Читать книгу: «Убийства в тумане», страница 11
Я краем глаза покосилась на Ровену, и подруга кивнула. Значит, этот брат пока не врет. Клайвер перевел взгляд на Юргена.
– Я ухаживал за Раминой, пока учился, – уверено проговорил старший. – Лику знаю, но никогда с ней не общался. Она странная.
Ровена снова незаметно кивнула, а я поморщилась. Слишком спокойно чувствовали себя братья. Неужели, я ошиблась?
– За что Рамина Ленская сломала вам нос? – не стал затягивать с допросом Клайвер. При его способностях словесные ловушки можно было не устраивать – преступник, солгав, сам выдаст следователю, в каком направлении тому следует работать.
– Какое это имеет отношение… – попытался влезть Новак-старший, но Юрген перебил его.
– Мы поругались, – вампирша кивнула. – Но после того случая больше не общались. – Есть! Это уже была ложь!
– Вы были на вечеринке вашего брата?
– Заезжал ненадолго, но почти сразу уехал, – Ронька снова мотнула головой, и я сжала кулаки от напряжения. Точно, он!
Прикрыв глаза, я сосредоточилась, осторожно выпуская свою силу. В любом другом случае я не стала бы рисковать выдать себя, но прошло уже два дня… Если девушки все еще живы, каждая минута может оказаться роковой. Первым занервничал Терри. Я постаралась коснуться только братьев и не задеть следователей – коллеги, даже если не поймут сразу, позже, анализируя этот день, обязательно догадаются, что их внезапная нервозность была беспочвенной, а значит, наведенной. Мне это было ни к чему.
Через минуту бравада начала сползать и с Юргена. Что именно братья скрывают, я выяснить не пыталась – с этим Клайвер и без меня справится. Даже за ходом допроса следить перестала, полностью сосредоточившись на том, какие мысли осторожно вкладывала в головы подозреваемых.
Вы попались…
Ровена, приоткрыв рот, широко распахнутыми глазами уставилась на меня, догадавшись, что я делаю. Я приложила палец к губам, чтобы вампирша меня не выдала. Подруга быстро кивнула, глубоко вздохнула, вцепившись обеими руками в сумочку, и замерла. Я мысленно поблагодарила ее – зная свою импульсивность и порывистость, некромантка сделала все от нее зависящее, чтобы случайно не привлечь к нам внимание.
Они все знают. Вы у них как на ладони.
Доносившиеся до меня голоса братьев становились все менее уверенными, а тон Клайвера – все более жестким.
Они все знают и теперь просто над вами издеваются. Для вас все уже решено.
– Не смейте вешать это дело на моих детей! Я это так не оставлю! – прорвался сквозь мой транс возмущенный вскрик Новака-старшего.
Их нашли. Ваши старания ничего не стоили. Вас обоих казнят.
– Я ничего не знаю о них!
– Я просто хотел пошутить! – одновременно выпалили братья, сдаваясь. Я глубоко вздохнула, отзывая свою силу. Покосилась на бледную застывшую вампиршу, осторожно ткнула ее локтем в бок. Ронька вздрогнула, едва не выронив сумочку, но все-таки отмерла и повернулась ко мне.
– Я – все, – одними губами шепнула я ей и улыбнулась. Подруга судорожно выдохнула и также еле слышно ответила:
– А Юрген опять врет!
*
Разумеется, «просто шуткой», как попытался представить историю Юрген, спланированное и подготовленное похищение двух девушек назвать было нельзя. Впрочем, нужна была ему только Рамина – именно для нее настырный поклонник подготовил потайную комнату в подвале летнего дома, где оставил еду, воду, ночную вазу, прикованную к стене цепь и россыпь глушащих звуки и магию артефактов под потолком. Терри, кстати, про комнату ничего не знал, а когда понял, как сводный брат использовал его артефакты, едва не упал в обморок от ужаса.
В том, что Рамина прибудет на вечеринку брата, Юрген не сомневался – все два года после выпуска он продолжал следить за девушкой и знал, что та взялась помогать с социализацией Лике, не желавшей после выпуска возвращаться в закрытую общину. Дриады по своей натуре – ранимые, наивные и практически беспомощные, потому и жить стараются обособленно, среди своих. Удивительно, что у Лики когда-то хватило силы духа и смелости, чтобы добраться до Родена и поступить в Университет. Вдвойне повезло дриаде оказаться в одной комнате с ответственной и доброй девушкой, которая взялась опекать хрупкую соседку. Ничего странного, что их везде видели вместе – Лика банально боялась оставаться одной.
Однако именно Лика заметила, что Юрген уводит опоенную Рамину в подвал, и вмешалась в тщательно продуманный план похищения. Дриаду подвела ее натура – девушка, как ни старалась пересилить себя, так и не решилась ни к кому подойти и привлечь к себе внимание, а потому сделала единственное, что ей оставалось – кинулась на помощь подруге одна. Силы были неравны, и вместо одной девушки в плену у Юргена оказались сразу две. Лика, пытаясь защитить подругу, еще и пострадала – неудачно упала, когда похититель втолкнул ее в подвал, и разбила голову. Рамина, как только выветрился наркотик, истратила почти всю воду, чтобы промыть дриаде рану, и перевязала ее, порвав собственную юбку на лоскуты. Двое суток с момента пропажи девушки провели одни.
Если бы не наводка Линарда и не вовремя развесивший лохматые уши Наран, план похищения мог бы удастся. Новак-старший и Элина Данс поженились всего год назад без пышных церемоний и лишнего шума. О том, что Юрген и Терри – сводные братья, в Университете никто не знал. Герцен, пробегая в волчьем облике под приоткрытым окном, совершенно случайно не только услышал, но и запомнил имя жены Новака-старшего. Мало того, когда я показала оборотню свои записи, моментально связал две одинаковых фамилии воедино и понял, что к чему.
В подвале рядом с девушками Герцен тоже оказался первым, убедился, что обе живы, и не дал обессиленной Рамине, решившей во что бы то ни стало защитить не приходящую в сознание подругу, швырнуть в следователей ночной вазой. Наверх к прибывшим экстренным телепортом целителям девушек вынесли вместе. Рамина вцепилась в руку дриады и категорически отказалась ее отпускать, пока пострадавшую не осмотрели. Волновалась Ленская не зря – по словам целителей, Лика оставалась жива только благодаря заботе подруги. Сама Рамина отделалась обезвоживанием – всю воду, оставшуюся после обработки раны, девушка по каплям споила дриаде. Навредить своим жертвам сильнее Юрген не успел – в ночь вечеринки и на утро был занят заметанием следов, а затем был вынужден подменить на смене заболевшего продавца в одном из магазинов Новака-старшего. В летний дом похититель вернулся только сегодня, когда особняк уже был полон следователей.
*
Заметив, что Наран отошел в сторону, я подошла к нему.
– Ты должен сопровождать девушек в лечебницу, – шепнула я оборотню, краем глаза следя, как целители и следователи готовят пространство для открытия массового телепорта.
– С чего бы? – не понял Герцен. – Все что надо, мы выяснили, можно по домам ехать. Дальше пусть отдел пропавших работает.
– Наран, не разочаровывай меня. Ты свое счастье упускаешь.
– Какое еще…
– Рыжая, юная, гордая и самостоятельная, – перебила я и кивнула в сторону Ленской. – И встретил ты ее на работе, только не там, где ожидал. Вперед, пока кто-нибудь другой не подсуетился.
Герцену дважды объяснять не пришлось. Поняв, о чем я говорю, оборотень удивленно приподнял брови, по-новому, оценивающе присмотрелся к полуэльфийке и решительно направился к готовящимся к переходу в лечебницу коллегам. Подслушавшая нас Ровена подхватила меня за локоть и вывела на улицу, подальше от лишних ушей.
– Это что сейчас такое было? – наконец, дала она волю своему любопытству.
Пришлось по большому секрету поведать историю с предсказанием об идеальной жене. Не знаю, была ли Рамина для Нарана действительно той самой, но по крайней мере теперь оборотень точно от меня отстанет. Мне в красоте с эльфийкой не тягаться – даже заплаканная, истощенная и грязная она оставалась поистине прекрасной. Девушка еще и детей любила – не зря же учится их лечить. Можно даже не сомневаться, кого из нас предпочтет оборотень.
– М-да, не ожидала такого от рационального и обстоятельного Нарана, – украдкой похихикала над историей вампирша. – А наверху, во время допроса? – Ровена огляделась, убеждаясь, что рядом никого нет. – Ты помогла? – шепотом спросила она. Я молча кивнула. – Но почему ты не пользуешься своей силой постоянно? Это же такое подспорье в расследованиях!
– У всего есть своя цена, – я присела на ближайшую лавочку и еще раз оглянулась, проверяя, не собирается ли кто к нам подойти. Ровена устроилась рядом и подставила бледное лицо прохладному осеннему солнцу, не забывая с любопытством на меня коситься. – Думаешь, приятно копаться в чужих мыслях? Это похоже на ныряние в яму с вонючей грязью, которая обволакивает тебя, буквально пропитывает, заставляет захлебываться и прилагать все силы, чтобы просто удержаться на поверхности и сохранить себя. Мало того, эта грязь налипает на тебя, и, выбираясь из бездны чужого сознания, мало вытащить за собой нужные сведения, нужно еще и стряхнуть все лишнее, все, что не твое. Как думаешь, это возможно? Или, с трудом выбравшись из этой гадости, ты упадешь без сил, а потом еще неделю, а то и больше, ты будешь постоянно вздрагивать, то и дело чувствуя въевшийся намертво запашок?
Ровена передернула плечами и скривилась, видимо, слишком живо представив ощущения. Ну и хорошо, значит, больше таких вопросов не возникнет. Я пробовала помогать друзьям, потроша чужое сознание. Хватило пары раз, чтобы Том стал обращаться ко мне с подобными просьбами лишь в исключительных случаях. Слишком плохо мне было потом, слишком долго я приходила в себя – уставал не только разум, но и все тело. Да и мастерства Тома почти всегда хватало. Я же обычно помогала, как сегодня: забрасывала камушек-приманку, пугала, и смотрела, какие брызги мыслей выплеснутся в ответ, а всю основную работу оставляла дознавателю.
– Не знала, что все настолько плохо.
– Об этом мало кто знает, – описать эти ощущения может только менталист, но кто в здравом уме выдаст себя? – Ментальных магов не зря так мало – было время, когда нас буквально держали в рабстве и заставляли работать на хозяев. Пару столетий назад иметь ручного ментального мага было престижно. Таких, как я, не истребляли – не пришлось. От постоянного вынужденного копания в чужих мозгах менталисты сходили с ума один за другим. Многие покончили собой, от многих избавились, как от сломавшейся вещи. Потому-то и прервались целые рода ментальных магов. И поэтому я делаю все, чтобы обо мне не прознали. Желающих воспользоваться моей силой будет много даже сейчас, разве что хвастаться приобретением никто не станет.
Ровена замолчала, переваривая и принимая очередную грань мира, до сих пор бывшую сокрытой от ее глаз, а я заметила призывно машущего нам Алистера.
– Кэтти, Рона, вы чего застряли? – крикнул нам Морриган, выглядывая из окна своей машины. – Поехали по домам, кушать хочется!
Глава 16
После ареста Новака-младшего и освобождения студенток атмосфера в Управлении заметно изменилась – такие дела, когда удавалось обойтись без жертв, отлично поднимали боевой дух и сплачивали коллектив. Тем более во вчерашнем расследовании поучаствовали несколько отделов. Даже Освальдсон ругался меньше, чем обычно. Через пару дней, разумеется, все вернется на круги своя, но пока коллеги сияли энтузиазмом и работали с удвоенной силой. Я же наконец-то заперлась в лаборатории и занялась изготовлением целого арсенала необходимых мне зелий. Задача передо мной стояла почти невыполнимая, но отступать я не собиралась.
Перед самыми выходными в Управлении сообщили – очередной туман опустится на Роден дней через восемь-десять. Точнее заранее предсказать колебания источника было нельзя, поэтому точную дату назовут не раньше, чем за два дня до аномалии. Я упаковала в сумку подписанные и помеченные фиалы с зельями, прибрала за собой лабораторию – даже если найдется безумец, который сюда сунется, теперь никто не сможет понять, чем я занималась последние несколько дней. Перед самым выходом из здания на секунду задержалась перед доской объявлений для сотрудников, на которой ярко пылало предупреждение о новом тумане. Что ж, если я где-то ошиблась, очередной труп рыжей девушки станет наименьшей из моих проблем.
*
Праздничный ужин в честь помолвки Ровены и Линарда решили устроить в доме Томаса. Квартира вампирши и мой домик были слишком маленькими, а сам Ловчий предпочитал жить в просторных преподавательских апартаментах Университетского общежития – для того, что мы с Наром задумали, это место не подходило. Загородное поместье Лероев находилось довольно далеко от Родена и было не сказать, что заброшенным, но и уютным его назвать было нельзя. Слуг там было мало, сам хозяин в течение учебного года практически не появлялся. Старинный особняк нуждался в ремонте и в твердой руке хорошего управляющего, на которых Линарду, как он успел посетовать, никак не везло.
– И где вы будете жить? – поинтересовался Томас, выслушав жалобу друга на очередного проворовавшегося работника.
– Рона выберет дом, и я куплю, – пожал плечами Ловчий. Для него это действительно не было проблемой – состояние наш друг унаследовал впечатляющее. – Как только обживемся, займусь наконец-то поместьем всерьез, детям полезно бывать на свежем воздухе.
Я поперхнулась салатом и уставилась на Линарда. Дети? Уже?! В шоке была не только я, Ровена тоже с возмущением смотрела на своего жениха, угрожая ему вилкой, и явно не находила, что сказать.
– Прокляну, – наконец, собралась с мыслями вампирша. Вокруг мага едва заметно колыхнулась Тень.
– Не проклянешь, – томно мурлыкнул Нар, приобнимая и прижимая к себе невесту.
– Никаких детей в ближайшие лет пять, иначе я найду способ испортить тебе жизнь! – прошипела некромантка, но уже без злого огонька. Удивительно, но Тень Ровену совершенно не пугала, а словно успокаивала.
– Любой каприз, драгоценная моя. Делай со мной все, что захочешь.
Мы с Томом переглянулись, сдерживая улыбки. У палача вообще сегодня было приподнятое настроение, чувствовалось, что таких дружеских теплых посиделок ему давно не хватало. Даже наши с Линардом старания не оставлять Томаса наедине со все еще опасающейся его вампиршей не раздражали, а забавляли главу Дознания.
Через пару часов Ровена окончательно расслабилась, и Нар увел вампиршу наверх, в кабинет, из окна которого открывался прекрасный вид на заходящее над городом солнце, а мы с Томасом первый раз за этот вечер остались наедине.
– Я так люблю тебя, – не удержалась я от признания, прижимаясь к нему ближе. Губы палача мягко скользнули по моему виску.
– И я тебя, греза моя.
Я прикрыла глаза, запоминая, впитывая в себя этот миг. Последняя секунда слабости, которую я могла себе позволить. Наконец, шагнула к столу, взяла наши с Томом бокалы и предложила тост.
– За наше будущее, – мне пришлось приложить все свои силы, чтобы рука не дрогнула. Палач моего волнения не заметил и с удовольствием пригубил вино. Я же не могла оторвать взгляд от его лица, на котором любовь и нежность сменились удивлением, болью, а затем пониманием и яростью. Том шагнул ко мне, но обрушить свой гнев на меня уже не успел – яд наконец-то подействовал. Опустившись на колени рядом с рухнувшим на пол любимым, я приложила пальцы к шее, проверяя, не мелькнет ли пульс.
На грохот падения в комнату вбежали Линард и Ровена. Ловчий, поняв, что произошло, прижал вампиршу к себе, не давая наделать глупостей, а сам наполовину ушел в Тень.
– Он мертв! – потрясенно выдохнула некромантка. Я убрала руку – профессиональному мнению подруги точно можно было верить. Поднявшись, я затолкала поглубже неуместные сейчас эмоции, перевернула стоявшие на полке песочные часы, достала припрятанную заранее сумочку и расставила на низком кофейном столике специально заготовленные зелья в нужном мне порядке. Отдельно отложила заправленный шприц.
– Что ты наделала?! – дрожащим голосом воскликнула Ровена. – Он мертв! Ты его убила!
– Линард позже тебе все объяснит, – пообещала я, не оборачиваясь к ней. Я не могла оторвать взгляд от непривычно безжизненного лица, казавшегося маской на фоне иссиня-черной гривы волос. От побелевших губ, которые еще утром были полны тепла и жизни. И в который раз я задалась вопросом – как я буду жить, если все-таки ошиблась? – Мне нужно, чтобы через несколько минут ты запустила его сердце, но не раньше, чем скажет Линард. Нар, что у тебя?
– Тает, но медленно, – приглушенно из-за окружившей его Тени ответил Ловчий. – Шансы есть. Тише, милая, так правда было нужно, я все расскажу тебе дома, – уже нежнее проговорил он трясущейся вампирше. – Ты ведь помнишь, как запустить сердце?
Отличную себе все-таки жену выбрал друг, машинально отметила я, заметив судорожный кивок Роны. Вытащить из-за грани может либо некромант, либо очень хороший целитель. Где бы мы нашли такого, как заставили бы нам помогать?
– Вы сумасшедшие, – тихо всхлипнула Ровена. Жаль, я сейчас не могу ее успокоить – скоро мне понадобится вся моя сила. В наш план мы ее не посвящали – импульсивная вампирша не смогла бы вести себя естественно и точно чем-нибудь бы выдала нас, а мы не имели права рисковать. Одним из условий в клятве Томаса было не искать способов ее обойти. Неизвестно, как печать отреагировала бы на нашу попытку помочь.
Песок в часах таял, приближая момент, когда даже некромантка ничего не сможет исправить. Я вновь села на пол, взяла Тома за ледяную руку и вдруг отчетливо поняла, что, если не смогу его вернуть, останусь лежать здесь же, рядом. Смысла жить без своего палача я не видела.
Когда песчинок оставалось совсем мало, рядом опустилась дрожащая Ровена, поддерживаемая частично Ловчим, частично ставшей материальной Тенью. Я с надеждой посмотрела в темные нечеловеческие глаза друга. Нар коротко кивнул. Рвано выдохнув, я схватилась за шприц и, размахнувшись, всадила его в грудь Тома. Мало заставить сердце биться, нужно нейтрализовать яд, который его остановил. Действие заняло всего пару секунд, но песчинки стремительно убывали, а я продолжала перебирать в памяти свои расчеты, в который раз боясь обнаружить фатальную ошибку…
Узнав про печать клятвы, я поставила перед собой практически невыполнимую задачу. Высших вампиров не просто сложно убить, на пороге смерти их инстинкты затмевают разум, превращая и так опасного противника в неудержимого безумца. Во времена истребления высших их старались пленить, обездвижить, и только потом обезглавить одним ударом, чтобы не оставить умирающему вампиру ни единого шанса в последний момент отомстить своим убийцам. У меня возможности надежно обездвижить Тома не было, да и голову ему отрубать я не планировала, поэтому пришлось придумать не только зелье, способное мгновенно убить малоуязвимого к ядам высшего, но и подготовить нейтрализатор для основных его компонентов. Без качественных испытаний, на одних расчетах – я потратила немало времени, чтобы создать нужный состав, и до последнего сомневалась, что у меня получится. Но пока что все шло по плану…
– Запускай, – уверенно скомандовал Линард и сам положил руки Ровены на грудь Тома рядом с моими. Ругаясь и всхлипывая, вампирша выполняла все, что нашептывал ей Ловчий, кажется, мало соображая, что именно делает. Под моей ладонью гулко стукнул первый удар.
– Нар? – уточнять, что я хочу знать, не требовалось. У клятвы Тома было условие – пока бьется его сердце. Ни одна магическая клятва не обходилась без подобных ограничений, ведь никто не захочет и в посмертии оказаться связанным обязательством. Только никто еще не проверял, что будет с печатями, если умершего оживить.
– Чисто, – через несколько бесконечно долгих секунд ответил Ловчий и рывком поднял Ровену. Я всхлипнула от облегчения, вытерла ладонью выступившие слезы и тут же постаралась унять эмоции. Расслабляться было еще рано. – Ты уверена?..
– Уходите, не тратьте время, – я даже оборачиваться не стала, наблюдая за лежащим передо мной палачом. Скоро заработавшее сердце разгонит противоядие по крови, и тогда наступит самая сложная часть моего плана.
Выжить.
– Нар, уводи Ровену, – повторила я, заметив, что дыхание Томаса становится все более глубоким и ровным. Приподняв голову палача, я положила ее себе на колени, и в последний раз проверила выставленные в ряд зелья. До каждого из них я легко могла дотянуться рукой, и только один фиал стоял чуть в стороне – этот был для меня.
– Как мы поймем, что угрозы больше нет? – не послушался Ловчий. Идиот, себя не бережет, так хоть невесту бы пожалел! Двух взбесившихся вампиров я точно не удержу!
– Если к утру Роден не окажется в руинах, значит, все в порядке. Уходите уже!
Линард наконец-то увел подругу через телепорт, и я глубоко вздохнула, сосредотачиваясь на предстоящем мне испытании.
Высших вампиров не просто так истребляли, и не просто так Ровена до дрожи боялась Томаса. Невероятно сильные, жестокие, беспринципные и безумные твари – такими их запомнили в истории – они подчиняли более слабых сородичей и буквально заражали их своим безумием. Мало кто из высших был способен удержаться на грани, не перейти черту, за которой жажда крови затмевала им разум. В поместье Дорренов, когда меня похитили, Том практически потерял контроль и остановился, лишь когда живых вокруг не осталось. Я нежно провела рукой по бледной, но уже не ледяной щеке. Если бы не Смута, появление высшего вампира в Родене мы бы не скрыли…
Прерывистый вздох Тома заставил меня сосредоточиться и выпустить на свободу свой дар. Сознание затопила боль, от которой потемнело перед глазами – я и не подозревала, насколько болезненно действовал изобретенный мной яд. Или дело в противоядии? Не глядя, я нащупала на столе первый фиал с парализующим элексиром и приложила его к обескровленным губам.
– Пей, – приказ, сдобренный ментальным давлением, заставил Тома сделать несколько глотков. Боль слегка отступила, дыхание лежащего передо мной мужчины стало ровнее, и на поверхность начала подниматься безумная ярость.
Предательница. Убить. Разорвать. Я искупаюсь в твоей крови.
Против воли мои руки сжались в кулаки. Я слегка тряхнула головой, выплывая из омута чужих чувств.
– Нельзя. Своя. Пей, – второй фиал, теперь с сильнейшим успокоительным, коснулся губ, которые уже не скрывали удлинившиеся иглы клыков. Плохо. Томас приходил в себя слишком быстро! Третий фиал с тем же зельем дала сразу и мысленно взмолилась, чтобы подействовало раньше, чем Том сможет двигаться.
Заплатишь кровью. Как больно…
Я облизнулась, глядя на пульсирующую на шее Томаса вену. Как сладко будет вгрызться в нее, рвануть, разрывая плоть, ощутить горячие брызги на лице. Видеть скривившиеся в гримасе боли губы, услышать, как оборвется мучительный вскрик…
Больно. Холодно. Хочу есть.
Глаза распахнулись, уставились на меня снизу вверх, не узнавая. Предвкушая добычу.
Попалась!
С трудом собравшись, я изо всех сил приложила Тома ментальной оплеухой. В голове раздался разочарованный злой вой, мешающий сосредоточиться и отделить чужие ощущения от своих. Я усилила натиск, чтобы выиграть несколько секунд и перевести дух. Действительно, почти попалась. Раньше Томасу требовалось больше времени, чтобы затянуть меня в водоворот своего безумия.
Я передумал.
Давление чужого разума внезапно ослабло, и я едва не провалилась в разверзнувшуюся темную бездну. Послышался зловещий смешок.
Я буду потрошить тебя медленно. Очень медленно.
Пальцы палача едва заметно шевельнулись, и я потянулась за очередным фиалом с парализующим зельем. Проклятье, почему он так быстро приходит в себя?! Больше трех флаконов парализатора давать нельзя – слишком велик риск снова остановить сердце, но с дозой, рассчитанной на полчаса, Томас почти справился за несколько минут! Если так пойдет и дальше, я рисковала поучаствовать в воплощении фантазий Бледного Ужаса наяву.
– А я все равно тебя люблю, – всего на миг, но мое признание поколебало желание Томаса перегрызть мне горло. Я воспользовалась заминкой и попыталась опутать палача своей силой, спеленать мысли и чувства, но не успела.
Ты меня убила!
Яростный вой оглушил меня, едва не заставив оборвать ментальный контакт. С трудом удержавшись, я надавила сильнее, чувствуя, как нарастает боль в затылке, на этот раз – моя собственная. Палач рвался отчаянно, бездумно, причиняя еще больше мучений и себе, и мне. Пока рвался только мысленно, но еще немного, и тело справится со второй дозой парализатора. Нужно было торопиться.
– Я тебя освободила. Избавила от печати, – признаваться неадекватному Бледному Ужасу, что он больше не на поводке, было опасно, но другого выхода я не видела. Уже сейчас стало ясно, что я переоценила свои силы. Да, я удерживала Томаса от безумия в Смуту, но еще ни разу он не считал меня своим врагом. Ненависть и обида оказались слишком сильными, чтобы я могла сквозь них пробиться.
Мой разум вновь затопили всепоглощающая ярость и желание убивать, но на этот раз направленные не на меня. Дышать стало чуть легче, а перед глазами перестали мелькать звезды. Неужели, сработало?
Я кое-что обещал Совету. Идем охотиться вместе, будет весело.
Воспользовавшись тем, что палач прекратил попытки выкинуть меня из своей головы, я медленно, так, чтобы Томас не заметил и не заартачился снова, принялась распутывать тугой узел его мыслей, отделяя безумное наследие от настоящей личности. Впрочем, разделить их совсем было невозможно – палач давно примирился со своей пробудившейся силой, слился с ней воедино, научился жить, удерживая равновесие, и мне нужно было лишь помочь вернуть его, напомнить Тому, кто он на самом деле. Так мало, и одновременно так непросто. Мысли Томаса становились все более связными, однако их направление меня не устраивало – от мелькавших в сознании образов того, что палач хочет сделать с некоторыми из лордов, я едва не распрощалась со своим ужином.
А тебе пойдет красный.
От внезапно вспыхнувшего в сознании образа меня самой, в алом платье с откровенным вырезом, призывно и медленно облизнувшей темно-красные губы, стало жарко, и я снова тряхнула головой, прогоняя волну чужого вожделения. Впрочем, после замелькавших следом откровенных сцен я уже не могла с уверенностью сказать, что желание принадлежало одному лишь Тому. Глубоко вздохнув, сосредоточилась: Томас вспомнил меня, значит, сможет вспомнить и себя.
– Скажи мне, кто ты, – рискнула я воззвать к разуму палача, зацепившись за очередную неприличную картинку.
Я – твоя смерть!
Резкий ментальный удар встрепенувшегося высшего, и меня вновь едва не вышибло из чужого сознания. Мысленно усмехнувшись, на этот раз я не стала сопротивляться, слегка поддалась и ослабила давление. С Томасом никогда не получалось справиться грубо, на силу он реагировал еще большей силой, и я даже в Смуту не рисковала ввязываться в прямое противостояние надолго. Однако самое сложное я уже преодолела – поймала наименее жестокий образ, заинтересовала, отвлекла. Осталось достучаться до личности и не допустить очередной смены настроения.
– Кто ты? – спросила та я, которую придумал Том, и облизала окровавленные пальцы. Лезть в глубину этой фантазии и выяснять, откуда на моих руках взялась кровь, я не рискнула. – Кто ты?
Я голоден.
– Я поделюсь кровью, если скажешь, кто ты.
Каждой своей клеточкой я почувствовала колебания в чужой душе. Томас раздумывал, что будет приятнее – вырваться прямо сейчас или поддаться и посмотреть, что я смогу ему за это дать. Любопытство, подкрепленное очередной пикантной картиной, понемногу взяло верх.
– Хосс, – еще несколько секунд мучительных раздумий. – Андреас Томас Хосс.
– Пей, Том, – уже наяву шепнула я, прикладывая запястье к его рту, и вскрикнула от боли – дважды приглашать истощенного смертью вампира не пришлось. Том пил жадно, много, рука почти сразу онемела, а перед глазами начало темнеть. Уже теряя сознание, я наконец-то услышала заветный шепот.
– Катари…
*
Пришла в себя я только под утро, и, не открывая глаз, прислушалась к ощущениям. Судя по мягкости матраса подо мной, у Томаса хватило сил перенести меня в спальню и даже раздеть. Во рту был противный привкус – значит, Том догадался напоить меня последним, предназначенным для меня восстанавливающим зельем. Приоткрыв глаза, я встретилась с полным тревоги и усталости взглядом палача.
– Ты хоть представляешь, в какой опасности была, греза моя? – мы поменялись местами, и теперь моя голова лежала на коленях у сидящего в изголовье кровати и перебирающего в пальцах пряди моих волос Тома. Кажется, эту ночь он не спал. Стало жутко от осознания, как близко я была к провалу. Раньше после срывов Том, а не я, лежал пластом и не мог пошевелиться. Насколько же сильнее он стал за прошедшие годы…
– Не в большей, чем пока ты был на поводке у изменившегося Совета, – прокаркала я и закашлялась. Томас помог мне приподняться и поднес к губам бокал с водой.
– Не думал, что однажды умру от твоей руки, – с легкой иронией проговорил он, когда я напилась.
– Должна же я была отомстить за тот допрос, когда ты вырвал из меня признание в любви?
– Жестокая и коварная ведьма, – с наслаждением протянул Том, заставив меня улыбнуться и украдкой выдохнуть. Я до последнего боялась, что палач не простит нам с Линардом столь радикального решения его проблемы. Кстати, о Линарде.
– Нужно сказать Ловчему, что мы справились, – оставлять друга в неведении столько времени было жестоко.
– Я с ним еще ночью связался, высказал все, что думаю о ваших методах, – остановил мой порыв Томас. – Ты никак не приходила в себя, поэтому в выражениях я не стеснялся.
То есть Нар получил за нас обоих. Не очень справедливо, но я не в претензии.
– А как Ровена?
– Ругалась и обещала откусить тебе голову, – я окончательно расслабилась. Раз рвется в бой, значит уже пришла в себя. Хорошо. В глубине души я опасалась, что Ровена все-таки не выдержит и решит бросить Ловчего. Нар бы мне этого не простил. Потянувшись, я поморщилась от тянущей боли в перевязанной руке, попыталась встать, но голова закружилась, и я упала обратно.
– Далеко собралась? – Томас мягко придержал меня за плечи, не позволяя повторить попытку. – Я тебя чуть досуха не выпил, с трудом остановился. Сегодня у тебя постельный режим и эликсирная диета, Нар выгреб все, что нашел, из твоей домашней лаборатории. Я всю ночь поил тебя восстанавливающими зельями. Почему ты взяла себе только один флакон?
Я вздохнула.
– Не думала, что все зайдет так далеко. Обычно справиться с тобой было легче.
– Обычно я не умирал! – рыкнул палач и прикрыл глаза, медленно и глубоко вдохнув. – Все, отдыхай. Тебе нужно больше спать, чтобы элексиры подействовали как следует.
