Отзывы на книгу «Белые одежды», страница 4

Опубликованное в 1987 году в разгар горбачевской перестройки, это произведение и не могло появиться раньше. Роман Дудинцева рассказывает о драматическом периоде в истории нашей страны, связанный с гонениями на ученых-генетиков, взгляды которых шли в разрез с так называемой «официальной наукой», апологетом которой в романе выступает академик Рядно (прототип академика Лысенко). Занимаясь выведением новых сортов картофеля, эти люди брали на вооружение новейшие достижения генетики – науки, объявленной во времена Сталина «лженаукой», а соответственно являющейся на уровне идеологии вредной и враждебной. Не случайно ученые, стоявшие на ее позициях, а также те, кто их поддерживал, в советском государстве тех времен, объявлялись «врагами народа» и подвергались жестоким репрессиям. В романе это Иван Ильич Стригалев, Федор Дежкин, полковник Свешников, их друзья, рисковавшие своей жизнью ради торжества настоящей науки, служившие вечной истине и добру. На примере одного молодого ученого Федора Дежкина, автор показывает, как постепенно меняются взгляды его героя на официальную науку, как из сторонников академика Рядно он переходит в ряды оппонентов большого «ученого». В дальнейшем, защищая истину, Дежкину не раз приходится скрывать свои настоящие взгляды (так называемая ложь во спасение), но в самых важных вопросах герой никогда не идет на компромисс со своей совестью, что позволяет ему и его единомышленникам в условиях черного и жестокого мира сохранить чистоту своих «белых одежд». Далеко не все герои романа могут похвастать чистотой души и помыслов своих. Таковы академик Рядно, «хамелеон» Краснов, страшный офицер госбезопасности Ассикритов. У них совершенно другие жизненные ценности – личная выгода, стремление к власти любой ценой, хождение по трупам тех, кого они и за людей-то не принимали. Время доказало правоту тех, кто в страшное время отстаивал ее, сохранял свои духовные ценности, оставался верен своим убеждениям, основанным на постулатах настоящей науки, и, несмотря ни на что, сохранил на себе «белые одежды», не запятнанные ничем. Скорее всего, именно такой смысл Дудинцев вложил в название своего романа.

Академик Посошков когда-то в тридцатых годах был одним из известных менделистов, сторонником того учения в биологии, на котором и гитлеровский режим ухитрился построить свои расистские бредни. Конечно, никто не считал академика расистом. Если было бы иначе, ему бы несдобровать. Но все же о нем поговаривали с угрозой те, кто любит нажимать на педали и готов пустить в ход словечко "враг". А куда денешься? Этот менделизм-морганизм (иные добавляли еще к этим словам и "вейсманизм") содержит ведь тезисы, которые можно использовать. И использовали! Кто же может в двадцатом веке толковать о каком-то наследственном веществе! Чушь какая-то! Все же академик вовремя отрекся от заблуждений и читал студентам свой пересмотренный курс, убедительно ругая монаха Менделя, правда, немного громогласно. Академик Лысенко -- вождь мичуринской науки -- никак не мог простить ему старые грехи -- видно, за то, что Посошков был уж очень матерый менделист. И еще потому, что после своей перестройки и отречений он как-то быстро угас, отошел от боевой науки. Но каяться не забывал. В последний раз на августовской сессии прямо-таки кричал с трибуны. Обещал поддерживать авторитет академика Лысенко, президента агробиологов. Извинился и перед другим корифеем -- академиком Рядно. Преподавал он новую -- мичуринскую -- биологию толково, и из его слушателей вышло много хороших ребят, убежденных противников всякой схоластики. Видимо, отрекся по-настоящему. Но отрекся ли в самой глубине души? Хотелось бы верить ему. Впрочем, сообщали, что вслед за отречением он разогнал половину обеих кафедр генетики, почти всю проблемную лабораторию. Вот и посмотрим, дорогой Учитель, как ты их разогнал...

За этот роман в 1988 году писатель был удостоен Государственной премии СССР.

Томас де Торквемада — основатель испанской инквизиции, первый великий инквизитор Испании, чье имя стало нарицательным для обозначения жестокого религиозного фанатика. из Википедии Вот так, с легкой руки одного из профессоров, Торквемадой был назван молодой ученый, приехавший в свою альма-матер с проверкой. Ученым был молодой биолог Федор Иванович Дежкин, получивший задание проследить за работой института в связи с информацией о существовании подпольной организации вейсманистов-морганистов. Дежкин быстро понимает, что не так уж не правы эти подпольные ученые, и зерна истины в его душе уже дают свои ростки. Так начинается эта история о работе и жизни ученых-биологов, полная не только и не столько событиями, но философскими размышлениями о природе добра и зла, равенства и неравенства, справедливости и признании. Мне роман чем-то напомнил Доктора Фаустуса авторства Манна. Сюжет в нем - определенно, важная часть, но так же и канва для размышлений автора о справедливости, моральных устоях, честности. И размышления эти зачастую обескураживают своей правотой и глубиной. Роман показывает нам изнутри общество ученых, где не просто плыть против течения. Недаром он вкладывает в уста одной из героинь рассказ о сидящих в тесной клетке цыплятах, которые выбирают себе одну жертву и клюют, клюют.. Есть здесь и клюющие, и надевающие на себя маску маленького человека, тем самым открещиваясь от принятия решений, и пытающиеся подставить. Но есть те, кто не сдается. Иногда даже ценой собственной жизни. Не ставлю книге высшую оценку только из-за того, что мне показалась немного затянутой. Но в целом - достойное, цельное, зрелое произведение.

флэшмоб 2012 1/12

С осторожностью я бралась за эту книгу. Не так давно встречала человека, который очень нелестно о ней отзывался и я боялась этой истории. Но зря! Да, пришлось поднапрячь мозг, чтобы вспомнить, о чем рассказывали школьные уроки биологии и в чем суть описанного конфликта. Но я справилась! И книга заиграла! Да, тяжело было читать о бесконечных подковерных войнах. О той борьбе, которая велась скрытно и на постулатах "истинной теории" выводились доказательства ее несостоятельности. Бесконечно жалко было тех, кто пострадал ради науки. Тех, кто не смог отказаться от верных идей в угоду политическому курсу. Очень живо описаны те, кто притворялся своим и доносил на товарищей. Время, когда мысли были опасны. Очень понравилось рассуждение и добре и зле. Очень люблю, когда в книгах есть послесловие о дальнейшей судьбе героев. Так ставится окончательная точка в истории. Однозначно, моя книга.

Когда я брала эту книгу в библиотеке, меня честно предупредили - мол, читается тяжело. Не знаю, что библиотекари хотели мне этим сказать. Может быть, язык тяжел. Может быть, сюжет сложен для понимания. Может быть, "многабукавниасилил". Такое, знаете, тоже бывает. Почему-то все убеждены, что если ты женщина, то тебе "зайдут" только любовные романы. Ну вот... так... Местами, да, читалось тяжеловато. Не из-за языка. Просто бесила несправедливость и явная тупость тех, кого именовали академиками. Все эти лысенко и иже с ними... с их "воспитание формирует наследственные признаки". Гора родила мышь, береза - ольху, а котят, родившихся на конюшне, можно смело именовать жеребятами (те, кто знает, что такое "ночной ты-гы-дык", поймут и оценят). Было... да, тяжело читать о борьбе настоящих ученых и этих современных инквизиторов. На стороне этих необразованных тупиц, которые щеголяли своей тупостью, выставляясь напоказ, бравируя и выпендриваясь (другого слова не подберу), было все. И правительство (ну да, ну да, Сталина на нас нет, ага, мели, Емеля, твоя неделя), и те, кто вполне себе искренне шли за ними. Вроде двадцатый век на дворе, а в умах - то же самое махровое Средневековье. И простой монах оказывался мудрее и образованнее всех этих "академиков от сохи". И жернова государственной машины мололи, не переставая. Убивая, калеча, парализуя... Это - книга-предупреждение. Всем нам. О том, что рано или поздно история может повториться. С тем же результатом. Когда в науку пойдут люди необразованные. А они придут. Теория Плоской Земли уже завладела некоторыми умами. Так что битва науки и мракобесия еще не окончена.

Начну с небольшой предыстории. Года два назад, один близкий человек – К. настоятельно рекомендовал мне прочитать «Белые одежды». В ту пору мы частенько, без большого к тому повода, вовлекались с ним в философские беседы: пересказывали друг другу небольшие случаи из жизни (совершенно тусклые в обычном понимании оказии), и находили в них неожиданную глубину, некое индуктивное месторождение. Нам нравилось дотошно исследовать его, возводить конструкцию из сумасбродных аналогий, умозаключений и метафор, и присыпать ее, затем, жиденькой золой мистицизма или лирики. От этого на душе бывало уютно и тепло. Каждую встречу мы незаметно для самих себя возобновляли нашу «игру в бисер». В глазах других подобная эквилибристика, вероятно, была признаком ненормальности. В ней решительно не за что было ухватиться.

Так вот, К. принес мне книгу Дудинцева и сказал: «Прочитай. Там есть ответы на многие наши неразрешенные споры. Или, по крайней мере, рассуждения о тех же вещах»… Но читать я тогда вообще не мог. Такой уж был период. Я, что называется, «вдыхал жизнь полной грудью», все время торопился куда-то и урывками поглощал фильмы, музыку, стихотворения, не задерживаясь надолго ни на чем. Книга пролежала у меня несколько месяцев, после чего я конфузливо, а потому не без вызова, сунул как-то сверток с «Белыми одеждами» К. в руки. Он только улыбнулся.

Спустя полтора года он уехал за тридевять земель. Теперь мы только созваниваемся время от времени и коротко рассказываем друг другу о житейских делах, напрочь лишенных абстрактного обаяния. После одного такого звонка, буквально через час, мне написала сестренка. «Мы, говорит, сидим тут на работе, пытаемся вспомнить название книги и автора из институтской программы по русской литературе… Единственная зацепка – мушки дрозофилы. Там какие-то генетики с ними ковырялись… Я решила тебе написать, наверняка знаешь». Я не знал, но начал размышлять о том, кто и когда мог об этом написать. Сначала мелькнуло пару предположений, но они оказались неправильными, а затем, словно какая-то плотина рухнула: перед моим внутренним взглядом закачалась обложка книги, что принес однажды на работу К. Ученые-генетики, эксперименты, мушки, халаты… «Белые одежды», – пишу сестренке. В общем, угадал. Тогда-то я и почувствовал, что время для этого романа пришло. Странные совпадения, которые, кажется, были лишь орудием в руках сил, что знали обо мне больше меня самого, привели меня обратно к роману Владимира Дудинцева, но теперь, я чувствовал это, он был ко времени. И я не ошибся.

Аннотация:

Середина 20 века. На фоне острой потребности «накормить население» и поднять сельское хозяйство в послевоенную пору, появляется фигура академика Рядно. Он декларирует принципы «мичуринской агробиологии» – лженауки, замешанной на антизападной риторике, лозунгах, и весьма расплывчатых тезисах, от которых веет романтическим невежеством. Рядно, заручившись поддержкой Сталина, не без помощи КГБ, начинает охоту на вейсманистов-морганистов – представителей классической генетики, чья работа, напротив, носит сугубо научный, точный и профессиональных характер. Он подозревает появление так называемого «кубла» в одном из институтов и отправляет туда свою правую руку – Федора Дежкина, дабы вывести заговорщиков на чистую воду. Он еще не знает, что Дежкина уже начали одолевать сомнения в истинности мичуринской биологии и вреде вейсманистов-морганистов.

«Белые одежды», фактически, начались еще в 1956 году, когда на расширенном съезде союза писателей СССР роман Дудинцева «Не хлебом единым» заклеймили «антисоветским», а коллеги по цеху один за другим отвернулись от молодого автора. Его ментор, редактор ранее опубликовавшего роман журнала «Новый мир», Константин Симонов прямо с трибуны сказал: «В наши ряды вкрался чуждый товарищ!». Тогда и началась опала Дудинцева. Жили они с семьей в нищете, получали анонимные письма с угрозами, терпели насмешки невежественных «инквизиторов». К удивлению писателя, его решили поддержать самые обычные люди со всех уголков СССР, а также – ученые-биологи, настоящие интеллигенты, которые оказывали материальную помощь и пустили в свой круг. Так и пробудился в нем интерес к противостоянию мичуринцев и вейсманистов-морганистов. «Белые одежды» были опубликованы через тридцать лет после своего написания, в 1987 году.

Во время чтения мне постоянно вспоминалась финальная сцена из «Настоящего детектива» (первый сезон). Раст говорит Марти: «это все та же история... борьба Добра со Злом». «Белые одежды» как нельзя лучше иллюстрируют это утверждение. И дело вовсе не в легкомысленном скруглении краев или отсутствии оттенков. Речь лишь о том, что любой сюжет, если с него как бы соскабливать ногтем слои, в итоге сведется к противостоянию светлого и темного. Это – сухой остаток, квинтэссенция, нерасторжимая основа.

Дудинцев не хочет барахтаться на мелководье, рассказывая обычную историю, со стандартными атрибутами: интригой, нравственной подстежкой, подчас противоречивыми персонажами и ярко выписанными сценами. Такой подход слишком «литературен» для человека, который прошел войну и был неоднократно ранен. Дудинцев хочет говорить о самом важном прямым текстом. Именно поэтому в его романе так много философских рассуждений и отсылок (преимущественно к Библии), а выводы героев часто подаются именно как Выводы, с проговариванием абстрактной их стороны и скрадыванием той, как раз литературной части, которая знакомит с внутренним миром героя через его поступки. Поскольку большинство персонажей «Белых одежд» интеллигенты, в полном понимании этого слова, интеллектуальность их диалогов не смотрится нарочито.

Сначала о философской составляющей.

Дудинцев, говорил, что своим произведением хочет поразить Зло в самое сердце, и научить доброго человека распознавать его признаки. Поэтому он выводит через диалоги и воспоминания героев повадки Зла:

- Оно всегда зиждется не на знании (поскольку знание требует усилия борющегося, жажды истины), а на вере, и в доказательство своих установок не приводит точные факты, а апеллирует к эмоциям, энтузиазму, чувству «большинства» и безопасности;

- Зло, чем дальше от своего родителя, тем больше скатывается в невежество и ксенофобию. Дефицит знания порождает страх, и желание уничтожать все непонятное;

- Добро по своей природе рефлексивно, склонно к сомнениям, а потому находится как бы в своем сегменте реальности (в одной половине песочных часов). Ему присуща интроспекция, взгляд внутрь, тогда как Зло всегда обращено вовне, туда, где – Слава, Внимание, фейерверки и овации. В этом преимущество Добра: оно способно видеть внешние проявления противоборствующей силы, а Зло заглянуть внутрь Добра, если не дать ему по неосмотрительности визу, не может;

- Зло всегда выбирает высокую точку для своего нападения, забирается на крутой берег и палит оттуда. Другими словам, любит набросить на себя рясу благих побуждений, прикрыться заботой о человечестве, альтруистическими лозунгами и стремлением защищать народ от внешнего врага. Но истинной правоты в этом нет. Потому в долгосрочной перспективе Добру, которое всегда само себя как бы стыдится и страдает от необходимости видеть чью-то боль, всегда удается «взять высоту», ведь – «у кого правда, тот и сильнее»;

- Это приводит нас к ключу, который сформулировал Федор Дежкин:

«Добро маскирует себя под небольшое зло, а зло себя – под величайшее добро».

Звучит как обыкновенная цитата, но в действительности это точная, можно сказать – научная, формула. Достаточно пропускать слова и поступки любого человека через ее фильтр, и многое станет понятно.

Теперь о литературных достоинствах «Белых одежд».

Каждый персонаж в романе выписан, под стать работе самих генетиков, с микроскопической детализацией. Больше всего поражает долгосрочная продуманность замысла, поскольку к концу книги в один узел стягиваются даже самые мелкие проявления отдельных героев, все их наваждения, резкие выходки, сомнения и идеи. Ни одного «персонажа-затычки» нет. Дудинцев, похоже, вылущил из своего произведения все ненужное и постановочное. Поэтому по мере углубления в сюжет, все более отчетливо ощущаешь вещественность созданного им мира.

Ревность здесь – многолика и прорисована в жутковатых, почти мистических оттенках. Предательство – вкрадчиво и румяно, а героизм трагичен и всегда воспринимается как нечто, принадлежащее всем хорошим людям вообще. В нем нет и тени бравады. Хорошие люди у Дудинцева ошибаются, причем в большом, но ищут искупления. А плохие, даже понимая свою ложь и ухищрения, всегда катятся, как огромный валун, по желобу нерушимой самоуверенности.

Очень интересны в «Белых одеждах» персонажи-женщины. Одна, будучи сильной и неглупой, по-кошачьи привязана к доносчику и подлецу, причем прекрасно это осознает и говорит Дежкину: «Не лезь, Федяка, в бабьи дела»… Другая – сначала заражается всеобщим инквизиторским исступлением, участвует в травле главного вейсманиста-морганиста, а потом, после собственных экспериментов, приходит к сомнению, и дальше – к пересмотру всех своих взглядов. Она словно перерождается, в ней распахивается навстречу солнцу «спящая почка», о которой говорится еще в начале романа.

Одна из наиболее аутентичных линий в «Белых одеждах» – это взаимоотношения Дежкина с научным сотрудником Леной Блажко. Дудинцев явно замышлял их союз как переложение библейского сюжета об Адаме и Еве, впрочем, в своем особенном преломлении. Я никогда не встречал в литературе ничего подобного. Их сближение, заселение в квартиру, первая ночь, дальнейшая жизнь, описаны без тени флирта. Приторных запах конфет с ликером и роз не витает над головами героев, и, что самое отрадное, из романтической линии (даже так называю ее со скрипом) выкорчевана любимая формула всех скрытых эротоманов и слюнопускателей от литературы: «Стой там, иди сюда», когда мужчина и женщина, сами выдумывают подчас совершенно бестолковые поводы, чтобы отталкивать друг друга и вновь сближаться. Отношения Дежкина с Леной производят впечатление чего-то истинного, глубокого, проросшего из мужества двух достойных друг друга людей, лучших представителей человечества.

Несмотря на привязанность Дудинцева к русской классике, стилистически «Белые одежды» больше напоминают произведения Платонова. Чувствуется это нарочно-неряшливое отношение к текучести текста, ломаные линии. Эпитеты и прилагательные зачастую подобраны исходя не столько из возможностей описания внешних признаков вещей, наружности персонажей, явлений, сколько из догадок о внутреннем их содержании. Дудинцев как бы строит систему допущений об истинной природе описываемого, и, надо отметить, иногда позволяет себе некоторую самонадеянность (так часто бывает с действительно талантливыми авторами, которых нет-нет да накрывает с головой чувство непогрешимости своего «взгляда»). Также, есть ощущение, что автор временами становился заложником своей «трушности». Он не давал себе пауз и поблажек в поиске истины даже в тех небольших сценах, которые нравственного усилия не требовали. Видит Бог, иногда поход в туалет – это просто поход в туалет.

В остальном проза Дудинцева невероятно самобытна, и после небольшой настройки со стороны читателя, затягивает его в свои мерцающие воды, не побоюсь этого слова, деспотически (по крайней мере, со мной было так). Диалоги, как правило, обладают дополнительным слоем, текстом позади текста, который необходимо расшифровать для понимания всей картины. Местами, особенно в тех сценах, когда Дежкин беседует с сотрудниками КГБ, эта игра заслоняет важность всего сюжета и воспринимается как отдельная, оставленная для внимательного читателя, шарада.

«Белые одежды» – выдающийся роман, а Владимир Дудинцев – большой писатель. Ему удалось создать произведение одновременно увлекательное, научно-выверенное, населенное незаурядными персонажами и богатейшее по своему философскому содержанию. Он обратился к главной теме, извечному противостоянию Светлого и Темного, и сумел, не скатываясь в пошлость, описать напряженное, пронизанное нервным током, противоборство этих сил. Дудинцев был настолько смел, что позволил себе как бы высечь на страницах романа признаки часто неразличимого Зла, и оставить «рыцарям Света» подсказки как с ним бороться. Он показал, что в сложнейшем клубке событий и судеб, все-таки можно найти, пусть удаленное во времени на десятилетия, торжество справедливости. Если в молодости ты, с гримасой ярости, пытался топтать раненого льва, где-нибудь в замшелой газетенке сохранится свидетельство этой подлости. И сколько не приходи ты в архив библиотеки с бритвой, как не вырезай страницу с упоминанием своей фамилии, уже на следующий день невидимая рука справедливости вклеит на то же место копию, и так будет всегда.

Мы живем в эпоху ГМО. Классическая генетика, которая в романе Дудинцева ставит идеалистические цели, за долгие годы приняла в свои ряды самых разных ученых. В том числе и тех, кто изобрел, впоследствии, вредные, но финансово выгодные пути увеличения объёмов производства. Можно ли, зная об этом, говорить о том, что автор «Белых одежд» поддержал не тех. Не думаю. Ведь еще в начале романа Владимир Дудинцев показывает нам один из первых ключей своей увесистой связки: он говорит, что Зло распознается не по поступку, а по намеренью. Именно поэтому одного человека называют – добронамеренным, а другого – злонамеренным. То есть, дело не в мичуринской агробиологии и не в вейсманизме-морганизме, а, как и прежде, в людях.

_______________

P.S.: Мне жаль, что я не могу поделиться этими мыслями с К. (вернее могу лишь в крайне сокращенном виде). Мне не хватает нашей «игры в бисер». Когда он вернется в сентябре, мы сядем за стол, выпьем и, как персонажи «Белых одежд», затянем бесконечную дискуссию о вещах, которые досужему глазу, покажутся бредом. Ведь в них решительно не за что будет ухватиться.

«Белые одежды» оказались в списке моих «хотелок» благодаря передаче Вл. Познера с Нютой Федермессер. Очень хотелось бы знать, почему для Анны Константиновны это любимая книга.

Для меня же «Белые одежды» не об ученых, не о любви, не о разведении картофеля, а о справедливости.

Есть ли она? Говорят, что за все рано или поздно придётся ответить. Если не тебе, то твоим детям. Но разве справедливо, что «сын в ответе за отца»? Если родитель мудак, почему из-за него должна страдать невинная кроха?

Разве справедливо, что академик Рядно почивает не в лагере, куда он многих оприходовал, а на престижной академической пенсии? В изоляции он оказался... Ага. А те кто благодаря ему загремели в тюрьму... а страдания их семей??? Я уже не говорю про сопутствующие арестам конфискации имущества и тд.

Разве не справедливо будет, если тот кто стучит на другого в КГБ, отсиживает потом такой же срок, как и подставленный им человек? Именно он, а не кто-то за него в будущем?

Теперь касательно главного героя Фёдора Дежкина. Любил ли он Леночку? Как-то не было автором показано достаточно переживаний по ее поводу. И что случилось с Женей Бабич? Разве не знал Дежкин, что за помощь ему ей наверняка светит срок? Зачем же так бессердечно впутал этого ребенка?

А вообще, сколько лет прошло после написания книги, а ведь, по сути, ничего не изменилось. «Научное сообщество» любит только своих (попробуйте без «всеми любимого» авторитетного научного руководителя защититься или получить грант), а любой, кому приглянулось твоё тёплое местечко, может написать заявление в соответствующие органы, и тебя легонько закроют в СИЗО на минимум годик для предварительного расследования.

А следователи... сколько всего кануло в Лету, а они все пользуются наработанными при СССР методиками раскрутки подследственных (как, интересно, в современном мире таких юных борцов в белых одеждах вообще выращивают?) и ищут «классовых» врагов и вредителей.

Все. Даже цитаты никакие вставлять не хочется. Одни эмоции и печали.

Я не помню уже многого, я постаралась забыть сюжет. Но не в памяти дело. Нет... Дело - в мучении... Дело в стремлении к правде, Которой, как не больно, Все же нет... Уже нет...

Скажу честно, что я не очень задумывалась над сюжетом и в свое время он мне вообще не понравился. Но книга была одной из тех, что все очень хвалили, - из тех, что была очень недоступна и закрыта "в свое время", а потом - всплыла, как глоток свежего воздуха. В принципе, почему мне не понравился сюжет, я понимаю, - я не люблю биологию, и генетику не люблю тоже. И у меня мурашки по коже бежали, когда они возились там со своими дрозофилами... В общем, трудно заразиться общими идеями и общим духом того, что тебе не близко. И поэтому мне не очень было понятно, чего же они так переживают, и за что они так боролись. Но, наверное, есть некоторый другой уровень правды, - жуть, - которая звучит между строк и которая осталась. И стала - тем маленьким коротеньким стихотворением вначале. И если говорить уже всю правду - то в этой книге, возможно, слишком много правды, и мы все, дети и внуки режима правления Сталина, носим в себе этот страх. И просто боимся себе сами во многом признаться. Даже в мыслях.

Сии, облеченные в белые одежды, – кто они и откуда пришли? Они пришли от великой скорби.

«…Побеждающий облечется в белые одежды» (Отк. 3:5)

«…и будут ходить они со Мной в белых одеждах, ибо они этого достойны» (Отк.3:4)

Книга-событие. Она одна из лучших прочитанных мною, удивительно цельная и почти ,как оказалось, документальная. Проблема нравственного выбора в период жесточайшего давления на личность, рассказана так талантливо, что боюсь своим неумелым отзывом испортить впечатление от книги. Такого количества ремарок и закладок я ни дела никогда. Цитаты буквально притягиваются друг другу по всему роману. Нельзя привести какую-то одну. Всё заставляет взяться за карандаш. Автор провёл персонажей (главным образом учёных) через сложную жизненную ситуацию и вытащил на свет их определяющие черты, сущность их личности. Всё произведение как обостренный вопрос к себе: где будешь ты в такой ситуации? А так как через весь роман мы слышим Евангелие, то это намёк на тот своеобразный фундамент на который человек должен опираться делая свой выбор. Это тайная опора главных героев, о которой они не говорят, но на которую автор указывает , оперируя христианскими аллюзиями. Хотя явно религиозных персонажей в «Белых одеждах» нет. Но всё в романе очень уместно, т.к. недавно закончилась война (действия происходят в 1949 году) и вера людям была остро необходима. Фёдор Дежкин ,как медведь в берлогу, в последнем усильи донёс свой крест , свои научные убеждения и нравственный выбор до конца.

Аскетический быт и великие научные открытия, наверно, это какая-то логичная связь, недоступная нам, современникам. Закрывая последнюю страницу, понимаешь, что тебе есть о чём серьёзно задуматься. Совет: если вам будет трудно в начале романа прорваться сквозь научные и очень умные разговоры, то мой пароль к творению Владимира Дудинцева - это иметь желание прочесть по настоящему стоящую книгу.

Сначала посмотрел сериал - советский, с хорошими актерами, отличной игрой, музыкой- великолепный, одним словом. Через полгода уже от нечегочитать взялся за книгу и был вторично восхищен - автор великолепно владеет словом, тематикой книги (биология) и мыслью. За захватывающим сюжетом, продуманными диалогами и яркими героями совсем не видно автора - это я называю настоящим трудом. Книга очевидно основана на реальных исторических событиях послевоенных времен, когда шла борьба в научных кругах против "вейсманизма-морганизма" под знаменем академика Лысенко. Первой и главнейшей жертвой этой войны был учитель и добродетель академика - сам Вавилов. Не стану вдаваться в суть этой истории, но рекомендую ознакомиться. . Я бы сказал, что книг в первую очередь - о добре и ее рыцарях. Беспрецедентный исторический фон вынуждает всех героев выбирать между добром и злом. никого не оставляя в стороне. Главный герой книги - Федор Дежкин - рыцарь в белых сияющих одеждах, отважно борящийся за добро с помощью остро наточенного меча - интеллекта. Дудинцев писал эту книгу 30 лет (!) и я бы назвал ее мощнейшим его произведением.

В Апокалипсисе Иоанн Богослов так описывает свое видение праведников на небесах, убиенных за Истину: "После сего взглянул я, и вот, великое множество людей, которого никто не мог перечесть, из всех племен и колен, и народов и языков, стояло пред престолом и пред Агнцем в белых одеждах и с пальмовыми ветвями в руках своих. И восклицали громким голосом, говоря: спасение Богу нашему, сидящему на престоле, и Агнцу! [...] И, начав речь, один из старцев спросил меня: сии облеченные в белые одежды кто, и откуда пришли? Я сказал ему: ты знаешь, господин. И он сказал мне: это те, которые пришли от великой скорби; они омыли одежды свои и убелили одежды свои Кровию Агнца" (Откр. 7:9-10, 13-14). А Агнец этот, кровью которого убелены их одежды, есть Христос, Который, в свою очередь, есть "Путь и Истина и Жизнь".

Немного перефразированные строки из этого Откровения служат эпиграфом к роману Дудинцева "Белые одежды". Ибо центральная тема его - борьба и страдание за Истину, как за истину научной правды, так и за истину общечеловеческих ценностей. С первого взгляда, повествование сосредоточенно на истории противостояния двух лагерей биологической науки, существовавших в советское время, - сторонников лженауки "лысенковщины" и генетиков "вейсманистов-морганистов", а также на усилиях главных героев по спасению нового сорта картофеля, ради которого они шли на большие жертвы. Но сия видимая забота о "хлебе насущном" служит лишь фабулой для заботы о "хлебе надсущном", или "присносущном", то есть духовном. Хотя советские герои и не показаны как люди верующие, а иногда они даже прямо отрицают веру, их устремления и философские взгляды, как и все произведение в целом проникнуты тонким духом извечной христианской этики.

Красной нитью чрез весь роман идут споры и рассуждения о природе добра и зла. В одном из первых таких диспутов, предложенных вниманию читателя, выносится на обозрение амбивалентность сущности страдания: с одной стороны, "зло есть страдание" (что сразу всем представляется как нечто очевидное), а с другой стороны, именно "добро есть страдание" (один из основных тезисов главного героя), ибо страдание другого существа вызывает в увидевшем его сострадание и соответствующее желание помочь, сотворить добро. В онтологическом плане, в "вечности", вернее было бы в таком случае сказать, что "страдание - побудительная причина добра", а не само "добро есть страдание", но автор предпочел вторую формулировку, видимо, ввиду ее большей кажущейся парадоксальности, эффектности создаваемого впечатления, художественности. Кроме того, если рассматривать вопрос применительно к бытию добра в нынешнем мире, который "во зле лежит", то всякое существование и отстаивания добра и правды действительно сопряжено с тяжкой борьбой, с некоторым страданием, потому процесс творения добра есть и высшее блаженство, и страдание. Да и в любой умозрительной райской жизни сложно представить счастье для разумного тварного существа без свободы, а значит без возможности противостояния искушениям и прохождения испытаний, а значит - без некоего рода "благого страдания".

Потому и центральной темой для главного героя романа служит вопрос о сущности добра и зла и их различении, о том, как творить первое и избегать второго, а если не удалось избежать зла - то как загладить вину. Именно этим - заглаживанием вины пред человеком - и занимается герой на протяжении всего повествования.

Одним из важных его наблюдений является то, что добро само обычно не видит себя в качестве такового и не кричит о своей благодетельности, а иногда даже наоборот бывает вынуждено скрывать свои "белые одежды" под "черным плащом", чтобы не быть заметным. И сам главным герой подобным образом, как он мимолетно отмечает про себя в конце книги, все это время не замечал, что носит белые одежды, а видел их лишь на своих отважным соратниках. А вот зло, напротив, всячески старается прикрыться маской добра и повсюду громогласно заявляет о своей мнимой правильности и добродетельности... Как говорил любимый мною французский философ Луи-Клод де Сен-Мартен: "Я желал творить благо, но не желал производить шума. Поскольку чувствовал, что шум не есть благо, и благо не производит шума". Эти строки также замечательно подходят и к описанию идей данного романа.

P. S. А вот культурный сорт картофеля, гибрид мексиканского дикого растения Solanum contumax, вокруг которого разворачивается битва ученых в этом произведении, основанном на реальных событиях, похоже, в реальности не существует. Вероятно, в качестве основы для сюжета был взят дикий вид из Южной Америки, известный в современной науке как Solanum contumazaense, который почти не поддается скрещиванию с другими видами.