Читать книгу: «Русь святая», страница 2
2
Капитан Сухоруков наблюдал в бинокль, как по разбитой дороге, натужно ревел военный камаз, волочивший за собой БТР, не имевший абсолютно резины. За ними также тяжело ехал газ 66, у которого кузов крытый тентом не позволял видеть груз. Но там должны быть люди, как и в кузове камаза, а также в кузове старого Зила 131, следовавшим за шестьдесят шестым. Капитан удивлённо присвистнул, к Зилу была прицеплена полевая кухня. Сухоруков отпустил бинокль, который повис у того на шее, и стал наблюдать как солдаты при помощи кирки и лопаты, пытаются вгрызться в скалистую землю. Взвод старшего лейтенанта Агеева, окапывался уже вторые сутки, пытаясь создать оборонительную линию на перевале. Но фортификационные работы двигались не вероятно медленно, из-за твёрдости почвы, а точнее сказать скалы. Лейтенант Владимирский был оставлен в посёлке, для укомплектования своего взвода. Из-за не хватки живой силы, должен был собирать, как выразился подполковник, с мира по нитке. И вот теперь с опозданием в два дня, наконец он прибывает со своим вторым взводом. Натужно гудя, колонна медленно подползла к пропускному пункту, бывшему зданию ГАИ, когда-то остеклённому, а теперь с оконными проёмами заложенными мешками с песком. Из камаза, ещё на ходу, выпрыгнул лейтенант в своём голубом берете, и подбежав к командиру роты доложил:
– Господин капитан, вверенный мне взвод для обороны перевала прибыл.
– Вольно. Постройте личный состав. – Скомандовал капитан, не замечая нарушения устава в подмене товарища, господином.
– Взвод, в две шеренги становись! – Когда бойцы выстроились, лейтенант строевым шагом направился к командиру роты, и подойдя отрапортовал: – Второй взвод по вашему приказанию построен!
– Вольно. – Капитан подошёл к молодым солдатам.
– Командир отделения старший сержант Салаев!
– Ингуш, что-ли?
– Никак нет, осетин!
– И что же у тебя в отделении все осетины?
– Так точно! Есть один русский, только он тоже осетин.
– Это как?
– Из Владикавказа он.
– Никита Иванов! – Откозырял солдатик, перед которым остановился командир.
– Когда призывался на службу?
– Этой осенью!
– И много таких, кто этой осенью?
– В первом отделении все, кроме сержанта Салаева, он последний год служит. – Доложил Владимирский, стоя за спиной капитана.
– Ну а вас я знаю. Вы нас охраняли в посёлке.
– Так точно! Сержант Валиев!
– И с вами мы уже знакомы…
– Сержант Васильев. – Скромно ответил сержант сверхсрочник, обдавая перегаром капитана.
– Капитан отвернулся и обращаясь к командиру взвода спросил:
– Это все? Десять человек в первом отделении, одиннадцать во втором, и шесть в третьем.
– Ещё два водителя, два повара и особист.
– Что за особист?
– Да, он у коменданта на побегушках служил, ну и упросил меня взять его с собой. А водитель камаза должен отправиться назад. Мы только БТР установим.
– Где вы его раскопали? – Спросил капитан кивнув головой на броневик.
– Раскопали. Мне про него особист, капитан Будник и рассказал, ну когда мои ребята его подпоили. А БТР хоть и подбитый, а пушка в рабочем состоянии, и боекомплект к ней нашёлся.
– Хорошо бы для него траншею вырыть. Да скала здесь сплошная головная боль.
– Товарищ капитан разрешите доложить.
– В чем дело?
– У нас есть полная машина взрывчатки. В общем, это когда наши в посёлок входили, его пришлось разминировать. Ну, разузнал где они это все схоронили, что бы позднее подорвать. – Лейтенант сделал смущённо-загадочный вид: – Вот. И взял себе, думаю пригодиться. Я там ещё фугасов прихватил. Особист оказался отличным парнем, мы с ним не плохо поживились на складе у коменданта.
– Да вы я смотрю лейтенант хозяйственный. Даже кухню раздобыли.
– Тут такое дело, ну в общем эту кухню, мы у коменданта за не надобностью забрали.
– Стырили? – Удивлённо спросил капитан.
– Не совсем так. Я его все время доставал, что бы он как положено доукомплектовал мой взвод. Так сказать, выполнил взятые на себя обязательства. А он ни в какую, долдонит: – «Нет у меня больше людей». – А один раз возьми и сболтни: – «Кого из добровольцев найдёшь, все твои будут, отвяжись только». Ну и мои архаровцы подпоили прапорщика Наливайко, начальника пищеблока. Клянусь он слёзно плакал, что бы только мы взяли его с собой в боевые действия. – Тут лейтенант заметил бойца сгружавшего пожитки с зила: – Младший сержант Хабибулин, ко мне!
Сержант не шибко торопясь, имитируя бег, подошёл к лейтенанту доложив:
– Младщий сержант Хабибулин прибыл. – Это был брюнет, повар сверхсрочник, лет тридцати пяти с мощной грудной клеткой, в отвислых штанах, словно обгадился.
– Скажите Хабибулин, что вам приказал прапорщик. – Спросил того лейтенант, невинно глядя на капитана.
– Прапорщик Наливайко, вчера вечером приказал мне грузиться, потому, что сегодня утром мы должны отправиться на блок пост, находящийся на Скалистом перевале.
– А где же он сам?
– Видите ли товарищ капитан, он всю ночь занимался сборами, именно по этому все ещё отдыхает. – Говоря это, лейтенант слегка почёсывал под правой челюстью.
– Комендант тебе этого не простит. – Как-то чрезмерно радостно сообщил капитан.
– Да ничего, пусть сам посидит на сух пайке. Прикажите развернуть полевую кухню и начать подготовку к приготовлению пищи?
– Командуйте. Через час я жду вас с докладом.
– Есть!
Ровно через час, когда перевал напоминал пробудившийся муравейник, лейтенант Владимирский вошёл в дверь бывшего поста ГАИ, в сопровождении капитана Будника и прапорщика Наливайко. На улице было сыро и ветрено, а в помещении стояла печка буржуйка, обогревавшая помещение теплом создавая уют. За столом, на котором была разложена карта района, сидел капитан Сухоруков, китель его был расстегнут, и под ним виднелась чистая футболка. Старший лейтенант Агеев снял с буржуйки кипящий чайник, и налил из него кипяток в кружку капитана, затем в свою, обращаясь к вновь прибывшим:
– С посудой дефицит, не побрезгуйте откушать чайку из моей кружки.
– Прапорщик Наливайко, ответственный за комендантский пищеблок. Сейчас все будет в порядке. Пять минут. – Отрапортовал призывной запаса. На челе прапорщика появились капли пота, хотя было заметно что при этом его знобит.
– Густой перегар источаемый вами, говорит о не зря прожитом вчерашнем дне, а может и двух. – Капитан снисходительно улыбнулся.
– Товарищ капитан! Разрешите доложить! – Прапорщик находился чуть-ли не в обморочном состоянии.
– Я вас слушаю.
– Товарищ капитан, я вам должен доложить, дело в том что я сюда попал не совсем законно, а точнее совсем не законно. Мой прямой начальник, зам по хозяйственной части капитан Галата, не давал мне распоряжения для отбытия сюда. У меня будут неприятности…
– Будут? Да вы прапорщик оптимист. Я буквально час назад звонил коменданту, подполковнику Яцынюку, и доложил о вашем геройском поступке. Но он был явно взбешён и требовал вас под конвоем отправить назад, в посёлок. На что я ему ответил, что он не доукомплектовал мне второй взвод, и у меня нет свободных людей, конвоировать вас в посёлок. И ещё я ему напомнил его же слова, что у него нет теперь людей охранять нарушителей, тоесть вас. А ещё я позвонил в штаб армии и доложил обстановку. Так что к коменданту, я вам возвращаться не советую.
Внезапно в дверь постучали и на пороге появились два бойца, которые после слов: – Разрешите? – Стали втаскивать разные коробки с продуктами. Прапорщик сразу же по хозяйски стал распаковывать эти коробки, своими трясущимися руками. На столе появились железнодорожные стаканы с подстаканниками, кусковой сахар, чай в пакетиках, сухарики с изюмом и мятные пряники, буханки белого хлеба, и банки со сгущённым молоком и говядиной. А из-за пазухи своего засаленного бушлата, прапорщик выудил бутылку молдавского коньяка и большую банку растворимого кофе: – Вот. – Тихо сказал он.
– О, да вы у нас кудесник. – Радостно оживившись сказал квадратный капитан лет тридцати, такой же помятый после бурной ночи как и прапорщик. Он тут же представился:
– Капитан Будник Алексей Петрович. Участник Афгана и первой чеченской компании. Служил в разведроте.
– Имеете награды? – Спросил командир роты.
– Два ордена красной звезды.
Командир роты счастливо улыбнулся, сказав:
– Ну я капитан Сухоруков, Это старший лейтенант Агеев, а лейтенанта Владимирского вы уже знаете. Господа, как я вам рад. Присаживайтесь. Хозяйничайте, сами наливайте чай, угощайтесь пряниками.
Прапорщик сел за стол и сидел тихо, тупо уставившись на бутылку коньяка. Сухоруков глядя на прапорщика ещё раз улыбнулся произнеся:
– Ну что господа, за удачу. Прапорщик Наливайко, приступаем к своим обязанностям, наливай ка.
– После выпитого коньяка все оживились. Улыбка больше не сходила с лица командира роты и он отхлёбывая чай из кружки, начал говорить о делах:
– Товарищи как я рад, всех вас видеть. У нас здесь, на Скалистом перевале, каждый человек на вес золота. Я слышал будто у Умарова пол тысячи головорезов. Что скажете капитан Будник, Алексей Петрович?
– Я думаю больше. К нему могли и другие присоединиться. По последним оперативным данным, у него человек семьсот.
– Против наших восьмидесяти четырёх, с командным составом. И это не самое страшное, хуже то что у них профессионалы, а у нас в основном солдаты срочной службы, пороха не нюхавшие. – Подвёл соотношения сил старший лейтенант Агеев.
Все на мгновение примолкли, оценивая безвыходность ситуации. Тишину нарушил Сухоруков:
– Значит так, моим заместителем я назначил старшего лейтенанта Агеева. На вас Алексей Петрович, у меня будут другие виды. Прапорщик назначается командиром по хозчасти. Кстати, как у нас обстоит дело с провиантом?
– Хорошо. Сегодня будет горячий ужин. – Ответил прапорщик Наливайко, ещё недавно бывший краснолицым, теперь бледневший на глазах.
– Вы товарищ прапорщик, сегодня дежурный по блок посту. Так что попрошу вас, не мешкая приступайте к обязанностям. Мой приказ, – внимательно и предельно корректно, проводить досмотр транспорта, и местного населения пересекающих перевал. Вопросы есть?
– Я. Вот. Но. – Что то хотел возразить прапорщик: – Вопросов нет, разрешите идти?
– Идите.
Только за прапорщиком закрылась дверь, как улыбка с лица Сухорукова исчезла и он обратился к лейтенанту Владимирскому:
– Что вы там задумали со взрывчаткой?
– Используем её для прокладки траншей, и этакого, капонира для БТР. Далее, правая сторона Агеева просматривается целиком, а с моей левой, мешает подлесок. Поэтому, я предлагаю поставить людей, что бы дрова заготавливать с нашего выступа. Но такое количество деревьев нам все равно не вырубить, а вот тут, нам и пригодятся мины. Нужно хорошо заминировать участок с моей стороны, тем более что у меня и людей меньше. Я не специалист в минировании, думаю этим лучше заняться капитану Буднику.
– Мы здесь уже вторые сутки, вгрызаемся в эту долбаную скалу, и местами только кое где углубились по пояс. – Сказав старший лейтенант закурил. С ним закурил и Сухоруков. Ротный, как будто некоторое время что-то взвешивал в своей голове, потом изложил свою мысль Буднику:
– Алексей Петрович, вы попробуйте свои знание подрывника, передать моим взводным. Потому что вы мне нужны в другом деле. Мне нужна настоящая разведывательная группа, а если понадобиться и диверсионная. Людей у нас маловато, опытных бойцов единицы, без общей стратегии нам не удержаться. Что думаете по этому поводу?
Будник минуту сидел молча, затем заговорил:
– Людей действительно мало, и из этих солдат мне придётся отобрать лучших, человек пять. Не сегодня, завтра Умаров будет здесь, поэтому я теперь же должен отобрать себе добровольцев. Постараюсь это сделать, в ходе взрывных работ и рубки леса. Рано утром до рассвета, мной собранная группа должна отбыть для личного ознакомления с местностью.
– Добро. – Удовлетворённо сказал Сухоруков: – Ну что же товарищи, приступайте.
– Товарищ капитан, я бы попросил не забирать от меня сержанта Васильева, я его хочу зам ком взводом назначить. – Обратился Владимирский к Командиру роты.
– Ладно учтём.
Всю ночь на перевале было не спокойно, горели костры и эхом раскатывались взрывы, пугая всех в округе. К утру шум прекратился, а с ним и взрывы. Через перевал поползли одинокие машины аборигенов, едущих в основном по своим хозяйским делам. Наконец тучи рассеялись и выглянуло солнце. Похоже день собирался быть солнечным. Рутина и солдатская доля, погрузила Скалистый перевал в монотонную службу, несущих дозор и досмотр, хотя в основном весь личный состав отдыхал, после ночных работ. К обеду все были разбужены и после завтрака-обеда вместе взятых, работы вновь возобновились. Вновь долбили скалу и закладывали взрывчатку, Сверху прикрывая сколоченными брёвнами, что бы после взрыва осколки и порода не разлетались по округе и кого не покалечили. Другие бойцы занимались заготовкой леса. После пяти вечера, проход через перевал прекратили и возобновили взрывные работы. Затем вновь начали долбить скалу углубляясь все глубже. Лейтенант Владимирский, заступивший на дежурство после отбоя, зашёл на КПП к командиру роты:
– Разрешите товарищ капитан?
– Входите. Садитесь. Все тихо?
– Так точно, тихо.
– Что-то Будник, задерживается со своими бойцами.
– Придёт. Я тут что подумал, у меня во взводе половина бойцов даже на стрельбищах не была. Наверно и в первом взводе такая же ситуация, прикажите завтра провести стрельбы.
– Я уже сам думал об этом. – Ротный указал головой: – Завтра подъем по тревоге, стреляем по мишеням, вон смотри бойцы из коробок нарисовали.
– И ещё, у меня товарищ капитан мысль созрела. У нас после взрывных работ, фугасы остались. Мины мы в леске установили, да чую толк с них не большой, потому что у Умара спецы есть, разминируют. И по этому разрешите пока нет чужих глаз, заложить перед моим участком фугасы. Мы их в верхнем слое земли закопаем и незаметно проводами соединим, на всякий пожарный случай. А, Павел Андреевич?
– Хорошо мыслите лейтенант, действуйте.
– Есть, я мигом. – И лейтенант Владимирский вздрогнул всем телом, когда за его спиной раздался стук в дверь. Дверь со скрипом приоткрылась и показалось лицо молодого бойца, стоявшего на посту:
– Товарищ капитан разрешите обратиться?
– Разведчики прибыли?
– Так точно. – В этот момент солдата отпихнули от двери и на пороге появился Будник. У него была забинтована кисть правой руки и сильно рассечена бровь над левым глазом. Он сразу направился к чайнику буркнув себе под нос:
– Разрешите? – Прямо из носика выпил пол чайника, порядком остывшего кипятка, переведя дух сообщил:
– Умар уже здесь.
– Откуда так быстро? С чего ты решил? – Вел допрос капитан.
– В низу в ауле мы боевиков встретили. Много. Я с бойцами вёл за ними наблюдение. Видно что только с марша, усталые. Но прибывают все новые и новые силы.
– Сколько их?
– Мы пока только человек шестьдесят насчитали.
– А почему решил что это Умар?
– Его это люди. Другой такой силы здесь нет что бы так нагло подойти к нам, да ещё так близко. Мы видели, как из аула был отправлен пост к перевалу для наблюдения. Я принял решение перехватить ваххабитов. Мы им устроили засаду, я надеялся взять языка.
– Ну и!? – Напрягся Сухоруков всем телом.
– Извини ротный, не справились. Мой косяк. Я одного сразу заколол, тот что первым шёл. Сержант Сидоров тоже молодцом был, араба зарезал. А вот чечен, того что языком взять решили, оказался на редкость прытким, и здоровым. Ну в общем одному бойцу успел прикладом челюсть вдребезги разбить, другому, чуть ребра не сломал. Одним словом пришлось его тоже прикончить. У ребят ещё опыта не хватает. Прикажите бойцов накормить и спать уложить. Нам до рассвета нужно уйти.
– Лейтенант Владимирский, распорядитесь. – Приказал Сухоруков.
– И насчёт раненного распорядитесь. Я думаю его завтра нужно в посёлок отправить. – Добавил Будник.
– Ещё распорядитесь, что бы сюда ужин капитану принесли.
– Есть, разрешите идти? – Владимирский приложил руку к берету.
– Давайте давайте под суетитесь. – Махнул рукой ротный, доставая фляжку со спиртом.
Раненный лежал прямо на земле в столовой палатке, на сооружённых из плащ палатки носилках. Вокруг него крутился разбуженный санитар.
Разведчики устало сидели за столом, молча наблюдая за поваром.
– Хабибулин. – Позвал Владимирский.
– Щас товарищ лейтенант. Щас все будет готово.
– Хабибулин, ты их как поедят, расположи на ночлег.
– Сделаем.
За спиной лейтенанта в палатке появился снайпер Гена.
– Ну а тебе чего не спиться. – Выходя из палатки спросил Владимирский.
– Послушай лейтенант, я смотрю у разведчиков потери.
– Ну и?
– Отпусти меня с ними, я здесь все равно мало полезен. Смотри, с нашей стороны перед взводом зелёнка, а с той стороны дорога петляет. Здесь снайперу нет ни какой возможности для работы.
– Точно.
– Так что, отпустите?
– Нет Гена! У меня на тебя другие планы. Тебе приходилось лазать в горах Афгана?
– Малеха приходилось. – Растягивая слова начиная о чем-то догадываться произнёс Снайпер.
– Ты заметил, какой у нас прекрасный выступ на скале, на нашем фланге?
– Ещё бы. Только к нему не подобраться. До него метров шесть.
– Завтра стрельбища, утром подымут по тревоге. Так после завтрака скажу Васильеву, что бы выделил тебе помощника. Будешь лестницу мастерить.
– Лестницу? Да здесь может больше шести метров. Где такие стволы найдёшь. Да и лестница должна быть не тяжёлая, что бы можно было её убрать и спрятать. А иначе по ней, меня быстро вычислят.
– Правильно мыслишь. Только и забираться на верх нужно при полной темноте. Я думаю шпионы Умара за нами уже наблюдают.
– Верёвку мне надо, чтобы если что, была бы возможность аварийно спуститься.
– Замётано. Я дам команду, что бы завтра при досмотре, у кого увидят верёвку, сделали бы экспроприацию.
Лейтенант резко развернулся и зашагал в противоположную сторону, откуда ожидалось нападение боевиков ваххабитов. Там он нашёл бойцов, которые осторожно подсвечивая фонариками копали не глубокие ямки, в аккурат до скалы. В эти ямки сразу же закладывались мины и фугасы. Лейтенант сам стал вставлять детонаторы и подсоединять провода, сразу же тщательно маскируя все землёй.
Ранним утром после стрельб, началось движение через перевал гражданского населения. Лейтенант Владимирский, оставив старшим на пропускном пункте своего заместителя сержанта Васильева, занимался бронетранспортёром. БТР почти по самую башню опустили в скалу, а сверху прикрыли брёвнами, использованными при взрывных работах. Бревна были присыпаны камнями и толстым слоем земли. Так что теперь БТР находящийся в пару метрах от дороги, был совсем не заметен местным гражданам, проходящим досмотр транспорта. С сегодняшнего утра, досмотр проходил более тщательно. В следствии этого, к полудню у владельца старого москвича, был обнаружен автомат Калашникова, спрятанный в багажнике под тонким одеялом, на котором лежала связанная овца. Владимирский как раз обживал свой капонир, подсоединяя на БТР-80 аккумулятор, привезённый из посёлка, когда услышал голос Васильева:
– Опаньки! А это что у нас такое? Уважаемый, это что?
– Эээ! Паслушай, такое время, кругом не безопасно. Я везу овцу в посёлок дяде. Что здесь такого?
– Овцу? А это значит палочка выручалочка.
– Правильно говоришь, именно выручалочка. Слушай брат, давай договоримся, у меня канистра со спиртом есть. Я тебе канистру, и еду дальше.
– Конечно дорогой. Автомат и патроны мы конфискуем, ты нам спирт, и ещё ногу овцы и ехай к дяде дорогой. – Очень наигранно, делая кавказский акцент говорил Васильев.
– Какую ногу? Зачем конфискуешь? Я думал мы договорились! Вот возьми двадцать долларов.
– Не могу дорогой. Приказ с оружием никого не пропускать. Оружие отбирать, подозрительных задерживать.
– Э! Слушай, это для безопасности! – В голосе незнакомца слышалось возмущение.
– Слушай, ты джигит, или ты кто!? Все едут и никто не боится! Ни кто оружия с собой не везёт! Ты кого боишься? – Подрожал Васильев проверяемому.
– Эх! Какой ты брат!? Овцу не имеешь права трогать.
– Канэчно не могу! Поэтому разворачивайся и дуй обратно, пока я не передумал дарагой.
– Эх! Ты ещё пажалеешь. – Зловеще поведал не видимый голос.
– Уже пожалел. Давай разворачивайся. Живей, живей. – Уже обычным голосом, не громко распоряжался Васильев. Послышалось хлопанье дверей, багажника, затем завёлся мотор и машина наехала на капонир. Дверь открылась и послышался взбешённый голос:
– Эй! Зачем резину резал! Ах шайтан! Я тебя щас сам порежу! Ух!
Когда Владимирский выскочил из своего укрытия, взору его предстал здоровенный чеченец лет пятидесяти, стоящий на одном колене, и держащийся за своё плечо. Пальцы его кисти прижимающие рану, обагрились кровью. Рядом с ним лежал его кинжал. Васильев подошёл к раненному, и цинично вытер свой нож о его черкеску.
– Что здесь произошло? – Спросил вышедший на шум капитан Сухоруков.
– Товарищ капитан, Васильев здесь не виноват. Мы как и положено досматривали транспорт и обнаружили у него в багажнике АКМ. Он пытался нас подкупить. Вот спирт и деньги давал. А когда товарищ сержант не взял, он с кинжалом напал. – Рапортовал боец, занимающийся проверкой автомашин.
– Кто же это ему колеса задние проколол?
– Сам. Лазутчик наверно. – Предположил боец.
– Мастерский удар. – Сухоруков сделал гримасу удовлетворения: – Рука висит как плеть. Давайте его к фельдшеру. Владимирский докладывайте.
– Товарищ капитан, я в капонире был, но всё слышал. Это тот ещё подозрительный типус. Васильев действовал в соответствии с уставом.
– Ладно разберусь. Продолжайте досмотр машин. – Скомандовал ротный.
Капитан ушёл и вновь медленно стали продвигаться машины. Аборигены скандалили, возмущались медленному прохождению машин. Владимирский успокаивал граждан:
– Граждане не волнуйтесь. Все успеете. Куда спешите?
– Уезжаем от ваххабитов. – Ответил чеченец лет тридцати, водитель шестой модели жигулей с прицепом, до верху набитым домашним скарбом. С ним были его семья, жена, трое детей и дед с бабкой.
– А где вы видели ваххабитов уважаемый? – Как бы безразлично поинтересовался лейтенант.
– В соседнем селе. Много. Очень много.
– Много, ну а сколько много?
– Не знаю. Очень много. – Отвечал хозяин семейства.
– Сколько вы видели сами?
– Человек двести. Ну их гораздо больше.
– Заканчивайте досмотр, пропускайте. – Распорядился Владимирский направляясь к капитану.
Командира роты он застал в палатке, где первую помощь оказывали раненному владельцу москвича. Сухоруков сидел на соседней кровати, допрашивая пострадавшего:
– Зачем же вы уважаемый кинжал выхватили?
– Эх начальник! Обиделся! Зачем твои солдаты колеса резали!?
– Ну у нас тоже вопросы к тебе есть. Зачем с оружием через перевал поехал?
– Начальник, я же говорю, опасно вокруг. Кругом чужие люди ходят.
– Какие чужие?
– Эх, начальник мне не веришь!
В этот момент Владимирский шепнул капитану на ухо, о том что услышал от беженцев, о большом количестве боевиков в долине.
– А почему мы должны тебе верить? Ты нам ничего не рассказал кого боишься. И против кого оружие с собой возишь.
– Да разве можно сейчас в Ичкерии без оружия.
– Значит вы просто так, в целях обороны возите с собой оружие?
– Просто, в целях обороны.
– Ну что же, сейчас вам закончат оказывать первую помощь, и вы можете отправляться.
Когда офицеры вышли на улицу лейтенант страстно зашептал:
– Лазутчик это. Заметь, ни слова о боевиках Умара. Нельзя его к нам в тыл отправлять.
– Да сам вижу, что скользкий тип. Только у него на лбу не написано, что он шпион. Поэтому будь ласков и немедленно колеса ему почини.
– Есть! Починить и отправить! – Отдав честь, Лейтенант развернулся и побежал на проходной пункт.
На москвиче раненного, одно колесо заменят запаской, другой баллон раз монтируют и за место дырявой камеры, насыплют песок, и снова смонтируют. Так поступают в безвыходных ситуациях, когда нужно ехать и что бы не испортить резину.
И все же выполняя приказ ротного, Владимирский пропустил раненного через перевал, не забыв конфисковал у того оружие, патроны и спирт. Спирт окажется техническим, не пригодный для пития. А ещё у этого пострадавшего, прапорщик Наливайко каким-то образом умудриться стянуть из багажника овцу.
К вечеру небо заволокло и пошел мелкий дождь. За этот день было изъято еще три автомата Калашникова и два охотничьих ружья. Добыта веревка и сколочена лестница, так что когда стемнело, Снайпер Гена поднялся на скалу и стал там благоустраиваться. Место действительно было удобное, с углублением в скале, защищающим от ветра, дождя и чужих глаз. С верху хорошо просматривалось дорога до деревьев с одной стороны, а с другой аж до поворота. Снайпер был оснащён трофейной рацией, одеялами и плащ палаткой.
Как стемнело, пропуск машин через перевал прекратили. Владимирский сдав дежурство Старшему лейтенанту Агееву, сидел в будке ГАИ и ел бараний шашлык, крепко сдобренный черным перцем. Капитан пил чай, курсируя от печки к столу:
– А, как шашлычок? Этот прапорщик Наливайко просто кудесник. Не даром комендант свирепствует до сих пор. Однако, плохо если тучи затянутся на долго.
– Почему? – Активно шевеля челюстями, жевал баранину лейтенант.
– Очень уж благоприятная погода, для нападения на наш блокпост. Авиация в такую погоду бессильна.
– Думаете сегодня будут гости?
– Не знаю. Вполне возможно. А ты что думаешь?
– Мне кажется они уже здесь.
В этот самый момент затрещал передатчик лежащий на столе:
– Капитан, капитан, улыбнитесь, к вам гости. – Послышался голос капитана Будника.
– Вас понял. – Ответил Сухоруков.
Вдруг вокруг все содрогнулось, прогремел мощный взрыв. Раздались автоматные очереди. Сухоруков и Владимирский выскочили из помещения и бросились в укрытие.
