Читать книгу: «Охота на ангела», страница 3
– Мам, ты слышишь, что ты говоришь?! – девушка обиженно поджала губы, подбородок задрожал, слёзы были совсем близко. – И чё он после свадьбы не мог оторваться?!
– Тише… – зашипела Татьяна, – ты чего такое говоришь?!
– А то и говорю! Смерть для мёртвых, а жизнь для живых, – огрызнулась она сквозь слёзы, – мам, там столько бабла уже потрачено, меня просто жаба давит.
– А ты угомони свою жабу! Я знала, что ты эгоистка, но не, да такой же, степени?! – Татьяна резко встала и хотела уже уйти, как в альбоме, который лежал на журнальном столике открытым, её взгляд привлекла фотография. – Это кто?.. – ткнула она указательным пальцем в лицо мужчины, на семейном фото.
– Мам, ты чего? – удивилась Ника, заприметив, как та побледнела.
– Я спрашиваю, кто – это?! – ещё строже переспросила Татьяна.
– Это отец Егора, который погиб пять лет назад, вернее он покончил собой, – пояснила Ника торопливо. – А ты что не знала? Ведь Евгений Валентинович ему не родной.
– Нет, зна… – запнулась Татьяна, – ведь тебе некогда со мной разговаривать, да? – произнесла она довольно резко.
– Ты чего мам?!.. Тебе не всё равно, как он умер?! – И тут до неё дошло, что она спрашивает неспроста. – Ты знала его?
– Да… знала, – прошептала Татьяна, и в глазах появился чудовищный страх. – Его фамилия Кудимов, да? – спорила Татьяна с какой-то обречённостью, упрекая себя в душе, что раньше не поинтересовалась фамилией будущего зятя.
– Да, Кудимов, – тихо прошептала Вероника.
Увидев, что из комнаты выходит Егор, Ника приложила палец к губам, велев матери молчать.
– Слава богу, уснула, – с облегчением выдохнул Егор.
Татьяна заметно засуетилась, пряча взгляд. Дочь тревожно смотрела на мать и пыталась как – то замять – это открытие. Она подумала, что у его отца и мамы, когда-то был роман, и чтобы об этом узнал Егор, в её планы никак не входило.
– Егор…, – как-то неестественно, прозвучало его имя из уст невесты. Прочистив горло, Вероника сообщила, что им уже пора: – Всем надо отдохнуть, и вам и нам. Правда же? – обратилась она к матери и трогательно погладила её по руке.
Татьяна словно очнулась и вымучено улыбнулась.
– Да, да, конечно, надо ехать…
Вероника помогла матери одеться, шепнув Егору на ухо, чтобы он не обращал внимания. Парень солидарно кивнул и вызвал такси.
– Давай, милая, на днях увидимся, береги маму.
Татьяна ни сказав не слова, молча, вышла из квартиры.
– Что это с ней? – удивился он.
– Она очень сопереживает, бабушку твою жаль, – слукавила Ника, и тихо добавила: – она у меня такая!
* * *
Приехав домой, Вероника с порога потребовала объяснений:
– Мам, и что это было? У тебя с его отцом был роман?
Татьяна подскочила к дочери, и в её взгляде Вероника прочла ужас. Женщина открыла рот, но слова так и не сорвались с языка…
Вероника отскочила. Честно говоря, такой маму, она не видела никогда. А Татьяна тем временем ушла к себе в комнату и закрылась на ключ. Все притязания со стороны дочери что-то выяснить – заканчивались неудачно.
– Оставь меня, дай мне побыть одной, потом всё расскажу! – выкрикивала Татьяна из комнаты.
Вероника уткнулась лбом в дверь и тихо спросила:
– Мам, только ответь мне на один вопрос, и я отстану от тебя.
– Спрашивай.
– Мы с Егором не брат и сестра?
Тут дверь распахнулась, и девушка сразу поняла по её глазам: что нет.
– Тогда, что? Чего ты так испугалась?
– Я пока не готова рассказать тебе обо всём, дай мне подумать, как следует. Просто после того как я тебе расскажу, откуда я знаю его, тебе придётся решать, как быть?..
– Мам, ну не пугай меня! Что мне придётся решать? – девушка передёрнулась от внезапного ощущения страха. – Хочу напомнить тебе, что от Егора я не откажусь ни за что! – голос её дрогнул. – Даже если твоя история, которую ты скрываешь, окажется из ряда вон. Я не знаю, что между вами было, или он был твоим пациентом, но предупреждаю, от Егора я не откажусь.
– Главное, чтобы он от тебя не отказался, – прошептала Татьяна тихо, и дочь естественно не услышала этих страшных слов.
Татьяна снова закрыла дверь, ничего не объясняя. Слёзы душили, обида переполняла. Как могло случиться, что судьба вновь сыграла с ней такую злую шутку?..
Она подошла к зеркалу, сорвала платок – и стала рассматривать шрам на шее. Воспоминания той страшной ночи, всплывали так чётко, что Татьяна почувствовала запах крови, «своей крови», в которой утопала лёжа на дне резиновой лодки.
Глава 4
Владимирская область, деревня «Дровасеки». 28 сентября 1993 года.
– Смотри, Ангел идёт, – обратился Кудимов к своим дружкам.
– Колесникова что ли? – спросили друзья, крутя головами.
– Я бы её… – сказал один из парней, расплываясь в ехидной усмешке.
– Расслабься Рябой, такая краля даже понюхать не даст!
– Я чё, пёс, у неё нюхать?! Я же сказал, я бы её…
Троица рассмеялась, продолжая откровенно рассматривать Татьяну Колесникову, девушку семнадцати лет, которая получила прозвище «Ангел» ещё в детском саду: Распоров перину, мама несколько дней создавала девочке костюм на Новогодний утренник. Пёрышко за пёрышком не жалея сил и нервов, мама клеила их на заготовку из картона. Крылья получились бесподобные, словно сам ангел позаимствовал этой девочке свои.
Всем на утреннике хотелось потрогать эти крылья, совсем не обращая внимания на саму девочку. Дети стали выдергать перья, и дуть на них, весело заливаясь смехом. Татьяна так расстроилась, что расплакавшись, выбежала из зала, пытаясь сорвать эти крылья. Тогда дед Мороз, а то бишь сторож дядя Ваня – решил исправить ситуацию, и стал выкрикивать:
– «Ангел вернись! Ангел вернись»! – И вдруг его поддержали все дети и взрослые, что присутствовали в актовом зале. Все хором кричали: – «Ангел вернись! Ангел вернись»! – Вот с тех пор – это прозвище и прилипло к Татьяне Колесниковой. Хотя, не кривя душой, эту девушку многие сравнивали с ангелом, за её доброе сердце и большие изумрудные глаза.
* * *
Щурясь от солнца, Кирилл не сводил с Татьяны восхищенного взгляда, её шикарные волосы, ниже пояса, колыхались в такт её шагов. Походка завораживала; настолько легка была поступь. Джинсы на бёдрах сидели безупречно. Парни вожделенно провожали её взглядом, думая в этот момент каждый о своём.
Татьяна оглянулась, почувствовав на себе взгляд озабоченной троицы, прибавила шаг.
– Она чёткая! – вздохнул Кудимов. – Только вот стерва, до хрена берёт на себя. Будь моя воля, я бы ей пёрышки потрепал, – парень сделал несколько характерных движений бёдрами и троица вновь рассмеялась.
– А вы знаете, что она с Серёгой Исаевым мутит?
– Да ладно, Рябой, ты гонишь! – удивился Кирилл.
– Да я зуб даю! Мне Светка Казакова на ушко по секрету сказала. Серёга Ангела в кино водил, потом, она якобы видела, как они целовались за клубом. Вот тебе и недотрога!
– Слушай, а чё, если Серёгу приколоть насчёт Колесниковой, интересно, что он скажет? – поинтересовался третий приятель, сидевший также на корточках, которого звали Семён, по кличке «Пухлый». Парня прозвали, Пухлым, за излишний вес с первого класса.
– А по мне так Казакова гонит! Не поверю, чтобы Ангел с Серёгой?! – произнёс вполне уверенно Кирилл, – на кой ей этот батан, он ведь тепличный, что он может? – Парни рассмеялись, и стали дальше рассуждать на тему: с кем бы замутила Колесникова в реальности. Хотя в принципе никто и не сомневался, что Кирилл Кудимов – это единственная кандидатура.
Кирилл Кудимов завидный жених: красивый, статный, уверенный в себе. Как в поговорке: «ни взять не добавить»! Парень год назад окончил школу. Провалив экзамены в политехнический, решил взять тайм-аут. Мать же настаивала, что ему следует найти работу, так как уже не тянет его запросы. Он жаловался друзьям, что матушка его заколебала, и собирался в Москву в поисках хорошего заработка. К всеобщему невезению, в конце сентября ему пришла повестка в армию, также двум его друзьям, что тайно вздыхали по Колесниковой. И вот, в тот день, когда несколько семей объединились с целью, чтобы проводить своих чад в армию, к Светке Казаковой, подошёл Кирилл Кудимов. Они долго шептались, девушка строила парню глазки, сексуально облизывая ярко накрашенные губы.
Светка Казакова, семнадцати лет отроду – авторитет среди местных девчонок своего возраста. Она ненавидит Колесникову, и ещё нескольких девушек, которые превосходили её практически во всём. Единственное чем гордилась сама Казакова: это большой грудью, свободой действий, и умением целоваться с языком. В свои семнадцать, она познала вкус любви – или, скорее всего, вкус беспорядочных отношений с мужчинами. Поговаривали, что Светка уже в четырнадцать пролетела, и не удивительно: живым примером была её собственная мать, которая не отличалась нравственностью характера. Женщина пила – и два года назад умерла от цирроза печени.
* * *
– Ладно, так уж и быть, приведу я вам вашего Ангела. Только вот думаю, нелегко это будет сделать. Ты же знаешь, мы с ней с пятого класса враждуем.
– Ну, ты ей скажи, что там будет Серёга. Прикинься, в конце концов, подругой. Ну ради меня это сделай. А я попробую его уговорить. Нет, – осёкся он, – Серёгу тоже тебе поручаю. Что-то в лом мне с ним базарить.
– И как я это сделаю? Если этот батан всегда дома сидит, – возмутилась Казакова, – где я его поймаю? А потом, прикинуться подругой, мне будет ох как непросто. Я ненавижу Колесникову, ты же знаешь! И даже могу сказать почему? – Светка взглянула ему в глаза, с той сексапильностью, на которую только была способна.
– Иногда и слова не нужны, – понизил он голос почти до шёпота. – Ни мне тебя Светик учить. Ну…, покажи ему грудь. – Сказав это, он резко отскочил от неё и громко рассмеялся, а та, взмахнув рукой, тут же передумала его убивать.
– Я за психику парня боюсь. Давай я тебе грудь покажу, а ты сам его уговоришь. – Она снова рассмеялась, повиснув у него на шее. – Ладно, всё это хорошо, ты лучше мне скажи, чего ты задумал? Зачем тебе эта дура?
Кирилл немного опешил, но потом, шустро сообразив, выпалил:
– Короче, она сильно нравится Рябе, он просто тащится от неё, а сам ни – бе, ни – ме! Хочу ему помочь, пусть перед армией хотя бы грудь её потрогает. Ведь два года баб не увидит.
– А ты, значит, увидишь, да? – Светка нахмурилась, поджав обиженно губы. Потом вдруг встрепенулась. – А хочешь, я тебе помогу пережить такие лишения, зачем тебе – эта Колесникова?
– Ты чё Свет?! Я же говорю, это для Рябого. Причём здесь я?
– Окей, тогда я тоже приду тебя сегодня провожать.
– Да ради бога…, – пожал он плечами, делая вид, что рад её решению.
– А ты точно хочешь, чтобы я пришла?
– Да, конечно, Светик, и как я тебя раньше не замечал? У тебя губы сладкие, клубникой пахнут.
– Это помада такая, – пояснила она, эротично закусив нижнюю губу. – Ну вот, может, и остановимся на моих губах, – жарко задышала она ему в лицо.
– М-м-м, – простонал Кирилл, – я же не против, может, ещё Ленку Курочкину с собой возьмёшь? Она тоже, ничего, нормальная, ну, короче, чтобы Пухлый не скучал.
– Ладно, замётано, – согласилась Светка, и пошла к своей подруге, в приподнятом настроении. Ей давно нравился Кирилл, и то, что он сегодня обратил на неё внимание, радовало немыслимо.
– Лен, короче тебе доверяю Ангела, а сама пойду к Серёге Исаеву. Скажешь ей, что там будет этот батан, и что он спрашивал о ней. А я постараюсь навешать ему лапши…
– Свет, а тебе, зачем всё это? – спросила удивлённо Курочкина. – Ты же терпеть не можешь Колесникову!
– Да не могу, – огрызнулась Светка и покраснела от захлестнувшейся злости. – Это не мне надо, – чуть спокойнее добавила она. – Это надо Кириллу, он что – то задумал. Мне кажется, он хочет под Рябу её подложить.
– Дура, ты Свет, – выпалила Курочкина, – да Кирилл сам по ней вздыхает. Не думаю, что она клюнет. Насколько мне известно, она к Серёге ровно дышит.
– Да мне по барабану, кто ещё по ней вздыхает! Если честно, я бы сама её трахнула битой по башке, достала! А на счёт Серёги, ты ошибаешься. Он ведь её в кино водил, за ручки держались. Она, между прочим, тащилась, как моль, оборжавшийся, шерсти. А ты не вздумай её предупредить, узнаю, пеняй на себя, – процедила Казакова сквозь сжатые челюсти.
"Да пошла ты, больно надо её предупреждать", подумала Курочкина. Она не хотела участвовать в её авантюре, но понимала, что выбора нет. Ведь Казакова ещё та стерва, и портить с ней отношения – себе дороже.
В этот вечер, им удалось уговорить Сергея Исаева и Татьяну Колесникову, чтобы они, как и все сельчане пришли на проводы.
За столом пара держалась рядом, и даже в какой-то момент, парень пытался взять её за руку. Татьяна же заметно краснела. Сергей ей нравился – это очевидно: только она, изо всей сельской молодёжи, видела в нём достойную личность. В армию парня не призвали по состоянию здоровья. В чём именно был его недуг, Татьяна не знала. Скорее всего, недуг обнаружили сами врачи за приличное вознаграждение, так как он был из весьма благополучной семьи. Отец вполне продуктивно, в своё время, заведовал свинофермой. А внешность, как считала Татьяна, не главное. Сергей был чуть выше среднего роста, со щуплой неразвитой мускулатурой. Зато лицом парень достаточно порадовал родителей, особенно тем, что очень похож был на отца, а тот к своим сорока годам, стал первым красавцем на деревне. Так что у Сергея всё ещё впереди. Поговаривали, что дальние родственники по отцовской линии, были португальцы. Отсюда смуглый цвет кожи, и большие карие глаза. Да и умом парень не был обделён, с первого по десятый класс, был отличником. Последний год ему дался нелегко. Переходной возраст, и всё такое… Влюбчивая натура, (как отец), говорила мать. За последний год, учась в одиннадцатом классе, влюблялся трижды. Его так и прозвали в посёлке: Донжуан – Ботаник.
Сергей пытался ухаживать за Татьяной, заглядывал ей в глаза, брал за руку. Татьяна заметно краснела, высвобождала руку обратно. Кирилл наблюдал за сладкой парочкой, и от гнева его скулы сжимались добела. Он быстро достиг достаточной кондиции опьянения, и, осмелев в конец, подошёл к Татьяне.
– Ну…, чё Ангел, пойдём, потанцуем, а? – Татьяна смутилась, прекрасно понимая, что ему сейчас лучше не перечить.
– Хорошо, пошли, – неожиданно для Сергея согласилась она.
– Ну, а ты чего молчишь? – обратился он к Сергею. – Можно твою девушку пригласить, так сказать? – рассмеялся Кудимов, чувствуя за спиной поддержку пьяных дружков.
– Да, конечно, можно, не вижу преград, – несмело отозвался Сергей.
– Да, ёлки – палки, преград он не видит! Я-то думал?! А он, преград не видит! – Ёрничал Кудимов. – Ну, чё Колесникова, ты с ним давно? – спросил он с сарказмом, нагло схватив её за талию.
Татьяна резко дёрнулась, вскинув дерзкий взгляд на новобранца.
– Будешь наглеть, я сейчас уйду! – зло процедила Татьяна.
– Ладно, ладно, не бузи, я понял. Вот только не понял, чё ты выбрала такого батана? Чем он тебя привлёк, а?
– А тебе не понять Кирилл, это не для твоего ума! Не напрягай мозги, – произнесла она достаточно смело.
– Ты чё, Ангел, совсем страх потеряла?
– А что ты мне сделаешь? Я знаю тебя с шестого класса, и знаю, что нравлюсь тебе.
– Ну и что? Ну нравишься, и что?!
– А то! Что ты, мне, нет! Вон смотри, как Светка на тебя пялится, ей ты реально нравишься. Да и она тебе больше подходит.
– Да, она, по-моему, всем подходит!
– Ну вот, тебе такая и нужна, а я тебе не по зубам!
– Да пошла ты! – он грубо толкнул её плечом. – Много берёшь на себя, цаца! – процедил он зло и шаткой походкой направился к Светке. Та встрепенулась, и, улыбаясь во всё лицо, повела его на сеновал. Через несколько минут, все услышали, как она утешала новобранца, стараясь зарядить его на все два года. Девушка так усердно стонала, что казалось, она делала это нарочно.
Потом Кудимов снова появился за столом. Раскрасневшийся и довольный от бурного секса, он делал вид, что всё окей. Светка жалась к нему как к родному, а он крутил головой, выискивая глазами Татьяну. Ему хотелось, чтобы она увидела, как ему хорошо, чтобы ревновала. Но его напрасные потуги не увенчались успехом. Татьяна как будто специально его игнорировала. Она громко смеялась, когда Сергей говорил ей что-то на ухо.
Кудимов от ревности с каждой секундой зверел:
– Ряба, – крикнул он через весь стол, подзывая друга к себе. Тот вмиг оказался рядом. – Сегодня устроим охоту на Ангела, хочу, чтобы эта стерва помнила нас все эти два года.
– Поддерживаю полностью, пора преподать этой святоше урок! – рассмеялся Рябов, подмигнув Казаковой.
* * *
Веселье было в самом разгаре, когда Татьяна почувствовала на себе пристальный взгляд незнакомца. Облокотившись об ствол дерева, он не сводил с её взгляда. На секунду глаза их встретились, и парень подозрительно улыбнулся. Татьяна поняла, что этот на вид симпатичный мужчина со жгучими, карими глазами, не из местных. В этом она была абсолютно уверенна. Он также незаметно растворился в толпе пьяных сельчан, как и появился. Татьяна пожала плечами, решив, что – это чей-то родственник, который здесь оказался по той самой причине, что и все…
– Время уже достаточно много, – сказала Татьяна, попросив Сергея её проводить.
– Хорошо, конечно, – обрадовался тот. И вдруг сообщил, что надо заскочить в школу.
– Да ты чего Серёж?! Школа то в другой стороне.
– Танюш, милая! Да мы быстро, – взмолился юноша. – Я так давно мечтал проводить тебя домой, как будто мы встречаемся.
– Ну что тебе понадобилось сейчас в этой школе? – спросила она, продолжая выискивать незнакомца среди толпы. Его пристальный взгляд и таинственная улыбка выглядели подозрительно. По крайней мере – ей так показалось.
– Пошли, пошли. Я тебе потом скажу. – Парень улыбнулся и молитвенно сложил ладони у лица.
Татьяна улыбнулась, и наконец, сдалась. Сергей никогда в жизни не сделает ей ничего плохого. В этом Татьяна была абсолютно уверенна. Она знала его достаточно давно, чуть ли не с детсадовского возраста.
Сергей светился от счастья, в отличие от Кудимова, который провожал их ревностным взглядом, не замечая никого вокруг. Светка продолжала откровенно липнуть к нему, также, не замечая никого вокруг.
– Кирилл, а хочешь, я буду ждать тебя из армии, – выдала она, пытаясь переключить его внимание на себя.
Услышав громкий смех присутствующих за столом, она принудительно повернула его голову и впилась долгим поцелуем в губы.
– Светка, ты чёй – то сегодня виснешь на моём сыне? – выкрикнула женщина с претензией в голосе, и чуть пошатываясь, тучно плюхнулась рядом с сыном. – Ты ему не пара, поняла?! И не пудри ему мозги!
– Мам! – рявкнул Кирилл, – не лезь, я сам разберусь!
– Тёть Зин? А чёй-то я ему не подхожу? – она наделила маму нетрезвой ухмылкой. – Ваш сын думает по-другому, мы прекрасно с ним ладим. И я его дождусь из армии, – сказала она уверенно, чем опять вызвала усмешки за столом.
– Ты?! Моего Кирилла?! – взорвалась мама громким смехом, – не смеши меня, кого ты и сможешь дождаться, так – это следующего парня.
Пока женщины рьяно выясняли отношения, Сергей с Татьяной поспешно покинули уже поднадоевшее веселье. Все были пьяны, и это было мягко сказано. Казалось, такой грандиозной попойки в посёлке Дровасеки не было никогда.
– Фу, слава богу! – вздохнул Сергей. – Эти их разборки, только распугали всех. Я даже рад такому обстоятельству.
– А мне ты тоже рад? – спросила Татьяна, слегка, кокетничая.
– А тебе в особенности! Ты, пошла гулять со мной, а для меня – это уже победа.
– Вообще-то не гулять, а ты провожаешь меня домой, – напомнила она.
– Ну, хорошо, провожаю домой, заодно и гуляем, – он вскинул на девушку взгляд восхищения и заулыбался.
Выйдя за ворота, Татьяна съёжилась от порывистого ветра, погода резко испортилась. Вечернее небо затянуло тучами, воздух стал влажным, угрожая дождём.
– Хорошо, пошли, а то, того и гляди ливанёт. Да и вообще, нежелательно, чтобы нас кто-то увидел. Тем более что эти идиоты напились, и сейчас пойдут искать на пятую точку приключения, я краем уха слышала, как Рябов говорил Курочкиной, что их будут помнить, все эти два года. Так что если мы не попадёмся им на глаза – это будет здорово.
– Ну да, наверное, ты права. Что-то я об этом даже не подумал. – Парень передёрнулся, представив, как пьяные новобранцы их преследуют.
– Да, я всегда права, – усмехнулась Татьяна и вдруг замерла, резко остановившись. Навстречу им шёл отец Ларисы Петрушиной, её лучшей и единственной подруги.
– Чёрт! Прикрой меня. Это Григорий Львович.
– Что-о-о, не понял, – переспросил растерянно Сергей.
– Я говорю, сделай вид, что мы целуемся, я не хочу, чтобы меня увидел Ларискин отец.
– Да, да, конечно, – согласился Сергей, и неуклюже обнял Татьяну за плечи.
Татьяна чуть не задохнулась от его одеколона и мятной жвачки, когда он губами ткнулся ей в губы.
– Да ты чего?! Я же не в буквальном смысле? – возмутилась Татьяна. – Просто стой и всё, ничего делать не надо. Она тыльной стороной ладони вытерла губы, и резко обняв Сергея за шею, уткнулась ему в плечо головой. Мужчина прошёл мимо, и ей в какой-то момент показалось, что он притормозил. Наверное, пытался рассмотреть, кто там зажимается в потёмках. Она понимала, что если отец Ларисы увидит её в такой час в сопровождении мальчика, то окончательно запретит им дружить. Он был мужчина строгих правил, и дочь свою воспитывал в том же духе. – Угораздило же меня пойти с тобой, – чертыхнулась Татьяна. – Думаю в школе тепло? – спросила она, почувствовав мелкую дрожь во всём теле.
– Да, да, конечно, тепло, – замямлил подросток, неохотно отступив на пару шагов. – Я нам чаю сделаю, горячего и сладкого.
– Ну, хоть это радует, – пробубнила Татьяна, отряхивая подол платья. Несколько колючек прицепились к ткани, и Сергей кинулся ей помогать. – Не надо, я сама, – дёрнулась она резко, заметив, как кто-то выходит из дома напротив.
Сергей уже без команды прижал её опять к забору и с довольным видом шепнул ей в лицо:
– Мне начинает нравиться.
– А мне вот нет! Я уже не знаю, зачем на это согласилась! Или мы идем, или я ухожу, – выпалила она резко, выходя из укрытия на дорогу. Ей уже было всё равно, кто их увидит, лишь бы быстрее убраться с этой улицы.
– Тань, тут осталось совсем ничего. Два шага каких-то.
– Послушай, а что в школе нет сторожа? Ты, прям, смотрю, на правах хозяина!
– Да нет, что ты, это мой брат здесь работает.
– А…Колька Дроздов! – Татьяна окинула Сергея настороженным взглядом и несмело спросила: – Я слышала, он недавно освободился?
– Да, это так! Его и на работу то нигде не брали, только вот в школу и удалось пристроить по блату.
– Тогда понятно. А чего он просил прихватить-то? – спросила Татьяна, когда они оказались внутри здания. Сердце вдруг слегка всколыхнулось; ведь в этом году она окончила эту самую школу, и всё здесь было ей знакомо: и этот спортзал и раздевалка, в которую не раз врывались мальчишки на физкультуре, чтобы застать девчонок врасплох.
– Да он насос от лодки резиновой просил вернуть моему отцу. Говорит, что где-то в подсобке спрятал. Лодка моего отца, а он утром на рыбалку. Колька, было, пропил насос, а батя ультиматум ему выставил. Ну вот, он его видать стащил обратно, кому раньше продал. Короче ещё тот предприниматель, – Сергей рассмеялся. – Слушай, ты сегодня просто шик! Прямо актриса, причёска шедевр. Цепочка и серьги – вообще произведение искусства. Золото да?
– Да, нет, что ты, – слукавила Татьяна, и промолчала, что эти украшения подруги. Если честно, она и сама не знала, золото это – или бижутерия. – А причёска?.. – Она слегка пожала плечами. – Лариска на мне экспериментирует.
– Ну…, у неё явно талант, это надо так, косу вокруг головы, я такое впервые вижу.
– Называется колосок, – пояснила она, и вдруг поднявшись, направилась в женскую раздевалку, где было зеркало во весь рост.
Татьяна покрутила головой и поправила те пряди, которые выбились из общей косы, и вдруг замерла, заметив в отражении Сергея. Не скрывая восхищения, парень скользил взглядом по её фигуре.
– Так! – возмутилась Татьяна, – ты от основной задачи не уходи, ищи свой насос и пошли обратно!
– Да, конечно, только давай хотя бы полчасика посидим, и я тебя провожу, клянусь. – Он скрестил смешно руки у лица, и снова взмолился: – ну, пожалуйста.
– Ладно, посидим чуточку и пойдём. Уже девять часов, мама кинется меня искать. А потом, я помню, ты чаю горячего и сладкого обещал. Татьяна съёжилась, намекая на то, что чай сейчас, был бы в самый раз.
– Да, да, конечно, я сейчас, – он скрылся в маленькой подсобке спортзала. Минуты через две вышел и разочарованно сообщил, что заварки нет. Парень глупо улыбнулся и несмело проговорил: – Зато смотри, что я нашёл у братца! – он извлёк из-за спины бутылку шампанского.
– Ну… ничего себе! – удивилась Татьяна. – У тебя брат увлекается женским – игристым?
– Да и сам не понял, как это шампанское и мой брат, вообще не сочетаемое!
– Значит, ты плохо знаешь своего брата, – усмехнулась Татьяна. – Если честно, я один раз пробовала и мне не очень…
– Я тоже однажды пробовал, но не понял. Предлагаю повторить эксперимент, – он озорно подмигнул и протянул Татьяне бутылку.
Устроившись на матах, Татьяна решилась сделать глоток.
– Фу, кислятина, – скривилась она и вернула бутылку.
– А по мне так ничего, – улыбнулся он и сделал несколько глотков подряд.
– Серёж, а ты учишься сейчас где? Если честно, не помню, куда ты хотел поступать.
Парень вздохнул, и, сделав ещё глоток шампанского, как-то совсем грустно произнёс:
– В этом году экзамены провалил, два балла не хватило. Хотел в медицинский. Но, увы. На следующий год, уже не знаю. Может в институт «Скрябина» на ветеринара. По стопам семьи, так сказать.
– Понятно, а я на психолога, но тоже на следующий год.
– Да, я слышал, у тебя мама инфаркт перенесла.
– Да, если честно, из-за неё. Она что-то вообще сдала, смерть отца её конкретно подкосила, с каждым годом всё – хуже и хуже.
– Да она пашет у вас за троих, мне мамка рассказывала, как она за любую работу на ферме хватается, лишь бы подработать.
– Ну да, хватается, теперь я пойду на ферму, ей станет легче.
– Ну, это нормально, за годик она может и оправится.
– Надеюсь, – вздохнула Татьяна и резко добавила: – Ну хватит разговоров, – вдруг прервала она казавшуюся идиллию, – пошли домой, не хочу маму расстраивать.
Он сделал ещё пару глотков шампанского и пообещал, что обязательно сейчас её проводит.
Чрез несколько минут, парень, осмелев, вдруг полез обниматься, чем совершено удивил Татьяну.
– Ну, Тань, ну ты чего? Мы же уже целовались, помнишь?
Девушка рассмеялась и грубо оттолкнула его от себя.
– Это тогда, когда ты меня к забору щемил? Ну ты меня уморил, Серёга. Если ты, думаешь, что можешь ко мне приставать, то ошибаешься! Она погрозила кулаком и вскочила на ноги.
– Да ты чего?! – запричитал Сергей, – ты просто мне очень нравишься!
– Так и чего?! Надо лесть ко мне лобзаться?!
– Ну, извини, – промямлил подросток и сделал ещё несколько глотков шампанского.
– Ладно, я не в обиде, но мне и, правда, пора. Если ты не идёшь, то я сама.
– Я сейчас, я сейчас, – засуетился подросток, и попросил подать ему руку. Татьяна, не раздумывая, протянула ему руку, и вдруг резко упала на маты.
– Ты чего с ума сошёл? – возмутилась Татьяна. Она и подумать не могла, что он резко потянет её на себя.
– Да ладно, чего ты?! – пробубнил подросток и снова полез целоваться.
Татьяна изловчилась и ударила его по лицу. На щеке осталась царапина, из которой сочилась кровь.
– У-у-у. Тань, ты чего?! Что за детский сад?! Я ведь если чего – женюсь!!!
– Да пошёл ты! – выпалила она, запыхавшийся от борьбы. – Я-то думала, ты нормальный, а ты такой же, как все! Из-за тебя ноготь сломала. Козёл! – добавила она в досаде, дуя на палец, из которого капала кровь прямо на маты.
– Тань, ну ты классная, я ведь не истукан. Хочешь совет? Ели ты такая правильная, то сиди дома! Нам ведь порой и повод не нужен, ты очень красивая! Советую тебе никому не верить, даже такой батан, как – я, думает только, о сек…
– Замолчи, я поняла! – Она достала носовой платок и перемотала окровавленный палец. – Если ты, еще, хоть раз, ко мне приблизишься, я тебя убью, понял?! А за совет спасибо! Провожать нестоит, пей дальше свою кислятину!
– Так я уже выпил! – вскинул он на неё захмелевший взгляд, и сообщил, что вообще ничего не соображает.
– Видать у вас – это наследственное! – выцедила она сквозь зубы, не сдерживаясь в эмоциях.
– Так что мне делать, я в таком состоянии домой не пойду.
– Ложись, проспись, а то от родителей отгребёшь. Они, вообще, знают, где ты?
– Не знаю, – буркнул он в ответ, и, свернувшись калачиком, вскоре засопел.
Татьяна поставила пустую бутылку на подоконник, оглядевшись, пошла на выход.
«Вот, я дура, и чего попёрлась в – эту школу»?! – чертыхнулась Татьяна, потянув ручку двери на себя. Открыв дверь, обомлела. На встречу по коридору шли трое, пошатываясь, парни резво прибавили шаг.
– Вон она! Держи её! – кричали парни, и Татьяна с ужасом узнала эти голоса: «Господи, это же Кирилл, со своими дружками»! Холодным потом мгновенно покрылась спина. Татьяна, не раздумывая, рванула вперёд по коридору в другое крыло. Она дёргала двери кабинетов все подряд. Кабинет химии, оказался открытым, но ключа в замке не оказалось. Она кинулась в лабораторию, где хранился весь инвентарь кабинета. Бесчисленные колбочки и баночки подрагивали. Казалось, эти предметы были с ней заодно, испытывая жуткий страх.
– Давай Рябой, с другого крыла, – выкрикнул Кудимов, – а ты Пухлый, посмотри, где – этот батан.
Татьяна слышала отчётливо голоса и шаги совсем близко. Затаив дыхание, девушка вжалась в угол, спрятавшись за стеллажами.
– Ну чего ты так долго? Ты узнал, где – этот батан?! – в голосе Кудимова слышалось нетерпение. Злое, неудержимое, потому как время поджимало, а эта девчонка опять решила с ним поиграть… Сегодня его день, и он был настроен решительно. Одному дьяволу известно, что задумал этот парень.
– Он на матах дрыхнет в спортзале, походу – бухой. Я не стал его будить, – доложил на полном позитиве толстяк.
– Ну и молодец, пусть спит, нам – это только на руку. Таня, Танюша! Ангел, твою мать! Выходи, я соскучился! – продолжал он выкрикивать.
Татьяна вжалась в угол, ни жива, не мертва, казалось, девушка дышала через раз. Парни, также дёргали двери кабинетов, приближаясь всё ближе и ближе к кабинету химии. Внос бил запах, щелочи и мела. Татьяна дрожала, сердце выпрыгивало из груди, лёгкие разрывало на части, от затхлости макулатуры и страха.
– Таня, Танечка, отзовись, мы не сделаем тебе больно, – слова Кирилла сопровождались ехидными усмешками друзей, напоминающие звуки голодных гиен. Девушка продолжала молить Бога, чтобы её не нашли, но понимала умом; что вот ещё минута, и она окажется в руках – этих пьяных отморозков. Теперь она проклинала себя в душе за легкомысленность, которая привела её в эту школу.
