Читать книгу: «В тот день, когда», страница 6
– Да, про музыканта это интересно…
– В этом городе, на этой планете так много людей, которые могли бы… и не стали. Хотели, но не сделали. Эти люди, как и ты, проводят праздные дни в своих квартирах. Забывают школьных, армейских, институтских друзей и теряют связи с не такими уж и дальними родственниками. Эти люди забывают о помощи ближним, о том, что могут дарить радость. Они покупают большие чёрные внедорожники, если могут собрать деньги, – Ангел остановился, задумался и добавил тише: – А потом ночью они не могут уснуть. Смотрят в окно и думают, что жизнь как-то проходит без радости. Что как-то всё не так. Это я про тебя говорю. Но и не только про тебя.
– А мне ещё не поздно реализовывать свои мечты?
– По крайней мере, я дам тебе такую возможность. Я бы и не появился утром, если бы точно не был уверен, что хочу дать тебе второй шанс. В тебя верю не только я. В тебя верит твоя жена. И друзья тебя любят, хотя ты их частенько обижаешь.
– Да уж. Мне кажется, друзья не упустят случая меня пнуть. Вообще, знаешь, не ладится у меня с ними в последнее время. Куда-то всё ушло.
– Я тебе кое-что покажу забавное, – и Ангел начертил круг.
Заглянув внутрь, Сергей увидел себя дома, на кухне в компании старых своих друзей. Боря Рассказов был одноклассником, жил неподалёку и потому связь с ним не порвалась. Лина Лунева была его женой, не сменившей фамилию после брака, но в записной книжке телефона Сергей записал её как Лина Борина. Яша Голынский когда-то вместе с Сергеем и Борей ходил в морской кружок дома пионеров, был их младше года на два, но тоже жил в их районе и поддерживал связь не только с Сергеем, но и с четой Рассказовых. По большому счёту, список друзей Сергея на них и заканчивался. Да и были они не то чтобы друзья, потому что между большими праздниками они подолгу не общались, не знали как друг у друга дела и вообще. Однажды, явно приняв лишнего, Сергей развил своё мнение об их отношениях, чем всех обидел.
Тем не менее, в том дне, в котором Сергей сейчас оказался, все были довольны и отмечали 8-ое марта. На столе стояли цветы, играла весёлая музыка, царила праздничная суета. Неловкий субтильный Яша, открывая бутылку коньяка, рассказывал очередную историю, коих знал много. Лина и Лиза смеялись, Сергей и Боря одобрительно хмыкали. Вечеринка была в самом начале, Лиза крутилась у духовки, гости рассаживались.
– Мы принесли армянский коньяк, – сказал Яша, вынимая пробку, – и закусывать шоколадом.
– Кстати, насчёт коньяка, у меня же Хеннеси отложен, настоящий! – вскочил Сергей и побежал вон из кухни.
– Сейчас начнёт хвастаться, – недовольно, но негромко сказала Лина.
– Имеет право, он хозяин, – шутливо ответил Яша.
– Вот он, красавец, – торжественно, открывая на ходу, внёс Сергей бутылку на кухню. – Подожди, Яш, не наливай свой. Лиза, стопки тут не годятся. Где у нас коньячные бокалы?
– Там в шкафу.
– Так, достаю, – зазвенел посудой Сергей.
Разлив французский коньяк в подходящую посуду, Сергей усадил Лизу и приготовился что-то сказать, но тут в коридоре раздался звонок телефона. Сергей прислушался и поспешил туда.
– Хенесси-Хенесси, – передразнила его Лина. Тут Боря вдруг смекнул и перелил коньяк из стопки Сергея в свою. А ему налил из открытой бутылки армянского. Все захихикали, но когда Сергей вернулся и взялся за свой бокал, наступила тишина.
Сергей подержал бокал в руке, сказал, что надо согреть напиток теплом ладони. Посмотрел на свет, поболтал, оценил правильность стекания по стенкам, поднёс к носу, закатил глаза и несколько раз продегустировал.
– Вот это коньяк, господа, – в завершении сказал Сергей, придавая своим словам максимальную значительность. Лиза засмеялась от всей души, Боря захохотал чуть сдержанней, Лина смотрела на Сергея с подозрением.
Тут снова зазвонил телефон, посмотрев на экран, Сергей извинился и вышел в коридор.
– Наверное, ему теперь не надо говорить, расстроится, – сказала Лина, глядя на Борю.
– Думаешь? Да, пожалуй.
– Конечно не надо, – однозначно поддержал Яша.
Сергея потянули за плечо, он снова оказался на смотровой площадке Останкинской башни.
– Ну я даю, – озадаченно сказал он.
– Много раз друзья тебя берегли, много, поверь. Что тут обсуждать, всё понятно, – сказал Ангел и начертил в воздухе большой прямоугольник.
ХХХ
Место, куда они вышли, было незнакомым. Но Сергей быстро сориентировался. Вокруг были больничные корпуса, на одном из них Сергей прочёл надпись: «Центральное приёмное отделение».
– Больница?
– Да, – по-деловому коротко сказал Ангел. – Институт Склифосовского.
– А! Тут работает девушка с которой мы утром в кафе знакомились. Приятная такая! Таня!
– Верно. Вы ещё с ней встретитесь. Но сегодня не её смена. Да и когда встретитесь, она тебя не вспомнит.
– Почему?
– Как бы это сказать. Сегодняшнего дня вроде как не было.
– Как так?
– Сейчас всё поймёшь.
Они подходили к приёмному отделению. Во-двор въехала машина скорой помощи. Звуковая сирена была выключена, лишь мигали два синих маячка над кабиной. Остановившись на пандусе, двигатель замолчал и ещё через мгновенье маячки погасли. Водитель выскочил из машины и поспешил открыть задние двери. С помощью врачей они вынесли на носилках какую-то женщину, которую врачи и подоспевшие санитары покатили внутрь приёмного покоя. А водитель, потянулся и принялся рассматривать левое колесо.
– Смотри! Этот тот же самый, который утром приезжал ко мне во двор!
– Да, это он. Пойдем внутрь.
Они поднялись на третий этаж приёмного отделения. В коридоре был тихо, медсестра сидела на своём посту. В дальнем конце коридора виднелось несколько белых халатов, их обладатели о чем-то разговаривали.
– Ты спрашивал весь день, зачем да зачем. Я понимал, что это невозможно, но решил попробовать.
– Что попробовать?
– Понимаешь, – Ангел начал частить, словно уходил поезд, на который ему нужно было успеть, а он ещё так много не сказал. – Так бывает, у каждого свой срок.
– Какой срок?
– Время, данное на эту жизнь. Ты не плохой человек, нет. Я и появился сегодня только потому, что ты чаще других думал о том, как живёшь. Чаще других смотрел куда-то на небо вечером, словно просил помощи, – Ангел волновался и переминался с ноги на ногу. – И чаще других заглядывал внутрь себя, пытался разобраться. Я бы мог показать тебе эту жизнь совсем с другой стороны. Показал бы детей, брошенных матерями и доживающих в одиночестве последние дни стариков. Обман, насилие, болезни, настоящую бедность, когда кусок хлеба делает человека счастливым. Много всего в этом мире такого, что могло бы донести мои мысли до тебя короче и быстрее.
Ангел заставил себя успокоится и продолжил:
– Но сегодня у меня редкий день – вроде отпуска. Нам тоже иногда нужен отпуск. Да и тебе не хотелось портить его – последний день, – Ангел взял большую паузу и добавил: – твоей жизни.
Глаза Сергея округлились.
– Последний… день… моей жизни? – сказал он полушёпотом.
– Тебе стало плохо сегодня утром. Ты так и не вышел из квартиры. Упал на кухне. Жена услышала, выбежала, испугалась, безуспешно била тебя по щекам. Вызвала скорую.
– Скорую? Скорую!
– Но у тебя ещё будет время. Ты проживёшь ещё столько же – вторая жизнь! Такое случается, не спорю, не ты первый! Но это бывает очень редко!
– А я сейчас-то жив?
– И да и нет. Лежишь там в коме, – и Ангел показал кивком на закрытую дверь. – Сейчас вернёшься к людям, вон и медики идут.
Сергей обернулся. Из дальнего конца коридора подходила группа в белых халатах. Первым шёл старый седой доктор, за ним торопились несколько врачей и медсестёр.
– Значит, мы с тобой… – Сергей пытался сформулировать вопрос.
– Нам пора расставаться.
– Мы ещё встретимся? Или… я тебя забуду?
– Многое ты будешь помнить, но не больше того, что нужно, – улыбнулся Ангел.
Врачи подошли к двери и не снижая темпа, распахнули её. Сергей и Ангел пошли за ними.
– Что у нас тут? – спросил старый врач. В палате пикало и жужжало разное медицинское оборудование. Было несколько коек, половина пустых, на некоторых лежали больные. Около одной сидела Лиза с накинутым на плечи белым халатом. Увидев вошедших врачей, она сразу встала и посмотрела на них молящим взглядом.
– Мужчина, 39 лет, поступил утром. Упал на кухне. Инсульт. Не приходил в сознание, но все параметры удовлетворительные, – отчитался какой-то врач.
Сергей посмотрел на Лизу. Посмотрел на койку. Там лежал пациент, у которого изо рта торчала прозрачная толстая трубка, приклеенная пластырем к щеке и уходившая в сторону медицинских приборов.
– Какая динамика?
– Всё стабильно с утра. Поддерживаем дыхание.
– Доктор, скажите, он очнётся? – послышался молящий голос Лизы.
– Будем надеяться на лучшее, дорогая моя. Но по моему опыту всё будет небыстро. А через несколько дней переведём его в общую и будете ждать.
– А сколько ждать?
– Не знаю, я же не господь Бог, дорогая моя. Бывает, недели. Бывает, ждут годы.
Сергей повернулся в сторону Ангела. Тот стоял поодаль и многозначительно кивнул. Сергей, чуть выждав, пристально посмотрел на Ангела и тоже кивнул в ответ. Ангел поднял перед собой правую руку и щёлкнул пальцами.
Сразу раздался протяжный однотонный писк сердечного монитора. Врачи всполошились, оттеснили Лизу и стали давать друг-другу медицинские команды, среди которых прозвучало: – Готовьте дефибриллятор.
Сергей ещё раз посмотрел на Ангела. Тот снова поднял руку, потянув мгновение, щёлкнул пальцами второй раз – наступила полная темнота и тишина.
Писк был уловим, но словно на большом расстоянии. Также глухо были слышны голоса врачей. Через минуту звук стал более отчётливым, раздался хлопок, потом другой и, наконец, непрерывный писк сменился ритмичным.
Сергей по-прежнему ничего не видел и силился открыть глаза. Наконец, ему это удалось. Сначала не резко, потом лучше, разглядел перед собой белые пятна халатов и всем телом ощутил, что лежит на койке.
– Очнулся, – услышал он незнакомый голос врача. – Очнулся, – удивлённо повторил другой врач. И ещё несколько раз услышал Сергей это слово в разных интонациях. Кто-то подошёл близко и в глаза посветил яркий луч. – Реагирует на свет. Ну что же, Вам повезло дорогая моя. Я же говорил. Хотя именно такого выхода я не видел, признаюсь. – Вы меня слышите? – произнёс старый доктор громко. – Моргните!
Сергей моргнул.
– Замечательно! – озадаченно сказал старый врач, но его оттеснила Лиза:
– Серёжа, ты слышишь меня? – она склонилась так близко над его лицом, что он почувствовал её дыхание. Сергей постарался шевелить губами.
– Всё-всё, дайте ему отдохнуть, – послышался властный голос главного врача. Сергей почувствовал сильную усталость и провалился в сон.
XXX
Проснувшись на следующее утро, он увидел сидящую на краю кровати Лизу. Та не сводила с него глаз и стала причитать:
– Серёжа! Серёжа! Как ты себя чувствуешь? Ты в больнице. Но уже всё хорошо! Тебя перевели в палату и вынули трубку, ты можешь дышать и говорить. Я так испугалась, ты упал на кухне, побледнел, ничего не слышал, лежал без сознания, скорая быстро приехала. Теперь всё будет хорошо, – она говорила и гладила его двумя руками по щекам и волосам.
– Лиза, – прохрипел он и улыбнулся.
– Серёженька! – и жена бросилась ему на грудь.
– Всё будет хорошо, – хрипло сказал он и обнял любимую женщину одной рукой. А в другой руке почувствовал какой-то предмет. На ощупь он узнал конфету. Карамельку.
– Возьми конфетку! – и Сергей поднял руку, протянув Лизе.
– Откуда у тебя конфета-то? – сказала Лиза, начала было улыбаться, но расплакалась. Она взяла его за руку, и маленькая карамелька оказалась зажата между двумя ладонями, мужской и женской. Лиза прильнула к его щеке и заревела совсем уже по-женски.
Он обнял её и посмотрел в сторону окна, где поднималось солнце нового дня.
