Читать книгу: «Обычный вампир Юрген», страница 2

Нечто врезалось в нее, сбило с ног, закрыло рот чем-то покрытым жестким волосом.

– Тс-с-с, – зашипел кто-то ей на ухо, – не дергайся, это я. Все будет хорошо, я тебя спасу.

– М-м-м, – только и сумела промычать в ответ девушка.

– Сейчас я отворю тебе рот, обещай не кричать, а то нам обоим не добро станет. Обещаешь?

– М-м-м!

– Хорошо, отворяю.

– Ты, ты, кто? – возмущенно выдохнула Ляла.

– Как кто? Я по первой тебя здесь встретил, а потом ушел. А ты пошла за этим крикогласом. Хорошо я вас услыхал, а то был бы сегодня у цапков знатный перекус.

– Подожди, – нахмурилась девушка, – а разве он это не ты? Я думала, это ты вернулся. У вас даже голоса одинаковые.

– Конечно, это же крикоглас. А впрочем, ладно. Давай, залазь на меня, я вынесу тебя в Наисподнюю.

– Он тоже обещал вывести меня. Почему я…

– Тс-с-с! Слышишь?

– Ничего не слышу.

– То-то же, он заметил, что тебя нет. А ну залазь быстрее, если жить хочешь.

– Эй! Ты где?! – раздался голос крикогласа. – Иди ко мне! Я тебя выведу!

– Быстрее, я присел, залазь.

В его голосе чувствовался настоящий, не прикрытый ничем страх и в то же время забота. И Ляла решила довериться ему. Нащупала в темноте мохнатую спину и неуклюже взгромоздилась на нее.

– А ты кто? – спросило она.

– Я пьёс.

– Пёс?

– Нет, не пёс, а пьёс. А теперь держись! Да не за шею, за уши.

– Ого, какие они у тебя.

– Толстые?

– Длинные.

– Ага! – раздался крик за спиной. – Вон ты где! От меня не сдрапаешь!

– Держись, – повторил еще раз пьёс и бросился бежать.

– До-го-ню-ю-ю-ю!!! – неслось сзади. – Сха-ма-юююююююю!!!!!!!!!!!!!

Но пьёс не обращал внимая, а бежал, бежал, бежал. Пару раз мимо них что-то промелькнуло. Что-то выделяющееся даже на фоне царящей вокруг сверхтьмы. Пронеслись мимо чьи-то голоса. Но в основном было тихо и пусто. Даже крикоглас отстал довольно быстро.

– А нам далеко еще? – спросила Ляла.

– Тыщи три хвостов.

– Каких хвостов?

– Мерных, каких еще.

– Понятно.

Девушка больше ничего не спрашивала, прижалась к мощной, мохнатой спине и старалась ни о чем не думать.

– Вот! – воскликнул пьёс.

Ляла подняла голову. Впереди переливалось какое-то пятно.

– Это выход?

– Ага, так и есть.

– Тогда почему ты остановился?

– Я не пойду туда, мое место тута.

Девушка тяжело вздохнула, ей совсем не хотелось опять остаться одной. Но делать было нечего.

– Вон они! Вон! Держи, хватай, цапай!

– Что это?! – воскликнула Ляла.

– Он цапков привел. Держись!

Девушка еле успела вцепиться в шерсть, как пьёс махнул вперед и через несколько прыжков оказался у самого пятна.

– Кричи! – закричал он.

– Что кричать?!

– Кричи, пусть выпустит нас.

– Лови их, цапай, хватай! – неслось со всех сторон.

– Выпусти нас! – завопила Ляла. – Выпусти!

Пятно охнуло и порвалось. Из дыры брызнул свет. На мгновение Ляла ослепла, а затем увидела множество кошмарных существ вокруг. Лысых, волосатых, носатых, двухголовых, многоглазых, со ртами на пузах, с рогами в ушах, хвостами спереди. И все они тянулись к ним своими руками, лапами, клешнями, хоботами, граблями, щупальцами.

Пьёс прыгнул, и весь этот ужас растаял позади.

ГЛАВА 7.

Топот, похожий на грохот – приближался. Оба охотника замерли и повернулись в сторону источника шума. Дверь сорвало напрочь. Пак еле успел от нее увернуться. Со скрежетом, с трудом пролезая в проем, в комнату ворвался саркофаг.

– Саркфиг! Долби их! – завопил Юрген, вися под потолком.

Саркофаг поднял свой передний край, который видимо отвечал у него за морду, прислушался, принюхался, а затем лязгнув крышкой ринулся на стоявшего ближе всех к нему, Млака.

Тот завизжал от страха, выронил арбалет и подпрыгнул. Над ним как раз висела люстра, и он вцепился в нее изо всех сил. Саркофаг пробежал пару метров, и, скрипя по полу своими бронзовыми лапами, развернулся.

– Мой паркет! – хлопнув себя по лицу от досады, произнес Юрген.

Тем временем саркофаг выбрал новую жертву. Как вы уже, наверное, догадались, звали ее Пак. Охотник, в отличие от своего приятеля решил принять бой. Бутылки и воньючки полетели в надвигающееся чудовище. Однако то перло как динозавр, закованный в каменную броню.

– Беги-и-и! – заорал Млак.

– Дави его, дави! – тут же завопил Юрген.

Саркофаг совершил невероятный прыжок. Пак развернулся, сделал шаг, второй и тут саркофаг накрыл его и проглотил.

Млак от ужаса закрыл глаза. Вампир же захлопал в ладоши. При этом, он забыл, что на улице день и руками за потолок все-таки держаться надо, хотя бы одной, и грохнулся на пол.

– Ну и денек, – простонал он подымаясь.

Саркофаг подскочил к нему и потерся об ногу.

– Молодец, Саркфиг, молодец.

– Хрясь, – хряснул он крышкой от удовольствия.

Юрген задрал голову:

– Слезай от туда.

– Не-а, – мотнул головой Млак, еще крепче цепляясь за люстру.

– Слезай, хуже будет!

– Ни-за-что!

– Ну, лады. Сарфиг карауль его, я сейчас.

– Хрясь!

Юрген вышел из комнаты, а Млак стал в панике раскачивать люстру. Может удастся до окна допрыгнуть. Пака уже не спасти, может хоть сам не шваркнусь.

Склеп наблюдал за его стараниями и вдруг задрожал, задрыгал ногами, закрутился, захлопал крышкой.

– Храх, храх, хах!

Млак замер, не сводя с него глаз.

– Он что, рыгочет? – произнес он удивленно.

И тут крышка распахнулась настежь, и наружу выскочил Пак, с колом в руке.

– Он щекотки боится! – воскликнул он.

– Ты жив! – завопил Млак и от радости навернулся с люстры.

– Вы что творите? – в комнату вернулся Юрген со шваброй в руке. – Сарфиг, фас!

Млак подскочил, как ущипанный:

– Бежим!

Друзья рванулись к другому выходу из комнаты, при этом Млак успел подхватить свой арбалет. Сзади гремел саркофаг, а за ним вопя на тысячу голосов несся Юрген.

Охотники выскочили из комнаты, пробежали следующую, повернули, вот прихожая и задняя дверь.

– Выпусти нас! – крикнул Млак.

– Загадку отгадаете, может выпущу, – проскрипела Дверь.

Крики и грохот за спиной приближались.

– Не ушпеем, – сказал Пак, оглядываясь по сторонам, – дафай туда, – он ткнул пальцем на не приметную, маленькую, узенькую дверь в дальнем конце комнаты.

Охотники бросились в тот угол. Саркофаг, в облаке пыли, щепок и штукатурки, ворвался в прихожую и бросился вслед за ними. Тут же, вздыхая и охая, появился Юрген.

Пак с разбегу врезался в дверцу и вынес ее вместе с петлями.

– Ну, ты вообще, – восхитился Млак, протискиваясь в проем и помогая приятелю подняться. Перед ними оказался длинный узкий коридор.

– Бешим! – прошамкал Пак.

Саркофаг со всего размаху грохнулся об стену. Проход для него был слишком узок. Он пыхтел, кряхтел, царапал ногами пол, но протиснуться не мог.

– В сторону! – приказал Юрген.

Саркофаг не довольно шурша отодвинулся. Вампир прошел мимо него, отбросил в сторону швабру, которую зачем-то до сих пор нес в руках и бросился вслед за беглецами.

Саркофаг же, как только хозяин удалился на приличное расстояние, снова принялся штурмовать проем. Ему было очень обидно, что он не может протиснуться туда. А еще очень хотелось снова проглотить того человека, уж больно сильно ему понравилось, как тот его щекотал.

Млак и Пак неслись по коридору. Сзади раздавались легкие шаги. Как будто кто-то осторожно крался. Но вампир не крался, он бежал. И догонял.

– Я боль-ше-е не мо-гу, – с трудом выдавил из себя Пак.

– Еще чуть-чуть, – отозвался Млак.

Коридор делал крутой поворот. Охотники чуть не размазались по стене, в последний момент сумев избежания залепания в камни. Впереди забрезжил свет. Это придало приятелям силы. У них открылось энное по количеству дыхание.

Сзади послышался скрежет. Вампир высек искры когтями из камня. По коридору поплыл запах табака.

Охотники, не сбавляя шага, переглянулись. Глаза Млака сказали: "Он что курит?"

Глаза Пака пожали плечами.

Светлая дырка вывалила друзей на крутой склон, по которому они, мелькая руками и ногами, покатились вниз. С неба смотрело солнце и недовольно фыркало лучами.

Вампир остановился у самого выхода, держась в тени. Его глаза с огоньком в трубке рисовали в воздухе три красных точки.

ГЛАВА 8.

– А я думал ты красивая, – сказал пьёс, разглядывая Лялу при свете дня.

– А разве нет?! – насупилась девушка.

– Ну, как тебе сказать… Я в вашей человечей красе не дуже разумею, но… Ты тощая, ноги длинющщие, волосья длнинющие, глаза косые…

– Не косые, а раскосые, – возмущенно воскликнула Ляла.

– Без разницы, – махнул лапой пьёс, – дойцы торчат.

– Что-что?! – оборвала его девушка. – Что у меня торчит?

– Дойцы. Я люблю когда их шесть, или хотя бы четыре, а у тебя всего две и то торчащие, словно шишаки какие.

– Ну, все! С меня хватит! Ты на себя глянь. Чучело собакообразное, комок шерсти линялый! Ты уши свои видел? Спаниэль-переросток! Хвост облезший, лапы не лапы, но и руками не назвать, а морда? Обезьяна с бодунища краше смотрится!

– А кто такой Спанипельперетросток? – перебил ее пьёс. – Он что, твой человек?

Ляла аж зубами заскрипела от злости.

– Все! Не хочу с тобой говорить!

Она сложила руки на груди и отвернулась.

Пьёс почесал за ухом, зевнул и спросил:

– А как тебя звать-то. Сколько уже рядом, а я не знаю.

– Ну и не знай!

– А меня погоняют Фьордомигавкирыкчаем. Я из стаи Угрызатников из логова Скалазуба. А ты?

Девушка нехотя повернулась к нему.

– Я действительно для тебя такая страшная?

– Нет, ну ты че? Страшные – это цапки или хватайки, ну вампиры еще бывают. А ты просто не дуже красивая. Извини, но я не умею вракать.

– Что делать?

– Вракать. Ну, блох на хвост садить… Как тебе пояснить, во! Зубами лязгать!

– Ты имеешь ввиду врать?

– Ага, точно говоришь, колючку мне в лапу!

Ляла непроизвольно улыбнулась. Все-таки этот пьёс ей был симпатичен.

– Меня зовут Ляла, – представилась они.

– И-и-и....

– Что, и-и-и....?

– Ляла и-и-и.....

– Ляла Владленовна Лирина.

– Ого, какое длинное у тебя имя. А из какой ты стаи?

Девушка рассмеялась.

– У людей нет стаи.

– А что есть тогда?

– Семья, род.

– Ну, и-и-и....

– Я Ляла из семьи Владлена, из рода Лириных.

– Вот теперь ясно. Красивое у тебя имя.

– Не вракаешь? – усмехнулась Ляла.

– Не-а, – замотал головой пьёс и рассмеялся.

– А как же мне тебя звать?

– Я же назвался. Фьордомигавкирыкчай.

– Ага, ты сам это с трудом выговариваешь, хочешь, чтобы я язык сломала?

– Как это? Чей язык? Свой не дам.

– Не твой, а мой. Не выговорю я твое имя.

– А ты спробуй.

– И не подумаю, буду звать тебя просто.... Фьорд.

– Не-е, это как собачья кличка прямо, а я пьёс! Зови меня Фьордомигавкир.

– Тебя как мама в детстве звала?

– Фьордик.

– Ну, вот и я так буду звать. Идет?

– Кто? – пьёс вскочил оглядываясь. – Кто идет?

– Да ни кто не идет, – вздохнула Ляла, успокойся. Так можно тебя так называть?

Пьёс задумчиво почесал ухо об ухо.

– Лады, зови. Мне по нраву.

– Вот и хорошо. Нам далеко еще идти?

– Тыщ двенадцать хвостов.

– А один хвост это сколько?

– Вот, смотри, – Фьордик протянул к ней свой собственный хвост, – видишь кольца? Вот от одного до другого и будет мерный хвост.

Ляла прикинула – от кольца до кольца сантиметров сорок. Значит двенадцать тыщ хвостов будет… километров пять. Не так уже и далеко осталось до этого города Хнаханаха. Там, как утверждал пьёс, она сможет обратиться к хнакам, правителям, с просьбой вернуть ее домой. Ведь всем известно, что разрыв стены мироздания очень опасная вещь. Поэтому хнакам выгодно как можно быстрее вернуть ее обратно. А то кто его знает, что может произойти.

Ляла и Фьордик шли практически целый день. Пьёс, как только оказался в Наисподней тут же преобразился из обычного здоровенного пса черно-белой масти, в нечто человекообразное.

– Иначе, загребут, – сказал он Ляле, – на четырех здесь опасно ходить.

– А как ты вернешься к себе?

– В Хнаханахе есть мои родичи, они поможут. Так что нам с тобой одна дорога. В город.

И вот к вечеру они, наконец, добрались до этого самого города. Он был огромен. Дома, хижины, лачуги, дворцы, особняки, землянки все смешалось. Улиц как таковых не было. Было нечто перекрученное, часто тупиковое, часто закольцованное. Тысячи тысяч существ шло, бежало, прыгало, ехало, скакало, ползло, переминалось, при этом ворчало, кричало, пищало, кряхтело, пыхтело, говорило и хрюкало. Такого шума Ляла никогда еще не слышала. Фьордик схватил ее за руку и потащил за собой.

– Держись, а то затеряешься, пропадешь.

Чем дальше они продвигались, тем меньше становилось народу. Появились улицы мощеные камнем. Дома стали более-менее похожи на дома, а не на сборище поделок абстракционистов.

– Ты куда меня ведешь? – спросила Ляла.

– К другу. Переночуешь у него. А поутру я отведу тебя к хнакам.

– А с тобой нельзя переночевать?

– Ты что, я же пьёс. А мой друг человек. Ты не боись, он тебя не забидит.

– Надеюсь.

Они подошли к небольшому аккуратному домику, когда уже совсем стемнело, и город опустел, затих и погрузился в полумрак.

Фьордик толкнул дверь и та открылась.

– Здесь что двери не запирают? – удивилась Ляла.

– Запирают, но я был его личным пьёсом, пока хвост не отрастил до мерной длины, поэтому для меня в этом доме дверь всегда открыта.

– Ясно, – сказала Ляла, хотя ей не совсем все было ясно.

– Пак! – позвал Фьордик. – Ты дома?!

Никто не отвечал.

– Наверное, на охоте задержался. Пойдем, я покажу тебе твою комнату.

– А как же хозяин дома? Он придет, а я здесь?

– Я ему оставлю метку. Все будет хорошо. Вот, – он толкнул одну из трех дверей, – заходи. Устраивайся.

– А ты?

– Я же сказал, я Паку метку оставлю, он все поймет, заходи.

Ляла переступила порог небольшой, но довольно уютной комнатки.

– Я утром за тобой приду, – сказал Фьордик и закрыл за ней дверь.

ГЛАВА 9.

Окки-Екки чинно приблизился к главному, самому главному входу в дом Юргена. Гипсовая голова над дверью открыла глаза, скривила рот и сказала, как плюнула:

– А.... Это ты, псинка.

– Я Пьёс, башка тупорылая! Хозяин дома?

Голова попыталась пожать плечами, но вспомнила, что у нее их нет.

– Не знаю, через мою Дверь он не выходил. А ты че на четырех, если ты пьёс?

– Тебе не до пятки? А, ну да, у тебя же ее нет. Да у тебя кроме шарика с дырками вообще ничего нет. Ха-ха-ха.

– Смотри не обделайся от смеха. Может у меня только шарик и есть, зато мозгов в нем точно больше, чем в твоей пёсьей меховушке.

– Ага, загипсованные мозги в гипсовой башке.

– Моя башка, это башка великого человеческого философа и мыслителя!

– Конечно, конечно, – оскалился Окки-Екки, – как я мог забыть. Лады, дверь отворяй.

Голова задрала подбородок и поджала губы.

– Не пырься. Я не хотел тебя забидеть. Открой, у меня важнецкое дело. От самого КВУ.

– Ну, хорошо. Раз от самого КВУ.

Двустворчатая дверь медленно открылась.

– Спасибо, друг! – воскликнул пьёс, скользнув внутрь.

– Поболтаешь со мной потом?! – крикнула ему голова вдогонку.

– Обязательно!

Окки-Екки шел по дому и недоуменно мотал головой.

– Тут что, ураган был?

Всюду валялась развороченная мебель, двери были сорваны с петель, куски штукатурки, обрывки обоев, разбитая посуда. В большом зале курились мокрые пятна, валялось множество воньючек, был поцарапан пол, стены, потолок, торчали колья.

– Да тут война была, – присвистнул пьёс, – надеюсь Юрген жив. Вернее мертв. Т. е. цел. Надо же, в его комнату дверь цела.

Он толкнул ее лапой и вошел в святая святых каждого вампира. В его спальню.

Саркофаг стоял по центру и мирно похрапывал.

– Юрген! – закричал Окки-Екки. – Вставай!

Саркофаг вздрогнул и замолчал.

– Ну же! Хватит дуть! – Пьёс замолотил лапой по крышке склепа.

Раздался противный до зябкости скрежет. Крышка медленно открылась.

– Что за день такой, – зевая, поднялся Юрген на ноги, – мне поспать дадут сегодня? А, это ты, рыжий. Чего тебе?

– Меня КВУ послал.

– Да ты что, – потянулся вампир, – а я думал блохи притащили.

Окки-Екки оскалился:

– Понятно, в кого голова такая.

– Лады, говори че тебе надо и ушлепуй отсюда, я еще часа два посплю.

– Стену мироздания порвали.

– И?

– Тот, кто это сделал, здесь.

– Где здесь? – Юрген оглянулся. – В моей спальне?

– Нет, конечно.

– Тогда какое мне до него дело?

– Это человек. КВУ хочет, чтобы ты привел его к нему.

– Да? И где мне его раздобыть?

– Он пробился аж до Преисподней, – вампир удивленно приподнял одну бровь, – но сегодня утром выбрался оттуда, – Юрген прищелкнул языком, – с ним черно-белый пьёс, – хозяин дома склонил голову набок, – вечером они пришли в Хнаханах.

– Так сейчас этот человек в городе?

Окки-Екки кивнул.

– Хорошо, – Юрген щелкнул пальцами, – ступай, я займусь им.

Пьёс вильнул хвостом и направился к выходу.

– И не болтай с моей головой, – крикнул ему вдогонку Юрген, – а то у меня от вас голова болеть начинает.

Окки-Екки ничего не ответил, а только ускорил перемещение своих лап по паркету.

– Вот так, Саркфиг, – сказал Юрген, выпрыгнув наружу, – никакого покоя. То охотники, то пьёсы, то прилетельцы. Эх! – он поправил пижаму, вдохнул поглубже и закричал во всю голтку. – Мыши-и-и!

В ответ послышался скрежет, царапанье, писк. Несколько жирных, больше похожих на крыс мышей, явились на зов вампира. Тот присел на корточки и мыши взобрались на него. На голову, плечи, шею, повисли на груди, руках, одна даже устроилась на пухленькой вампирской попе.

– Готовы? – спросил Юрген.

Мыши довольно запищали в ответ.

– Ну, держитесь, – вампир расставил руки в стороны и закружился вокруг своей оси. Он вращался все быстрее и быстрее. Мыши пищали все громче и громче, а вскоре перешли на полный восторженного страха визг. Одна из мышей не удержалась и со свистом улетела.

– Шрмяк!!!! – Закончился ее полет.

Юрген превратился в настоящий смерч. Взлетел под потолок и рассыпался на части. Во все стороны полетели уже летучие мыши. Они старательно работали крыльями, стараясь удержаться в воздухе. Сам же вампир медленно приполился.

– Летите! Найдите человека из другого мира! – махнул он рукой мышам и те, совершив круг почета по комнате, выпорхнули прочь. – А я еще трохи подую, – в очередной раз, зевнув, Юрген забрался обратно в саркофаг.

– Ну, что, видел хозяина? – спросила голова у Окки-Екки, когда он вышел.

– Да, дует во всю, аж саркофаг храпит.

– Раздудил его?

– А то. Как шмякнул лапой по саркофагу, он аж подлетел, – пьёс понизил голос и добавил, – боится он меня.

– Тебя? Не смеши мои бакенбарды.

– Точно говорю.

– А че приходил то ты?

– Да так, по делу.

– Ясно, что по делу. По какому?

– Тайному.

– Ну не выщеривайся, скажи. Ты же знаешь я нем, как камень.

Окки-Екки оглянулся по сторонам, сбегал, заглянул за угол дома, вернулся, снова завертелся во все стороны.

– Ну! – поторопила его голова.

– Прилетельца из другого мира поймать нужно, – прошептал пьёс.

– Да ну?

– Ну да.

– И он согласился?

– Конечно, еще бы он не согласился. Я так сказал ему, что он до сих пор еще дрожит, поэтому КВУ и послал именно меня.

– Тс-с-с....

– Что такое?

– Юрген ругается. Говорит, если мы не заткнемся, он сейчас выйдет и покажет, кто кого боится.

– Да? Ну, я пошел тогда. Пора мне, а то заболтала ты меня.

– Что, боишься?