Читать книгу: «Перстень с Русалкой», страница 4

Не случайно, нет, не случайно – Бог любит Троицу, а девочки, когда идёт речь о любви сразу становятся серьёзными, – думать начинают? Когда женщина начинает думать, а не мечтать – это всегда опасно! – Командир, – Сергей? Может Эльзе отнести бутерброды и чай с вареньем, пусть позавтракает, – застенчиво спросила меня Людмила, – она уже два часа что-то пишет и пишет. – Ну, ещё чего, – фыркнул я, – Наша Эльза производит штурманские расчёты и, питание ей сейчас категорически запрещено! – Это ещё почему? – искренне удивилась Изольда и всплеснула руками. – Потому что, – штурманские расчёты это вопрос жизни или смерти, и пока она их не закончит, – будет голодать. – Это мой приказ и стимул, и она это знает! – Я оборвал фразу на середине и многозначительно посмотрел на девушку. – Это волюнтаризм какой-то, а не приказ, – фыркнула, как кошка Изольда подняла к потолку свои глаза с поволокой и удивлённо вскинула брови. – Ты командир сам поел вкусненький бутерброд с икрой, а бедную Эльза мучишь своими приказами, – Эрик как это слово называется, – Изольда изящно пощёлкала тонкими пальцами. Эрик явно был шокирован ощущениями полёта, перегрузок (невесомости), и задумчиво пожав плечами промолчал. – Чревоугодие, – подсказал я это таинственное слово. – Нет! – фыркнула как кошка Изольда и жеманно повела плечами и тряхнула головой – А-а-а! – радостно вскрикнула она. – Вспомнила, – «заморить червяка», – ведь так? И она жизнерадостно засмеялась.

Девушки переглянулись и почему-то засмеялись. Как два колокольчика зазвенели: золотой и серебряный и получился малиновый звон…. Они что издеваются надо мной, – считают меня ретроградом, хмыкнул я, и усмехнувшись прочитал этим хохотушкам назидательную лекцию: «Ставлю вас в известность, дорогие мои, дамы, что головной мозг питается исключительно глюкозой, а не сахарозой, то есть не сахаром. Атомный вес сахарозы в два раза больше чем у глюкозы. В два раза! – я поднял вверх указательный палец и выдержал долгую театральную паузу. – Стоит девочке покушать, как в течение нескольких часов она глупеет в два раза! – Я понятно объяснил (я ещё не сказал, что у беременных в два раза снижено кровоснабжение мозга, но это уже будет явный перебор)». Изольда и не думала сдаваться и весело засмеялась: – А где мозг берёт глюкозу, если не из пищи? – спросила она, победоносно сверкнув глазами. Я, конечно, начал было «закипать», но сдержался, и спокойно объяснил: – Ну, это вы должны знать, биохимию в школе изучали? – Из гликогена берётся глюкоза, а гликоген содержится в печени и мышцах. – А когда человек, – я щёлкнул пальцами, – «набил пищей желудок», ему сразу хочется спать! – потому что кровь приливает к желудку, а мозг сразу обескровливается, – я потёр лоб ладонью и картинно засмеялся.

На сей раз (как мне показалось), пристыженные девочки замолчали, переваривая съеденные бутерброды и здравые мысли….

Я поднялся из-за стола и подошёл к иллюминатору и открыл шторку. Потолок нашей «кают-компании», сразу окрасился пунцовым светом, термоядерного огромного Солнца! Как оно всё-таки очень низко. – Вот посмотрите на этот огненный Океан, над которым мы сейчас порхаем как мотыльки! – я выдержал паузу и постучал пальцем по стеклу в иллюминатора, – Вы же не хотите, как мотыльки опалить свои нежные крылышки, ведь так? Тут на счастье этих весёленьких девочек, по громкой связи раздался взволнованный, если не панический голос Эльзы: – Командир! Сергей! – срочно поднимись в кабину пилотов. – Ничего, потом поговорим, – улыбнулся я своей мерзопакостной улыбкой, и лунной походкой поспешил к лестнице в пилотскую рубку.

Да, у меня, уже было предчувствие чего-то неприятного и опасного. Устроил глупые споры как на рынке, и вот получил, – пилюлю, так думал я, – влетая, как шершень в кабину. – Сергей нас облучают дальномером, – крикнула Эльза, – севшим голосом. Я плюхнулся в кресло пилота, рефлекторно застёгивая привязные ремни, и пробежал глазами приборную доску. Вот оно предчувствие, – когда нюхом чуешь, что что-то должно случиться. Первый признак, – дискомфорт под ложечкой. Да сработала система предупреждения о радиолокационном облучении. Звук аварийной сигнализации, – это всегда шок, как и звонок телефона ночью. Хотя узнать, что тебя кто-то «прощупывает» своей бортовой РЛС, даже по страшней будет, чем пожар на борту. Пожар можно ещё потушить, то когда тебя берут на мушку, выбор небольшой, – бежать либо мгновенно контратаковать, – резким боевым разворотом…. Только чем мы можем защититься, – бутылкой водки? – Боевая тревога! – нажал я кнопку громкой связи. – Эрик упакуй девочек в «люльки», одень им кислородные маски, но кислород не открывай, и быстро ко-мене. – Повторяю тревога! – девочек в люльки, кислород не открывать! Сигнал дальномера внезапно исчез, табло погасло? Можно только догадываться, насколько силён твой враг, ибо прицельные радиодальномеры позволяют пилоту наводить ракеты на расстоянии многих километров до цели….

– Ложная тревога? – обрадованно вскрикнула Эльза. Я покачал головой и одел гермошлем. – Какое удаление было? – спросил я, застёгивая ларингофоны. – Практически с орбиты Земли, кто это может? – она развела руками. – Понятно! За сколько минут мы проходим вкруг Солнца? – Семьдесят минут! – Эльза глубоко вздохнула и промокнула вспотевшее лицо гигиенической салфеткой. В пилотскую кабину буквально влетел, через люк, – запыхавшийся Эрик. – Эрик, – помести в гамак Эльзу и садись за штурмана, гермошлем одень, «СПУ» подключи, – как понял? – Всё понял командир! – Вначале повтори мои команды, получи подтверждение, а затем уже выполняй, – нудил я, и шарил глазами по куполу звёздного неба через обзорное стекло фонаря кабины, ища силуэт своего врага. Кто-то там есть по нашу душу, но передышка минут на сорок, – подумал я включая секундомер «АЧХО». И что делать? Пора вспомнить тактику ВВС. В голове мгновенно пронеслись чёткие воспоминания лекций на военной кафедре лётного училища…. Информация по тактике «ВВС», немного с «бородой» (применительно к вьетнамской войне 70-х), но ничего…. В принципе ничего радикального не изменилось, за эти годы…. Хотя? «Лётчики перестали быть кастой избранных небожителей. Пилотов гражданской авиации, вообще „опустили“ и цинично стали обзывать омерзительным словом, – „Перевозчик“ (чуть ли не извозчик): — Эй! Извозчик? – Чего там? – Да какой я тебе извозчик? – А кто ты такой? – Я водитель кобылы»! А вообще, – «перевозчик», – это мифический гребец, который на лодке, перевозит души покойничков через реку «Стикс», отделяющую мир живых, от мира мёртвых. И за это ему надо заплатить пару «целковых», или «червонцев», которыми обычно закрывали глаза покойнику! Вот так, даже настоящий «Извозчик», – Обижается, а тут лётчики? А форма лётчика, сегодня, практически не отличается от формы швейцара в ресторане? Красивых галунов, птичек и, шевронов, на форме практически нет, одни лишь «птички» на фуражках остались. Великий ужас я испытал, когда знакомая стюардесса, спросила меня, что означает буква «С», на крылышках, которые совсем недавно с гордостью носили на груди все воздушные принцессы. «Техно-Авиа» стала шить мешкообразную спецодежду…. Лётный демисезонный костюм «Шевро», на молниях, раньше был изящно приталенным, – хоть на танцы ходи, а сейчас стыдно пройти по улице (как грузчик в робе). Разучились шить, что ли, или фасон берут от «кардана»?

О самолётах (сегодня), всё чаще стали говорить лишь как об «идеальной платформе для размещения современных типов вооружения». На поршневых самолётах, в ходе «собачьих свалок» с «мессерами», пилот мог на мгновение поймать полный ненависти или страха взгляд противника. Это была настоящая рукопашная с сильным врагом, достойная настоящих мужчин. А что сейчас? Пилот запускает ракету за десятки километров до цели, – по отметке на экране бортового радара или по наводке с земли. Человека в кабине всё больше подменяют «э-вэ-э-мы». Лётчик превращается в приложение к бортовой электронике, – типа оператора котельной на жидком топливе? Зато шоферов (водителей), стали сегодня почему-то обзывать «пилотами», и кто? – Очкастый мальчик из телевизора (пилот формулы один)? Есть очковая змея, – это правильно! И Максим Горький молодец, – сто лет прошло, а его крылатая фраза «Рождённый ползать – летать не может», актуальна и сегодня! Вот она истинная подоплёка откровенной ненависти, – всех очкастых, ботаников, к летающим мальчикам, обладающих орлиным зрением! «Острота ощущений не та, у очкастых»! Тут полётные очки «кошачьи глаза» оденешь, и то сразу меняется мироощущение, а у очкариков «очки с отрицательным фокусом», уменьшают Мир, а в мозгах всё видится наизнанку, – отсюда и комплекс неполноценности…. Ну да ладно, вернёмся к нашим лайнерам….

Правда перегрузки, скорость и грузоподъёмность современных самолётов никто не отменял, но что это даёт? Расход топлива увеличился в 3 раза! Керосин льётся рекой через форсунки в газо-турбинный двигатель «ГТД». Вертолёт МИ – 4, берёт 17 пассажиров, сжигая 250 литров бензина за час! МИ – 8, берёт в 30 пассажиров и сжигает 1 000 литров керосина за час? А главное МИ – 8 (бочка с керосином), очередь с «УБТ» и горит? А МИ – 4? Ты его «прошей» с «УБТ» (12,7 серьёзные заряды), а он не горит? Почему не горит? Так топливный бак (2,5 тонны), – гуммированный…. Приёмистость движков у МИ – 8, – 30 секунд, – а это «очень много» (это цена жизни пилота), и плюс «помпаж», и проблемы с «авторотацией»! На второй круг? «О-о-о-о-о»? Горим всего за 2 минуты! На МИ – 4, приёмистость 3 – 5 секунд (это уже целая жизнь). На МИ – 4, авторотация, – без проблем – а это уже ещё одна жизнь, ведь сверху винт о четырёх лопастях вращается…. А на МИ – 8 (кто не знает), – пять лопастей (одна точно лишняя). Помню, кто-то рассказывал как американский лётчик на вертолёте R – 40, капитана на Миг – 21, чуть в «ящик» не отправил (во Вьетнаме)? В тактике ВВС, вертолёт, для реактивных машин считается неподвижной целью? Между тем вертолёт летит 250 км/час (такие же вещи, со стрельбой устраивали и опытные пилоты и во Вторую Мировую) …. Сам держится на дистанции огня (300 метров), прикрываясь скольжением на крыло, и пропускает снаряды «Эрликонов», над головой…. А тут пара Мигов возвращается домой, и тут американский вертолёт с «мегафоном» ведёт агитацию над позициями. Капитан развернулся, решил срезать «вертушку» (неподвижная же мишень), и снаряды мимо полетели (вертолётчик, раз и поднырнул). Заходит на второй круг Миг, и опять мимо…. А тут раз, пара Ф – 4 (Фантом), выскакивают из засады, а у капитана с ведомым, и топлива уже не осталось (доигрался). Подловили! Спаслись только тем, что ещё пара мигов возвращалась на базу. Выручили! Короче, вертолёт R – 40, был приманкой, для Мига, и попробуй его сбей? Под самым носом крутился, а сбить никто не может (цель то неподвижная), а поправку к прицелам, «на скольжение» никто не сделал? Дальше, больше: «Летит Боинг на высоте 10 000 метров – разрушает «ионосферу», своим выхлопом. Везёт сотню пассажиров со скоростью 800 км/час, – сжигает 100 тонн керосина (реактивный же)? Или ТУ – 114 (турбовинтовой), везёт 150 пассажиров на высоте 7 000 метров (не разрушает «ионосферу»), с той же скоростью 800 км/час. А главное сжигает 50 тонн керосина (турбо-винтовой), и главное, надёжный, и безотказный (все системы управления дублированы)! Сам Никита Сергеевич Хрущёв на таком самолёте летал в Америку!

Был ещё в ВВС самолётик уникальный, И – 16, так и не оценённый по достоинству. А вот, фашистские пилоты, И – 16, сразу оценили, и неспроста, назвали его «Rata», – «Крыса», за его крысиную вёрткость и способность совершать стремительные броски, словно выпрыгивая на жертву из норы. Да, И – 16, был строг в управлении (так это из-за задней центровки, так доработайте)? Пару пушек – «ШВАК» 32-го калибра, повесьте на центроплан. А кабину пилота, надо сделать герметичной и обтекаемой (с бронеспинкой). А, пулемёты (калибра 7,62 мм), вообще надо демонтировать, и всё! Тогда, И – 16, сразу будет практически на равных по лётно-техническим характеристикам, с Мессером (BF – 109 G). И – 16, это же истребитель Поликарпова! На его «У – 2», 17-ти летние девочки громили фрицев всю войну, и немцы уже не смеялись над этой «швейной машинкой» (ПО – 2), – зауважали! Да и как не уважать беззвучную машину смерти? Кто не знает: ПО – 2, сбрасывал бомбы прицельно точно и главное беззвучно! Экипаж ПО – 2, выходя на боевой курс, отключал мотор, самолёт как планер, «шелестел» в воздухе (как осенние листья), выбирая цель, и прицельно сбросив бомбы, переводил «ПМ – 1» (переключатель магнето), в положение 1 +2, и мотор сам запускался. Ведь пропеллер в полёте крутился на авторотации (стартёр был не нужен).

Единственный серьёзный недостаток И – 16 «Ишачка», – двигатель М – 25, являющимся лицензированным аналогом американского мотора «Райт-циклон», с карбюратором АК – 25. Вот этот карбюратор часто подводил на отрицательных перегрузках, мотор глох, и запустить его в полёте, без стартёра, практически невозможно. Но это, впрочем, болезнь всех карбюраторных двигателей….

Но зато это был самолёт – необъезженный мустанг, диких прерий…. Он был и похож на степного жеребца даже тем, что, чтобы забраться на его седло, нужно взяться за специальный ремень, словно за конскую уздечку, подтянуть себя на крыло и «вскочить в кресло». На И – 16 был впрыск воды в цилиндры двигателя, – на форсажном режиме! А это уже чудо («паровоз в воздухе»)! Двигатель работает на чистой воде? Почему бы его не модернизировать, для экологически чистого мотора, умеющего частично работать на воде как паровая машина? Избыточное тепло, которое перегревало двигатель, позволяя работать на форсаже всего 5 минут, на М – 25, уходило на парообразование, а главное увеличивало мощность на 25%! Обидно, только, что форсаж на И – 16, не включали, из-за отсутствия в лётных частях дистиллированной воды (не было самогонных аппаратов) …. Фриц пропустив снаряды над своей головой на ВF 109 G, врубал форсаж и помахав рукой кричал: – «До-свиданья мол» (попробуй, догони). При форсаже на «Мессере», чёрный дым на выхлопе (богатая смесь), и кажется, что самолёт уже горит, особенно на пикировании? – Ура сбил! — кричит Иван, и горько ошибается, так как мессер уже сзади висит, и берёт поправку в коллиматорном прицеле….

А если бы был дистиллят, залил бы в форсажный бачок водички, и врубил бы свой «паровозик», который создаёт облака, и не даёт дыма и легко бы догнал своего противника, и проверил бы: «А, вдруг я его все-таки не сбил»? И был бы жив…. Вспомнились учебные фильмы по боевому применению реактивной авиации во Вьетнаме. Пилоту просто шла информация по дисплею, которую, если перевести на разговорную речь, гласила так: «К вам с такого-то азимута, на такой-то высоте и с такой-то скоростью движутся цели, возможно перехватчики».

И в ответ цифирная симфония: «Вас поняли, дайте разрешение на уничтожение»? И снова отзывалась аппаратура несколько раз модернизированного «Хокая»: – «Цель – противник. Уничтожить на дальней дистанции», – и тут же дополнение: «По вам запущены ракеты! Как поняли»? – «Вас поняли. Производим манёвр, – уклонение». – «Ракеты на приближении, скорость 700»! – «Запускаем «Спарроу»! – «Видим ваши ракеты!…. – Цель не поражена, как поняли? Повторяем, запущенные по вам ракеты не поражены»! – «Что советуете»? – «Уходите! Немедленно уходите»! – «А как же противник»? – «К чёрту эти перехватчики, ими займутся другие». Однако всё происходит гораздо быстрее, чем разговорная речь. Кроме того осуществляется ещё несколько параллельных диалогов – типа: – «На вашем азимуте крупный надводный корабль противника….», и старый диалог между прочим: – «Ракеты на приближении»! – «Сам вижу. Ухожу»! – «Отметки ракет и ваши – неразличимы, как поняли? Отметки слились»! В этом усложнённом бытии аппараты, несущие в чреве робото-образных людей, продолжают сближаться. Можно сказать, внезапно поднялась волна напряжения, форсажной мощности, перехлёста информации, ужаса, боли и радости. В эти несколько минут проявлялись все качества, накопленные пилотами за годы тренировок и боёв, все достоинства и недостатки технических решений и тактических находок, и ещё, конечно наложило лапу везение-невезение! Через несколько минут небо очищается от управляемого людьми и автоматами железа. Всё остальное уже утонуло в воде, либо скользнуло туда же, оседлав парашюты…. Ну и на закуску конечно вездесущие акулы!

* * *

Я взглянул на бортовые часы. Прошло ровно 10 минут, а столько разных мыслей мелькнуло в голове, появилась вдруг надежда, что старинная тактика введения боя может пригодиться нам сегодня. А что, даже МИ – 8, ухитрялись увернуться от зенитных ракет с телевизионным наведением, – типа «Стрингер», в Афганистане…. Тут необходимо пояснение. В авиации есть унифицированный набор силовых элементов конструкции летательных аппаратов. Во-первых, это лонжероны, нервюры и стрингеры. Стрингеры, – это продольные силовые элементы крыла, лопастей и фюзеляжа и т. д…. Во-вторых зенитные ракеты призваны разрушить этот силовой каркас летательного аппарата и в первую очередь – стрингерный набор, после чего летательный аппарат разрушается в воздухе. В честь стрингера и назвали американцы свои зенитные ракеты. Есть правда ещё одно интимное женское бельё, с похожим названием – «Стринги», которые тоже чем-то напоминают (даже по форме), авиационный «Стрингер». Вообще по форме сечения стрингеры бывают: П – образные. Г – образные, а также с «бульба-уголком» (эту форму трудно объяснить описательным методом) …. Так вот угадайте с двух раз, почему в телевизоре, и даже в книгах, эти жутковатые ракеты обзывают абсолютно новым словом «Стингер»? А что, одна неправильная буква имеет огромное значение!

Например, «Интернет», или «Интернат» (вполне понятно, что, для умственно отсталых)? Какое слово все-таки будет правильным? Тоже загадка?

Вполне понятно, что в далёком 1941-м, когда американские «аэрокобры» поступили в красную армию по ленд-лизу, их фезюляжи были красочно разрисованы девушками в эротических купальниках, напоминающих «стринги». Кстати, Александр Покрышкин, как сел в кабину «Кин-кобры», (с высотным нагнетателем), так и летал всю войну на этой технике…. Не думаю, что свой выбор самолёта будущий «АС» сделал именно из-за нарисованной на фюзеляже самолёта почти голой девушки. Хотя? Как знать, вполне возможно, что во время воздушной «акробатики», противник вполне может на доли секунды отвлечься, на почти обнажённое женское тело и этим дать шанс на победу. Но данным вопросом учёные пока не занимались…. Но то что в Индии, и сегодня обнажённое тело, – «табу», – это точно! Даже муж и жена не должны видеть друг друга голыми. Хотя именно в Индии в храмах можно увидеть всё это вполне натурально. Но это совсем другое. Это – божественное олицетворение жизни…. Между тем, в школе в 10-м классе, преподаватель по литературе (профессор), нам говорил, что девочкам в семейной жизни запрещено обнажаться перед мужем! Якобы любовь исчезнет из семьи!? Как знать? Наверняка эта информация о женском теле у нас замалчивается, так как при Сталине, за распространение порнографических открыток (которые распространяли «глухо-немые», в вагонах дальнего следования), закон предусматривал реальный срок – 4 года? Безусловно, в этом что-то есть, так как Сталин все-таки закончил Духовную Семинарию, ещё при царе! А в те времена, конкурс в эту академию, – был огромным, и лекции там читали настоящие академики царской школы…. Кстати, 16-ти томное собрание сочинений И. В. Сталина и сегодня, в период гласности находится под запретом? А ведь правда, тема любви между мужчиной и женщиной находится под запретом? Наверняка есть труды древних (по этой теме), так как на Руси, – в праздники божества – Купало, – предусматривались магические ритуалы и обряды, связанные с красотой и «платонической» любовью. Почему молодые люди ради своей любимой готовы жертвовать жизнью, а спустя пару лет становятся чужими друг для друга? Загадка? А вот в животном мире это не так! Собака любит хозяина, так как будто готова выпрыгнуть из собственной шкуры. А мангусты, – отважные охотницы за змеями, любят человека так, что не представляют жизни без хозяина и умирают объятые тоской на его могиле. И никогда не предают?

И отдают свои жизни, защищая хозяина не задумываясь? Получается, что с годами человек не только приобретает, – но и утрачивает многое и что-то такое именуемое любовью. Это страшно, по-настоящему страшно! Человек (с возрастом), приобретает опыт, знания, характер. И между тем вдруг, утрачивает что-то очень важное, утрачивает, особое, не детское, нет, свежее восприятие мира. Между «было» и «есть», такая лежит граница, такая преграда, которую перейти невозможно. А наши воспоминания лишены плоти? В них солнце светит, но тепла его не ощутишь. Видишь заросшее кувшинками озеро, но не слышишь, как плеснулась рыба. Ветер воспоминаний не приносит с полей запахов свежескошенной травы. Это прошлое. А будущее? Разлюбил, – значит, позабыл запах весны? Так уже теплее! Ну что же мы можем сказать о своём будущем? Оно тоже без звуков, запахов, всего лишь плоская умозрительная схема, словно чёрно-белая фотография памяти. Значит любовь к женщине, к любимой женщине, базируется на ослаблении органов чувств у человека: ухудшается слух, зрение (точнее цветовое ощущение), а главное обоняние! А ведь точно, в животном мире это так, – запах хозяина, запах нет, не духов, а внутренний запах тела меняется, – человек стареет и знакомый запах притупляется…. – Сергей? – придумал что-нибудь? – раздался тихий вкрадчивый голос Эльзы в наушниках, и я вынырнул из своих грёз. – Кажется да, – любовь держится на остроте ощущений, и внутренних запахов кожи! – ответил я и чертыхнулся. – Думаю! – Не поняла? – переспросила она. Я не ответил и посмотрел на часы. Пора! – Эльза, я меняю вектор тяги на 180 градусов (на Запад) и врубаю маршевый двигатель. Попытаюсь, всё-таки использовать «стрингер» эффект, с «буль-ба-уголком», – озадачил я её своим ответом. – Тебе плохо? – Серёжа? – зачем на Запад? – её голосок взволнованно зашипел как на старой изъезженной пластинке. – Эльза, если это те, о ком я думаю, – то мы сможем только увернуться от стрелы летящей во дни, и спрятаться сзади, и чуточку в прошлом, – ответил я расстёгивая замки привязных ремней. Я встал, бросил быстрый взгляд на звёздное небо и, не колеблясь, развернул коллиматор вектора тяги на 180 градусов, – на Запад и снова угнездился на пилотском кресле: «Что ж, кажется, действительно пришла пора прощаться. Ну что ж! Надежда есть, есть, несмотря ни на что…». – Внимание всем, запускаю маршевый двигатель, – тормозим! И я, оповестив экипаж по «СПУ», нажал пусковую кнопку раскрутки стартёра. – Ну? – эхом отозвалась в наушниках Эльза. – Баранки гну, малышка, – раскрутка пошла. Мелкая дрожь прошла по фюзеляжу Лимпопо и стихла (прошли критические обороты). Маршевый двигатель, – запел бравурный марш гладиаторов…. – Сейчас! Чего ты, право, запорол горячку?…. – Эль-за, – помолчи родная! Эрик сидел тихонько, как мышонок, будто впервые очутился в кабине пилотов. Я тоже сосредоточенно затих, опустив голову. Экипаж терпеливо, молча ждал, не мешая. Впрочем, эти минуты никому не были лишними. Каждому было что с к а з а т ь, или подумать…. Неожиданно истошно заревела сирена и загорелся красный сигнал на табло: «по вам запущены ракеты – sidewinder»…. Началось! Рукояткой коррекции я совместил стрелки прямоточного и инерциального двигателей и плавно потянул рычаг газа вверх к подмышке, плавно наращивая обороты и наддув. Есть перегрузка, – дрогнула стрелка гравиметра. Стрелка путевой скорости, так и осталась на цифре – 600,5 км/сек, но чуть колебнулась книзу. Яркая вспышка за стеклянным куполом обзорного фонаря кабины? – как вспышка молнии. Качнуло Лимпопо как на огромной волне и ухнуло вниз. Пол и стены кабины начали вибрировать, дрожать мелкой дрожью. Перегрузка чётко держится на 2, 3 G. Взгляд постоянно «рикошетит» от приборной доски на обзорный фонарь. Мелькнул серпик солнечного диска на абрисе купола и исчез, – провалился. Стоп газу? – чуть назад и на стопор его? – так держать (режим крейсерский). Больше нельзя, – беременные на борту и пока все живы…. Злобно вдавил фиолетовую кнопку сброса звукового сигнала. Сразу стало спокойнее и тише, лишь маршевый двигатель пел свой мажорный марш авиаторов…. Путевая скорость упала на одно деление, – опасность падения на Солнце (мелькнула мысль и пропала). Ладно! Снимаю газ со стопора и плавно вывожу обороты на малый газ и развожу стрелки, – наддув упал до желтой черты. Красный, жарко горящий глаз «Fry» погас (исчезло облучение дальномером) …. Уф-ф! Я открыл забрало шлема и рукавом вытер пот, – заливающий глаза. Лимпопо, знай себе летит вокруг Солнца пофыркивая хитрым газом….

– Кажется, пронесло! – раздался в наушниках неразборчивый и явно женский голос, – но голосом Левитана (которого Гитлер желал расстрелять, в своё время). – Кого пронесло? – гаркнул я в «СПУ», – Имя говорите чётче! Я щёлкнул пальцем по шлему Эрика. Он правильно меня понял и открыл своё забрало, – показав своё красное, вспотевшее лицо. – Эрик спустись вниз посмотри как там девочки, может в туалет кому надо срочно! Минут тридцать невесомости у нас пока есть, а там видно будет…. Эрик спустился на нижнюю палубу и тут же (какое совпадение), исчез небосвод. Только что мерцали разноцветные звёзды, – как бриллианты и на тебе, – блестящий солнечный диск залил нашу кабину багряным ослепительным заревом…. – Что это? – испуганно вскрикнула Эльза. Я нажал кнопку и затемнил бронированное стекло обзорного купола светофильтром и пригляделся. Вначале подумал, что нас опрокинуло, но нет, авиагоризонт даже не шелохнулся. – Эльза это зеркальное брюхо «океанического кита», над нами, милая. – Такое огромное? – Да уж, не маленькое. И дистанция огромного размера. Чёрт! – Да пошёл ты «ХУ» из «ХУ», – чертыхнулся я. – В упор бы я тебя не видел – козёл! Я потянулся к щитку управления и не глядя включил преобразователь радиостанции «РСБ» на «желтой волне», и включил громкость на максимум. Над нами неподвижно висело круглое, в половину обзорного купола брюхо неизвестного летательного аппарата (точнее «Гада», который выпустил по нам свои ракеты, – на поражение). Прищурившись, я внимательно посмотрел в его сторону. Диск неподвижно висел в непосредственной близости над нами, как бы раздумывал. По его гладкой, – зеркальной поверхности струилась тонкая плёнка тумана (углекислый газ наверняка) …. Что ж, это справедливо. Если обитатели какого-то провинциального городишки, чуть ли не ежедневно встречая пришельцев, каждый раз приходят к полному пониманию, то чем мы хуже? Я лично всегда верил в летающие тарелки и прочие НЛО…. Диск приблизился и висел уже прямо над нашим обзорным куполом фонаря кабины. Струистый туман растекался по его обтекаемому зеркальному днищу, как пар вдоль бортов готовой к старту ракеты…. Внезапно в динамике радиостанции что-то щёлкнуло.

– Как тебя звать, приятель? Или у тебя номер? – прозвучал нежный девичий (где они такие берут?) голосок…. Я опешил, – синтезатор наверное, и говорит по-русски? – Я, то Сергей, – усмехнулся я от неожиданности – А ты кто? – Я? Джема! – Ну, тогда здравствуй Джема! – ответил я охрипшим голосом. – Ну, ты молодец Сергей, – я тебя даже зауважала. Такой кульбит мне продемонстрировал, – кто научил? – Жизнь научила, – глухо ответил я. – Ж-и-и-и-з-н-ь? – красивое слово! – Затем что-то неразборчиво хрюкнуло и снова, щёлкнуло. Затем раздался плаксивый голос и неразборчивая фраза: А-а-а-и- и-и. – И затем, что-то или кто-то неразборчиво рыдало в динамике…. Связь прервалась и мы с Эльзой молчали прислушиваясь к космическим трескам, протяжной морзянке, писку, и музыке небесных сфер…. Затем динамик снова неожиданно прорезался: – Устала я как собака. Нервы не к чёрту. Нелепое совпадение? И снова тишина в эфире. Мы тоже молчали ошарашенные…. – Ладно, Сергей! – раздался уже спокойный голос Джемы, – Давай по делу! Сейчас разгоняемся до 630, там будет прохладнее, у меня система охлаждения не справляется, – она всхлипнула совсем по-женски и повторила уже спокойным голосом, – Я сама к тебе подойду: «На тоненьких кривых ножках», – И, она засмеялась как-то истерично….

Опять тишина в эфире. В кабину поднялся Эрик и сомкнул два пальца в кольцо, показал, что всё «Окэй». Я приложил палец к губам и пальцем же, показал ему на кресло штурмана (садись мол) …. – Так Сергей! – вновь щелкнула рация, – приготовь скафандр, через час встречаемся у меня, – я пока угощенье приготовлю! – До связи! – уже весело промурлыкала Джема мелодичным голосом и хохотнула, как хохочут ведьмы, но прямо в эфир. – До связи, – хмуро ответил я глухим голосом. Резко отвалив, тарелочка ушла изящным разворотом, и залихватски перевернувшись уже в боевом развороте, ушла ввысь, вмиг превратившись в метеор, а затем в голубую мерцающую звёздочку и исчезла на небосводе. – Да-а-а! – Это же, какие там у неё дикие перегрузки, – двадцать G, не меньше. – Невероятно! – пробурчал я осевшим задумчивым голосом. – Ты пойдёшь к ней? – вспылила истеричным голосом Эльза. Я пожал плечами и развёл руки: – А что делать Эльза? – надо идти, – здесь мы в её власти! – Я с тобой пойду! – проронила она шипящим голосом.

– Нет, Эльза, ты должна остаться здесь. Если со мной что-то случится вы с Эриком, сможете добраться до Земли, – я огорчённо развёл руками.

* * *

Наверное, со стороны это выглядело эффектно. Две колоссальные машины среди пустоты, над огромным бушующим огненным океаном Солнца. Ну а в действительности это просто очень опасная работа. Чужой корабль закрывал полнеба. Я облачённый в мягкий утеплённый скафандр, закрыл входной люк Лимпопо, и оказался один на один, с «Открытым» Космосом. Я стоял, и не решался сделать первый шаг, к подсвеченному зелёными огнями открытому люку, корабля так называемой Джемы. И вот я стою рядом с Лимпопо почти в центре плоской равнины (корабль-то круглый, но большой, – диаметром метров триста), напротив сферической кабины «чужого», корабля, расположенной в центре этого «футбольного поля». К моему поясу приторочена катушка от спиннинга, с толстой леской на крупную рыбу. Но такая привязь, на земле точно не выдержит вес человека, но тут в космосе веса нет, есть только масса, так что опасны только сильные рывки. Полная невесомость, несмотря на то, что мы летим в тандеме, со скоростью 630 км/сек. Вопрос, как мне идти к открытому люку «чужого» корабля, до которого всего метров 60? В невесомости это нелёгкая задача. В подошвах башмаков скафандра, есть магниты, но что-то они не «цепляют» обшивку этого космического монстра. Стою я на плоской равнине, до горизонта метров сто или двести, а дальше обрыв, а внизу огненная бурлящая пунцового цвета – бездна. Огненный Океан (так будет точнее), и до него, – высоковато! Над головой звёзды. Под ногами тоже звёзды, только размытые, они в обшивке отражаются (она матовая), а металл немного изъеден…. Когда видишь это, понимаешь, что время состоит из событий. Каждое пятнышко на обшивке, – это след столкновений с пылинкой, отсюда и матовость поверхности. Я стою и размышляю над этим, а нужно идти к люку. И немного жутко. Звездолёт похож на замок с приведениями. Страшные истории рассказывают об этих кораблях…. Ладно делать нечего, оттолкнулся от корпуса Лимпопо и медленно полетел к открытой двери. леска разматывалась на импортной катушке, и притормаживала мой полёт. – Полёт нормальный! – неловко пошутил я в микрофон. Знаю, что сейчас все четыре молодые головки смотрят через бронестекло обзорного купола кабины пилотов на меня, и переживают…. В общем попал я точно в люк и притормозил свой полёт тормозом катушки, а затем руками…. Леска натянулась, но не порвалась, – прочная однако! Зная, что входной люк хозяева звездолёта наверняка закроют (для декомпрессии), я снял свой пояс с леской, и эту нить Ариадны закрепил карабином снаружи за рукоятку рядом с входной дверью. Порядок! Получилась у меня то ли посадка, то ли швартовка…. Цепляясь руками за стены, я наощупь переместился вглубь коридора и тут вспыхнул свет и на стене появилась светящаяся зелёным светом стрелка указывающая путь в недра корабля и вяло натянутая веревка, цепляясь за которую руками можно было двигаться в обоих направлениях…. Собственно, дальше я мог не идти а ползти по стене. Нашу маленькую олимпиаду я и так выиграл, входная дверь явно соединялась с рубкой управления…. Я не спешил, воздуха в скафандре было на три часа. Никакого движения не замечалось даже в боковых коридорах, – дорогах, вглубь корабля. Правда, из боковых туннелей, как мне казалось, за мной кто-то следил. Это было как наваждение, от тишины, полумрака, и ритма моего движения. Я был естественно вооружён пистолетом «ТТ», десантным ножом и боевым фонариком, но всё же я на чужой пиратской территории, и между тем был приглашённым гостем…. Неожиданно раздался механический скрежет, и шипение воздуха, и впереди замаячил свет в конце туннеля….