Читать книгу: «Дикарь», страница 2
– И, ей поверили?
– Ещё бы. В её квартире, нашли мою рубашку с пятнами крови директора. Я приказал её выбросить, а она забыла. Мой адвокат, понял, что это подстава, попросил отложить суд, для ознакомления дела, но суд отклонил его просьбу. После приговора суда, он посоветовал, подать апелляцию. Меня повезли в тюрьму, но по дороге, неожиданно сломалась машина. Конечно, всякое бывает, но здесь особый случай. Когда меня выпустили из машины, и сняли наручники, я понял, что меня сейчас убьют, как будто была попытка к бегству. Умирать не хотелось, поэтому я стал действовать на опережение. Я положил конвой на землю, забрал оружие, и ушел в лес.
– Да, если ты убил конвой, то ты действительно преступник, – высказала своё мнение Екатерина.
– Ошибаешься, не убивал я их. Живы они и здоровы. Я отключил их на короткое время, как выключатель. Кстати, именно они стали охотниками, а я зверем. На меня устраивали облаву, устраивали засады, но я не такой наивный, как они думают. Теперь понимаешь, почему я тебе не верю. Откровенно говоря, я считаю тебя «засланным казачком». Приманка, которая выведет меня из леса.
– Теперь ясно, почему ты не хочешь, проводить меня до деревни. На ночь глядя, я, конечно, не пойду, поэтому останусь здесь до утра. Не знаю, хватит ли мне смелости завтра пройти по лесу двадцать километров одной, но утро вечера мудрее.
– Не боишься остаться с Дикарём в одной хижине?
– Конечно, боюсь, но из всех зол, выбираю меньшее. Кажется, у меня три варианта: или меня съедят звери, или я умру от страха, или ты изнасилуешь меня. Во всяком случае, после этого, я надеюсь, ты меня не убьёшь. Если на тебе нет крови, то зачем тебе моя.
– Логично, – одобрительно кивнул он. – Значит, поступим следующим образом. Ты допиваешь чай, и топаешь в деревню. У меня мало времени. Понятно?
От негодования, она сжала кулаки. С каким бы наслаждением, она бы сейчас врезала ему по небритой морде. Он понимает, что выгоняет её на съедение зверям.
– Зачем ты спас мне жизнь, если желаешь, чтобы меня съели звери?
Он задумчиво осмотрел своё жилище. Уступить ей гамак, значит, самому спать на полу. Вот, только постелить нечего, спальными принадлежностями не располагаю. Хотя, спать, скорее всего, не придётся. Ночь будет тревожной. Или прогнать? Да, только это тоже не лучший вариант. В этом случае, нужно спешно менять место пребывания. Допустим, час на сборы и пять часов на ходьбу. А, стемнеет, хорошую стоянку, трудно будет найти. Можно согласиться проводить её до деревни. Только выдвигаться нужно, часиков в пять. Пять часов ходу, и будет десять. В одиннадцать темнеет. Если это спланированная засада, то будут ли «охотники» искать меня в ночном лесу. Скорее всего, нет, значит, можно рискнуть. Какие последствия? Быстрым шагом, я доберусь до жилища за четыре часа. Час на сборы, это четыре часа утра. Да, в пять уже светает. Скорее всего, с рассветом они отправятся на поиски. Судя по всему, поедут сразу к мосту. На это уйдёт ещё час. Значит, в моём распоряжении два часа. За это время, мне нужно на значительное расстояние оторваться от «охотников». Необходимо заранее определить направление, на Север, на Юг, Запад или Восток. А, может двигаться к деревне? Хорошая идея. За два часа я буду на полдороге. Значит, если они поедут к мосту, я их увижу. Если не поедут, значит, идут лесом. Тоже неплохо. Спрятаться, пропустить их, и двигаться дальше. Предчувствие меня ещё не подводило, а искать у самой деревни, они точно не будут. Чтоб быть абсолютно уверенным, нужно убедить девушку, что я стараюсь держаться подальше от людей.
Когда он не ответил и стал задумчивым, Катя поняла, что он принимает трудное решение. С другой стороны, она стала свидетелем его места пребывания. А ему в данной ситуации, нужно быть крайне осторожным. Пожалуй, прав он в том, когда предают друзья, нельзя доверять никому. Даже, если он прогонит меня, я никуда не пойду. В крайнем случае, буду ночевать под деревом. Или на лестнице, это безопаснее. Ночевать – это громко сказано. Ночь, конечно, будет бессонной.
Он пристально посмотрел на неё, и указал на кружку.
– Допивай чай, я отлучусь на время.
Катя поняла это, не как будто он выйдет на десять минут, и скоро вернётся. Судя по всему, пока она пьёт чай, он решил смыться.
– Я пойду с тобой, – решительно заявила она. Её пугало, не только одиночная прогулка по лесу, но и остаться здесь в одиночестве.
– Нет, ты останешься здесь, – приказал он.
– Я поняла, ты хочешь меня здесь бросить.
– Не говори ерунды, – отмахнулся он. – Я просто хочу в туалет.
Она расслабилась. Она вообразила себе, Бог знает, что, а он всего лишь хочет в туалет. Смешно. Караулить, когда он будет справлять нужду.
– Извини.
Он понимающе кивнул, и вышел. Спустившись на землю, пробрался к мосту, и внимательно осмотрелся, не упуская из вида никакую мелочь. Ничего не изменилось, да и движения не наблюдалось. Прислушался к щебетанию птиц. Если понимаешь, то от них можно получить полезную информацию. По пению птицы можно узнать, о приближении человека или зверя. Судя по всему, ни тех, ни других в радиусе километра, нет. Вернувшись в хижину, он увидел, Катя, прислонившись головой к стене, дремала. Убедившись в очередной раз, что она довольно привлекательная женщина, и при других обстоятельствах, непременно бы закрутил с ней роман.
Но стоило ему сделать шаг, как она открыла глаза. Карие глаза, полные доверия.
– Тебе предстоит дальняя дорога, если хочешь отдохнуть, я растяну гамак.
– Ты прогоняешь меня?
– Думаю, нужно было это сделать раньше. Вот, только, после драки, кулаками не машут.
Она с облегчением выдохнула из себя воздух.
– Значит, я остаюсь?
– Нет, я провожу тебя до деревни. Но, не сейчас. Так что, у тебя есть время отдохнуть, и набраться сил. Предупреждаю, нянчиться я с тобой не буду.
– Я вообще-то выросла в деревне, – не без гордости заявила она. – Я не городская, которые с детства привыкли ездить на транспорте. И, отдыхать я не буду, так как не верю тебе.
– Не веришь, или не доверяешь?
– Не доверяю.
– А, не доверяешь в чём?
– Я не глупая девочка, как ты думаешь. Понимаю, что стала не нужным свидетелем. Ты осторожный, поэтому тебе необходимо от меня избавиться. Как я понимаю, убивать ты меня не собираешься. Как только я усну, ты тихо уйдёшь.
Из-за растительности она не видела его губ, но услышала смех.
– Ничего смешного, – возмутилась она. – Я предполагаю, что в чай ты мне подсыпал снотворного.
– Странно, а почему не яд?
– Думаю потому, что ты не хочешь моей смерти. Только мне одной не дойти, ни до города, ни до деревни.
– Ладно, не заводи себя. Я человек слова. Если сказал, что провожу до деревни, то сделаю это. Ладно, не хочешь отдыхать, тогда побеседуем.
– Давай, – согласилась она, хотя с подозрением.
– Как я понял, эта дорога тебе хорошо знакома. Если, ты знала, что за мостом, коварный поворот, почему мчалась сломя голову?
– Не так часто я пользуюсь этой дорогой, и, несомненно, знаю дорогу. То, что сегодня произошло, это обычное дело. От трассы до моста, я прохожу с максимальной скоростью. Здесь всегда была дорога хорошая и ровная. За сто метров до моста, я начинаю притормаживать. Мост узкий, и на большой скорости, в него трудно попасть. Поэтому на мост заезжаешь в пределах сорока километров в час. Поворот рядом, поэтому его проходишь с той же скоростью. Дальше всё зависит от состояния дороги.
– Вот, это главные слова, которые я хотел услышать. Всё зависит от состояния дороги. Почему в таком случае, не поехать по трассе?
– Да, там асфальт, но много останавливают гаишники. Как говорит Альберт, женщина за рулем, источник повышенной опасности. А ещё лох, и толстый кошелёк. Особенно, если женщина на иномарке. Вот, однажды, позвонила мне мама. Нужно было купить лекарство, а в аптеке, без рецепта его не дают. Еду в деревню со скоростью восемьдесят километров в час. Останавливают гаишники. Нужно составлять протокол за превышение скорости, хотя никакого знака об ограничении скорости там нет. Это они так решили, что на этом участке, скорость ограниченна до шестидесяти километров в час. Откровенно намекают, что могут взять наличными без протокола. Цена вопроса, сто рублей. Отдаю сто рублей, и следую дальше. Беру у мамы рецепт, и следую в город. На том же самом месте, но уже другой экипаж, останавливает меня. Заметь, я ехала со скоростью шестьдесят километров в час. Оказывается, в обратном направлении скорость ограничили до-сорока. Спорить не стала, себе дороже, отдала сто рублей. Купила лекарство, и возвращаюсь в деревню. Издалека увидела автомобиль, и сбросила скорость до-сорока. Кажется, придраться не к чему, и всё равно останавливают. Им показалось подозрительным, что я так медленно двигаюсь. Когда я сказала, что выполняю их правила, придраться было не к чему. Ну, это только казалось. Оказывается, я обогнала автомобиль с выездом на встречную полосу. Во-первых, никакой автомобиль я не обгоняла. И, второе, с какой скоростью двигался автомобиль, если я на скорости сорок километров в час, обогнала его. Надуманное обвинение, но спорить бесполезно. Это нарушение, мне обошлось в двести рублей. Ну, и это ещё не всё. Возвращаюсь в город, снова останавливают. Что ты думаешь, они придумали на этот раз?
Валентин в недоумение пожал плечами. Такими темпами, придумать можно всё, что душе угодно.
– Ни за что, не догадаешься. Нарочно не придумаешь. Мой автомобиль в пыли, а у них неделя под лозунгом. «В город на чистом автомобиле».
– Сколько? – перебил он рассказ.
– Чего?
– Взяли сколько?
– Последние сто рублей, хотя просили больше. Ради дамы, они сделали исключение, и взяли вполовину меньше, чем положено за это нарушение. Они хорошо знают мой автомобиль, даже маршрут, и последнее время, не спрашивают документы. Молча, протягивает руку, в которую я должна положить сто рублей, и отпускают. Как собачку надрессировали. Когда мне надоедает, я еду по старой дороге.
– Скажи Катя, сегодня тебя вызвала мама, или ты поехала по собственной инициативе?
– Сегодня произошло нечто непонятное. Позвонила женщина, якобы из больницы, и сообщила, что час назад скончалась мама. Я в шоке, приезжаю в больницу, а там о ней ничего не знают. Я позвонила отцу, и сообщила эту новость. А, он смеется, говорит, что надо мной кто-то пошутил. Тут я выясняю, что он в машине, и едет, как раз от неё. Мне не удалось узнать, что с ней, и что он у неё делал. Понимаешь, после того, как отец женился на молодой, они не встречаются. С уверенностью сказать не могу, но краем уха слышала, что молодая жена запрещает ему встречаться с мамой.
– Как давно твоя мама живёт в деревне?
– Год. Нет, чуть больше года. А, что?
Он задумчиво потрепал бороду.
– Может, я накручиваю себя, и это покушение не на тебя, а на неё? Правда, мотив пока не понятен. Мало информации для понимания.
– Что тебя ещё интересует?
– Расскажи о своей маме. Я понимаю, что ты всего знать не можешь, но хотя бы то, что знаешь.
Катя задумчиво похлопала в ладоши.
– Даже не знаю, что сказать. Странно, прожили столько лет вместе, а рассказать нечего. Одним словом, дед по отцу был директором совхоза. Бабушка домохозяйка, хотя иногда работала, заведующей склада. Дедушка по маме был главным инженером в совхозе, а бабашка главным зоотехником. Отец начинал, как заведующим мастерскими, а мама главным бухгалтером. Потом дедушка – директор, по состоянию здоровья ушел на пенсию, а директором совхоза поставили моего отца. В начале девяностых, совхоз стал разваливаться, и пришел в упадок. Мы переехали в город, и отец приобрёл ресторан. Мы жили в деревне, и с отцом каждый день ездили в город. Он в свой ресторан, я в школу. Когда мне исполнилось восемнадцать, мне подарили автомобиль. Тот самый, который стал грудой металла под мостом. В ту пору, я уже закончила школу, и откровенно говоря, развлекалась. Да, в тот год отец купил квартиру, и мы переехали в город. В тот год, умер один дедушка. В тот год я поняла, что моё благосостояние зависит не от родителей, а от бабушек и дедушки. Тогда я впервые задумалась. Если умрут они, кто меня будет содержать? Тогда я стала искать себе богатого мужа. Вскоре поняла, что все они заняты, а устраивать соревнование, по перетягиванию одеяла на себя, не хотела. Двухтысячный год был самым трудным и драматичным. Умер второй дедушка, через месяц в автомобильной аварии, погибли обе бабушки. Они ехали на автобусе, и врезались в грузовик. Отец наотрез отказался меня финансировать. Теперь я думаю, что он правильно сделал, так как я вела праздный образ жизни. Тогда я поняла, что меня окружают лживые друзья. Они дружат со мной, потому лишь, что были деньги. Как только денег не стало, друзей тоже. Отец предложил поработать у него в ресторане официанткой, и я согласилась. Мама была против, и я впервые в жизни услышала, как они ругались. Через неделю, я услышала, как они ругались во второй раз, и мама переехала жить в деревню. Отец отправил меня на курсы рестораторов, а сам в это время женился на молодой. Вот, всё, что я могу рассказать.
– Хотя я просил, рассказать о своей маме, ты рассказала обо всей семье. Хорошо. Значит, первый скандал, произошел, после того, как отец взял тебя на работу. А слова ты слышала?
– Увы. Нужно не забывать, что мать и отец из деревни. Когда ругаются, это мат на мате, и ни одного нормального предложения или слова. Да, я слышала, что они ругаются, но понять невозможно. Кажется, я догадываюсь, почему ты спрашиваешь об этом. Ты думаешь, что это мама хотела меня убить?
– Я не думаю, а только предполагаю. Чтоб убить человека, нужен мотив. Вот, поэтому, хочу определить, кому это нужно. Хотя зачем мне чужие проблемы, у меня своих хватает. Собирайся, я провожу тебя до деревни.
– Но мы не успеем до темноты, – высказалась она.
– Правильно, так я и подсчитал. Мне нужно время, и оно у меня будет. Если там засада, но ночью в лес они не сунутся.
– Скажи, а ты не боишься ночью в лесу?
– Мой дед был егерем. С малых лет, я воспитывался у него. Это благодаря ему, для меня лес, как родной дом.
Они спустились по лестнице, он, дергая за проволочку, поднял её, и они пошли к дороге, перебираясь через поваленные деревья. Екатерина, наступая на сухой сук, вскрикивала, ойкала, если нога застревала, а он, молча, смотрел на неё. Она решила, что он над ней насмехается. Следуя за ним, она невольно обратила внимание на его походку. Как зверь, крадущейся к добыче, он передвигался бесшумно, плавно, не делая лишних движений. Да, действительно, лес для него, как родной дом. Когда выбрались на дорогу, он шагал быстро, и в тоже время, мягким кошачьим шагом. Она едва поспевала за ним, и быстро устала.
– Послушай, у меня не такие длинные ноги, как у тебя. Если я буду постоянно за тобой бежать, то упаду через пять километров.
Он остановился, внимательно выслушал её, и смерил с головы до ног. По его глазам было видно, что он впервые заметил, что она ниже его ростом.
– Да, я понял из твоего рассказа, что ты избалованная девочка. Принцесса, которая искала мужа, способного носить тебя на руках. Если не хочешь сломать ноги, то сними туфли.
– Что!? Да босиком я сто метров не пройду. Ну, ты и дикарь!
– Дикарь, – подтвердил он, – но нести тебя на себе не буду. Вообще, что ты предлагаешь?
– Идти медленнее.
Он деловито, потрепал бороду.
– Это не входило в мои планы. Мы должны придти к одиннадцати, и не позже. Ладно, снимай свои туфли, и одень вот эти мокасины. – Он вытащил из-за пазухи, сшитые кожаные носки, и протянул ей.
Вот хитрец, подумала она про себя, ведь знал, что я не смогу быстро идти на каблуках.
– Да, они очень большие.
– Намотай на ноги, и мягче будет идти.
Она недоверчиво посмотрела на него. А он, как волшебник, извлек два рукава, от её же куртки, и как не в чём небывало, протянул ей.
– Я так думаю, что ты всё равно её не оденешь.
Катя прекрасно знала, что эта куртка у неё лежала на заднем сиденье. Да, практичный мужчина. Интересно, сколько ему лет? Впрочем, не важно, ей всегда нравились, мужчины в возрасте. Да, но при этом они должны быть богатыми. А, какое богатство у него? Интересно, у него есть деньги? Ну, хоть десять рублей.
– Как тебя зовут? Ты не сказал своего имени.
– Дикарь. Ты же сама выбрала мне имя.
Екатерина даже обиделась. Неужели так трудно сказать имя.
Тем временем, он приказал ей сесть на обочину дороги. Снял с неё туфли, и сунул за пазуху. Надел рукава на ноги, а сверху мокасины. Жестом велел подняться.
– Прочувствуй свои ноги, нет ли складок, а то мозоли натрёшь.
Она попыталась прочувствовать, но толи у неё не получилось, толи складок не было.
– Кажется, нормально.
– Когда кажется, креститься надо. Ладно, пошли.
Они прошли несколько метров, и Катя поняла, насколько удобнее идти в мокасинах, чем в туфлях на каблуках. Тут она вспомнила о прерванном разговоре.
– Я всё поняла. Честное слово забыла, что ты в розыске.
– Верно. Зачем тебе моё имя, если мы только попутчики. Вот, ты садишься в автобус. Ты на нём часто ездишь. Водителя знаешь в лицо. Почему ты не спрашиваешь его имя? Только потому, что вы непродолжительные попутчики. Мы тоже попутчики. Вот, провожу тебя до деревни, и если ты не подсадная утка, то возможно не увидимся больше никогда. Другие примеры тебя интересуют?
– Да.
– Ты когда-нибудь, отдыхала на курорте?
– Да, но только ребенком.
– Уверен, что ты знакомилась там с мальчиками.
– В общем, да.
– Сомневаюсь, что ты запомнила, хоть одно имя.
– Нет, не помню. А, какое отношение это имеет к нам?
– Если посмотреть с большого дерева, то самое прямое. Как только мы расстанемся, ты тут же забудешь, как меня звали.
– И, останешься ты в моей памяти – Дикарём.
– Пусть так, если совсем никак.
– А, сколько тебе лет?
– Достаточно, чтоб не терять голову от каждой привлекательной девушки или женщины.
Неожиданно, в лесу поднялась стая мелких птичек. Валентин, резко остановился, и остановил её. Она затаила дыхание.
– Что это? – спросила она шепотом.
Он несколько секунд присматривался, прислушивался, и усмехался.
– Зверь. Маленький зверь спугнул птиц.
– А, как ты определил? – недоверчиво спросила она.
– Эх, Катя, я на расстоянии километра, могу найти человека по щебетанию птиц.
Конечно, она не поверила и засмеялась.
– Гонишь.
– Хочешь, тебя научу, может пригодиться.
– Ладно, научи, – весело ответила она. За разговором, дорога короче.
– Ты заметила, что птички взлетели, и практически остались на месте. А, щебетание было такое, которое говорило, что здесь маленький зверь, и его не стоит бояться. Вот, если бы их спугнул большой зверь, то они бы непременно улетели подальше. И, щебетание у них говорит, что это большой зверь и опасный. Человек тоже большой, но неопасный. Многие птицы кормятся с рук. А, в их щебетании можно услышать: человек, человек, человек. От человека они не улетают далеко.
Он замолчал, а она ещё больше засмеялась.
– Если я подсадная утка, ты не боишься, что я тебя найду?
– Нет, – ответил он, и даже не удивился такому вопросу. – Ты посмотри на меня.
Она посмотрела, и пожала плечами.
– В чем фишка? На, что мне следует, обратить внимание?
– На мой внешний вид.
– Оборванный и небритый, а так ничего особенного.
– Особенность в том, что они не видят во мне человека. Бесспорно, они распознают животных и человека. Но в таком виде, как я, они не могут определить, кто перед ними. Если нельзя определить, значит, нужно держаться от такого подальше. Так, на всякий случай.
– Если бородатый мужчина заблудился в лесу, то птицы не поймут, кто перед ними? Выходит, по твоей теории, бородатого мужчину, найти в лесу нельзя.
– Можно, – утвердительно ответил он. – Собака не видит далеко, она полагается на нюх. Не видя лица, она по походке, может узнать хозяина. То же самое птицы. Вот, интересно наблюдать за повадками животных и птиц. Ты жила в деревне, и не раз наблюдала за поведением куриц. Во дворе гуляют курицы, и вот появилась сорока. Они на неё ноль внимания. Но вот в небе появился ястреб. По размерам он больше, чем сорока, но высоко. Тем не менее, петух издаёт крик, и все курицы прячутся.
Кате стало по-настоящему весело. В общем, он говорит о знакомых вещах, но раньше она не считала это интересным.
– Да, я видела, как курицы прятались от коршуна.
– Ну, вот! Это говорит о том, что животные и птицы, могут различать не только по габаритам, и конкретно знать, кто перед ними. Ты согласна со мной?
– Да, согласна. Только, почему они тебя опознать не могут, как ты утверждаешь.
– Ты заметила, как я передвигаюсь по лесу? На Востоке, это называется «походка тигра».
– И, животные не могут определить, кто ты, человек или тигр, – продолжила она.
– Стоп! – неожиданно, он резко остановил её.
Конечно, это было неожиданно, но она не думала пугаться. За ним, как за каменной стеной. С ним, и лес, не такой страшный. Это скорее прогулка по парку в центре города.
– Кто на этот раз? – спросила она с любопытством.
– Змея. Пока стоим на месте.
По спине мгновенно пробежали мурашки.
– До смерти боюсь змей. Где она?
– Переползает дорогу. Не будем ей мешать. Хочу заметить, что у неё вкусное мясо.
– Брр. Я ни за что не стану есть змею.
– Ты просто не умеешь её готовить.
– И, не собираюсь учиться.
– Зря. В жизни всё пригодится. В народе говорят. Не зарекайся от сумы и тюрьмы. Я разве думал, что стану уголовником? Что буду жить в лесу? Конечно, нет. Но, я благодарен деду, что он меня научил всему.
– Кто у тебя родители?
– Обычные люди. Правда, для меня это болезненная тема. Отца зарезали на улице, когда, я ещё под стол пешком ходил. Естественно, я его не помню. Мама работала учительницей в школе. Преподавала зоологию. Потом, в известные тебе годы перестройки, торговала на рынке вещами, которые сама привозила из Турции. На неё стали наезжать. Неоднократно громили, и поджигали палатку. В итоге, разорилась. Залезла в долги. Пошла в церковь у Господа просить помощи, так там и осталась. Однажды хотел поговорить с ней, финансово помочь, но понял, что мы стали чужими друг другу.
– Когда погиб твой отец, она не вышла замуж?
– Выходить, не выходила, а мужчины у нас в доме жили. Толи проклятие, какое, толи колдовство, но она прослыла «черной вдовой». Первого, после отца не помню, но слышал, что его якобы, бывшая жена отравила. А, как было на самом деле, мне неизвестно. Вот, второго, помню. Альпинистом он был, и на гитаре играл. Лавиной его накрыло. Третий пил много, поэтому меня мать к деду отправляла. Помню его плохо, хотя он у нас больше двух лет жил. Точной информации о его смерти у меня нет. Одни говорили, что он с моста упал, и утонул. Другие говорят, что сгорел от водки.
– А, дедушка – егерь, чей папа?
– Матери.
– Он живой?
– Нет. Дед у меня боевой. В разведке служил. В сорок четвертом был ранен. Осколок под сердцем носил. Сразу после госпиталя, устроился егерем. Ни семьи, ни близких. Однажды в лесу девчонка заблудилась, и пришла к нему. Ему в ту пору сорок семь было, а ей семнадцать. Тем не менее, родила мою мать. Ей уже девятнадцать было, когда её телегой придавило. На лошади до магазина ездили. Дождь был, и лошадь устала. Бабка с телеги слезла, и рядом пошла. Телега опрокинулась, и придавила её. Дед рассказывал, что утром только нашли. Она уже мертвая была.
– Ты хочешь сказать, что она всю ночь под телегой пролежала?
– Да.
– Почему не схватились раньше.
– Так она из этой деревни родом была. Там родственники были, и она часто оставалась у них ночевать. Дед утром по рации спросил, когда домой собирается. А, ему сказали, что она вчера после обеда уехала. Тогда начали искать. Как похоронили, дед сказал моей матери, чтобы в город ехала, и жизнь свою устраивала. Мама поступила в Педагогический институт. Там встретила отца, и поженились.
– Значит, отец у тебя тоже педагогом был.
– Не совсем. Скорее спортсменом. В принципе, после спортивной карьеры, мог бы преподавать физкультуру в школе.
За разговорами, они незаметно подошли до деревни. На околице, он опять резко остановил её. Надвигались сумерки, слышно, как по всей деревне лаяли собаки.
– В деревне чужие, и не нравится мне это. Я знал, что тебе нельзя доверять. Ладно, ступай, я не причиню тебе зла.
Она оттолкнула его руки, и покосилась на него.
– Он не причинит мне зла! Ты сказал, что в деревне чужие люди. Ты забыл про тех парней на «Жигулях»? Они же хотели объехать мост, по новой трассе. Если, мы не встретили их по дороге, значит, они там. Ты уверен, что в деревне чужие люди? Поздно уже.
– Собаки Катя, так на своих не лают. Я своё обещание выполнил. Доставил тебя в целости и сохранности. Я беглый, но добрый уголовник. Прощай.
– Нет! – прокричала она, хотя не громко. – Ты не понимаешь, что если они в деревне, то я труп. Они охотятся за мной.
– Послушай дорогая, ты мне уже порядком надоела. Что тебе ещё нужно от меня?
– Если ты спас мне однажды жизнь, то почему хочешь моей смерти?
– Всё это очень подозрительно. Ладно, где живёт твоя мама?
– Отсюда, третий дом слева.
– Ладно, рискну. Что не сделаешь ради красивой женщины. Так и быть, провожу тебя до дома твоей матери. Учти, всё это время, я, грубо говоря, держал оборону, но могу перейти в наступление. Значит так, если это засада, то ты умрёшь первой.
– Что ты меня пугаешь? – возмутилась она. – Не убьёшь ты, убьют они. У меня вариантов не много.
– Ладно, не скули, выход всегда есть, если есть вход. Пошли. Старайся не шуметь, и держись от меня на расстояние метра. И, не дыши мне в спину, я этого не люблю.
– Дикарь, а женщин ты любишь?
– Люблю, но тебя это не касается.
Сумерки практически поглотили всё пространство. Сегодня стемнело раньше обычного, из-за тучи. Она не видела его глаз, но по голосу определила, что ничего он ей не сделает. И, даже то, что её это не касается – это ложь.
Он медленно двинулся к дому, придерживаясь городьбы. Она незамедлительно двинулась за ним, едва различая его силуэт. Миновав два дома, и почти приблизившись к дому матери, он замер, и поднял руку вверх. Это было так неожиданно, что она уткнулась ему в спину.
– Что там? – прошептала она, настороженно.
– Невероятно, но ты оказалась права. У дома твоей матери стоят те самые «Жигули».
– Я не вижу, – проговорила она, всматриваясь в темноту.
– Значит, пора носить очки. Курица слепая.
– Тоже мне орел нашелся! – парировала она. – Нашел время шутить, когда коленки от страха трясутся. Если, они там, то зачем мы туда пойдём? Наверняка, они ждут меня.
– А, мать у тебя дома одна?
– Да, с кем же ещё ей быть.
– Не берусь утверждать, но думаю, что твоей матери сейчас очень плохо.
Она только сейчас представила весь ужас, что может происходить в доме. Даже возможно, они её убили. Неужели из-за этого старинного кольца.
Он осторожно стал прокрадываться к дому, а она, затаив дыхание, двинулась за ним в след. Ведь он не приказывал ей остаться. Заглянув в окно кухни, она едва не закричала от ужаса. Он, прикрыл ей рот рукой мгновенно.
В центре кухни на стуле сидела связанная, по рукам и ногам мать. Лицо её было в кровоподтеках. Без всякого сомнения, её пытали, и продолжают пытать. Один из парней, кружился перед ней, жестикулируя ножом. Другой стоял у двери, и спокойно, даже с наслаждением взирал, как его друг пытает женщину.
– Они хотят убить мою мать – прошептала Катя, буквально через руку, прикрывавшую ей рот.
– Хотели бы убить, давно бы убили. Им, что-то нужно от неё. Ладно, стой здесь, и, что бы ни случилось, не высовывайся.
Она хотела узнать, что он намерен делать, но он шагнул вперед, и моментально растворился в темноте. Затаив дыхание, она стала прислушиваться, но быстро поняла, что он передвигается настолько тихо, что определить невозможно.
Валентин подошел к машине, открыл дверцу, и сел. Оторвав провода от замка зажигания, он соединил два провода, и завел машину. Он стал отчаянно газовать, мигать фарами, и в целом привлекать внимание. Из дома, не заставив себя долго ждать, выбежал водитель, и тотчас подбежал к машине.
– Ты, что делаешь придурок? – рявкнул он, хватая его за воротник.
– Играю. А, что? Мне Катя всегда разрешает, посидеть в машине.
Парень взбесился не на шутку. Он вытащил его из машины, и хотел врезать. Вот, только кулак его пролетел мимо лица, по инерции, его живот лег на плечо, и он, как мешок перевалился через Валентина. Не успел он сообразить, что произошло, как сильный удар локтём в грудную клетку, сбил дыхание. Тут же последовал ещё удар в челюсть, и парень затих.
Валентин выпрямился, и отправился в дом. Катя всё это видела, в свете включенных фар. Несмотря на предупреждение, она устремилась за ним. Переступив порог кухни, парень стоял к ним спиной. Он даже не обернулся, только спросил: – Ну, что там?
– Полный порядок, – ответил Валентин.
Парень резко обернулся, в руках был нож. Увидев перед собой незнакомого человека, принял удобную стойку для атаки.
– Опасно, порезаться можешь, – добродушно сказал Валентин, и усмехнулся. Он сразу обратил внимание, что парни не профессионалы, хотя опыт кое-какой в этом имеют.
– Ты, кто? – спросил Лик, одновременно стараясь рассмотреть лицо Екатерины у него за спиной.
– Твоя смерть. Можем поторговаться.
Лик ехидно усмехнулся, сменил позу, по-пижонски выставив ногу вперед, и поигрывая ножом в руке.
– Ты хочешь умереть? – самонадеянно спросил он, продолжая бравировать ножом.
– Если б хотел, то давно бы умер. Правда, от тебя бы, такой услуги не потребовалось.
– А, где Суслик? – поинтересовался Лик, понимая, что его товарища нет.
– Кто такой Суслик? – в свою очередь спросил Валентин.
– Мой кореш, водитель.
– Ах, этот! Устал он, прилег отдохнуть.
– Понятно, только я не Суслик.
– Конечно, – согласился Валентин, – ты, как я заметил, бравый десантник.
– И, что? Да, я таких чучел вроде тебя, пачками укладывал.
– Сомневаюсь. Слушай Лик, давай по-хорошему, обсудим сложившуюся ситуацию.
– А, какая ситуация? – прикинулся Лик, выдавая недоумение.
– Ситуация следующая. Я понимаю, что вам кто-то заказал вот эту девушку, – он кивнул за спину на Катю. – Ты говоришь, кто и почему, и вы с другом, уезжаете домой. Идёт?
– Не боишься, что я тебя на ленточки порежу.
– Страха нет, а идея в целом хорошая. Правда, я плохой мясник, на ленточки резать не буду, но обещаю, что этот нож воткну тебе в задницу.
Потеряв голову, Лик бросился на него, выставив перед собой нож, и целясь в живот. Валентин специально провоцировал его, и ждал нападения. Всё произошло мгновенно. Пропустив руку с ножом подмышкой, он тут же зажал её, и резким движение изогнулся назад. Раздался хруст ломающейся кости. Нож упал с шумом на пол, и одновременно раздался душераздирающий крик. Но, от резкого удара ребром ладони по горлу, крик перешел на хрип. Глаза закатились, тело обмякло, и когда Валентин отпустил руку, он рухнул на пол.
