Читать книгу: «Приключения Юстаса и его друзей», страница 7

Глава 2. Снова Кольгрима!

Прошло несколько дней. Так-так не появлялся. Каждый день Стикс ходил в город. В магазинах он покупал товары, на которые были скидки. Запасся одеждой, посудой, продуктами, инвентарем. Всё время уходило на дорогу туда-обратно и покупки, на рыбалку, сбор ягод и грибов, на заготовку всего этого в зиму. «Неужели придется зимовать здесь?» – думал он, занимаясь еще и ремонтом кровли, дверей, окон, печной трубы.

Так-так не появлялся.

Настала осень. Стикс спешил сделать последние приготовления к зиме. Чем длиннее становились ночи, тем чаще он вспоминал компьютерный центр у хозяйки. Вспоминал без сожаления. Просто вспоминал и вспоминал. Интересное было занятие. Общение с приятелем. Как там сейчас Ахеронт? Где? Жив ли вообще?

Началась зима. Как-то рано утром его разбудил шум возле дома. Он вышел. Несколько диких свиней окружили дом и глядели на него.

– Привет! – сказал им Стикс. – Кто такие?

– Не признаешь? – сказал самый большой вепрь. – Хотя откуда? Один из твоих братьев был моим прапрадедушкой. Вот привели твоего друга Ахеронта. Интеллигент, но ничего, освоился. Что молчишь, оборотень? Замерз?

Один из кабанов, не похожий на прочих, подошел к Стиксу.

– Привет, Стикс! – сказал он.

– Привет! Тебя не узнать. Исхудал. Поджарый стал.

– Да уж скажи: одичал. Освоился.

– Не жалеешь?

– Нет. Совсем нет. А ты тут как?

– Да тоже вроде освоился.

– Ну, прощай. Тебя с нами не зову. Боюсь, не освоишься.

– Постой, угощу вас.

Стикс угостил свиней картошкой и капустой, потом вынес почти полную кастрюлю с овощным рагу.

– Ахеронт, что не ешь? – спросил он.

– Спасибо. Не хочется.

Когда свиньи поели, вепрь поблагодарил и, прощаясь, сказал:

– Понадобится помощь, зови. Тут же придем.

* * *

Вечером Стикс вышел к поленнице набрать полешек для печи. Вдруг услышал, вернее, почувствовал шаги. Непонятный ужас охватил его. Он обернулся. За его спиной стояла Кольгрима! Она улыбалась. Впервые Стикс увидел ее улыбающейся!

– Привет! Давно собиралась проведать тебя, да всё недосуг. А тут узнала, что Ахеронт наведался, думаю, зайду-ка и я. В хоромы пригласишь?

Стикс поставил на печь кофейник, собрал на стол.

– Ты, гляжу, хозяйственным мужичком стал. Дом обустроил. Похвально. Не скучно?

– Некогда скучать, – ответил Стикс.

Кольгрима понимающе покивала.

– Это понятно. Когда тут скучать? Ну, а как насчет научной работы, карьеры ученого, университетской кафедры? Кстати, центр я восстановила. Ахеронт у меня работает.

– Как работает? Он же в стаде?

Кольгрима усмехнулась и пожала плечами.

– Если у тебя, чего тощий такой? Болеет? Или на диете?

– Работает, работает. Тощий – потому что помыкаться пришлось. Хорошо, сжалилась я и от смерти спасла. Вернула человеческий облик. Но посадила на диету. Диета дисциплинирует. Чавкать перестал. Каждой калорией дорожит. А в стадо, – Кольгрима снова усмехнулась, – я его всего на пару часов запустила, кабанчиком, чтоб разведал, как ты тут. С вожаком договорилась, тот и привел его.

– Ты снова можешь заниматься чародейством? Вернула посох?

– А я и не прекращала им заниматься. Ты серьезно думаешь, что это можно делать только с посохом? – с насмешкой спросила гостья. – Пирожки-то понравились тогда?

– Это ты принесла?

– А то кто же? Больше тут некому пирожками робинзонов баловать. Ты ж мне почти как родной! Ну, так как? Идешь ко мне? Тебя на диету сажать не буду. И чрезмерно опекать тоже. Вижу, самостоятельным стал. В центре предоставлю тебе все полномочия, карт-бланш!

– Подумать можно?

– Думать ты, конечно, можешь сколько угодно. Хоть до следующего сбора ягод. Смотри. Я пошла. Сюда вряд ли еще приду. Мрачновато у тебя. Я террасы люблю, пальмы, вид на море. Ну, хотя бы ели и вид на озеро.

– Хорошо, – решился Стикс. – Я с тобой!

Поселок, в котором поселилась Кольгрима, напоминал прежний – то же озеро, те же камни и валуны, сосны и березы, разве что не на острове.

– Тут спокойнее, – сказала Кольгрима. – А то на острове сейчас сплошь Добрый край, от их доброты молоко киснет. Повезло, что тебя не достали своей добротой. Оно, конечно, и тут ощущаешь их присутствие. Вон рядом приятель Так-така живет. Хорошо, не любопытный.

Двухэтажный коттедж был огорожен огромными валунами и вековыми угрюмыми елями. Те, как часовые, четко заняли свои места по углам участка.

– Мне ели больше радуют глаз, – сказала хозяйка. – Сосны, уж не говоря о березах, чересчур легкомысленны! На балет ходил в городе?

– Нет.

– Правильно сделал. Березы и сосны – персонажи из балета. Проходи в дом. Здесь расположение такое же.

На первом этаже была кухня и компьютерный центр, а также спаленка с двумя кроватями.

– Прочая прислуга ночует в пристройке, – пояснила Кольгрима. – Наверху моя спальня-кабинет с террасой.

Ахеронт сидел за компьютером. Он, и впрямь, сильно похудел, и на лице не было прежнего самодовольства.

– Ты хоть встань, поприветствуй коллегу, – обратилась к нему хозяйка.

– Мы утром виделись, – ответил программист.

Кольгрима покачала головой. Непонятно было, довольна она этим ответом или нет.

– Расскажи Стиксу о наших задумках, а я немного отдохну.

Кольгрима поднялась к себе.

Приятели обнялись.

Ахеронт рассказал, что центр полностью обеспечен самой современной техникой и программами. Для технического обслуживания Кольгрима наняла в Норвегии высококлассного специалиста. Кольгрима поставила задачу разработать программу «Воздух».

– Ты как-то сказал, что бомбардировкой информацией можно менять состав воздуха. Вот она и схватилась за это. В подробности меня не посвящала. Я пока собирал всё об этом в Интернете. Накопал кое-что. Думаю, продуктивная идея. Правда, для чего, пока не понял.

– Всё для того же, – ответил Стикс. – Ничего нового.

Глава 3. Одни и те же грабли

На дни зимних школьных каникул Сомовы с девочками приехали в поселок. С собой они захватили и Гришу. Приехали и Денис с Зинаидой, тоже с Маклеодом. Вскоре к Петру наведался Так-так.

– Проявилась Кольгрима, – сообщил он. – Стикс у нее. Я уж был уверен, что он не вернется к прежней жизни. Парень так основательно обосновался в доме лесника. Выходит, ошибся… Неможется Кольгриме без злых дел. Опять затеяла что-то. Дом купила по соседству с Мартоненом, организовала в нем компьютерный центр. Думаю, там и вход в ее логово. Наверняка эльфы или гномы прорыли. Она с ними фонариками и батарейками расплачивается. Под землей без света темновато. Не знаю, имеет она зуб на меня с бабулей и на тебя заодно, но надо быть начеку. Силой брать ничего не станет, посоха у нее нет, но волшебный медальон, то ли амулет, остался, да и на обман она великая мастерица.

– Что за медальон? – поинтересовался Петр.

– Не знаю, откуда он у нее. Бабуля тоже не в курсе. Умыкнула, наверное, у короля эльфов. Тот простодушный и добросердечный, всегда обманываться рад.

В это время из прихожей послышался шум. Григорий доказывал зашедшему в гости Маклеоду, что есть немало известных особ, тоже баронов и тоже единственных в своем роде, как и Маклеод, но у которых имена гораздо длиннее, чем барон Гордон Первый Маклеод Единственный.

– Назови. Назови хоть одно! – громко настаивал пес. В глубине души ему было плевать на все титулы, ему хотелось одной лишь сахарной косточки, которой его неизменно угощали в этом доме. И сейчас: услышат – обязательно угостят!

– Пожалуйста! Вот взять, например, моего родственника из Венесуэлы…

– Он тоже персидскоподданный?

– Разумеется, нет! Он законопослушный венесуэльскоподданный маркиз. И полное имя его, дай сосредоточиться, Патрицио Фелипе Хесус Рамон де Паула Эугенио Кристобаль Мария де лос Марсело Алберто де ла Теофило Луис Гонсалес Алваро Каетано и Григорессо.

– Ну и имечко! – содрогнулся пес. – Сдохнуть можно!

– А ты как думал, – важно сказал кот. – У нас в родне абы кого нет даже в республике Тринидад и Тобаго!

– Oh my God!⁵ Это далеко отсюда?

– Не близко.

Пес подождал, не выйдут ли в прихожую хозяева и, не дождавшись, продолжил диспут.

– Хорошо! Зато о нас, охотничьих псах, столько написано картин и романов!

– Э! Нашел, чем удивить! – обрадовался Григорий. Это был его конек – литература, живопись, музыка, флора, фауна и фольклор. – Да будет вам известно, барон, что великий художник Пабло Пикассо (у него, кстати, тоже немаленькое имя) не раз писал моих предков на своих полотнах, а среди пятидесяти семи кошек нобелевского лауреата Эрнесто Хемингуэя были и три моих предка! Один из них Перейра Третий!

– А двое – Перейра Первый и Перейра Второй? – пошутил пес.

Тут Петр вынес Маклеоду сахарную косточку, а Григория позвал к его мисочке, в которой лежали несколько зеленых оливок! Друзья занялись более важным делом, а бесплодный спор об именах и титулах отложили до следующего раза.

Петр не ошибся. Большая мастерица на обман, Кольгрима была уверена, что люди по своей глупости наступают на одни и те же грабли по многу раз. Просто надо вовремя подкладывать их. Узнав, что Сомовы в поселке, колдунья вновь решила похитить девочек, но на этот раз не из дома, а как-нибудь по-особенному. И придумала одну каверзу.

Дни стояли прекрасные. Небольшой морозец без ветра вовсе не казался морозцем, и ослепительное солнце в безоблачном синем небе лишь радовало душу. Даже ели в белых сверкающих накидках снега не выглядели такими угрюмыми. На дороги и горки высыпала детвора.

– Ахеронт, принеси-ка мне кролика! – приказала Кольгрима.

Тот вытащил из клетки большого серого кролика и отнес его хозяйке.

Кольгрима сняла с себя амулет в виде глаза и, произнеся заклинание, приложила его к мордочке кролика. Тот тут же обернулся довольно упитанным подростком, с оттопыренными ушами, но очень милым личиком. Он смешно морщил аккуратный носик и втягивал воздух, точно принюхивался к чему-то.

– Славный получился экземпляр! – похвалила саму себя Кольгрима.

– Генетика, – сказал Стикс Ахеронту, но Кольгрима пресекла его:

– Много ты понимаешь! «Генетика»! Мастерство! Как нам тебя назвать, серенький наш крольчонок. А так и назовем: Серый, русские так называют всех Сергеев. Поскольку тут не Россия, будешь Серж. Гляжу, у тебя задатки повара или кулинара. Наверняка станешь шеф-поваром элитного ресторана на Лазурном побережье. Станешь портить желудки богатым дуракам и бездельникам. Но это впереди. А пока побудь поваренком у нашего повара. Он до этого был индивидуальным предпринимателем в своей медвежьей берлоге. Пошли, покажу твои владения. Учти, они и мои, и прежде тебя.

Хозяйка отвела новообращенного Сержа на кухню, познакомила с поваром-увальнем Мишелем, тот обрадовался, что теперь есть кому чистить картошку и колоть грецкие орехи, до которых Кольгрима была большая охотница. Их присылали ей каждую неделю из Молдавии, где собирали в особом месте, называемом «Край колдунов». Повар уже хотел дать задание поваренку, но хозяйка остановила его командный пыл.

– Не спеши, Мишель. Серж должен сослужить мне одну маленькую службу.

Кольгрима переодела подростка в зимнюю одежду и, взяв его за руку, перенеслась в островной поселок. Там она подвела его к горке, с которой катались на санках и ледянках дети.

– Вон две девочки. Старшая Маша, а младшая Даша. Я тебе дам санки, да вот они, покатайся с ними. Подружись. Покатаешься и пригласи их вон туда. Видишь, там сани с оленем. Скажи, что твой кучер покатает на славу. На таких санях, мол, сам Санта-Клаус развозит подарки детям. У него, правда, упряжка из девяти северных летучих оленей. Но этот олень не хуже тех. Домчит, куда хочешь, не успеешь моргнуть. Недаром его Рудольфом зовут, как передового в упряжке Санта-Клауса. И у него такой же красный нос, как фонарик ночью светит. Привезешь их сюда и в дом введешь.

Серж с таким удовольствием катался с горки, так искренне и громко хохотал, что невольно заразил своей веселостью всех ребят. Он понимал речь и финских ребятишек, и русских, и немецких, и легко общался с ними. Маша, совершенно очарованная смешливым пареньком, перепрыгнула на его санки и стала кататься вместе с ним. Потом к ним присоединилась и Даша, и они со смехом неслись с горки, переворачивались и зарывались носом в снег.

Серж предложил раскрасневшимся сестренкам покататься еще и на санях, запряженных оленем Рудольфом. На санях самого Санта-Клауса! Девочки с радостью согласились. Они сели в сани, кучер тронул оленя, и тот легко и грациозно помчался по сверкающей на солнце дороге. Мимо стремительно проносились деревья, коттеджи. Вот и перешеек позади, вот и дом Кольгримы.

– Маша! Даша! Я тут живу. Пошли, морс попьем с пирожками. Я тут помощником повара работаю. С сегодняшнего дня.

Зашли. Дверь за ними закрылась. К ним, раскрыв объятия, приближалась Кольгрима.

– Девочки мои ненаглядные! Как же я рада вновь видеть вас!

– Не боюсь тебя Кольгрима! – закричала Даша.

– Даша! Даша! Это уже не оригинально, – сказала хозяйка. – Придумай что-нибудь новенькое. Зря так переживаешь. Будь моей дорогой гостьей. И ты, Машенька. Я сегодня очень добрая, очень! Мишель с Сержем пусть пекут пирожки, а мы пойдем на компьютеры. Игры любите? Ахеронт, открой игру.

Девочки уселись в кресла по обе стороны Ахеронта. Тот открыл файл «Игры», выбрал игру, нажал клавишу.

Открылась дверь в стене, а из кресел вылетели ремни и крепко-накрепко прихватили девочек к сиденьям. Коляски плавно тронулись с места и покатились по полу в открытую дверь, а потом по наклонному слабо освещенному коридору вниз. Слышно было, как за спиной съехались створки дверей.

Глава 4. Разговоры начистоту

Всё утро следующего дня Стикс был очень мрачный. Он полночи не мог уснуть, было почему-то очень жалко сестер. «Что они мне?» – думал он, но не мог найти ответа.

– Ничего не болит? – спросил Ахеронт.

– Ты зачем это сделал? – сказал Стикс. – Что тебе плохого сделали эти девочки?

– Сентиментальный ты стал. Прям, пафос сентиментальности! Откуда это в тебе? Ты же человек мысли!

– Человек? Ну, не знаю… – Стикс решил больше не обсуждать с приятелем тему девочек. – Слушай, где тебя хозяйка подобрала? Ты такой довольный убежал отсюда. Чего вернулся?

Ахеронт махнул рукой, мол, не стоит вспоминать. Но потом всё же сказал:

– Несколько недель я прятался в лесу. Как и ты, питался, чем придется. Оголодал, сил не стало терпеть. Пришел на какой-то двор. Там мне обрадовались как родному.

– Еще бы, – сказал Стикс. – Двадцати пудам свинины кто не обрадуется? Сами в дом пришли.

– Голод напрочь убил у меня инстинкт самосохранения. Обрадовался, что еды стали вдоволь давать. Всю не съедал. А потом слышу – они не знали, что я понимаю их речь – хотят заколоть меня к сочельнику. Тут я и аппетит потерял. Хозяин ветеринара вызвал. Тот болезней в моем организме не нашел, посоветовал витамины давать. В мои мозги он, понятно, не заглянул. Где-то в конце октября или в начале ноября (я потерял счет дням) слышу, решили меня заколоть до сочельника. Совсем худо стало мне. Лежу, не ем ничего. Вот-вот отдам концы. Те позвали специалиста по забою. Пришел мастер с тремя подмастерьями. Когда он уже засучил рукава, явилась Кольгрима и выкупила меня.

– Ждала, наверное, этого момента?

– Может быть.

– Неслабое испытание для нервов, – заметил Стикс. – У меня не так драматично было, но вот, видишь, вызвало пафос сентиментальности. А на твою чувствительность передряги не повлияли?

– Не знаю. Еще раз испытать их врагу не пожелаю. Всё сделаю, чтобы не повторились!

– Аппетит-то не вернулся?

– Нет. Страх его не пускает.

– Брось! Будешь есть без аппетита, дольше будет твоя vita.⁶ У нас с тобой особое удовольствие – решить новую задачу. Составим программу, после этого, зачем мы хозяйке? Деньжат подбросит. Словечко, где надо, замолвит. Займемся наукой или преподаванием. Будем совершенствовать педагогическое мастерство!

– Вообще-то Кольгрима обещала посодействовать.

– Вот. Но я всё же возвращаюсь к моему вопросу. Зачем ты с девочками так поступил? Я бы не смог. Неправильно это.

– О чем разговор? – Кольгрима спустилась со второго этажа.

– О программе. Исключительно о ней! – доложил Стикс.

– Похвально! А я кофейку выпью, что-то голова разболелась. Вы тоже можете прерваться. Пошли на кухню, отличные кофейные зерна купила.

Как хозяйка оказалась у себя, было непонятно, так как с утра она уехала в город за продуктами, и неслышно было, как она вернулась. Ездила в магазины она всегда одна. Продукты выдавала повару по списку, и тот обязан был письменно отчитываться за каждый израсходованный килограмм и литр.

Стикс понял, что она подслушала разговор, но не стал сильно переживать по этому поводу. «Сейчас мы важнее ей, чем она для нас, – подумал он. – Пока не сделаем программу, вряд ли она будет обращать внимания на нашу болтовню. Ну а потом… А потом, похоже, припомнит и отыграется на полную катушку».

Стикс решил не посвящать приятеля и в эти свои мысли, а от хозяйки добиться хоть каких-нибудь гарантий на будущее. Если не получится, придется придумывать варианты побега из ловушки.

– Как кофе? – спросила Кольгрима.

– Отличный! – сказал Стикс.

– Ахероша, добавь себе сливок. Разрешаю. Стиксу не предлагаю. Любишь крепкий?

– Так, госпожа, – сказал Стикс. – Уважаю крепкий.

– Это правильно. Сливки расслабляют мысли, разнеживают. Ну, так о чем всё-таки был разговор? Давайте начистоту. Я услышала конец о желании работать в университете. Так?

«Конец разговора был не об этом», – подумал Стикс и кивнул:

– Так, госпожа! Очень хотим! Посодействуете? Разумеется, когда создадим программу.

– Неужели сомневаешься, Стикс?! Я когда-нибудь обманывала? Ахеронту место в аспирантуре уже гарантировано. И тебе, Стикс, сделаю. Ты только прилежно трудись.

– Тогда еще один вопрос.

Кольгрима отставила чашечку с кофе.

– Какой?

– По существу программы.

– А-а. Задавай, – она взяла чашечку и отхлебнула напиток. – Прелесть!

– Какова ее главная цель? Задачу я понял. Подготовить информацию так, чтобы воздействуя ею на воздух, разделить газы, входящие в него – кислород, азот, углекислый газ, водяной пар, благородные газы. По аналогии с фракционной перегонкой.

– И что тебе тут не понятно?

– Цель. Непонятна цель. Зачем разделять? Дальше-то что?

– Цель совпадает с задачей: превратить воздух в не-воздух. Шутка. Для чего разделяют воздух? Чтоб получить чистые вещества. Вот и мы станем делать это. Только затрат будет в сто раз меньше! Стикс, с каких это пор тебя стал интересовать практический результат научных разработок? Не мелочись! Ты же ученый! Сделай открытие, а мы, грешные, уж как-нибудь найдем ему применение. И вознаградим за труды. Не беспокойся об этом. Лучше подумай, чего тебе не хватает: техники, помощников, литературы? Это я обеспечу. Гарантирую!

– Я подумаю, госпожа.

– Подумай-подумай. Что же вы кофе не хвалите?!

Глава 5. Где девочки?

Узнав о похищении Маши и Даши, Так-так направился к Петру. Тот приложил палец к губам:

– Тс-с. Ирина пока ничего не знает.

– Не прощу себе! – шепотом сказал Так-так. – Что стоило посмотреть в наш барометр времени неделю назад! Тебя предупредил и успокоился, думал, опасности пока нет. Упустил, что Кольгрима всегда опасна.

Петр растерянно смотрел на гостя:

– Даже не знаю, как Ирине сказать. Она в тот-то раз чуть с ума не сошла…

– Не говори пока. Хотя, нет. Лучше скажи. Только скажи, что мы знаем, где они, что с ними ничего дурного не будет, что мы обязательно их освободим! Хочешь, я скажу?

– Не надо. Я сам.

– Я пошел. Думаю, к вечеру буду знать, где она держит их, в доме или в подземных чертогах. Если даже спрятала под землей, знаю, где это. Знаю даже, как попасть туда, есть одно соображение.

Лоухи сказала:

– Я уверена, что девочки у нее там, внизу. Но ты всё-таки узнай у Стикса, где они. Сам в дом не ходи! Знаешь, как это опасно. Придумай, как вызвать его оттуда. Если они в доме, одно дело, справимся. Если под землей – другое, куда сложнее. Не справимся. Придется в Лапландию идти, искать верховного шамана. Может, тебе и поможет.

«Конечно, узнать у Стикса можно, – думал Так-так. – Вряд ли он станет скрывать правду. Но как увидеть его? Как выманить его хоть на минуту из дома? Он же вообще не выходит из дома Кольгримы».

От безысходности положения Так-так решился на грандиозную авантюру. И хотя соваться в логово Кольгримы было самоубийством, он всё же решился на это. «Заскочу на мгновение, – решил Так-так. – А там будь что будет!» Он с головы до ног укутался в кремовую простынь, закрыв даже уши. Сверху повязал расшитый сарафан бабули. Нацепил черную маску, непонятно как оказавшуюся у них в избушке, и встал перед зеркалом. Лоухи, увидев внука в маскарадном наряде, не удержалась от смеха.

– Ты чего так вырядился?

– А что, трудно узнать, кто я?

– Если еще хвост спрячешь. Ты куда собрался?

– Думаю к Стиксу наведаться.

– К Стиксу? Кольгрима тебя тут же вычислит! Жить надоело? Брось эту затею. Ничего не получится. За версту видно, что это ты. Я другое придумала. – Лоухи снова рассмеялась. – Ой, давно меня никто так не смешил! У Стикса хорошие отношения с местным стадом диких свиней. Когда он жил в избушке лесника, накормил как-то их. В зимнем лесу это дорогого стоит. Вепрь обещал ему помощь.

– Так это ж ему, а не нам.

– Скажем, что Стиксу грозит опасность, и ты хочешь ему сам сказать об этом. Пусть только вызовет его из дома, и с него довольно. Если даже кабана увидит Кольгрима, вряд ли догадается, зачем тот пришел.

– Что ж, давай попробуем, – согласился Так-так. – Посмотрим, где он там.

Так-так включил барометр времени, настроил его на домик лесника, поймал тот вечер, когда свиньи пришли к Стиксу. Определить, где стадо сейчас, уже не составило труда.

Вепрь оказался крутым малым.

– Пошли сейчас же! – заявил он. – Прадедушке надо помочь!

Когда они через мгновение оказались у дома Кольгримы, кабан ничуть не удивился.

– Я знал, что вы с Лоухи это умеете, но у нас тоже есть умение не слабее вашего.

– Какое же? – поинтересовался Так-так.

– Не бояться никакого волшебства!

– Поэтому я и обратился к тебе. Если встретишь Кольгриму, не испугаешься ее?

– Я?! – презрительно фыркнул вепрь. – Жди нас в конце улицы.

Кабан подошел к двери, развернулся задом и саданул по ней всей мощью своего крупа. Из дома выглянул Серж.

– Вам что угодно? – испуганно спросил поваренок. За ним замаячил повар.

– Чего ему надо? Ба! Ты! – заревел Мишель. – Зубило! Сколько лет, сколько зим!

Кабан в недоумении уставился на повара. Он даже забыл, зачем пришел.

– Ты кто? Что-то не признаю. Мы с вами где-то встречались?

– Да это же я, твой сосед Мишель. Бурый медведь из берлоги меж трех валунов.

– Мишель! – обрадовался вепрь.

– Он самый! Серж, займись картошкой. Что привело к нам, да еще средь бела дня?

– Что спрашиваешь? Конечно же мое бесстрашие. Ты же знаешь меня! Мне и граница нипочем! Недаром прозвали Зубилом. Сколько раз водил стадо в Россию и обратно. Предо мной пограничники как горох рассыпались!

– Ты чего пришел? – обеспокоенно обернулся Мишель на голос Кольгримы, донесшийся из кухни.

– Стикса позови, только так, чтобы она не узнала.

– А это кто тут? – Кольгрима выглянула на крыльцо. – Зубило? Что привело? Никак проголодался? Заходи. Мишель, накорми! К тебе, кстати, дельце есть.

Кабан зашел в дом. Мишель налил ему полную миску супа с фрикадельками.

– Поешь, потом подойду, – сказала хозяйка.

Вепрь быстро умял еду, с сожалением оторвался от миски, взглянул на повара.

– Спасибо. Вкусно. А ты чего тут делаешь? И вид неважнецкий, не медвежий.

– Она, – кивнул Мишель вслед ушедшей хозяйке, – нашла меня в берлоге, разбудила. Палкой потолкала. Я с досады ей чуть башку не снес. А она протянула горшочек меда. Против меда я слаб. Расслабился, она и превратила меня… в меня. Теперь вот еду готовлю на кухне. Пока терплю. Зима кончится, посмотрим. Может, шатуном заделаюсь. Если, конечно, опять стану медведем. Ты-то чего пришел?

– Передай осторожно Стиксу, что его ждут в конце улицы. Пусть выйдет на минутку.

– Ну как? Поел? – спросила Кольгрима. – Вкусно готовит Мишель? Знатный повар! Буду ходатайствовать, чтобы ему титул графа присвоили. Извини, Зубило, не могу пригласить тебя на второй этаж в кабинет, сам понимаешь. – Кольгрима пальцем ткнула на короткие ноги кабана. – Мишель, оставь нас на минутку. И ты Серж. У меня к тебе, мой друг, будет одна маленькая просьба. Увидишь в лесу Так-така, ты ведь знаешь его? Увидишь, сообщи. Хорошо? За мной не заржавеет. Отблагодарю всё стадо. Визжать будете. Ну, прощай. А я немного вздремну.

Вепрь попрощался с Мишелем и покинул дом. Так-таку сказал, что Стикс сейчас выйдет. Ждать пришлось целый час. Наконец парень прибежал.

– Ты бы хоть оделся, – сказал Так-так.

– А! – махнул рукой Стикс. – Никак не могла уснуть. Спускалась два раза, спрашивала непонятно о чем. Что случилось, Так-так?

– Скажи только, девочки в доме или под землей?

– Под землей. Так получилось…

– Не объясняй. Это уже неважно. Если можешь помочь им, помоги. А объяснять не надо. Спасибо. Пока!

И Так-так, положив руку на спину Зубило, исчез вместе с вепрем.