Читать книгу: «Волшебная больница Святого Владимурра», страница 2
Я не слушала. В голове било молотком только одно слово: «операция», «операция», «операция», и единственное, что я могла – механически переставлять ноги.
Глава 4
Мы поднялись на лифте на четвертый этаж. Потом шли по длинному долгому переходу. Стеклянному. Снаружи ничего не было видно из-за густого тумана, который буквально облизывал переход со всех сторон. Свет лился такой тусклый, что с трудом удавалось сообразить, день сейчас или ранний вечер.
Мы перешли в другой корпус с ровно такими же пустынными бело-желтыми коридорами. Спустились на лифте на второй этаж и потом снова куда-то шли.
Очнулась я только перед дверью с красивой табличкой, на которой были нарисованы черный и красный чемоданы. Медсестра деловито приложила указательный палец к сенсорной панели справа, и дверь щелкнула замком.
– Чемоданная, – пояснила Эллен, – Здесь вы можете оставить в выделенной ячейке все свои вещи на время лечения. В палаты брать их запрещено.
– Но у меня нет вещей, – я приоткрыла куртку и даже вывернула карманы брюк, – даже сумочки нет. Всё осталось в клинике. Со мной только то, что надето, и телефон.
– Вот всё это снимите и сложите в ячейку 351. Заходите внутрь, я поясню.
Мы вошли в комнату. Все три стены занимал огромный бежевый шкаф со множеством железных ячеек. В дверце каждой была плоская сенсорная панель.
– Приложите указательный палец к ячейке 351. Когда она откроется, положите на полку телефон. Тогда включится режим ожидания, и вы сможете спокойно переодеться.
Я с самым ошалелым видом уставилась на медсестру.
В комнате, кроме этих ячеек, а также пола и потолка, ничего не было.
– Во что переодеться?!
– В специальную больничную одежду, – Эллен взмахнула рукой, и позади меня прямо из воздуха материализовалась кушетка, на которой лежали какие-то свертки, – Здесь подобран домашний костюм, пижама и нижнее белье по вашему размеру. Шлепки, домашние туфли и кеды. Всё это одноразовое, и утилизируется после выписки. Так что не беспокойтесь, никто до вас одежду не носил. В палате, которую вам выделили, есть все необходимые гигиенические средства. Без зубной пасты и расчески не останетесь.
– Спасибо!
К такому супер сервису я оказалась не готова.
– То есть всё снимать и складывать на хранение? – недоверчиво спросила я.
Даже в Турции бесплатно на время выдают только халаты и полотенца. А здесь – прямо полностью обеспечивают, с головы до ног!
Что-то нереально волшебное тут творится!
– Да. Я подожду снаружи. Как сложите вещи, просто захлопните дверцу. Она запомнила отпечаток вашего пальца и ауры. Никому другому не откроется. Броня!
– Обалдеть!… То есть, спасибо!
Я подождала, когда Эллен выйдет за дверь, и стянула куртку со свитером.
И чем тут нас волшебная больница удивляет?
Я развернула первый сверток. Домашний костюм и футболка. Минуту пыталась понять, почему велюровый костюм коричневого цвета из сто процентного хлопка считается одноразовым. Пощупала его, повертела. Хорошая, добротная вещь!
Им его лень стирать, что ли?
Еще больше я удивилась хлопковому белью и фланелевой пижаме. И если белье было нейтрального бежевого цвета, то пижама оказалась светло-розовой да еще с принтом из снежинок.
– Миленько! – я переоделась в костюм, а оставшиеся вещи упаковала обратно, – А кеды действительно моего размера?
Что и говорить, они оказались впору.
– Вы там скоро? – постучали в дверь.
Кажется, я успела исчерпать ангельское терпение Эллен. Слишком долго переодевалась и рассматривала чудо-вещи. Мне они, в самом деле, показались прелюбопытными. Например, шлепки оказались в тон домашнему костюму. Как и кеды – коричневые с бежевыми вставками по бокам.
Аккуратно сложив вещи в ячейку, захлопнула ее.
– Кирилл Иванович уже прошел в ваше крыло. Обход, а ваша палата в самом начале, – обеспокоено сообщила Эллен и потянула в сторону очередного коридора, – Не стоит заставлять его ждать.
Палата оказалась современной и весьма оборудованной. На двоих. Вернее, не так. Под каждым номером был бокс, разделенный на две комнаты. В каждой комнате лежал родитель с ребенком. Душ был один на две комнаты, также в помещении перед комнатами располагался холодильник.
– Для передачек? – усмехнулась я, вспомнив роддом.
– Нет, – Эллен провела меня в свободную палату и закрыла распахнутое окно. К слову, за окном ничего не было. Совсем ничего! Даже не по себе как-то стало, – По вечерам мы предлагаем кефир или ряженку. Можно не пить сразу, а поставить в холодильник и выпить перед сном. Или если на полдник выдаются глазированные сырки. Их тоже лучше хранить в холодильнике, сами знаете.
– Ясно. То есть передачки передавать запрещено?
– А зачем они вам? – Эллен поправила покрывало на односпальной кровати, – Вас всем обеспечивают, кормят. Вы приехали не на курорт, а на лечение. Незачем отвлекаться на постороннее, или кушать неизвестно что. Так что … Вы пока обустраивайтесь, и ждите Кирилла Ивановича. А я пойду.
– Хорошо. Спасибо, Эллен!
В палате было уютно. Как раз после слов медсестры я и провела параллель. Номер в гостинице и палата в больнице выглядели одинаково. Бежевые шторы, прозрачная белая тюль. Одна односпальная кровать. Детская кровать – без перил, зато с низкими продолговатыми бортиками, чтобы ребенок не вывалился. Стол деревянный и один стул. Весьма простенький, но чистый и новый шкаф. Пока я раскладывала вещи по полкам, не могла отделаться от мысли, что нам с Темкой нереально повезло.
– Мадам Крутецкая? – низкий бархатный голос застал меня за уборкой обуви. Я как раз раскладывала шлепки и кеды на нижней полке. Дернувшись, я неприятно стукнулась локтем о дверь шкафа.
– Можно просто Джули.
– Джульетта Ивановна, – высказал осведомленность голос, чем заставил снова вспыхнуть и критично посмотреть на его обладателя, – Я – Кирилл Иванович Свиридов, ваш лечащий врач. Давайте присядем.
Он был невысоким и коренастым. Уверенно стоял на ногах, сжимая в руке папку. Подтянутая спортивная фигура в белом халате смотрелась гармонично, будто передо мной не врач, а модель, изображающая врача. Коричневые короткие волосы аккуратно подстрижены. Медицинская маска на пол лица, переводила внимание на глаза. Темные, внимательные.
Но, что самое интересное, я не чувствовала в его присутствии страха. Он разительно отличался от других врачей. Не знаю, чем, но отличался.
– Очень приятно! – машинально буркнула я и села на односпальную кровать, – Расскажите, что будет с сыном?
На одну секунду в его глазах вспыхнула искра. Кивнув каким-то своим мыслям, он спокойно присел на единственный стул.
– Мы уберем зажим. Проведем процедуры, ускоряющие заживление и восстановление жизненных процессов. Организм вашего сына истощен. Сильно истощен. Я едва представляю, как он смог дожить в таком состоянии. Простите, что говорю прямо, но Артемий в очень критичной ситуации. Думаю, его вторая сторона вытягивала тело всё это время. Силой звериного духа. Знаю, что вы не в курсе об его истинной природе…
– Совсем не в курсе! – выдохнула я, – То есть, если бы мы не попали сюда, то?…
Даже не смотря на то, что на враче была надета маска, ответ я уже прочитала по глазам. И замерла от ужаса.
– Да, всё сложилось бы печально. Иннокентий Иванович считает, что после выписки вы должны обратиться в органы магического правопорядка, чтобы провели расследование и нашли виновных. Кто-то умышленно обрек вашего сына на смерть. Это нельзя оставлять безнаказанным.
– Но кому мы помешали?! – рыдания вырвались помимо воли. Я пыталась держать себя в руках и не истерить, но получалось плохо. Врач подтвердил мои худшие опасения, которые появились после разговора с заведующим – кто-то намерено хотел свести Тему в могилу. И… это было чудовищно! Ужасно! – Зачем? Зачем нужно было вставлять эту чертову штуку?
– Не знаю. Однако данная операция проведена противозаконно. Всеми врачами Междумирья признается право существ на здоровую и счастливую жизнь. Никто из нас не стал бы заниматься подобным вредительством.
И он говорил правду. Я чувствовала это всеми фибрами своей измученной души.
Очевидно, нам с сыном не повезло. Нам попался какой-то маньяк, который загнал нас в угол. Лишил будущего.
Но не лишил надежды!
– Боже! Как же так?!… – я уронила лицо в ладони. Слезы больше не сдерживала, они потекли горной рекой, водопадом…
Врач деликатно молчал и ждал, пока я нарыдаюсь. А я всё рыдала и рыдала, не в силах остановиться. Как же так?! За что?!! Разве я сделала что-то плохое? Перешла кому-то дорогу, чтобы так мстить? Но я ничего плохого за свою жизнь не делала и всегда всем помогала.
Или этого мало?!…
– Джули, успокойтесь! – Кирилл Иванович неожиданно навис надо мной темной тенью. А потом его широкая ладонь опустилась на плечо и ободряюще сжала, – Всё страшное – позади. Подумайте об этом. Через полтора часа операция. Хорошо, что вы доверились Рэю и приехали сюда. Это было важное решение. Вы стояли на распутье судьбы, но повернули в правильную сторону. Немногие соглашаются приехать к нам. А потом становится поздно… Вы же – молодец, что решились. Это было сложно, я знаю. Теперь всё изменится, ваш сын поправится. Обещаю!
– Кто такой Рэй? – всхлипнула я и подняла зареванные глаза.
Очертания врача размывались, даже темные глаза были скрыты за густой пеленой. Наверное, я здорово опухла. Но это было неважно. Главное, узнать! Узнать побольше!
– Охотник. Он ищет детенышей по всем мирам. Тех, кому нужна помощь. Впрочем, вас он привел по другой причине.
– По какой?
Врач замолчал. И это молчание длилось долго – минут пять.
– Пусть он сам расскажет вам об этом. Я не в праве говорить.
– Да как же я спрошу?! Мы даже не обменялись номерами телефонов. Он высадил нас у входа в больницу, и уехал, не попрощавшись!
Кирилл Иванович красноречиво молчал.
Понятно. Тема Рэя-табу. Разочарование, мгновенно затопившее меня по самые уши, подтолкнуло с вызовом спросить:
– Почему вы все Ивановичи? Все. Или почти все… Так не бывает!
– Вам важно уточнить это именно сейчас? – в нейтральном голосе врача мне послышался мягкий укор, – Если по Артемию больше нет вопросов, я продолжу обход. Сегодня я дежурю, так что еще загляну к вам часов в десять-одиннадцать вечера.
И он сделал пару шагов к двери.
Уйдет.
Я вскочила с кровати, как ошпаренная.
Сейчас он уйдет и бросит меня одну!
– Я задала вам… важный вопрос! – узнать загадку одинаковых отчеств мне показалось важным в эту минуту, – Почему вы не отвечаете? Это какой-то заговор?
Я не видела лица врача, но почему-то показалось, что он остановился перед порогом нервно, словно бы с досадой.
– Вы перенервничали, Джули. Не стоит загружать мозг лишней информацией. У вас итак, полагаю, выдался непростой день. Отдыхайте. Сын придет в себя к ночи. Возможно, будет бредить после переноса души в другое измерение. Вам стоит приберечь силы для ухода за ним. И не забивать голову глупостями.
– Это не глупости! Совсем!
Иногда, когда я чувствую чужое сопротивление, меня несет: хочется проломить, снести его. Доказать всем и каждому, что я права. А другие – нет. В детстве мама меня часто упрекала в том, что я делаю всё на зло. Наперекор ей. Но это не так. На самом деле я хочу докопаться до правды.
– До вечера, Джули! – тон врача был непоколебим.
Он спокойно вышел за дверь, проигнорировав мое учащенное дыхание и сжатые в приступе ярости кулаки.
– Да как же это так?!! – вскрикнула я и плюхнулась на кровать, – Всё в этой больнице не так!
Я и сама чувствовала, что мое поведение выходит за рамки. И Кирилл Иванович поступает мудро и правильно, не акцентируя внимание на моих вопросах.
И всё-таки, почему он не ответил? Почему?!
Умом я понимала, что истерить и принуждать врача к ответу – глупо и, как минимум, невоспитанно. Но ничего не могла с собой поделать. Мне до чертиков хотелось узнать, почему врачи называют себя Ивановичами. Не Петровичами, Александровичами или Георгиевичами. Именно Ивановичами. В этом мне виделся скрытый смысл.
Словно бы ответ был зацепкой в сложной детективной истории. Вот почему я пристала к Кириллу Ивановичу с этими отчествами.
– Ладно. Потом обязательно спрошу. У него или у Рэя… – я сбросила кеды и с наслаждением растянулась поверх покрывала, – А ведь они правы. Темка у меня – непростой малыш. Странности начались с самого начала. С его рождения…
Глава 5
… – Странности начались в то лето, когда родился Тёма. Я уже позабыла о том случае, а ведь именно тогда случилось первое чудо. Мы выжили. Мы выживали с ним постоянно, изо дня в день, противясь судьбе и злому року. Георг бросил меня на втором месяце беременности. Я была вынуждена научиться выживать. Не потому, что хотела или чувствовала себя матерью-героиней. Нет. Я мечтала о семейном уюте, жизни с любимым человеком и теплой постели по утрам. Но так получилось, что мы остались вдвоем в грубом и жестоком мире. И не было никого, кто мог бы вступиться за нас…
Я замолчала, подавляя слезы. Женщина в белом халате, внимательно вглядывалась в лицо и постукивала карандашом по столу.
– Вы говорили про странности. Что это было?
– Ах, да, – раскрыв сумочку, я достала пачку одноразовых бумажных платочков. Высморкалась, – Мы были на даче у родителей. Тёма засыпает плохо, спит мало. Но я нашла способ укачивать его – вывозила в коляске на дорогу и катать вдоль забора. Там у нас насыпь асфальтовой крошки. Получается такой звук интересный, когда катаешься, словно ты в карете едешь…
Я остановилась и снова вдохнула, чтобы успокоиться.
– Погода была хорошая, и я решила проехать вверх по улице. У нас там склон, мы живем в низине. А я поехала с коляской наверх. И вот там, уже через несколько участков от нас, откуда-то со стороны леса вышли две бездомные собаки.
– У вас часто такое случается? – женщина что-то фиксировала в своем блокноте, – Вы боитесь собак?
– Нет. Вовсе нет! – я энергично закивала головой, – Но в тот момент я подумала: мы далеко от нашего участка. Собаки подозрительные и крупные, могут напасть. А они вышли, понюхали что-то и направились прямиком к нам. И тогда мне стало страшно. Не за себя, за Тёму. Вдруг они, в самом деле, нападут? А у меня с собой ничего нет – ни зонтика, ни палки. Нечем дать отпор, понимаете? И родители за несколько участков от нас. Не услышат, если я их позову.
– Так… – женщина поощрительно кивнула: – И что же было дальше?
– Откуда-то из кустов вынырнул волк. Честное слово, настоящий волк. Как в фильмах на Би-би-си.
– Часто смотрите?
– Да нет. Пару раз попадала.
– И что с этим волком было не так?
– Он прыгнул наперерез между коляской и собаками и зарычал на них. Прогнал.
– А вы что? – женщина участливо наклонила голову. Выслушивать самые разные бредни – было ее профессией, – Тоже испугались?
– Нет. В этот раз нет. И это странно! – я зябко пожала плечами, – Он был таким огромным, настоящий серый волчара. И пасть с мою голову! Но я не испугалась. Когда увидела, что он отогнал собак, каким-то десятым чувством поняла – нам он не причинит вреда.
– Понятно!… А еще какие-нибудь странности были?
– Много! – я с воодушевлением выпрямилась на стуле, – В другой раз, Тёма чуть было не упал с дивана… – случайно мазнув взглядом по навесным часам, я испуганно ойкнула и вскочила:
– Простите. Что-то я заболталась. Час прошел. Я его в игровую комнату сдала на первом этаже. Нужно забирать!
– Идите! – мягко ответила женщина и написала что-то на бумажке, – В той аптеке, о которой я вам говорила, купите это лекарство. Поможет от всех странностей. А на следующей неделе снова приходите. Разберемся до конца с вашими собственными опасениями.
Я тогда трясущимися руками взяла листок с рецептом и молча кивнула. А на пороге не выдержала – резко обернулась:
– Думаете, я схожу с ума? Мне нужно лечиться?
– Нет, это всего лишь витамины, – женщина сцепила руки в замок, – вполне вероятно, что у вас тревожное расстройство. И с учетом сложных жизненных обстоятельств, недавних родов, вы иногда видите всё в черном цвете. Вы не думали, что те собаки хотели с вами поиграть?
Я вспомнила стекающую с пасти рыжей псины белую пену, и отрицательно качнула головой:
– Нет. Они явно замышляли недоброе.
– Собаки? – подчеркнула женщина и мягко улыбнулась: – До следующего четверга, Джульетта Ивановна.
Я меняла психологов три раза. Выбирала только женщин в надежде, что они поймут – я не безнадежная особа с манией преследования. Я – мать. И опасности, грозящие моему малышу совершенно не выдуманные. Реальные. Как тот случай с диваном.
Мы были в поликлинике в грудничковый день. Темке исполнилось полгода, и он научился садиться и немного ползти. И, конечно, я не собиралась оставлять его одного на диване у стойки администратора. Нет. Я сидела рядом с ним и терпеливо ждала, пока нам поставят штампы на бумаги – в этот раз отправляли на консультацию к урологу, да еще узи нужно было сделать в другом филиале – в общем, бумажек накопилось порядочно, и все их нужно было зарегистрировать и оформить. Не знаю, почему администратору захотелось уточнить причину направления. Всё было написано ясно и понятно, но ей захотелось. А Темка так спокойно сидел на диване и насасывал хвостик резинового щенка, что я без задней мысли поднялась и отошла всего лишь на секунду.
На одну десятую сотой секунды, чтобы ткнуть пальцем в графу и пояснить, что мы только на консультацию.
Я никак не предполагала, что в этот момент произойдет странное – Темка отбросит щенка в сторону и целенаправленно решит завалиться вперед и удариться, так сказать, носом об плиты.
И еще, менее всего на свете я бы ожидала увидеть тощего парня подростка, который появится из ниоткуда и ловким движением перехватит малыша у самого пола.
Темка испугается и заорет. Я получу микроинфаркт и трясущиеся колени. Но ни одной царапины или синяка на теле сына не будет.
А парень со светлыми волосами…
– Да я так, мимо проходил и увидел… Дай, думаю, перехвачу…– смущаясь, ответит на мою благодарность и незаметно исчезнет.
…А еще, на предпоследнем сеансе у психолога Эльвиры Михайловны, опытного профессионала с высоким рейтингом, которую я нашла в крутой московской клинике, вдруг вспомнила, что другие дети сторонятся Темку. Всегда. Будь то детская площадка, магазин или развивающие занятия. Даже малыши, не понимающие, как их зовут, плачут, стоит сыночку подойти к коляске.
Первое время я жутко переживала и нервничала. Успокаивала родителей детей, что мой сын не замахивался, не бил и не стукал чужого ребенка игрушкой.
Он всего лишь подошел.
Многие не верили и на повышенных тонах объясняли, что я – плохая мать. Дело кончилось тем, что последние два месяца мы избегаем детские площадки и не общаемся с детьми. Да, это решение далось мне с трудом. Ведь детки должны коммуницировать, общаться друг с другом. Вместе лепить куличики и строить гаражи из песка. Качаться на двуместных качелях и скатываться с горки.
Дружить. Или хотя бы пытаться понять это слово.
Но… обвинения в адрес сына звучали всё жестче и агрессивнее. Я не знала, как реагировать, и плакала, уводя сына в сторону.
– Вы неправы, – уверяла меня Эльвира Михайловна на предпоследнем сеансе, – Скорее всего, ваш сын – интроверт. Вот и не получается у него общаться с детками. Приводите его в следующий вторник, я приглашу детского психолога, и мы вчетвером выясним, что нам с ним делать.
… Да, теперь я начинаю понимать причину этой неприязни. Вполне вероятно, дети инстинктивно чувствовали, что Темка – другой. Они боялись его также, как я боюсь врачей в этой больнице.
Кроме Кирилла Ивановича. Он – совсем другой.
Человек?…
– Тук-тук, к вам можно?
Вернуться в реальность оказалось непросто – вспоминая свои нелегкие последние два года, я кажется, задремала. Потому что голова была как ватная, а тело затекло.
Повторный стук окончательно разбудил, и я сонно приподнялась на кровати.
Дверь в палату приоткрылась. На пороге стояла худенькая невысокая женщина с растрепанной копной коричневых кудрявых волос.
– Вы – новенькая? Скотч есть?
– Да. Здрасьте. А вам зачем?
– Привязать сына, – как само собой разумеющееся, ответила женщина, и вошла, – Совсем распоясался, негодник.
Наверное, вид у меня был совсем ошарашенный, потому что женщина немного смутилась и пояснила:
– Да нет, вы не так поняли. Он у меня после операции. Ему нельзя двигаться, а он перебрасывается во вторую ипостась каждые две минуты. Я говорю: лежи смирно! А он всё равно: то хвост вытащит, то уши проявит…
Я осторожно спросила:
– Позвольте, если дело в хвосте, то, как вы собираетесь этот хвост фиксировать скотчем? Он же слетит.
– Да нет, не хвост! – махнула рукой женщина, – я хотела привязать туловище крепко-накрепко к кровати, чтобы ему было неудобно двигаться. Тогда он не сможет повернуться на бок и вытащить хвост.
Прозвучало так дико, что я сглотнула, и перевела тему:
– А какой касты ваш сын?
– Волчонок он. Шебутной, весь в отца! – в голосе матери прозвучало тщательно скрытое одобрение.
– Вы тоже волчица?
Ничего в облике женщины не указывало на волков. Мелкая она была и какая-то юркая. Либо я ничего не понимаю в этих оборотнях, либо волком здесь даже не пахнет!
– Нет, я Лиса, – женщина по-свойски прошла в палату и присела на стул. Загадочно улыбнулась и закинула ногу на ногу.
Я пригляделась – ну вылитая Лиса Патрикеевна! Спросила про одно, просочилась в палату уже с другим…
– Как же вы с волком связались? То есть замуж вышли?
– Элементарно, милочка. Межвидовые браки не запрещены. А какой ген ребёнок унаследует – мне всё равно. Лишь бы здоров был. Разумеется, минусы у межвидовых браков есть. С родителями почти не общаемся. Разные менталитеты, понимаешь? Мои всё время вмешиваются, интриги плетут. Его родители агрессивные, как собаки. Всё время в чем-то обвиняют. Невозможно общаться. Я не собираюсь с ними ссориться, но выслушивать каждый день, какая я плохая – невыносимо! Так что общаемся редко. Конечно, с дитем не помогают. От этого трудно. Но и нервы не треплют… Так и живём!… А где ваш сынок?
Я села на кровати и свесила ноги. Этой Лисе удалось сбить меня с толку.
– Скотча я нет. Сын под наблюдением, ждёт операцию. А вы с чем лежите?
– С хвостом! – Лиса горестно вздохнула, – у вас тоже неправильно вылазит хвостик? Многие с этим лежат.
Я даже мысленно не смогла себе представить, о чём говорит женщина.
– Неправильно вылазит? Это как?
– Ну, он должен быть сзади, а у моего сына Артура хвост вылазит спереди.
– Вы имеете в виду на том самом месте, где должен быть?…
Даже волосы зашевелились, когда представила. Ничего себе проблемы у оборотней бывают!
– Нет, повыше. Выглядит всё равно странно и неправильно. Вот эти самые зачатки хвоста, корешок, неправильно растущий, вырезали и пересадили над копчиком. Чтобы дальше рос правильно. Сам хвост тоже укоротили. Вместо длинного пушистого один кончик оставили. Я говорю ему – отрастёт, что ты волнуешься? А он мне – хочу посмотреть, не отвалился ли… И вот каждую секунду ему надо смотреть. А ведь врачи сказали не двигаться!… У вас кто лечащий?
– Да, с детьми сложно. Кирилл Иванович.
– И у нас. Меня, кстати, Элеонорой Блёсс зовут. Можно по-простому – Нора.
– Очень приятно. А я- Джульетта Крутецкая. Можно просто Джули, – почти искренне улыбнулась я.
Привязчивая соседка начинала утомлять.
– Вы заметили, что он не волк? – понизила голос Нора, – То есть, я не знаю, к какой касте он относится, но не лис. Лисов я за километр чую. Волков тоже. Я с Земли, кстати, как и вы.
– Правда?
Чувствую, не скоро от нее отделаюсь. Намеков такие существа не понимают, а напрямую сказать, что я устала, волнуюсь и хочу побыть в тишине – как-то неловко.
– Да, моя мать – человек. Её отец обольстил. Я взяла его гены, чем очень горжусь. И смогла переехать на Горнэ. Вы бывали когда-нибудь на Горнэ? Волчий мир. Но и другие касты они не притесняют. Там и с мужем познакомилась.
– Нет, я нигде не была.
– Вам обязательно там надо побывать. Синий свет луны, розовый песок и море… Мы, конечно, не купаемся. Но как красиво вечерами пробежаться по бережку… Скучаю по мужу, – пояснила она, – Третий день здесь лежим.
– Ясно.
– А ваш муж кто?
– Не знаю.
– Это как?
– Долгая история! – я поднялась, – Потом как-нибудь расскажу.
– Почему не сейчас? Артурчик заснул. Я с удовольствием послушаю.
Оказывается, отделаться от лисы совсем непросто. Намеков она явно не понимает.
– Вы разве не собирались найти скотч? Примотать сына?
– Да я его третий день ищу! – легкомысленно отмахнулась лиса, и ее глаза загорелись любопытством, – Так что ж, он не открыл вам свою природу? Как необычно. Может, он – беглый преступник? Скрывается от правосудия, а тут вы… вся такая аппетитная человечка. Или он – женат? Среди волков такое невозможно, но вдруг ваш муж змея?
– Он мне не муж, – открываю все карты я и слышу в ответ:
– У… как интересно!
Георг мог быть змеем? Существом с холодным склизким хвостом? Таким огромным и длинным.
Я прикрываю глаза. Из глубины памяти всплывает его лицо – большие бездонные глаза, волевой подбородок. Вьющиеся каштановые волосы, упрямые твердые губы и улыбка с легкой усмешкой. Он всегда смотрел словно бы сквозь тебя. Создавалось впечатление, что он что-то знает. Какую-то тайну. Секретную информацию, или то, что рассказывают лишь посвященным.
Как же я была недалека от истины!
Наверное, этот флер тайны и недосказанности и привлек меня к нему. Подсознательно я ненавижу тайны, и всегда хочу их разгадать. То, что я не понимаю, беспокоит. И я места себе не нахожу, пока не выясню всё до конца.
Вот и мужчину себе выбрала непростого. Под самую макушку забитого тайнами и загадками. Смешно сказать, за те полгода, что мы встречались, я ни разу не была у него дома. Не познакомилась с его родителями или друзьями.
Теперь уже понимаю, что это был тревожный звонок. Вот только дошел он до меня спустя три года.
Так мог Георг быть змеем искусителем? Тем, кто по традиционным представлениям, тянет на дно, выявляет самые темные уголки души…
Нет. Не буду об этом думать. От одной мысли становится противно и гадко на душе.
Всё-таки я его любила. И пусть наши отношения далеко в прошлом, и любовь моя завяла после его предательства, всё-таки нечестно сразу записывать его в змеи.
– Это плохо …ну… быть змеей? Их недолюбливают? – говорить на эту тему было тяжело.
Эмоции захлестнули с небывалой силой. Былая боль снова дала о себе знать и я остро почувствовала свое одиночество.
Одна, я осталась совсем одна! И Темка тоже. За нами нет крепкого и надежного плеча. Поддержки и страховки. Единственное, на кого мы можем рассчитывать, – только на себя.
А лиса сидела напротив и легонько покачивала шлепкой на правой ноге. Понятливо улыбалась.
– Да нет. Обычные оборотни. Не слишком открытые, конечно. Общаются с другими кастами мало. Там у них своя иерархия, заморочки какие-то… Типа младший не может прыгнуть выше старшего. Или там какие-то решения важные принимать… – Нора говорила отстраненно, словно ее это совсем не беспокоило, – Лично меня змеи не трогали. Гадости не делали, детенышей не крали. Так что я нормально к ним отношусь. Вот только, знаете, о чем подумала? Если бы ваш муж относился к змеям, то вы бы своего сына в глаза после родов не видели бы. Они очень оберегают змеенышей. Просто ненормально как-то. Змей мало по всем мирам, они берегут своих.
– Да? Значит, он не змей!
Я испытала такое громадное облегчение, что лиса расхохоталась.
– Вы еще и касту выбираете? Ну, Джули, даете! Да какая разница, кто он был, если …
Её фраза: «так поступил с вами» недосказанной повисла в воздухе.
Я нахмурилась. Нет, выдерживать эту беспардонную нахалку – никаких сил моральных не хватит. Влезает в самое сердце и топчется по нему кирзовыми сапогами.
Да, информация нужна. И где мне её еще добыть, как не у словоохотливой лисы?
Вот только ничего не случится, если мы поговорим завтра. Или послезавтра. А сейчас – нужно сосредоточиться и подготовиться к возвращению сына.
– Простите, Нора, мне нужно побыть одной.
Я глянула на часы, висящие над входной дверью, и ахнула:
– Операция в самом разгаре! Его сейчас… – гулко сглотнув, повернулась к лисе: – Давайте договорим завтра?
– Хорошо! – спрыгнув со стула, она пошла к двери, – Если что-то нужно, стучитесь. Я допоздна не сплю.
– Спасибо! – машинально поблагодарила я, и с облегчением закрыла за нею дверь.
Ждать пришлось долго. Всё это время я мучилась от неизвестности и гнала нехорошие мысли.
Всё хорошо! Всё будет хорошо! Просто операция продлилась не час, как мне обещали, а чуть подольше.
Такое ведь бывает, верно?
А врачи здесь опытные. Очень опытные. И Кирилл Иванович произвел благоприятное впечатление…
В восемь вечера ко мне постучалась медсестра. Она просунула голову в дверной проем и улыбнулась.
– Не спите? Волнуетесь? Не надо!… С вашим малышом всё хорошо. Он восстанавливается под наблюдением. Через полчаса должны привезти, – Эллен тряхнула кудряшками, – Кстати, Джульетта Ивановна, к вам тут хотели зайти… Вы не против?
– Зайти?
Я бессмысленно уставилась на часы. Восемь вечера. Я – в волшебной больнице. Кто ко мне может прийти?
– Ну да… Наверное.
– Заходите, Олег Иванович! – позвала кого-то медсестра и вдруг подмигнула мне: – Только вы недолго. Не надо афишировать.
– Афишировать что? – хотела спросить я, но медсестра исчезла.
Какие они всё-таки быстрые, эти лисы!
А дверь распахнулась шире. На пороге появилась высокая подтянутая фигура того, кого я меньше всего ожидала снова увидеть.
– Рэй? Что ты тут делаешь? – изумилась я.
Он стоял такой же огромный и сильный. Вот только в белом халате и с папочкой под мышкой.
– Теперь Олег Иванович, – ровно оскалил зубы мужчина и закрыл за собой дверь, – Меня назначили главврачом Владимурра. Так что теперь будем часто видеться, Джульетта.
