Читать книгу: «Бесконечную нежность храня», страница 2

Французский паспорт и «русский» ресторан

Вот по поводу чего мы никогда не спорили – так это о путешествиях.

Правда, с моим украинским паспортом я поначалу оказалась невыездной: мне отказали в визах и в посольстве Мексики, и в консульстве Канады. Не помогли ни справки о замужестве, ни подтверждения о наличии денег на моем личном счете. Как украинская гражданка, я считалась потенциальной невозвращенкой. Надо было срочно получать французский паспорт.

Экзамен на гражданство должен был принимать сам посол, который оценивал уровень владения французским языком, быстро переходя с одной темы на другую, а задача экзаменуемого заключалась в том, чтобы поддерживать разговор.

Когда муж узнал в посольстве о сроках и условиях экзамена, он удивился:

– За четыре месяца невозможно с нуля выучить другой язык так, чтобы говорить на любые темы!

Но работник посольства успокоил его:

– Кто по национальности ваша жена? Русская? Так чего вы переживаете?! Она справится!

Он оказался прав – я справилась и получила французский паспорт, означавший для меня свободу передвижения по миру.

Мы с Фрэнком всегда выбирали для поездок одни и те же страны, поскольку наши интересы во многом совпадали. Перед путешествием в другую страну изучали ее историю и культуру, искали то, что было в этой стране уникального, неповторимого, а потом наблюдали все это воочию.

Попутно мы рассказывали друг другу о культуре и обычаях наших стран, о своих любимых книгах, фильмах, обо всем том, что помогало нам лучше понять один другого.

Однажды, прилетев в Париж и походив несколько дней по Лувру, Фрэнк пригласил меня в русский ресторан «Распутин». Неожиданно для меня это знаменитое заведение оказалось настоящим пристанищем безвкусицы.

Тут все было кроваво-красным: и стены, и скатерти на столах, и люстры, и стулья, и занавес на сцене, и даже костюмы артистов и официантов. Репертуар не отличался оригинальностью: розовощекие, атласно-красные артисты на весь красный зал пели «Очи черные», «Калинка-малинка». Последней каплей стала старая алюминиевая посуда времен царя Гороха. Посудный металлолом назывался антиквариатом, а «традиционные» блюда в меню оказались сухими и безвкусными, как пластмасса.

Я сидела расстроенная, желая только одного – поскорее уйти из этого ужаса. Было стыдно перед мужем.

– Дорогая, извини, – вдруг сказал Фрэнк, виновато глядя на меня.

– За что? – искренне удивилась я.

– За то, что я пригласил тебя сюда.

Я опешила – что происходит? – иностранец просит прощение за безвкусицу русского ресторана! Он извинялся за обстановку, бутафорски выпячивающую времена России «красной», за плохой сервис, за давящий цвет пространства, откуда хотелось не просто уйти, а убежать – быстро и навсегда. Дух моей страны, душевной и гармоничной в своей простоте, в этом ресторане напрочь отсутствовал, зато здесь кричала о себе пошлость. Я переживала, что безвкусицу ресторана мой муж воспримет как примитивизм целого народа; всем известны стереотипы о русской культуре – водка, мужик, пляшущий под балалайку «Калинку-малинку». А в «Распутине», как нарочно, все эти клише были преувеличены и подчеркнуты!

Но произошло иначе, не на поверхностном уровне – мой муж почувствовал мои эмоции.

Он увидел, как я, всегда с гордостью рассказывавшая ему о культуре своего народа, устыдилась того, что нам предлагали под видом «русского». Возможно, он понял, насколько то, что нам показывали, далеко от истинной русской культуры.

Фрэнк никогда после не возвращался к этому эпизоду и ни разу, даже в шутку, не критиковал культуру, в которой я выросла.

Моя первая машина

Жизнь в незнакомой среде сама по себе становится ежедневным приключением. В чужой стране появляется масса всевозможных «надо»: надо учиться, надо ассимилироваться, надо приспосабливаться.

В первую очередь этими «надо» становятся языки, вождение машины, помощь ребенку в адаптации, налаживание дружеских отношений, поиски людей «из своей культуры», работа с документами. Но среди всех этих важных и необходимых дел главное все-таки – отношения с любимым человеком. Так что одновременно занимаешься и созданием семьи, и созданием новой себя в новой стране.

Одной из первоочередных моих задач стало вождение автомобиля. Муж хотел, чтобы я была независимой и могла свободно перемещаться по городу. Но чтобы при этом мне была обеспечена абсолютная безопасность. Я обомлела, когда, подписывая контракт с директором школы вождения, мой муж, обычно такой спокойный и законопослушный, непререкаемым тоном произнес:

– Если с моей женой что-нибудь случится, я тебя убью.

А уже через два месяца мы покупали мою первую машину – новый вишнево-яркий джип:

– Моя жена должна ездить в новой и безопасной машине, – сказал Фрэнк.

Моя первая любовь на 4х колесах.

Правда, через неделю его жена, сдавая задним ходом с домашней парковки, перепутала педаль тормоза с педалью газа… И бедная новенькая машина врезалась багажником в кирпичную стену ограды.

Мне было ужасно стыдно. Но не потому, что повредила дорогую машину, а потому, что не оправдала доверия любимого человека. Я сидела на газоне и плакала. Сын присел рядом, успокаивая:

– Мамуль, не плачь, это всего лишь машина.

Фрэнк подошел и решительно протянул ключи от своей белой красавицы:

– Поезжай – прямо сейчас. Чтобы ты не боялась водить. А мы с Антоном поедем с тобой.

Я села в его огромный «SUV», испуганная и зареванная. Машину вела с черепашьей скоростью – двадцать километров в час, но мои мужчины на заднем сидении героически молчали. А когда я вышла из машины, то страха больше не было. Зато осталась уверенность, что моя семья поддержит меня в любой ситуации.

Это тем более важно, что в эмиграции, особенно вначале, приходится постоянно реагировать на внешние обстоятельства, которые подавляют своим количеством. И чтобы иметь силы не поддаться панике, преодолеть любые трудности, нужна вера в то, что ты сможешь справиться с ними. Вера и поддержка мои родных мужчин стали моей опорой в новой жизни.

Восстанавливаю справедливость

Русскоязычных приятельниц я нашла быстро, обратившись в русское консульство. В Доминикане, кстати, не все русские соотечественники стремятся поддерживать общение с бывшими земляками. А мне так хотелось говорить на родном языке, делиться переживаниями и обмениваться новым опытом!

В конце концов, после ряда визитов в консульство, я организовала группу женщин и несколько раз в неделю проводила с ними занятия по психологии. Мои дорогие женщины, соратницы, подруги… как же я люблю вас за то, что даже в сложных жизненных условиях вы находите время для саморазвития! Ведь если развиваться, то и проблемы решаются, и ситуации меняются в лучшую сторону.

Как-то одну женщину из нашей группы неожиданно уволили с работы. Сперва у нее был шок, но благодаря поддержке и заботе, которые мы щедро дарили ей на наших встречах, она быстро пришла в себя и очень скоро нашла новую работу с гораздо лучшими условиями.

Встречаясь за границей с русскими (а там все русскоговорящие называются «русские»), понимаешь, какая это тяжелая задача – начинать свою жизнь с чистой страницы.

Лена, прежде работавшая в Украине инженером, приехала в Санто-Доминго по приглашению сестры – «заработать денег». Устроилась она рабочей по выпечке хлеба в частную пекарню. Получала совсем немного, поэтому занялась подработкой, выпекая дома торты на заказ. Но однажды, придя на смену, Лена открыла дверцу печи, и вырвавшийся оттуда огонь обжег ей лицо и руки. Оказалось, что сменщица забыла отключить газ. Хозяин пекарни отвез пострадавшую домой, а через пару дней позвонил и предупредил, чтобы она искала себе новую работу. А у Лены не было денег даже на автобус, не говоря уж о лекарствах.

На меня подобные ситуации действуют как пусковой механизм – надо помочь, защитить, восстановить справедливость.

Я тут же развернула бурную деятельность – обращалась в консульство, обзванивала знакомых, и как-то вечером наша небольшая группа, назвавшись «представителями русской общины», подъехала к злополучной пекарне. Мы растолковали хозяину, растерявшемуся от неожиданного визита, что такое «производственная травма», и почему пострадавшей нужно выплатить денежную компенсацию. И буквально через пару часов он спешно привез Лене деньги, пообещав снова взять ее на работу. Наша Лена воспрянула духом!

Вот так – все, как в украинской поговорке: «Гуртом и батька добрэ быты».

Сила Любви

Каждые выходные наша семья выезжала на природу, выбирая всякий раз новые места. Мы катались на лодке по озеру наперегонки с крокодилами, фотографировали розовых фламинго, погружались в коралловые сады океана, любуясь красочными расцветками рыб и неописуемой красотой подводных пейзажей. Однажды я даже видела огромного белого осьминога, застывшего у темного входа в пещеру; одна из его длинных розоватых щупалец прощупывала дно, усыпанное крупными ракушками.

Мои любимые…

Дальние путешествия мы совершали обычно два-три раза в год. Могли бы и чаще, но для меня каждый перелет – это испытание. Летать я боюсь до дрожи в коленках, и заранее должна «уговорить» все свои страхи…

Одним из таких наших дальних путешествий стал тренинг личностного роста на Байкале, на острове Ольхон. Вставали мы в пять утра, делали зарядку, потом плавали в холодных байкальских водах (шесть-восемь градусов!), ходили по канатам, взбирались на верхушки самых высоких деревьев – все эти разнообразные экстримы входили в программу тренинга. После жаркого климата Карибов и комфортного стиля жизни такие экзерсисы давались особенно трудно. Но муж безропотно выполнял все задания и своим юмором завоевал непререкаемый авторитет у группы, состоявшей, кстати, сплошь из москвичей и сибиряков. Однажды, когда началась групповая дискуссия о роли жены, русские мужчины дружно пришли к мнению, что настоящая жена должна уметь готовить, стирать-убирать и при этом, безусловно, любить своего мужа. На что Фрэнк ответил:

– Умение убирать и готовить – не основные качества при выборе жены. Для этого вы можете нанять домработницу. Важнее понять то особенное, что придет в твою жизнь вместе с женой… Знаете, настоящее счастье – это когда ты возвращаешься с работы домой, а тебя встречает счастливая женщина, и она – твоя жена…

Последовало долгое молчание. Больше никто не произнес ни слова.

Последней практикой тренинга стала ночь инициаций. Программа этой ночи заранее не озвучивалась, так что все задания были для нас теми прыжками в неизвестность, о которых писал Кастанеда; когда не знаешь, чего ожидать, когда не дают никаких инструкций, а есть только встреча со стихиями и твои собственные инстинкты, чтобы взаимодействовать с могущественными силами… Мы несколько часов ходили по лесу с завязанными льняными тряпками глазами, ориентируясь по звукам. В полночь все участники группы сбросили одежды и, взявшись за руки, вошли в ледяную воду, чтобы окунуться с головой в темный, отражающий звезды Байкал. Мы прыгали через огромный костер, и каждый, получив по свече для аромаламп (такие маленькие, в алюминиевых гильзах), слушал инструктаж ведущих:

– Эта свеча символизирует ваш внутренний огонь – огонь жизни. Ваша задача – сохранить его до пяти часов утра, не дать ему угаснуть. В пять утра мы встречаемся здесь, у костра. Возможно, у вас здесь, в группе, есть очень важный для вас человек, которому вы захотите доверить свой огонь. Тогда зажгите свечу и подойдите к этому человеку. Передайте ему свой огонь и ждите у костра возвращения всех участников.

Фрэнк отдал свою свечу мне.

В наших тетрадках, где участники тренинга писали прощальные слова друг другу, осталась запись: «Ты – идеально-женственная, Фрэнк – идеальный мужчина. Какая вы удивительная пара!»

Мы с Фрэнком были тесно переплетены своими чувствами, взглядами, мыслями. Мы тянулись друг к другу, и наша включенность окрашивала окружающий нас мир яркими, красочными цветами. Мы жили в празднике, и люди тянулись к нам. Нам удавалось все, чего мы хотели достичь. Такова сила Любви.

На новом месте

Муж и я вкладывали много времени и энергии в наши отношения, и чуть поменьше – в контакты с социумом, но наша работа приносила ощущение востребованности и творчества. Фрэнк обеспечивал телекоммуникационные проекты международной компании, а я активно занималась филантропией. Казалось, жизнь нашей семьи закрепилась на белой полоске полосатой зебры-судьбы, однако обнаружились неучтенные обстоятельства, от нас не зависящие. Одно из них – чудовищно высокий уровень бедности и криминала в Доминиканской республике. В этой стране, если ты белый, то всегда находишься под пристальным вниманием местных жителей – на предмет что-нибудь продать, попросить или украсть. Большинство окон в этой стране «украшены» решетками, и это суровая реальность – в Доминикане грабят постоянно. Статистика утверждает, что если количество преступлений против белого населения сравнить с Россией, то преступность в этом тропическом раю в 500 раз выше российской. Мне, как белой женщине, уделялось повышенное внимание, и я постоянно чувствовала опасность.

Несколько раз наш хорошо защищенный дом подвергался грабежам – мы разминулись с грабителями всего на несколько минут, приехав с сыном раньше времени из спортклуба. На мою машину напали, выбив стекла, когда мы с ребенком ехали ранним утром в школу;

нас спас вовремя загоревшийся зеленый свет, так что мы успели отъехать…

Потому, взвесив все «за» и «против» жизни в криминализированной стране, мы решили, что безопасность – важнее всего прочего. И при помощи путеводителей и Интернета начали выбирать страну, в которой чувствовали бы себя более защищенно. И через два с половиной года после нашей свадьбы переехали во Флориду.

Наше новое место проживания находилось в двух часах перелета от Доминиканы, что было удобно для Фрэнка. И ежемесячно он несколько дней проводил в Санто-Доминго – один или со мной. Практически мы жили на две страны, и постепенно я привыкла к частым перелетам и постоянной смене пейзажей за окнами: спокойное озеро во Флориде, берега которого утопают в зарослях манго и магнолий, и цветущие фламбояны в Санто-Доминго.

Но где бы мы ни находились, наши интересы легко перемещались вместе с нами – книги, дневники, куда муж записывал свои сны (а я восхищалась его успехами в осознанных сновидениях), фотокамеры для уик-эндов на природе. И, где бы мы ни жили, наш дом был открыт для друзей, которых мы гостеприимно угощали русскими фильмами и щедро сервированными столами.

Мы всегда занимались тем, чем хотели.

Могли вместе зарыться с головой в книжные полки в огромном книжном магазине «Barns and Nobles», чтобы потом за капучино обсудить прочитанное и найти новые идеи.

Мы создали в Америке свой бизнес.

Мы делились друг с другом самым значимым и интересным.

Мы верили в себя и в свое будущее.

Нас не покидало ощущение, что мы, крепко взявшись за руки, плечом к плечу идем навстречу потоку бесконечных возможностей, которыми жизнь одаривает всех любящих и любимых.

Собственноручно созданная нами сказка жизни продолжалась, и мы, ее герои, шли к Любви через радости, а иногда – через конфликты… и драгоценные минуты понимания. Наш брак, как пресловутые «огонь, вода и медные трубы», открывал нам наши возможности, позволял понять наше несовершенство, чтобы стать лучше.

Неизвестные дороги к близости мы проходили вместе…

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. Я – САМА

Ищу причины перемен

Я смотрела на свое отражение в уличной витрине и видела в ней хорошо одетую молодую женщину со стройной фигурой и правильными чертами лица. Я старательно искала недостатки в той, что глядела на меня с витрины, но при всем желании не могла их найти. Разве что мелочи, но они не могли играть существенной роли. А я хотела понять, что же произошло со мной, что так резко изменило наши с Фрэнком отношения. Точнее, его отношение ко мне, ибо я любила своего мужа по-прежнему: верно и преданно. Все годы нашей совместной жизни он занимал все части моего сердца и мыслей. Так почему же эти годы с красивыми поворотами наших отношений, на бархатном фоне букетов, бриллиантов, ежедневных звонков «Дорогая…» и разговоров по душам вдруг трансформировались в дни неприступной обороны с его стороны?!

Увы, но моя вторая половина как-то незаметно, но уже весьма ощутимо эмоционально отстранилась от меня. Все чаще Фрэнк раздражался, высказывал мне претензии, доходило до вспышек гнева с его стороны. Причин таких перемен я не понимала и занялась самокопанием, списывая сложившееся «военное» положение на какие-то свои недочеты. Постоянные сомнения в себе постепенно опускали мою самооценку ниже плинтуса.

– Зачем мне нужна жена? – задавался мой муж риторическим вопросом. – Ведь от нее столько проблем! Сплошные проблемы!

Я просила перечислить эти проблемы, но обвиняющая сторона гордо погружалась в молчание, гневно сверкая глазами. Сначала мне казалось, что гнев был оправдан: я привыкла больше доверять ближнему, чем самой себе. И посему такой «недостойной особе», как я, ничего не оставалось, кроме слез, одиноких вечеров и страхов спровоцировать еще большие упреки.

Зашуганная тень меня тихо дрейфовала из одного дня в другой, искренне не понимая – что же происходит?

Я ворошила в памяти наше прошлое в поиске источника проблем. Но почему-то всплывали только позитивные моменты: улыбки мужа, его слова: «Как я счастлив, что ты у меня есть!», наши долгие разговоры о жизни, романтические поездки, наши счастливые лица и ощущение единства. Десять безоблачных лет замужества выглядели диссонансом к непонятно-напряженному настоящему.

Я искала зверя под названием «Проблема», но нигде не могла обнаружить его следов.

Иногда муж начинал душещипательные разговоры о своем возрасте, о близкой старости, и тогда я пыталась его как-то поддержать:

– Милый, внешность и возраст не имеют для меня никакого значения. Я люблю тебя, ты всегда будешь для меня самым красивым и привлекательным.

Я защищала его ранимость, оправдывала его агрессию. Я перечитала все, что могла найти, о возрастном кризисе у мужчин. И винила себя за то, что провоцирую его проблемы. Я вела себя как маленький ребенок, который обвиняет самого себя для того, чтобы оправдать жестокость родного человека и сохранить любовь. Пока однажды причина холодности моего мужа не обнаружилась внезапно и резко, как включенный в темной комнате свет.

Холодный душ

Утром того переломного для меня дня я встретилась с подругой. Мы обсуждали вопрос моих отношений с мужем.

– Слушай, а почему бы тебе не подурачиться с ним? Ну-у-у, пофлиртовать, к примеру? – вдруг спросила Таня.

И пояснила: «В смысле – сделать что-то легкомысленное… Например, послать ему фривольную смс-ку… Они это любят».

«Не только они, но и мы», – подумала я, заявив, однако, что мой муж совершенно равнодушен к подобным темам:

– Мне кажется, что он воспринимает меня той, которая всегда поймет, всегда рядом и никогда не бросит…. Как маму. А с мамой не флиртуют.

– Мама, говоришь? – воскликнула Татьяна. – А какая нам разница, что он напридумывал по твоему поводу, в реале-то ты – его жена, его женщина! А женская природа непредсказуема…. Но ты превратилась из женщины в предсказуемую мамочку – заботливую и понимающую… Ох, вот так и происходит, когда мы по уши влюбляемся в мужчину и забываем о себе…

Татьяна помолчала минутку, а потом воодушевленно выпалила:

– По-моему, тебе сейчас самое время вспомнить о своей непредсказуемой природе!

Она взяла мой мобильный и быстро набрала на экране текст. Он был простым и грубым, как куски свежего мяса, выставленные на продажу в витрине: «Me gusto tu querpo. Yo te quero mucho» («Мне нравится твое тело. Я тебя хочу»).

Внутренне похолодев от страха, я нажала «Send», отправив сообщение «Высшему Судье» – своему мужу.

Но он, вернувшись вечером с работы, не только не осудил меня, но и как бы не заметил: затылок – ко мне, глаза – к монитору.

«Похоже, сообщение не дошло», – успокоилась я, и мы провели еще один взаимно-одинокий вечер за компьютерами. Перед рассветом я проснулась, взяла его мобильный и тихо прошмыгнула на кухню. Меня одолевало любопытство: дошло ли мое сообщение?

Чужие мобильники – сплошные дебри – ничего не понятно! Пока методом тыка я нашла раздел «сообщения», прошло несколько минут. Оказалось, что мое сообщение все-таки было получено и, судя по значку, прочитано.

Этот «успех» вдохновил меня на новые «подвиги». Я принялась одно за другим открывать сообщения под названием «Отправленные». И тут…

Я видела буквы, но не могла сложить их в слова…

Не могла осмыслить увиденное, теряя фокус внимания. Сознание отказалось воспринимать эти тексты, адресованные… другим женщинам. Мое сообщение среди них выглядело первоклассницей, случайно попавшей в стрип-бар. Боже мой, да неужели мой муж, ушедший в депрессию и озабоченный старостью, может так писать?!

«Кристин, я хочу тебя, твое тело, прекрасное, как тело богини»…

«Жизель, не скучай, я скоро приеду, и мой поцелуй вдохнет в тебя жизнь»…

Адресатов у моего «писателя» оказалось несколько; возможно, поэтому в последние месяцы он нередко приезжал домой таким уставшим….

Трудно найти слова, чтобы описать, что происходило со мной. Ведь у меня и мыслей не было, что любимый человек может мне изменить…

Наивная дура, я тупо смотрела на сообщения, посланные моим мужем другим женщинам. В них ощущалась жизнь, страсть, флирт, игра… – чувства, которые последнее время проходили мимо меня и отдавались каким-то Кристинам, Жизелям, Мари… Я смотрела на монитор телефона и ощущала, как во мне ураганом сменяют друг друга разные состояния – от злости на него до жалости к себе, от желания разрушить все и всех до желания разрушить саму себя. Реальность, обнаружившаяся минуту назад, обжигала все мое существо, но сердце отказывалось ей верить.

Мысли, чувства, прошлое и будущее – все металось, вопило и рушилось. Это казалось мне невероятным: как можно приходить домой и так убедительно лгать, обвинять, наказывать меня своим равнодушием – и одновременно щедро дарить внимание другим…

Я не знала, что делать. Сосредоточилась на своем дыхании. Глубокий вдох, выдох.

«Вспомни, – говорила я себе, – как поступают женщины в подобных случаях. Одни делают вид, что ничего не знают, и собирают информацию. Другие следуют своим чувствам и открыто предъявляют их тем, кому они адресованы. А некоторые просто упаковывают свои вещи и навсегда закрывают за собою дверь прошлого».

Но идти мне было некуда. Мои родственники и самые близкие подруги проживали в стране, находящейся в четырнадцати часах перелета.

Я выбрала второй вариант. Внутренне омертвевшая, вошла в спальню и задала вопрос сонному мужу о его личной жизни.

Фрэнк поначалу стойко сопротивлялся, но, увидев свой телефон, мгновенно проснулся:

– Ничего серьезного… Это проститутки, я им платил.

Как же невыносимо тяжело смотреть на любимого человека, зная, что он тебе изменяет! Я пошла на кухню, схватила свою любимую оранжевую чашку и бросила на пол. Фрэнк, как-то сразу ставший ниже ростом, пошел вслед за мной.

– Ну, ударь меня, – сказал он и подставил щеку.

Эх, разбить любимую чашку куда легче, чем ударить любимого человека… Я плакала от бессилия и от злости, но одновременно искала выход из своего состояния. Словно тонула и пыталась добраться до спасательного круга.

Может быть, нам стоит вместе пойти на семейную терапию? Фрэнк не возражал…