Читать книгу: «ПД, или как стать миллиардером», страница 6
Глава 7. Пиковая дама
В последнее время Проша плохо спал – не помогали ни медитация, ни особая диета. Это и понятно – чтобы реализовать гениальную идею, требуется чудовищное напряжения ума. Вот и теперь проснулся среди ночи от мысли, что Дина его предала. Отец всегда твердил, что «бабам верить нельзя ни при каких условиях», а Проша ослушался, причём уже не в первый раз.
Как-то оказался в компании очаровательных девиц – было это на презентации нового айфона Apple. Увидев Прошу, почитатели созданной им соцсети слетелись, словно пчёлы на мёд. Еле удалось отбиться – остались только две самые бойкие из них. Вцепились так, что пришлось пригласить их в ресторан.
Сидя за столом, Проша смотрел на них и всё пытался понять, что же за люди перед ним. Вот та блондинка представилась как Лиз. А кто на самом деле скрывается за этим милым личиком, какие мысли прячутся под крашеными волосами – не разберёшь. То же относится и к её рыжей размалёванной подруге.
Дина Арчер тоже загадочная личность, причём с довольно редким именем. В надежде хоть как-нибудь приблизиться, если не к разгадке, то к более или менее приемлемой гипотезе, Проша заставил себя покопаться в происхождении имени Дина. Есть персонаж Ветхого Завета, единственная дочь Иакова, единоутробная сестра Рувима, Симеона, Левия, Иуды, Иссахара и Завулона. Эта Дина была изнасилована каким-то мерзавцем царского происхождения, что может объяснить некие странности в характере – если с ней так поступили, с какой стати она должна быть честной по отношению к другим? «Отомщённая» – так это имя трактуется в иврите. Но когда и чем Проша мог Дину Арчер оскорбить? Разве что тем, что поселился в мусульманской стране, а не в Израиле.
Или, к примеру, Дина Дурбин – популярная американская актриса, но дама с весьма независимым характером – когда руководство голливудской киностудии разорвало с ней контракт, заявив, что она слишком стара, чтобы играть роли Золушек, Дина Дурбин вышла замуж за французского кинорежиссёра и уехала в Париж, а в Голливуд уже никогда не возвращалась.
Характер Дины Рубиной проявляется совсем иначе – она пишет книги, но так, что у Проши волосы встали дыбом, когда он прочитал несколько фрагментов из рассказа «Душегубица»:
«Я пытливо вглядывалась в девичье лицо на фотографии: пристальные глаза под чуть припухлыми веками, ремешок сумки вокруг изящной кисти, узкий нос туфельки из-под платья…»
Понятно, что тут же возникает вполне обоснованное ощущение, будто всё это – и сумка, и туфельки, и ремешок, и кисть, и даже платье – всё на девичьем лице. Ничего себе, личико откормила!
Дальше больше:
«Упал на крупный булыжник мостовой, шипя лицом. Растрепанную и обезумевшую от икоты Берту…»
Странно, что Берта не обезумела от вида шипящего лица. Видимо, всякого в жизни насмотрелась.
Или вот ещё:
«Как остывает кровь и гаснет свет в этом глухом и тесно сколоченном слове!»
А в круглых скобках и вовсе гложет непереносимая тоска!
И нечто совсем уж неприличное:
«Мое паскудное воображение, спущенное с цепи ещё в раннем детстве…»
Вот в это можно было бы поверить! Даже сюда доносится его собачий лай. Но как реагировать на такое словосочетание?
«Утомительно четко произносящей вставными челюстями…»
Понятно – утомлённые челюсти стучали. А голос-то куда подевался? Впрочем, всё объясняется довольно просто, поскольку Дина Рубина «жила в этой неразличимой и тоскливой сердцевине прошлого века…» Но ведь кому-то ещё больше не повезло, и он прижился в скорлупе нынешнего столетия!
Ну бог с ним, с именем. Вроде бы хорошо сидят – Проша пьёт минеральную воду, а девицу накинулись на «Шато Марго», словно бы в первый раз его увидели. И вот после второго бокала одна из них, та, что блондинка, говорит:
– Мы тут между собой поспорили. Ты гей или не гей? – и смотрит так, будто если Проша не скажет, то дело может дойти даже до допроса третьей степени.
А у него ощущение такое, будто «испанский сапог» уже надели, что верёвки затянули словно бы до невозможности. Не мог же Проша сразу двух девиц затащить в постель, хотя возможно, что они именно этого и добивались.
– Ты что молчишь? – снова следует вопрос.
– Даже и не знаю, что сказать.
Девицы переглянулись.
– Мужики теперь какие-то нерешительные. Чуть что, в кусты или в рот воды набрал.
А как Проша может возразить, если возражать-то нечего? Задумался, и вдруг слышит:
– Тридцать пять.
– Сойдёмся на тридцати.
– Ну, ты и жлобина! – это кричит рыжая, стриженая под горшок.
– Ты разве не видишь, что он хилый и больной?
– Больной не больной, а развести его на лям вполне возможно.
– Нет, больше тридцати процентов не отдам.
– Смотри, как бы тебе не пожалеть.
Тут Проша не выдержал:
– Дамы, вы о чём?
– Да не мешай!
– Но я хотел бы знать…
– Надо будет, всё узнаешь.
– Странные у вас понятия…
Блондинка с явным презрением смотрит на него, но обращается к подруге.
– Ладно, пусть будет тридцать два. Уговорила!
– Тридцать три, родимая. И ни копейкой меньше!
– Чёрт с тобой!
Подруги целуются, а Проша по-прежнему не в состоянии понять, по поводу чего такое торжество и в честь чего эти их страстные объятия.
– Что, ничего не понял? – спрашивает рыжая. – Это Лизон мою долю выкупила.
– Долю чего?
Блондинка смотрит на Прошу с таким презрением, что лучше бы ему сквозь землю провалиться:
– Сдаётся мне, я всё же прогадала. Совсем тупой! И что мне теперь с этим лохом делать?
Так что же? Что?! Такое впечатление, что наложницы из Прошиного гарема потихоньку прибирают его к рукам. Вот ведь что надумали! Нет, это точно – хуже, чем ночной кошмар!
Все эти странные видения пронеслись перед глазами Проши, как некий сериал или страницы книги, которую когда-то прочитал. И вот лежит теперь в постели и думает: «Правильно ли я сделал, доверив Дине все свои секреты? Понятно, что речь идёт лишь о "Телепирамиде", но сейчас нет ничего важнее, чем она».
Глава 8. Промокод
Иметь гарем – это куда логичнее, чем жить с одной женой. Кого-то из наложниц послал на кухню, другую – погулять с детьми, а с третьей можно нежиться в постели, пока готовят завтрак. И никаких претензий и упрёков, поскольку уж так заведено. Но вот принять ислам или остаться атеистом – для Проши это пока неразрешимая проблема. И дело не в том, что придётся делать обрезание – можно обойтись без этого, если на банковском счету десяток миллионов долларов. Хотя, с другой стороны, чтобы войти в состав здешней элиты, стать для них своим, а не заезжим фантазёром с непомерными амбициями – ради этого можно пожертвовать даже кусочком своей плоти. Зато все двери для тебя будут открыты, и нет сомнения, что «Телепирамиду» возведут в кратчайший срок.
Смущает то, что в Европе и за океаном назовут отступником, променявшим веру в могущество западной цивилизации на пирамиду в Аравийской пустыне. Поэтому временами у Проши возникает ощущение, что пошёл не тем путём – сунулся в дебри современных технологий, в закоулки национальных интересов, в лабиринты финансовых операций, и вот теперь приходится голову ломать – как найти оттуда выход, не утратив давнюю мечту стать свободным и богатым?
В 90-е всё было проще – можно за бесценок прибрать к рукам нефтяную компанию или Газпром, но в наше время такие фокусы уже не проходят. Впрочем, есть другие варианты – например, жениться на дочке воображаемого «Фридмана» или «Потанина», получив в качестве приданого желанный миллиард. Но тут помимо привлекательной внешности надо бы иметь ещё плохое зрение и слух – всё потому, что заранее неизвестно, что тебе подсунут в качестве невесты. Не каждый вынесет длительное общение с круглой дурочкой или дурнушкой, имеющей замашки сказочной принцессы.
Так что всё сводится к тому, что надо идти своим путём и не забивать голову сомнениями. Тут как в случае с канатоходцем, идущим над пропастью – если остановился, усомнившись в своём мастерстве, тогда всё, пиши пропало, и костей не соберут! Следует и то иметь в виду, что общепринятые убеждения это как правило издевательство над здравым смыслом. Надо слушать внутренний голос и всё будет хорошо.
Тут он и прорезался:
– Похоже, Проша, ты опять ввязался в авантюру.
– Ты о чём?
– О том, что свою подружку хочешь подложить под здешнего эмира.
– С ума сошёл! И в мыслях ничего такого не было.
– Да я тебя насквозь вижу!
– И что? Допустим, мы с Диной задумали операцию внедрения. Что в этом предосудительного? Так многие делают.
– Брось! Ты прекрасно понимаешь, чем всё может закончиться. Дина попадёт в гарем. А кто её будет оттуда вызволять?
– Во-первых, она сделала свой выбор, я на этом не настаивал.
– Лицемерия тебе не занимать…
– А во-вторых, не думаю, что до этого дойдёт.
– Когда беда случится, думать будет уже поздно.
– Ну ладно. И что ты предлагаешь? Отказаться от строительства «Телепирамиды»?
– Не знаю. Сам решай! Ты один за всё в ответе.
Вот так иногда бывает – понадеешься на второе «Я», а оно в самый ответственный момент сделает дяде ручкой. И что остаётся Проше в этой ситуации – наступить на горло собственно песне или пожертвовать подругой?
Впрочем, Дина всё сама решила, по сути, без его участия – только помог найти ту самую Латифу. После этого Дина стала искать подходы к дочери эмира – тут главное, чтобы у неё не возникло подозрения, будто готовится заговор против эмира. Пришлось сочинить легенду – якобы пишет роман о любви арабского шейха к прекрасной иностранке, которая приехала отдыхать в его страну, а чтобы её слова звучали убедительнее, предъявила фотографию, где запечатлён наследный принц в обнимку с Диной. Но Латифа тут же раскусила эту незатейливую уловку:
– Фотошоп!
– Как ты это поняла? – притворно удивилась Дина.
– Да я у папы самая догадливая. Ладно, рассказывай, что тебе нужно от него.
На этот случай у Дины был заготовлен план «Б», но тут она поняла, что это тот самый случай, когда надо действовать в открытую:
– Фирма, которую я представляю, хочет предложить эмиру интересный проект, но боюсь, что прихвостни и чинодралы, которые окружают твоего отца, потребуют выложить значительную сумму за то, чтобы организовать переговоры. Мне бы не хотелось идти таким путём тем более, что никто не может гарантировать успех.
– И что же это за проект? – допытывалась Латифа.
Понятно, что карты раскрывать нельзя – нужно ограничиться намёком:
– Речь идёт о строительстве некоего объекта в пустыне, абсолютно безвредного для окружающей среды и не имеющего отношения к производству вооружений. Больше я сказать не могу.
– Ну ладно. И чего же ты хочешь от меня?
– Подскажи, как добиться аудиенции у эмира.
Латифа оценивающим взглядом окинула Дину с головы до ног и покачала головой:
– Я бы не советовала идти таким путём.
– Это почему?
– Вот ты сказала, что чиновники потребуют денег, однако тебя этот вариант не устраивает. А моему отцу нужно кое-что другое, – тут Латифа улыбнулась, но в её глазах читались жалость и сочувствие. – Ты готова ему это предложить?
Понятно, что Проша ни плана «А», ни плана «Б» не разрабатывал – Дина всё сама придумала, даже не посоветовалась с ним. Он мог лишь догадываться о том, как развивались дальнейшие события, но для него важен был конечный результат – эмир принял его предложение, и теперь все силы, весь свой интеллект следует использовать для того, чтобы завершить проект, построить «Телепирамиду» и удивить весь мир новым чудом, идея которого родилась в Прошиной голове.
