Читать книгу: «Приключения Юстаса и его друзей», страница 13

Глава 8. Странствия Кольгримы

Поскольку компьютерный центр перестал существовать, да и жить в разоренном помещении уже было нельзя, пришлось возвращаться в поселок! И тут Кольгрима столкнулась еще с одной проблемой. Выйти из подземелья наружу было нельзя, так как территорию крепости оцепил спецназ! Возле стен ходили военные с собаками, миноискателями и еще какими-то приборами. Явно они кого-то или что-то искали.

– Это ищут нас. Ищут вход сюда. Неужели Ахероша продал нас еще и им? Иуда! Придется возвращаться тоннелем. Я по очереди переправлю вас в поселок. Мощей уже нет, чтобы разом переслать всех. Одни мощи остались. Да и надо беречь силы. Чувствую, они понадобятся мне.

Первым волшебница переправила Стикса. Тот тут же уселся за компьютер. Ему повезло: он достаточно быстро смог взломать сервер прислужников Салема и найти украденную программу. Ее, правда, с целью маскировки изменили и дали другое имя, но для такого программиста, как Стикс, это не стало серьезным препятствием. Однако изъять ее из базы похитителя не удалось. Ее словно тросами удерживали невидимые связи. Оставалось уничтожить дистанционно. Лучше всего было внедрить вирус, который пробил бы их антивирусную программу. В этом случае вся работа Стикса пропадала, и надо было начинать всё заново. И хотя программист обладал прекрасной памятью, потребовалось бы еще как минимум два месяца напряженной работы.

Стикс сказал об этом Кольгриме. Та против ожидания философски изрекла:

– Ждала и еще подожду. Что два месяца по сравнению с вечностью? Куда спешить? Но там ее – уничтожь! Мне всё равно как. Главное – эффективно и эффектно, чтоб в другой раз неповадно было! А с Ахерошей я разберусь сама. Он думает, что скрылся от меня на другом конце света! Если, конечно, уже скрылся. Наивняк! Ему что на том конце света, что на этом уготован один славный конец – на скотобойне!

– Может, ну его, госпожа? – сказал Стикс. – И сам от обжорства помрет.

– Не твоего ума дела! Учти: хуже предательства только второе предательство! И наказывалась измена всегда самым жестоким образом! И эта не будет исключением! Ну, ты тут, как мой правопреемник, командуй. Коллектив не расхолаживай. Пусть займутся сбором ягод, ловлей рыбы, но чтоб не бездельничали! А я на денек отлучусь по неотложным делам. Уж очень большой крюк предстоит сделать. Ни разу в Антарктиде не была.

Стикс решил, что ослышался. Что надо было колдунье в Антарктиде? Должно быть, какой-нибудь поселок с леденящим названием…

Но программист ошибся. Кольгриме как раз и нужна была Антарктида, чтобы испросить у главного колдуна мира разрешение на встречу с магом Салемом. Собственно, ей понадобилось не само дозволение – по таким мелочам никто из подданных не тревожил владыку – ей нужно было, чтобы он как-то подтвердил ее неприкосновенность во вражьем логове. Ведь Салем давно уже точил зуб на нее, как этот жалкий крысиный царек Аксель Тринадцатый. Надо было ему с самого начала не давать стачивать резцы. То-то стал бы микромамонтом! Она даже хихикнула, представив себе мерзкий образ этого жалкого крысёныша с отросшими резцами-бивнями.

В Антарктиду Кольгрима попала беспрепятственно главным тоннелем, прорытым еще в незапамятные времена, когда все гномы оказались во власти главного колдуна и изрыли, как кроты, всю землю вдоль и поперек ходами, тоннелями, колодцами и лабиринтами. Единой картой подземелий владел колдун, а ее дубликатом король гномов. Но Кольгрима еще шестьдесят лет назад сделала с дубликата копию, о чем, естественно, никто не знал, так как гнома, скопировавшего карту, ведьма тут же в награду превратила в безмолвное бревно.

В Антарктиде Кольгрима оказалась впервые. Она виделась до этого с владыкой пару раз, но это случалось в других подземельях. Волшебницу потрясла грандиозность подземного царства Антарктики. Громадные озера, ущелья, водопады – красные, желтые, синие, зеленые, невиданных размеров и форм рыбы и птицы, небывалых размеров тюлени и пингвины, летучие мыши похожие на драконов – об этих созданиях ничего не было известно в других частях Подземелья!

В приемной дворца владыки Кольгриму предупредили:

– Напоминаем, обращаться к владыке только по имени «О-ты-который-тот!».

– Благодарю вас, я помню.

Настоящего имени главного колдуна никто не знал и все обращаются к нему: «О-ты-который-тот!». Тех же, кто осмелился нарушить этот ритуал, потом не могла отыскать даже служба подземного розыска, в которую обращались родственники исчезнувших.

Весь церемониал встречи с владыкой Кольгрима знала с юности, ее обучила этому бабка.

– Что привело тебя ко мне, досточтимая Кольгрима? Давненько не видел тебя. Как тебе мои водопады?

– Они само совершенство, О-ты-который-тот!! Отчего они такие разноцветные?

– Дело в том, что тут у меня главные залежи всех драгоценных металлов и полезных ископаемых земли. Водопад красный – от железа, желтый – от золота… Надеюсь, в твоих краях всё хорошо? Слышал, образовался какой-то Добрый край? Так? Или это слухи?

– Был, – чуть-чуть замялась Кольгрима. – Но его больше нет. Почти нет. Он почти уже невидим,

– Надеюсь, и не увижу его. И больше не услышу о нем. Так с чем пожаловала ко мне?

Кольгрима объяснила трудности предстоящей встречи с магом Салемом.

– Я знаю о них, – поморщился владыка. – Право, как дети! За пятьдесят лет не помирились и не пришли к согласию! Хорошо, помогу, но в первый и в последний раз. Больше по таким пустякам не приходи ко мне. Не приму. Помогу только по старой дружбе с твоей бабкой. Красавица была! И умница! Таких больше нет. Исключая присутствующих, разумеется. Я не стану договариваться с Салемом по вашей встрече. Сейчас тебе принесут пояс. – Владыка кивнул стражнику, тот другому по цепочке, и тут же из закромов гостье доставили расшитый пояс с двумя яркими пуговицами.

– Надень его. Это тебе и охранный ярлык, и сама охрана. Видишь две пуговицы? Синюю нажмешь, когда зайдешь к Салему. Только предупреди всех, чтобы к тебе ближе, чем на десять метров не подходили, иначе ослепнут. А красную нажмешь, если ослушаются. Это их успокоит навеки. Сам Салем знает силу этого пояса. Если прикинется, что не знает, жми на красную. Даже если спасется, всё равно окончит свои дни на необитаемом острове в Тихом океане. Ему, помнится, нравилась книжка о Робинзоне. Пояс потом вернешь мне. Что ж, я тебе помог. Чем мог. А чем мне ты поможешь?

– Что пожелаешь, О-ты-который-тот!.

– Программист нужен. Мои какие-то медлительные. Пингвины! Программку одну задумал. Давненько не тревожил этих, верхних. Докладывали, совсем отбились от рук!

– Будет тебе программист!

– Стоящий?

– Гениальный!

– Договор не подписываю. Без бумажек надежнее. Горючий материал! А слово никуда не исчезает. Оно записывается на диске вечности. У тебя есть доступ к диску?

– Пока нет.

– Ну, какие твои годы! Получишь еще. Ступай! Тебе покажут путь.

– Я знаю, – неосторожно вырвалось у Кольгримы.

– Откуда знаешь? – посуровел О-ты-который-тот!.

– Король гномов сказал.

– А-а, – смягчился владыка. – Ступай. Привет ему.

Путь до владений Салема был извилист и запутан, местами страшен, но страшен не для Кольгримы, и колдунья быстро преодолела его.

Салему доложили о визитерше. Тот приказал схватить ее. Но гостья, предупредив охрану о возможной неприятности для них, нажала на синюю пуговицу. Стражники тут же ослепли. Об этом сказали Салему, и тот вынужден был принять своего злейшего врага. Салема не просто раздразнил приход Кольгримы, а разъярил. Только что ему сообщили, что программа, которую доставил ему перебежчик от этой северной колдуньи, уничтожена! Какой-то хакер влез в сеть и внедрил вирус, против которого оказались бесполезны все антивирусы.

Кольгрима предупредила, что ближе, чем на десять метров, она к трону подойти не может.

– Иначе и ты ослепнешь, Салем!

– Стой там. Кресла не предлагаю. Или всё же лучше подать?

– У меня еще есть сила в ногах! – ответила волшебница.

– Времени у меня нет. Что угодно?

– Мне нужен Ахеронт!

– Не знаю такого, – солгал Салем.

– Знаешь! Предатель, что принес тебе мою программу!

– Извини, за так я тебе его не отдам!

– Отдашь! – Кольгрима ткнула пальцем на свой пояс и коснулась красной пуговицы.

– Забирай! – поспешно сказал Салем. – Позвать этого предателя!

Позвали Ахеронта. Тот увидел Кольгриму и бросился к Салему. Упал пред ним на колени. Но тот брезгливо оттолкнул хакера своим жезлом.

– Прочь! Из-за тебя я могу впасть в немилость моего владыки!

Ахеронт направился к Кольгриме, но та предостерегла его ладонью:

– Не подходи! Ослепнешь! Следуй за мной на расстоянии.

Выйдя от Салема, Кольгрима нажала на синюю пуговицу и поманила к себе Ахеронта.

– Ну что, предатель, дорого продал свою хозяйку или за похлебку? Ступай за мной. Вознагражу. Да не бойся. Не убью. И не вздумай убегать от меня. Хуже будет. Не станешь же ты заставлять пожилую женщину гоняться за тобой. Я ведь всё равно догоню. Неужели не убедился? Даже тут тебя нашла. Так за сколько продал?

Ахеронт уныло плелся за колдуньей. Та не стала больше ни о чем разговаривать с изменником и перенеслась с ним на небогатую ферму, где хозяйничали пожилые бездетные супруги. Чета встретила их возле просторного свинарника, в котором лежали две большие свиньи с поросятами.

– Вот мы и пришли, Ахероша. Заходи к своим. Чувствуй себя, как дома. Еды тут тебе будет вдосталь. Приятного аппетита!

Кольгрима подтолкнула слугу, и тот влетел в свинарник уже не человеком, а огромным хряком. Хозяин фермы быстро закрыл калитку.

– Это вам спонсорская помощь. – Кольгрима протянула мужчине пачку денег. – Он немного исхудал. Кормите его получше. К сочельнику поправится. Не жалейте булочек со сгущенкой. Любит сладенькое, стервец! А что касается остального – он свинья свиньей.

Глава 9. Едем в Сюсьмя!

В конце мая у Маши и Даши окончился учебный год, и через неделю семья отправилась в Сюсьмя. Петр с Ириной взяли недельный отпуск, а потом с девочками до конца июля должна была остаться сестра Ирины, Ольга, учительница начальных классов.

К этому времени приурочили свой отпуск и Денис с Зинаидой. Маклеод в очередной раз незаконно пересек государственную границу. Уже на финской стороне он встретил стаю диких свиней. Хотел молчком пробежать мимо, так как связываться с вепрем было себе дороже, но вдруг услышал за спиной:

– Маклеод! Что не здороваешься? Зазнался, барон! Что забыл тут?

– Я ничего не забыл, – ответил пес, повернувшись на знакомый голос. Это был вепрь Зубило.

– Да, брат! Идет мимо – не взглянет! Будто и не сеттер! – пристыдил кабан. – Что так далеко от дома ушел?

– Ничего не далеко. От дома к дому иду. Оттуда туда, – пес указал лапой сначала в сторону Петербурга, а потом в сторону Сюсьмя.

– А я встречным ходом! Ту-ту! – засмеялся кабан. – Вот не знал, что собаки занимаются контрабандой!

– Да какой контрабандой? Со мной ничего нет.

– Это ты на таможне расскажи! Себя несешь, это и есть контрабанда!

Побалагурив, приятели расстались. Зубило передал привет Так-таку.

– И всем остальным, если встретишь: Мишелю, Стиксу… – прибавил вепрь.

Погода стояла замечательная. «Просто розово-голубой теплый нежный июнь», – так охарактеризовала первый месяц лета Даша и нарисовала красивую картинку. В голубом небе желтое солнце, белые облака, похожие на кусочки ваты, разноцветные бабочки. И много-много зеленой травы. Красным карандашом написала: «Ура, лето!» Маша же прыгнула за электронное пианино и с воодушевлением исполнила одну из своих любимых лирических пьес Грига, на что Петр сказал:

– Помнишь, Ириша, как мы читали на веранде рассказ Паустовского «Корзина с еловыми шишками»?

А Ириша вздохнула:

– Да, божественная музыка! Какой мерцающий, переливчатый колорит!

Даже комары не кусали, хотя их хватало. То ли они разнежились благодатной погодой, то ли, расслабленные долгой зимой, еще не успели нагулять аппетит. А может, просто не настал еще вечер. Сами комары причину собственной лени знали хорошо и по этому поводу особо не заморачивались.

Эстонец Калле привез Юстаса с Пеструхой, Дурой-Жанной и несколькими желтыми цыплятами нового выводка. Те высыпали на лужайку перед домом, как одуванчики. Прошлогодних цыплят Калле еще осенью посчитал и не без выгоды раздал своим знакомым.

Григорий и Юстас едва не прослезились, встретившись под смородиной.

– Как жизнь, друг? – спросил кота петух.

– Наполняю жизнь смыслом! Стараюсь высыпаться по утрам. А как твоя, Юстас?

– Я тоже стараюсь кукарекать от восхода солнца!

Две курицы копошились под кустами. Григорий кивнул на Д'Жанну:

– Как она? Дурью мается?

– Пока нет.

– Погоди, всё впереди, – пророчески изрек кот. – Дурь – она всегда в перьях!

Прилетела Чернавка и, не поздоровавшись, прокричала, что Кольгрима снова живет в поселке, через два дома от Аарно Какконена.

– Ее никто еще не видел, а я в окно глянула – она! И ночью выходила на террасу!

– Ты в другой раз подготовь слушателей! – попросил кот. – Нельзя же так сразу! Инфаркт можно получить от твоих новостей!

– Они не мои! Они теперь твои! – каркнула ворона.

Спустя какое-то время прибежал Маклеод. За ним пришли и Денис с Зинаидой. Ирина стала собирать на стол, а четвероногие и двуногие друзья собрались возле курятника и, перебивая друг друга, рассказывали о событиях минувшего года.

Узнал о приезде Сомовых и Так-так. Он появился среди всеобщей радости, поприветствовал кота, пса, ворону, кур, передал им привет от Лоухи, а Петру сообщил о том, что Кольгрима вновь поселилась здесь.

– Не знаю, что задумала она, – сказал муми-тролль. – Бабуля уверена, что вернулась напакостить Доброму краю. Надо как-нибудь Стикса увидеть. У Кольгримы в этом году сплошные неприятности. Похоже, и в доме ее нелады. Ведьме сейчас не до девочек, но со временем, боюсь, снова захочет через вас выйти на меня с бабулей. Будьте осторожны. Детей одних не выпускайте. – Так-так задумался. Потом воскликнул: – Слушай, Петр! Ирина! Переезжайте к нам! Изба у нас просторная, никто из чужих и зловредных к нам не забредет. Собирайтесь прямо сейчас. Можете прогуляться вдоль озера. Григорий знает путь. Пусть ведет всех к домику лесника, а там я встречу.

Петр хотел сказать, что тоже помнит эту дорогу, но его опередили сеттер, петух и ворона, в один голос воскликнув:

– И я знаю!

– Вот и отлично! – засмеялся Так-так.

– Спасибо, Так-так, за приглашение. Но для начала для порядка сядем всё-таки за стол! – сказал Петр.

Вся живность направилась на берег озера, где уютно расположилась возле перевернутой лодки и продолжила столь долгожданное общение друг с другом.

Девочки взяли ракетки, а взрослые после трапезы приготовились выслушать от Калле очередную правдивую историю. Тем более что он сам уже «принял на грудь» подобающую порцию пива.

– Вы же знаете, – начал Калле, – что Юстас вполне комфортно провел осень, зиму и весну в моем курятнике. Короче, прописался на пяти квадратах жилплощади.

– Сколько цыплят? – перебил приятеля Петр.

– Шесть.

– Помнится, Калле, по финским законам на каждую птицу положен один квадратный метр, а тут что же получается? Шесть цыплят, петух, две курицы – девять кур! Нарушаешь!

– Цыплят по осени посчитаем. Это не куры, так, мелочь пузатая!

– Скажи спасибо, что тебя Юстас не слышит!

– Он мое отношение к этой мелкоте знает и одобряет. Так вот, о Юстасе и вообще о курах. Дай-ка мне калькулятор!

Петр протянул эстонцу пиво.

– Да нет, калькулятор!

Подали планшет. Калле произвел несколько арифметических действий и задумался. Потом вздохнул и изрек:

– Да, так оно и есть. – И снова замолчал.

– Хочешь сказать, что Юстас научился считать, как знаменитый математик Гаусс или Эйлер? – спросил Денис. – Ирина, для Маклеода нет случайно сахарной косточки?

– Я ему сразу дала, как прибежал, – сказала Ирина.

– Нам как-то ближе Софья Ковалевская, – уточнила Зинаида. – Калле, начинай!

– Я о другом хочу сказать, – возразил рассказчик. – Начать историю с яйца.

– Ab ovo,⁸ – изрек знаток латыни Петр.

– И не с простого яйца, – продолжил Калле, – а с золотого.

– Маша, Даша! – позвал дочек отец. – Идите сюда! Дядя Калле расскажет сказку про Курочку Рябу.

– Это не сказка, Петр. Это реальная быль. Куриных историй, кстати, три будет. Вот они.

Глава 10. Ab ovo,⁹ или Три истории Калле

История первая. О золотом яйце

– В середине января стояла жуткая холодина, – начал Калле первую историю. – Разгар крещенских морозов. Моя жена укатила к своей больной матери в Таллинн, она и сейчас еще там, а я остался во всем поселке один как перст. Не считая Какконена, он вообще не выезжает отсюда. Видно, не хочет спускать флаг над домом. К тому же был сильный ветер, и меня где-то прохватило. Температура поднялась, начались прочие удовольствия. Кур я занес в дом, чтоб они не померзли в курятнике, да и самому, чтоб лишний раз на холод не выскакивать. Лежу пластом. Хорошо, Юстас ухаживал. Градусник в клюве подавал, чтоб я температуру мерял. А тут он уснул, я Жанну попросил подать градусник. Она взяла его в клюв со столика и уронила. Градусник разбился. Эта дура – нет, чтоб собрать шарики ртути – склевала их! Ну, думал, конец курице. Потом объясняй вам, почему сдохла, еще и не поверите.

– Да брось ты, не поверим! – отмахнулся Петр. – Сейчас же верим!

– То сейчас, а то тогда. Прошло какое-то время. Мне полегчало. И тут Жанна снесла яичко.

– Не простое, а золотое! – воскликнула Даша.

– Да, золотое! И золотое всё – от скорлупы до желтка!

– Ты его бил, дядя Калле? – спросила нетерпеливая Даша.

– Нет, Дашенька, зачем? Зачем красоту портить? Даже не пробовал.

– А как же узнал, что желток золотой? – спросил Петр.

– Эка невидаль! Да у всех яиц желток золотой. Как узнал? Любишь ты, Петр, каверзные вопросы задавать! Только они каверзные для тебя, а не для меня. Очень просто узнал. По удельному весу!

– Как это?

– Просто. Среднее куриное яйцо весит шестьдесят-семьдесят грамм. Удельный вес чуть больше одного грамма в кубическом сантиметре, замечал – яйцо плавает иногда в воде. А удельный вес золота – это вы должны знать – около двадцати грамм в кубическом сантиметре, в двадцать раз больше, чем у воды и, соответственно, у яйца. То есть золотое яйцо размером со среднее простое будет весить – шестьдесят умножить на двадцать – больше одного килограмма! Оно так и весило: кило триста! А я что говорил! Никакое другое яйцо столько весить не может, только золотое, золотое всё, от скорлупы до желтка! Хотел сдать его в скупку или в ювелирный магазин. Передумал. За грамм золота дают восемь-десять евро. Получил бы больше десяти тысяч евро! Представляете? Хорошо жена в Таллинне. Но прежде чем нести яйцо на продажу, я решил показать его в университете Хельсинки – всё ж таки редкий случай, чтоб курица несла золотые яйца. Там посмотрели и не поверили. Я, конечно, малость сам переборщил. Надо было просто показать яйцо и сказать, что так мол и так, снесла моя курица. А я приплел, что это яйцо несет в себе разгадку того, чем занимались тысячу лет алхимики. Стал объяснять ученым (а они же на дух не выносят алхимии!), что знаменитые алхимики, всякие там Парацельсы и Фламели, пытались превратить ту же ртуть в золото. И у них ничего не получилось. А у меня с Юстасом и Жанной получилось! Склевала ртуть, а снесла золото. То есть курица представляет собой самый настоящий алхимический аппарат! Это ж открытие мирового уровня! Нобелевская премия. И вообще… Не поверили. Один вообще сказал: «Чушь!» Но яйцо взяли, заплатили немного, не столько, конечно, как в скупке. Запаяли его в пуленепробиваемый стеклянный шар и прикрепили табличку, что золотое яйцо снесла моя курица там-то и тогда-то. Потом этот экспонат возили по всяким выставкам и ярмаркам, пока не продали на аукционе Сотбис за какую-то умопомрачительную цену. Точно не знаю, говорят. Говорят еще, что в табличке на продаже значился уже не я с курицей, а сам Карл Фаберже. А мне недавно вручили диплом и медаль. Вот так вот. Теперь вторая история.

История вторая. О поле цыплят

– Когда Жанна заквохтала и готова была приступить к высиживанию птенцов…

– Она была готова высиживать их всё прошлое лето, – заметил Петр.

– Ну, это лето. Пивка налей, пожалуйста. Так вот, у меня, у нее то есть, к тому времени уже набралось два десятка яиц. А я не знаю, как отобрать из них те, из которых точно вылупятся курочки. Петушки мне зачем? Одного Юстаса хватит. Лучше его вряд ли будут.

– Лучше Юстаса нет никого! – воскликнула Даша.

– Вот. Я и спрашиваю у Юстаса: «Из каких яиц по твоему мнению вылупятся курочки, а из каких петушки?» «А чего тут думать? – отвечает он. – Из этих петушки, а из этих курочки». Я так и сделал. Оставил те, из которых курочки должны были появиться. Из семи яиц шесть птенцов вывелись, седьмое так и пролежало. И все шесть – курочки.

– А как ты узнал, что это курочки? – спросил Петр. – Я и сейчас не пойму, кто там кто. Все одинаковые!

– Не хитра наука. Надо народ спрашивать. Вот спроси меня: как отличить петушка от курочки? Спроси-спроси! – рассказчик потянулся к бутылке пива.

– Как отличить петушка от курочки? – спросил Петр, и Калле выпил еще пива.

– И я тебе отвечу. Есть несколько приемов. Надо однодневного птенца – упреждаю вопрос, именно однодневного – взять и посмотреть на его ножки. У курочки лапки тоненькие, как у балерины, а у петушка потолще. Это первый способ. Второй. На спину опрокидываешь птенца. Если лапки поджимает – курочка, выпрямляет – петушок. Третий способ. Также на спинке расправляешь ему крылышки. Маховые перышки у петушка длиннее, чем у курицы. Четвертый. Держишь птенца за лапки вниз головой…

– Бр-р… – содрогнулась Ирина.

– …Курочка голову поджимает, а петушок голову вниз. Да и можно по внешнему виду определить. Это пятый способ. У петушка крылышки значительно светлее, чем весь он, а у курочки всё одноцветно. Есть еще несколько способов, но это для куроводов. Когда я рассказал университетским ученым, что мой петух правильно определяет по яйцам пол будущего цыпленка, меня высмеяли. Сказали, что в мире на эту тему защитили сотни диссертаций, а определять пол птенца по яйцу так и не научились. Я тогда настоял, чтобы провели эксперимент с участием Юстаса! Его арендовали на неделю. Он провел им отбор двух партий яиц, прорек, где курочки, где петушки. И потом всё подтвердилось! На сто процентов! Научная общественность стояла на ушах! Написали то ли двенадцать, то ли двадцать две научные статьи. Юстасу присвоили звание мастера сельскохозяйственных наук, дали диплом и медаль! Вот, – Калле достал из кармана медаль, на которой был выгравирован петух и написано: «Мастер сельскохозяйственных наук Юстас, петух».