Читать книгу: «Грань реальности», страница 3

Я не двигался, смотрел, не моргая, на монитор. Передо мной стоял непосильный выбор, который был так просто описан. Рискнуть жизнью ради неизведанного или проживать старую вновь и вновь, пока что-то не даст сбой снова. Там нет никого, ни родных, ни друзей, я буду совершенно один. Здесь все ненастоящее, поддельные друзья и мать, которых я взял из прошлого.

На столе, также лежали различные бумаги, на одной из которых я заметил знакомые слова. Это был та самая речь, что я произнес на дне рождении. Наверное, я написал ее сам себе, когда такое случалось раньше, я почти уверен в этом, эти слова слишком близки мне. Был еще один текст с моим именем:

«Столько ты еще не испытывал. Говоришь сам с собой и думаешь, что это все в порядке вещей. Что бы ты сделал будь самим собой? Просто посмотри в зеркало и увидишь, что глаза твои смотрят куда-то в сторону, невольно отводишь взгляд, пытаясь не заметить самого себя. Пока молод можешь бегать, так беги. Беги вслепую, лишь бы не заметить. Громкое слово «убивец» звучит в голове, слишком массивное и тяжелое, как патрон для гаубицы, стреляет также громко. Когда этот патрон выйдет из дула, то принесет за собой писк в твоих ушах, разрезающий ткани твоего мозга. Нейроны сплетаются воедино, но оставляют за собой лишь пепел. Ток подается в извилины, а они, как выхлопные трубы, выкашливают остатки разума. Нет, это не помешательство, это самая ясная частичка тебя. Понятно, что ничего непонятно, вот, что значат твои потуги. Вся жизнь построена на этой фразе. Держим все под контролем, хотя, условно, даже не имеем рук. Ничего не изведано, но столько всего открыто. Неужели все впустую? Будь честен с собой, иначе не будешь мыслить. Все, что от тебя требуется – понимать безысходность происходящего. Происходящее стоит на месте, оно идет, но не двигается. Все замирает в тишине самопознания. Стоит отметить, что смириться с этим почти невозможно, блокиратор не дает. Уравнение, которое не имеет решения – это мы. Машина сказала бы, что это «ошибка». А мы говорим о надежде. Такое мягкое и пушистое слово «надежда», в него хочется уткнуться носом и раствориться в нем, с ним нам кажется, что все не так уж и плохо, что мы в безопасности. Блок поставлен, теперь можно и пожить.

Хорошо бы разобраться и с тем, нужен ли нам разум. Каждый поймет по-своему, как и любую другую вещь. Кто-то отчаянно пытается удержаться за нити мыслей, да еще и не порвать их. А кому-то вовсе не нужно об этом думать. Вероятно, это самые мудрые люди, им не приходится проходить агонию, загоняющую тебя в тупик. Сидишь на кухне и пьешь чай, думая о том, кого приготовить на ужин: цыпленка или свинью, восхитительно. Вот, кто живет. Глупцы, которые выдавливают из себя жизненную энергию в погоне за эфемерным знанием, причем неважно, что именно они узнают, будь то загадки квантовой вселенной или человеческое Я.

Мы не принадлежим самим себе, мы лишь то, что задумано нашим серым веществом, которое играет со своими узниками. Мы обезьяны в клетке, которых бьют током, заставляя танцевать вальс или жонглировать кеглями. Мы охотно это делаем за банан, который получим после, лишь бы у нас было чувство, что он принадлежит нам и никому больше. Кажется, это называется интеллектуальная собственность.

Все наше подобие на разумных существ лишь пародия, причем слепленная весьма трагично. Но это логично, ни один клоун не смеется сам над собой, будь то Пьеро печальный или Арлекин задиристый, оба они веселят всех, кроме себя. Вот и мы клоуны для нашего мозга, который потешается над нами, каждый раз, когда мы взбираемся по крутому склону понимания.

Сизиф, толкающий камень олицетворение нас самих, пытающихся мыслить и прийти к понятному завершению, но в конце нас ждет то же, что и прежде. Это больно видеть и невозможно признать. Побег из этой тюрьмы невозможен… Наверное…».

Я нажал кнопку «проснуться». Открыв глаза, я увидел, как передо мной снуют люди в панике, поднимают меня, укрывают полотенцем, улыбаются и радуются моему пробуждению.

Дорога

Асфальтированная дорога тянулась далеко вдаль, ведя за собой и пронося по крутым поворотам, подъемам и склонам, и многочисленным придорожным заправочным станциям, которые ярко горели желтыми огнями, завлекая путников заехать на горячий кофе. Огромное белое одеяло из снега укрывало леса, поля и города, на протяжении всей этой дороги. Одним словом, нельзя было увидеть конца, будто вечность завладела этими двумя полосами, ведущими туда и обратно. Романтика путешествия повергала в транс любого, кто ей поддавался, и, несясь по трассе, водитель забывал обо всех своих мирских тревогах и переживаниях, все пропадало в бездне забытья, все, кроме самого пути и всего, что к нему относится.

Так, в одном из бесчисленного множества проносящихся автомобилей сидел молодой мужчина лет тридцати. По фактуре он был полноват, однако менее уютно от этого в кресле он себя не ощущал, совсем наоборот, обогреватель салона был выставлен на двадцать семь градусов по Цельсию, а обогрев руля и сидений придавали еще больший комфорт. Приборная панель показывала, что за бортом стоял мороз в пятнадцать градусов, от чего мужчине становилось еще приятнее на душе.

Гладко уложенные волосы на его голове лоснились на свету, а необычной формы солнцезащитные очки на глазах отражали солнце, видневшееся на горизонте. Легкий иней окутал лобовое стекло, которое обдувал прохладный январский ветер. Водитель находился наедине с дорогой, теперь уже и другие авто перестали сновать мимо него, позади тоже никого не было. Его сознание слилось с мыслями, а руки с рулем, словно были частью машины.

Для него были прекрасны несколько вещей в жизни; это тишина, красота природы и чувство тепла. Все эти три вещи, будто специальным образом соединились и доставляли ему великолепное удовольствие. Будучи единственным пассажиром и по совместительству пилотом, он никогда не включал музыку для фона, ему всегда полагалось, что естественные звуки этого мира настоящая симфония, исполненная самой судьбой. Шум мотора на ходу, стук колес о неровности дорог, даже скрип сидения, которое он занимал, были для него очаровательными.

Дорога продолжала тянуться, автомобиль покорно следовал по ней в бескрайнюю даль. Казалось, что солнце начало светить еще ярче, но лучи были не обжигающие, а ласковые, словно рука любимой женщины, нежно проводящей ей по щеке, такие нежные, что едва ли слепящие глаза. Однако очки снимать водитель не стал, ему не хотелось делать лишних телодвижений, голова его сейчас была занята совсем другим. Он мечтал о красивом месте, в которое как раз и направлялся, думал о том, как ему будет хорошо, тепло уютно, сколько всего будет там прекрасного.

Но его раздумья перебил облик вдали. Ему в глаза бросился силуэт женщины, стоявшей прямо на обочине и сигнализирующей встречным авто, чтобы ее подобрали. «Боже, как же она здесь очутилась в такой холод? Нельзя ее вот так здесь оставлять!» – подумал молодой человек и перекинул ногу с педали газа на тормоз. Остановившись подле нее, он опустил пассажирское стекло справа и окинул ее взглядом. Это была молодая девушка не старше двадцати пяти с поистине привлекательной внешностью. Сам не понимая почему, он осознал, что рад ее видеть, она была так притягательна для него.

–Вам в ту сторону? – он указал вперед по дороге, куда смотрел его автомобиль.

–Да! Мне явно с вами по пути! – воскликнула девушка с приятельской интонацией, будто знала его всю жизнь.

–Тогда, прошу, садитесь!

Она внимательно осмотрела автомобиль, затем улыбнулась во всю ширину рта, открыла дверь и уселась рядом с ним. Посмотрев на него еще раз, еще внимательнее, она кивнула в сторону лобового стекла, намекая на то, чтобы он продолжал путь дальше. Он охотно уперся в педаль газа и машина рванула вперед.

Минуту спустя с неба посыпались огромными хлопьями снежинки. Они походили на кусочки перьев, такие взъерошенные и мягкие на вид. Водитель почувствовал на себе взгляд, но его это не смущало, лишь любопытство терзалось внутри.

–Что же Вы делаете посреди всего это заснеженного королевства вдали от цивилизации? – любопытство пересилило его, и он все же задал вопрос, который сам же считал неуместным.

–Послушай, давай сразу договоримся на «ты», мы же не в офисе сидим – она хихикнула – И для начала, меня зовут Маша, а тебя?

Ее голос был таким нежным, ему словно ушные раковины залили жирными сливками. Он взял многозначительную паузу, чтобы насладиться им, а затем, наконец, вымолвил:

–Рома. Меня зовут Рома, давай, конечно, на «ты». Так много удобнее.

– Вот, видишь, уже находим общий язык. – она снова улыбнулась, что-то вызывало в нем тепло, глядя на нее. – Отвечая на твой вопрос, я просто направляюсь вперед, вот и все. А здесь я оказалась, потому что другому попутчику нужно было в другую сторону. Хорошо, что ты появился, Рома. Какое чудесное имя Рома, тебе оно очень идет – она отвела от него взгляд и начала смотреть на дорогу.

– Не спросишь меня, почему я здесь? – он мельком глянул на нее, она, не отводя взгляда, улыбнулась снова.

– Это ни к чему. Ты тоже едешь вперед, это же очевидно. Что еще нужно знать?

– Логично – согласился он.

Они продолжили ехать молча, но в этом молчании было какое-то спокойствие, комфорт и тепло, которое чувствовалось самим сердцем. Рома почувствовал состояние нирваны. Он взглянул на свою спутницу и понял, что ей так же хорошо здесь.

Проехав некоторое количество времени молча, Маша разверзла тишину вопросом.

– Слушай, где-то здесь должен быть мой муж, мы же можем его подобрать? – она спросила это преспокойно и непринужденно, не вкладывая в это никакой потаенный смысл.

– Почему бы и нет – ответил он также непринужденно.

Хотя она ему весьма нравилась, наличие у нее мужа его нисколько не расстроило. Ему было совершенно ясно, что она для него нечто большее, чем просто красивая девушка. Для него она, словно родной человек, которого он знает всю жизнь. Через несколько секунд на горизонте появился мужчина. Нисколько не сомневаясь, что это тот самый муж, Рома постепенно начал останавливаться. Без каких-либо лишних слов, молодой человек в бежевой куртке, залез на заднее сидение и бархатно забасил:

–Какой чудесный день! – он, по-отцовски, положил свою руку на плечо ему – Здравствуй, должно быть ты и есть Роман. Очень приятно меня зовут Паша.

На мгновение его озадачило, что он знал его имя, но вдруг понял, что Маша наверняка ему просто написала сообщение, пока они ехали.

– И мне очень приятно – он повернулся к собеседнику и протянул руку, чтобы поприветствовать нового пассажира.

Однако тот вместо руки положил ему в ладонь указательный палец и расхохотался на весь салон. Роме тоже стало смешно.

–Ну, поедем? – Паша похлопал его по плечу.

Машина снова тронулась.

Спидометр показывал цифру девяносто, эта скорость почти не чувствовалась из-за отсутствия других машин. Голые ветки деревьев проносились мимо, словно приветствуя путников. Маша и Паша, о чем-то шептались между собой, то и дело поглядывая на своего водителя. Сам Рома внимательно разглядывал дорогу, не замечая этого. Затем новый пассажир обратился к нему, пронзив тишину своим теплым, как нагретый воск, тембром:

– Куда держишь курс? – вопрос был из разряда тех, которыми поддерживают беседу.

– Меня вызвали по работе. – ему уже позабылась цель его поездки, он призадумался и продолжил – Мой начальник попал в аварию – послышался волнительный вздох девушки – С ним все хорошо. Мне нужно доехать до него, чтобы согласовать дальнейший план действий.

– И чем же ты занимаешься? – Маша облегченно выдохнула.

– Я работаю в администрации секретарем – ответил он без запинки.

– Как интересно! – воскликнул Паша – А девушка или жена у тебя есть?

– Сейчас я в плавающем состоянии в плане отношений.

– И что бы это могло значить? – перебила его девушка.

– Это значит, что я пока не готов кому-то довериться. – ответил он ей.

– Но нам же ты доверился – подметила она, а затем улыбнулась своей мягкой улыбкой.

И действительно Рома задумался о том, что он совершенно полностью доверяет им, двоим. Вопрос «почему» крутился у него в голове всю поездку, несколько озадаченный, он замолчал, ничего не отвечая на последнюю фразу, и устремил свой взор прямо, в бесконечную даль.

Через некоторое время он очнулся от своих раздумий и обнаружил, что Паша уснул и, слегка приоткрыв рот, запрокинул голову назад. Только его скула легонько подергивалась с определенной частотой. Маша тоже о чем-то думала, устремив взгляд в пустоту. Ее лицо было повернуто в сторону лобового стекла, словно она там что-то увидела, а потом просто застыла, окаменев на месте.

Почувствовав на себе чей-то глаз, она очнулась от забвения и снова заулыбалась. Рома решил, что нужно завести какую-то беседу:

– И все же, приоткрой завесу тайны и расскажи хотя бы, где вы сходите? – он попытался избежать ненужной двусмысленности в этой фразе.

– Уже хочешь, чтобы мы ушли? – она ухмыльнулась, давая понять, что шутит – Уже скоро, нам придется, сойти, ты поймешь, когда.

– В каком смысле? – он удивился – Почувствую что ли?

– Да, поверь. – она легонько похлопала его по тыльной стороне руки с неопределимой нежностью, как может прикоснуться только мать к своему ребенку.

Как ни странно, но это вовсе не возмутило его, а только придало спокойствие и комфорт. Однако показалось странным вновь пришедшее ощущение, что они знакомы уже очень давно.

На обочине показался новый силуэт. Вокруг все еще было светло, но разглядеть лицо было невозможно из-за того, что солнце начало переходить свой зенит и удаляться на правую сторону, поэтому тень от деревьев окутывала человека у дороги своей черной мантией. Он глянул на свою спутницу, а затем и на спутника в зеркало заднего вида, тот все еще спал, а Маша одобрительно кивнула, чтобы Рома остановился помочь.

Там их встретила молодая девушка с пышными черными волосами, развивающимися на ветру, в сером длинном шерстяном пальто и с крохотной дамской сумочкой. По его коже пробежали мурашки, когда он увидел, как легко она одета в такой мороз. Судя по скорченной гримасе его пассажирки, ей тоже стало не по себе от вида этой девушки.

– Пускай сядет с тобой, мне тоже нужно поспасть, плюс погреюсь об своего спящего красавца. – она было уже начала выходить, как вернулась в исходную позицию и добавила с улыбкой – а ты не робей, познакомься с этой милой девушкой.

–Иди уже – засмеялся он.

Она выбралась из машины и, словно швейцар в отеле, пригласила ее внутрь, проговорив «Рада знакомству, присаживайтесь». Обе уселись по своим местам, Маша тут же уткнулась в мужа, а черноволосая девушка протянула руку:

– Катя, очень приятно. – она не улыбалась, но менее доброжелательно ее приветствие от этого не стало.

– Рома, и я рад. – он обхватил ее руку своими двумя – тебе куда?

– Пока что дорога ведет только прямо, а там по знакам.

«Что за вечные загадки» – подумал он.

Они тронулись, не проронив более ни слова, и путь их продолжался в тишине. Двое пассажиров позади уютно спали, лишь изредка издавая тихое сопение. Заснеженная дорога тянулась по-прежнему вперед, никуда не сворачивая, также отсутствовали какие-либо ответвления. Они ехали по прямой полосе из асфальта.

Дальше снег по краям леса начал таять, превращаясь в небольшие белые островки и соединяясь с глубиной леса в полуострова. Сам лес напоминал сказочный, его ветвистые голые деревья, казалось, вот-вот оживут и начнут ходить на собственных корнях, как люди на ногах. Между ними невозможно было разглядеть ни одной детали, потому что тьма объяла все пространство, что образовалось там, словно природа прикрывала свою девственную наготу.

Рома приметил, что солнце уже ослабло и светило не так ярко, и он плавным движением руки снял с себя очки. Когда он потянулся к бардачку, чтобы оставить их там, его ладонь случайно коснулась коленки девушки. Она, резко отреагировав на это, посмотрела на него:

–Что ты удумал? – возмущенный тон оповестил его, что стоило бы извиниться.

–Я случайно. – он опешил.

–Ты думаешь, если ты сделал мне одолжение, то тебе дает это право приставать ко мне? – напряжение между ними нарастало, ее тон становился все злобнее – Неужели я выгляжу, как легко доступная женщина?

–Нет, я даже не думал… – ему стало тяжело говорить от этих обвинений.

–Бездумно принялся меня хватать? Послушай, ты перешел все границы! – она уже кричала.

Затем она начала размахивать руками по всему салону автомобиля и лупить по нему ими. В суматохе, попутно следя за дорогой и отбиваясь от нее правой рукой, он не рассчитал силу и сильно отпихнул ее. Катя отлетела в другую сторону, ударившись головой о крючок ремня безопасности, который висел на никем не использовался. На секунду все замерло, кроме машины, она продолжала свой ход, как ни в чем не бывало. По лицу девушки побежала тонкая струйка крови, которая начиналась у корней волос. Она оторопела, открыв рот, и смотрела на него укоризненным взглядом.

Позади послышалась полицейская сирена и загорелись проблесковые маячки. Знак, чтобы остановить авто, Рома покорно съехал на обочину. Катя продолжала сидеть молча, но глаза у нее блестели, два огонька поблескивали исподлобья. Послышались уверенные шаги, приближавшиеся к водительскому окну. Затем стук. Он опустил стекло.

–Здравия желаю, старший лейтенант Комаров Ренат! – пропел он – Почему виляем по дороге?

–Я…я… – Рома был полностью сконфужен ситуацией.

–Употребляли сегодня? – полицейский наклонился, чтобы посмотреть на его лицо.

–Нет – наконец он взял себя в руки и дал ясный ответ.

–Тогда, что…? – он увидел кровь на лице Кати. – Выйдите из машины!

Рома повернулся к ней и увидел злорадное лицо, которое лоснилось на свету. Кровавая дорожка, которая тянулась от волос, пересекая бровь, до самого подбородка, придавала выражению больший ужас. Затем он мельком глянул на заднее сиденье и увидел там Машу и Пашу, которые недоуменно смотрели на все это неизвестное количество времени. Ему ничего не оставалось, как подчиниться. Он отстегнул ремень безопасности и встал из-за руля. Он почувствовал холод, пробежавший по его ногам.

–Пройдемте в служебную машину. – не дожидаясь ответа, лейтенант Комаров развернулся и направился туда.

Внутри он заговорил первым:

–Что жена? – он жалобно посмотрел на Рому, выказывая свое сочувствие, что очень удивило его.

–Только познакомились, попросилась, чтобы я ее подвез, а потом начала орать, что я ее домогаюсь. Кинулась на меня.

–Послушай, друг, опасно ведь садить к себе всяких незнакомцев.

–Я знаю, но она казалась вменяемой.

–Понимаю. Те, что сзади твои родители? – что-то щелкнуло у него в голове после обращенного к нему вопроса.

–Какие родители? Они слишком молодые… – он не понимал, что с этим мужчиной и почему он задает такие странные вопросы.

–Знакомые?

–Да. – ответил он, чтобы он наконец отвязался от него.

–Ладно, давай я довезу эту истеричку сам. – он сказал это так, словно она его старая приятельница.

–Спасибо! – Роме уже было неважно, куда она исчезнет, главное, чтобы подальше от него.

Когда он вернулся обратно, Катя уже вышла из машины и стояла на обочине, к ней подошел Комаров и о чем-то с ней заговорил. Он снова нажал на педаль газа и умчался вперед.

Через некоторое время он обернулся к Паше и Маше, которые молча смотрели на него с вопросительным выражением лица. Сложно было в такой ситуации объяснить вообще что-либо. Он снова повернулся лицом к дороге и несмотря на них пролепетал:

–Давно вы за всем наблюдаете?

–С момента, как она закричала, а ты отпихнул ее со всей силы. – протянул Паша, пытаясь выдать эту фразу как можно более непринуждённой.

–Она просто взбесилась – тяжёлый валун упал ему на плечи, потому что бремя вины, не принадлежавшей ему, повисло над ним – Начала обвинять, говорить, что я к ней приставал, но это не так.

–Просто с пустого места оклеветала? – допрос продолжался.

–Я случайно задел ее колено, когда потянулся к бардачку. – он чувствовал, что ему не верят.

–Паш, наверняка, все так и было! – вмешалась в диалог Маша. – Рома не мог так поступить.

–Он сделал то, что сделал. – Опечаленно выдавил он, превозмогая самого себя.

Следующие минут десять в салоне повисла немая пауза, которая угнетала абсолютно каждого в машине. Пустоту разрезал лишь звук не замолкающего мотора, надрывавшегося под тонкой металлической крышкой капота.

С неба большими хлопьями посыпался снег, падая на лобовое стекло, он впивался своими острыми краями и растворялся, оставляя за собой лишь мокрый след, сметаемый стеклоочистителями автомобиля, гулявшими по поверхности с точной частотой. Роме стало грустно от того, как быстро заканчивается жизнь каждой этой снежинки, ему было также интересно, к чему эти несчастные белые точки стремятся, и ради чего они погибают. Их жизнь коротка, но они стремительно падают, даже не пытаясь задержаться в воздухе. Все, что есть у этих снежинок – это их стремление. Но думал ли в это время он именно о них или ему представлялись люди, на этом месте. Он чувствовал себя, как снежинка, мчащаяся вперед, не задумываясь, куда она придет, и когда оборвется ее путь.