцы зажгли деревню, но до дома, где я находился не дошли. Мне подбросили женскую одежду, я переоделся и спрыгнул вниз. Мы ушли (человек 10 женщин и дети) из деревни. По дороге нас захватили автоматчики и погнали в Ушачи. Там уже было организовано три лагеря. Потом нас погнали в город Лепель, затем машинами повезли в лагерь не доезжая Минска. 3 июля нас освободила Красная Армия.”
А вот, что писала Мельникова Аня: “Перенесли тяжелую блокоду в Матырино. Мы не разлучались – я, Валя и Надя, попали в плен, где были 3 дня. Когда нас погнали в Лепель, мы удрали. Нас ушло 16 человек. Меня два раза ударил немец (я была беременной) по животу, отнял часы и 30 рублей.”
И таких судеб были тысячи, у каждого своя, но всех их связывает то, что им удалось пережить трагическую блокаду партизанской зоны.
Отец вспоминал. Летом 1943 года партизанский отряд имени Щорса бригады имени Чапаева, в составе которого сражался отец, из-под Ушач перебазировался в леса под Полоцк. Оборонительные рубежи отряда проходили примерно в 15 километрах южнее города. Все время шли бои с фашистскими карателями.
Весной 1944 года агентурная разведка партизанского отряда стала приносить сведения о прибытии в Полоцк крупных немецких воинских формирований.
Наступление противника началось 11 апреля 1944 года, но не со стороны Полоцка, как ожидали партизаны, а со стороны Уллы.
После упорных боев враг потеснил партизан. Однако на Гомельских высотах, расположенных между озерами Суя и Гомель, противник был надолго остановлен. Чапаевцы стойко обороняли Гомельские высоты, не давая противнику прорваться вглубь партизанской зоны.
Партизанам приходилось вести непрерывные бои с отборными гитлеровскими частями.
Если партизанам доставалось от противника днем, то немцы не находили себе места ночью. Ночь, ненастная погода всегда были друзьями партизан.
20 апреля противник при поддержке танков и артиллерии предпринял новое сильное наступление на партизан у деревни Заозерье.
Отряд имени Щорса располагался на кладбище. В какой-то момент пьяные фашисты пошли в психическую атаку. Партизаны отрыли огонь, а в критический момент поднялись в контратаку и отбросили врага. Не достигнув намеченной цели, каратели направили против партизан авиацию.
Постепенно гитлеровцам удавалось сжимать кольцо окружения вокруг партизанского края. На отдельных участках им удалось глубоко выдвинуться в партизанскую зону.
Бригада имени Чапаева, оборонявшая Гомельские высоты, оказалась в мешке и в любое время могла быть отрезана противником. В этих условиях командование партизанским соединением отдало приказ чапаевцам оставить Гомельские высоты и передислоцироваться за реку Ушачу.
Аналогичный приказ получили другие партизанские бригады. С глубокой болью в сердце партизаны в первых числах мая покинули свои позиции.
Положение партизан было тяжелое, каждый понимал, что скоро должна наступить развязка – гитлеровцы лезли со всех сторон. Над лесом непрерывно висели вражеские самолеты и обстреливали скопления людей.
Отец вспоминал. Это была ужасная картина – рвались бомбы и снаряды, строчили автоматы и пулеметы, бегали напуганные женщины, плакали дети, метались кони. Все слилось в какой-то общий непонятный шум.
Настроение у всех было крайне подавленным. В этот момент отец стал свидетелем такого события. Невдалеке от отца с товарищами-партизанами какой-то командир (отец так и не узнал – кто это был) построил своих партизан и громко объявил: “Только что получено сообщение, что наши войска прорвали оборону противника и вышли к Западной Двине в районе Горян, недалеко от Полоцка. Нам осталось недолго продержаться, и мы встретимся с нашими освободителями.”
Ушачский район, 3 июля 1974 г.
Открытие мемориального комплекса “Прорыв” у деревни Плино
в день 30-летия освобождения Белоруссии от
немецко-фашистских захватчиков
(встреча бывших партизан Полоцко-Лепельской зоны)
Ушачский район, 1974 г.
30-летие партизанского прорыва из окружения на Ушаччине.
Встреча бывших партизан Полоцко-Лепельской зоны
(слева В.В. Барминский, далее бывшие командиры
отрядов бр. им. Чапаева И.К. Косьмин, А.Я. Конев…)
Карта “Расположение партизанских бригад
Полоцко-Лепельской зоны к 11 апреля 1944 г.”
(В.Е. Лобанок “Партизаны принимают бой”, Минск, 1976 г.)
Эта весть мгновенно облетела лес, вызвала прилив сил, люди взяли себя в руки, подтянулись.
Позже отец и другие партизаны узнали, что наши войска к этому времени еще не прорвали фронт, наступление началось спустя полтора месяца, но эту находчивость командира можно оправдать, ибо в критический момент она подняла боевой дух партизан и населения.
Все понимали, что единственный выход из создавшегося положения – прорыв вражеского кольца, каких бы то это усилий и жертв не стоило. Отступать было некуда – кругом враг.
Противник от партизан находился меньше, чем в одном километре, в деревнях Плино, Новое село, Паперино, которые были превращены в крепости – зарыты в землю танки, расставлены орудия, тяжелые минометы…
В полночь с 4-го на 5-е мая, разорвав ночную тишину, раздалась автоматная очередь – условный сигнал для начала прорыва.
Отец вспоминал. В едином порыве, который можно сравнить с “железным потоком”, описанным в одноименной книге Серафимовича, тысячи партизан одновременно с разных направлений устремились на штурм немецких укреплений.
Гитлеровцы открыли ураганный огонь из всех видов оружия.
Но теперь уже ничто не могло остановить партизан. В прорыве участвовало 16 партизанских бригад, в которых к моменту начала апрельских боев насчитывалось свыше 17 тысяч партизан.
Если к этому прибавить почти такое же количество мирного населения, а также учесть вражеские силы, составлявшие к началу блокады 60 тысяч солдат и офицеров, то можно представить какое огромное количество людей с обеих сторон участвовало в этом побоище.
Все напоминало огромное фронтовое сражение. Стреляли орудия, изрыгая языки пламени, беспрерывно строчили пулеметы, над головами перекрещивались огненные струи трассирующих пуль, пожары и ракеты осветили ночное небо – все слилось в сплошной гул и напоминало разыгравшуюся летом небывалой силы ночную грозу.
Перемешались люди, и порой было трудно определить, где свои и где немцы. Партизаны дрались с яростью и шли напролом, сметая гитлеровцев и грудью прокладывая путь вперед. Партизаны врывались в укрепления противника, взрывали дзоты и пулеметные гнезда, танки, огнем из автоматов и пулеметов расстреливали фашистов, в ход пошли штыки и гранаты, ножи и приклады, дрались в рукопашной схватке – все средства с партизанской изобретательностью были пущены против жестокого врага.
Немцы на этом участке окружения были полностью разгромлены и отброшены от Матыринского леса, а партизаны и население прорвались в большую по территории Селищанскую пущу.
Отдельные люди из числа мирных жителей и раненых партизан, которым не удалось прорваться, залезали на деревья или зарывались в землю. Но немцы назавтра, прочесывая лес с применением собак, расстреливали их. Местные жители после войны не раз находили на деревьях высохшие мумии людей. Было и такое.
Партизанские отряды во время прорыва вражеского кольца понесли весьма ощутимые потери.
Когда отряд имени Щорса собрался в Селищанской пуще, партизаны не досчитались многих своих товарищей. Не стало комиссара отряда имени Щорса Ивана Короленко. На глазах отца во время прорыва пулеметная очередь сразила начальника штаба отряда Ивана Крупина. Погибли партизаны Николай Галинский, Николай Григорьев и многие, многие другие.
По воспоминаниям отца. В Матыринском лесу погиб комиссар бригады имени Чапаева, первый секретарь Ушачского подпольного райкома партии Кореневский И.Ф. Вместе с ним погибла санитарка отряда имени Щорса Валя Григорьева, которая до последнего момента оказывала помощь смертельно раненому комиссару.
Понятно, что партизаны не имели столько сил и вооружений, как немецкие войска, но проявленное ими исключительное мужество в апрельско-майских боях 1944 года, охладило гитлеровских вояк. Двадцать пять дней и ночей шли кровопролитные бои – партизаны стойко оборонялись.
А высшим проявлением храбрости и героизма партизан в этих боях был прорыв фашистского сжимающегося уничтожающего кольца окружения у деревень Плино и Паперино в ночь на 5 мая 1944 года.
За 25 огненных дней и ночей, с 11 апреля по 5 мая, партизаны Полоцко-Лепельской зоны уничтожили и ранили тысячи гитлеровцев. Партизаны за это время потеряли убитыми около двух тысяч человек. Было спасено, выведено из окружения, около 15 тысяч мирных жителей. Эти данные приводит бывший командир Полоцко-Лепельского партизанского соединения Герой Советского Союза Лобанок В.Е. в своих книгах.
“Бои Полоцко-Лепельского соединения весной 1944 года, – указывает Лобанок В.Е., – являются высшей точкой партизанской борьбы на Витебщине.”
В Селищанской пуще партизаны отряда получили приказ отдельными группами пробираться в район Суи на прежнее место дислокации отряда и продолжать беспокоящие действия в тылу гитлеровцев.
Отец вспоминал. Партизаны пробирались по территории, которая еще совсем недавно принадлежала им. Более полутора лет партизанские бригады удерживали освобожденную зону. Но теперь здесь хозяйничали фашисты, расставив свои гарнизоны. Обо всем этом было больно думать, и руки невольно еще крепче сжимали автомат.
Партизанские землянки и склады оказались целыми, очевидно, немцы посчитали, что они заминированы и не подходили к ним.
Здесь вскоре собрались партизаны, и отряд опять начал действовать.
В конце июня партизанские отряды оказались в прифронтовой полосе, а Красную Армию и немецкие войска разделяла речка Туровлянка.
Партизанская группа, в которой оказался отец, находилась в тылу немецких войск в двух километрах от фронтовой линии. Партизаны пытались перейти к своим на другую сторону Туровлянки, но безуспешно – нарвались на засаду противника и с трудом ушли.
Утром партизаны заняли удобное место на опушке леса. Наши дали по немецким позициям залп из “Катюш”. Все грохотало. Фашисты не выдержали и начали отходить. Здесь-то партизаны и открыли по ним огонь. Отступление гитлеровцев, которые не ожидали нападения партизан с тыла, превратилось в паническое бегство.
Вскоре со слезами радости на глазах отец и другие партизаны обнимались с воинами Красной Армии.
Выделив по просьбе офицера проводника, партизаны направились на место сбора партизанского соединения в Ушачи, теперь уже освобожденные советскими войсками. Это произошло 29 июня 1944 года.
Когда отряд имени Щорса собрался в Ушачах, партизаны опять не досчитались многих боевых товарищей.
Незадолго до соединения с частями Красной Армии, уже после прорыва блокады у деревни Паперино, в Усайской пуще погиб командир отделения Василий Медюшко, а комсомолец Шура Игнатович подорвался на мине во время выполнения одного из ответственных заданий.
Молодой партизан Цыганков в бою у деревни Стаи отстреливался, пока были патроны. Последней гранатой он взорвал себя вместе с несколькими гитлеровцами.
В одном из боев был тяжело ранен партизан Терентий Кулакович – ему оторвало ногу.
После митинга, состоявшегося в Ушачах по случаю освобождения от гитлеровских захватчиков, партизаны влились в ряды Красной Армии, и были направлены на фронт.
Часть партизан получила направление для работы по восстановлению народного хозяйства республики. Отец в числе некоторых других партизан был направлен в Минск на партийно-советские курсы при ЦК Компартии Белоруссии.
А перед тем, как отправиться на учебу в Минск, отец в числе других принял участие в параде партизан Витебской области, который состоялся в городе Витебск 23 июля 1944 года на Сенной площади.
При этом отцу было 22 года от роду.
