Читать книгу: «Моё неснятое кино», страница 14
объяснять. В общем, что от меня требуется,
чтобы его не посадили?
ПЕТРОВ
Изменить показания. Уточнить, что телесные
повреждения он нанес в состоянии аффекта.
И что вы невольно дали для этого повод.
ИНТ. КВАРТИРА МУРАШКИНОЙ – ВЕЧЕР
Здесь Крутиков, Мурашкина и Глаша.
КРУТИКОВ
Сева хочет показать, что он выше меня.
МУРАШКИНА
По-моему, ты усложняешь. Он просто
чувствует родство с тобой.
КРУТИКОВ
Нет, я не позволю ему прощать меня.
Крутиков набирает номер в мобильнике.
КРУТИКОВ
Привет, Сева. Почему ты не сказал о своем
решении мне? Думал, утаю?
Ах, не хотел лишних объяснений. Но
объяснится нам, думаю, все равно нужно.
Жду тебя завтра вместе с Ваней и Марьям.
ГЛАША
Это вы как бы «стрелу забили»?
КРУТИКОВ
Как бы да, только с посредником.
МУРАШКИНА
Это кто же будет?
КРУТИКОВ
А хотя бы Глаша.
ИНТ. КВАРТИРА КРУТИКОВА – ДЕНЬ
Здесь собрались Крутиков, Мурашкина, Глаша, Савочкин, Ваня и Марьям.
ГЛАША
(Савочкину)
Сева, Андрон Андроныч предлагает,
чтобы я вела вашу «стрелу». Надеюсь, у
вас нет возражений?
(Крутикову и Савочкину)
Я буду ставить вопросы, а вы по очереди
отвечать. Начнем с главного. Когда и как
вы узнали, что вы братья?
КРУТИКОВ
На втором году службы я получил от бати
письмо. Мол, встречай среди новобранцев
брата. Отец боялся, что Севу зачморят
деды. Я к тому времени уже дослужился до
сержанта. Конечно, для меня это был шок.
ГЛАША
Какие у вас сложились отношения?
КРУТИКОВ
Нормальные были отношения. Я всегда
мечтал о брате. Не понимаю, зачем батя
делал из этого секрет.
ГЛАША
Как же вы не уберегли брата от рабства?
КРУТИКОВ
У нас кончилась травка. А мы привыкли шабить -
курить дурь всем взводом. Я послал Севу.
Только ему я мог доверить много денег.
ГЛАША
(Савочкину)
Что было дальше?
САВОЧКИН
Я купил дурь и пошел обратно в часть. Меня
встретили люди Байтуллы. Байтулла попросил
меня исправить ему «тойоту». Я ничего не
смыслил в японских машинах, но все же
исправил. Байтулла угостил меня пловом.
Налил кишмишевки. Я выпил и вырубился.
ГЛАША
Кишмишевка – это?
КРУТИКОВ
Это афганский самогон из винограда. Его
местные гнали для нас, для шурави.
ГЛАША
(Савочкину)
Вы считаете, что в кишмишевку что-то
примешали?
САВОЧКИН
Понятия не имею. Я очухался только наутро.
Байтулла извинился передо мной. Сказал,
что не мог отказать шурави. Он никогда
ничего не говорил прямо. Всегда только
намеками.
ГЛАША
И что же вы?
ГЛАША
Я ничего не мог понять. Для меня мир
перевернулся вверх тормашками.
ГЛАША
(Крутикову)
А как вы отреагировали на исчезновение
Савочкина?
КРУТИКОВ
Я вошел со взводом в кишлак. Мы осмотрели
каждый дом, и в первую очередь Байтуллы.
ГЛАША
(Савочкину)
Вы видели брата и сослуживцев, когда
они пришли к Байтулле?
САВОЧКИН
Нет. Байтулла закрыл меня в погребе.
ГЛАША
А у вас была возможность поднять тревогу?
САВОЧКИН
Да. Почему не поднял – объясню позже. А
пока пусть Андрон скажет, в каких
отношениях он был с Байтуллой.
Глаша переводит вопрошающий взгляд на Крутикова.
КРУТИКОВ
Байтулла был абориген. В чем-то я
использовал его. В чем-то он – меня.
Байтулла был раньше моджахедом. Мы
замирили его. Из-за этого у него
возникла вражда с братом Алпамысом.
Тот не был моджахедом, но пакостил нам
исподтишка.
(после паузы)
На той войне у каждого подразделения была
своя экономика. Уж рисковать жизнью, так за
что-то более существенное, чем
интернациональный долг. Продавать оружие и
боеприпасы было стрёмно. А вот пришедшую в
негодность технику… Все равно заржавеет,
пропадет.
Глаша ждет реакции Савочкина и Марьям.
МАРЬЯМ
Так и было. Отец и Алпамыс
ремонтировали и перегоняли в Пакистан
брошенные военные машины. Как я теперь
понимаю, им обоим нужны были специалисты
по советской технике.
ГЛАША
Понятно. И ваш отец получил такого
специалиста, как по заказу.
(Крутикову)
Андрон Андроныч, не уберегли вы брата,
как вас просил отец. Как-то с точностью до
наоборот получилось… Это случайность
или стечение обстоятельств?
КРУТИКОВ
Ни один суд не поверит в какой-то умысел
с моей стороны. Ни одного доказательства
нет.
Марьям
(Крутикову)
Когда вы, сержант, приехали искать Савочкина,
вы только делали вид, что ищете. Вы сразу
потребовали кишмишевки и плова. Я вам
подавала. Вы и ваш взводный напились. А потом
напоили всех ваших солдат.
КРУТИКОВ
Детский лепет. Тебе сколько было в то
время, Марьям? Лет тринадцать?
Мало ли что тебе могло показаться?!
Пусть лучше Сева предъявит доказательства,
если они у него есть.
(Савочкину)
Сева, ты ведь наверняка пытался узнать у
Байтуллы, как все было.
САВОЧКИН
Байтулла сам мне сказал, что вы сдали меня
в аренду на два года. И чтобы я не рвался
сбежать, быстренько объявили меня дезертиром.
Мол, сбежишь – получишь срок.
КРУТИКОВ
Это все, что ты можешь сказать?
САВОЧКИН
Когда нет прямых доказательств, во внимание
принимается совокупность косвенных улик.
КРУТИКОВ
Ладно. Давай косвенные улики.
САВОЧКИН
(Кутикову)
А они только что были названы. Кому было
выгодно продать меня? Нашему взводному и
тебе. Хороший был командир. Шуточка у него
была: мол, все мы делимся на два сорта. На
кого можно положиться, и на кого нужно положить.
На тебя он полагался, как на сообщника, а на
меня положил.
КРУТИКОВ
Ладно, Сева. Я карты свои специально открыл,
чтобы ты открыл свои. И что выяснилось?
Ничего ты мне не сделаешь. Давай учтем
смягчающие обстоятельства. Тебе было
восемнадцать. Мне – девятнадцать.
Короче, предлагаю выпить и забыть.
ГЛАША
Андрон Андроныч! Вы что сейчас сказали?!
Ведь это, как признание!
КРУТИКОВ
А мне по барабану. Я тоже не железный.
Конечно, виноват. Морально виноват. Но
юридически – неподсуден!
Крутиков выкатывает сервировочный столик, уставленный напитками, и делает приглашающий жест.
Савочкин и Марьям молча выходят. За ними выходит Глаша.
ИНТ. ПУСТЫРЬ МЕЖДУ ДОМОМ И РЕКОЙ – ВЕЧЕР
Мурашкина и Глаша выгуливают Гаврика.
ГЛАША
Ма, можно сделать так, чтобы Андрон не
приходил к нам?
МУРАШКИНА
Доченька, ты что же – за Савочкина и за
эту…?
ГЛАША
Мама, не эту! Ее зовут Марьям.
МУРАШКИНА
Доченька, иногда человек плохой не
потому, что плохой, а потому что ему
плохо. Ты росла в любви. Ты не знаешь,
что значит расти в других условиях.
ГЛАША
Не все родители умеют любить. И не все
росшие без любви дети становятся
уродами. Ваня тоже не очень-то
чувствовал от Севы большой любви.
МУРАШКИНА
Ну, и чего хорошего в Ване? А с твоей
стороны разве хорошо давить на меня?
Не могу я отвернуться от Крутикова. Так
он вообще слетит с катушек.
ГЛАША
Он никогда никого не любил. Не любит и
тебя. По-моему, и ты не любишь его.
Тогда зачем он тебе? Или у вас дружба
телами?
МУРАШКИНА
Есть вещи, которых не должны касаться
мать и дочь.(передразнивает) Дружба телами.
И где только набираешься такого?
ГЛАША
Мама, меня поражает, как легко Андрон
организовал покушение на Марьям…
Неужели это ни о чем тебе не говорит?
МУРАШКИНА
А Савочкин и Марьям почему-то не заявляют
на него. Это тебе ни о чем не говорит?
ГЛАША
Почему ты выгораживаешь Андрона? Неужели не
знаешь, что в наше время искать справедливости –
себе дороже. Да и зачем им это при их проблемах?
ИНТ. КВАРТИРА САВОЧКИНА – ВЕЧЕР
Мурашкина и Марьям.
МАРЬЯМ
О, после тебя у меня была интересная
жизнь. Я жила в кишлаке у родственников.
Конечно, мне сразу начали подыскивать жениха.
Но жених сам нашелся. В Таджикистане началась
гражданская война, в наш кишлак пришел со
своим отрядом бывший секретарь райкома. Он
назначил меня женой, хотя был давно женат,
велел называть его господином и только на
«вы».
САВОЧКИН
Ты так спокойно об этом говоришь.
МАРЬЯМ
Это сейчас… А тогда была истерика. Он меня
боялся, мой господин с автоматом Калашникова.
Но и не бросал. Я была молодая, выносливая.
А он воевал в горах, зачем ему там старая
жена? Но он совершил ошибку – привез меня
на один день в Душанбе. Я сбежала от него,
села в поезд и поехала в Питер. Устроилась
санитаркой. Стала украдкой слушать лекции.
Так стала целителем с медицинской эрудицией.
САВОЧКИН
Почему отец не сказал мне, что следом
отправит и тебя? Я бы тебя встретил. И
все было бы иначе.
МАРЬЯМ
Отец принял решение в последний момент.
Алпамыс что-то узнал и пришел за ним.
Отец сказал мне, где перейти Пяндж. А
когда я ушла, был ними был бой… Отец
знал, что Алпамыс лучше стреляет.
САВОЧКИН
Почему ты не искала меня?
МАРЬЯМ
Кто тебе сказал? Я помнила твой адрес.
Приехала, увидела тебя с красивой русской.
Вы были с малышом. Ты выглядел
счастливым. Думаю, зачем я ему?
ИНТ. КВАРТИРА КРУТИКОВА – НОЧЬ
Крутиков и Мурашкина.
МУРАШКИНА
Говорят, женщина должна быть загадочной.
А на практике загадочные вы, мужики.
Какой вопрос в голове у нас чаще всего?
Ну, где его черти носят?
КРУТИКОВ
Знаешь, я как-то перебрал в памяти свои
грехи. Оказалось, нарушил все десять
заповедей.
МУРАШКИНА
Тебя последнее время тянет исповедаться?
КРУТИКОВ
Хочу вернуться в свою профессию. Как
бизнесмен я кончился. Надо же где-то
работать. Не сидеть же дома.
МУРАШКИНА
Очень интересно. Грешник решил вернуться
на сцену! Зачем? Добавить грехов? Знаешь
слова Иоанна Кронштадского? «Профессия
актера для души погибельная»?
КРУТИКОВ
Ты-то откуда знаешь?
МУРАШКИНА
Муженек писал пьесы. Сколько я актеров и
актерок перевидала у себя дома! Едва ли у
тебя получится. Ты уже вышел из формы.
КРУТИКОВ
А мне кажется, наоборот, сейчас я бы
даже сыграл положительный образ.
(реагируя на иронический взгляд Мурашкиной)
Ну, в меру положительный.
МУРАШКИНА
Андрон, мы можем договориться? Ты не
будешь мешать мне любить тебя.
КРУТИКОВ
А ты?
МУРАШКИНА
Ты чем слушаешь? Мне повторить? Ладно,
скажу доходчиво. Ты вошел уже мне в
обмен веществ.
КРУТИКОВ
А чем я мешаю?
МУРАШКИНА
Поговори еще раз с детьми, уговори их
принять квартиры.
КРУТИКОВ
Тебе-то это зачем?
МУРАШКИНА
Я хочу, чтобы Глаша думала о тебе хорошо.
НАТ. ДВОР ДОМА – УТРО
Глаша выходит из подъезда. Ее поджидает Миха. Подходит к ней.
МИХА
Привет.
ГЛАША
Привет.
МИХА
А ты все-таки ко мне неровно дышишь.
ГЛАША
О, господи! Это все?
МИХА
Ну, как бы спасибо тебе.
ГЛАША
На здоровье. Валяй дурака дальше.
МИХА
Но я как бы осознал. Че сразу скандалить
-то? Побила, отправила на нары, а я чего
такого сделал-то? Ну, подумаешь, кофточку
порвал. Новую куплю. Вот, пришел. Бабульки
есть. Поехали, устроим шопинг.
ГЛАША
Миха, шел бы ты лесом и прямиком в
армию, а не в магазин.
МИХА
Какая ж ты садистка, Глаха.
НАТ. ДРУГОЙ КОНЕЦ ДВОРА – УТРО
Здесь Рома и Димон. Рома сидит за мольбертом.
ДИМОН
Завязывай ты с этими пейзажами. Морды
у тебя лучше получаются. Давай меня
отобрази.
Димон садится на скамью и шутливо принимает позу натурщика. Рома убирает набросок пейзажа. Меняет подрамник и начинает рисовать Димона. Проходящая мимо пожилая супружеская пара останавливается, смотрит, как вырисовывается лицо Димона. Рома рисует его, как когда-то Крутикова, в манере шаржа.
Димон вынимает купюру в тысячу рублей и кладет перед Ромой.
ЖЕНЩИНА
А нормально можете нарисовать? В стиле
соцреализма?
РОМА
Можно, уважаемая. За ваши кровные –
за милу душу. Вы себе понравитесь.
ЖЕНЩИНА
(своему спутнику)
И не надо на Старый Арбат ехать.
(Роме)
Тогда мы следующие. И уверена – не
последние.
НАТ. БЕРЕГ РЕКИ – ДЕНЬ
Савочкин и Глаша.
ГЛАША
Севастьян, к чему все идет? Никто никому
Ничего не простит? Братья так и не станут
настоящими братьями?
САВОЧКИН
Глаша, у меня свое представление о
братских отношениях. У Андрона – своё.
Хотя я не знаю, какое у него представление.
Нас связывал только отец. Мы приезжали
к нему на дачу в день рождения. Хорошо
сидели и разъезжались – до следующего
дня рождения. И когда отец умер, нас уже
никто не мог объединить даже раз в год.
ГЛАША
А работа?
САВОЧКИН
А на работе он был начальник. Босс.
Никто даже не предполагал, что мы братья.
ГЛАША
А Ваня?
САВОЧКИН
Ольга запретила ему проявлять отцовские
чувства к Ване. Считала, что это может
травмировать мальчика.
ГЛАША
Ой, мама дорогая!
САВОЧКИН
Да. Вот так.
ГЛАША
Но что теперь-то? Ему прощать вас вроде не
за что. А вы можете его простить?
САВОЧКИН
Я, Глаша, человек нерелигиозный, иначе бы
принял ислам, как хотел Байтулла.
Но мне нравится требование религий
считать всех людей братьями. Это очень
правильно. Есть материнская любовь. Есть
любовь отцовская. Со своими особенностями,
но там нет и не может быть равенства. А
братская любовь – это любовь равных.
Недаром настоящие друзья считаются братьями.
НАТ. БЕРЕГ РЕКИ – ДЕНЬ
Глаша и Ваня.
ГЛАША
Вань, я вспоминаю, как мы познакомились.
Ты посмеивался над собой. Я не придала
значения. А теперь понимаю – это так
правильно.
ВАНЯ
Скажи еще: не ходи в армию, Вань.
Останься, Вань, я все прощу.
ГЛАША
Нет, Вань! Сходи!
ВАНЯ
И схожу! Будешь знать!
ГЛАША
Буду. Куда ж деваться.
ВАНЯ
Пару звезд с неба там сниму для тебя,
когда буду стоять в карауле.
ГЛАША
Неплохо бы. Будет чем новогоднюю
ёлку украшать.
НАТ. ПРАВОСЛАВНЫЙ ХРАМ – ДЕНЬ
Марьям подходит к храму. Повязывает платок. Крестится. Входит.
ИНТ. ТОТ ЖЕ ПРАВОСЛАВНЫЙ ХРАМ – ДЕНЬ
Марьям покупает свечку, зажигает ее и молится возле иконы Николая Чудотворца.
ИНТ. КИНОСТУДИЯ – ДЕНЬ
Крутиков на кастинге.
ВЕДУЩАЯ КАСТИНГ
Внешне вы нам подходите. Пробы послезавтра.
Еще раз: зритель должен почувствовал в вас
настрадавшегося хорошего человека.
КРУТИКОВ
Упитанность моя не помешает?
ВЕДУЩАЯ КАСТИНГ
Посидите на кефире. Побегайте. Вам все
средства для похудания перечислить?
ИНТ. КВАРТИРА САВОЧКИНА – ВЕЧЕР
Савочкин и Марьям. У Марьям звонит мобильник. Она выслушивает говорящего. Отключает мобильник.
МАРЬЯМ
Деньги собраны, Сева.
Савочкин странно молчит. Это удивляет Марьям.
САВОЧКИН
Марьям… Я не могу. По-моему, и ты не
должна. Мы не знаем, какие это деньги.
Прости. Надо было сразу сказать. Не
хотел обидеть.
МАРЬЯМ
Тогда уж, до кучи, еще одна новость.
Доктор сказал – лучевая терапия поможет,
но надежнее все же операция.
НАТ. ЛОДОЧНАЯ СТАНЦИЯ. ПРИЧАЛ – ДЕНЬ
Крутиков сходит со своей яхты. На ней остается капитан и новый владелец. Яхта отчаливает. Крутиков и новый владелец машут друг другу.
ИНТ. ДВОР ДОМА – ДЕНЬ
Крутиков, Мурашкина и Ваня. Крутиков вручает Ване кейс.
КРУТИКОВ
Ваня, Сева у меня не возьмёт. Ты уж
сам как-нибудь уговори его… Здесь на
операцию Марьям. За границу ей надо.
Тут вам всем троим хватит.
ВАНЯ
Извините, не могу. Хочу, но не могу.
Решите это с отцом.
НАТ. ОНКОЛОГИЧЕСКИЙ ЦЕНТР – ДЕНЬ
К онкоцентру подкатывает машина. В ней Савочкин, Марьям и Ваня. Ваня деликатно выходит из машины.
САВОЧКИН
Ну, Машенька, с богом!
МАРЬЯМ
Угу.
Савочкин обнимает Марьям, целует. Он не видит, что рядом останавливается машина Крутикова. Крутиков, Мурашкина и Глаша ждут, когда он попрощается с Марьям.
Савочкин и Марьям выходят из машины. Глаша первая подходит к Марьям, обнимает ее и что-то говорит на ухо.
Подходит и Мурашкина. И, наконец, подходит Крутиков.
КРУТИКОВ
Марьям, мы будем ждать тебя.
ГЛАША
Очень-очень.
Эмансипе
История любви Василия Розанова и бывшей возлюбленной
Достоевского Аполлинарии Сусловой.
Что выше, любовь или история любви?
Ах, все истории любви все-таки не стоят
кусочка «сейчас любви». Я теперь пишу
историю, потому что счастье мое прошло.
Василий Розанов
Действующие лица
Василий Розанов учитель, писатель, литературный критик
Аполлинария Суслова бывшая возлюбленная Достоевского
Михаил Голдин друг Розанова, продавец его книг, учитель музыки
Софья Голдина мачеха Михаила
Таня Щеглова учительница
Действие первое
Большая квартира Михаила Голдина
Точнее, квартира его отца, живущего с молодой женой Софьей, мачехой Михаила. Здесь Розанов снимает комнату.
Розанов в своей комнате. Он в творческом процессе: много курит, ходит туда-сюда, что-то бормочет себе под нос. Потом бросается к столу и что-то пишет.
В другой комнате Михаил Голдин со своей молодой мачехой Софьей.
С о ф ь я. Если бы ты только знал, Мишенька, какие мы были с Полиной эмансипе. Как мы куролесили! Таскали по очереди впереди демонстрантов красный флаг, пели Марсельезу, кричали «Долой царя!», казаков задирали, обзывали всячески. Нас хватали, мы визжали, отбивались, нас колотили, тащили в участок, сажали в клетку вместе с проститутками, мы дрались с ними. Потом жандармы нас допрашивали, говорили, какие же мы дуры…
Лицо у Михаила вытягивается. Софья понимает, что перебрала и начинает отыгрывать назад.
С о ф ь я. Мишенька, ты только не подумай, что мы были совсем уж оторвами. Прости за подробность, но нам с Полькой было уже за двадцать, а мы были еще девами непорочными.
Софья подходит к Михаилу и с нежностью гладит его по щеке.
С о ф ь я. Ну, перестань осуждать меня. Сейчас Полина придет, а у тебя надутый вид. Интересно, какая она сейчас. Почти пятнадцать лет мы не виделись, для женщины – срок ужасный. Хотя… они там в Европе умеют ухаживать за собой.
Входит горничная.
Г о р н и ч н а я. Аполлинария Прокофьевна Суслова.
С о ф ь я. Проси.
Входит Суслова. Ей под сорок, но выглядит она на тридцать.
Женщины раскрывают объятия, целуются, разглядывают друг друга. У Сусловой короткая стрижка, и одета она во все черное.
С о ф ь я (не без зависти). Полинька, ты до сих пор нигилистка с головы до ног, но как же ты изысканна! Что значит пожить в Европе. Тебе сейчас, наверное, все так чуждо здесь у нас.
С у с л о в а (голос у нее грудной, речь несколько медлительная). Ах, Соничка, у русских две родины – Россия и Европа. Так что я везде у себя дома. К тому же в России я уже почти три года.
С о ф ь я (в крайнем удивлении). Как? Как можно, Поля, не дать знать?
С у с л о в а. Сидела у родителей в деревне, в маленькой комнатке с низким потолком, как в келье.
С о ф ь я. Это после Парижа, Рима, Берлина, Женевы!
С у с л о в а. В Европе мне говорили, что я не русская душой. Но и своей не считали.
С о ф ь я. Ты как раз очень даже русская. У любой русской, самой веселой и даже самой ветреной в глазах можно увидеть печаль. Посмотри на свои глаза в зеркале.
С у с л о в а. Я теперь не ветреная, я теперь эмансипированная. Почему француженки не так быстро стареют? Они сами выбирают и сами предлагают. Надеюсь, ты понимаешь, о чем я… И никто их за это не осуждает.
М и х а и л. Как интересно.
С о ф ь я (подводя Михаила). А это мой пасынок, Михаил.
С у с л о в а. Очаровательный мальчик. Сколько тебе, Мишенька?
М и х а и л. Уже семнадцать. Только не надо с мной, как с дитяткой. Я давно уже бреюсь.
С у с л о в а. И на фоно играешь?
М и х а и л. С пяти лет.
С о ф ь я. Миша учится в консерватории и преподает.
С у с л о в а. Ужасно жалею, что папенька не нанял для меня учительницу музыки. Музицирование так скрашивает одиночество.
С о ф ь я. Как же ты стерпела свое заточение в деревне?
С у с л о в а. Читала рыцарские романы, изучала историю Средневековья. Восхищалась Бланкой Кастильской, мечтала отбить у нее Филиппа VIII. Что за судьба у этой Бланки! Выйти замуж в 12 лет, родить 13 детей. Раздеться донага перед пэрами Франции, чтобы показать, что не беременна от приписываемого ей любовника.
С о ф ь я. Думаю, этого маловато для восхищения. Тебе, по-моему, больше нравится та эпоха, XVIII-й век. Рыцари, трубадуры, стихи о прекрасной даме. То, чего даже близко не было у нас.
С у с л о в а. Как же ты меня знаешь.
С о ф ь я. Наверное, много писала?
С у с л о в а. Представь себе, ни строчки. Из чего заключила, что я все-таки не графоманка.
С о ф ь я. Такая богатая впечатлениями жизнь… Я тебя не понимаю.
С у с л о в а. Я сам себя не понимаю. Болтаюсь по жизни. Ничего из меня не получается. Трачу только деньги папеньки. (Михаилу) Мишенька, сыграйте что-нибудь.
Михаил мнется.
С о ф ь я. За стенкой наш квартирант работает, Васенька Розанов.
С у с л о в а. Розанов? Тот, что пишет о Достоевском?
М и х а и л. Он его страстный поклонник.
С у с л о в а. Интересно! Так давайте помешаем ему.
Комната Розанова.
Р о з а н о в * (зрителю). Бог послал меня с даром слова и ничего другого не дал. Вот отчего я несчастен и постоянно пишу. Литературу я чувствую, как штаны. Так же близко и вообще, как своё. Штаны бережешь, ценишь, всегда в них, так и я постоянно пишу. Мой канон – благодари каждый миг бытия и каждый миг увековечивай. Но в мышлении моем всегда какой-то столбняк. Или от мути во мне нечистой крови. Или от пустоты и бессмысленности жизни. Страшная пустота жизни, как она ужасна. Нужно, чтобы о ком-то болело сердце. Но о ком? Таня такая правильная, такая благополучная. Это у нее обо мне болит…
В устной речи Розанова часто звучат строки из его произведений.
Михаил идет в комнату Розанова, Суслова и Софья, остаются у двери и прислушиваются.
М и х а и л (входя). Творишь? Вынужден тебя прервать. С тобой изъявила желание познакомиться прекрасная женщина. Она за дверью. (Розанов смотрит с крайним удивлением). Это… (делает паузу).
Р о з а н о в. Не томи же!
М и х а и л. Это бывшая возлюбленная Достоевского…
Р о з а н о в (ошарашен). Неужели Суслова? (Михаил подтверждает взглядом) Но зачем? Это невозможно.
М и х а и л. Она не захотела ждать. У нее к тебе какие-то важные вопросы. И ей все равно, захочешь ты отвечать или не захочешь.
Р о з а н о в. Боже милостивый! Как можно так внезапно? У меня столбняк.
С у с л о в а (решительно входя в комнату). Розанов, какой столбняк? Какие церемонии могут быть между нами, нигилистами?
Р о з а н о в. Но я сейчас уже не совсем нигилист.
С у с л о в а. Хорошо, между нами, агностиками.
Р о з а н о в. Но я люблю Бога. Ближе Бога у меня никого нет.
С у с л о в а (с притворной досадой). Что ж такое! Кто же вы?
М и х а и л. Он гений в потенции, в перспективе. Немного терпения, мадам. Сейчас он придет в себя.
С у с л о в а (насмешливо). Что-то не заметно. Розанов, как вам помочь? Ну, хорошо. Скажите, что вы думаете о моем друге Герцене, царство ему небесное?
Р о з а н о в. Герцен написал много, но ни над одной страницей не впадет в задумчивость читатель, не заплачет девушка. Не заплачет, не замечтается и даже не вздохнет.
С у с л о в а (в том же тоне). Какая лирическая критика. А о Гоголе что скажете?
Р о з а н о в. Интересна его половая загадка. Он, бесспорно, не знал женщины, у него не было физиологического аппетита к ней.
С у с л о в а (с интересом). Что же, по-вашему, было?
Р о з а н о в. Поразительна яркость кисти везде, где он говорит о покойниках. Красавица-колдунья в гробу. Мертвецы, поднимающиеся из могил. Утопленница Ганна. Везде покойник у него живет удвоенной жизнью. Покойник нигде не мертв, тогда как живые люди словно куклы, аллегории пороков. Он ни одного мужского покойника не написал, точно мужчины не умирают. Бездонная глубина и загадка, этот Гоголь.
С у с л о в а. Живописно. А как вам Достоевский? Насколько мне известно, вы его поклонник, что-то пишете о его творчестве
Р о з а н о в. Трудно сказать о нем то, чего вы не знаете. А говорить, что знаете, смешно. Иногда мне кажется, что он будто вечно пьяный, только не от вина.
С у с л о в а. Дерзко. И как-то странно высказываетесь. Не как поклонник.
Р о з а н о в. На любой предмет я стараюсь смотреть с тысячи точек зрения.
С у с л о в а. Бросьте! Просто у вас такой характер: семь пятниц на неделе. Я вас насквозь вижу, Розанов.
Р о з а н о в. Достоевский великий писатель, но без отточенной техники. Он в большей степени пророк, чем прозаик.
Су с л о в а (Михаилу). Что ж, неплохо.
М и х а и л. Завтра у нас литературный кружок. Будем рады.
С у с л о в а. Ох уж эти кружки! Абстрактные темы, пустые споры. Болтлив русский человек. Но я обожаю вращаться среди молодежи. Обязательно приду. (Розанову) До свидания, Розанов!
Суслова скрывается за дверью. Софья уводит ее в свою комнату.
М и х а и л (взволнованному Розанову). Ты заметил, каким тоном она сказала тебе «до свидания»? Она – давняя подруга моей мачехи. Она читала твои заметки. Да что с тобой? С чего вдруг ты так взбудоражился?
Р о з а н о в. Она ушибла меня.
Квартира Голдиных
Большой самовар на длинном столе. Заварной чайник. Чашки. Сладости.
Все участники кружка – совсем молодые люди. Шутки смех.
Розанов сидит в одном торце стола. Заядлый курильщик, он прикуривает одну папиросу от другой. Курит и непрерывно ест сладости. Рядом с ним его девушка – Таня Щеглова
М и х а и л. О социализме мы сегодня рассуждать не будем.
Р о з а н о в. И правильно. Социализм пройдет, как дисгармония, как буря, ветер, дождь. Хотя, возможно, не скоро. И если придет, то тоже не скоро. Хотя предпосылки есть. Самая почва нашего времени испорчена, отравлена.
Щ е г л о в а. Вася, ну зачем же так мрачно?
М и х а и л (добродушно). Апокалиптик ты наш. (Щегловой) Ну, что с него возьмешь?
Открывается дверь, входит Суслова. Михаил устремляется ей навстречу.
С у с л о в а (осматриваясь). Узнаю Россию. Какой разговор по душе без самовара.
Щ е г л о в а (Розанову). Вася, это кто?
Р о з а н о в (вполголоса). Суслова, бывшая подруга Достоевского.
Щ е г л о в а. Та самая?
Р о з а н о в. Та самая. (Себе) Поразительное сочетание кокетства и недоступности.
Михаил усаживает Суслову напротив Розанова – на противоположном конце длинного стола. Их разделяет несколько метров.
М и х а и л. Господа, позвольте представить вам нашу гостью. Суслова Аполлинария Прокофьевна. (неожиданно мнется) Писательница, известная нигилистка. Любит молодежь.
Щ е г л о в а (вполголоса и с усмешкой – Розанову). Молодежь или молодых людей?
М и х а и л. Господа, тема нашего сегодняшнего литературного вечера – любовь, брак и семья (с иронией), и прочие пережитки прошлого. Для завязки дискуссии выступит Василий Розанов. Покорно прошу, Василий. Тебе слово.
Р о з а н о в. Господа, давайте сначала предоставим слово Аполлинарии Прокофьевне. Она столько лет провела за границей. Так любопытно послушать ее.
С у с л о в а. Ой, прекратите, Розанов! Не смейте под меня подделываться. Вам предоставили слово – извольте говорить.
Р о з а н о в. (справляясь с волнением). Господа, боюсь, я скажу то, что вам не понравится. Я глубоко убежден в том, что мы рождаемся для любви. И насколько мы не исполнили любви, мы томимся на свете. И насколько мы не исполнили любви, мы будем наказаны на том свете. Это мой главный канон. А канон второй: не выходите, девки, замуж ни за писателей, ни за ученых. И писательство, и ученость – эгоизм. Выходите, девки, за обыкновенного человека, чиновника, конторщика, купца, лучше бы всего за ремесленника. Нет ничего святее ремесла. И такой муж будет вам другом. Третий мой канон: замужество – это второе рождение. Где недоделали родители, доделывает муж. Он довершает девушку просто тем, что он – муж.
Щ е г л о в а (с сарказмом). Да уж, он довершит. Василий, ты говоришь так, будто тебе в обед сто лет.
Р о з а н о в (себе). Иногда мне кажется, что мне тысяча лет.
Девушки и юноши посмеиваются.
Щ е г л о в а. Василий, если писательство – эгоизм, зачем ты постоянно пишешь?
Р о з а н о в. Писательство – есть несчастие, рок. Это мое второе мнение, но есть и другие.
С у с л о в а. К примеру?
Р о з а н о в. Счастье писания – есть счастье рождения.
С у с л о в а. А рок в чем, Розанов?
Р о з а н о в. Боюсь, наша литература погубит нас своим злословием и пустотой.
С у с л о в а. Тоже метите в пророки?
Щ е г л о в а. А кто еще пророк?
С у с л о в а (будто отмахивается от Щегловой). Какая назойливая муха! Однако, вы свернули с главной темы, Розанов. Вернитесь.
Розанов молчит.
С у с л о в. Розанов, что с вами? Говорите же, мне интересно. Чем вы заняты? Как вам не стыдно? Зачем вы не даете мне покоя? Зачем ласкаете мне ногу под столом?
Общее замешательство, потом смешки.
Р о з а н о в (в смятении). Помилуйте, как можно?
М и х а и л. Не обращай внимания, Василий. Это всего лишь розыгрыш. Не так ли, Полина Прокофьевна?
Щ е г л о в а. Мадам, у нас серьезная дискуссия, а вы устраиваете балаган.
С у с л о в а. Деточка, тебе же сказали, что это всего лишь розыгрыш.
Щ е г л о в а. А когда вы ударили по щеке мужчину почтенного возраста, который подарил вам комплимент, это тоже был розыгрыш?
С у с л о в а. Это когда же? Кого я ударила. (Вспоминает) Ах, вот ты о чем!
Щ е г л о в а. Вспомнили? Преподаватель в институте сказал вам, что вы прелестны, как богиня Афродита, а вы залепили ему пощечину.
С у с л о в а. Ах, деточка, чего с меня взять. Я – дочь бывшего крепостного крестьянина. Мне вообще нет места в цивилизованном обществе. Но зачем ты сократила комплимент профессора? После слов о богине Афродите он сказал, зачем мне политика и ученость. Он оскорбил меня. А потом смел прикоснуться к моему лицу.
Щ е г л о в а. Погладил, что ли? Так ему, наверное, понравилась ваша нежная кожа.
Р о з а н о в. Профессор потрепал Аполлинарию Прокофьевну по щеке. Вот она ему и съездила. По-моему, заслуженно.
С у с л о в а. Василий, вы поступили сейчас, как рыцарь. Я при всех хочу сказать вам, чтобы вы пришли ко мне сегодня ночью, я буду ждать. Я помогу вам исполнить любовь, чтобы вы не маялись на том свете.
Немая сцена. Все потрясены. Раздаются смешки. А потом и хохот.
Щ е г л о в а (тоже смеясь). Слушайте, это неслыханно! (Сусловой) Мадам, как вы можете говорить об этом вслух?
С у с л о в а. А что, на ухо шептать? Чего тут стыдного? Странное возмущение для нигилистки.
Щ е г л о в а. Тут не все нигилисты. Я точно старомодна. (Розанову). Василий, почему ты молчишь?
Р о з а н о в. А ты, Таня, могла бы так прямо сказать?
Щ е г л о в а. Ты в своем уме?
Щеглова выбегает из комнаты.
М и х а и л. Вася, это уже слишком.
Михаил выбегает следом за Таней.
Р о з а н о в (вслед). Прости, дружище, я что-то не в себе.
Квартира Сусловой
Много книг. Входят Суслова и Розанов. Розанов помогает даме снять верхнюю одежду. Склоняется, чтобы помочь снять обувь. Суслова помогает ему снять шубу. Розанов страшно волнуется.
С у с л о в а. Василий, неужели у тебя, в твои двадцать два года, еще не было женщины?
Р о з а н о в. Отчего ж? Была. Но как же прав Федор Михайлович: красота – страшная сила.
С у с л о в а. У тебя все еще столбняк? Ой, я знаю, что мне и с тобой не повезет. Но интересно, до какой же степени.
Р о з а н о в. Вам не везет, а мне наслаждение.
С у с л о в а (принимая томную позу). Так насладись. Потрогай меня. Нет, не через одежду. Обними меня без тряпок. А вот целоваться мы не будем. Ну, если только не в губы.
Яркость освещения сцены уменьшается. Розанов приближается к Сусловой. Хочет прикоснуться к ней и не решается.
Суслова подходит к буфету. Достает бутыль с надписью «Хлебная водка». Наливает в два стакана. Отрезает ломоть черного хлеба. Переламывает надвое. Протягивает стакан Розанову. Розанов робко берет.
