Читать книгу: «Ногинск – Богородск. 100 историй», страница 2

6 Тихвинская улица

Далее Дворянская (ныне Советская) круто спускается к Тихвинской улице. Некоторые краеведы полагают, что она совпадает с руслом исчезнувшей речкой Рогожь, давшей название селу. Согласно другой краеведческой версии, Тихвинская— часть древнего Бронницкого тракта, связывавшего южные и северные земли. Улица ведёт к Клязьме от посёлка Благовещенье. В стародавние времена там был большой постоялый двор. В 1571 году Иван Грозный ездил из Серпухова в Ростов через Бронницы, минуя Москву. Бронницкий тракт – единственная возможность для такого маршрута. Из Серпухова дорога через Бронницы вела к переправе через Клязьму в Рогожах. Затем путь раздваивался: по Троицкому тракту в Троице-Сергиеву лавру или по Стромынскому тракту в Ростов и Владимир.

Есть основания полагать, что путь с юга на север, соединяющий Коломну и Переславль является очень древним сухим путём. Новгородские и псковские земли скудны на урожай и новгородцы были вынуждены покупать хлеб на юге. В XII веке узловым пунктом торговли Новгорода с югом был Переславль-Залесский. Владимиро-суздальское ополье обильно на урожай зерновых. Но владимиро-суздальские князья могли влиять на политику Новгорода, перекрывая поставки хлеба. А Коломна в этот период была посредником в торговле с чернозёмным югом. Отсюда – стратегически важное для новгородцев значение пути из Коломны вдоль Шерны, которая в домонгольский период была транзитной рекой. По ней и вдоль неё проходило торговое и военное движение. В результате монголо-татарского нашествия была разрушена система взаимоотношений в Северо-Восточной Руси – изменились и пути сообщения. Путь вдоль Шерны утратил своё значение, а основной экономический поток с начала XIV века сместился в сторону оси: Новгород – Тверь – Москва.

Можно предположить, что изначальное поселение на месте села Рогожи связано с переправой через Клязьму, существовавшей уже в XII веке. Рогожа в древней Руси – мера ёмкости, куль, употреблявшийся для измерения соли и ржи. Перед перевозом рогожи взвешивали, чтобы взимать налог за перевоз. Поселение при переправе могло получить своё название потому, что являлось местом перевоза через реку.

В свете сказанного, не удивляет и путь Андрея Боголюбского в 1155 году во Владимир с чудотворной иконой Владимирской Богоматери. На основе первоисточников В.О.Ключевский писал, что Боголюбский с иконою из Вышгорода плыл водою до Москвы, через реку Вазузу и Москва-реку, затем «через Рогожские поля на Клязьме во Владимир». Где были Рогожские поля – неизвестно. Но неизвестна и другая местность на Клязьме с названием «Рогожи». Зато известно, что путь с юга на Владимир в XII веке проходил через поселение, известное в XIV веке, как Рогож. И это очень хорошо согласуется с тем, что Екатерина II повелела переименовать село Рогожу в город Богородск. Как-никак, Владимирская Богородица – самая чтимая икона на Руси.

7 Памятник 209 полку

15 июня (все даты по старому стилю) 1914 года в Сараеве – выстрелом гражданина Австро-Венгрии, уроженца Сербии были убиты эрц-герцог Франц-Фердинанд и его супруга. 10 июля Австро-Венгрия предъявила ультиматум Сербии, а 15 июля объявила ей войну и немедленно начала военные действия. 17 июля Россия, выступая в защиту суверенитета Сербии, объявила всеобщую мобилизацию и 18 июля стало первым её днем. 19 июля Германия объявила войну России и Николай II обратился к народу: «… Ныне предстоит уже не заступаться только за несправедливо обиженную родственную нам страну, но оградить честь, достоинство и целость России и положение её среди великих держав… В грозный час испытания да будут забыты внутренние распри, да укрепится еще теснее единение царя с его народом».

Согласно мобилизационному расписанию из Богородского уезда призвали 7451 человек, из которых 2803 человека было отдано на формирование второочередного пехотного полка, который был назван в честь города Богородским и получил номерной знак 209. С 22 июля по 7 августа полк находился в Москве, где проводились тактические учения батальонов. Затем был отправлен на Северо-Западный фронт.

Боевое крещение 209-й полк получил под местечком Фридрихграбен 24-го августа 1914 года, где в результате проведенного маневра неприятель был выбит с занимаемых позиций и отброшен далеко за город. Но серьёзное испытание Богородскому полку предстояло пройти 28-го сентября в бою за усадьбу Урбантишитен, где в результате тактической ошибки он оказался в тылу немецких позиций, без связи с другими частями, пулеметов и фактически без артиллерийского прикрытия. Полк был вынужден отражать натиск превосходящих сил противника под губительным шрапнельным и гранатным огнем немецких батарей. Три раза неприятель переходил в атаку, прорываясь сквозь редкие цепи пехоты, и каждый раз офицеры, собрав солдат, мужественно бросались в штыки, очищая позиции от неприятеля. Несмотря на мужество и героизм солдат Богородского полка, усадьбу все же пришлось сдать: слишком неравны были силы. Бой продолжался до одиннадцати вечера. По отступавшим была открыта пулеметная и ружейная пальба. Богородцы отходили в полном порядке, часто останавливались, поджидая отставших. В этом бою полк потерял убитыми, ранеными и пропавшими без вести более тысячи человек. На поле сражения остался и командир полка полковник князь Масальский.

По крупицам восстанавливается история 209 Богородского полка. О нём написана книга, снят фильм, в Ногинском музейно-выставочном центре открыта мультимедийна экспозиция, а в сквере на улице 3-го Интернационала в 2009 году установили памятный камень.

8 Дом Шелаева

В конце XIX века на восточной окраине Богородска размещалось шелкоткацкое производство Василия Шелаева. И это место – хороший повод вспомнить историю шелкоткачества, отраженную в городском гербе.

Первые отечественные шелкоткацкие фабрики появились в начале XVIII века, на них делали легкие шелковые ткани – тафты. Купавинская и Фряновская фабрики Богородского уезда первыми освоили производство богатых бархатов, атласов и лент. На них крестьяне учились мастерству шелкоткачества и спешили попробовать себя самостоятельно в новом деле. 60-е годы XVIII века ознаменовались появлением ткацких станов в крестьянских избах по всему Богородскому уезду. В начале XIX века многие из крестьян-кустарей сколотили первые капиталы и открыли свои фабрики. В 1843 году в уезде имелось 61 шелковое заведение, на которых работали почти 11 тысяч человек. Характеризуя это время, В.О.Ключевский писал: «…шелковая промышленность сосредоточилась в ложбине, по которой протекает река Клязьма, т.е. в Богородском уезде Московской губернии. Ни Москва, ни Петербург не могут в этом отношении соперничать с Богородским уездом.» Мелкие фабрички были разбросаны по многим селениям уезда, а вскоре крупные фабриканты стали открывать свои заведения в уездном центре. Богородский уезд граничил с Филипповской волостью Покровского уезда, считавшейся «шёлковым районом» Владимирской губернии. Там, в междуречье Шерны и Киржача, работало множество кустарей по выработке шелковых тканей. Ориентировались они на Стромынский и Владимирский тракты. Из Филипповской волости вышли известные богородские текстильные промышленники: Елагины, Соповы, Шелаевы.

Фабриканты средней руки братья Алексей и Тихон Шелаевы появились в Богородске во 2-ой половине 19-го века. Алексей содержал в Богородске довольно крупное шелкоткацкое предприятие. Тихон владел небольшим шелкоткацким производством. Его сын Василий в 1898 году получил разрешение на работу ручной шелкоткацкой фабрики в Богородске. На окраине города, между Московской и Средней улицами (ныне 3-го Интернационала и Рогожской) он открыл своё предприятие. Проезд между улицами, ограничивающий владения фабриканта, назывался «Шелаевским». На Московской улице Василий Шелаев имел двухэтажный дом, который сохранился до наших дней под номером 32А. Это типичный жилой дом середины XIX в. построенный в стиле позднего классицизма.

В конце 1920-ых годов на территории бывшего шелкоткацкого предприятия возвели три жилых «дома Советов», выходящие на Шелаевский проезд, переименованный в улицу Володарского. В Первом доме Советов сейчас размещается администрация города Ногинска. Между домом Шелаева и Первым домом Советов одноэтажное кирпичное здание с полукруглым фронтоном и датой «1923». В здании находилась трамвайная подстанция. В 1923 году было начато строительство трамвайной линии, соединившей Истомкино и Глухово. Истомкинская мануфактура простаивала, а фабрики Богородско-Глуховской мануфактуры, уже приступившие к работе, испытывали недостаток в квалифицированных рабочих. Трамвай, который должен был решить проблему, пустили 2 марта 1924 года. Это первый трамвай в Советской России и второй в СССР (после бакинского). На однопутной линии было несколько разъездов. Разъезд рядом с подстанцией назывался «Шелаевским» вплоть до 2011 года, когда трамвайное движение было приостановлено.

9 Тихвинский храм

Если спускаться по улице Володарского к Клязьме, за Нижней улицей (ныне Рабочая) выделяются труба и корпуса бывшей фабрики товарищества «Фёдора Елагина сыновей». Перед ними размещалось городское кладбище, обнесенное каменной оградой, при котором в 1846 г. была заложена Тихвинская церковь. Строили её на доброхотные даяния более десяти лет и освятили в сентябре 1857 г. Церковь тогда выглядела иначе и была значительно скромнее по размеру. Храм имел один алтарь и был белым пятиглавым в византийском стиле. Колокольня деревянная. Церковь не отапливалась и богослужения совершались только в летнее время. До 1873 г. Тихвинская церковь была приписана к Богоявленскому собору и не имела официально определенного прихода.

В 1878 г. была построена трехъярусная каменная колокольня, а деревянная паперть заменена каменной, соединившей колокольню с церковью. На колокольню подняли подновленные новым подбором колокола с большим колоколом весом более 300 пудов.

В 1885 г. Тихвинский храм начал получать поддержку от компании Богородско-Глуховской мануфактуры и содержание причта, ранее определяемое как посредственное, становится достаточным. В 1887 г. был построен церковный двухэтажный каменный дом, на первом этаже которого разместилась Тихвинская церковно-приходская школа.

При ктиторе (управляющий хозяйством и внешним порядком) Сергее Григорьевиче Куприянове Тихвинский храм расширили. В 1887 г. беспридельная трапеза была разобрана и на её месте в 1889 г. сооружена новая трапеза с двумя приделами из нестандартного тёмно-красного кирпича. При её постройке большую многотысячную денежную помощь оказали богородские фабриканты Петр Федорович Елагин и Тихон Павлович Шалаев.

Вместимость храма увеличилась втрое. Новое строение значительно отличалось по стилю от старого храма и колокольни. К южным и северным дверям старого храма пристроили обширные паперти того же стиля, что и трапеза; в результате получилось пестрое соединение двух разнообразных архитектур – византийской и старинной русской. Внутренняя отделка Тихвинского храма поражала пестротой и замысловатостью. Украшением храма было величественное паникадило в виде большого четырёхгранного креста.

Постройкой новой трапезы в 1887—1889 гг. и её внутренней отделкой в 1890-ых годах руководил городской архитектор Богородска Иван Михайлович Васильев, женатый на сестре ктитора – Александре Григорьевне Куприяновой. Из зданий, спроектированных Васильевым – не сохранившаяся часовня Александра Невского и Марии Магдалины у торговых рядов, дома Куприянова и Зотова. Захоронение архитектора находится к востоку от алтарного выступа.

Кроме восточной половины города до 1894 г. к приходу Тихвинской церкви относилась и Богородско-Глуховская мануфактура. В 1892 г. в Глухово освятили деревянную церковь Святой Животворящей Троицы, приписанную к Тихвинскому храму. В 1894 г. она стала самостоятельной и компания Богородско-Глуховской мануфактуры перестала оказывать экономическую поддержку Тихвинской церкви, а содержание причта вновь стало «посредственное».

В начале 1930-х годов храм закрыли, была разобрана колокольня, снесены главы. В здании был устроен клуб, а затем кинотеатр «Москино», позже переименованный в «Юность», и школа киномехаников. На месте церковного кладбища был разбит сквер и танцевальная площадка.

В 1991 г. была зарегистрирована церковно-приходская община Тихвинской церкви, а 9 июля 2008 г., в праздник Тихвинской иконы Божией Матери, митрополит Крутицкий и Коломенский Ювеналий совершил освящение восстановленного Тихвинского храма.

10 Елагинские фабрики

Начата Петром I политика стимулирования отечественной промышленности коснулась и суконного дела. Была поставлена задача снабдить армию сукном только русского производства. В 1810 г. «cуконным фабрикам, как вольным, так и обязанным, разрешено выделывать всякого рода и всех цветов сукна и шерстяные материи и продавать их по вольным ценам, повсеместно, без всякого затруднения». В 1822 г. принят тариф, названный современниками «кормителем народного труда», которым привоз отдельных видов сукон был запрещен, а на остальные наложена высокая пошлина. Но кардинально выросло производство шерстяных тканей и они стали более доступны по цене в 1830-х, когда в России научились делать «неваляные», т. е. тканые шерстяные и полушерстяные ткани. Тогда и появились в Богородске Елагины. Анисим Федорович Елагин вместе с братьями перенёс в Богородск фабрику, основанную в дер. Гавриловой еще в 1812 году его отцом Федором Никитичем. После смерти отца во главе дела встал старший в семье 15-ти летний Анисим, который вместе с малолетними братьями развернул дело начатое родителем. Вначале Анисим Фёдорович открыл фабрику шерстяных материй за кладбищем, ближе к Глухову. Предприятие называлось «Товарищество Фёдор Елагин с сыновьями». А позже, выделившись, на берегу Клязьмы, ближе к Богоявленскому собору, устроил свою «полушерстяную» фабрику, учредив торговый дом «Анисим Елагин и сыновья». В недавнем прошлом из государственных крестьян, Анисим был весьма прост; стригся в кружок и носил простую одежду. За столом у него ели деревянными ложками. Своей простотой он контрастировал с красавицей женой, Александрой Ивановной Кокушкиной, из семьи владельцев лако-красочного заводика в Плёсе, где к тому времени уже выписывали журналы, что считалось культурным достижением.

Фабрика Фёдора Елагина занимала обширную территорию за кладбищем. Микрорайон перед проходной назывался «Старобогородский двор». Рядом Елагины построили целый квартал домов для рабочих своей фабрики. Фабричный четырёхэтажный корпус с многочисленными пристройками удалён вглубь от улицы Рабочей, так как река Клязьма поворачивает здесь на север. В центре двора – высокая фабричная труба с «архитектурными излишествами», построенная в 1882 г. – знаменует переход от ручного ткачества к машинному.

Предприятие Анисима Елагина сыновей выросло с западной стороны Тихвинской церкви. Это два корпуса, соединённые пристройкой. Правый двухэтажный корпус был административным. Левый трёхэтажный украшала башенка с часами. Во дворе на берегу Клязьмы трёхэтажное здание бывшей казармы. Вблизи старой ручной фабрики фирма «Анисима Елагина сыновья» в 1883 году выстроила самоткацкую фабрику и к середине 1884 года ручное ткачество было совсем прекращено. Вырабатывались шерстяные и полушерстяные материи, здесь же производилось крашение их и отбеливание. Основа использовалась частью бумажная, частью шерстяная, а уток всегда – шерстяной. Всем производством заведовали сыновья владельца с подмастерьями из простых рабочих. Фабрика работала только днем. На ручной фабрике ткачи сами распределяли рабочий день, а на механической – по свистку паровой машины. На фабрике имелись свои правила. Опоздавшие свыше 10 минут подвергались штрафу от 10 до 20 коп. От рабочих требовалось: «На стенах корпуса не чертить никакими вещами, не вбивать гвоздей и не пачкать руками. По окончании работы выходить из корпуса чинно, без всякого шума и не тесниться в дверях фабрики». Запрещалось «появляться в пьяном виде и произносить бранные слова». За порчу каких-либо вещей (оконных рам, ведер, замков и т. п.) взыскивалась с виновных двойная их стоимость. На фабрике имелось жилье для пришлых рабочих. В общей спальне размещалось до 30 чел., было несколько комнат для семейных, каждая из которых была рассчитана на семью из 5 чел.

Елагинские ткани славились и в России, и за рубежом за хорошее качество и умеренные цены полушерстяных тканей. Обе компании неоднократно получали призы на различных выставках. После революции, фабрики обеих елагинских компаний образовали корпуса Ново-Ногинской фабрики.

11 Владения Куприяновых

В несохранившемся доме рядом с фабрикой Анисима Елагина жил уездный предводитель дворянства Александр Дмитриевич Самарин с супругой – Верой Саввичной Мамонтовой, запечатленной в 12-летнем возрасте Валентином Серовом на картине «Девочка с персиками».

Далее видны два здания за чугунной оградой. В том, что дальше от перекрёстка, по адресу Рабочая 8, размещалась женская прогимназия, попечительницей которой была Вера Саввична. После того, как прогимназия стала гимназией и заняла новое здание на Дворянской, здесь разместили начальное женское училище.

А на противоположной стороне улицы были владения семьи Куприяновых – выходцев из деревни Молзино Богородского уезда. Когда-то крепостные, потом государственные крестьяне – с конца XVIII века купцы, преуспевшие в шелкоткацком деле. Григорий Дмитриевич Куприянов переехал из Молзино в Богородск, где купил половину квартала между Нижней и Средней улицами с приземистым двухэтажным домом и множеством построек: корпусом ткацких ручных станков и бывшим дворянским домом, где в первом этаже устроили склад, а во втором – летом жили ближайшие родственники, сёстры и дочери.

Григорий Дмитриевич был женат на Агафье Ананьевне Мироновой, братьям которой принадлежали небольшие шерстяные фабрики в Бунькове. Позднее, при нём был выстроен, совместно с Мироновыми, трёхэтажный механический корпус в Богородске на своей территории. Григорий Дмитриевич стал первым ктитором Тихвинской церкви – старостой с повышенными финансовыми полномочиями и ответственностью. Когда в 1875 г. он умер, ткацкое дело возглавил 25-летний старший сын Сергей Григорьевич. Но он не был коммерсантом. Славянофил по убеждениям, Сергей Григорьевич считал, что крестьянин, оторвавшись от родной земли и поселившись в фабричной казарме, морально деградирует. А потому всячески поддерживал крестьян своей деревни, умышленно сохраняя для них ручные малопроизводительные станки и устаревшую технологию отделки тканей, что явилось одной из причин вытеснения его из дела компаньонами Мироновыми и последующего разорения.

Сергей Григорьевич был женат на Надежде Анисимовне Елагиной, энергичной, общительной и очень распорядительной, не терявшейся в самых трудных обстоятельствах. У них было восемь сыновей и три дочери. После разорения в 1901 году, семья жила не небольшой доход. Приходилось экономить. Надежда Анисимовна сама обшивала детей. Мальчики носили одежду друг за другом. Дети никогда не получали ни конфет, ни колбасы. Утром полагался белый хлеб с яйцом от домашних кур и кусок сахара для чая. Окорок и сыр ели лишь на пасхальное разговление. Летом в рационе были говядина и куры. Однако, в семье держали гувернантку, рижскую немку, чтобы дать детям начальное образование и научить языку. Средства к жизни давал небольшой кирпичный заводик в Кучине, которым управлял средний сын, Иван Сергеевич.

Сергей Григорьевич унаследовал от своего отца ещё и должность ктитора. Он ревностно исполнял свои обязанности, попадая порой в затруднительное материальное положение. Помимо этого – заботился о школах, хлопотал о строительстве женской гимназии и реального училища. Добился разрешения открыть в собственном доме магазин потребкооперации на пользу прихожан и рабочих. Для нищих, к окну кухни с улицы вешали ящик, куда складывали продукты, оставшиеся от обеда. Так как собственных денег после разорения у него практически не было, приходилось уговаривать людей денежных. В частности, щедро давал на строительство учебных заведений и многих общегородских мероприятий Арсений Иванович Морозов, владелец Глуховской мануфактуры.

Куприяновское владение в Богородске занимало по площади квадрат со стороной в полквартала. В одном углу был дом, ближе к другому, по диагонали, механическая фабрика. Одну сторону квадрата занимали примыкавшие к дому сараи и другие хозяйственные постройки. Противоположную сторону – деревянный на каменном фундаменте корпус ручных станков с рабочими местами для молзинских крестьян – там вырабатывали бархат для Москвы и платки для Украины. Зимами крестьяне приезжали работать наездами на несколько дней и ночевали на собственной подстилке рядом со станком. Заводская половина была отделена от жилой заборчиком, а в центре всего был сад. Сохранились здания, выходившие на красную линию Нижней улицы. Обращает на себя внимание дом (№47) на углу с многослойным резным карнизом и затейливыми наличниками, с птицами на углах и служебными постройками во дворе дома. Даже утратив часть резных украшений, он остаётся одним из самых красивых исторических домов в городе. Построен для Сергей Григорьевича по проекту архитектора Васильева. Далее, за садом, оштукатуренное и облицованное сайдингом протяженное двухэтажное здание (№51) корпуса ручных станков. В двухэтажном каменном доме №51a жила семья Сергея Григорьевича до постройки дома №47. За ним -полукаменный дом №53 Григория Дмитриевича.