Читать книгу: «Вользевир», страница 3

DEVERTO-ZERINO-POERRE

– Вот, слышишь? (Мия ткнула мне локтем по ребрам) —слышишь, как они говорят?

Я знал этот язык, не представляю откуда, но я понимал каждое сказанное слово.

– Это на каком языке? (Мия вопросительно смотрела на меня, большими голубыми глазами)

– Я не знаю, может у Святого Отца спросить?

_Спроси, а потом мне расскажешь (она хитро улыбнулась, словно лиса)

У одного из монахов, слегка сполз капюшон, и при определенном ракурсе, можно было разглядеть его лицо, бледное, как у Изабеллы Джейсон (директриса) они явно не любили прогулки под солнцем.

Его кожа отчетливо обтягивала скулы, бровей не было, а на правой стороне лица, написаны молитвы, начинались ото лба и заканчивались под нижней губой, эти письмена отличались от тех что были на Святом Отце.

Он словно почувствовал, что я разглядываю его, монах зыркнул исподлобья, и одернул капюшон, его глаза, в прямом смысле светились голубым цветом. Я не произвольно, произнес себе под нос, слово, едва слышное для себя самого.

AVERUNOSS

Монах снова, поднял голову, его глаза и в правду светились.

– Эй, Мия (я сжал ее руку, сильнее чем это требовалось) —ты это видишь? Его глаза, они светятся.

– Ты хочешь сказать, будто светятся? Я вижу только жутко-бледную, худую рожу (она резко прикрыла рот ладошкой, сама не ожидая, что так скажет)

– Я надеюсь, этого не кто не слышал? Мне мама говорила, что за такое, здесь дают розги (Мия немного покраснела, и тихонько засмеялась)

Монах снова вернулся к молитве. «Averunoss» -«Всевышний» я знал значение этого слова, но ранее такой язык я не встречал.

Ник осмотрелся, в зале не было не кого постороннего, в смысле, класс, младенец, Миссис Куппер, монахи и Святой Отец, но где родители посвящаемого?

В Храме запахло, нагретым железом, в руке Отца Джонатана был метровый прут, на конце которого, находился раскаленный узор, в виде дуба с могучими корнями и мучеником на нем. Святой Отец, взял правую ручонку малютки, перевернул ладонью вверх, и ткнул в область запястья, Отец прижимал руку малыша, к жгучему узору. Крик младенца, сменился на дикий вой, малыш, начал извиваться в церемониальной чаше, как уж на сковороде.

– Терпи, дитя! (вскрикнул Отец Джонатан, святой Аринуэль терпел, и ты должен!)

Мне вспомнились слова Мии (Это самое безопасное место на земле, Бог поддержит и защитит)

От запястья малютки, шел дымок, кожа слегка посвистывала, в зале повис запах горелой, человеческой плоти, это тот самый, едва слащавый запах, что исходил из кадила, что-же они в нем жгут?

Отец Джонатан, извлек из-под рясы, не большой спрей с обезболивающим, и побрызгал выжженное клеймо, дитя продолжало извиваться в чаше, расплескивая воду вокруг себя.

– Нам тоже это будут делать? (нерешительно, спросил Майк, голос его исказился из-за вдохнувшего запаха, жженной плоти)

– Нет, вам еще рано (раздражено ответил, Святой Отец, его совершенно не смущал скверный запах, повисший в воздухе, он дышал полной грудью, создавалось впечатление, что он пытался вдохнуть как можно глубже, будто наслаждался ароматом, впрочем, это только впечатление)

– В смысле рано? (прошептал Майк, поворачиваясь к Нику) —этот вообще младенец, и где его родители?

– А ты так хочешь себе клеймо? (несдержанно сказал Ник, его просто в момент поглотила злость, не на Майка, а на сам факт клеймирования. Дитя все еще выло и извивалось, слегка захлебываясь водой.

– Нет (растерянно произнес Майк)

Монахи окончили обряд, Отец Джонатан вручил им, плачущего ребенка, и они скрылись так же быстро как появились. Ник задался вопросом, можно ли доверять Отцу Джонатану, вменяем ли он?

Как сильно он удивится, если я задам ему несколько совсем не детских вопросов? Если он участвует во всех этих обрядах, значит и про сияние должен знать, а может даже и на послание не из этого мира «Освободи нас» у него найдется ответ. Ответы были сейчас важнее всего, а Отец Джонатан, тот кто мог дать эти ответы.

Эх… знал бы я тогда то, что знаю сейчас…

Глава 8

Миссис Куппер привела Джоша, он потягивал носом сопли, вокруг глаз были натертые покраснения, а ресницы слиплись, между собой. В некотором роде ему даже повезло (подумал Ник) он не чуял запаха горелого людского мяса, не слышал вой младенца, не видел его извивающегося тельца, которое надолго останется в моей памяти. Пока я не увижу его вновь…

Святой Отец, отвел класс во второй зал Храма, большой зал. Потолки были настолько высокими, что казались недосягаемыми, прямо в центре зала рос, живой дуб, величественный, и могучий, его окружал не менее величественный фонтан. Вода лилась вокруг дуба весело ударяясь и образуя круги которые разбивались о перегородку разделявшую ствол дуба и аккуратно выложенные кафельной плиткой края фонтана. К стволу дуба была приспособлена статуя Аринуэля, из пустого вспоротого живота и мест где должны быть глаза, ручьем текла вода, тем самым создавая круговорот воды в фонтане. Если добавить краситель соответствующего цвета, то выйдет довольно жуткое зрелище.

– Пройдемте со мной Миссис Куппер (сказал Святой Отец) —я буду принимать в малом зале, а вы впускайте по одному ребенку (Миссис Куппер одобрительно кивнула, и принялась уже уходить как Святой Отец схватил ее за предплечье) – И впредь Миссис Куппер постарайтесь соблюдать дисциплину! Следите за детьми, в особенности за тем что бы дверь в Храм больше не пинали (грубо произнес Святой Отец) или в следующий раз одной розгой эта выходка не обойдется. (Святой Отец мило улыбнулся, но от этой «ехидной» улыбки, ей стало не по себе)

Миссис Куппер отвела нас в первый зал, где Святой Отец читает проповеди, и указала на дверь в малый зал, там нас ожидал Святой Отец Джонатан. Дети один за другим заходили в небольшую красную дверь с золотистыми узорами по краям, и не один не возвращался, их сразу отправляли в зал к фонтану. Уже почти все прошли, в проповедном зале нас осталось четверо Я, Майк, который был на пол пути в малый зал, Мия, и Миссис Куппер на которой просто не было лицо. Либо на нее так повлияло посвящение младенца, либо не спокойная речь Святого Отца. Она еще слишком молода, и воспринимала все близко к сердцу, с возрастом она это поймет…

Красная дверь с золотистыми узорами. Ник стоял перед ней в предвкушении, он либо получит ответы на волнующие вопросы, либо окажется полным идиотом в глазах Святого Отца. А вдруг на такие вопросы он ответит розгой? Но все-таки Ник понимал что спросить ему больше не у кого. Он зашел в малый зал, Святой Отец стоял у окна.

– Проходи дитя (сказал он, садившись в черное мягкое кресло у стола. Это помещение служило ему кабинетом, здесь он работал, подготавливал проповеди детишкам на уроки, или просто прятался от повседневной суеты с книжкой в руках. На столе был идеальный порядок, левый угол стола скопил на себе множество тематической литературы, справа несколько пачек бумаги формата А4, и один чистый лист лежал посреди стола, а на нем, шариковая ручка. За стопкой книг тыльной стороной к Нику стола рамка с фотографией, предположительно с семье Святого Отца.

– Присаживайся дитя, не стой (с неподдельной улыбкой проговорил Святой Отец) – я вас помню, молодой человек.

Святой Отец взял ручку и принялся вписывать данные парня.

– Николас Хейз, какая интересная у вас фамилия молодой человек (задумчиво произнес он) —как поживает Джерард?

– Я… я не знаю сэр (Ник немного растерялся, он не ожидал этого вопроса, что угодно но не про Джерарда) —я его видел только на фотографиях, мама очень мало о нем говорит, и еще реже навещает.

Святой Отец. Вы с ним были знакомы? Вы хорошо его знали?

– Еще как (Святой Отец поднял глаза на Ника, и взглядом искал сходство с Джерардом, но поиски не увенчались успехом, с виду в Нике не было практически ничего от Хейзов. Карие глаза сменились на ярко голубые, каштановые кудри, на прямые черные волосы) —мы с твоим дедом работали вместе, еще за долго до того, как он стал директором школы.

– Что за работа? (Ник не скрывал внезапно проснувшийся интерес к прошлому деда)

– Рано тебе еще это знать, слишком ты мал (Святой Отец понимал, что в голове паренька рождается масса вопросов о Джерарде, ответы на которые ему было рано знать) В кабинете повисла тишина, Святой Отец продолжал заполнять что-то вроде индивидуального листа. Ник только решился спросить про послание из потустороннего мира, он уже набрал воздух в грудь, как в кабинет не сдержанно ворвался монах. Его голову покрывал капюшон, закрывая практически все лицо, едва заметны были лишь подбородок и нижняя губа. Он молча подошел к дальнему окну в кабинете и стал спиной к Нику и Отцу Джонатану. Святой Отец был удивлен такому внезапному появлению, он встал, и подошел к монаху, они стали лицом к лицу. Монах одернул капюшон до лба, полностью оголив лицо. Ник принялся всматриваться в не четкое отражение монаха в окне, это был тот самый монах что и на обряде «привязи» глаза его не светились, и были вполне человеческими, но кожа по-прежнему была ужасно бледной.

Монах был сильно удивлен и в его голосе слышалась не прикрытая радость, такое бывает, когда внезапно находишь то что очень долго искал и уже практически потерял надежду на успех.

– Святой Отец (не сдержанно произнес монах) —мальчик знает небесный кнаги. Но как? (восторг в его голосе смутил Святого Отца)

– Небесный кнаги? В семь лет, ты смеешься Джин? (Святой Отец чуть наклонился к монаху и стал тише говорить) —если ты забыл, то я тебе напомню, что бы изучить небесный кнаги требуется сотни лет, и обучить может лишь проводник. А ты хочешь сказать что этот семилетний парень, который едва может запомнить все имена одноклассников, обладает великим знанием?

– Именно (Джин повернулся к Нику, полностью скинул капюшон и произнес)

Вильзери-дэ-Анлибиэль

Его глаза засветились синим цветом, полностью вместе с белком, письмена на лице словно ожили мерцающими огоньками, его голос раздался по Храму металлическим эхо.

Ник резко встал, так что стул на котором он сидел, упал и несколько раз перекатился, глухо ударяясь о пол. Ник был испуган, на лице рисовался страх и изумление, его внутренний радар отказывался работать, он не мог уловить ни единого цвета. И не известно чего он испугался больше, того что не мог понять их намерения по отношению к себе или то что монах вспыхнул как новогодняя елка.

– Что ты увидел дитя? (взволнованно спросил Святой Отец подходя к Нику)

– Его глаза светились! (произнес Ник четко, громко, стараясь скрыть страх)

– Не может быть… (Святой Отец взглянул на монаха потом снова на Ника) —оставь нас Джин.

– И не подумаю (настойчиво сказал монах) —этот парень феномен, за всю свою долгую жизнь я не разу не встречал такого, и клянусь больше не встречу. Так что не куда я не уйду не-ку-да (мрачно проговорил он, облокотившись на подоконник)

– Кто тебя обучил небесному кнаги дитя?

– Небесному чего? (с недоумеванием спросил Ник)

– Он несомненно проводник (вставил Джин)

– Кто тебя обучал?! (жестко выкрикнул Святой Отец не обращяя внимания на монаха)

– Никто сэр (спокойно ответил Ник)

– Что ты знаешь о Аринуэле и светлом пути?

– Не чего сэр.

Святой Отец поднял стул, на котором сидел Ник

– Присаживайся дитя, нас ждет долгий разговор. Судя по всему ты проводник, уже знающий небесный кнаги, но знание тебе не кто не передавал, история помнит лишь один такой случай

– Пришествие Аринуэля (дополнил Джин)

– Именно. Он знал небесный кнаги, и именно он даровал людям столь великую силу. Но этого быть не может… (Задумчиво произнес Святой Отец, указывая на Ника. Он открыл ящик стола и достал большую черную книгу в кожаной обложке, на которой был выжжен золотистый дуб)

– Что ты знаешь о проводниках?

– Ничего

– О кнаги? О Турвехольде? О забвенном мире? (спросил Святой Отец, повышая голос)

– Да ничего я не знаю! (внезапно вскрикнул Ник) —не о проводниках, не о Турвехольде мне не чего не известно, я лишь вижу и слышу то что не должен!…

– Видимо должен, видимо у господа на тебя великие планы, и мой святой долг наставить тебя на путь истинный, наша задача (он повернулся к Джину и тот кивнул ему в ответ)

– Конечно-конечно, я как единственный проводник в этом великолепном храме, просто обязан заняться лично этим очень-очень редким случаем (в его голосе слышалась легкая нотка безумия и торжества, губы его растянулись в широкую улыбку) —как? (рявкнул он на весь кабинет, приближаясь к Нику) —как можно вместить такие огромные знания в такую маааленькую головку? (протянул он чуть писклявым голосом, Ника это даже не много позабавило, но виду он не подал) —столько знаний за такой короткий промежуток времени, это безумно, безумно интересно (прошептал он Нику на ухо, уже зайдя ему за спигу)

– Оставь дитя в покое Джин (строго вкинул Святой Отец, и добавил)

– Не каких экспериментов, уяснил? Это явно не игрушка для опытов, кто знает какие таланты в нем могут таиться

– И наша задача это выяснить (снова пропищал Джин, кладя руки, Нику на плечи и слегка массируя их) —мы же с тобой подружимся? (дружелюбно спросил он)

Ник повернулся к монаху и увидел что тот, едва уловимо подсвечивается зеленной аурой, он облегченно выдохнул, и полностью положился на свою удивительную способность.

– Разумеется (улыбаясь сказал Ник. В голове все перемешалось, волна вопросов нахлынула на него вновь, Турвехольд, проводники, забвенный мир, полная неразбериха, но одно он понял твердо, если он хочет ответов, то пришел по адресу)

Святой Отец недоверчиво взглянул на Джина, мимолетно вспомнив его не удачные эксперименты (недостающая мочка на левом ухе была тому свидетелем) Сотни без успешных попыток запечатать холод смерти в зеркале или другом отражающем предмете, что бы увидеть облик сущности, и пополнить статьей, свою личную энциклопедию умертвей. Но в последний раз он перешел все дозволенные рамки, пытаясь привить человеку молниеносную регенерацию Литморов. В результате чего, бедняга свихнулся, весь порос чешуей и разгромил пол Храма, но все же Джин добился задуманного, мгновенная регенерация в человеческом теле работала великолепно, пусть и цена за такую способность, не приемлема.

– Кто такие проводники? (спросил Ник внезапно выдернув Святого Отца из путешествия по воспоминаниям) Святой Отец начал тщательно подбирать слова, чтобы в максимально доступной форме объяснить семилетнему парню что он не совсем обычный человек.

– Любой другой уже бежал бы к мамочке, умываясь слезами, увидев облик Джина

– А по-моему хорош, хорош чертяка! (утвердительно подметил Джин, всматриваясь в маленькое зеркальце, извлеченное из-под мантии) —вот ты как считаешь Ник? хорошо ли я сохранился для трехсотлетнего человека?

– Ну для трехсотлетнего не плохо (иронично подметил Ник) —только вам на солнце чаще надо бывать, у вас лицо белое как мел.

– Джин помолчи, если не хочешь покинуть кабинет (пригрозил Святой Отец, открывая содержание книги)

– Лицо белое как мел, ха, белое как мел (тихо повторял Джин, не отрывая взгляд от Ника, и медленно покачивал головой то влево то вправо) —лицо белое как мел, ха… мел…

– Проводники это люди обладающие частью силы Аринуэля (начал Святой Отец) —сила познания, лишь им подвластны чары кнаги, лишь они могут передать знания другому. Молодому проводнику, и после того как Аринуэль пожертвовал собой, а его душа была пленена, только проводникам под силу воссоздать армию светлого пути.

– Кнаги? Что это?

– Это ты узнаешь от Джина, всему свое время дитя, информации очень много, а деталей еще больше, и ты должен все это запомнить. Так что давай договоримся так, один день один вопрос.

И так (продолжил он) —над проводниками не подвластно время, ихнего имени нет в записной книжке смерти (да уж тщательно подбираю слова, подумал он)

– Они бессмертны? (восхищенно спросил Ник)

– От части да

– Как это от части?

– Это значит что своей смертью они не умирают, но если им голову проломить или скажем живот вспороть, да простит меня святой Аринуэль, то смерть в миг восполнит пробел в своих записях.

– Вы сказали что только Аринуэль и проводники могут создать армию светлого пути. Но что было до того как Аринуэль прибыл в мир людей? Как они спасались от темных сил?

– Один день, один вопрос (сурово проговорил Святой Отец, ему явно не понравилось повторять дважды)

– Я все запомню, обещаю, вы же сами сказали что не знаете какие таланты во мне скрыты.

(Джин обратил внимание на хитрый взгляд парня, на его манеру речи, голос был четкий, внятный, веявший возрастом, в душе парень гораздо старше семи)

– Выявит все таланты проводника задача не из легких, они подобны богам среди людей…

Святого Отца было не сложно уговорить рассказать про Аринуэля и его жертву этому миру, Святой Отец любил это больше всего.

– Было это очень давно, еще в те времена когда мир людей и умертвей не разделял барьер, время тьмы и страдания, даже воздух был пропитан кровью. Люди противостояли Турвехольду как могли. На защиту своих семей шли и юноши и старики, но вскоре в каждом из их домов, оплакивали большую утрату. Ибо слишком велика сила порожденных тьмой.

На деревни нападали неведомые твари, как с ними бороться никто не знал, ранее человечество не видело такого. Дети тьмы нападали и с неба и из-под земли, вот бездуший стоит прямо перед тобой и в мгновение ока эта тварь держит в руке твое еще бьющееся сердце, оставляя позади себя лишь темную дымку.

Людей убивали ради забавы, обрывали им руки и ноги, демоны испытывали наслаждение наблюдая ка жалкий червь отчаянно, и без успешно цепляется за жизнь.

Не в силах смотреть как наш мир рушиться, Бог послал нам своего сына, самое ценное что у него есть, дабы Аринуэль изгнал тьму и воздвигнул барьер, разделяющий людской мир и мир умертвей. Началось все с Гловера Шееворота (Святой Отец уже полностью был увлечен в рассказ, он смотрел прямо, но как бы в никуда, создавая картину происходящего перед собой. Ник внимал каждое его слово, нечего в жизни так не увлекало как рассказы Святого Отца, он умел подать историю так чтобы тронуло сердце. Его истории можно слушать вечно, подумал Ник, это он и делал последние шесть лет, одна история в день. Джин тоже не остался равнодушным, умостившись в кресле по удобней он с большим интересом внимал до боли знакомую историю.

Глава 9

Раннее утро… всходит солнце, несмело пробуждая осенний лес, яркими лучами. Услышав звуки ожившего леса, из чащи вяло выполз огромный взрослый лось. Выйдя на лужайку, он наслаждался утренними лучами солнца, задергав сначала головой потом в такт и телом, он стряхнул с себя налипшую листву и сухую траву. Как всегда по утрам он отправился к речке на водопой. Его тянул туда зов природы (сила с которой он не может совладать, зов, который сильнее его) к водопою повадилась ходить молодая лосиха, ее тело издавало манящий запах, запах размножения. Продолжение рода.

Раньше молодая лосиха при виде взрослого самца, сразу била копытом по траве и уже через секунду скрывалась в лесной чаще.

Но вчера она унюхала его запах, который нес в себе пленяющую силу и могущество, в ее голове внезапно проснулся тот же звериный инстинкт. В это утро она прислушалась к зову, и отправилась к водопою.

Взрослый лось, напившись вдоволь воды, поднялся выше на лужайку около леса (чтобы не спугнуть предмет своего вожделения) и пощипывал траву, в ожидании суженной, он даже не подозревал что молодая лосиха в этот раз бежит на водопой не ради воды, а ради него.

– Тише… тише… иди к папочке паскуда (прошептал грубым голосом, высокий коренастый мужик, сжимая обеими руками массивный топор, он внимательно наблюдал за добычей, скрываясь за деревьями)

Ожидая самку, лось совсем забыл о безопасности, он учуял какой-то враждебный запах, но не придавал ему значения, он высоко поднял голову и внимательно всматривался в берега речки. Выждав момент, Гловер Шееворот сделал два медленных шага и один резкий, точный прыжок, словно дикий кот, задрав огромный топор выше головы, он в прыжке рубанул лосю по шее (все это заняло секунду времени, скорость кота и сила медведя, истинный вожак)

Обезглавленное тело лося рухнуло, глухо ударившись о землю, копыта в судороге начали дергаться, создавалось впечатление что он пытается убежать, но уже слишком поздно, его голова катилась по лужайке заливая ее кровью, глаза были открыты, еще секунду он все понимал, а может даже больше. Это была засада, тот враждебный запах был предвестником, у него был шанс. Изо рта торчал кровавый пучек, свежей полу-пережеванной травы, в глазах отражалось солнце, еще утром он наслаждался теплотой его лучей, а теперь так холодно, почему так холодно? Он хотел закрыть глаза, но сил хватило лишь прищурить, в голове пробежала мысль, последняя мысль… «А как же она?»

– Ну что брат, хорошаль у нас сегодня добыча? (грубым голосом рявкнул Гловер, поднимая голову лося в небо как трофей, и полу-закрытые глаза лося, бессознательно смотрели в даль)

– Вот сукин сын! (крикнул в ответ, высокий худощавый мужик, вешая лук за спину) —ну как… как такой медведь, так быстро двигается? Дьявол тебя раздери.

– Не завидуй братец, хочешь я доверю тебе шкуру содрать, или вот башку возьми, своей жене скажешь что это ты одной стрелой снес голову взрослому лосю? (по лужайке раздался хриплый хохот Гловера)

– Да тихо ты, дурень (оборвал его Ральф) —вон гляди, у берега лосиха)

– Ну у тебя и глаз, углядел же

Ральф скинул лук со спины, достал стрелу, натянул тетиву, да так что та заскрипела, тщательно прицелившись он отпустил тетиву, и стрела со свистом улетела.

Лосиха стояла у берега и чувство тревоги ей не давало покоя, в воздухе висел запах крови, который сводил с ума. Тревога продлилась не долго, ее свет резко погас, стрела попала четко в цель, и в тот день когда она хотела увидеть его, оборвалась жизнь у них обоих.

Охота удалась! Мертвые тушки погрузили на телегу и отправились в лагерь. На этот раз братья забрались слишком далеко и возвращались уже под светом луны.

– Смотри какие шикарные рога Гловер, хочешь себе такие же? (Ральф взял с телеги голову лося и протянул ее брату)

– Ты на что намекаешь олух?

– Я про прихвостня твоего, которого ты от волков спас, ты видел как он на Мери смотрит?

– Да ты сбрендил Ральф, он же евнух.

– Значить были провинности, ежели ему хер обкорнали, послушал бы ты старшего брата Гловер, евнух евнухом, но язык то ему не обрезали…

Ральф задыхаясь залился смехом

– Дурак ты брат (сказал Гловер и сам поддался смеху, его гогот исходил из груди как из огромной деревянной бочки. Эхо раздалось по лесу, и где-то в глубине ночного леса очнулась от легкой дремоты существо, ранее невиданное человечеству, и отправилась оно вслед за гоготом, в желании утолить голод.

(Позже умные люди из Ролен-нвиля прозвали этого выродка не как иначе как «литмор» а тамошние ученые были готовы вывалить кругленькую сумму, хоть за один такой образец. Большую ценность имели глаза литмора, не каждый Демонолог мог похвастаться их наличием среди своей коллекции)

– А рога и вправду хороши, сделаю из них Сью рукоять для кинжала.

– Эх, чудная у тебя дочурка Гловер, ну прям бестия, всех своих сверстников зашугала, а шустрая просто сил нет. Помнишь как мой колчан со стрелами украла и на самую высокую сосну повесила?

– Аа, это когда ты всем говорил что она высоты боится?

(В лесу раздался шорох сухой листвы, и треск ломающихся веток, в метрах десяти от братьев, беспокойно пронесся дикий кабан, испуганно похрюкивая)

– Тихо брат… слышишь дичь взволновалась? Хищник где-то рядом.

– Вот паскуда! Дорога еще не близкая.

– Видать кровь учуяли, ну ты и верзила, еще бы пополам его разрубил (Ральф достал из повозки кучу старого тряпья и прикрыл место среза, обезглавленного лося и отдельно укутал голову в старые портки, надеясь что ветер перестанет уносить в глубины леса, манящий запах крови.

– Лишь бы не волки, от стаи будет тяжело отбиться (шепнул Гловер, осматриваясь по сторонам) —слышишь Ральф? Надо делать привал, огонь их отпугнет.

Неподалеку раздался вой, это был звериный вой, но явно не волчий. Гловер открыл вместительный ящик на повозке и извлек большей сонный камень, размером с гусиное яйцо. В это время Ральф развел костер, и теплый свет пламени окрасил их лица. Шееворот бросил сонный камень в костер. Постепенно нагреваясь он приобретал полупрозрачную форму, испуская короткие импульсные волны и слегка шурудил раскаленные древесные угли. Нагрев камень, Гловер выкатил его из костра и взял голыми руками, камень трепетал в руках издавая расслабляющие волны.

– Уноси его скорее (зевая протянул Ральф, чувствуя как с каждым трепетом камня погружается в дремоту. Гловер пронес его между лошадей, привлекая их внимание огненным сиянием, что испускал камень. Не обжигающие языки пламени танцевали в руках Гловара, ему не хотелось отпускать камень, но зная его чарующие свойства, он оставил камень среди лошадей чтобы те уснули и не паниковали в присутствии хищника. Лошади склонились не далеко от камня, тяжело вздохнув они погрузились в глубокий, сладкий сон. Все-таки полезная хреновина нам досталась (подумал Гловер покидая радиус действия камня, и наблюдая как он трепещется и пульсирует, испуская сонные волны. Как только он остынет, чарующее действие падет)

Гловер с братом перенесли здоровое сухое дерево, Ральф взял с повозки увесистый колун и принялся рубить бревно, Гловер же всматривался в темноту. Этой ночью была полнолуния и в темноте было не плохо видно, он был готов разрубить волчью пасть в любую секунду, если это потребуется.

Внезапно раздался дикий, беспрерывный вой, будто кого-то раздирают заживо.

– Волки (сказал Ральф) видать загнали животину

(Вой становился все ближе и ближе)

– Да какие волки, кого они могут раздирать чтобы тот так вопил?

Вой стал совсем близко, на границе освещения костра с темнотой, в кустах напротив что-то шмыгнуло. Ральф в мгновение ока пульнул туда несколько стрел, все мимо, Гловер сжал рукоять топора обеими руками, и всматривался в густые, темные, заросли. Вот между деревьями он увидел силуэт, существо взялось одной конечностью за дерево, и встало в полный рост. Большие с кулак глаза светились в темноте, изо рта набок выпадал длинный раздвоенный язык. Запрокинув голову, тварь завыла, издавая звуки боли и страдания, словно просило о помощи. Существо встало на четвереньки и из-за кустов выглядывал только непропорционально длинный хвост, заостренный на конце. Ральф достал две стрелы из колчана и стрелы засвистели в сторону твари, мимо.

– Вот выродок! Увернулся (разочарованно крикнул Ральф, его это огорчило, около десяти лет подряд его стрелы достигали цели, он был и в правду искусным стрелком)

– Не трать стрелы брат, судя по всему эта паскуда боится огня, видишь не подходит (Литморы скрывались лишь от солнечного света)

В округе повисла тиши, был слышен только треск дров в костре и шелест листьев под ногами братьев.

– Ушло? (беспокойно спросил Ральф) -что это за выродок был?

– Тише Ральф (рявкнул Гловер) -оно где-то рядом, я чую…

(Позади них где-то из чащи леса, раздался не человеческий голос, веющий холодом, оно жалобно протягивало женским по демонски перегруженным голосом)

Мм-я-я-я-с-ссо мм-я-яссо…

(Дрожь пробила по всему телу)

Вот оно было позади, через секунду справа, слева, снова позади

– Сверху (крикнул Ральф и немедля всадил две стрелы в голову твари, упав на землю оно адски взвыло от боли, извиваясь в куче сухой листвы, его хвост хаотично мотался со стороны в сторону, пытаясь вцепиться в обидчика.

Братья наблюдали за муками не известного существа. Его тело походило на человеческое, две ноги, две руки (если можно так назвать звериные конечности) кожа полностью покрыта прочной чешуей и слизистой оболочкой, черного цвета, на конце хвоста темно-красная кость, со стороны походившая на жало. Существо еще несколько секунд извивалось в муках, но вскоре, резким почти молниеносным движением, вскочило на четвереньки. Оно повторило тем-же жалобным голосом

Мм-я-я-ссо… мм-я-я-ссо..

Стрелы выпущенные Ральфом, упали к когтистым лапам твари, концы стрел были словно расплавлены неведомой жидкостью (тело литмора таким образом реагирует на инородные тела в организме, моментальное растворение)

Тварь бездумно уставилась на братьев, желтыми жалостливыми глазами, в которых бликовали вертикальные рубиновые зрачки. Две кровоточащие раны на лбу затягивались на глазах, через несколько секунд не осталось и следа

– Какого хера? (Шепнул Гловер, еще крепче сжимая рукоять топора, он невероятно быстро кинулся на тварь, не дойдя трех шагов до цели Гловер резко отскочил в сторону, уклоняясь от ударов. Литмор встал в атакующую позу, и будто выстреливал хвостом из-за спины, напоминая скорпиона. Жало вонзалось в землю, где секунду назад стаяла добыча, Гловер оказался быстрее но долго держать такой темп он не мог. Ральф достал одну стрелу из костра (ранее он сам их туда положил чтобы воспламенять сухие деревья и листву, тем самым отпугивая волков и других хищников) в воздухе засвистела металлическая стрела с раскаленным наконечником, попав литмору в плечо, его кожа зашкварчала от жгучего метала.

Тварь ринулась на Ральфа (позабыв о предыдущей добычи) совершив молниеносный прыжок в его сторону. Старший брат снова пустил раскаленную стрелу, в этот раз опалив пальцы, стрела влетела в левый глаз человеко-подобной твари, оно всем весом рухнуло на Ральфа, придавив его правое плечо к костру. Литмор снова начал извиваться, в этот раз разрывая острыми когтями, кожаную браню. Во всей этой суматохе он успел заметить что острие стрелы торчит из затылка литмора (какого-же хера эта тварь не дохнет?)

Твердый, горячий, язык литмора опустился на шею Ральфа, слюна обильно текла из пасти, в предвкушении пищи. Он ощущал зловонный запах от которого становилось дурно, каждый вдох сопровождался рвотным позывом.

– Гловер!!! (завизжал Ральф)

Гловер первый раз слышал чтобы брат визжал, этот крик словно продавил страх в его сознание, страх что это последние слова брата. Гловер кинулся к брату, и от бедра нанес тяжелый рубящий удар снизу-вверх, густая зеленая кровь брызнула вовсе стороны, голова литмора беспокойно покатилась вдоль тропинки, ударяясь о землю. В судороге тело литмора беспорядочно задергалось, полоснув хвостом плечо Гловера, сил в теле существа почти не осталось, поэтому рана вышла не глубокая. Ральф пытался выбраться из-под мертвой туши, это желание увеличивали прикипевшие к плечу угли костра. На конец Гловер помог освободиться брату, эти несколько секунд показались вечностью для обоих. Твари больше не было.

– Вот паскуда! Ты видел как быстро оно раны латает?

– Ох не знаю Гловер что это за дрянь, но черт с волками, поехали отсюда подальше, одному дьяволу известно сколько их здесь.