Читать книгу: «Убийства в тумане», страница 5

Глава 7

В кабинете меня уже ждал заваренный травяной чай, к которому тянул голубые листья Сапфир. Этот куст единственный из всех питомцев Ровены отдавал предпочтение чаям и компотам, а не моей настойке. Я налила немного в отдельную чашку и поставила остывать – горячим Сапфира поить было нельзя. Сама же насладилась бодрящим и наполняющим силами составом, который сегодня должен был заменить мне завтрак.

– Как хорошо, что ты уже здесь! – в дверь просунул голову Морриган. Я махнула рукой в приветствии – а говорили, до обеда не приедут. – Я тебе два зелья привез, проверишь концентрации?

– А Ровена где? – вовремя я свой чай допила, вот и работа появилась.

– Скоро будет, завез ее домой переодеться.

Отлично, может, вампирша догадается захватить с собой что-нибудь съедобное? Я накинула халат и забрала у следователя два небольших разноцветных фиала – желтый и бирюзовый. «Фея снов»? Тонкий аромат сирени, мелиссы и цитруса подтвердил, что да, она самая.

– Что ищем?

– Если бы граф из желтого фиала принял три капли, а спустя промежуток от часа до трех – еще две, уже из голубого, то могла бы получившаяся концентрация стать причиной смерти? – задал следователь очень конкретное направление для анализа.

– Умеешь ты ставить задачи, – покосилась я на довольного следователя. Такими упражнениями нас когда-то целый семестр мучили в университете и, откровенно говоря, именно их я ненавидела больше всего. – Приходи часа через два.

– Спасибо, – просиял Морриган, а я отправилась в лабораторию, забрав по пути отчет Ровены о состоянии здоровья графа Каппеша, и погрузилась в работу.

Для начала достала таблицы, в которых указывалась скорость распада и выведения «феи» в зависимости от состояния организма – подобные для удобства криминалистов давно были высчитаны для самых распространенных наркотических эликсиров. Сверилась с отчетами Ровены. Высчитала концентрацию первого зелья, а заодно погрешность – как никак, умер граф почти четыре дня назад, и «фея» могла за это время немного выветриться. Нашла, какой уровень зелья должен был остаться в крови Каппеша на момент приема второй порции – опять с погрешностью, так как временной промежуток был уж очень расплывчатым. Проделала все тоже самое для второго зелья. Не забыла учесть, что при повторном приеме концентрации «феи» не складываются, как у большинства эликсиров, а умножаются. К концу четвертого листа с расчетами голова моя казалась чугунной, а в животе грустно забурчало, напоминая, что чай – это не завтрак, однако результатом я была довольна. Даже с учетом всех погрешностей и допущений ответ получился почти однозначный – да, при описанной Морриганом схеме приема передозировка гарантирована на восемьдесят семь процентов, о чем я и поспешила сказать Алистеру.

– Понял, – следователь забрал мой отчет, покосился на часы и обрадовался. – Успеваю, спасибо.

– Куда?

– Завтра расскажу, когда дело закрою, – пообещал следователь, убегая.

– Я так понимаю, в отсутствие хозяев заходить внутрь опасно для жизни? – правильно оценил свесившуюся в проход лиану Томас. Встретить его второй раз за день я не ожидала, и потому немного растерялась.

– Что ты здесь делаешь?

– Пирожных тебе принес, – продемонстрировал бумажный пакет дознаватель. – Будешь?

В животе радостно заурчало, и я, покраснев, позволила Тому войти. Он сделал вид, что ничего не услышал, зато сразу выложил на мой стол содержимое пакета – коробку шоколадных пирожных и пару сэндвичей, судя по запаху – с моей любимой рыбой.

– Я думал, ты заберешь цветы домой, – мне показалось, или в голосе прозвучала… обида?

– Они замечательно смотрятся в кабинете, – а еще здесь я провожу куда больше времени, но вслух я этого говорить не стала. – Будешь травяной чай?

– С удовольствием бы позавтракал вместе с тобой, но я и так все утро в Управлении провел, – отказался дознаватель. – Мне пора возвращаться, пока мои подчиненные не решили, что я их бросил, и не начали праздновать.

– Неужели тебя там так не…

– Кэтти, ты не представляешь, как меня достал этот… Ой! – влетевшая на полном ходу Ровена едва успела затормозить, чтобы не столкнуться с машинально закрывшим меня собой Томом. Я выглянула из-за широкой спины и в полной мере оценила, как сереет и так бледное лицо некромантки. – Извините, что помешала, – Ронька, невиданное дело, отступила из собственного кабинета и скрылась за дверями морга. Мы с Томасом проследили за ее маневром.

– Дай угадаю, про Линарда она еще не все знает? – развернулся ко мне палач. Я покачала головой. Ронька про Линарда – нет, а вот Том про вампиршу уже в курсе. Интересно.

– Нар вчера хотел явиться ей во всей красе, – сдала я друга. – Кажется, я правильно его убедила не торопиться.

– И вместо этого он свалился на голову мне, – хмыкнул Том. – Как думаешь, Ровену потом отлавливать придется, или не сбежит?

– Не сбежит, – в подругу я верила. Поистерит наверняка, проклянет пару раз, об голову ему что-нибудь разобьет, но от «Линчика» бегать вряд ли станет.

– Что ставишь? – предложил пари Том. Я задумалась.

– Как обычно? Моя настойка против лучшего вина, какое ты сможешь достать?

– И при любом исходе выпьем вместе за счастье Нара, – склонившись надо мной, пообещал Томас пробирающим до мурашек шепотом. Я немного отступила назад.

– Даже если сбежит?

Дознаватель отстранился, в непроницаемых черных глаза мелькнули смешинки.

– От Ловчего еще никто не убегал.

Стоило Томасу уйти, как из морга в кабинет ворвалась вампирша.

– Что мастер Хосс делал в нашем кабинете?! – м-да, как шарахались в Смуту от главы Дознания, так ничего и не изменилось. Репутацию корпуса ничем не перешибешь.

– Если я скажу, ты не поверишь…

Так и представляю реакцию на мое: «Главный палач Родена принес мне завтрак. Да, мы давно знакомы, почти столько же, сколько ты живешь. А еще Хосс – не самый страшный обитатель столицы, с самым опасным и непредсказуемым ты встречаешься». Не-ет, к таким признаниям надо готовить постепенно.

– Ну?!

Рыбу Ровена не переносила, поэтому я протянула коробку из кондитерской.

– Пирожных принес. Шоколадных. Будешь?

– Ты издеваешься надо мной?! – хм, не поверила, надо же. Я постаралась сдержать рвущийся наружу смех – я ведь правду сказала, Рона должна была почувствовать.

– Спокойно, – пришлось выдать официальную версию. – В крови Ирмы смесь, которой заинтересовалось Дознание. Мастер Хосс теперь участвует в расследовании. Так что вдох-выдох, и привыкай к его присутствию, – тебе это еще пригодится, про себя добавила я.

На следующий день, как и обещал, Морриган собрал всех в их с Герценом кабинете. На столе уже ждал нарезанный горячий мясной пирог, а в чайнике заваривался ароматнейший чай с нотками мяты и чего-то пряного. По давней традиции раскрытие очередного преступления в особом отделе праздновалось именно так – угощением и подробным рассказом. В наш отдел простые преступления не попадали, поэтому скучно бывало редко. Вот и сейчас Морриган дождался, когда мы рассядемся, раздал всем по тарелке с пирогом и принялся вещать.

– Итак, как вы знаете, граф Каппеш был найден в последний туман мертвым на одной из улиц в западной части Родена, причем с явными признаками передозировки «феей снов». Как смогла определить Катарина, «фею» граф систематически употреблял в течение последних пары месяцев, и, казалось бы, все очевидно, но… – Алистер выдержал интригующую паузу и обвел нас взглядом. – Но, как я смог выяснить, граф наркоманом не был, а его смерть случайна.

– Это как? – не поняла Ровена, и я с ней согласилась. – Употреблял, но наркоманом не был?

– Именно, – кивнул Морриган. – В это сложно поверить, но лорд пал жертвой чрезмерной заботы своих любимых женщин.

– Хватит уже ходить вокруг да около, – не выдержал Герцен. – А то, пока договоришь, на твою долю пирога не останется.

– Я себе отложил, не волнуйся, – не поддался на провокацию следователь. – Что ж, как вы просили, по порядку. Около трех месяцев назад граф Каппеш стал раздражительным, плохо спал, часто терял концентрацию. Это подтвердили и семья, и друзья лорда. Объективных причин доктора не нашли, списали на старость и усталость от работы в Совете. Поговаривали, что скоро графа отправят в отставку.

– Три месяца – много для регулярного приема «феи», я бы нашла изменения во внутренних органах, – не согласилась Ровена.

– Разве я сказал, что изменения в поведении Каппеша вызваны «феей»? – приподнял бровь Морриган. – Наоборот, нервозность и бессонница лорда заставили дорогих ему людей проявить заботу о его здоровье оригинальным и, увы, фатальным для графа образом.

– Так любовница или жена? – опять не сдержал нетерпения оборотень. Я же вспомнила два пузырька с зельем, сложные расчеты концентрации и опередила Алистера с ответом.

– Обе.

Среди богатых людей одно время была мода на использование «феи» в качестве снотворного, до тех пор, пока по стране не прокатилась череда вызванных приемом опасного зелья смертей. Однако, судя по действиям жены и любовницы Каппеша, некоторые продолжали считать «фею» легким и дарящим приятные сны эликсиром.

– Именно, – согласился Морриган. – Сначала любовница, а затем и жена пришли к выводу, что, если граф плохо спит, необходимо ему помочь. Причем «фея» действительно помогала – опаиваемый каждый вечер Каппеш снова стал самим собой. Раздражительность и усталость прошли, адекватность и точность суждений вернулись, что лишь уверило женщин в правильности их действий. Самое интересное, что додумались они до подобного каждая самостоятельно, сговора не было, иначе граф, скорее всего, прожил бы еще какое-то время.

«От полугода до года, пока его не добила бы сама «фея», – мысленно добавила я.

– В ночь смерти граф задержался у жены, получил из ее рук ежедневную дозу, а затем внезапно решил отправиться к любовнице, где принял вторую дозу. Визитом к любовнице, кстати, объясняются странности с одеждой, – кивнул в мою сторону Алистер. – К ней лорд одевался качественно, но не баснословно дорого, чтобы не привлекать лишнего внимания в ее районе, а все документы оставлял в машине. После приема второй дозы начало появляться беспокойство, которое очень быстро переросло в кошмары наяву. Каппешу, как ни удивительно, хватило выдержки одеться, собраться и выбежать за дверь, после чего кошмары окончательно затмили его разум. Спасаясь, лорд использовал камень телепорта. Но! Как вы помните, в ту ночь был туман. Настройки сбились, графа закинуло к Грельским топям в один из студенческих лагерей, – Морриган опять посмотрел на меня. – Грязь на штанах ты определила правильно, хотя я до последнего сомневался, что обнаружу что-то так далеко от Родена. Однако в лагере «этого чудика», как выразились маги, хорошо запомнили. Граф, явившись из ниоткуда, заорал, снял ботинок, настучал им по голове опешившему от такой наглости второкурснику, вторым ботинком кинул в толпу и использовал еще один телепорт. Куда граф хотел попасть, не известно, но второй раз он выпал в западном районе Родена, где в итоге и скончался. Оба камня телепорта я нашел и считал последние координаты – именно так и удалось проследить путь и встретиться с любовницей Каппеша, о которой, кроме него, никто не знал. Про «фею» напуганная женщина созналась практически сразу, однако клялась, что дала всего две капли, которые не могли вызвать передозировку. Это заставило меня проследить путь графа еще немного назад, до его загородной резиденции, где я уже знал, что искать и о чем спрашивать. Жена отпиралась недолго, – Алистер шутливо поклонился довольно оскалившейся Ровене. Сразу стало понятно, кто сыграл «злого следователя».

– И что с ними теперь будет? – поинтересовалась я. Случай с точки зрения законодательства был интересный. Для уверенного обвинения обеих женщин не хватало сговора, а при обвинении в непреднамеренном убийстве графиня, имевшая в обществе больше веса, и, наверняка, больше денег, могла выйти сухой из воды – как-никак, фатальную дозу графу дала именно любовница.

– Для начала, обе получат за покупку и использование «феи снов», – начал перечислять Морриган. – Обеих же ждет обвинение в систематическом отравлении и покушении на жизнь Каппеша – о действии «феи» на организм давно известно, так что благими намерениями прикрыться не выйдет. А вот обвинения в убийстве жена может избежать, все зависит от законника и судьи.

– Любовницам всегда сильнее достается, – обиделась на такую несправедливость Ровена. Я мысленно с ней согласилась.

*

В лаборатории я засиделась допоздна, все уже разошлись по домам. Даже явившегося в очередной раз попытаться проводить меня до дома Нарана Ровена смогла убедить, что я сбежала пораньше, и он только-только со мной разминулся. Я же в тишине и покое восполняла запас затраченных за неделю реактивов и зелий, и так увлеклась, что не заметила, как рабочий день закончился. Из трудового транса меня вывела вибрация «связничка».

«У тебя есть планы на выходные?» – ворвался в мое сознание голос Тома. «Как насчет прогулки где-нибудь за городом, подальше от людей, машин и шума?»

А еще без случайных свидетелей, только вдвоем. Сердце сладко-тревожно екнуло.

«Когда?» – ограничилась я вопросом, чтобы не выдать волнения.

«Заеду за тобой…» – связничок внезапно замолчал. Я попыталась дозваться Тома сама, но ответа больше не было. Странно. С моим артефактом все было в порядке, я чувствовала заряд в нем. Наверное, связничок Томаса разрядился, и тогда раньше, чем через пару часов он связаться со мной не сможет. Пожав плечами, я собралась, закрыла лабораторию и кабинет и отправилась домой. Как раз пока дойду, пока ужин приготовлю, пока выберу, в чем идти на это почти свидание… или не почти? И стоит ли идти, надеяться, или проще отказаться сразу и избежать жестокого разочарования в будущем? За мучительными размышлениями я не сразу заметила, что улицы города непривычно тихи и пустынны для пятничного вечера. Бодрым шагом я удалялась от Управления и терла рукой уставшие глаза – подумать только, давно я так не работала, чтобы перед ними все плыть начинало! И только когда над головой с противным гулом моргнул фонарь, я замерла от пронзившей меня мысли.

Туман.

Примерно раз в полгода аномалия приходила в Роден не по графику. Именно этот внеплановый туман нельзя было предсказать, к нему невозможно было подготовиться. Как я могла не заметить, что пока я шла, воздух сгущался, а магия… Магия! Связничок! Я едва не застонала, поняв, из-за чего на самом деле прервалась связь с Томом. Проклятье, и никто не знает, где я!

И никто не знает, где прячется убийца похожих на меня девушек.

Резко выдохнув, я огляделась, убеждаясь, что рядом никого нет. Достала из сумочки револьвер, и его тяжесть частично вернула мне уверенность в себе. Глубоко вдохнула, успокаиваясь. Идти домой или вернуться в Управление? Дом был совсем рядом, зато в Управлении есть люди и не сбоит охранный контур. Решившись, все же направилась к себе – в конце концов, забаррикадируюсь в мансарде и любого, кто полезет, пристрелю. Стук каблуков, который мне всегда придавал уверенности, теперь заставлял вздрагивать и прислушиваться к неровному эхо. Я чувствовала себя как на ладони. Словно назло, туман решил поиграть – до меня донесся звук приближающихся шагов. Едва не взвизгнув, я отскочила к ближайшему дому, прижалась спиной к стене и выставила револьвер перед собой. Шаги были совсем близко… и звук прошел мимо меня, удаляясь в сторону Управления по абсолютно пустой улице. Я сквозь зубы выругалась и постаралась успокоиться. До дома оставалось пройти совсем немного…

Второй раз шаги я услышала, почти свернув на свою улицу, и на этот раз ко мне приближались со спины. Я снова прижалась спиной к ограде домика и оглянувшись, сглотнула. Вместе с шагами туман в этот раз явил несомненно мужской силуэт, который стремительно приближался ко мне сквозь молочную пелену.

– Стой! – не выдержала я. – Остановись, а то буду стрелять!

Силуэт замер. Я облизала внезапно пересохшие губы – неужели это не очередная обманка?

– Катари? – прошелестел туман вокруг меня.

– Кто здесь?!

– Это я, греза моя, – голос показался знакомым, но в тумане все что угодно может показаться! – Я ведь обещал, что буду рядом в следующий туман.

– Том? – неуверенно спросила я. Силуэт сделал несколько медленных шагов вперед, и я с облегчением выдохнула, разглядев белоснежный костюм раньше, чем знакомое лицо.

– Прости, засиделся в Дознании, если бы не прервавшаяся связь, я этот туман даже не заметил бы, – палач шагнул еще ближе и попросил: – Не могла бы ты перестать в меня целиться?

– Ты напугал меня до смерти! – фыркнула я, опуская оружие. Томас подошел совсем близко и взял меня под руку, разом прогнав липкий страх.

– Кто бы мог подумать, что великий и ужасный Ночной Кошмар всегда была жуткой трусихой?

– Кто бы мог подумать, что кровавый Бледный Ужас на первом курсе при виде трупа едва в обморок не упал? – в тон ему ответила я. Том тихо засмеялся.

– Знаешь, из свидетелей той истории никого не осталось в живых…

– Ты, что…– я замерла, поняв на что намекает дознаватель. Не мог же он всех… хотя, еще как мог!

– Шутка, Катари, шутка! – возмутился Томас. – Ты за кого меня держишь? Я даже не помню, кто тогда рядом был!

Оставшееся до моего дома расстояние мы прошли быстро. Я с тоской осмотрела побледневшую, едва заметно мерцающую защиту – в таком состоянии она была бесполезна. С трудом справившись с накатившим смущением, спросила:

– Ты останешься?

– Разумеется, – Том ни на секунду не замешкался с ответом.

Глава 8

Я кивнула, надеясь, что это сойдет за благодарность, и отперла массивную дверь. В такую и без магической защиты не каждый вломиться сможет. Дом встретил нас приятной прохладой и темнотой, которую сразу же разогнал теплый свет припрятанной специально на случай тумана масляной лампы. Пару раз щелкнув выключателем, я убедилась, что магии в доме не осталось.

Томас разулся и прошел в гостиную-столовую, не дожидаясь приглашения. Среди старинной резной мебели, мягких разноцветных подушек, пестрых ковров и обитых узорчатым шелком стен он смотрелся ярким белым пятном, призраком, отбрасывающим неровную пляшущую тень из-за трепещущего огонька лампы в моей руке. Я замерла в дверях, наблюдая. Странное дело – Линарда я, не задумываясь, отправила искать кресла в доме самостоятельно, а сейчас, с Томом, не знала куда деваться – казалось, внимательный взгляд дознавателя изучает не скромную старомодную обстановку, а саму мою суть. Томас медленно обходил комнату, не только осматриваясь, но и прикасаясь ко всему, что его заинтересовало. Провел рукой по комоду, поправил подушку на диване, прошел вдоль окна, пальцами всколыхнул, будто приласкал, легкую газовую тюль, и у меня мурашки по спине побежали от простоты и, в тоже время, интимности этого действия. Наконец, Том остановился у книжного шкафа, и замер, читая названия.

– Все твои? – поинтересовался он. В тишине дома голос прозвучал неожиданно громко, заставив меня вздрогнуть и сбросить оцепенение.

– Да, – подтвердила я, прошла в комнату и повесила лампу на специальный крючок у люстры. – Большую часть привезла из Соллена, но кое-что докупила уже здесь.

На полках было, чем заинтересоваться – я никогда не ограничивала себя каким-то определенным жанром, поэтому в моем шкафу учебники по криминалистике, алхимии и ботанике соседствовали с детективами и любовными романами. Единственное, чего у меня не было – книг по истории, особенно современной. В официальной версии было слишком много отличий от того, что я видела своими глазами.

– У тебя очень уютно, – наконец, вынес вердикт дознаватель. – Покажешь остальные комнаты?

– Тут больше ничего особенного нет, – я вышла в коридор и принялась зажигать расставленные повсюду свечи, добавляя больше света. Томас бесшумной тенью следовал за мной. – В конце коридора лестница, вверх – мансарда, там я храню травы и варю зелья, вниз – в подпол, я его как хранилище использую. Дверь слева – в ванную, если пойдешь, возьми свечу – там нет окон, совсем темно. Справа – в спальню. – Вернувшись в гостиную, я показала на темный портал: – А там кухня. Ты ужинал?

– Нет, и даже не принес с собой ничего, прости, – слегка виновато развел руками Том. Я зажгла последнюю пару свечей на кухне и осмотрелась.

– Нагреватели опустошены туманом, так что могу предложить холодные блинчики с вареньем или сметаной, холодный грибной суп, холодный салат с курицей и холодный морс с брусникой и мятой.

– Думаю, салат и блинчики можно съесть и не грея, – вторя моим мыслям, сказал Томас. – Чем тебе помочь?

– Вот, – вручила я ему кувшин с морсом, бокалы и тарелки. – Где обеденный стол, ты видел, неси туда.

Салат, блинчики и начинку к ним вынесла сама, пока Том расставлял посуду и раскладывал приборы. Поужинали мы, легко болтая о всякой ерунде, словно так всегда и было, правда, всего одной фразой Томас заставил меня снова почувствовать неловкость.

– Это был самый необычный ужин при свечах в моей жизни, – заявил он, бесшумно подкравшись со спины, когда я складывала тарелки в мойку. Подпрыгнув от неожиданности, я выронила одну из рук, но Том успел поймать ее у самого пола и с улыбкой протянул мне.

– Лучше скажи, есть ли у тебя что-то по восьмому зелью? – поспешила я перевести тему. Неспроста ведь дознаватель на работе засиделся, может, нашел что-то, что приблизит нас к поимке убийцы?

– Ничего конкретного, – поморщился Том. Неудача явно задевала его самолюбие. Мы вернулись в гостиную и на этот раз расположились друг напротив друга, я на диване, а Томас занял мое любимое кресло. Морс в запотевшем кувшине я поставила на низкий столик между нами, хотя сейчас, ночью, уместнее был бы горячий чай. – Впрочем, я все равно собирался обсудить с тобой ту часть расследования, которая касается Дознания.

Я налила себе морс и приготовилась слушать.

– Всего в данный момент доступ к твоим разработкам имеют четыре человека, включая меня, – начал Том. – За пятнадцать лет от начала Смуты таких было семь.

– То есть ты, я, Линард и..? – перечислила я и не угадала.

– Линарда в этом списке нет и никогда не было.

– Почему?

– А зачем ему? – приподнял брови Том. – Он скорее лабораторию взорвет, чем изготовит простейшее из твоих зелий. Рецепты ему ни к чему, готовые эликсиры тоже, Нар и без них страху нагнать умеет. К тому же он никогда официально не был связан с Дознанием, о том, что Нар – Ловчий, знаем только мы с тобой.

– Самый опасный и самый защищенный…

– Именно. На нас вместе взятых, если вдруг прознают, кто мы, выстроится меньшая очередь охотников, чем на него. Поэтому про Нара временно забудем, он давно нашел общий язык с вросшей в него Тенью и живет почти как нормальный человек.

– Этот «нормальный человек» всего несколько дней назад провалился в Тень из того самого кресла, в котором сейчас сидишь ты, – засмеялась я.

– Я же сказал – почти, – поддержал веселье Том. – Нормальными нам теперь до конца своих дней не быть. Однако вернемся к расследованию. Четыре человека сейчас: я, ты, мой помощник – Аарон Йерн и заведующая исследовательской лабораторией – Лея Беата. Обоих, надеюсь, ты помнишь.

– Ты не удалил мой допуск? – удивилась я.

– Приберег на случай твоего возвращения. Вчера я расширил его до абсолютного – что бы ты ни сотворила и куда бы ни зашла, щиты корпуса Дознания тебя пропустят.

– Зачем? – в шоке выдохнула я. Абсолютным мой допуск был только в Смуту, когда в любой момент могла возникнуть необходимость спрятать или уничтожить следы нашей с друзьями работы. Мне, как обыкновенному с виду сотруднику лаборатории, сделать это незаметно было легче, чем главе Дознания, за каждым шагом которого всегда пристально следили.

– Для защиты – надеюсь, ты помнишь, в какие коридоры за тобой никто, кроме меня, не сможет последовать.

Я кивнула, осознав, какой подарок мне сделал Томас – теперь в Родене было хотя бы одно место, где убийца точно меня не достанет, а с абсолютным допуском я смогу в любой момент туда телепортироваться. Надо будет не забыть проверить заряд в своем артефакте после тумана…

– Лею я помню хорошо – сильная ведьма, может даже посильнее меня. Ответственная, серьезная, с головой погруженная в работу, – припомнила я бывшую начальницу. Официально в Дознании я работала именно под ее началом. – Лея больше по части ядов и противоядий, хотя с моими зельями она тоже справится. Но контроль сознания она всегда считала баловством.

– И до сих пор считает, – согласился со мной Том. – Твои исследования никто не продолжал, а я не настаивал – мне хватало того, что создала ты. Что насчет Аарона?

– Его почти не помню, – призналась я. – Он всего несколько месяцев, как начал работать, когда я уходила, да?

– Верно. Даже толком не начал, так, был стажером. Цепкий и умный парень, схватывал на лету, поэтому и дорос до моей правой руки. С тобой он почти не пересекался. Ты точно не успела ему насолить как следует перед отъездом?

– Настолько, чтобы спустя девять лет он начал убивать похожих на меня женщин? – я покачала головой. – Я не представляю, что для этого нужно сделать. И это меня бесит больше всего! Я не понимаю, кто и за что может мне мстить. Это ты не покидал столицу, это тебя опасаются даже лорды Совета. Это тебя ненавидели, боялись и продолжают бояться до сих пор, а убить почему-то хотят меня! Я тебя не осуждаю, – предупреждающе подняла я руки вверх, заметив, что Том собирается меня перебить. – Но, по-моему, длину списка моих и твоих врагов даже сравнивать глупо!

– Про месть мне через тебя я подумал в первую очередь, но теория не выдерживает критики, – выдохнул Томас. Я захлопала глазами, потому что сама совсем об этом не подумала. – Во-первых, очень мало людей знало, что мы общаемся не только по работе. Во-вторых, будь это месть мне, меня бы потрудились об этом известить. Я же узнал об убийствах совершенно случайно благодаря твоему коллеге, связавшему расследования разных отделов в одно, причем на пятом по счету трупе. Если бы кто-то хотел меня таким образом вывести из себя, стал бы он упускать возможность помучить меня целых четыре месяца подряд? Ну и в-третьих – ты не можешь отрицать, что явно болезненная зацикленность убийцы больше характерна для твоих «клиентов». Мы ловим психа, греза моя. Самого настоящего, с извращенным мышлением и непредсказуемой логикой.

Неясный шорох за окном заставил меня вздрогнуть. Томас плавным движением подобрался, не вставая с места, слегка отодвинул тюль и расслабился.

– Подстриги кусты, а то так и будешь пугаться от малейшего ветерка.

С облегчением выдохнув, я забралась на диван с ногами и укрылась пледом – то ли осень вступала в свои права, то ли из-за темы разговора мне было зябко. Слова Тома заставили меня задуматься. Я не так часто привлекалась к допросам лично – в большинстве случаев было достаточно ослабляющих силу воли зелий и мастерства Тома. Свою силу я использовала только когда палач не справлялся, а такое редко, но случалось. Порой попадались безумцы с настолько странной логикой, что допрашивать их было бесполезно – даже Томасу было сложно понять, издеваются над ним или у «клиента» с головой беда. Иногда допрашиваемые боялись кого-то сильнее, чем дознавателей. Иногда – запирались в себе настолько, что переставали обращать внимание на боль. Иногда наоборот, упивались ей, считая, что им нечего терять, и что хуже быть уже не может. Тогда приходила я и показывала – еще как может. Неспроста меня назвали Ночным Кошмаром. Своей силой я выуживала из глубин подсознания самые потаенные страхи, усиливала их и заставляла проживать вновь и вновь, направляла поток мыслей и образов в нужном направлении, пока Том не получал те сведения, которые хотел. Однако я была осторожна – я никогда не показывалась перед лицом тех, на кого воздействовала, дорожила своей относительно спокойной жизнью. Это добавляло ужаса, ведь настоящий кошмар всегда у тебя за спиной. Лишь стук каблуков по каменным плитам подвалов Дознания возвещал предателям, кто идет по их души. Меня боялись не меньше Тома, потому что я была страхом, которому нельзя взглянуть в лицо, но раз убивают рыжих девушек, значит, кто-то все-таки смог меня увидеть?

– Кто оставшиеся трое?– поинтересовалась я, так и не найдя ответы на свои вопросы. – Те, кто имел допуск раньше?

– Двое погибли в Смуту. Точно погибли, – предупредил мой вопрос дознаватель. – Тела я видел. Третий – Ян Келлер, ушел в отставку два года назад. Его-то на посту моего помощника и сменил Аарон. Ян живет в пригороде, выращивает кур и возится с целой толпой внуков. За него я могу поручиться, да и старику не до убийств, он еле ходит.

– Раньше ты не нуждался в помощниках, – такой должности в Дознании на моей памяти не было.

– Раньше мне не приходилось разгребать тонны бюрократического дерь… ты меня поняла, – не стал ругаться Томас, хотя по его лицу было видно, что «дерьмо» – это еще мягко сказано. – После Смуты пришлось налаживать работу и Дознания, и Управления, приводить все в соответствие с принимаемыми Советом Лордов законами, и, самое поганое, следовать им. Со временем я создал должность помощника, на которого взвалил большую часть межведомственного взаимодействия, сам же веду, как и прежде, дела самого корпуса Дознания.

– Плата за возможность жить дальше? – тихо спросила я.

– Она самая, – хмуро кивнул Том. – Я связан бешеным количеством всевозможных регламентов и магической клятвой, обеспечивающей мою верность Совету Лордов. Каждое мое действие тщательно контролируется и проверяется. Боюсь, в Смуту я напугал наших правителей куда сильнее, чем они стремятся показать, и жив остался только потому, что меня не смогли убить.

– Нар мне рассказал про угрозу вывесить лордов на стенах дворца. Перестарался?

– Наоборот, это был мой единственный шанс договориться мирно, – Томас сложил руки в замок. Я и без применения дара видела, этот период жизни ему было неприятно вспоминать. – На меня, как на главу Дознания, постоянно охотилась оппозиция, которой я мешал окончательно перевернуть все в Родене вверх дном, поэтому я даже не сразу понял, что к пытающимся меня прикончить присоединились наемники Совета. Я был неприятно удивлен, знаешь ли – столько лет помогать им удерживать власть и получить за это нож в спину. Собрав доказательства, чтоб не отпирались, я явился на очередное заседание и высказал свою угрозу, напомнив заодно, что, если каким-то чудом лорды успеют убить меня первыми, притихшие из-за моих действий заговорщики воспрянут и выметут их аристократические задницы из дворца за пару месяцев. Приятным сюрпризом оказалось, что моей смерти желали не все лорды. Таких в итоге меньше половины набралось, а остальные даже не подозревали о действиях «товарищей». С Советом мы заключили договор – я продолжаю поддерживать их власть, а они больше не пытаются сделать из меня своего врага. Пришлось, правда, напомнить, что, если бы я не был на стороне Совета, никого из них во дворце бы не было. Только со временем, не сумев совладать со мной силой, лорды умудрились-таки опутать меня паутиной законов и ограничений. Сейчас я далеко не так всесилен, как когда-то.