Читать книгу: «Инженер своей судьбы. За Союз», страница 2

Я – «попаданец» из конца второго десятилетия двадцать первого века в восьмидесятые годы двадцатого века, из капитализма в социализм. Но верить в это всё-таки не хотелось, ох как не хотелось… Краем глаза, я заметил, что пожилой мужчина на последнем сиденье пристально смотрит на меня, да и соседка его кидала на меня красноречивые взгляды. Сиденье было расположено в обратную от направления движения сторону, прямо за кассой.

Немного подумав, о таком внимании к моей персоне я понял – надо платить или выходить. Но, выходить ещё рано, я всё же хотел доехать до своей работы. То есть посмотреть, что находится вместо нашей фирмы в этом мире, такая навязчивая идея. Да и подумать спокойно можно, привести мысли в порядок, автобус еле тащился, так что время было.

Отвернувшись от пассажиров, я вынул из кармана мелочь. Так, самая подходящая по размеру монета «5 рублей», правда, она белого цвета, ну да ладно. Скрывая монетку в кулаке, я опустил её в прорезь и тут же начал вращать ручку, выкручивая билет. Монетка, проехав по ленте, звякнула, упав в недра аппарата, а я, оторвав билет на законных основаниях, продолжил поездку.

Наверно, когда в конце смены будут изымать деньги из этого агрегата, люди будут в шоке. А может, не обратят внимания, но в банке в любом случае заметят монету 2015 года. Герб, с двуглавым орлом, и надпись «Банк России» – наблюдая в окно, думал я. Привет из будущего, хотелось бы посмотреть на их лица. А, впрочем, мне то, что делать? Герои прочитанных книг, как- то по-другому попадали в иной мир.

Либо внедрялись в чужое тело, и спокойно продолжали жить чужой жизнью, постепенно меняя её под себя, либо оказывались во времени Великой Отечественной войны и сразу вступали в бой. Таких, кстати было довольно много. В любом случае вопрос с легализацией и документами у них решался достаточно просто: кто-то жил чужой жизнью и с чужими документами, кто-то «терял» их в бою, или оказывался в партизанском отряде, где можно обойтись и без документов, лишь бы врага бить, как следует. Историй перемещений, подобных моей, я припомнить не мог.

Какой-то я не правильный «попаданец», у меня есть в кармане паспорт гражданина Российской Федерации, выданный там-то и там-то в 2009 году. Есть деньги, по этим временам не маленькие. Но, стоит мне засветить эти деньги, и я мгновенно окажусь в полиции, хотя в это время ещё была милиция, кажется. А там, увидев мой паспорт, быстренько передадут меня коллегам из КГБ. Может лучше добровольно сдаться, только сразу уж в комитет. Наверняка областной КГБ находится там же где в моём мире управление ФСБ.

Ладно, допустим, пришёл я туда рассказал, что попал нечаянно сюда из будущего, из России и т. д. и т. п. Скорей всего меня отправят в психушку, но наверное, ненадолго. Проверят, что документы не самодельные, деньги тоже и переведут в какую-нибудь закрытую лабораторию. А там, будут до конца моей жизни изучать, как подопытного кролика. Может, конечно, там будет и неплохо: трёхразовое питание, здоровый сон, лечебные процедуры. Однако, выйти оттуда у меня вряд ли получится. Я, реально знаю предстоящую историю СССР, а она им вряд ли понравится.

А, что я знаю про это время. В общем, то не так и много, ну изучали в школе, родители рассказывали. По телевизору иногда смотрел передачи про эпоху Брежнева, времена застоя и последующую перестройку, приведшую к распаду Союза. Но, знания мои, конечно были поверхностными, не сильно-то меня интересовала эта эпоха. В наше время люди более практичны: перспективная работа с приличной зарплатой, квартира в новостройке, красавица жена и престижная иномарка. Естественно, ничего из выше перечисленного у меня не было. Именно по этому, наверное, я, немного лучше своих сверстников, знал историю своей страны.

Пытаясь, как можно больше вспомнить об этой эпохе, я заметил, что за окном проплывает знакомое здание бизнес центра. Всё, пора выходить, моя остановка. Выйдя из автобуса, я вернулся немного назад, перешёл через дорогу. Вот знакомый вход. Естественно, табличка была совсем другая. «НИИ Хим. Маш» гласила надпись, а ниже более мелким шрифтом: «Научно- исследовательский институт химического машиностроения». За стеклом виднелся турникет, рядом с которым маячил вахтер.

А, что собственно я ожидал увидеть? Привычное название бизнес центра и ниже список фирм арендаторов. На улице восемьдесят третий год и развитой социализм. Не задерживаясь, я, двинулся дальше по улице. И всё-таки я не хочу здесь оставаться. Я хочу домой, в свою уютную квартирку. Пусть меня уволят с работы, найду другую. Безработицы как таковой у нас пока нет, а здесь для меня одни проблемы. Не представляю, как я смогу стать законным членом этой реальности. Продолжая гонять в голове подобные мысли, я направился в сторону своего дома.

Портал, перекинувший меня в прошлое, находится скорей всего в колодце, где я впервые и очнулся в этой реальности, резонно рассудил я, там и надо его искать. Ехать назад на автобусе я не рискнул, вдруг кондуктор попадет, а я со своими деньгами «российскими». Хорошо зная город, я свернул на ближайшем перекрёстке и, выбирая самый короткий маршрут, двинулся в сторону злополучного колодца в сквере.

Центральных улиц я тоже старался избегать, вспомнив о виденном накануне патруле. Приняв решение, я немного успокоился и с интересом разглядывал свой город в недалёком прошлом. Улицы те же, хотя названия у некоторых были другие незнакомые. Дома в основном «хрущевки», хотя встречались и свеженькие «девятиэтажки», явно недавно сданные строителями. Во дворах, через которые я иногда проходил, укорачивая путь, играли ребятишки и прогуливались мамы с колясками, на лавочках сидели пенсионеры.

Всё было какое-то простенькое, но в то же время было чисто и аккуратно, в одном дворе я даже видел дворника, поливающего из шланга клумбу с цветами. Магазинов попадалось по дороге очень мало, никаких павильонов и многочисленных киосков, как у нас, возле каждого дома, тоже не было. На этом месте у нас был магазин бытовой техники известной столичной фирмы – здесь тоже был магазин со скромным названием «Электроника». Я не удержался и зашёл.

Многочисленные полки, не очень плотно заставлены телевизорами, в основном ламповыми, но были и полупроводниковые. Цветные и чёрно-белые, маленькие и побольше. На соседних полках располагались магнитофоны, с катушками и кассетные, переносные и стационарные. Чуть дальше, виднелись радиоприёмники и проигрыватели пластинок. Продавщицы, сбившись в кучку о чём-то оживлённо болтали, лишь мельком окинув меня взглядом.

Я с интересом рассматривал технику ушедшей эпохи. Некоторые экземпляры я ещё встречал в своей жизни, но в основном на дачах и чаще просто в качестве деталей интерьера. Один раз мне даже довелось ремонтировать проигрыватель бабушки-соседки, уж очень просила, мол, пластинок много, а послушать не на чём. Повозиться, пришлось знатно, но я всё же оживил этот агрегат, хотя часть деталей пришлось поставить современных. Старушка осталась довольна. Долго поила меня чаем с клубничным вареньем, рассказывая, как хорошо жили люди в СССР. И вот теперь я здесь. Я походил ещё немного по торговому залу. Заметив, что продавцы всё чаще бросают на меня подозрительные взгляды, я покинул магазин и продолжил свой путь.

Автобусы, конечно, не такие быстрые, как маршрутки у нас, но пешком, даже сокращая где можно путь, я всё же шёл значительно дольше. Но всё, когда-то кончается, подошёл к концу и мой экскурс в историю – я вошел в знакомый сквер и направился по аллее в сторону колодца.

Сантехники уже ушли, благоразумно закрыв крышкой колодец. Ящики они кучкой сложили на газоне, возле кустов акации. Присев, я попробовал открыть крышку. У меня ничего не получалось. Пальцы скользили, не цепляя тяжёлый люк. Потратив несколько минут и сорвав ноготь, я подошёл к ящикам. Оторвал от одного из них дощечку и резко сломал её о колено.

Теперь дело пошло значительно лучше. Засунув острый край одной из палок в щель между люком и колодцем, я приподнял его как рычагом. Вставил в зазор вторую часть доски, нажав на которую, уже смог просунуть под крышку руку. Рывок, я оттолкнул крышку в сторону и положил на тротуар. Всё, путь в будущее открыт.

На всякий случай, положив у открытого люка ящик, я поспешно спустился вниз по ржавой лестнице. Внутри колодца ничего не изменилось, за исключением того, что задвижка была собрана, а лужа на полу успела впитаться в землю. Наскоро оглядевшись, я начал лихорадочно ощупывать стены по всему периметру колодца. Вначале, я просто исследовал их ладошками. Потом начал пинать ногами. Увидев под трубами обрезок арматуры, расплющенный с одного конца, я подобрал его и стал колотить в стены им.

Я расковырял стены в районе труб, но за ними тоже ничего интересного не было. Трасса из колодца уходила в бетонный лоток и всё, никаких порталов в мой мир. Проделывая все эти манипуляции, я время от времени поднимался по лестнице и выглядывал наружу, надеясь, увидеть вместо скверика привычный долгострой больницы. Но чуда не происходило. Выглянув в последний раз и, убедившись, что ничего не изменилось, я обессиленно спустился в колодец и присел на трубы, тяжело дыша.

Ну что ж, видимо портал не существует постоянно, а открывается в определённое время, и когда подойдёт это время одному богу известно. Сидеть в открытом колодце не имело смысла. Рано или поздно люди увидят открытый люк и заинтересуются происходящим, тем более рабочий день скоро закончится и прохожих будет значительно больше. Я вылез на поверхность и подошел к оставленным сантехниками ящикам.

Когда отрывал дощечку, я заметил в одном из них целлофановый пакет. Достав пакет, я начал перекладывать в него из карманов деньги, вынув ключи от квартиры, я повертел их в руке и опустил назад в карман. Надо все-таки ещё проверить «свой» дом в этом мире. Опустошив все карманы, последним я достал свой паспорт и, положив в мешок, тщательно его свернул.

Спустившись опять в колодец, я засунул мешок в обнаруженную возле потолка щель, окинул помещение печальным взглядом и полез наверх. Закрыв люк крышкой, я направился к знакомому фонтану и тщательно почистил костюм, помыл руки и сполоснул лицо. Ну, всё, вроде у меня ничего не осталось от моего мира. Часы у меня отцовы «командирские», вполне соответствуют эпохе. Да и в любом случае – это память и я никогда их не брошу, подумал я, присаживаясь на лавочку.

Прохожих по-прежнему не было видно. Как говорится, что мы имеем в «сухом» остатке, всплыла в голове фраза из какого-то фильма. Домой мне не вернуться, по крайней мере, в обозримом будущем. Я обязательно буду посещать «свой» колодец, время от времени, но вероятность попасть к открытому порталу близка к нулю. Надо устраиваться здесь. Есть один положительный момент – никто в оставленном двадцать первом веке не будет обо мне горевать.

Родителей я похоронил в прошлом году – ДТП, «лоб в лоб». Батя был профессиональным водителем, всю жизнь за рулём. Поехали они с мамой на природу, а тут пьяный подросток, на отцовской машине. Он не справился с управлением и вылетел на «встречку». Папа сразу, на месте. Мама в больнице умерла, через два дня, не приходя в сознание.

Я очень переживал, даже в запой ушёл на месяц, но как то ночью, приснилась мне мама. Ничего не говорила, только посмотрела с укоризной и покачала головой. Утром, проснувшись, я твердо решил взять себя в руки и больше не пил, за исключением редких походов с друзьями в бар. Близких родственников у меня не было. Друзья, конечно, будут звонить, тем более сегодня пятница. Впрочем, не дозвонившись, особо не расстроятся и отправятся пить пиво без меня. Может позже, и поднимут тревогу. Но, разве мало у нас людей пропадает, поищут и забудут. Будет в полиции очередной «глухарь».

Был у отца двоюродный брат, жил на Украине, но после развала Союза отношения с ним постепенно сошли на нет. У мамы, тоже родственников в нашей области не было, а далеко проживающих я и не знал. Так что переживать о моём исчезновении некому. Квартирку приберут соответствующие организации и там вскоре появятся новые жильцы.

Оторвавшись от своих мыслей, я заметил, что в сквере появились прохожие. Часы показывали шесть часов вечера – народ возвращался домой с работы. Ладно, надо сходить к «своему» дому, в это время там жила мама с бабушкой. Правда, маме сейчас должно быть всего двенадцать лет, а бабушка – совсем молодая женщина. Вряд ли, они смогут мне помочь обустроиться в этом мире, но, чем чёрт не шутит.

Поднявшись с лавки, я направился в сторону нашего дома. Заходить сразу в дом и подниматься в квартиру я не стал, присев на лавочку у дома напротив. Нужно понаблюдать за «своим» балконом и окнами, а там видно будет. С моего места балкон просматривался идеально. Вначале появилась молодая женщина, скорей даже девушка и, потрогав, стала снимать бельё и вешать себе на плечо. Она точно не походила на мою бабушку, ни цветом волос, ни ростом, да и лицо было другого типа. Я помнил свою бабушку и видел в альбоме её фотографии в молодости.

Когда женщина с бельём ушла, на балкон вышел молодой мужчина, уселся на какой-то ящик и, закурив, стал смотреть во двор. Через некоторое время на балкон выскочили два пацана близняшки, лет шести. Один, который, держал модель самолёта, что-то с жаром начал говорить мужчине. Второй, потупив глаза, стоял рядом. Мужчина докурил папиросу, потрепал мальчишек по волосам и, поднявшись, скрылся в квартире. Мальчики ещё немного поспорили, потолкались и тоже покинули балкон.

Что и требовалось доказать – в «нашей» квартире жили совсем другие люди. Искать моего «юного» папу, наверно тоже не было смысла, тем более, он сейчас с родителями, «должен» жить в пригородном совхозе. Скорее всего, это не моё прошлое, а параллельная реальность. Я читал, что таких миров существует бесконечное множество. Конечно, это были только гипотезы, но видимо мне представилась возможность одну из них подтвердить. Я продолжал сидеть на лавочке, в голове одна мысль – что делать дальше, как устроиться в этом мире.

Из окон доносились аппетитные запахи, люди ужинали, рот не произвольно наполнился слюной. До меня дошло, что я с утра ничего не ел, да и завтракал сегодня на ходу, так что желудок требовал своё. Да… Мне даже поесть негде, денег «местных» нет, ночевать тоже непонятно где, а ведь уже вечер, вон солнце уже за соседним домом скрылось. Видимо, супергерой из меня не получится, придётся о себе заявить компетентным органам, а дальше будь что будет. Пусть даже меня упрячут на какое-то время. Через несколько лет должна начаться «перестройка и гласность», по крайней мере, у нас так было. Глядишь, получится выйти на свободу. Другого выхода я для себя не видел.

На соседнюю лавку, выйдя из ближайшего подъезда, присели две старушки и стали обсуждать какой-то фильм. Время от времени они с интересом окидывали меня взглядом. Наверное, надо уходить, а то сейчас расспросы начнутся. Приняв окончательное решение, я поднялся и, повернув за дом, покинул этот дворик. Идти в управление КГБ сейчас, на ночь глядя, не было смысла, там, скорей всего, кроме дежурного никого нет. Меня, конечно, примут и отправят, скорее всего, в камеру ночевать, а допросы и разбирательства начнутся утром, когда начальство проснётся.

В камерах я ещё насижусь, а сейчас пойду-ка я на вокзал, там народ проезжий, не любопытный, всё время меняется. Там и покемарю, в зале ожидания, пока ещё на свободе, а утром уже пойду сдаваться. С этими мыслями, я направился в сторону железнодорожного вокзала. Вокзал находился не очень далеко, поэтому добрался я до него довольно быстро, хотя и не спешил. На улице уже начало смеркаться, солнце окончательно скрылось за горизонтом и заметно похолодало. Да, средина июня в нашем сибирском регионе – ещё не лето.

Я зашёл в здание вокзала, которое было таким же, как в моём мире, и направился в зал ожидания. Пассажиров было не очень много, выбрав себе место не далеко от входа, я присел на жёсткий деревянный диван и огляделся по сторонам. Люди не обратили на меня никакого внимания. Кто-то читал, некоторые дремали, два солдата, наверно дембеля, вообще спали, вытянувшись на диванах в полный рост и подложив под голову чемоданы. Немногочисленные дети, сбившись в стайку, играли в какую-то игру. В общем, вокзал жил своей жизнью.

Спать не хотелось, увидев, в ряду напротив, оставленную кем-то газету, я встал, взял её и уселся на место. Буду знакомиться с новостями здешнего мира. Я уже практически дочитал газету. Дальше, я собирался, устроившись поудобнее, на жёстком сиденье, подремать. Внезапно, я обратил внимание на какое-то движение в противоположном конце зала. Немного привстав, я увидел, что с противоположного края в зал ожидания вошли двое сотрудников милиции. Они двинулись по проходам, между рядами сидений, проверяя у присутствующих документы.

Ну вот, придётся всё-таки ночевать в камере, как то уже безразлично, подумал я. Не буду дёргаться, надоело. Я, чувствовал себя загнанным зверем, причём совсем не волком. Патрульные, тем временем прошли по крайнему ряду и, повернув на следующий, двинулись в обратную сторону. По какой-то своей системе, они проверяли далеко не каждого пассажира, поэтому продвигались достаточно быстро.

Со своего места я видел, что у одного из них погоны младшего сержанта, а другой – рядовой. Лица раскрасневшиеся, и как бы помягче сказать – не обременённые интеллектом. Форма не слишком опрятная. На поясе, у одного из них, висит резиновая палка. Она выглядела, какой-то самодельной, но тем не менее, вид имела достаточно грозный. По лицу хозяина, мне показалось, что он не задумываясь, пустит её в ход при малейшем поводе.

Они остановились возле какого-то щуплого гражданина и попросили предъявить документы. Мужчина порылся в кармане и протянул сержанту бумаги, при этом рука его слегка дрожала.

– А где паспорт, – прогремел на весь зал голос милиционера.

Мужик, быстро что-то заговорил, с моего места его я не мог разобрать всего, но было понятно, что он пытается им что-то объяснить, какие-то временные справки, разрешения, но сержант не стал его слушать.

– Федя, наш клиент, – сказал он напарнику и они, довольно заржав, подхватили мужика под руки, и буквально волоком потащили из зала к коридору, из которого и появились.

Мужчина ещё пытался что-то говорить, но на него никто не обращал внимания. Я забеспокоился, уж слишком не понравились мне стражи порядка и их действия. У человека хоть какие-то бумаги были, а у меня совсем ничего нет. Поёрзав на сиденье, я стал всё чаще поглядывать в сторону, где скрылись милиционеры.

Прошло около часа, за окнами вокзала наступила ночь, всё больше ожидающих пассажиров начали устраиваться на ночлег. Я тоже успокоился, и начал засыпать. Газету я всю прочитал до последней строки, а больше мне делать было нечего. Усталость и нервотрёпка прошедшего дня взяла своё и я задремал. Проснулся я внезапно, от какого-то шума. В зал опять ввалились давешние патрульные. Лица их были ещё более красные, волосы взлохмачены, а форменные рубахи расстёгнуты до середины груди. Они, весело и громко разговаривая, продолжили проверку документов уже с моего ряда.

И тут я запаниковал по-настоящему. У таких «орлов» можно и до утра не дожить. Они явно были под градусом и чувствовали себя хозяевами жизни. В голове закрутились различные слухи о пьяных «ментах» и я быстро поднявшись, направился к выходу. Лучше где-нибудь в кустах или подъезде до утра просижу. Я, почти вышел в коридор, когда услышал в спину:

– Молодой человек подождите минуту.

Не оборачиваясь, я шагнул в коридор и ускорил шаг.

– Стоять! – раздалось на весь зал.

Я рванул со всех ног на выход из вокзала. Выскочив на улицу, я в два прыжка преодолел тротуар. Начал огибать припаркованный возле входа автобус, стремясь перебежать привокзальную площадь и скрыться в сквере на противоположной стороне. Слева что-то блеснуло, визг тормозов, удар в бок и темнота…

Глава 2 Человек без прошлого

В этот раз сознание вернулось гораздо быстрее, я просто почувствовал, что лежу на чём-то мягком голова болела, но не так как утром в колодце. Я попробовал пошевелиться. Ну, что ж не так уж плохо. Боль в левом плече и в правом бедре, ещё локоть болит на левой руке, но всё вполне терпимо. Похоже, я стал привыкать к травмам, проплыла в голове мысль, и тут же молнией мелькнула другая – а может я уже дома, на своём диване. Я резко открыл глаза, вокруг был полумрак, но было понятно, что это не моя квартирка.

Помещение было на много больше, я лежал на кровати, лицом к двери, над которой слабо светилась синяя лампочка. Повернув голову, я увидел ещё кровати, на которых спали люди, рядом стояли тумбочки. Ноздри уловили характерный запах лекарств, кто-то стонал во сне, кто-то в противоположном углу храпел. Всё понятно – это больница. Только где? В моём мире или в том, куда меня сегодня занесло. Потихоньку сев на кровати, я прислушался к своим ощущениям.

Пока садился, обратил внимание, что у меня перевязаны плечо и левая рука. На правом бедре, под трусами пластырем приклеен какой-то компресс, голова тоже забинтована. Пропали последние сомнения по поводу данного места. Состояние было вполне приличное, поэтому накинув соседские тапочки, я, как был в одних трусах, вышел в коридор.

Резонно предположив, что туалет находится где-то в конце коридора, я двинулся в том направлении, на всякий случай, держась поближе к стенке, и скользя взглядом по дверям. Благополучно добравшись до нужного помещения и сделав свои дела, я пошёл назад в палату, номер, которой, я специально запомнил, когда выходил. Какое это время? Вопрос пока оставался открытым. Я редко в своей жизни посещал больницы, тем более стационары, поэтому мне трудно было сравнивать.

Стены выкрашены голубой краской, потолок – белой, вдоль стен кое-где, стоят кушетки. В противоположном конце коридора, стоит стол дежурной медсестры, за которым она и спит, положив голову на согнутые в локтях руки. Тут на глаза мне попался небольшой столик, на котором лежали несколько газет и потертый журнал. Взяв в руки крайнюю газету, я первым делом глянул на дату «16 июня 1983 года»…

Ну, где-то подсознательно я был готов к этому, поэтому спокойно дошёл до своей палаты и лёг на койку. Попутно осмотрев палату, я в слабом ночном освещении увидел, что в ней шесть кроватей. Все, кроме моей, заняты, возле каждой тумбочка. Большое окно зашторено, в углу умывальник. Осторожно, чтобы не разбудить соседей, я прилёг на кровать и задумался. Итак, я в больнице в 1983 году, без документов, без денег, без знакомых, а теперь даже и одежды не осталось, кроме трусов.

Неожиданно у меня мелькнула интересная мысль. Голова болела, хотя и меньше чем после падения в колодец, значит, я опять ей приложился. Утренняя шишка на затылке тоже никуда не делась, а значит, можно симулировать амнезию, то есть полную потерю памяти. Утром начнутся расспросы: кто, откуда, где документы, а я скажу, что ничего не помню, только имя – Максим. Имя я решил «вспомнить», а то совсем запутаюсь. Естественно, подключится милиция, тем более было ДТП, ну и пусть разбираются, а я посмотрю, как будут развиваться события.

В этом мире у меня никаких следов, естественно, все розыскные мероприятия зайдут в тупик. А пока будут разбираться, по крайней мере, на улицу не выкинут, и кормить будут, всё-таки социализм за окном. Может, в конце концов, выдадут новые документы и всё как-то образуется. С этими мыслями я и заснул.

Проснулся я от того, что кто-то тряс меня за плечо:

– Вставай парень, пора на завтрак идти, уже обход скоро.

Открыв глаза, я увидел мужика средних лет, в футболке и трико, правда одна гача была обрезана по колено, а дальше виднелся гипс.

– Тебя, как зовут, молодец? – продолжил он, видя, что я открыл глаза.

– Максим, – ответил я, вспомнив своё ночное решение и садясь на койке.

– Только мне одеть нечего, – проговорил я, озираясь по сторонам в поисках своего костюма.

– Не беда, накинешь мой халат больничный, я в нём только курить хожу на улицу, – мужик поднялся со стула и, опираясь на костыль, поковылял к своей кровати.

Попутно, указывая рукой, он начал знакомить меня с обитателями палаты.

– Это Игорь, – он указал на ближайшую ко мне койку, – это Алексей Иванович, Толик, Николай, а я Семён, можно просто Сеня, – закончил он знакомство, как раз дойдя до своей койки.

– На, бери, – положил он на край кровати толстый халат, тёмно-коричневого цвета, – а то, мне ещё ходить тяжело, со своей ногой, да пойдём в столовую, а то все уже позавтракали.

И Семён поковылял к двери. Я накинул халат и отправился вслед за ним. Идти оказалось совсем рядом, буквально через две палаты мы зашли в помещение небольшой столовой. Девушка в белом халате, из бачка, накладывала в протянутые тарелки манную кашу, ложила сверху кусочек масла, из небольшой кастрюльки, и наливала в стаканы чай. Возле неё образовалась небольшая очередь и Семён, встав в неё, кивнул мне:

– Максим, вон там тарелки возьми и стаканы, ложки потом возьмём.

Я взял со столика в углу посуду и вернулся в очередь. Через несколько минут мы подошли к девушке и Семён, поздоровавшись, сказал:

– Марина, это новенький, Максимом кличут. Его ночью, на скорой привезли. После ДТП.

– Да, знаю я, сама руку перевязывала, – улыбнулась она.

– Как рука-то? – стрельнула она в меня голубыми глазами.

– Да ничего, болит немного, – промямлил я в ответ.

– До свадьбы заживёт, – подвёл итог Семён, – ты, это, Марина, скажи Любовь Павловне, чтобы ему одёжку какую-нибудь выдала, а то у него только трусы остались.

– Ладно, после завтрака скажу, – засмеялась девушка, накладывая кашу.

Мы отнесли тарелки на свободный столик у окна, и я вернулся за чаем. Девушка, всё также мило улыбаясь, налила мне два стакана чая, а хлеб все брали сами с подноса, где стояла чистая посуда. После вчерашней вынужденной голодовки, каша показалась мне на удивление вкусной, и я расправился с ней за две минуты. Дожидаясь пока поест Семён, я пялился в окно, за которым был небольшой больничный дворик, а дальше знакомая улица.

Я узнал это место – первая городская больница. Наконец, мой сосед закончил завтракать, и мы направились в палату. В палате царила тишина, нарушаемая негромким щебетанием радио.

– Сейчас врачи пойдут с обходом, – сказал Семен, укладываясь на койку и пристраивая поудобнее ногу в гипсе.

Я тоже прилёг поверх одеяла, не снимая халата. Меня слегка потряхивало, сейчас буду признаваться в потере памяти, не уверен, что всё пройдёт гладко. Ну, выбор у меня был не велик, раз решил симулировать амнезию, буду стоять до конца. Спустя некоторое время в палату вошли люди в белых халатах: двое мужчин и две женщины. Так как моя койка стояла ближней от двери, ко мне подошёл один из мужчин, остальные врачи тоже разошлись по своим больным.

– Меня зовут, Иван Сергеевич, – представился он, – я дежурный врач. Сегодня суббота и в больнице только дежурная смена. В понедельник вам назначат постоянного лечащего врача.

– Я посмотрел, с чем вас к нам привезли, – он открыл тоненькую белую папочку, – кстати, как вас зовут? После обхода, я пришлю дежурную медсестру, она запишет ваши данные, а то при вас никаких документов не было. В ординаторской есть телефон, можете позвонить домой, а то наверно родные с ума сходят.

– Меня зовут Максим, больше я, к сожалению, ничего не помню, – собравшись с духом, вымолвил я.

– Как так, а фамилию, отчество, адрес? – удивлённо уставился он на меня через очки.

– Ничего доктор, полный вакуум, – потёр я затылок.

– Странно, – протянул доктор, уставившись в папку, – черепно-мозговая травма, передний вывих плеча. Большая гематома на правом бедре, надо, кстати, рентген сделать, – задумчиво начал читать он про мои болячки.

– Видимо это последствия травмы головы, – продолжил он после небольшой паузы, – но это совсем не моя компетенция. Надо показать вас специалисту, но это только в понедельник, с распоряжения зав. отделением.

– А как вы в целом себя чувствуете, плечо болит? – спросил доктор, слегка касаясь моего плеча.

– Немного болит, когда руку поднимаю, а так ничего. Вот голова сильнее болит, -показательно трогая затылок, ответил я.

– У вас, несомненно, сотрясение мозга, нужно как можно больше лежать. Плечо мы вам выправили и наложили специальную удерживающую повязку. Носить её придётся минимум три недели, а то может развиться так называемый «привычный вывих плеча». Потом всю жизнь мучится, будешь. Так что руку тоже береги и сильно не напрягай. После обхода подойдёт медсестра, померит давление, возьмёт кровь на анализ и выдаст баночку для мочи. Да, и таблетку тебе даст от головы, я её предупрежу. А сейчас, покой и только покой, – закончил он, переходя к следующему больному.

Остальные врачи в это время разговаривали со своими больными, но тайком бросали на нас любопытные взгляды. Я был уверен, что они слышали про мою амнезию, палата не такая уж большая. Вытянувшись на кровати, я прикрыл глаза и постарался успокоиться, сердце бешено колотилось. Итак, первый шаг к легализации в этой реальности сделан. Конечно, это просто врачи-травматологи, но человеческий мозг, даже в наше время мало изучен, так что буду надеяться, что моя авантюра не провалится.

Спустя некоторое время врачи закончили обход, и вышли из палаты. К моей кровати, опираясь на костыль, подошли первые любопытные. Семён и ещё один рыжий мужик, с высоким корсетом на шее, и рукой на перевязи, кажется, Николай.

– Ты, что, правда, ничего не помнишь? – озвучил интересующий всю палату вопрос Семён.

– Абсолютно, – я сел на кровати, – только имя в голове сохранилось, а дальше как белый лист. Пустота в мозгу полная. Ни кто я, ни откуда, чем занимался, где жил – ничего не помню.

– Да, дела… – озадаченно протянул Семён и все мужики, как-то разом заговорили, вспоминая о подобных случаях.

Одни что-то читали про потерю памяти, другие по телевизору слышали. Пожилой мужчина, Алексей Иванович, как оказалось бывший фронтовик, рассказал, что когда лежал в госпитале, после ранения, у них был солдат, после контузии, который тоже ничего не мог вспомнить, даже имя.

– Но, где-то недели через три память к нему неожиданно вернулась. Как-то разом всё вспомнил и потом ещё на фронт стал проситься, – закончил небольшой рассказ, бывший солдат.

В общем, подкинул я тему для разговоров надолго. Сам я старался в обсуждении не участвовать, только односложно отвечал на обращённые ко мне вопросы. Вдруг сболтну, что-то лишнее, я же не профессиональный артист, дело для меня новое.