Читать книгу: «Время Змея», страница 9
14
Вторник 22 июля, 11:05
Шины мягко шуршали на высохшем после короткого летнего дождя асфальте. Город блестел, как отмытая игрушка. Но проносящиеся мимо дома нисколько не задерживали на себе взгляд. Рассказов сконцентрировался на дороге, не переставая размышлять о расследовании.
Конечно, версия самоубийства выглядела весьма вероятной. Причины к уходу из жизни на первый взгляд отчетливо видны. Низкий Статус Гражданина, безработица, скудное пособие. Но если посмотреть на эти причины непредвзято, все они легко опровергались обоснованными доводами.
Со своим низким Статусом, согласно отчетам Службы Реабилитации Граждан, Иванов успешно боролся в Поселении. Судя по тому, что Рассказов узнал о гражданине Иванове, ни безработица, ни отсутствие денег его не страшили. Кроме того, современная виртуальная реальность решала многие экономические проблемы. Любой мог создать свой собственный комфортный и обеспеченный мир и существовать там годами, даже не задумываясь, что у него в реальной жизни серьезные финансовые и социальные проблемы. Может именно это и имел в виду Владимир Лисов, когда говорил о потере интереса к жизни?
Но даже это утверждение в судьбе самоубийцы опровергалось. Интерес к жизни, со слов соседок, у Иванова имелся. И в последнее время этот интерес возрастал в большей мере благодаря Ларисе Юдолевой. А вот ее судьба до сих пор оставалась неизвестной. Хотя именно она, судя по всему, очень серьезно повлияла на все последующие события.
Если же всерьез рассматривать идею суицида из-за потерянной невесты, то и эта версия не выдерживает никакой критики. Они познакомились около трех месяцев назад, из которых полтора Иванов провел в изоляции в ПГП. Там ему предстояло находиться еще более полугода. Конечно, соседкам на лавочке кажется, что это любовь на века, но современное общество относится к таким отношениям иначе. Даже отсутствие всяких отношений сейчас не считается проблемой, пока не становится таковой. Само по себе одиночество для нынешнего времени явление нормальное. Для того и создали виртуальный мир, куда многие добровольно уходят, разрывая все связи с миром физическим.
В версию самоубийства также никак не вписывались многочисленные нестыковки при осмотре квартиры потерпевшего, в способе его ухода из жизни и окружающих это событие обстоятельствах. Также опровергали данное заключение взломы Систем Контроля в Управлении Полиции и «Городской Звезде» и появление черного БМВ возле подъезда гражданина в период времени, совпадающем с его гибелью.
В целом вырисовывалась весьма мрачная картина. Казалось, что преступники обладали безграничной властью и влиянием на правоохранительные органы. Иначе как объяснить, что из дежурной части ОВД исчезает какое-либо упоминание о посещении человека и даже заявление об объявлении в розыск. Оперуполномоченный очень «своеобразно» проводит осмотр места происшествия. На руководителя Отдела Дознания давят, требуя определенных действий. Следователь спешно закрывает дело. А участковый, находясь на своем рабочем месте, опасается говорить вслух то, что думает.
Чтобы понять картину целиком, предстояло ответить на многие вопросы, отмести массу не относящихся к делу фактов и переквалифицировать имеющиеся косвенные улики в доказательства.
Для себя Рассказов определил план мероприятий по сыску. Прежде всего требовалось навести дополнительные справки о Кадровом Агентстве «Левиафа», и определить местонахождение неожиданно пропавшей подруги Иванова.
Его нисколько не смущало, что дело успели благополучно закрыть за отсутствием состава преступления. Он не отступит и докопается до истины. Сергей чувствовал, что это его шанс заявить о своих способностях и умениях. Возможность проявить себя. И эту возможность он упускать не собирался. Именно такое необоримое упрямство и настойчивость сделали его лучшим дознавателем на курсе, а сейчас поможет стать лучшим дознавателем в городе.
Тем не менее, всю дорогу он боролся с двумя противоположными желаниями. С одной стороны казалось проще все забыть, как советовал вышестоящий руководитель, и продолжить спокойно заниматься работой, к которой влечет сердце. С другой стороны страстно хотелось дойти в этом деле до конца, ведь сердце и влекло к тому, чтобы разбираться в трудных запутанных ситуациях.
Смятение в душе и анализ создавшейся ситуации не помешал Рассказову заметить на дороге приметный черный БМВ, следующий за ним от самого дома гражданина Иванова. Сергею не преподавали искусство определения «хвоста», но заметить автомобиль преследователей не составляло никакого труда. Никто не пытался прятаться. Более того, казалось, даже очень хотел чтобы его заметили.
Настойчивые преследователи заставили Рассказова нервничать. Эта неприкрытая наглость заводила до предела. Он поймал себя на том, что глядит в обзорный экран заднего вида чаще чем вперед на дорогу. Внутри понемногу начинал закипать вулкан негодования. Кем же они себя возомнили и за кого держат его?
Поездка завершилась раньше, чем Сергей успел прийти к окончательному решению по поводу собственного будущего. Рассказов въехал на парковку ведомственной поликлиники и вышел из машины. БМВ припарковался метрах в пятидесяти от Хюндая Рассказова. Из салона выбрались два крепких молодца в белых рубашках с короткими рукавами и при галстуках. Не оставалось никаких сомнений – это те самые посетители Юдолевой и Иванова. По крайней мере, согласно описанию, полученному от бдительных подъездных соседок.
Проверив данные Оперативной Сети, Рассказов обнаружил, что машина зарегистрирована на частное лицо: некоего Сапронова. Ни один из приехавших на машине молодчиков Сапроновым не являлся. Информация о их личностях выглядела весьма прозаично – обычные среднестатистические граждане, коих вокруг миллионы.
Крепыши замерли по обе стороны автомобиля и, рассеяно осматривая толпу, явно наблюдали за ним. У Сергея возникло желание разобраться со всем сразу, подойдя к этим бравым ребятам. Но он отмел это побуждение и шагнул на первую ступеньку лестницы. Если они что-то замыслили пусть начинают действовать, а он постарается найти достойный контраргумент.
Возле поликлиники оказалось людно. Сюда приезжали лечиться и обследоваться полицейские и их родственники со всего района. Многие ждали очереди неделями, а то и месяцами, а потому даже жаркий летний месяц не прекращал этот людской поток. Войдя в просторный холл, Сергей оценивающе окинул все помещение разом. Несмотря на многолюдство, его наметанный глаз распознал среди множества лиц знакомые черты. Высокий подтянутый молодой человек с опрятной темной бородкой, одетый в светлые бриджи и белую футболку показался ему знакомым. Рассказов внимательно вгляделся в загорелое лицо и встретился взглядом с молодым бородачом. Их разделяло не более тридцати шагов. Бородач узнал Сергея и улыбаясь двинулся навстречу. Душу Рассказова всколыхнули противоречивые чувства. Он сделал пару неуверенных шагов. Еще мгновение и надо будет на что-то решаться. Их так многое связывало в прошлом. Но теперь между ними лежала пропасть отчуждения.
– Серега, как я рад тебя видеть! – искренне воскликнул бородач, вскидывая руки для объятий. – Ты сейчас в городе? Здорово!
– Две недели назад выпустился из Института. – Рассказов уклонился от объятий, ограничившись рукопожатием.
– Поздравляю! Медкомиссию проходишь? – Бородач кивнул в сторону поликлиники.
– Нет, Виталий, я уже устроился. – холодно ответил Сергей. – Работаю в Автозаводском ОВД.
Разговор о работе вернул Рассказова к суровой действительности. Метнув быстрый взгляд в сторону бравых ребят в галстуках, оставшихся на парковке, он нашел их на том же месте. Те делали вид, что лениво рассматривают прохожих, но, безусловно, не спускали внимательных глаз с мирно общающихся за стеклянными дверями поликлиники приятелей.
– Торопишься? – по-своему истолковал блуждающий взгляд школьного друга Виталий. – У меня тоже время ограничено. Наша церковь проводит здесь изучение Библии среди работников поликлиники. Через десять минут начало.
Рассказов удивленно уставился в сияющее лицо Виталия:
– Ах, да… я что-то слышал…
– Слушай, давно не виделись. Давай встретимся, – уверенно заявил бородач. – Приходи ко мне в гости, я живу все там же. Адрес помнишь?
Рассказов кивнул, вспоминая знакомую трехкомнатную квартиру, где в школьные годы они компанией проводили практически все свободное время. Родители Виталия всегда благосклонно относились к этим шумным посиделкам, и Сергей очень завидовал другу – тот жил в полноценной семье, в хорошей квартире, с понимающими родителями. Сергею повезло меньше.
Гибель мамы разделила жизнь его семьи на «до» и «после». Полноценная семья, хорошая квартира, понимающие родители – все это осталось в прошлом. В настоящем появились загнанный непосильной работой отец, новое дешевое жилье и неполноценная выживающая семья. Теперь от всего этого Рассказов имел старую однокомнатную квартиру, отцовский Хюндай и тяжелые воспоминания.
– У тебя когда выходной от службы? – улыбнулся Виталий.
– Сегодня выходной.
– Отлично. Вот мои контакты, – не переставая улыбаться, Виталий проделал какие-то несложные манипуляции на своем МУНе. – Свяжемся вечером?
На экране МУНа Рассказова появилось новое сообщение. Значок призывно запульсировал, ожидая разрешение на активацию. Сергей разрешил доступ и внимательно рассмотрел раскрывшуюся картинку. Отличное голографическое изображение уменьшенного формата передавало визуальную информацию, содержащуюся в Глобальной Сети – это открылся доступ к странице Виталия. На лицевой стене красивым, легко читаемым шрифтом значилось: «Пастор Церкви „Благая Весть“ Виталий Иннокентьевич Петров». Далее реквизиты, контакты, ссылки.
– Правда, очень рад встрече! – все так же улыбаясь, заявил Виталий, протягивая руку. – Нужно обязательно встретиться, посидеть, пообщаться.
Сергей еще раз пожал протянутую руку:
– Нужно встретиться, – повторил он, периферийным зрением продолжая следить за ребятами на БМВ.
Обстоятельства его жизни теперь складывались таким образом, что возможность встречи со школьным товарищем могла оказаться под большим вопросом. Но взбудораженные противоречивые чувства не оставляли в покое, мешая размышлять здраво. Все перемешалось. Не вовремя и не к месту!
Неожиданная встреча удивительным образом перевернула мироощущение. Рассказов думал, что школьные разочарования остались в прошлом. Все годы учебы в столице он не вспоминал ни Виталия, ни последний год жизни в родном городе. Наложил табу, запретил себе думать. И получалось. Лишь иногда предательски ныло сердце, но он умел его утихомирить. Первый звоночек прозвучал позавчера, когда сосед по купе спросил его о друзьях. Сергей все вспомнил. А встретив сегодня школьного товарища понял, что и не собирается забывать. Товарищ его подвел, он бросил его тогда когда Сергей в нем особенно нуждался.
Получается, что встретились они не зря. Значит пришло время разобраться и с этим. Сейчас же Рассказов удивлялся лишь одному – почему возникло желание броситься обнимать Виталия. Сиюминутная слабость? Или нахлынули прошлые чувства, более сильные чем обида и злость? Но разве такие чувства существуют? Что это – привязанность, дружба? Скорее всего такой поступок объяснялся импульсивным действием, реакцией на раздражение вызванное наглым преследованием. По крайней мере, он успокаивал себя таким объяснением.
«Нужно обязательно встретиться» – ну что ж, встретимся! Сергею найдется, что высказать школьному товарищу.
15
Вторник 22 июля, 11:48
Стены в поликлинике выкрасили в светло-желтый цвет с комбинированными темно-коричневыми вставками шириной в полметра, сделанными по обе стороны коридора на уровне пояса. Трехместные кресла стояли вдоль левой стены от входа. Над каждым местом ожидания на противоположной стене висел плоский плазменный экран. Голографические экраны, по вполне понятным причинам, здесь не устанавливались.
Двери в кабинеты размещались в шахматном порядке по обе стороны и светились приглушенным красным или зеленым кантом вдоль всей двери в зависимости от того, являлся ли кабинет занят или в него можно зайти.
Пройдя обследования у двух специалистов, Рассказов добрался до кабинета биохимических анализов крови. Казалось удивительным, что несмотря на бурное развитие современных бесконтактных диагностических методов обследования старая добрая биохимия оставалась одним из самых действенных и обширных исследований человеческого организма.
Дверь кабинета призывно светилась зеленым цветом. Но ярко-красная надпись словно выжигала слова прямо в мозгу: «Отключите свой МУН!».
Молодая стройная медсестра показалась весьма симпатичной. Большую часть ее лица скрывала марлевая повязка, но это не мешало различать правильные черты ее лица. Голубые глаза были большими и глубокими. Она старалась казаться серьезной, но искорки, проскальзывающие во взгляде, указывали на приподнятое, веселое настроение. А может просто говорили и о ее легком задорном нраве.
– Какие красивые вены, – мечтательно заявила она, вводя иглу в кровеносный сосуд полицейского. Темная густая кровь закапала в пробирку.
Рассказов вопросительно уставился в большие веселые глаза медсестры.
– В каждой работе есть своя красота, не находите? – пояснила девушка.
– Я как-то не смотрел на это под таким углом зрения, – ответил Сергей.
– Вам не нравится ваша работа? – искренне удивилась медсестра.
– Не вполне в этом разобрался, – невесело усмехнулся он. – Сама работа мне очень нравится, но вот руководство…
– Руководство приходит и уходит, а призвание остается! – глубокомысленно констатировала девушка, наполняя следующую пробирку кровью.
На пластиковой подставке стояла батарея из трех пробирок. Наполнялась четвертая.
– Наверное, ко всему можно привыкнуть, но порой руководство такое выкидывает. – пожаловался Рассказов и, к своему стыду, почувствовал себя обиженным школьником. Дальше распространяться не стоило. Нужно учиться держать себя в руках, а язык – за зубами.
– Это точно, – беспечно продолжала медсестра, ее совершенно не мучила совесть. Похоже ей, лишенной возможности пользоваться МУНом, просто очень хотелось общаться. – У нас год назад сменился главврач. Так вот первый приказ Савельева касался именно нашего отделения. И знаете, что это был за приказ?
Очевидно, соглашения для продолжения монолога не требовалось. Рассказов скучающим взглядом поглядел на девушку. Как она восприняла этот взгляд осталось загадкой, но монолог она продолжила:
– «При обнаружении четвертой отрицательной группы крови немедленно передавать все данные пациента непосредственно главврачу». Можете себе такое представить?!
Рассказов мог себе представить все, что угодно, но сейчас хотелось одного: закончить процедуру и отправиться по своим делам. Девушка чуть прищурила восхитительные большие глаза и выпалила:
– Более бестолкового приказа в нашем отделении еще не было с самого создания Поликлиники!
– И что такого удивительного, что вы передаете данные обследований вашему главврачу? – по выработанной годами учебы привычке спросил Сергей. В Институте преподаватель по теории коммуникации натаскивал студентов постоянно задавать открытые вопросы, всегда поддерживать интересную для собеседника тему и никогда не терять важную для себя нить. Важную для себя нить в разговоре Рассказов пока не видел, но поддержать интересную для собеседника тему разговора мог.
– Ну, четвертая отрицательная группа крови самая редкая, – вдохновилась медсестра, наполняя пятую пробирку. Глаза ее лучились счастьем. Она нашла благодарного слушателя и с видимым удовольствием продолжала беседу. То ли истосковалась по человеческому общению, то ли строгий приказ об отказе пользоваться МУНом на рабочем месте побуждал к поиску новых развлечений вне Сети. – Но зачем кому-то сейчас нужна информация о группе крови? Лет пятьдесят назад, конечно, создавали общую донорскую базу. Но тогда еще не научились регенерировать кровь, а потому нужны были доноры. И конечно же, информация о них. А сейчас-то зачем?! Особенно только для одной группы крови. Четвертой отрицательной.
– И что такого особенного в четвертой отрицательной группе крови? – спросил Сергей, следуя своей профессиональной привычке. Полковник Хомяков, преподаватель теории коммуникации, в этом диалоге наверняка остался бы своим учеником доволен.
– Кроме того, что она очень редкая, ничего такого, – пожала плечами медработник, завершая манипуляции со шприцами и пробирками. – По статистике, от пяти до десяти процентов населения Земли обладает этой группой крови. При этом реципиентами могут быть только люди с такой же группой крови, а донорами все другие группы. Но сейчас-то доноры вообще не нужны. Зачем тогда отдельная база данных? Вообще не понятно!
Медсестра подсела к рабочему компьютеру. Присутствие в кабинете пациента более не требовалось, но девушка не торопилась его выпроваживать.
– Быть может военным данная информация понадобилась? – подкинул идею полицейский, медленно застегивая рукав форменной куртки.
– Да, мы это уже с девочками обсуждали, – протянула медсестра так, будто дознаватель рассказал прошлогоднюю новость. – В нашей армии те же десять процентов носителей четвертой группы.
– Может быть страны третьего мира? – повторил попытку Сергей. Девушка отрицательно покачала головой:
– У других народов процент может меняться, но в незначительном диапазоне – где-то до пяти процентов. Биохимики такое количество крови за короткий срок могут регенерировать. Тут что-то другое!
Медсестра заговорщицки взглянула на Рассказова, ее глазки блеснули веселым огоньком. Ей нравился этот разговор. И где-то внутри Сергею подумалось, что возможно не в последнюю очередь это связано и с его персоной.
– Мы часто выезжаем на различные предприятия для проведения профосмотров. И вот Юля Сидоренко после такого выезда пропустила одну носительницу АБ-группы. А это как раз после восьмого марта было. Ну сами понимаете… Главное, других внесла, а эту – пропустила. Так Савельев лично прибегал и орал на нее как потерпевший! А потом еще и уволил!
Девушка передернула плечами, вспоминая неприятную сцену, которую ей довелось лицезреть. Ее пальцы тем временем ловко порхали над клавиатурой, заполняя знакомые формуляры.
– С тех пор я каждого пациента по три раза перепроверяю! А имя той злополучной дамы по сей день помню – Юдолева Лариса! Главврач раз двадцать это имя выкрикивал, как будто Юля Героя России в список не внесла! Хорошо хоть Статус Гражданина не так сильно понизили при увольнении. Юля на хорошую работу смогла устроиться! – завершила рассказ медсестра и, поставив точку в медицинском отчете, развернулась в кресле к Сергею.
– У вас все хорошо, Сергей Петрович, – большие голубые глаза так же весело искрились. Воспоминание о неудаче, постигшей ее бывшую коллегу, нисколько не испортило ее настроение. – Желаю вам успехов в службе!
– И где хранится эта база данных? – голос Рассказова предательски дрогнул. На лбу выступила испарина.
Девушка пожала плечами, укладывая пробирки в центрифугу.
– Наверное у Семена Борисовича. Главврача. Он очень трепетно к этому относится. Чрезмерно!
Рассказов вышел из кабинета совершенно обескураженный. Бывает же такое: находишь там, где не искал. Ах, как же оказался прав опытный оперативник полковник Хомяков! Значит, не зря в них, молодых курсантов, столько лет вдалбливали эту ненавистную теорию. Естественно, только на оперативных просторах можно по-настоящему научиться сыскному делу. Но без глубокой базы в виде теории и наработанных навыков, обретенных на нудных практических заданиях, сложно в любом деле, а тем более в этом тяжелом и напряженном труде!
Воспользовавшись возможностью включить МУН, Рассказов сразу же направил запрос о группе крови Ларисы Юдолевой. Но ни в Глобальной, ни в Оперативной Сети таких данных не хранилось за ненадобностью. В эпоху мыслеуправляемых устройств и нейронных сетей вопрос сохранения свободных массивов оперативной памяти выходил на первое место. Информация, не являющаяся жизненно необходимой, безжалостно удалялась. Таковой оказались и данные о группе крови.
Донорство крови кануло в лету, в связи с развитием биоинженерии. Теперь плазму крови не хранили, а изготавливали по мере необходимости. Процесс изготовления осуществлялся достаточно быстро. Как только возникала нужда, за считанные секунды экспресс-тестом определяли группу крови и тут же начинали вливать свежеприготовленную плазму. Такими компактными аппаратами регенерации крови оборудовались все кареты Скорой Помощи и даже мобильные пункты оказания Первой Помощи.
Криминалисты также отказались от хранения многих антропологических и биологических данных, сделав упор на ДНК, сетчатке глаза и отпечатках пальцев. В мире что-то менялось, а что-то так и оставалось неизменным.
Рассказов успокоил разбушевавшиеся эмоции и задумался.
Получается, по всему городу целенаправленно проводятся медкомиссии, где отбираются люди с АБ-группой крови. С какой целью это делалось – непонятно. Но четыре месяца назад на такое обследование попала Лариса Юдолева и оказалась в сугубой базе крови, предположительно хранящейся у главврача Поликлиники МВД. Через два месяца Юдолева теряет работу и оказывается в списке соискателей в Кадровом Агентстве. Предположительно в «Левиафе». Кажется, что именно на это указывал Иванов в своем последнем сообщении.
Связаны ли поиски людей с четвертой отрицательной группой крови с деятельностью Кадрового Агентства? Согласно нахождения Ларисы Юдолевой в обоих списках можно ответить на этот вопрос утвердительно. Но утверждение выглядит весьма преждевременным и необоснованным. Ведь ни существование базы по группе крови, ни связь Юдолевой с «Левиафой» пока что ничем не подтвержденные догадки.
Реальны лишь парни на БМВ, удивительным образом появлявшиеся в самые судьбоносные моменты жизни Юдолевой и Иванова, а теперь преследующие Рассказова. Все подозрения казались зыбкими, но даже они создавали неясный образ силы, обладающей способностью влиять на полицию и медучреждения на самом высоком уровне.
Повеяло зловещим предзнаменованием. Фантазия рисовала мрачную тайную организацию. За ней чудилась угроза и опасность. И эта фантасмагорическая картина не казалась такой уж оторванной от жизни. За всем происходящим ощущалась пугающая мощь.
Избежать столкновения не представлялось возможным. И Рассказов не собирался отступать. Пришло время наведаться в «Левиафу».
